Рассказ Vandemonium1 Клише. Два рассказа

******************************

CLICHE CH. 01

******************************

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: Ресторан напротив суда по семейным делам.

— Неужели я даже не могу спокойно съесть свой обед, Лора?

— Я просто хочу получить ещё один шанс отговорить тебя от совершения огромной ошибки, Дэйв. Если ты продолжишь идти по этому глупому пути—

Дэйв прервал её:

— Ты действительно хочешь вынести наше грязное бельё на всеобщее обозрение, Лора? Неужели дюжине или около того людей, сидящих в пределах слышимости, действительно нужно знать о наших делах?

— Мне наплевать, кто нас слышит, Дэйв. Мы могли бы сделать это спокойно в офисе моего адвоката много раз за последние шесть месяцев, но нет, ты отказывался, будучи таким раздражительным и упрямым.

— И почему, чёрт возьми, я не должен безумно злиться за то, что ты сделала со мной, сука? Двенадцать лет мы были женаты. Двенадцать грёбаных лет. А потом я узнаю, что ты никогда не любила меня. Я был просто удобным донором спермы для наших двоих детей, о, и источником средств. Давайте не будем забывать об этом. – Дэйв фыркнул. – Давай просто называть меня "Дэйв банк".

Лора оставила этот пылкий комментарий без ответа. В конце концов, это было правдой, и она была достаточно человечна, чтобы не гордиться этим фактом. В последовавшей тишине обе стороны думали каждый о своём.

Мысли Дэйва сосредоточились на невыразимом кошмаре, в который превратилась его некогда счастливая жизнь. Однажды его отправили домой с работы по болезни, как раз перед обедом. Увидев машину Карен, " подруги" Лоры, на подъездной дорожке, он почувствовал себя ещё хуже. Казалось, эта женщина никогда не знала, когда придёт время уходить. Войдя в дом, он был встречен звуками ворчания и стонов, доносящимися сверху. Поднявшись по лестнице, он увидел, как Карен трахает визжащую Лору в задницу восьмидюймовым страпоном-дилдо в их супружеской постели. Шок на мгновение или два лишил его дара речи.

Молчание длилось недолго.

А потом он начал выплескивать свою ярость только для того, чтобы его попросили подождать внизу явно нераскаявшаяся, но выглядевшая грустной Лора и самодовольная Карен.

— Я всё ещё с трудом верю в то, что ты сказала мне в тот день, Лора. Что ты любила Карен со времен колледжа, и она была твоей единственной настоящей родственной душой. Но ты хотела детей и нуждалась в ком-то, кто мог бы поддержать тебя и их. Ты хотела быть матерью-домоседкой, и, как ты очень любезно дала мне понять, грёбаной Карен нужно было пополнить её скудный доход. Боже, каким же болваном я себя чувствовал, потому что не замечал, что большая часть моей с трудом заработанной зарплаты шла на содержание твоей девушки. Ты никогда не любила меня, не так ли, Лора? Я был всего лишь донором спермы и талоном на питание, не так ли? Нет, не кивай просто так, чёрт возьми, признай это. Делай свой выбор сама. Я хочу, чтобы ты посмотрела мне в глаза и сказала это.

— Хорошо, хорошо, Дэйв. Я признаю это. Я любила только Карен. Я преследовала тебя только для того, чтобы завести детей. Ты был лучшим кандидатом…

— Лучший кандидат? Ты нацелилась на меня? Кто, чёрт возьми, были другие "кандидаты", – пролепетал Дэйв.

— Ммм, Кит Дэвенпорт и Эрик Дженсен.

Дэйв был ошеломлён тем, насколько прозаичной была Лора.

— Кит? Эрик? Так почему же ты не выбрала одного из них? Почему меня?

— Кит и Эрик были игроками. Ты не таков. Ты всегда был честным и доверчивым парнем, из тех, про кого говорят "что видишь, то и получаешь". Карен подумала, что, раз ты такой доверчивый, нам будет легче выйти сухими из воды после нашего обмана.

— Что ж, в этом она была права, – кисло пробормотал Дэйв. – Познакомься с Дэйвом, мечтой афериста или, в твоём случае, аферистки.

— Да, так и было. Послушай, я не особенно горжусь тем, что мы сделали, но ты должен помнить, что когда мы поженились, мир был другим. Сожительство лесбиянок и рождение детей вызывало сильное неодобрение.

Дэйв приподнял бровь, выражение его лица было язвительным.

— Хорошо. Хорошо. Я признаю это. Дело было не только в обществе и желании иметь детей. Я хотела, чтобы ты мог обеспечить мне такой образ жизни, который ни Карен, ни я никогда не смогли бы себе позволить.

Лора со стыдом опустила глаза. Дэйв в гневе поднял голову.

— А что за фаллоимитатор у тебя в заднице? Ты всегда говорила мне, что это может быть только выход.

Лора покраснела от смущения.

— Ммм… Карен наказывала меня.

— За что, чёрт возьми?

— За то, что переспала с тобой предыдущей ночью. Это была наша годовщина. Помнишь? Она ревновала каждый раз, когда я спала с тобой. Если ты хочешь знать правду, я тоже солгала ей, сказав, что мы с тобой никогда не занимались любовью. Но я не смогла так поступить с тобой, честно. Было достаточно плохо, что у тебя не было той жизни, о которой ты думал. Превратить тебя в евнуха было просто невыносимо для моей совести. Итак, я надула Карен. В тот день я так устала, что сразу же вернулась в постель после того, как отвела детей в школу. Вошла Карен и почувствовала запах того, что у нас был секс. Она перекинула меня через колено, а потом, ах, сделала то, что ты видел.

— Значит, у Карен был ключ от нашего дома?

— Да.

— И как часто она приходила и трахала тебя в нашей постели?

— Честно говоря, не так уж часто, Дэйв. Почти каждый день я приходила к ней домой.

— Трахаться?

Лора вздохнула.

— Нет. Заниматься любовью, Дэйв.

— В квартире, за которую я платил, не зная об этом?

— Да, Дэйв.

Лора опустила глаза. Сталкиваться лицом к лицу со всеми своими действиями подобным образом было очень неловко. В глубине души она всегда считала себя порядочным человеком, пойманным в ловушку своего поведения обществом, которое не знало, чему ежедневно подвергаются меньшинства вроде неё и Карен.

— Значит, ты никогда по-настоящему не любила меня, Лора? Даже в самом начале?

— Ммм, нет, извини, Дэйв. Я лесбиянка, я люблю Карен. Ты мне… нравишься, Дэйв, и я тебя очень уважаю. Но, прости, я никогда не смогла бы полюбить тебя.

Что-то в выражении лица Дэйва, холодная ярость в его глазах заставили её ещё немного повернуть нож.

— Сначала я на самом деле возненавидела секс, от него мне хотелось подавиться. Вероятно, я заслуживаю "Оскара" за свою игру, но через пару лет я перестала обращать на это внимание.

Словно сожалея о своей колкости, она бросила ему кость.

— Иногда, когда ты набрасывался на меня, я могла притвориться, что это Карен, и несколько раз даже была близка к тому, чтобы кончить.

— Уважение, да? Вся наша чёртова жизнь была просто афёрой, организованной тобой и твоей приятельницей-мясником, пожирающей ковры.

Дэйв позволил себе насладиться вспышкой гнева в глазах Лоры из-за того, что он употребил уничижительный термин.

— Если это было грёбаное уважение, я бы не хотел видеть, как выглядит неуважение.

Несмотря на свой гнев, Лора отвела взгляд от Дэйва, но это его не остановило, он продолжал.

— Значит, как и твоя предполагаемая любовь, все твои оргазмы были фальшивыми?

— Да, Дэйв.

— И все те разы, когда ты отключала меня на недели или месяцы, притворяясь, что у тебя дрожжевая инфекция или какое-то другое загадочное заболевание?

— Мне жаль, Дэйв, Карен ревновала.

— Ты неподражаемая сучка, Лора.

Это было последним оскорблением для Лоры. Да, она чувствовала себя чертовски виноватой, но её гнев, который кипел на протяжении всего их разговора, вспыхнул снова, захлестнув подобно приливной волне.

— Просто заткнись к чёртовой матери, Дэйв. Суд возобновляет заседание менее чем через пятнадцать минут, и я хочу донести до твоей тупой башки сообщение, прежде чем нам придётся вернуться.

Дэйв вскинул руки в знак капитуляции, забыв про обед.

— Так чего же ты хочешь, Лора?

— Я хочу, чтобы у нас всё стало как всегда, Дэйв.

— Нормально, я возвращаюсь в дом и закрываю глаза на то, что ты трахаешь Карен, это нормально? Притворяемся перед нашими сыновьями, что у нас обычный брак, точно такой же, как у других родителей. Где их старика время от времени трахают из жалости?

— Ну, нет, Дэйв. Теперь, когда ты знаешь, мы перестанем притворяться, что мне нравится гетеросексуальный секс. Ты можешь переехать в свободную комнату, и Карен переедет ко мне…

— Ни за что на свете, Лора. За какого слабака ты меня принимаешь?

— У тебя нет выбора, Дэйв! Твои яйца у меня в заднем кармане. Что это за шутку ты всегда рассказываешь? О, это верно. Если у вас в одной руке шарик от моли, а в другой – шарик от моли, что у вас есть? Чертовски большой мотылёк, который будет делать всё, что ты ему скажешь. Это ты, Дэйв, у тебя вообще нет выбора.

Лора улыбнулась. Это было некрасиво.

— Извините, я перефразирую это, у тебя есть ровно два варианта. Живи нормальной жизнью, ну, почти нормальной, живи со своими детьми. Я буду под запретом, но всё остальное будет точно таким же, как и раньше. Или маршируй по дороге к зданию суда, выставляй себя придурком и посмотри, чем всё закончится.

Лора не стала дожидаться ответа Дэйва.

— У нас судья Рейнольдс, чёрт возьми. Карен говорит, что он работает там уже двадцать лет, и у него на стене в кабинете висит коллекция мужских мошонок, такая большая, что в дверь с трудом пролезаешь. Он ни разу за всю свою карьеру не встал на сторону мужа, что бы ни делала жена. Он отдаст мне дом, а ты оплатишь все коммунальные услуги. Он заставит тебя включить меня в твою страховку, а ты заплатишь все франшизы, и я скажу тебе сейчас, Дэйв, они будут очень болезненными. Я никогда не работала, поэтому он назначит мне алименты, которые сравнятся с ВВП страны третьего мира. И всё это время ты будешь жить в коробке из-под обуви на окружной свалке, мечтая о том, чтобы у тебя было достаточно денег, чтобы позволить себе макароны с сыром.

К этому моменту лицо Лоры покраснело от гнева. Дэйв склонил голову, глядя на стол, являя собой картину поражения. Взглянув на часы, Лора решила разыграть своего туза.

— А как насчет твоих мальчиков, Дэйв? Твои драгоценные сыновья. Тебе будет разрешено видеться с ними в течение одного уик-энда в месяц, как решит суд. Но знаешь что, Дэйв? Они будут болеть в эти выходные, или играть в футбол, или… любая из тысячи других причин, которые я сочту своим долгом изобрести.

Лора остановилась и сделала пару глубоких вдохов, прежде чем продолжить.

— И на протяжении всего твоего разрушения, Дэйв, я буду трахать Карен в том, что раньше было твоей кроватью, в то время как ты даже не сможешь позволить себе свидание со своей правой рукой. Ну же, Дэйв, будь благоразумен. У меня есть адвокат, зарабатывающий три тысячи в день, ты представляешь себя сам. Зачем полностью портить себе жизнь? Зачем, когда мы можем вернуться почти туда, где были? Ничего особенно не изменится.

Дэйв поднял голову, его глаза сверкали.

— Ничего, кроме жизни с полным отсутствием гордости. Не смогу смотреть в глаза своим сыновьям.

Он остановился и покачал головой.

— Скажи мне, Лора, ты напомнила мне, что никогда не работала. Даже когда мальчики стали достаточно взрослыми, чтобы пойти в школу, и я попросил тебя поискать работу и помочь со счетами, ты так и не сделала этого. Это был твой план с самого начала? Ставить себя в выгодное положение на случай, если я когда-нибудь раскрою твой маленький грязный секрет и тебе понадобится рычаг давления, который неработающие супруги получают в судах по бракоразводным процессам?

— Да, Карен предложила это. Кроме того, именно днём мы и виделись с ней.

— Ах, пенни падает. Так вот почему она работала официанткой только по вечерам, чтобы весь день, каждый день она могла проводить время с тобой, в то время как я надрывался, поддерживая свою семью и оплачивая её квартиру, которую она не могла себе позволить на минимальную зарплату и чаевые.

— Посмотри на это с другой стороны, Дэйв, если она переедет к нам, это сэкономит тебе кучу денег.

Лора взглянула на часы, но следующим заговорил Дэйв.

— Почему ты хочешь остаться замужем, Лора?

— Потому что мальчикам нужен отец, Дэйв.

Затем, как запоздалая мысль.

— И я не хочу видеть тебя обездоленным и опустошённым, Дэйв. Ты хороший человек, ты не заслуживаешь той бури дерьма, которая обрушится на тебя.

— Значит, это никак не связано с тем, что мальчики отказываются оставаться в своём собственном доме, когда у них ночует эта шлюха-подружка? Они остановились у мамы с папой. Ты действительно думала, что я не знал, Лора? Или дело в том, что вы быстро теряете всех своих друзей, которые бросают вас, когда становится известно о вашем отвратительном поведении? Это никак не связано с тем, что наш священник просил вас не приходить по воскресеньям? Что-нибудь из этого звучит знакомо, Лора?

Лаура только пожала плечами и снова посмотрела на часы.

— Пора идти. Что скажешь, Дэйв?

— Хм, я говорю, иди трахни себя призовым огурцом, сука. Увидимся через дорогу.

Лора разочарованно вздохнула и ушла.

Слушание по делу о разводе закончилось сорок семь минут спустя и прошло почти так, как представляла себе Лора. Судья Рейнольдс разглагольствовал о мужьях, которые отказывались участвовать в консультациях, и о том, что неработающие матери – святые, которых следует беречь и защищать от злых мужей, которые треплются об устаревших понятиях, таких как верность.

Карен ликовала, когда были назначены алименты, они оказались даже выше, чем предсказывал адвокат Лоры. Хотя Лоре было немного грустно, Дэйв действительно был хорошим парнем. Это была не его вина, что он упаковал не те гениталии, чтобы удержать её. Она уже подумывала о том, чтобы не обналичивать пару чеков, чтобы Дэйв мог заступиться за неё перед детьми и, возможно, переда лучшими друзьями, которых она потеряла. Она посмотрела, ожидая увидеть выражение опустошения на лице своего бывшего мужа. Вместо этого она увидела, что? Жалость? С чего бы ему жалеть её? Всё должно было быть наоборот.

И тут она услышала голос у себя за спиной.

— Миссис Лора Браун, урожденная Томпсон?

Лора обернулась и увидела двух полицейских в форме штата, стоявших там.

— Да, офицеры.

— Вы арестованы за мошенничество и нарушения статей 257А и 258 Уголовного кодекса штата, в связи с тем, что вы мошеннически получили выгоду обманным путём. Вы имеете право хранить молчание. У вас есть право на адвоката…

Эти слова были прерваны Карен, которая ворвалась из общественной галереи.

— Какую, чёрт возьми, выгоду она получила?

Заговорил второй полицейский.

— Алименты, поддержка детей, бесплатное жильё – это лишь некоторые из них. Вы Карен Смит?

В этот момент Карен бросилась к двери.

****************

ЭПИЛОГ

Привет, это Дэйв. Я чувствую, что вы должны знать меня, и я уверен, что знаю некоторых из вас.

Воспоминание о судебном приставе, встревоженном криками полицейских, схватившем Карен, когда она вбежала в дверь зала суда, до сих пор вызывает улыбку на моем лице. Тот факт, что она врезалась головой в тяжёлую дубовую стену, когда его руки обхватили её за лодыжки, был просто бонусом.

Удовлетворяя моё чувство справедливости, оказывается, что, хотя ложь и мошенничество сами по себе не являются преступлениями, финансовая выгода от них – да. Именно это называется мошенничеством. Общая категория преступного поведения, которая предполагает использование нечестных или вводящих в заблуждение средств с целью получения какого-либо несправедливого преимущества или выгоды за счёт других лиц.

Когда я впервые узнал о том, что Лора… Ну, мне не хватает слов, чтобы описать её поведение, скажем, "жизненный план", я был, вполне понятно, опустошён. Подавленный мыслями о своей наивности и мыслью о потере сыновей, я поступил так, как поступил бы любой нормальный парень. Я напился.

Потом мне повезло.

Пока я невнятно излагал свою историю моему другу Джонно, мою историю слушала другая пара в баре. Том и Майк устраивали поминки по браку Тома в том же баре, где были мы с Джонно. В тот день развод Тома был оформлен окончательно, что сделало его ещё одной жертвой судьи Рейнольдса. Том хотел причинить кому-то боль, и моя история дала ему выход. Видите ли, Том и Майк – государственные детективы. Вместе с Джонно, Том и Майк затащили меня домой, и мы вчетвером начали строить планы.

Финансовые махинации Лоры и Карен проводились исключительно на мои деньги. Всё это немного расплывчато и с довольно слабыми доказательствами. Вот почему нам было нужно, чтобы они выиграли дело о разводе. С чётким признанием её намерения обмануть меня, записанным Томом, сидевшим за соседним столиком в ресторане с диктофоном, и решением судьи Рейнольдса, мы могли доказать умысел, нечестность и выгоду.

Адвокат Лоры пытался возразить, что записанный разговор был недопустим. Судья постановил, что Лора дала разрешение на запись словами: "Мне наплевать, кто нас слышит, Дэйв".

Когда Карен пришла в сознание, она была прикована наручниками к больничной каталке. Лора внесла за неё залог, но Карен почти сразу же сбежала. Наша маленькая клика ожидала этого, и мы с Джонно по очереди наблюдали за её квартирой. Том поджидал её в 200 км отсюда, на государственной границе. Карен была заключена под стражу до суда, Лора взорвалась, когда услышала о предательстве Карен. Её возлюбленная была её главным свидетелем, а также предполагаемой второй половинкой.

Лора прекратила поддержку Карен, чей адвокат по оказанию юридической помощи убедил Карен признать себя виновной, что подорвало доверие к делу Лоры. Судьи в обоих случаях были оскорблены таким недостойным поведением, и обе женщины получили пятилетние сроки заключения. Срок Лоры был продлён на шесть месяцев после того, как она ударила Карен, когда они впервые встретились на прогулочном дворе женского исправительного учреждения. Ей даже не разрешили присутствовать на втором заседании суда по семейным делам, где мне всё вернули.

К тому времени, когда Лору выпустили, к моему разочарованию, четыре года спустя, я был повторно женат на красивой сестре Тома, которую мальчики называют мамой. Я спрашивал их, хотят ли они навестить свою биологическую мать в тюрьме или хотят ли они иметь с ней что-либо общее после её освобождения, но каждый раз, когда я упоминал о ней, они одинаково безразлично пожимали плечами. Лора становилась всё более резкой, когда видела их, но всегда заканчивала тем, что уходила, рыдающая и одинокая.

Каким бы болезненным и сложным ни было всё это, в итоге я стал мудрее.

И гораздо более счастливым.

******************************

CLICHE CH. 02

******************************

Я никогда раньше не был в пятизвездочном ресторане, и должен сказать, что для такого любителя побаловать себя, как я, это было похоже на чужую территорию. Мне чертовски повезло, что я нашёл столик, но, по-видимому, пятизвездочный отель, в котором находится пятизвездочный ресторан, зарезервировал столики для своих гостей. Конечно, помог и тот факт, что это был вечер понедельника в середине зимы.

Надменный официант презрительно усмехнулся моим джинсам и рубашке-поло, но ничто, даже его грубость, не испортило мне настроения.

Итак, вы, должно быть, спрашиваете себя, какого чёрта неряшливый торговец делал за много миль от дома в таком шикарном месте? Ну, конечно, я был там ради встречи с моей женой. Однако проблема заключалась в том, что она ещё не знала этого. Я сильно подозреваю, что если бы она знала, то ей и близко не понравилось бы вечернее развлечение.

Нам с Сарой обоим по сорок пять, и мы женаты достаточно долго, чтобы оба наших ребёнка сбежали из курятника. Я не женился выше своего положения, но со временем так сложилось. Я зарабатывал своим ремеслом, пока Сара работала помощником юриста. В качестве свадебного подарка я заплатил за то, чтобы она вернулась в школу и получила диплом юриста. Она закончила как раз вовремя, чтобы родить нашего первого ребёнка, случайная беременность, затем оставалась дома, пока нашему младшему не исполнилось десять, прежде чем начать заниматься своим ремеслом в качестве самого младшего юриста в "Питер Уокер и партнёры". С тех пор она оставалась хорошей и внимательной матерью и женой, медленно поднимаясь по служебной лестнице, и теперь была специалистом по корпоративному праву в той же фирме.

Хорошей и внимательной женой и матерью, то есть до тех пор, пока дети не ушли из дома.

Как только наша младшенькая вылетела из гнезда, Сара, к моему большому разочарованию, с головой ушла в свою карьеру, как раз в то время, когда я думал, что нам следует отнестись к этому проще и заново сблизиться. Я говорю о том, что она в среднем четыре раза в неделю задерживается в офисе допоздна и приносит работу домой не только по будням, но и по выходным. Это привело к немалому количеству споров, как вы можете себе представить. Неудачных споров, которые я постоянно проигрывал.

Оказывается, Сара очень хотела стать партнёром ещё до своего сорокасемилетия, и мои пожелания, казалось, ничего не значили. Она даже извинялась за тот объём работы, который приносила домой почти каждый вечер, заверив меня, что это был всего лишь этап, и она по-прежнему любила меня так же сильно, как и всегда. Я, конечно, не гений чтения мыслей, но я ей поверил.

Сначала я верил ей, когда она говорила: "Я закончу со всем этим к восьми, Дэйв, тогда мы сможем что-нибудь посмотреть или лечь пораньше", но примерно после десятого раза я перестал обращать внимание на эти заверения.

Я не раз говорил ей, что мы отдаляемся друг от друга. Каждый раз, когда я говорил это, она изо всех сил отрицала это, была более внимательна в течение нескольких дней, а затем возвращалась к своей новой норме. Чтобы подкрепить свою точку зрения, я начал заходить в паб по дороге домой два или три раза в неделю вечером с некоторыми из моих коллег по работе, даже обедая там же. Возвращаясь домой, я слышал рассеянное "Привет, милый" и свидетельство того, что она взяла себе бутерброд. Затем она вновь погружалась в работу.

Затем я начал выходить на улицу по выходным, когда она работала дома. Через пару недель, не получив особого отклика, я начал просто выходить из дома, не сказав ей ни слова. У неё действительно хватило наглости отчитать меня за то, что я отсутствовал во время ужина и пропустил приготовленное ею блюдо. Это был первый раз, когда я предложил нам подумать о консультировании. Она по-настоящему разозлилась, и в какой-то момент сказала мне, что мы будем так же близки, как и всегда; у неё будет уйма времени, как только она получит партнёрство, и какой я ублюдок, что не поддерживаю её карьерные амбиции. Очевидно, она забыла, кто в первую очередь заплатил за то, чтобы она получила диплом юриста.

Как будто этого было недостаточно, на следующей неделе в её компании была рождественская вечеринка. После многих лет, когда я пытался увильнуть от посещения, а она умоляла меня пойти, этот год продемонстрировал полное изменение отношения. Я, желая вновь сблизиться со своей женой, захотел пойти. Она посоветовала мне не ходить. Этого было достаточно, чтобы вызвать у меня подозрения относительно её мотивов, и поэтому, очевидно, я настоял на том, чтобы пойти. Она неохотно согласилась. Как обычно, она разложила мой лучший, ну, в общем, единственный костюм, затем поправила мне воротничок и галстук, напоследок спросив, не передумал ли я.

Не прошло и пятнадцати минут после начала вечеринки, как я решил, что моя жена пытается повысить своё социальное положение в жизни, и то, что её увидят с гориллой в костюме, то есть со мной, возможно, не полезно. Войдя, она направилась к бару и быстро купила мне бокал белого вина, который я так же быстро вернул и обменял на пиво. Больше никто не пил пиво.

Будучи хорошим супругом, я смешался с толпой. Со времени последнего из этих мероприятий, которые я посещал, произошла хорошая текучесть кадров. Должен сказать, я быстро понял, кто из них был самым важным, по той скорости, с которой Сара прервала нас, как только я начал с ними разговаривать. У меня сложилось отчетливое впечатление, что она думала, что они будут думать о ней хуже, если я расскажу, что она замужем за неотёсанным бездельником. Это вывело меня из себя? Чёрт, да. В конце концов, из-за моей скромной работы она окончила чёртову юридическую школу. В конце концов, я спросил её, не стоит ли мне поехать домой на такси. Неудивительно, что она с готовностью согласилась.

Очевидно, что она смотрела на меня свысока и всё больше игнорировала, и я начал эмоционально отказываться от брака, думаю, просто из соображений самосохранения. Вдобавок к походам с приятелями по барам я записался в тренажерный зал, клуб бадминтона, гольф-клуб и клуб любителей пеших прогулок. Так вот, иногда по вечерам Сара возвращалась домой раньше меня, и я предполагал, что она работает дома по выходным. Я точно не знал, меня там не было почти всё время.

Затем в поведении Сары произошли две серьёзные перемены. Толчком к этому, по-видимому, послужило объявление о том, что один из партнёров уходит на пенсию и её рассматривают на это место.

Во-первых, попросила меня о том, чтобы я больше времени проводил дома. Очевидно, она скучала по мне и очень любила. Во всяком случае, так она говорила. Потребовалось всего пять серий, в которых я возвращался домой пораньше, чтобы провести с ней время, чтобы обнаружить, что ничего не изменилось. Она работала допоздна или ей нужно было сделать важную домашнюю работу. Странно, но я полностью верил, что она действительно любила меня, но её стремление стать партнёром превзошло эту любовь.

Вторым странным изменением в поведении было её возрождающееся сексуальное влечение. Она много раз приходила в постель до того, как я засыпал, и даже больше, неоднократно будила меня оральным сексом. Всякий раз, когда я спрашивал её об этих изменениях, она уверяла меня, что это было сделано для укрепления наших отношений. Она знала, что они повреждены, и хотела укрепить их.

Затем последовало объявление о том, что она должна присутствовать на недельных переговорах по контракту в городе, расположенном в трёх часах езды. Она уезжала в воскресенье утром, чтобы подготовить все необходимые материалы в конференц-зале отеля, оставалась там всю неделю и возвращалась в пятницу вечером. Это была кульминация многомесячной работы Сары, и те, кто стоял над ней в фирме, позволили ей презентовать работу клиентам. По словам Сары, если она заключит сделку, то партнерство её было в кармане. Затем она попыталась затрахать меня до смерти за неделю до того, как посетила упомянутую встречу.

Это подводит меня к ночи перед её отъездом. Я чувствовал, что наш брак возвращается на круги своя, и, будучи любящим мужем, я хотел поблагодарить её за предыдущую неделю. Бросив игру в гольф всего после девяти лунок – я играл как последний ублюдок и всё равно не получал от этого удовольствия, – я потратил некоторое время на выбор самой романтичной открытки, которую смог найти. Не зная, будет ли у меня дома время и уединение, чтобы придумать подходящие слова любви, я провёл двадцать минут в машине, подбирая их. Я намеревался положить открытку в её чемодан до того, как она его запечатает. Несмотря на мой крюк и борьбу с романтическими словами, я всё равно приехал домой на час раньше своего обычного времени.

Сара распаковывала какие-то пакеты с покупками, когда я вошёл в дверь, и пробормотала:

— Дэйв, ты рано..

Она выглядела немного взволнованной. Когда я отошёл в противоположный конец кухни, чтобы распаковать свой ланч-контейнер, она украдкой выложила из сумки на стойку некий предмет, затем, сказав, что ей нужно в ванную, поспешила наверх. Всё это было очень странно.

Через пять минут она вернулась, положила хозяйственную сумку на столик возле входной двери, чтобы перенести в одну из наших машин. Войдя на кухню, она поставила ногу на педаль мусорного ведра с откидной крышкой, прежде чем небрежно бросить туда скомканный листок бумаги. Улыбаясь, она подошла и крепко поцеловала меня в губы, прежде чем объявить, что приготовит на ужин что-нибудь особенное, а затем бросилась за чем-то к своей машине. Я воспользовался её отсутствием, чтобы достать листок из мусорного ведра, сунул в карман и сказал ей, что иду наверх принять душ и переодеться.

Листок, как оказалось, был соломинкой, которая сломала хребет некогда вполне благополучному браку.

Там были напечатаны название и логотип сети аптек со скидками. В листок был завёрнут чек. Меня убило то, что было написано на нём. "Троян, обычный, 24 упаковки". Блядь. Моя жена купила упаковку из двадцати четырех презервативов…

Много лет назад мне сделали вазэктомию. Мои глаза с трудом различили надпись "Аптечный товар", расположенную чуть ниже.

Внезапно я почувствовал полное оцепенение. Я посмотрел на свою открытку, которую я намеревался положить в чемодан Сары, и почувствовал тошноту от слов любви, которые я с такой тщательностью подбирал.

Тряхнув головой, я посмотрел на заранее упакованный чемодан Сары на кровати. Верх был закрыт, но не застёгнут. К чёрту конфиденциальность. Я достал все вещи из чемодана, одну за другой. Внимательно. Обычное нижнее бельё, тёплая куртка, деловой костюм, четыре повседневных платья разумной длины, которые вполне уместно носить вдали от мужа. Обычные вещи, полностью соответствующие деловой поездке. Но никаких презервативов. Ни в одном из карманов нет заднего отделения на молнии. Нет и в косметичке, ещё не полностью упакованной.

Но они лежали во внутреннем кармане куртки, аккуратно сложенной в середине стопки. Извлечённые из упаковки и незаметные для того, кто их не ищет. В том же кармане лежала тонкая упаковка "Превенара", который, судя по мелкому шрифту на упаковке, был одноразовой таблеткой "утром после акта". Трясущимися руками я разложил их на кровати и быстро сфотографировал, прежде чем упаковать обратно туда, где нашёл.

Затем, всё ещё более чем немного ошеломлённый, я упаковал всё обратно в чемодан, прежде чем на самом деле прыгнуть в душ.

Двадцать четыре грёбаных презерватива! Какую неделю планировала моя жена? Планировала ли она каждый вечер набирать новую футбольную команду? Нет, Сара не была и никогда не будет распутной шлюхой. Но почему, чёрт возьми, у неё были двадцать одна грёбанная утренняя таблетка? Да, презервативы не были эффективны на 100%, и да, несчастные случаи действительно случались. Но, конечно, если бы один презерватив порвался, ей понадобилась бы одна таблетка, чтобы спастись. Или, если бы в маловероятном случае она забеременела, она могла бы ускользнуть и тихо прервать беременность, она не была философски настроена против абортов. Нет, здесь происходило что-то ещё.

Затем, каким-то образом, возможно, благодаря постоянному потоку воды, льющейся мне на голову, все факты совпали, и я с уверенностью понял, что происходит.

Она намеревалась переспать с кем-нибудь, судя по всему, почти всю неделю. Она вовсе не была уверена, что сможет заставить надеть презервативы, поэтому у неё был запасной план – на утренний приём таблеток. Это означало, что тот, с кем она намеревалась переспать, находится в более выгодном положении по сравнению с ней. Кто-то, обладающий хорошей переговорной силой, чтобы быть в состоянии выдвигать требования. Я знал, что она намеревалась отправиться в путешествие с парой юниоров из своей команды и Питером Уокером, старшим партнёром. На мгновение я подумал, что она могла бы использовать секс с кем-то из команды по ведению переговоров с клиентами, но очень быстро отбросил эту мысль. Как я уже сказал, Сара не шлюха.

Но что она сделала, если Питер Уокер, старший партнёр, помахал перед ней морковкой? Сказал ей, что если она провернёт эту сделку и на неделю подарит ему своё тело, на двадцать лет моложе, партнёрство будет принадлежать ей? Я не был уверен, что наш брак может выиграть в этом соревновании. Понятно, что сделка была заключена не только ради одной ночи предательства её добродетели. Это было бы самое большее шесть упаковок.

Что сделала Сара? Я понял, какой выбор она сделала, по тому, что нашёл в чемодане. Если бы я был человеком, делающим ставки, я бы сказал, что она приняла решение около месяца назад, и наша возрождающаяся сексуальная жизнь была направлена и на то, чтобы я перестал сомневаться в её поведении, и в качестве подачки её совести. То есть я тоже извлёк выгоду из её решения.

К чёрту это.

Выскочив из душа и вытершись насухо, я отнёс свои спальные принадлежности и ноутбук в свободную комнату. Я отправил сообщение Саре: "Только что меня вырвало в душе, и я чувствую себя очень плохо. Не хочу заразить тебя перед твоей большой поездкой, я останусь на ночь в свободной комнате". Она ответила словами: "Мне так жаль, дорогой, но спасибо".

Надёжно отгородившись от неё, я размышлял, что делать. Я был уверен, что она ещё не изменяла, но наверняка планировала такую возможность. Как только она это сделает, с нами будет покончено. Нет, как только она поставила свою карьеру выше нашего брака, между нами уже всё было кончено. То, что она переспит с кем-то, будет просто точкой невозврата. Она ещё не достигла этой точки. Я мог бы спуститься и встретиться с ней лицом к лицу прямо сейчас, и она, без сомнения, отменит всё это. Но это ни на что бы не ответило. Ничего не следует решать за неё. Мне следует отпустить её, чтобы посмотреть, расторгла она брак или нет.

Я провёл кое-какие исследования, забронировал отель, а потом, как ни странно, заснул.

Я намеренно оставался в комнате до тех пор, пока Сара не уехала на машине в отель. Выйдя оттуда, я нашёл милую записку с пожеланием скорейшего выздоровления и заверениями в её вечной любви. Да, точно. Я вытащил кое-какие вещи из шкафа в прихожей, вещи из детства детей, которые мы никогда не выбрасывали, затем последовал маршрутом Сары, отставая от неё на полтора часа. Я остановился на полпути, чтобы купить пару простеньких футболок.

Надевая одну из футболок на парковке отеля, я воспользовался зеркалом заднего вида, чтобы нацепить накладные усы из старой детской коробки для переодевания и бейсболку, которую не надевал уже много лет.

После регистрации я спросил, зарегистрировалась ли миссис Сара Браун, но мне сказали, что такого бронирования не было, но после небольшого дальнейшего расследования они подтвердили, что зарегистрировался некий мистер Питер Уокер. Разве не противно, когда ты прав?

Я направился к лифтам, когда один из них открылся, и Сара в сопровождении самого Питера Уокера вышла из лифта. Я склонил голову и последовал за ними на почтительном расстоянии к тому, что оказалось конференц-залом на первом этаже. Сара несла сумку с ноутбуком, Говнюк Уокер – коробку с тем, что, как я предположил, было презентационными материалами. Уокер открыл дверь ключом, и они оба вошли внутрь. Проходя мимо двери, я заметил, что он оставил ключ в замке, я положил его в карман, затем вернулся назад, устроился в удобном кресле в вестибюле и стал ждать.

И действительно, полтора часа спустя они подошли к стойке регистрации и получили ещё один ключ, прежде чем снова исчезнуть в лифте. Я дала им пятиминутную фору, а затем отнёс свою сумку в свою комнату. Пока я был там, Сара позвонила мне, спросила, как у меня дела, выразила разочарование тем, что я ещё болен, а затем повесила трубку, заверив, что любит меня. Не совсем согласуется с тем, что сорок семь минут спустя она прошла мимо меня в вестибюле под руку со своим боссом, направляясь в самый шикарный из двух ресторанов отеля, одетая в платье гораздо более сексуальное, чем те четыре, что я видел в её чемодане.

Я просто сидел там, надеясь вопреки всему, что Сара не осуществит свой план и не разрушит наш брак. Мои надежды рухнули через час и тридцать семь минут, когда они появились снова. Сара опиралась на него и шла немного нетвёрдой походкой; она всегда быстро пьянела. Они вошли в лифт, и как раз перед тем, как двери закрылись, она наклонилась и поцеловала его в губы, все это было незаметно снято зум-объективом моего телефона. Похоже, что она пыталась притвориться перед самой собой, что это не было таким уж грязным деловым соглашением, каким оно было на самом деле. Я пошёл в бар отеля и в одиночестве выпил за распад моего брака.

Я провёл полночи, предаваясь воспоминаниям о счастливых временах и событиях в моём браке. Их так много. Другая половина была потрачена на планирование того, что делать дальше. Нас всех поощряют мыслить нестандартно. Я знал, как отреагировало бы большинство мужчин, и я знал, какой реакции от меня ожидали, но я собирался повернуть в другую сторону.

На следующий день я провёл три часа в бизнес-центре отеля, распечатывая несколько снимков, а затем прикрепляя их к журналам, которые купил в вестибюле. Я также сделал небольшое самодвижущееся слайд-шоу в PowerPoint. Может, я и скромный тради, но никогда не думайте, что это делает меня невежественным в компьютерах. Я чувствовал себя комфортно рядом с компьютерами. Более чем удобно. Я знал, что Сара и Говнюк вместе с дюжиной людей, которых они представляли, находились в своей комнате для совещаний. Когда они ушли на весь день, я пробрался внутрь, воспользовавшись украденным ключом. Ноутбук Сары был подключен к проектору. Я покачал головой, когда обнаружил, что он не защищён паролем – сколько раз я ей говорил? Я выяснил, чем она занималась в своей презентации, затем вставил своё шоу после третьего слайда. Выходя, я запер дверь, а затем капнул немного суперклея на запорный механизм.

Затем я вернулся в свою комнату, собрал свой реквизит, надел свою лучшую одежду, освежил маскировку и спустился обратно в вестибюль, чтобы подождать.

И действительно, в 19:05 они снова прошли парадом по вестибюлю. На Саре было чёрное коктейльное платье с глубоким вырезом, которого я никогда раньше не видел, дополненное ниткой жемчуга, которую я купил ей на нашу последнюю годовщину. Мысль о том, что она использовала мой подарок, подаренный с любовью, как средство улучшить свою внешность для своего неряшливого босса, оскорбила меня. Это заставило меня почувствовать себя использованным. Тем не менее, она выглядела хорошо, и её сопровождающий, похоже, оценил это. Они рука об руку входили в ресторан "Флэш". На этот раз я расположился так, чтобы видеть, куда их посадил официант, а это была маленькая уютная кабинка, приткнутая в углу. Очень романтично.

Я дал им пятнадцатиминутную фору, пока не вошёл в тот же ресторан, направив официанта к маленькому столику неподалеку от их кабинки. Я сел на стул напротив них. Они посмотрели в мою сторону, но, благодаря моей маскировке, не узнали меня, вернувшись к тому, чтобы уделять друг другу всё своё внимание. Я никогда раньше не видел Сару такой внимательной к другому мужчине. Она держала его руку над столом обеими своими и, казалось, ловила каждое его слово. На его лице была гордая улыбка, как бы говорящая: "Посмотрите на меня, ребята, я ещё могу привлечь красивую женщину, которая на двадцать лет моложе меня". Я с нетерпением ждал возможности стереть эту ухмылку с его лица.

Я расставлял свои принадлежности на столе, когда официант, который меня усадил, принёс мой напиток. В то же время телефон Говнюка зажужжал от входящего сообщения, и он убрал руки Сары со своих, чтобы ответить на него. Ловким движением я снял парик, очки и накладные усы и стал ждать. Я перестал сутулиться, так что мои плечи обрели нормальную ширину, а спина выпрямилась.

Конечно же, глаза Сары блуждали по комнате, пока Говнюк был отвлечён. Зная её так же хорошо, как себя, она проверяла, самая ли она красивая в комнате. Я смотрел прямо на неё, когда её взгляд скользнул в мою сторону. Это было чертовски забавно – то, как её нижняя челюсть чуть не ударилась о стол. Кровь полностью отхлынула от лица, и появилось выражение ужаса. Я видел, как у неё возникло желание рассказать обо мне своему спутнику, но она сдержалась. Она знала, что я знаю о том, что Питер женат. Если всё это у них сорвётся, её шансы стать партнёром равнялись нулю в квадрате. Чтобы усилить её замешательство, я улыбнулся ей и слегка помахал рукой. Я мог чувствовать, что происходит у неё в голове. "Дэйв видел, как я держалась за руки со своим боссом, одетая в платье, которого он раньше не видел. Разрушительно, но не смертельно, если немного поработать мозгами.'

Я опустил взгляд на стол передо мной и взял первый из своих реквизитов. Это был журнал, не спрашивайте меня, какой именно, на переднюю обложку которого я наклеил первую распечатку. Я взял его в руки, как будто читая, и, конечно же, развернул обложкой к Саре. На обложке была глянцевая реклама таблеток "Превенар" для утреннего приёма. Это недвусмысленно говорило ей о том, что я знал о преднамеренности её действий. Выдавать всё это за объяснимое уже было невозможно. Я позаботился о том, чтобы улыбка оставалась на моём лице.

Сара повернулась к Говнюку, но снова быстро передумала. Я видел, что она подумывает о том, чтобы встать, но это заставило бы Питера насторожиться, и ситуация вышла бы из-под её контроля.

Всё уже было так, но она ещё не знала этого. Я мог себе представить, какие отговорки и оправдания крутятся у неё в голове.

Отложив первый журнал, я взял второй. С этим снимком мне пришлось создавать картинку с нуля. Я никогда не видел такой картины; я сомневался, что она существовала до сегодняшнего дня. Это наглядно иллюстрировало концепцию, знакомую каждому, кто когда-либо читал истории об изменах, в том числе и мне, и Саре.

Её взгляд скользнул по моему изуродованному журналу. Конечно, на это ушло десять журналов и выглядело чертовски похоже на записку с требованием выкупа, но для меня это было произведение искусства, которым я гордился.

"Справочник мошенника".

Она посмотрела на это, на моё произведение искусства, и, невероятно, её кожа приобрела ещё более зеленоватый оттенок. Теперь она знала, что ни одно из её оправданий не сработает. Внезапно она стала выглядеть очень испуганной.

Теперь она в курсе, что я знаю, что у неё начался преднамеренный роман со своим боссом, и я не собираюсь выслушивать её оправдания, пришло время дать ей понять, что я точно знаю, какова была её мотивация. Это был третий журнал, снова с полностью сфабрикованной обложкой.

"Глядя на стеклянный потолок, лёжа на спине", вскоре предстал перед своей аудиторией в виде одного окаменевшего человека.

За этим последовал скопированный лист:

"Развод за 10 простых шагов", в котором Саре было точно сказано, какими будут последствия её действий.

Итак, на четырёх простых картинках Сара поняла, что нет смысла отрицать, что у неё был роман, что я знал, почему она это делала, что мы шли к разводу, и ни одно из стандартных оправданий ни на йоту не повлияет на результат.

Я увидел, что до неё доходит осознание обречённости брака. Но она была бойцом, и просто не в её характере было сдаваться, не потратив 110% своих усилий. Я видел, как она похлопала Питера по руке, пытаясь отвлечь его внимание от телефона. Именно тогда появился пятый журнал:

"Насколько вероятен обвинительный приговор в убийстве, если тело не было найдено".

В этот момент я решил, что повеселился вдоволь, допил свой напиток и начал собирать свой реквизит. Краем глаза я увидел, что Саре наконец-то удалось привлечь внимание Питера Говнюка Уокера, он оглянулся и внезапно стал выглядеть таким же больным, как и она. Я встал, положил на их столик последний лист и вышел. На нём было написано:

"Миссис Уокер, нам нужно поговорить".

Направляясь к выходу, я увидел, как он спешит за мной через причудливое зеркало у двери ресторана. Сара осталась за их столиком. Когда он ворвался в вестибюль, я как раз сворачивал в коридор, ведущий к конференц-залам. Я завернул за первый угол, затем развернулся и стал ждать. Я понятия не имел о его бойцовских способностях, чёрт возьми, поэтому, как только он на скорости выскочил из-за угла, я заехал своим узловатым кулаком прямо ему в лицо. Он упал на землю, свернулся калачиком и застонал, кровь сочилась между пальцами. Я перешагнул через него и направился к своей комнате.

Десять минут спустя я увидел подъехавшую машину скорой помощи, но полицейской машины не было. Через тридцать минут после этого я увидел, как Сара выписалась и потащила свой чемодан к стоянке отеля.

Их план был предсказуем. Сара должна была последовать за мной домой, просить, умолять или угрожать мне, чтобы я не предавал это огласке и не рассказывал жене Говнюка, в то время как он оставался здесь и пытался спасти сделку.

Ну а я вернулся в свою комнату, открыл купленную бутылку бурбона, выключил телефон и провёл вечер настолько приятно, насколько это было возможно в данных обстоятельствах.

**************

ЭПИЛОГ

На следующий день я спустился на первый этаж пообедать. Дверь конференц-зала была открыта, все личные вещи исчезли, а уборщицы проводили глубокую уборку. Я надеялся, что это означало, что мой план сработал.

Торопясь уйти, Сара либо решила оставить свой ноутбук, либо не смогла открыть дверь с подпорченным замком. Говнюк взял на себя руководство презентацией после того, как получил доступ в зал. Через три слайда после запуска презентации, группа слайдов, которые я вставил, была включена с быстрым автоматическим воспроизведением.

На первом слайде была фотография Сары и Питера, целующихся в лифте двумя ночами ранее, с подписью "Сара и Питер".

Второй слайд состоял из фотографии двадцати четырёх презервативов и упаковки "Превенара" на покрывале. Подпись к этому снимку гласила: "Сара пришла подготовленной к неделе со своим боссом".

Третий слайд был двойной: слева – моя фотография, а справа – фотография жены Питера с её страницы в Facebook. Подписано: "Муж Сары и жена Питера".

На четвертом и последнем слайде говорилось:

"Вы действительно хотите вести бизнес с такими людьми?"

Я рассчитал время презентации всего восемь секунд, надеюсь, это было слишком мало для того, чтобы Питер успел всё выключить.

Если наличие пустой комнаты было хоть каким-то признаком, то сделка была расторгнута. О боже, как печально, ну ладно, не бери в голову.

Я отправил копию презентации жене Питера из вестибюля отеля, прежде чем потратить пару дней на осмотр достопримечательностей.

Сара не прилагала слишком много усилий, пытаясь избежать развода. Я даже добился хороших условий, пообещав не рассказывать нашим детям, родственникам и друзьям о поведении Сары. Алиментов не было, поскольку она зарабатывала больше, чем я. Её не уволили, но пару лет спустя я услышал, что она так и не стала партнёром.

Я действительно получил от неё довольно искренние извинения, и она, очевидно, корила себя за то, что разрушила хороший брак по карьерным соображениям.

Через несколько минут после того, как я узнал о намерениях Сары, я решил, что о прощении речь не идёт. Конечно, я мог бы остановить её, просто сказав, что знаю, что она планирует, но какой в этом был смысл? Либо она должна была решить, что наш брак важнее партнёрства, либо между нами всё кончено.

И поскольку это решение было принято не в мою пользу, принимая во внимание халатное поведение Сары в прошлом году и отказ участвовать в каких-либо действиях по оживлению брака, то это было прекрасно.

Я бы завёл отношения с Гейл из бадминтонного клуба…, или Микаэлой из гольф-клуба…, или Джойс, или Джейн из клуба любителей пеших прогулок, или даже с новой девушкой – администратором на работе, или….