Rex Sterling – Дочери моего лучшего друга (My Best Friend’s Daughters) Кн.I Гл.07-08

Глава 7. Звездная ночь

Стрёкот сверчков сопровождался прохладным ночным бризом, который проносился по палубе бассейна. Над головой сверкали миллиарды звезд на ночном небе, лишенном облаков и даже светового загрязнения Атланты.

Я откинулся на шезлонге и уставился в небо, думая о том, как бы Реджи сейчас разозлился на меня. С другой стороны, он никогда особо не заботился о Питере, так что, может быть, я делаю ему одолжение?

— Прости, Редж. Простишь меня? — Я посмотрел на небо, не ожидая ответа, когда он вдруг прозвучал.

— Простить тебя за что? — сказала Брук, пересекая палубу бассейна с одеялом, обернутым вокруг ее плеч. Ее глаза блестели от сна, а волосы были слегка взъерошены после того, как она заснула на диване.

— Ничего, — сказал я. — Ну… что-то, но не для того, чтобы ты волновалась.

Брук нахмурилась и, подойдя ко мне, залезла в шезлонг вместе со мной и растянулась рядом, обернув свою руку и одеяло с ней вокруг нас обоих.

— Расскажи мне. — Она наклонилась и нежно поцеловала меня в щеку. — Почему ты оставил меня одну на диване?

Я скользнул рукой по ее плечу и крепко притянул ее к себе.

— Ты выглядела такой умиротворенной. Я не хотел тебя будить. Я пришел сюда, чтобы накрыть бассейн, а потом увидел звезды. Одно привело к другому, и вот я здесь.

Она потерла ладонью мою грудь и посмотрела на звездное небо.

— Иногда я лежу здесь, чтобы почувствовать себя ближе к папе.

Я тихонько хихикнул.

— Угадай, с кем я разговаривал?

— Ты просишь папу простить тебя за то, что ты со мной?

— Что-то вроде того. — Я провел пальцами по ее шелковистым волосам и нежно поцеловал ее в макушку. — Он бы возненавидел меня за то, что я с тобой.

— Я думаю, он бы тебя удивил, — сказала Брук. — Папа знал, что я чувствую к тебе.

Это удивило меня, и я посмотрел вниз на ее лицо, где она прижалась головой к моему плечу.

— Ты шутишь?

— Сначала он думал, что это просто влюбленность, но с годами мои чувства не менялись. — Она пожала плечами. — Он смирился с этим.

— Почему ты никогда не говорила мне?

— Что не говорила? Что была тайно влюблена в тебя? — Она издала приглушенный смех. — Малыш, я столько раз пыталась. — Она вздохнула и погладила меня по груди. — И каждый раз трусила.

— Для Реджи, примириться — не то же самое, что потворствовать, — сказал я.

— За день до кончины он убеждал меня добиваться тебя, — сказала Брук.

— Да ладно. — Я хохотнул. — Это неправда.

Брук посмотрела на меня.

— Дэниел Пирс, ты называешь меня лгуньей? — Ее южный акцент стал отчетливей, а в зеленых глазах мелькнуло предупреждение.

Я сглотнул комок, образовавшийся в горле.

— Нет, мэм.

Ее выражение лица смягчилось, и она вернулась на свое место, на этот раз положив свою ногу на мою.

— Я бы никогда не солгала о предсмертных словах папы.

— Мне жаль. Что он сказал? — Я провел рукой вверх и вниз по ее спине.

— Он сказал, что знает, как мы относимся к тебе, и что его все устраивает, лишь бы мы были счастливы. Он сказал, что ты будешь заботиться о нас и что ты лучше всех защитишь наши интересы.

— Кто это — мы? — спросил я.

— Что? — Она нахмурилась, глядя на меня.

— Ты сказала, что он знает, как мы к тебе относимся. Что это значит?

— Я имею в виду себя, Лилли и Элоизу, — сказала она.

Мой желудок сжался.

— Эль и Лилли смотрят на меня как на отца, — сказал я. — Я не пытаюсь быть суровым. Может быть, ты неправильно истолковала слова Реджи?

— Нет, малыш, нет. — Она притянула мой подбородок к себе, а затем нежно поцеловала меня в губы. — Я знаю, что он имел в виду. Я оставлю толкование на твое усмотрение.

Эта мысль была слишком тяжела для меня в данный момент. Мы действительно погружались в кишащие акулами воды. Я сменил тему.

— Лилли знает о нас?

— Конечно, знает. И Элоиза тоже, — сказала Брук. — Малыш, они мои сестры. У нас нет секретов.

— Черт. — Я вздохнул. — Это неловко.

— Только если ты позволишь этому быть таким. — Она снова поцеловала меня. — Не волнуйся. Они обе на борту, и более чем немного ревнуют.

— Ревнуют? — Я снова засмеялся. — Эль помолвлена, а у Лилли каждую неделю новый "аромат". У них все просто замечательно.

Брук положила голову мне на грудь, но не скрыла кривой улыбки на лице.

— Не все так, как кажется.

Я рассмеялся, но она сбила меня с толку своими откровенными намеками. Чувствовали ли Эль и Лилли то же самое, что и Брук? Не было никаких шансов, что я буду преследовать их, так что, может быть, я никогда не узнаю?

Брук потянула одеяло выше, затем переместила свое тело, скользнув на меня, и снова поцеловала меня. На этот раз наши губы задержались, прежде чем разойтись, и наши языки встретились, мягкие и чувственные, а она прижалась своей киской к моему крепнущему члену.

Я обхватил ее задницу, скользнул руками вверх и внутрь шорт, а затем сжал ее голую плоть между пальцами. Ее рот был сладким на вкус, как летнее вино, которое она пила во время нашего фильма, а ее волосы пахли тропическими цветами. Мой член запульсировал, и мы углубили поцелуй, наши руки блуждали, а тихие стоны Брук наполняли мой рот.

Время поджимало. Откладывать секс больше не было смысла. Я был бессилен остановить неизбежное.

Брук прервала поцелуй, задыхаясь, глядя на меня.

— Давай ляжем в постель.

Я уже собирался согласиться, когда зазвонил ее телефон.

Поскольку Лилли все еще гуляла со своими друзьями, Брук без колебаний достала его из кармана и села прямо, облокотившись на меня в шезлонге. Её лицо осунулось, и она издала низкий стон.

— Боже… это Питер. Я позволю ему позвонить на голосовую почту.

— Подожди, — сказал я. — Почему Питер звонит тебе ближе к полуночи? Может, что-то случилось?

— Пожалуйста, не заставляйте меня говорить с ним.

Ее глаза умоляли меня, но мой ответный взгляд, казалось, убедил ее ответить на звонок.

Она покорно вздохнула и нажала кнопку ответа.

— Алло? Питер? Что случилось?

Я услышал голос Питера через динамик. Он звучал так же бурно и оживленно, как если бы он принимал звонок по продажам в 2 часа дня.

— Ничего не случилось. — Питер рассмеялся. — Сейчас полночь в пятницу вечером. Это не совсем поздно.

Брук нахмурила брови и посмотрела на меня, как будто это была моя вина. Я пожал плечами, и Брук включила громкую связь.

— Я в постели, пытаюсь заснуть. Есть ли смысл в этом звонке?

— Кто-то ворчит, — сказал он и снова рассмеялся. — Я просто хотел попасть в твой календарь на завтрашний вечер.

— Питер, у нас с Дэном свои планы, — сказала она, глядя на меня так строго, что я слегка отпрянул назад.

— Так это приглашение для тебя, Дэна и твоих сестер, — сказал он. — На самом деле, это то, ради чего все это затевается — празднование возвращения Дэна. Я заказал столик для всех нас в "Санджовезе" на завтрашний вечер в шесть часов. Я не приму отказа.

Брук отключила звук на телефоне и посмотрела на меня.

— Что мне ему сказать?

— Скажи ему "да", — сказал я. — Это всего лишь один ужин. Кроме того, это будет весело. Ты можешь снова поиграть со мной ножкой в ладушки под столом, и на этот раз я тебя не остановлю.

Я усмехнулся.

Брук закатила глаза и отключила телефон.

— Хорошо. Завтра вечером в шесть. Мы встретимся там.

Глава 8. Перерыв на туалет

От машины до входа в "Санджовезе" Брук держала меня за руку, но молчала, как и во время поездки. Эль всю дорогу пыталась успокоить ее, в то время как Лилли была почти уверена, что Питер собирается сделать ей предложение. Ни одна из сестер не помогала ей почувствовать себя лучше, и большую часть времени она провела, глядя в окно машины. Когда мы въехали на пандус перед рестораном, она наконец-то разжала смертельную хватку на моей руке, но прижалась ко мне, пока мы пробирались через ресторан.

Лилли провела большую часть дня, пытаясь убедить Брук отменить встречу, в то время как Эль считала, что это было бы невежливо. Я молча согласился с Лилли, и у меня было плохое предчувствие насчет ужина. По совету Лилли Брук попыталась отменить ужин, но Питер практически умолял ее не делать этого, прежде чем она сдалась.

Теперь мы вчетвером последовали за хозяйкой ресторана, которая провела нас мимо основного обеденного зала и по длинному коридору в помещение, похожее на частную столовую, расположенную в задней части, рядом с кухней.

— У меня какое-то тошнотворное чувство, в желудке.

Как будто это было в порядке вещей, Брук снова переплела свои пальцы с моими и сжала их, а затем посмотрела на меня так, словно я мог исчезнуть.

— Не смей уходить от меня. Даже на минуту.

— Тебе нужно покончить с ним, — сказал я.

— Он абсолютно прав, — сказала Лилли, чеканя каждое слово, а Эль кивнула в знак согласия.

Брук издала обеспокоенный стон.

— Я порву с ним завтра. Обещаю.

— Хорошо, — сказал я, когда мы завернули за угол, вошли в двойные двери и оказались прямо перед уютной столовой.

Белая скатерть, хрустальные бокалы для вина и сверкающие серебряные столовые приборы украшали длинный стол, теплый свет от центрального светильника с шестью свечами и впечатляющей хрустальной люстры, висящей над столом. Но самый большой сюрприз нам преподнесли люди, сидевшие в конце стола вместе с Питером. А именно, его родители.

— Вот, черт, — пробормотал я себе под нос, Брук задохнулась и обмякла, сжав мою руку так сильно, что у меня затрещали костяшки пальцев.

— Черт, — прошептала она с таким отчаяньем, которое я редко от нее слышал.

Эль и Лилли прикрывали нас, первыми войдя в комнату и поприветствовав Питера и его родителей.

Мы с Брук осторожно подошли сзади. Я украдкой взглянул на впечатляющее декольте Брук в облегающем черном платье, от которого до этого потерял дар речи. Я наклонился и прошептал ей на ухо.

— Сейчас самое время не держать меня за руку, как будто мы пара.

Она посмотрела на меня.

— Это все твоя вина, и мы — пара. — Но потом она отпустила мою руку и глубоко вздохнула. — Дэнни, я не могу этого сделать.

— Если будет похоже, что он собирается сделать предложение, я отведу его в сторону и прерву все заранее.

Она с надеждой посмотрела на меня.

— Ты сделаешь это?

Я кивнул.

— Но это не избавит тебя от необходимости расстаться с ним.

Она выдохнула и, казалось, немного расслабилась.

— Обещаю, что порву с ним. Я не могу пройти через это снова.

Затем я шагнул вперед, нацепил улыбку и протянул руку Питеру.

— Пит. Спасибо за приглашение.

Он быстро обнял меня.

— Я бы не хотел, чтобы было по-другому. Это — твоя семья, и это семейный вечер.

Лилли и Эль закончили приветствовать родителей Питера, прежде чем пара средних лет обратила свое внимание на меня.

— Дэн, ты помнишь моих родителей…

— Рой и Беверли, — сказал я, прервав его. — Конечно, я помню.

Рой, мужчина лет пятидесяти, с волосами цвета соли с перцем и теплой улыбкой, протянул мне руку.

— Это человек, который научил Пити всему, что он знает.

— Я бы не стал заходить так далеко, — сказал я, пожимая руку мужчине, а затем повернулся к его жене. — Беверли, вы выглядите великолепно.

Слегка полноватая, сереброволосая женщина закатила глаза.

— Вы такой обаятельный. Я слышала, что вы вышли на пенсию.

Я пожал плечами.

— Брук учит меня. Честно говоря, она справляется с бизнесом лучше, чем я когда-либо. Она настоящий профессионал.

Взгляд Беверли переместился на Брук.

— Вот и она. Королева бала.

— Здравствуйте, миссис Рэнкин, — сказала Брук, ее голос дрожал под тяжестью предвкушения.

— Я говорила тебе миллион раз, дорогая. Зови меня Бев. Миссис Рэнкин это моя свекровь.

Она засмеялась, и Брук нервно улыбнулась.

— Пожалуйста, садитесь, — сказал Питер. — Брук, это твое место.

Он встал за стулом рядом во главе стола и улыбнулся.

— О, все в порядке, — сказала она. — Дэнни может занять это место. Я сяду на его место со своими сестрами.

Питер нервно хихикнул.

— Не могла бы ты сесть рядом со мной? — Затем он посмотрел на меня и подмигнул. — Без обид, Дэн.

— Не обижаюсь, — сказал я. — Она твоя девушка.

Брук пнула мою голень и бросила на меня огненный взгляд, когда я подавил желание ухмыльнуться.

— Конечно, — сказала она и отодвинулась от меня, пока Питер отодвигал для нее стул.

— Дэнни, ты можешь сесть рядом со мной? — спросила Брук, бросив на меня ясный взгляд "не надо сейчас меня подъебывать".

— Конечно. — Я ободряюще улыбнулся ей, затем посмотрел на Лилли рядом со мной, которая скрывала ухмылку, а потом на Эль, которая озабоченно свела брови.

— Вино и закуски уже в пути, — сказал Питер, проходя вокруг стола к своему месту. — Ужин за мой счет, так что ешьте и пейте.

Он сел, его мать заняла место напротив Брук, а Рой сел напротив меня.

Лилли заняла место слева от меня и сразу же придвинула свой стул ближе ко мне, а затем наклонилась, чтобы прошептать.

— Можно мне сегодня выпить немного вина?

Опять она спрашивала разрешения? Я сделал небольшую паузу, как бы раздумывая, но оказался в плену ее проницательных голубых глаз.

— Пара бокалов вина не повредит. Только полегче. Ты почти ничего не весишь.

Ее глаза засветились вместе с улыбкой.

— Спасибо, Дэнни. Можешь выбрать что-нибудь для меня? Я ничего не знаю о вине, а ты знаешь, что мне нравится.

На мгновение я забыл о Брук, Эль и всех остальных за столом, погрузившись в пленительную ауру маленькой белокурой принцессы. Было легко понять, почему людей так тянет к ней.

— Конечно.

Я бросил быстрый взгляд через стол на Эль, которая смотрела на нас с выражением радости на лице. Как будто ей нравилось, что в жизнь ее младшей сестры вернулся настоящий мужчина.

— Брук сказала нам, что у вас есть дом на Багамах? — сказала Беверли.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что она говорит со мной, и мне потребовался толчок от Брук, прежде чем я повернулся лицом к матери Питера.

— Все верно. У меня есть кондо в Нассау.

— Пит говорит, что это прямо на пляже, — сказал Рой.

— Я подумал, что если уж я переезжаю на Багамы, то я могу с таким же успехом поселиться прямо на пляже, — сказал я, вызвав смех Бев, Роя и Питера, в то время как Брук хмуро смотрела на меня.

— Ну, я уверена, что это рай, но я была рада услышать, что у девочек есть сильный мужчина, живущий в доме. — Она повернулась к Брук и улыбнулась. — Не то чтобы я не знала, что ты вполне способна позаботиться о себе сама. Но вы, девочки, должны признать, что приятно иметь отца, на которого можно положиться.

— Дэнни — наш крестный отец, — сказала Лилли, гордо улыбаясь мне. — Мне нравится, что он дома.

— Нам всем нравится, — сказала Брук.

— Это точно, — подхватила Эль. — Впервые за год наш дом снова стал похож на дом.

Она одарила меня теплой, почти знающей улыбкой, от которой мои внутренности приобрели консистенцию взбитого масла.

— Это самое лучшее, что может быть, когда твой отец возвращается в дом, — сказал Рой, присоединяясь к ней.

Под столом я почувствовала, как рука Брук скользнула по внутренней стороне моего бедра, и чуть не подпрыгнул.

— Несмотря на то, что у него никогда не было своих детей, он настоящий папочка, — сказала Брук, ухмыляясь мне.

Бев нахмурилась, Рой поднял бровь, а Питер усмехнулся, как будто то, что Брук назвала меня своим папочкой — это было так же обыденно, как болтать о прогнозе погоды на завтра.

Я прочистил горло, но оставил руку Брук в покое, чтобы она прошлась по моей ноге выше, прежде чем она обхватила ей мой член. Впервые за эту ночь она, казалось, расслабилась.

— Папочка — это немного экстремально, — сказал я. — Но я признаю, что мне приятно, когда они обо мне заботятся.

Рой издал старческий гогот.

— Вот это настрой.

Официанты подали нам вино и принесли салаты, пока продолжалась беседа. После бокала вина Брук, казалось, успокоилась, лаская через штаны мой член, а Питер болтал с нами о маркетинговой стратегии компании. Лилли и Эль развлекали Роя и Бев рассказами о своих подвигах в колледже, и только после ужина настроение изменилось.

Питер встал во главе стола и прочистил горло, пока мы все не замолчали.

Мы повернулись к нему лицом, и Брук смертельной хваткой вцепилась в мое бедро под столом. Цвет ее лица потускнел до цвета холодного мрамора, а глаза выпучились.

— До десерта есть один важный вопрос, который я так хотел задать.

Его улыбка была яркой и уверенной, а белые зубы сверкали под светом кристаллов люстры.

Брук повернулась ко мне с тихой мольбой.

— Эй, Пит, — сказал я, вставая и тоже прочищая горло. — Пока ничего не произошло, могу я поговорить с тобой наедине?

Бев нахмурилась и повернулась ко мне.

— Что-то случилось?

Улыбка Пита не померкла ни на йоту.

— Это может подождать, босс? У меня тут кое-какие дела.

Сидящая рядом со мной Лилли наклонилась, отпила вина и ухмыльнулась Эль, чей хмурый взгляд с каждой секундой становился все мрачнее.

Брук сидела рядом со мной, такая же неподвижная, как накрахмаленная льняная скатерть, и, казалось, боялась пошевелиться.

— Именно это я и хотел бы обсудить, — сказал я. — Это займет всего минуту.

Питер выглядел немного подавленным, но кивнул.

— Конечно.

Я взглянул на Брук, ободряюще похлопал ее по плечу, затем отошел от стола, а Питер вышел за мной в коридор.

Когда мы оказались на безопасном расстоянии, Питер нахмурился.

— Что случилось? Я собирался сделать Брук предложение.

— Точно, — кивнул я, вздохнув с облегчением. — Я так и думал.

— Это потому, что я не попросил ее руки у тебя? Если да, то извини, я…

Я прервал его.

— Дело не в этом.

Питер нахмурился еще больше.

— Тогда что? Я могу обеспечить ее, если в этом дело.

Если бы Брук услышала, как Питер это сказал, она бы выпустила когти.

— Дело во времени, — сказал я. — Может быть, сейчас не лучшее время. Брук может быть не так восприимчива к твоему предложению, как ты себе представляешь.

— Не восприимчива? Мы встречаемся уже почти три года, — сказал он. — Я готов идти дальше и создать семью. Неужели Брук не хочет выйти за меня замуж?

Я карабкался по скользкой дорожке. Это было не мое дело, но Брук сделала это моим делом. Она откладывала разрыв с ним, а я разгребал ее проблемы. Часть меня просто хотела позволить ему сделать предложение и заставить ее отвечать за свои слова. Но я любил ее и не хотел, чтобы она пережила подобную травму.

— Если ты спросишь ее, я думаю, она скажет "нет", — сказал я ему суровую правду.

— Она так сказала? — Он выглядел ошарашенным.

— Почему бы тебе не сесть с ней завтра и не обсудить, как обстоят дела?

— Мои родители ожидают предложения, — сказал Питер, встретившись с моим взглядом. — Что я должен им сказать?

Мальчику нужно было многое узнать о женщинах.

— Это не то решение, которое касается твоих родителей. Ты можешь сказать им позже, что мы поболтали, и я отговорил тебя.

Питер прислонился к стене и уставился в пол, почесывая подбородок и, казалось, обдумывая мои слова. Наконец, он встал и покачал головой.

— Спасибо за совет, — сказал Питер, сжал мое плечо и глубоко вздохнул. — Но я знаю Брук лучше, чем кто-либо другой. Она ждала, когда я сделаю предложение, уже целый год. Она готова. Я готов. — Он резко вдохнул, прежде чем его улыбка вернулась на лицо. — Я ценю твои советы, но я справлюсь.

С этими словами он обошел меня с непоколебимой уверенностью и снова вошел в приватную столовую.

Когда я последовал за Питером внутрь, зал повернулся к нам. Глаза Брук остановились на мне, и я слегка покачал головой.

Ее лицо побледнело, и она опустилась на стул, пока остальные ждали, что скажет Питер.

— На чем я остановился?

Он был само очарование и так уверен в себе, что, проходя мимо Брук, он любовно сжал ее плечо, прежде чем вернуться на свое место во главе стола.

Бев смотрела на него с обожанием, ее глаза сверкали, а Рой действительно достал свой смартфон и начал снимать видео.

Если бы я не был так убит, я бы нашел всю эту ситуацию забавной. Ну… она все еще была забавной. Брук ожидала этого. Я пытался предупредить ее сотни раз, но она оттягивала момент публичного унижения. Я попятился к дверному проему и прислонился к стене, не решаясь снова занять свое место.

Питер полностью переключил свое внимание на Брук, сделал глоток из своего стакана с водой и начал.

— Не каждый день мужчина встречает любовь всей своей жизни. Но, Брук, когда твой отец рискнул взять на работу голодного младшего менеджера, кто знал, что наши судьбы так переплетутся?

Лилли закатила глаза, а Эль отвернулась, словно наблюдая за крушением поезда. Брук в ужасе уставилась на Питера и отодвинула свой стул от стола, словно готовясь к бегству.

Я сложил руки на груди и внутренне сокрушался, пока Питер рассказывал об их "великом" романе. Убьет ли меня Брук, если я попрошу у Роя копию этого видео?

Брук смотрела на меня, как утопающая, которую швыряет штормовой волной, но я мог только наблюдать за этим буйством стихии. Это было на ее совести.

Когда она обернулась, Питер опустился на одно колено и протянул коробочку с блестящим обручальным кольцом внутри.

— Окажешь ли ты мне честь стать моей женой?

Бев испустила вздох, а Рой запечатлел на камеру лицо Брук, которая смотрела на кольцо, словно кобра, готовая нанести удар.

Она тяжело сглотнула и посмотрела сначала на кольцо, а затем на Питера.

— Я…

Это слово повисло в воздухе, пока мы затаили дыхание.

Питер моргнул со своей улыбкой продавца, прочно приклеенной к его лицу.

— Это "да"?

Он нервно хихикнул, и впервые я уловил отблеск чистого страха в его глазах.

— Питер… Я… — Брук покачала головой. — Я не могу этого сделать.

Она оттолкнулась от стола и пошла прочь от него, набирая скорость, и просвистела мимо меня в коридор.

Бев задохнулась, а Рой сделал кадр, как Брук спешит уйти от предложения.

Питер опустился на одно колено и повесил голову в знак поражения.

Лилли хихикала, как соплячка, а Эль нахмурилась и перевела взгляд на меня.

— Иди за ней, — сказала Эль, повторяя за мной.

Я кивнул и поспешил из комнаты, следуя за Брук по коридору, пока она не скрылась в женском туалете.

— Ну и дела, — сказал я, бормоча себе под нос.

Но социальное табу на вход в женский туалет не помешало мне поступить правильно. Бросив быстрый взгляд направо и налево, я толкнул дверь и проскользнул внутрь.

Женская комната была оформлена по высшему разряду, как и подобает ресторану, который Питер выбрал для своего крушения поезда. Три кабинки от пола до потолка обеспечивали полную конфиденциальность, а отдельные мраморные раковины сопровождались собственным зеркалом с подсветкой. Теплый свет проникал в уютную комнату, а возле каждой раковины лежала свежая стопка белых полотенец для рук.

К счастью, в туалете было пусто и тихо, если не считать звуков сопения, доносившихся из самой дальней от двери кабинки.

Я подумал о том, чтобы закрыть за собой дверь туалета, но это привлекло бы внимание менеджера, и тогда мне пришлось бы объясняться. А так я мог просто послать подальше того, кто вошел.

Поскольку я не слышал никакого движения из других кабинок, я прошел через весь туалет и остановился возле укрытия Брук.

Звуки сопения продолжались до того, как Брук высморкалась.

Я прислонился к стене и подыскивал нужные слова. Выбросив три банальные фразы, я остановился на той, которая могла бы ее рассмешить.

— Эта женская комната вгоняет в краску все мужские туалеты, которые я видел. Неужели все женские туалеты настолько хороши?

— Уходи, Дэнни, — сказала Брук через дверь кабинки.

— Ты можешь впустить меня? Если кто-то войдет сюда, меня могут арестовать, а я бы очень хотел этого избежать.

— Я должна была послушать тебя, — сказала она. — Это то, что ты пришел сюда сказать?

— Какой парень будет говорить такое женщине, которую он любит?

Последовала долгая пауза, а затем дверь щелкнула, прежде чем Брук толкнула ее, чтобы я вошел внутрь.

Я вошел в кабинку и увидел Брук, прислонившуюся к стене, сжимая в одной руке салфетку. Ее глаза были опухшими, а цвет лица — красным от слез.

— Я чувствую себя ужасно, — сказала она, опустив взгляд на свои ноги, пока я закрывал за нами дверь кабинки.

— По крайней мере, ты не сказала "да", — сказал я. — И это в равной степени вина Питера, как и твоя. Я сказал ему не делать предложение, а он меня проигнорировал.

Она посмотрела на меня, ее глаза наполнились надеждой.

— Правда?

Я кивнул.

— Не кори себя. Питер просто ужасно умеет читать язык тела. Можно подумать, что человек, создавший бренд, знает больше.

Брук пожала плечами.

— Он не умеет читать мысли. Я должна была сказать ему, что не люблю его.

Я шагнул вперед, положил палец под подбородок Брук и поднял ее голову вверх, пока она не встретилась с моим взглядом.

— Он знал.

Ее зеленые глаза остановились на моих.

— В глубине души Питер всё знал, и игнорировал знаки, которые были прямо перед его глазами.

Брук взяла одну из моих рук и переплела свои пальцы с моими. Выражение её лица стало безмятежным, и она наклонила голову под углом, как бы оценивая меня.

— Что ты видишь прямо перед собой?

Она облизала губы и, казалось, затаила дыхание, ожидая, что я скажу.

— Я вижу женщину, в которую я влюбился, — сказал я, прежде чем наклониться и нежно поцеловать ее в губы. Волна дикого желания прокатилась по моему телу, и я прижался ближе, скользнув руками по ее узкой талии.

Брук прервала поцелуй достаточно надолго, чтобы посмотреть на меня своими горящими зелеными глазами.

— Я люблю тебя, Дэнни.

Она притянула меня ближе и прижалась своими губами к моим. Наши губы раскрылись, и наши языки встретились.

Возбужденные и голодные, мы буквально пожирали друг друга. Наши губы и языки работали в бешеном ритме безудержной похоти. Брук стонала мне во рот и скользила руками по моей рубашке, пока не нащупала мой напрягшийся член. Затем дрожащими руками она нащупала пряжку моего ремня.

Мой член налился, мгновенно став твердым, когда я позволил своим рукам поблуждать по её телу ниже, по ее бедрам и под черным платьицем. В голове у меня стучал барабанный бой безудержного желания. Я нуждался в ней так, как никогда не нуждался в другом человеке. Мысль о том, чтобы войти своим телом в её, поглотила мой разум. Головокружительное вожделение вспыхнуло в моем воображении, и я запустил пальцы в ее трусики, прежде чем стянуть их на бедра.

Брук прервала поцелуй, задыхаясь, ее глаза были тяжелыми, заплывшими от вожделения. Она расстегнула мой ремень и возилась с молнией, выпутавшись из своих трусиков и позволив им упасть на пол.

Я обхватил ее сиську, сжимая ее через платье, пока мой член пульсировал, твердый и яростный, прежде чем рука Брук нашла его, и ее пальцы обхватили мой ствол. Она сжала его между пальцами и дернула мои брюки, стремясь освободить меня от всех ограничений.

Наши глаза встретились, и Брук без слов прислонилась плечами к стене кабинки.

Я обхватил руками ее голую попку, пока мои брюки падали вокруг лодыжек. Я поднял ее с пола, и она обхватила ногами мою спину.

— Ты моя, — сказал я шепотом, и Брук кивнула, облизывая губы.

Мой набалдашник нашел ее влажную щель, жаждущую и готовую. Я провел им по розовой слизистой плоти, прежде чем скользнуть внутрь и опустить ее на мой пульсирующий стержень. Со стоном я вошел в нее, наслаждаясь теплой теснотой, когда она впервые обхватила киской мой член. Моя голова закружилась, а ноги подкосились, когда киска Брук запульсировала вокруг моего раскаленного ствола, почти поставив меня на колени.

Она издала дрожащий стон и сомкнула лодыжки вокруг моей спины, сжимая мой член своей киской, в то время как ее тело дрожало в моих руках.

— Малыш, это так приятно.

Ее слова звучали рвано, пока она раскачивалась на моем члене, полностью насаживаясь на него, прикусив губу, чтобы подавить громкий стон.

С глубоким стоном я толкнулся глубже, вгоняя свой член в ее бархатистые глубины, наслаждаясь каждым дюймом ее киски, извивающейся на моем стальном твердом стволе. Это ощущение было чистым блаженством, и я наклонился, целуя ее, пока она подпрыгивала на моем хере, быстро трахая меня, в то время как кабинка в туалете скрипела позади нее, словно в знак протеста.

Мой член перехватил инициативу, вгоняясь в вагину двадцатипятилетней девушки, снова и снова, и наши ворчания эхом отражались от стен ванной. Брук дышала тяжело и быстро, она откинулась назад и посмотрела на меня.

Мой член шипел от тепла, исходящего от ее киски, а голова плыла от сильной потребности кончить. Я прижался к ее уху и вдыхал ее пьянящий аромат, трахая ее сильно и глубоко.

Скрип внешней двери туалета прервал наше лихорадочное блаженство. Раздались голоса, и дверь закрылась за ними.

— Он такой засранец, — сказала женщина. — Ты видела, как он флиртовал с нашей официанткой?

Я прижал Брук к стене, зарывшись членом глубоко в нее. Ее неровное дыхание грозило выдать нас, и я закрыл ей рот рукой, пока ее киска пульсировала вокруг моего члена.

— Да. Мне жаль, что так вышло, — сказала вторая женщина, прежде чем из раковины послышался звук льющейся воды. — Джон сказал, что он хороший парень. Я не должна была подставлять тебя.

Я убрал руку ото рта Брук, и она наклонилась вперед, найдя мой рот своим. Наши языки встретились, и я медленно покачивался, двигая членом внутри нее, трахая ее медленно и глубоко, молясь, чтобы женщины нас не услышали.

Брук провела пальцами по моим волосам и прервала поцелуй, заглянув мне в глаза. Она двигалась на мне медленными, глубокими кругами, разминая мой член, пока ее глаза стекленели.

Мой член горел внутри нее, готовый взорваться, но я сдерживался, трахая ее глубоко и подстраиваясь под ее медленный, изысканный ритм.

Она обвила руками мою шею, скача на мне, как на быке, когда ее дыхание снова участилось, и в глубине моего мозга расцвел новый страх.

Женщины наконец вышли из туалета, и когда дверь закрылась, я вошел членом сильно и глубоко, трахая её с безрассудством.

Стоны Брук эхом отражались от стен. Ее челюсть отвисла, а тело свело судорогой, прежде чем она застонала так громко, что я забеспокоился, что она оповестит половину ресторана.

— Малыш, я кончаю, — сказала она, борясь за дыхание, прежде чем ее глаза закатились, и она привалилась спиной к стене кабинки.

Моя голова вспыхнула и закружилась от волны головокружительного возбуждения. Оргазм ворвался в меня, зажег мой член, прежде чем я хрюкнул и извергся в нее. Канаты расплавленной спермы вырвались наружу, разливаясь глубоко внутри ее, находя ее лоно, пока я качал бедрами, извергаясь снова и снова.

Когда киска Брук сомкнулась на моем взрывающемся члене, она крепко обхватила меня ногами, и ее мышцы дрожащими волнами накрыли мой член.

— Вот и все, малыш, — прошептала она, раскачиваясь на моем члене и вращая бедрами, выдаивая меня досуха.

Брук наклонилась вперед и поцеловала мою шею до уха, прежде чем прошептать:

— Ты единственный мужчина, которого я когда-либо захочу.

Когда я слил в нее последние капли своего семени, ее дыхание завибрировало у меня в ухе и импульс скатился вниз по шее, вызывая мурашки по всему телу. Я прижался лбом к стене кабинки и попытался собраться с мыслями, делая глубокие вдохи, пока Брук работала над моей шеей, посасывая её так сильно, что я был уверен, что она оставит там синяк.

— Мне жаль, — сказал я шепотом.

Брук оторвалась от моей шеи и откинулась назад, пока мы не оказались лицом к лицу. Она наполовину смотрела, наполовину хмурилась на меня.

— Прости за что? Мы оба хотели этого.

— Не за секс, — сказал я, прежде чем наклониться и нежно поцеловать ее. — Я не хотел, чтобы наш первый раз прошел в кабинке туалета.

Брук хихикнула и снова поцеловала меня.

— Это было так горячо. Твой член ощущается во мне потрясающе.

— Твой отец, наверное, переворачивается в своей могиле, — сказал я.

— Хватит говорить о папе, — сказала она. — Это совершенно новая глава для нас.

— Я понял, и я полностью согласен, — сказал я. — Может, вернемся к столу и заберем твоих сестер?

Она вздохнула.

— Если придется. Что мне сказать Питеру?

— Я сомневаюсь, что он остался. Но если так, скажи ему правду.

Она подняла бровь.

— Сказать ему, что я трахалась со своим крестным в женском туалете?

Я поморщился и вздохнул.

— Ты знаешь, о чем я.

Она хихикнула и снова поцеловала меня.

— Я чувствую себя намного лучше. Мы можем снова потрахаться, когда вернемся домой?

— Ты собираешься измотать меня, не так ли?

— Пристегнись, малыш, — усмехнулась она. — Тебя ждет лучшая поездка в твоей жизни.