Я вздохнул.
— Ты самая горячая женщина из всех, кого я знаю, Анна. Ты всегда была такой. Это никогда не было для меня плохо, когда у меня были другие девушки. Но сейчас я одинок, и давай признаемся, что мне очень трудно не заметить тебя. Особенно когда ты лежишь рядом со мной, и между тобой и мной нет ничего, кроме призрака какой-то одеяла.
Она фыркнула.
— Ты пьян, Джоуи Маккей.
— И ты тоже, Анна. Но назови меня лжецом, если это не так… выставляешь себя немного напоказ.
Она прикусила губу.
— Тут ты не лжец, Джоуи. Да, я выставлял себя тебе напоказ. Я одинока, я одинока, и ты один из немногих мужчин, которым я могу доверять… так что я думаю, что если я могу заставить тебя поднять твой мужской тонус, то я делаю что-то хорошее.
Она чуть сильнее прижалась ко мне, и я обхватил ее рукой, прижимая к себе. Она издала тихий счастливый звук.
— Так хорошо? – спросил я, сознавая, как мне тяжело.
— Неудобно? – спросила она.
— Да, немного.
— Перевернись сюда.
— Это ужасная идея.
— Почему же?
— Поверь мне на слово.
— Ха… Тогда давай просто поговорим, – выдохнула она мне в шею.
Я задрожал, чувствуя больную тему:
— Насчет чего?
— Скажи мне, о чем ты думаешь. О правилах Элизиума?
— Именно так.
— Тогда ладно, – выдохнул я, – мне интересно, как ты выглядишь.
Она фыркнула мне в шею:
— Ты же видел почти все это.
— И это прекрасно, но есть некоторые специфические части тебя, которые я не видел.
Она пошевелилась, и я на мгновение ощутил вес ее правой ноги на своей. Я нервно сглотнул.
— Сколько бы ты дал, чтобы увидеть их? – пробормотала она, прижимаясь ко мне ногой.
— Моя готовка для тебя в течение года.
Анна помолчала, размышляя:
— Для тебя это очень выгодная сделка… все, что тебе нужно сделать, это готовить, я буду тем, кто обнажит все для тебя.
— Ты сама спросила.
— Если бы такая сделка была заключена… Твое за мое… хотя, – продолжила она, тихо рассмеявшись, – здесь я нахожусь в преимуществе.
— Как же так?
— По правде говоря, Джоуи, я убью тебя, если ты хоть словом об этом обмолвишься… Я как-то раз на тебя голого посмотрела.
— Что? Правда?
— Да. Тебе действительно стоит получше закрывать дверь ванной, когда ты принимаешь душ. Особенно когда играешь сам с собой.
— Ах, черт, – пробормотал я, – и ты после этого называешь меня извращенцем.
— Ну… Я не могла видеть всего… Просто достаточно, чтобы получить общее представление.
— И что же?
— Скажем так, я одобряю, – промурлыкала она.
Я снова рассмеялся.
— Значит, ты не против того, что я нахожу тебя горячей? – спросил я через минуту.
— Это заставляет меня чувствовать себя лучше.
Я взглянул на нее, на ее легкую улыбку.
— Не похоже, чтобы у тебя было много причин чувствовать себя лучше, – заметил я, – потому что ты почти идеальна.
— Ты мой обожаемый младший брат, конечно, ты будешь думать, что я потрясающая.
Она снова потерлась своей ногой о мою, и я судорожно вздохнул.
— Извини, Джоуи, дай мне знать, если захочешь, чтобы я остановилась.
— Нет, в этом-то и проблема.
— А почему это проблема?
— Ты моя сестра. А я хочу…
— Ты хочешь… Что?
— Я хочу тебя, – прошептал я с болью.
Она лежала молча.
— Извини, – сказал я, – это не должно было выйти наружу.
— Нет… Я… ну, я буду честна, приятно знать, что мое внутреннее чувство правильно, Джоуи, – сказала она, – что я не просто ужасно пользуюсь тобой, и что ты тоже наслаждаешься этим. Но это зыбкая почва.
— Мы обходили эту тему весь день. Что это, если не зыбучие пески?
— И как долго? – выдохнула она, – И давно эта мысль пришла тебе в голову?
— Ну… все началось вчера вечером, когда ты обнял меня в своем серебристом топе. Я боролся со своим стояком, когда мы плавали. Я поймал себя на том, что наблюдаю за тобой, и да, я обманывал тебя тем, что подсматривал.
Я снова подвинулась, пытаясь ослабить зажатую складку ткани, которая сжимала меня.
— Форма твоей груди, твоих бедер… Я чувствовал себя очень виноватым, но ничего не мог поделать с этими мыслями. Так что я просто стиснул зубы и старался не делать глупостей.
— Мм, – прошептала она, – так… гипотетически, конечно, какие глупости ты хочешь сделать со мной?
— Ты уверена, что хочешь поехать туда, Анна?
— Говорить – это еще не делать, Джоуи. Я не собираюсь болтать, и ты тоже.
— Ну тогда… – еле выговорил я, – наверное, я могу тут выражаться грубо.
Я перевел дыхание.
— Я хочу погрузиться в тебя по самые яйца, когда ты будешь биться в конвульсиях на моем твердом члене.
— Вау, – выдохнула она дрожащим голосом через мгновение, – это очень мило… и порнографично.
— Я очень порнографический парень.
— У меня сложилось такое впечатление, – она скользнула своей ногой дальше по моей, ее бедро было теплым на моем, и я изо всех сил старался держать свою левую руку подальше от него и от себя, – так скажи мне…почему ты хочешь меня? Я же твоя сестра.
Я судорожно вздохнул:
— Я думаю, что это часть проблемы, Анна. Петля. Табу. Я знаю, что не должен так относиться к тебе. Но ты так невероятно сексуальна; просто держа тебя вот так, я нажимаю на все кнопки… и я хочу тебя. Это мучительно. И я, кажется, ничего не могу с этим поделать. Наверное, я просто сломался. Извини.
Она провела рукой по моей груди, положила ее на грудину, постукивая пальцами.
— Теперь, когда он выговорился, все немного изменилось, не так ли? – шепнул я.
— На самом деле ситуация не так уж и изменилась. Просто какие-то линии станет легче рисовать.
— Возможно, это и хорошо, учитывая все обстоятельства.
— Некоторые могут так сказать.- Она вздохнула, – Джоуи… У меня есть собственное признание. Я глупо мастурбировала раньше, в душе. Но этого было недостаточно.
— Это очень личное признание, Анна.
— Я с единственным человеком в мире, с которым могу поговорить. Кому же еще я могу выразить свою блудливую натуру, как не тебе?
— Так… могу я спросить, что ты сделала?
— Ты такой милый извращенец, – промурлыкала она, – зато… и я думаю, ты это заслужил. И это действительно заводит меня, когда я говорю об этом с тобой… Так… вы хотите медленную версию или сокращенную версию?
— Помедленнее, пожалуйста, – выдохнул я, переставляя ногу, расстроенный почти до невозможности.
— Ну… Я села на пол в душе, позволяя горячей воде стекать на мое тело, и намылилась… провела руками по груди, ребрам, животу… потом вниз, вниз между моих бедер ко мне… медленно дразнил вдоль моих губ и вокруг и над моим клитором… жажда жесткого члена против меня.
— Господи, – простонал я, и Анна вторила мне, слегка извиваясь и отталкиваясь от меня. Она судорожно вздохнула.
— Мне нравится, когда во мне есть палец, который я глажу себя изнутри, – выдохнула она, – вот что я сделала… просовывая его внутрь и наружу, а второй рукой дразня свой клитор. Я люблю забиваться в угол душа, чтобы моя киска была под горячей водой. Когда я это делаю, то всегда чувствую на себе что-то вроде губ или языка… Это не занимает у меня много времени… так ты же сам знаешь. Не тогда, когда я действительно жажду этого. И потом мне становится стыдно. Мне и сейчас стыдно, правда.
Внезапно она резко прижалась ко мне и приподняла бедро, пока оно не прижалось к основанию моего члена. Я услышал, как у нее перехватило дыхание, когда она ощупала меня, и поняла, насколько тверд мой член.
— Джоуи?
— Да? – пробормотал я, все еще представляя ее в душе.
— Так и есть… Будет ли это… ты не испугаешься, если я… .. "
— Если ты….. Что?
— Мне нужна услуга. Пожалуйста…
— Что угодно. Все, что захочешь.
— Мне нужно собраться с мыслями. Это сейчас трудно. Ладно, будь что будет. Пожалуйста, обними меня и позволь мне кончить в твоих объятиях, – умоляла она.
— Ты уверена? – спросил я, чувствуя, как колотится в груди сердце.
— Пожалуйста, – выдохнула она. – Я просто умираю от желания. Ну пожалуйста.
— Это заигрывание с чертой, за которой…
— К черту черту. Ты просто обними меня и все.
Так я и сделал.
Я не думаю, что смогу правильно описать следующие две минуты. Яростные стоны Анны, ее извивающиеся бедра, тихие скулящие ругательства, когда она поднималась на свое плато ощущений. То, как она конвульсивно дернулась в кульминации, или задыхающийся, неожиданный, полный губ поцелуй, который она подарила мне, когда пришла в себя… все эти вещи, казалось, слились в одну длинную последовательность фантазийных снов, которые оставили меня, пошатнувшегося, прижимающего свою сестру, когда она выходила из посторгазменого шока на моих руках.
— Ух ты, – только и мог сказать я через некоторое время.
— Ты огорчен? – прошептала она. – Но, Боже, Джоуи, я ничего не могла с собой поделать. Это было так горячо.
— Ты должна была почувствовать это с моей стороны, – ответил ей я, – дорого бы я заплатил, чтобы увидеть, как ты это делаешь.
Она удивленно повернула ко мне голову.
— Линии на песке, Джоуи. Если я буду очень сильно притворяться, то смогу притвориться, что этого не было.
— Как трудно тебе будет притворяться?
— Не очень трудно, – простонала она, извиваясь подо мной. – Я извращенка, Джоуи, и то, что ты рядом со мной, стоило для меня очень много.
Она перевернулась на другой бок и положила голову мне под подбородок.
— Спасибо, – прошептала она, – это было особенным.
— Чувствуешь себя лучше?
— Немного лучше, – сказала она.
Анна снова пошевелилась и прижалась ко мне.
— Ух ты, – выдохнула она, – ну, это у тебя большая проблема.
— Мне не до шутокк, – я вздрогнул, чувствуя боль от давления ее живота на мой твердый член и тепла ее тела напротив меня.
Она затряслась от беззвучного смеха.
— Прости, – прошептала она через некоторое время. Но это справедливо, что ты тоже страдаешь.
— Почему же?
— Потому что, – сказала она, – потому что это полезно для тебя. Хорошо для твоей души, или что-то в этом роде.
— То, что ты здесь, уже хорошо для моей души.
— Льстец, – прошептала она мне в грудь. – Но все равно спасибо. Джоуи.
— Да?
— Ты можешь… разберись сам, если хочешь. По-честному. Если хочешь, я тебя поддержу…
— Попозже, – смутился я.
— Портишь кому-то настроение…
— Ну и кто же этот извращенец?
— Не могу винить голодную девушку.
— Предположим, что не она извращенка.
— Так… тебе это понравилось? Это не было странно или что-то еще, не так ли? – спросила она через некоторое время.
— Этот эпизод будет твердым фаворитом в моей ментальной мастурбационной библиотеке на всю оставшуюся жизнь.
— Тебе так понравилось? – она рассмеялась.
— Анна… это было все, что я мог сделать, чтобы не прикоснуться к тебе сам.
— Неужели? Это было бы плохо, – протянула она, – если это случится, у нас будут большие неприятности.
— Сколько еще неприятностей может быть у нас после этого?
Она на мгновение задумалась.
— Больше проблем, чем мы уже имеем. Это точно. Например… если я это сделаю…- она добавила, протягивая руку вниз, чтобы погладить твердую выпуклость в моих брюках от спортивного костюма, – мы были бы в серьезной опасности.
— О Боже, Анна, – простонал я, – черт, до чего же приятно.
— Я так и думала, что тебе понравится, – простонала она, сжимая меня через ткань. "Поразительно… Джоуи, ты чувствуешь меня просто потрясающе. Он такой у тебя тяжелый. Я польщена.
— Это была плохая идея.
— Ответ утвердительный. Да, – согласилась она, убирая руку и поглаживая мое бедро.
— Я на грани того, чтобы перейти черту по-крупному.
Я перекатился к ней и скользнул рукой вниз, к пояснице. Нежно притянул ее к себе, и она застонала, когда мой член прижался к ее животу.
— Боже, и ты чувствуешь меня потрясающе, – выдохнул я. – Мне нравится держать тебя вот так.
— У меня от тебя мурашки бегут по коже, – дрожащим голосом произнесла она, поднимая правую ногу и закидывая ее на меня, притягивая к себе, – о боже, это так возбуждает меня.
— Насколько жарко? – спросил я.
— Болит, бедненький, – простонала она, прижимаясь ко мне животом.
Я судорожно вздохнул:
— Могу ли я… ну ты сама чувствуешь…
— Осторожно, – прошептала она, – не флиртуй с драконами, они тебя съедят.
— Я уже не боюсь драконов.
Я провел рукой по ее попке, затем погладил ее по внешней стороне ноги.
— Кроме того. Это будет только справедливо. Ты почувствовала меня, теперь я должен получить свое.
Анна тихо рассмеялась:
— Тобой управляет твой пенис, Джоуи.
— Скажи мне, что ты этого не хочешь, – бросил я ей вызов.
Она ничего не сказала, но взяла мою левую руку в свою. Она слегка откатилась от меня, образовав узкую щель между нами, и подняла правую ногу.
— Помни, это твоя вина, – прошипела она, – и это совершенно не моя вина. Все твое, – и она направила мою руку вниз, в свои спортивные штаны.
Я почувствовал пульсацию своего пениса, боль и судорожно вздохнул, почувствовав под пальцами легкую щетину ее лобковых волос. Анна была без трусиков, и мое сердце бешено колотилось, когда она притянула мои пальцы к своим горячим, влажным губам и клитору.
— О боже, О боже, Джоуи, прямо здесь, да, прямо здесь.
Я раздвинул ее губки пальцем, пробуя вниз, глубже.
— Прямо здесь, черт возьми, прямо здесь, детка, – прошипела она, тершись о кончик моего пальца и сильно вздрагивая, – о боже, тронь меня, пожалуйста, тронь меня, Джоуи…
Так я и сделал. Я притянул ее к себе, слыша, как она стонет, когда мой твердый член прижимается к ней. Она перекатилась на спину, перекинула левую ногу через меня и открыла себя, когда отпустила мою руку, чтобы сжать свою грудь, когда я поглаживал ее. Ее клитор был маленьким и твердым, восхитительно скользким под моими пальцами, и она выгнулась, всхлипывая, когда я провел кончиком пальца по нему и вниз к ее мокрой щели.
Анна неуверенно протянула руку и нащупала свой путь вниз к моему паху, сжимая мой член через ткань брюк и сжимая меня, медленно, судорожно потирая мой член через ткань брюк спортивного костюма.
— Еще, – взмолилась она, – посильнее.
Она застонала, выгибаясь дугой, когда я согнул кончик пальца в ее мокром входе, извиваясь в попытке погрузить меня глубже в нее. Ее дыхание было неровным; она тяжело дышала и стонала, неуклонно нарастая, поддерживая постоянный поток почти беззвучных ругательств – я чувствовал, как мышцы ее ног дергались и сжимались вокруг меня, и я знал, что ее оргазм близок.
И мое ожидание действительно не заняло много времени. Анна замерла, и я почувствовал, как у нее начинает дрожать живот. Она дернулась один раз, и издала приглушенный крик, все больше прижимаясь ко мне. Я гладил ее, притягивая к себе, дразня через толчок после стона, пока она не вцепилась в мою руку и не вырвала ее, крича: "Хватит, умоляю – хватит, пожалуйста."
Она перекатилась на бок, обхватила меня рукой и прижалась ко мне, сильно дрожа и прерывисто дыша. Я обнял ее и погладил по спине, давая ей успокоиться.
— Твою мать, Джоуи, – прошептала она через некоторое время.
— Надеюсь, это пошло тебе на пользу, – сказал я. – если что не так, то извини: у меня давно не было практики.
— Господи Иисусе, – вздрогнула она, – это было сейчас просто вау. Так хорошо. Я даже по-английски слов подобрать больше не могу, вот как это было хорошо.
Я провел губами по ее лбу, и она издала глубокий вздох, придвинувшись ближе ко мне.
— Я хотела этого уже несколько часов, – прошептала она. – твоих пальцев во мне. Я видела, что ты смотришь на меня весь день, и я знал, что у тебя была эрекция на меня, по крайней мере, один раз. Я даже переоделась для тебя, чтобы проверить свою гипотезу.
— Мне очень понравились эти две груди.
— Я это видела. Знаешь, я весь день была мокрой там. Господи, Джоуи, это же, конечно же, разврат… но так, так удивительно хорошо.
— А без нижнего белья – это специально для меня? – поддразнил я сестру.
— Я рискнула, – улыбнулась она, – хотела почувствовать себя смелой, хотела внимания и надеялась, что получу его. Ты казался заинтересованным или, по крайней мере, открытым для этой идеи. Я все думала, будешь ли ты в игре.
— Мы перешли черту, Анна.
— У нас это есть. Но мне это все равно.
— Тебе хорошо, потому что я не знаю после этого представления, что было можно, а чего нельзя. Но теперь я действительно в игре.
Она рассмеялась:
— Принеси нам еще портвейна, Джо, и дай мне отдышаться.