Самоизоляция с мамой. День 4

Начало этой повести читайте здесь: https://bestweapon.in/post_89756

День четвертый. Лучшее средство от скуки

День начинался своим чередом: поздний ленивый подъем, ванные процедуры, затяжной калорийный завтрак. Карантин был неразрывно связан с тягостным бездельем и, чем меньше была жилплощадь, тем тяжелее переносилось течение времени. Олег на диване поджал под себя ноги и с надеждой отправил вызов по скайпу. Алина опять упорно не отвечала его звонку. Даже ее телефон не выдавал в ответ ничего, кроме издевательских протяжных гудков – оби-делась, оби-делась, оби-делась. Олег поднял встревоженные глаза на мать, в такие моменты он особенно нуждался в ее поддержке, но Ольга лишь сочувственно пожала плечами – мол, бывает у девочек, ничего не поделаешь. Все-таки хотелось поговорить с Алиной и убедиться, что она в полном порядке и не почувствовала своей непостижимой женской интуицией его маленькую измену, если вообще чувственную вспышку можно назвать изменой.

День шел своим установившимся порядком. Скука укоренилась в четырех стенах и распространялась как плесень по стенам; мысли, желания и движения в этой атмосфере становились ленивыми. Это и было главное проявление эпидемии. Ольга и ее сын за несколько дней привыкли к обществу друг друга, ворвались в личное пространство друг друга, узнали друг друга еще ближе, чем когда-либо. Они научились даже по очереди использовать тесное пространство квартирки. Выглядела Ольга сегодня несколько иначе, сын даже не сразу заметил, что мама повязала узлом нижний край футболки на животе, чтобы ничто, кроме трусиков, не стесняло ее движений. За последний год (с начала учебы сына) у нее закрепилась привычка дома разгуливать нагишом, когда муж был на работе и никто не собирался к ней с визитом. Была какая-то щекотливая прелесть в первобытной наготе, совершать обычные домашние дела без одежды, упражняться с гантелями и просто валяться на диване – все это приносило целомудренное удовольствие.

— Олежка, тебе вчера все понравилось? – Неожиданно спросила Ольга.

Он даже не сомневался, вопрос матери касался именно совместной мастурбации с непредвиденным финалом. И если для него произошедшее было предметом волнительного и глубоко интимного переживания, то мама только и поджидала подходящий момент для своего деликатного вопроса. Она не дождалась хоть какой-то внятной реакции и продолжила:

— А мне не очень понравилось, если честно, – Ольга испытывала потребность быть откровенной с сыном, – я ведь привыкла к регулярной и полноценной половой жизни. Как-то раз у меня было даже с клиентом в фитнес-клубе.

Ольга закусила нижнюю губу и почесала нос – последнее признание, наверно, было опрометчивым, ведь сын, как бы она ни старалась его вылепить под свои взгляды, не подруга, с которой можно обсуждать сексуальные похождения. Да и признание вышло лукавым – «как-то раз» не совсем точно описывает периодичность ее приключений. Но вопрос Олега вырвался почти бессознательно:

— Ты папе изменяешь? Да?

— Ну, нет, – Ольга уже пожалела о признании и с трудом подбирала слова оправдания перед наивным глупышом, – это был простой перепихон для настроения. Он же ни к чему меня не обязывает, люблю-то я вас с папой.

Судьба уж вела счет ее проказам, но до поры до времени не призывала распутницу к ответу – муж старался уличить ее при первой же возможности, а теперь и сын к своему удивлению раскрыл в ней новые качества. Чтобы сгладить неловкость, Ольга прильнула к пареньку и крепко обняла его, скрестив пальцы за его спиной. Потом она по-матерински чмокнула его в лоб и с лукавым видом присела за столиком. К сожалению, Олежка унаследовал отцовский темперамент и требовалось время, чтобы переломить его старомодные взгляды на половой вопрос. В тесной квартире сидеть можно было либо на диване, либо за столом и она выбрала второе, чтобы вернуть символичное расстояние. Но долго она не продержалась, Олежка вызывал такое умиление, что Ольга пересела рядом с ним на диван и обняла его за сильные плечи. Телевизор лишь мелькал пестрыми картинками и монотонно повторял одни и те же пугающие новости о распространении ковида по всему миру, каждый следующий новостной сюжет все явственнее намекал про грядущий апокалипсис, а люди уже перестали надеяться на скорую отмену карантина. Телефон Ольги зазвонил как всегда неожиданно, Олег лениво потянулся к подоконнику и подал матери.

— Приве-е-ет! – Ольга направила экран на себя и радостно помахала мужу.

— Привет, любимая, как вы там в Москве? Не сошли с ума взаперти?

Олег заглянул в камеру и тоже помахал отцу, голос ревнивца смягчился и вообще, он выглядел довольным, рассказывал об изменениях в их городке, там ограничения были совершенно условными и необязательными, в провинции люди, как и прежде, гуляли по улицам и ходили на работу. Ольга держала телефон в правой вытянутой руке, вдруг ее левая нащупала живот сына и ее шаловливые пальчики юркнули под резинку домашних штанов. Олег дернулся, но перед отцом постарался сдержать порыв.

— А мы тут так скучаем по нашему папочке, – с наигранной милотой произнесла Ольга, – мы так хотим поскорее вернуться домой. У Олега пока нет учебы, но скоро обещают организовать удаленное обучение. А еще у нашего сына, оказывается, есть девушка!

Ольга свободной рукой оттянула резинку штанов и несколько раз помяла твердеющую сардельку. Послушное тельце расправлялось и наливалось объемом от нежных прикосновений женских пальчиков. Одновременно она улыбалась супругу и с напускным удивлением слушала его, а когда ее пальцы собрали свежие выделения прозрачной секреции, Оля запросто слизывала их с кончика указательного пальца, не вызывая подозрения мужа открытым движением. Кровь отхлынула от лица Олега, он не мог прямо смотреть на улыбающееся отцовское лицо, пока мамочка мягко и нежно прикасалась к его органу и плавно оттягивала крайнюю плоть. Это была адская смесь ощущений от страха и стыда до наслаждения новизной и опасностью. Сам бы он никогда не решился даже прикоснуться к своему органу, глядя на кого бы то ни было через экран.

— Ну ладно, любимый, – Ольга помахала и нарочно приблизила камеру к лицу сына, – звони, когда будет время! Любим тебя!

Ольга отложила смартфон и повернула голову:

— Ладно, показывай, что у тебя там поднялось!

Она произнесла это так вызывающе, будто не она, а Олег сам старался подсунуть ей своего петушка для массажа. Паренек не знал, что ответить на эту бесцеремонную наглость, его глаза неспокойно блуждали, а руки готовы были мгновенно накрыть член. Нет, такого рискованного поведения его спокойный темперамент не мог вынести.

— Может, мне бросить тебя в таком состоянии? – Игриво спросила Ольга. – Помучаешься. Или используешь свою новую игрушку. Это, кстати, был мой подарок!

Ольга повернулась к сыну и пронизывала его своим взглядом, бедолага, он разрывался между врожденным смущением и нестерпимым желанием физически облегчить напряжение тестикул. Наконец, женские пальчики основательно оттянули резинку штанов, расчистив себе пространство для работы. Восторг, возбужденный его мужественной красотой, кокетка свела к жесту снисходительного одобрения. Она сладко вздохнула:

— Хочешь, я его поцелую?

Оля настойчиво смотрела в смущенное лицо Олега и требовала его немедленного ответа. Наконец, паренек кивнул и беззвучно зашевелил губами.

— Давай я лучше тебе ротиком сделаю, но только это будет наша тайна! Или ты сам рукой закончишь? – Ольга опять подняла на сына полный решимости взгляд.

Она пыталась внушить всем своим видом и прохладным тоном, что широта ее взглядов умещает помощь повзрослевшему сыну, а не сама является источником похоти. Слишком долго его невинная душа переваривала сексуальные впечатления, гораздо медленнее материнского напора.

— Тогда расслабься и откинься на спинку, – мягко произнесла мамочка, – закрой глазки и представь, что это не я, а твоя Алина. Закрывай, закрывай, не хитри! Я не хочу, чтобы ты запомнил меня с членом во рту.

Ольга склонилась и приблизила лицо к раздутой до предела головке, тонкая кожица собралась складками и обнажила ее пунцовое закругление. Это было для нее как праздничное угощение, которое следовало заслужить и при этом соблюсти внешние приличия. И вот оно в качестве награды, наконец, досталось ей. В условиях самоизоляции и такое развлечение ценится на вес золота. В нетерпеливом предвкушении женщина устроилась поудобнее, уперлась обеими руками в диван и обжала теплыми губами сочный фрукт. Олег испустил возбужденный выдох, но ласки губ были так невесомы, что даже его перевозбужденный орган получал только наслаждение без угрозы преждевременной эякуляции. Наслаждение пока доставляла не столько физическая стимуляция, сколько осознание маминой природной пошлости. Ольга мягко всасывала головку в теплый и влажный ротик, нежно вкруговую проводила по ней шершавым языком, собирая выделяющиеся капли прозрачного секрета, и раздувала ноздри от глубокого возбужденного дыхания.

— Она сегодня раньше времени начала, – прокомментировала Ольга стон сверху, неохотно выпустив лакомство из блестящих от слюны губ.

Этот аккомпанемент сводил с ума. Олег не воображал, что на месте его мамочки находится Алина, от этого фантазия только проиграла бы, но стоны с верхнего этажа он приписывал именно ей, своей обиженной девушке. Будто она видит его с мамочкой сквозь стену и возбуждается от неприличного зрелища. Ольга входила во вкус, она спустилась с дивана, обеими коленками встала на пол между расставленных ног Олега и уже в этой удобной позе всосала член до середины.

— Ма-ма-а-а, – стонал беззащитный мальчишка.

— Не открывай глаза! Это Алина.

Но хитрость Ольги не работала, ее сын не желал замены, для него не было ничего прекраснее материнского красивого лица с оттянутой щекой и собранными на затылке черными волосами. Она смотрела прямо в его мутные глаза и плавно обсасывала с двух сторон сливовидное закругление пениса.

— Назови меня по имени, – не отводя пронизывающего взгляда, потребовала Ольга.

— Оля, – слабо выдавил паренек.

— Да, хорошо, а теперь расслабься и закончи мне в ротик.

Женщина вернулась к своей работе, она энергично вращала головой, звучно причмокивая, надвигала губы дальше середины члена и сама регулировала интенсивность стимуляции, подлавливая его первые мощные пульсации в глубине пещеристого тела. Бесконечно можно было удерживать сына на грани оргазма, но сама она тоже нуждалась в наслаждении и оказалась бы в крайне зависимом положении, протянись процедура хоть пять лишних минут. Яички уже плотно втянулись, ствол ритмично вздрагивал в такт его сердцебиения и налился чрезмерной твердостью, зажатый между ее теплых губ. Ольга вращала своим оттопыренным задом в надежде, что найдется сказочный герой, который внезапно появится и притянет ее корму к своему сильному телу.

Единственным утешением пока были ее собственные пальчики, сквозь промокшие трусики они придавили распаленную желанием вульву и, насколько позволяла ткань, углубились в чувствительную мякоть. Настойчиво она высасывала остатки мальчишеского сопротивления, требовала немедленного финала, салюта теплой молофьи – она заставляла сына сдаться и делала это весьма искусно. Под стоны счастливой незнакомки с верхнего этажа она выжимала, выдаивала непослушного молодого мужчину. Наконец-то неразборчивая любовница ощутила последние, самые мощные и глубокие пульсации. Она замерла. Через несколько секунд молодой мужчина неизбежно разрядится, как бы он ни старался сопротивляться, как бы ни жмурился и не напрягал все свои мускулы. Согнутыми в локтях руками Оля оперлась на бедра сына, пальчиками сжала член у основания, а потом нежно ощупала его втянутые яички. Добыча поймана и уже никуда не сбежит! Ольга, удерживая набухшую головку во рту, подняла глаза и следила за искаженным лицом сына. Хотелось поглубже принять член в горло, но посмаковать юное, терпкое семя, да еще насладиться видом оргазмирующего мальчишки было сейчас куда важнее.

— Оля, – сначала он неуверенно шепнул, но от избытка чувств повторил еще несколько раз, – Оля, Оля, Оля!

Вдруг член разразился, сначала он раздулся между губ матери до предела и через секунду испустил поток горячей, разжиженной спермы. Выстрел за выстрелом липкая жидкость высвобождалась из канальца и сразу оказывалась на женском языке. Когда залпы ослабли, паренек обмяк окончательно и вздрагивал лишь в те моменты, когда Ольга нежно всасывала выделяющиеся остатки семени, его последние, самые сладкие капельки. Она подняла лицо с раздутыми бледными щеками и только под его мутным взглядом с наслаждением проглотила удой, а потом устало поднялась на ноги и ласково взглянул на сына. Ольга выглядела абсолютно довольной, только в уголках губ еще оставались неуместившиеся следы ее шалости.

— Я в ванную, со мной не ходить.

Когда она вернулась в комнату, ее футболка с помятыми краями была опущена в привычное положение, а выстиранные трусики остались висеть на горячем полотенцесушителе. Яркое сексуальное удовлетворение будто наполняло грудь оптимизмом, давало передышку в череде скучных часов самоизоляции. Оно придавало сил и терпения в замкнутом пространстве. День продолжался, солнце за окном постепенно опускалось и мрак медленно окутывал окна и все это теперь воспринималось с большим спокойствием, чем прежде. Ужин по часам, бесцельный просмотр телевизора, душ по очереди и вот, мамочка в футболке устроилась под одеялом. В темноте, когда даже телевизор не нарушает покоя, все видится гораздо проще: и рассуждения, и слова – все это темнота освобождает от оков стыдливости.

— Олег, – мягким голосом начала Ольга, – так хорошо. Правда? Я бы так целую вечность могла прожить!

— Да, мам, только целую вечность не получится, у меня завтра занятия начинаются по удаленке.

— Так можно учиться, раньше о таком и помыслить не могли, чтобы прямо из дома пары посещать. Сейчас много всего изменилось, – Ольга сладко вздохнула, – те же секс-шопы появились. Я в молодости чем только не мастурбировала, но больше всего мне нравилось огурцом. Что молчишь?

Олег приподнял колени, даже в темноте он не способен был открыто демонстрировать эрекцию под одеялом.

— Да, огурец вставляла себе, помню, выберешь свежий, вымоешь его тщательно и…а брат мой в варежку мне один раз спустил, представляешь? Тебе смешно, а я руку сую, а там липкая гадость…

— Мам, – Олег понизил голос, – а тебе не противно было?

— Что противно? Варежку одевать? Я же выбросила тогда ее, дурочка.

— Да, нет, – Олег заметно волновался, – сегодня…

— Что сегодня? – Оля повернулась, подперев голову рукой. – В рот брать? Вот ты глупый! Конечно не противно, бывало я двоим одновременно сосала. Спермы море было, я люблю сперму, если честно.

Тихий разговор прервал звук музыки. Трудно было определить его происхождение – из любой квартиры мог доноситься звук в жалкую клетушку студии. Слышались разгоряченные алкоголем голоса, топот танцев и веселье. Для кого-то самоизоляция была лишь условностью.

— Кажется, наша нимфоманка гостей собрала, – иронично заметила Ольга, – она тебе постоянно мешает спать своими стонами?

— Нет, это только недавно началось.

— Ну, готовься, сегодня ее опять буду иметь во все щели, главное – быстрее заснуть.

Ольга пожелала сыну спокойной ночи, развернулась спиной, поправила опасный край футболки и стихла до утра в надежде, что самец сзади уснет раньше, чем вечеринка достигнет апогея. Иначе ее футболка окажется слишком зыбкой преградой между разгоряченным кавалером и ее аппетитной попкой, ведь чувство насыщения постепенно исчезало.