Сексуальное воспитание по-деревенски. Дождливым днём. Или Таня, бабушка и я

Летом в деревне хорошо. Тепло, зелень растёт, птички поют. Душа просто радуется этому времени года. Это не зима, когда дома сиднем сидишь и на улицу нос не кажешь. Дома тепло, в печи огонь гудит, уютно. Морозы-то у нас в Сибири ого-го какие. А летом дома сидеть и не особо тянет. Мы даже обедать выходим на улицу. Сколотили столик под яблонькой, там и сидим. Что обедаем, что ужинаем. К тому же летом можно ходить налегке. То есть я могу в трусах или в шортах, а девчата в платьице и без трусов. А что такого? В своём огороде ходим так. И кому какое дело, что там видно, если, к примеру, внаклон работаешь. Тем более, что даже бабуля начала за своим интимным местом следить, Танюху просит помочь с бритьём. А та и рада. Примется священнодействовать, так пока последнюю волосинку не удалит, не успокоится. И когда бабуля демонстрирует свою нижнюю половину тела, смотрится очень даже симпатично.

Наклонится, к примеру, делает что-то, а ты подкрадёшься и в горсть всё это богачество сгребёшь, стиснешь. Бабка ажник вскрикнет от неожиданности.

— Сатано такой, заикой оставишь! Специально так с бабушкой делаеш? Ужо я тебе!

А что она мне? Даст? Так то и мне, и ей в радость. Танька как-то поинтересовалась, по какой такой причине бабуля начала спать с внуком. Так бабуля ответила, что поначалу жалко было мальца, не могла смотреть, как он мучается. А потом и самой понравилось. Думала уже, что всё бабье в ней засохло, умерло. А ничего, проснулось, когда внук начал понужать каждый день, а то и по несколько раз на день. Жеребец стоялый. Хорошо хоть Идка малость отвлекла, да вот сейчас внучка на себя оттягивает Пашку, отвлекает от бабушки. И всем хорошо. И тут же с ехидцей поинтересовалась у Таньки, а самой-то ей нравится, как Пашка её шпилит? Или так даёт, из жалости? Ах, нравится. Так вот и бабушке нравится. Как стал Пашка дрючить, так даже помолодела. И Танька согласно покачала головой: Да уж, помолодела точно.

Ну да то бабуля. А сама-то Танька тоже та ещё дразнильщица. Летом трусы надевать? Дураков нет. Жарко, а тут вентиляция. И удобства. Захотела пописать, просто приподняла подол, присела вот и всё. А в трусах проблема: то снимай, то натягивай назад.

А мне остаётся лишь смотреть на их голые задочки. Ну, задочек у Таньки, а у бабули цельная задница. Да уж. А Танька, сучка, а не кузина, то сядет так, что её молоденькая мандёнка выставится и хихикает: А что? Не нравится, так отвернись, не смотри. А смотришь, значит нравится. Правда я красивая? Сочная, нежная, вкусная, ароматная. Ну, что встал? Бери меня вместе с хозяйкой и тащи куда-нибудь, ставь в позу за запендюривай. Вот так и получается, что то бабку дрючишь, то кузину.

У нас на терраске топчан стоит. Иногда на нём спим, если в доме спать не хочется. Так тот топчан так стонет, так скрипит, так шатается, хотя, казалось бы, сколочен был на века. Это он так думал. А вот когда молодые начинают на нём резвиться, то потом приходится брать молоток и сколачивать тот топчан по новой.

Хорошо в деревне летом, когда стоит хорошая погода. А бывает, что дожди вдруг зарядят, да такие нудные, осенние, моросящие. Солнце спряталось, на улице гадко, сыро, мрачно. Тогда мы сидим дома. Выскочишь по какой нужде на улицу, промокнешь и скорее назад. Дома есть чем заняться. Можно телевизор включить, посмотреть, послушать. Почитать что-нибудь. Да просто посидеть рядом и поговорить. Тем для разговора полно.

В один из таких вечеров сидели втроём. Бабка с Танькой о чём-то разговаривали, я читал. Слышу краем уха, что женский батальон про титьки разговор завёл. Тема весьма интересная. Слышу, Танька просит бабулю

— Ба, ну достань титьку, покажи.

Бабуля отбрехивается

— Да что ты тама не видела? Свои вона уже отрастила, дак смотри.

— Да, свои. Твои вон какие, а у меня совсем маленькие.

Тут я не выдержал, вмешался

— И ничего у тебя не маленькие, очень даже приличные. Вот станешь, как бабушка, тоже такие себе отрастишь. Каждая с ведро будет.

Бабка захихикала

— Ага. И бушь ты тяжесть энту таскать на себе. Я бы маненько отщипнула, чтобы поменьше были, да куда уж теперь. Капусты, видать, много ела, вот и отрасли.

Танюха задумчиво поморщила лобик

— Теперь я знаю, зачем ты весь низ огорода капустой засадила. Поливать умаялись. Пах, скажи.

Бабуля в ответ

— А родни скоа? И все дай, всем исть хоцца. Вот и сажаю. Благо вот помощников у меня скоко стало, помогают. А так бы бабушка совсем загинула.

Я не поддержал бабкины стенания.

— Загинула бы она, жди. Да ты ещё нас с танькой переживёшь, загинщица. А что помощники у тебя хорошие, так оно и есть. А ы своим помощникам титьку показать не хочешь. Таньк, да что ты её, старую жадину спрашиваешь? Доставай бабулину титьку и смотри.

Танюха оттянула ворот бабкиной кофты и вытащила титьку наружу.

— Оооууу! Какая она!

Вроде в первый раз видит. В баню-то все вместе ходим, там хоть засмотрись. Можешь и потрогать, пощупать. Что бабуля, что Танюха, что Идка вовсе не против такого. И сами могут пощупать у меня кое-что. Титьки, правда, у меня нет, потому щупают то, что имеется. А Танька, потискав бабушкину титьку, ко мне обратилась

— Паха, доставай другую. Давай вспомним детство.

— Это как?

— Да сосать будем. Пусть баба будет вроде наша мама, а мы её дети маленькие. Пусть она нас своей титькой кормит. Ну, Паха, вытаскивай уже титьку и соси.

Бабка засмеялась

— Дети, чтоб вас. Не наигрались ишо. То Павлуша мало мне титьки сосал.

Танька в ответ возразила

— То сосал, когда тебя дрюкал, а вот так, просто пососать, не делал ни разу.

Бабуля сама выпростала вторую титьку. Ого, какие прелести повисли. Тут не только нам с Танькой хватит, тут вся родня сможет кормиться. И Танька с одной стороны, я с другой, присосались к бабулиным титькам. Та смеётся.

— Да было б там молока хоть капелюшка, а так чё на сухую дюрмыгаете? Неужто вкусно?

Мы с кузиной согласно закивали головами, не отрываясь от сосков. Прикольно сосать на пару с Танюхой. Вдруг Танька оторвалась от бабушкиной сиськи, встала и скинула с себя одежду.

— Паха, штаны снимай.

— Зачем?

— Я знаю, где есть молоко и совсем не капелька, а много. Правда сгущённое, но тоже пойдёт. Ба, ты старше, а у нас старикам почёт, так что давай пробуй первая. Сейчас мы Паху насухо выдоим.

Бабуля глянула на меня, как я стягиваю с себя штаны, высвобождаю свою морковку, взяла её в руки, оттянула крайнюю плоть, залупляя головку

— А чё? И высосем. Таньк, ты тожить сосать будешь?

— А я чё, левая, что ли? Буду.

Бабуля сосёт, а Танюха одной рукой бабушкины титьки тискает, второй рукой бабулю в затылок подталкивает

— Ба, ты глубже, глубже глотай. Что ты одну залупку сосёшь? Паха, да протолкни ты уже свою штуку поглубже бабуле в рот. Видишь, что она стесняется.

Бабуля возмутилась

— И ничё я не стесняюсь. Это ты, молодая, таку удавину проглотить можешь. А мне, по-стариковски, и с краешку пососать хватат. А коли чё не нравица, так сама и соси давай, а я со стороны погляжу, поучусь на старости лет. Ишь, умелые какие.

Танька в ответ

— И пососу, покажу мастер-класс. Подвинься, немощная женщина.

В ответ на такое заявление тут же получила звонкий шлепок по голой ягодице. Ойкнула. Но бабуля уже отодвинулась и пришла пора подтвердить свои слова делом.

Танюха наклонилась, взяла огурец в рот. Зачмокала, Бабуля захихикала.

— И чё, мастерица? Сама-то с краешку сосёшь, а ишо бабушку учить надумала. Цыплёнок ты ишо. Я в твои годы уж стока херов пересосала, что тебе в спину воткнуть, так ёжиком станешь.

Танька аж подскочила

— Ба, расскажи! Не, правда, интересно же. А кому ты сосала? А почему? А…

Таньке шлея под хвост попала, теперь не отстанет, пока всю подноготную не выпытает, любопытная наша. А бабуля придавила внучку за затылок

— Ты соси давай, не отвлекайся. Чё парнишке перерыв делашь? Ему же приятно.

— Ба, а рассказ?

— А ты соси и слушай. Не в уши же тебе Пашка суёт, в рот.

Бабуля села, задрала подол юбки, обнажая шикарные бёдра необъятного размера и такую же задницу. Поёрзала, удобнее устраивая свою жопу, начала рассказывать про свою молодость. И как тогда было всё хорошо. И солнце светило ярче, а сейчас "касманахты" всё испортили. И трава была зеленее. И парни с девками были красивше. И про то, что кровь у них играла, а вот до свадьбы было девкам нельзя. А парням надо. Впрочем, девкам тоже. Вот и искали, как сделать так, чтобы и приятное испытать, и целку до свадьбы не сломать. И давали девки парням в зад, кому так нравилось. А вот бабуле, имеющий множество родственников мужского пола в самом том возрасте, всем давать не хотелось. Жопа-то своя, и ей бывает больно. Тогда и придумали, что будут делать баш на баш. Парнишонки бабуле отлизывать, а она им отсасывать. Причём в таком порядке. Иначе бывало, что она-то отсосёт, а парень лизать отказывается. Так что стулья можно получить когда угодно, но деньги вперёд.

Пока бабуля рассказывала, потянулся к её муньке. Та и рада, сама поерзала и села так, что бы внучек любимый не напрягался, лаская бабулину манду. А тот доласкал до такой степени, что не стерпела бабуля, попросила

— Пашка, милай, да вставь ты ужо мине. Моченьки нет терпеть. Так ить и помру не дрюкана ни разу.

Танька заржала молодой кобылкой

— Ба, да чё ты говоришь? Да Паха же тебя хотя бы раз в ден напяливает. Неужто мало?

Бабуля в ответ

— И не мало, хватат. Тока щас так растревожил, что хоть огурец с грядки в манду толкай.

Танька удивилась

— Правда, что ли? Огурец? И ты толкала?

— А чёж. Приспичит, так не такое затолкнёшь.

Я вступился за бабулю

— А сама сардельки толкала. Скажешь: такого не было? А кто меня потом этими сардельками кормил?

Не, сюрреализм какой-то. Дрючу бабулю, танька ей титьки дюрмыгает, свои подставляет, чтобы бабуля пососала и ведём разговоры о том, кто и что себе в манду засовывал. А бабуля, умудряясь подмахивать своей толстой жопенью, заинтересованно Таньку пытает, чтобы та рассказала, как так она умудрилась накормить брата сардельками апосля манды. А та и рада стараться, принялась расписывать, как случайно проболталась брату про то, что вместо подручных средств дома использовала сардельки. Как потом их ложила назад в холодильник, лишь слегка сполоснув под краном. А что до кормления Пахи, так сам попросил об этом. А ей для брата ничего не жалко. Она вот готова прям сейчас ему дать, как только бабуля кончит. Как только кончит, так сразу и даст. Тут бабуля заспешила. Негоже заставлять внучку ждать. Да и рассказ был интересный, насмешил. Надо бы купить в сельмаге сарделек, колбасы ли, пусть детишки поразвлекаются, а она посмотрит на их шалости. Любит она их, балует, вот растут такие.

Бабуляобъявила

— Я всё. Давай, Пашенька, засади той егозе по самы помидоры, чоб над бабушкой не насмехалась. Посмотрю, как ты на Пашкином херу верещать будешь.

— Не изверещусь. – Танька толкнула меня, укладывая на диван.- Паш, я сверху попрыгаю. Только в меня не кончай.

— А куда?

Смотрю на сестру с возмущением. Мне что, в узелок завязывать? Бабуля успокоила

— Да ложись ты, строптивый. Чёли не знашь, чё бабушка в беде не оставит. Отсосу.

Танька поддержала бабушку

— Правильно, баб. В сперме столько полезного, особенно для пожилых женщин. Я вот стану такой же, так у мужа будущего буду только сосать. И буду молодой и красивой.

Я хмыкнул

— А он у тебя будет кощеюшка тощий, до суха высосанный. Садись уже. Так уж и быть, подержу и направлю.

Танька напрыгалась, даже покричала маленько. Тут ещё бабуля ей титьки потискала, соски покрутила. Женская солидарность в полном объёме. А едва сестра соскочила с палочки, бабуля тут же накрыла головку своими губами.

— Ох, Пашка, охальник! Едва бабушка не захлебнулась, стока наспускал.

Танька хихикнула

— Так сметаной же кормишь, яичками свежими, вот и накапливает по столько. Ты его на диету посади, так он через неделю на нас с тобой и не глянет.

Бабуляна Таньку глянула строго

— Чего удумала. Дура, как есть дура.

— Чего это дура? – Танька возмутилась. – Нормальная я. А это так, предложение в рабочем порядке.

— Ага, предложение. Ты как знашь, а мне тепереча кажин день надо. Так что кормила, кормлю и буду внука кормить сколько надо.

Танька заластилась к бабуле.

— Ба, ты чё? Я же пошутила. Мне и самой без Пахиного конца теперь не жизнь. Даже не знаю, какдомой поеду.

Бабуля успокоила

— А ты не уезжай. Живи, места хватит. А Пша будет нас обихаживать. А скоро Идка вернётся, так все трое раком стоять будем.

Танька мечтательно подвела глаза под лоб

— Родственная групповуха. Я согласна. А Паха сможет всех трёх?

Бабуля успокоила

— А я на что? Покормим чем надо, напоим, так ишо бегать от него станем, соседок в помощь звать.