Семейная история, часть 2

Оля уже давно проснулась, но не торопилась вылезать из теплой кровати. Когда еще будет возможность понежиться с таким комфортом? В общаге в некоторых комнатах вслед за тараканами появились клопы, и она каждую ночь зажигала свет, чтобы проверить, не проникли ли паразиты и на ее территорию, из-за чего постоянно не высыпалась. Добавляла проблем и новая соседка, которая периодически предлагала принять совместный душ и даже не скрывала, что мечтает попробовать с ней все прелести лесбийского секса.

В дверь постучали. Бедный Женька уже несколько минут топтался в коридоре, не решаясь зайти в комнату, хотя ему давно было пора собираться в школу.

— Заходи, – Оля пригладила растрепанные волосы, потянулась и приподнялась на подушках.

Одеяло никак не хотело прикрывать оголенную грудь, поэтому пришлось зажать его подмышками. От Оли не укрылось, что забрасывая учебники в рюкзак, Женька незаметно поворачивал голову в ее сторону и при этом так краснел, что от него вполне можно было прикуривать. Любопытство и скромность, что в итоге победит? Скромность парней не красит. Застенчивых мальчиков любят только девушки из сказок, а в жизни над такими обычно смеются. Пожалуй, надо будет ему помочь обрести в себе уверенность…

— Женька, я хочу задать тебе вопрос, только ответь честно, ладно? – одеяло опять сползло, и Оля неторопливо вернула его на место. – Тебе не кажется, что я потолстела?

Ее точно нельзя было назвать худышкой, но и лишнего веса в ней не было. А если бы был, то тогда она никогда бы не стала задавать подобный вопрос. Оля встала, прикрывшись рукой, и немного покрутилась перед ним, чтобы показать себя со всех сторон.

— Вроде ты всегда была такой, – понял, что это прозвучало не слишком понятно, он добавил: – Я имею в виду, совсем не толстой.

Женя вытащил брюки и рубашку из шкафа и направился к двери, явно не желая переодеваться при сестре, но Оля специально не двигалась с места, не давая ему пройти мимо. Ей было скучно и хотелось еще поболтать.

— А как дела у твоей девушки? – она опять села на кровать, набросив на себя халат.

Оля не сомневалась, что никакой девушки у него нет, наверняка он все это выдумал. Мама говорит, что Женька плохо ладит с одноклассниками и общается только с тем толстяком, что живет по соседству.

— Какой девушкой? – Женька не сразу вспомнил, что говорил ей про девушку. – Это… Нормально… Мы с ней гуляем иногда. Все отлично.

Он посмотрел на часы, поняв, что вот-вот опоздает в школу, поэтому быстро отвернулся и стянул штаны, стараясь скорее надеть брюки, чтобы скрыть эрекцию, но запутался в них и чуть не упал. Зачем такие мучения? Любой девушке будет приятно, что у парня на нее стояк, даже если это ее младший брат.

— Гуляете? Ну а как насчет поцелуев? Она скромница или ты не умеешь? – Олю забавлял этот разговор. – Если ты сегодня еще разок уступишь мне комнату, могу как-нибудь с тобой попрактиковаться. Я классно целуюсь!

Она не сомневалась, что Женька откажется. Но вместо этого он повернулся к ней, задумался, а потом расплылся в улыбке. Глядите, а он оказывается очень милый, когда улыбается!

— Мы с ней на выходных собирались погулять… Может, тогда сегодня попрактикуемся? Думаю, мне это… ну, практика, не помешала бы.

Любопытство все-таки победило скромность. Кто бы сомневался?!

— Может и сегодня, – Оля тоже улыбнулась. – Беги в школу, ты опаздываешь уже!

***

Оля долго принимала контрастный душ, чтобы окончательно проснуться и взбодриться после бессонной ночи. Макс неслучайно сыскал себе репутацию самого горячего парня в универе, переспав едва ли не со всеми девчонками из группы. Серьезные отношения с ним заводить определенно не стоило, но покувыркаться развлечения ради было очень приятно. Оля даже сумела один раз кончить (на второй заход, когда очутилась сверху в позе наездницы), что обычно случалось с ней довольно редко. Почти все время ей приходилось имитировать оргазм, а потом незаметно помогать себе пальцами, пока ее партнер блаженно отдувался после бешеной скачки. Макс был неутомим, не проходило и получаса, как он успевал отдохнуть и набрасывался на нее с новыми силами. После третьего раза, когда у них закончились презики, он развернул к себе ее спиной, надавил на поясницу и деловито огладил сжатое колечко ануса, пытаясь ненавязчиво проникнуть внутрь. Оля сразу взбрыкнулась и наотрез отказалась от такого варианта. При мастурбации она часто добавляла для себя эмоций, когда одной рукой драконила клитор, а другой гладила между ягодиц, дразня и надавливая на звездочку, а иногда, когда особенно сильно возбуждалась, даже вставляла палец в попу. Но одно дело узкий пальчик, а другое — здоровенная дубина как у Макса. Не хватало еще, чтобы он ее порвал. Она не возражала попробовать что-то новое, но для этого нужен партнер с чуть менее вызывающим членом.

От приятных воспоминаний Оля опять почувствовала возбуждение и направила поток воды себе между ног. Давным-давно именно с таких экспериментов она начала познавать свое тело, правда, в их старом доме душ был на гибком шланге и головка легко откручивалась. Оля вытягивалась в ванной, раскидывала ноги, забрасывая их на бортик, и направляла струю теплой воды на клитор. Пять минут – и райское наслаждение тебе обеспеченно. Душ с обычной насадкой для таких целей подходил не слишком хорошо. Она попробовала, но кончить с помощью пальцев оказалось гораздо быстрее и практичнее. Выйдя из душа, она завернулась в банный халат и пошла на кухню.

Женя уже убежал в школу, мама ушла на работу, а папа только приступил к завтраку. Немного поразмыслив, она решила, что сейчас самое время с ним поговорить. Кухня была такая маленькая, что на ней едва умещалась вся необходимая утварь — не сравнить с той, что была в их бывшем доме. Там можно было пировать всем поселком, а тут так тесно, что приходиться поворачиваться бочком, чтобы что-то случайно не свернуть. Оля протиснулась между столом и плитой, пробираясь к кофеварке.

— Пап, ты сказал, что подумаешь насчет моей просьбы… – налив ароматный кофе в чашку, она обернулась, облокотившись на подоконник.

Когда родители собрались переехать в Москву, то продали не только свой дом в поселке, но и большой дачный участок с баней и хозяйственными пристройками. Денег хватило на двушку в столице, да еще, вместе с накоплениями, осталось на студию для Женьки, которую собирались присмотреть этим летом. Оля резонно рассудила, что младшему брату своя квартира не понадобится еще пару лет, а вот ей было бы неплохо переехать из общаги в свое жилье прямо сейчас. Соседки ее порядком достали, а ведь помимо них там водились еще клопы и тараканы.

— Ольчик, ну мы ведь давно все решили. Ты уже работаешь, можешь снять себе квартиру, если так хочется, – папа бросил взгляд в прорезь ее халата, хмыкнул и попытался сосредоточиться на яичнице. – Я надеюсь, что к концу года получу повышение, тогда можно будет строить более смелые планы. Может, тебе тоже приготовить что-нибудь?

Оля села на табуретку рядом с ним, сделала глоток кофе и немного ослабила поясок халата. Если она что-то вбивала себе в голову, то всегда шла до конца. Он согласится с ее доводами, хочет того или нет. Жить в общаге ей надоело, и если для этого надо дать полюбоваться папе своими дыньками, то от нее не убудет.

— Я на диете. Вот мой завтрак, – Оля показала на чашку кофе. – На мою зарплату, знаешь ли, особо не разгуляешься. Мне едва на одежду хватает, а ты про квартиру говоришь! Давай я поговорю с Женей, он точно будет не против.

Уверенности в этом не было, но договориться с братом вполне можно — она даже знала верный способ. Папа окончательно потерял интерес к завтраку и уже беспрерывно косил глаза в вырез халата. Прям как Женька, только краснеть он уже давно разучился.

Папа был гораздо старше мамы, в прошлом году ему уже стукнуло пятьдесят два. В молодости он был хорош собой, но сейчас густые волосы поредели, в колючей бороде появилась проседь, а когда-то плоский живот округлился и стал похож на шар. Мама однажды сказала, что именно из-за этого у него пропал интерес к сексу, но это не совсем так. Просто папа всегда был падок на молодых девушек… Еще когда они всей семьей жили в поселке, у него был недолгий роман с официанткой из кафе неподалеку, которой он всегда оставлял огромные чаевые, и какой-то практиканткой с работы. Оля знала про это, да и многое другое, но решила сохранить все в тайне. Она вообще многое замечала. Например, что когда ей хотелось позагорать на даче, то папа непременно надумывал в это время залатать прорехи в крыше или поправить забор. Однажды, когда мама уехала по магазинам и взяла с собой Женьку, Оля решила снять купальник, чтобы загар покрыл все тело, без предательских белых полосок от лифчика и трусиков. В тот день папа при странных обстоятельствах свалился с лестницы и сломал себе руку.

А иногда она и сама подкидывала двор в костер, чтобы подогревать интерес к их маленькой безобидной игре. Заслышав, что папа собирается заглянуть к ней в комнату, чтобы позвать к ужину, она специально скидывала одежду и становилась у зеркала, создавая имитацию, что он случайно застал ее за переодеванием. А утром могла перевернуться на живот и позволить одеялу упасть на пол, чтобы продемонстрировать свои длинные ноги и выставить на показ упругие ягодицы, разделенные белой полоской трусиков. Иногда она считала, сколько проходит минут, прежде чем папа вернет одеяло на место и начнет трясти за плечо, чтобы разбудить. Однажды он решил потрясти не за плечо, а за задницу, а затем сменил тактику и начал ее щекотать. Это было особенно приятно. В какой-то мере Оле даже льстило, что она вызывает такой противоестественный интерес у родного отца, но дальше таких поглядываний и прикосновений, дело так и не зашло. Во всяком случае, до того дня, когда она собралась уезжать в Москву, чтобы поступать в универ.

Тот день ей запомнился на всю жизнь. Чемоданы были уже собраны, утром ей предстояло окунуться с головой в новую жизнь. Оля легла рано, но от волнения никак не могла уснуть. Она вышла на улицу, во внутренний дворик их дома. Небо было усыпано звездами, похожими на жемчужины на черном полотне. Луна спряталась за единственной высоткой на окраине поселка. Папа сидел на скамейке за домом в своих привычных трусах-боксерах и майке, с удовольствием затягиваясь сигаретой. Это сейчас он уже бросил, а тогда пыхтел как паровоз, иногда выкуривая по целой пачке в день.

— Тоже не спиться? – спросил он, выпуская из носа облако дыма.

— Ага, можно и мне? – Оля присела рядом и взяла сигарету. – Что-то волнительно это, начинать самостоятельную жизнь.

Налетевший ветер трепал волосы и поднимал подол и без того короткой ночной сорочки с вечно сползающий с одного плеча лямкой, которую приходилось постоянно возвращать на место, но только для того, чтобы через секунду она вновь сползла.

— Только маме не говори, иначе она мне голову оторвет, – он протянул зажженную зажигалку, заслонив ладонью огонь от ветра.

Оля легонько затянулась, выдохнула и тут же начала кашлять. Курить она не умела, разве что попробовала пару раз на школьных вечеринках.

Лифчики Оля терпеть не могла и надевала крайне редко. От ночной прохлады ее соски сразу затвердели и очень непристойно выпирали под тонкой тканью во всей красе. Папа без всякого стеснения пялился на них, продолжая затягиваться сигаретой. А она смотрела на его широкие волосатые плечи, массивное тело, к которому практически без перехода крепилась крупная голова, на не слишком красивое, но добродушное лицо с колючей бородой и огромные ладони, напоминающие две подборные лопаты среднего размера.

— Будешь по мне скучать? – задав вопрос, она склонила голову на бок — одна подружка сказала ей как-то, что у нее это получается очень эротично. – А я даже не знаю, как буду просыпаться по утрам без твоей щекотки!

Папа ничего не ответил, но при этом рассмеялся неестественно громко. Оля нарушила их негласное правило: никогда про это не говорить, но ей было все равно. На тот момент она уже не была девственницей, но впечатлений ей явно не хватало. Ее первый парень — очаровательный балагур с козлиной бородкой — был скорострелом и едва успевал вставить, как тут же кончал. Второй жутко потел во время секса и громко пускал ветры, считая, что это очень забавно. С третьим дальше поцелуев дело не пошло — он провалил выпускные экзамены и так расстроился, что потерял к ней всякий интерес.

От никотина закружилась голова, а может, и не от никотина вовсе, а от тех мыслей, что гуляли в голове. Мысли были столь пугающие и дерзкие, что она решила встать и вернуться в свою комнату, но вместо этого крутанулась, раскинула ноги и опустилась к папе на колени, лицо к нему.

Если он и смутился, то никак этого не проявил, и даже предложил защекотать ее на пару месяцев вперед. Чуть подумав, Оля согласно кивнула и залилась громким смехом, когда он начал пощипывать ее ребрышки. И даже не стала возражать, когда одна рука проникла под сорочку, задев (случайно или нет?) твердый сосок. Только с визгом подскочила и тут же опустилась вновь. Трудно сказать, кто из них в тот момент был более возбужден. По ее телу прошелся легкий приятный озноб, внизу живота все скрутило в тугой узел, а трусики, скорее всего, уже промокли насквозь. Да и папа едва ли мог скрыть свои желания: эрекция отчетливо ощущалась даже через его боксерки. И чем сильнее Оля ерзала на его коленях, тем сильнее чувствовала, как увесистый член наливается кровью, вжимаясь в расщелину ягодиц и возбуждая ненужные мысли о том, какого бы было почувствовать его там. Где-то рядом проехала машина, послышались голоса соседей, но они даже не думали прекращать свою игру, да, пожалуй, уже не смогли бы остановиться при всем желании.

Оля вцепилась в его плечи, запрокинув голову и яростно двигая бедрами. А папа запустил под сорочку обе руки и уже во всю тискал через ее грудь, до боли сдавливая соски, прикладывался губами к шее, прикусывал соленую от пота кожу и оставлял на ней багровые метки. Оля продолжала ерзать и крутиться, пока наконец клитор не соприкоснулся с головкой члена, после чего начала уже в открытую тереться. Долго это продолжаться не могло. Папа переместил руки ей на ягодицы и сжал так, что наверняка оставил синяки, и издал удовлетворенный утробный рык. Член напрягся, раздулся еще больше и несколько раз дернулся. Почти тут же накрыло и ее. Между ног все стянуло сладким спазмом, мышцы спонтанно сокращались, посылая электрические импульсы по всему телу, заставляя задыхаться от переизбытка эмоций и нехватки воздуха.

Такого невыносимого удовольствия она никогда еще не испытывала, а может, ей просто так казалось из-за слишком провокационной ситуации. Все-таки не каждой девочке удается кончить вместе с папой. Оля не удержалась и положила ладонь на его боксерки. Член уже расслабился, но все равно казался очень большим и толстым. Зайти дальше она не решилась, зато папа такую возможность не упустил: он спокойно просунул лапу в ее мокрые трусы, поводил по липким губами и вставил два пальца в горячую влажную щелку. Если бы ему пришло в голову предложить ей сделать это по-настоящему, она не раздумывая согласилась бы. Но он только усмехнулся, рассматривая блестящую на пальцах смазку и провел ими по ее губам. Оля рассмеялась, почувствовав на языке вкус своей вагинальной жидкости.

Что было потом она помнила плохо. Кажется, папа сказал что-то вроде: "Ну и дела!", и закурил новую сигарету. Пошел дождь, Оля развалилась прямо на мокрой траве и прямо там уснула.

***

О том, что произошло в ту ночь, они никогда не говорили, но, разумеется, оба прекрасно помнили. Халат распахнулся уже настолько неприлично, что открыл большую часть груди и мягкий живот. Оля даже не подумала прикрыться, а папа уже и не пытался сделать вид, что ее сиськи не вызывают в нем интереса.

— Ладно, – наконец сказал он. – соберем совет и все решим. Хоть я и председатель нашего семейного совета, но ничего обещать не буду. Мне уже давно пора на работу! Сегодня опять надо лететь в командировку. Вечером рейс.

— Знаю, но ведь несколько свободных минут для своей любимой дочурки у тебя найдется? – Оля встала и пересела к нему на колени, шаловливо поведя плечами, отчего халат окончательно сполз. – Не хотите меня немного пощекотать, господин председатель?