Семейная история (эро-повесть, глава 2.19)

Днем Дима позвонил и сообщил мне, что завтра ему ехать на несколько дней в командировку. Пошутил, что хотел бы вернуться к каким-то моим «внутрисемейным» результатам, достигнутым за время его отсутствия.

— Это ты на кого конкретно намекаешь?

— Света, ну мы же с тобой решили, что как первая очередность за Сережкой.

— Я что-то не очень готова двигаться в этом направлении в твое отсутствие.

— Тогда Марина?

— Предлагаешь мне специально уговаривать ее в направлении тебя? Мы же решили, что тут четкая инициатива сейчас должна быть больше от нее, чем от нас.

— Слушай, что если попробовать соединить Сережку и Марину?

— Однако, Дим, ты бываешь суперкреативен. Может тогда, скажешь, как именно эту комбинацию провернуть?

— Ну я не знаю. Можете тебе пригласить Марину с ночевкой, чтобы вероятность нужной ситуации создать?

— Это чтобы Сережка знал о моих особых отношениях с Мариной?

— Вообще-то, он все равно рано или поздно об этом узнает.

— Специально ускорять тут процесс не собираюсь. Впрочем, насчет ночевки Марины я подумаю…

— – –

Вернувшись с работы, я расспросила сына, не обсуждала ли Ира с ним нашу полуголую вечеринку в воскресение. Выяснилось, что обсуждала и в довольно веселом ключе. Сказала, что это был самый прикольный ее приезд домой за время студенчества и что она даже постарается к нам присоединиться летом, если поедем на Большой Утриш.

Вечером я предложила своим мужчинам посмотреть по видео что-нибудь историческое, но сентиментальное. Дима сказал, что он знает такой фильм, но он о нудистах. Сережка сразу же оживился. Но когда на экране пошли первые кадры, то выяснилось, что это «Барышна-крестьянка» с Еленой Кориковой в главной женской роли. Муж обожал этот фильм именно из-за Кориковой, говоря, что она похожа на меня в молодости.

Когда началась первая из сцен ню, на мой вопрос Диме, где он тут нашел нудистов, муж ответил, что кинематографисты точно не погрешили против истины, поскольку Пушкин сам был известным любителем обнаженности и в молодости часто эпатировал этим в кругу своих знакомых. Например, однажды летом заявился на прием в дом к близорукой жене екатеринославского губернатора в совершенно прозрачных кисейных панталонах без всякого исподнего белья – когда губернаторша наконец рассмотрела через лорнет во всех подробностях мужское достоинство поэта-проказника, то была сконфужена и лишь выпроводила своих дочерей из комнаты. А остальные гости сделали вид, будто ничего не замечают.

— Однако Александр Сергеевич был большой шалун, – рассмеялся голый Сережка, – я бы тоже хотел что-нибудь такое отчебучить.

— Сейчас не тот сезон, дождись уж лета и Утриша, – сказала я сыну.

— На Утрише будешь как поручик Ржевский членом суда, – подначил Сережку Дима.

— Какого суда? – удивился сын, – ааа, понял, – сообразил он, вспомнив анекдот.

Кажется, перспектива быть поручиком Сережку вдохновила, поскольку его собственное мужское достоинство несколько приободрилось.

— – –

На следующий день я позвонила Марине:

— Слушай, Дима на несколько дней в командировке. Не хочешь ко мне с ночевкой – а то давненько мы с тобой не баловались. Что-то соскучилась.

— А как же Сережка? Он нам не помешает?

— Ну это как будем себя вести. Не будем особо шуметь – тогда не помешает.

— Свет, сегодня, наверное, не получится. У меня тут свидание на вечер нарисовалось. А на завтра буду иметь ввиду.

— Тогда завтра жду.

— – –

Когда я вернулась после работы домой, голый Сережа встретил подчеркнуто обходительно. Он явно горел желанием традиционно расстегнуть мне лифчик, но я сдержала его порывы, срочно отправив на мороз в пиццерию за «Маргаритой» под предлогом, что подустала и готовить ужин не хочу.

— Что-то похоже на то, что он слишком напряженно ждал уединения со мной после отъезда Димы, – подумала я про себя, раздеваясь в спальной, – и как мне себя с ним вести теперь?

Не то, что бы я боялась развития событий с Сережкой в направлении, столь желаемом мужем, – скорее хотела оттянуть этот момент. И в любом случае я должна была демонстрировать сыну свой полный контроль над ситуацией.

Через минут сорок уплетая за обе щеки пиццу, Сережка как бы между прочим предложил мне сделать расслабляющий массаж, раз уж я такая уставшая.

— Может быть, перед сном. Если настроение будет, – рассеянным тоном сказала я ему, – кстати, завтра у нас Марина ночует.

— Это здорово, а фильм сегодня смотреть с тобой будем?

— Наверное, да. Но что-нибудь позитивное и музыкальное. Ничего серьезного и проблемного. Лучше не последний писк, а из проверенного временем.

— Тогда предлагаю «Мамма MIA».

Вскоре мы устроившись на диване, смотрели фильм. Атмосфера мелодраматического хеппенинга под песни «Аббы» затянула меня. Когда свадебное безумство с танцами на столах, плавно перешедшее в танцы по струями прорвавшегося фонтана перешло в заключительные титры, Сережка напомнил мне о расслабляющем массаже. Я махнула рукой ему: «Давай» и легла на живот.

На этот раз сын массажировал меня гораздо смелее, чем раньше. И это было приятно настолько, что я даже слегка раздвинула ноги, когда он трудился над моими ягодицами. А через зеркало мне было очень даже заметен вовсю вставший член Сережки. Он заметил, что я это вижу, но ничуть не пытался унять свою эрекцию. Более того – с невинным видом предложил мне лечь на спину. На что я внутренне усмехнулась и сказала ему:

— Пожалуй, на сегодня достаточно. Спокойной ночи…