Сестра и море. Часть 7

— Изабель, – мягко произносит она, – насколько ты пьяна?

— Где-то между очень пьяна и чрезмерно пьяна, – отвечаю я.

— Угу, – она наклоняется ближе.

Мое сердце тяжело бьется в груди.

— А ты? – нервно спрашиваю я.

— То же самое. Может быть, чуть меньше. Все-таки чувствуется усталость от этой недели.

Она делает неторопливых пол-шага в мою сторону и проводит левой рукой (мучительно медленно для меня) по моей пояснице.

— Эм… – задыхаясь, шепчу я.

— Ш-ш-ш, – отвечает она, сокращая оставшееся между нами расстояние.

Я чувствую, как она нежно обхватывает мою шею сзади, и она прижимается ко мне. Все, что я вижу, – это ее глаза, темные, поблескивающие в слабом свете каюты. Все, что я чувствую, – это запах ее влажных волос, к которому примешивается слабая пряность ее духов. Все, что я чувствую, – это ее тело, мягко прижатое ко мне. Хотя, впрочем, все эти вещи, исчезают за горизонт, когда ее губы прикоснулись к моим.

— –

Как можно описать поцелуй человека, к которому ты ближе всего на свете? Слова просто не кажутся достаточными, чтобы правильно описать огонь, который проходит через меня, покалывание на моей коже, отчаянный стон, который вырывается из меня, когда Эмма жестко прижимается ко мне, ее бедро раздвигает мое, ее грудь крепко прижимается к моей, ее рука хватает меня, удерживает, не давая вырваться… даже если бы я захотела. Я этого не хочу. Я хочу ее. Отчаянно хочу.

— –

Кажется, проходит целая эпоха, прежде чем я прихожу в себя и, тяжело дыша, смотрю в темные глаза Эммы.

— Ласкай меня, – машинально шепчу я.

Эмма смеется над этим. Взволнованная, я качаю головой, прежде чем приступ хихиканья овладевает мной. Эмма обнимает меня, крепко прижимая к себе, и мы оба дрожим от головокружительного девичьего смеха.

— Неужели так все мило? – спращивает она.

— Да, так мило. Так, так мило, – хнычу я, слегка извиваясь, наслаждаясь ощущением ее бедра, все еще прижатого между моими. – Все неправильно, но все так мило.

— А что у нас не так?

— Ты же моя сестра, Эм.

— И что из этого?

— Говорят, что мы только что сделали, неправильно и аморально.

— Боже, неужели я выгляжу так аморально? – спрашивает она, улыбаясь и нежно прижимаясь ко мне бедром.

— Очень развратно и аморально, – издаю я стон.

— Это хорошо, – отвечает она, отпуская меня и опуская руки мне на плечи.

Она выгибается назад, держась за меня, и откидывает голову назад, используя меня как опору. Затем она выпрямляется и одаривает меня веселой улыбкой.

— А ты хорошо целуешься, – говорит она, сверкнув глазами.

— Не знаю, но я умирала и несколько раз попадала в рай во время этого маленького приступа неосторожности.

Эм снова наклоняется, прижимаясь ко мне. Я тихонько всхлипываю, чувствуя, как ее грудь прижимается ко мне, и вознаграждаюсь ее низким гортанным смешком.

— Ты сейчас очень нервная, правда, Белла?

— Боже, ты даже не представляешь, насколько нервная.

— Так почему бы тебе не выпустить свое напряжение?

— Я не могу. Оно никогда полностью не уходит.

— Так позволь мне помочь.

— Что? – отвечаю я, слегка шокированная.

— Изабель, – говорит она, надув губки. – Я сейчас отчаянно возбуждена. У меня все там промокло. Грубо говоря, я нуждаюсь в прикосновениях. Сейчас. Я чувствую, что ты в таком же положении. Итак, я предлагаю тебе свои услуги.

— Эмма… – умоляю я.

Она прижимается ко мне и медленно двигает своим бедром между моими ногами, безжалостно дразня меня.

— О боже.

— Какие-то проблемы? – шепчет она, наклоняя голову и улыбаясь мне.

— Это плохая идея, Эм, – шепчу я, тряся головой, пытаясь избавиться от своего желания к ней.

— Почему, Изабель? Можно поконкретнее? – она продолжает изводить меня.

— Потому что. Потому что это черта, которую мы не должны пересекать. Как мы можем вернуться назад?

— А зачем нам возвращаться? – спрашивает она.

— Потому что…

— Почему? Продолжай течение своей мысли.

— Потому что я никогда не буду свободна. Я никогда не буду счастлива. Я не смогу это отключить, и я никогда не смогу жить без тебя, если мы не остановимся сейчас же.

Мои слова вылетают в спешке, и моя тайна выходит наружу, за пределами моей способности вернуть и спрятать ее.

— О боже, – шепчу я, осознав, что натворила.

Страх потерять ее поднимается черной волной, унося меня с собой.

— –

Наверное, я немного отключаюсь, потому что следующее, что я осознаю, – это то, что я лежу в постели, свернувшись калачиком в объятиях Эммы, а она нежно гладит меня по спине.

— Ты в порядке? – спрашивает она.

— Нет, – хрипло шепчу я.

— "Как давно это у тебя? То, что связано со мной, – осторожно спрашивает она.

— Всегда. Сколько я знаю, что хочу девушек, я знаю, что хочу тебя, сестренка.

— Ты должна была сказать мне раньше, Белла.

— Почему? Что толку от этого? Это только сделало бы ситуацию неловкой, – я крепко зажмуриваюсь, подавляя рыдания.

— Но я все еще здесь, не так ли? – мягко отвечает она.

Чувствую, как ее губы касаются моего лба. Я горько рычу я.

— Через день, неделю или год ты встретишь парня, и у меня не останется ничего, кроме пыли и пепла.

— Неужели ты думаешь, что я настолько вероломна?

— Нет. Но жизнь отнимет тебя у меня, несмотря ни на что. Поэтому я не могу тебя иметь. Теперь все испорчено.

Я зарываюсь лицом в простыни.

— В любом случае это уже не имеет значения. Ты сейчас уйдешь, и у меня не останется ничего, кроме воспоминаний.

Некоторое время она молчит, и я вздрагиваю, пытаясь справиться с угрожающими слезами.

— У тебя уже есть я, – шепчет она.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— У тебя уже есть я, Изабель. Я наблюдала за тобой в течение многих лет, наблюдала, как ты растешь как личность, наблюдала, как ты становишься собой. Я бесчисленное количество раз говорил тебе, как я восхищаюсь тобой. Неужели ты думаешь, что ты единственный человек, которому нужен кто-то постоянный, кто-то надежный, кто-то, кто не бросит и не убежит от тебя?

Я чувствую, как она делает вдох и выдыхает его мне в щеку. Я молчу, едва осмеливаясь дышать, едва веря своим ушам.

— Я была со многими парнями, Белла, – вздыхает она. – И с некоторыми девушками тоже. Но у меня никогда не было той связи с ними, которую я чувствую с тобой. Я иду по жизни, скучая по тебе, и живу ради того, чтобы в следующий раз быть с тобой. Ты – константа в моей жизни. Мой безопасный порт в шторм.

Как бы подчеркивая ее слова, особенно сильный порыв раскачивает «Индиго». Эмма ждет, пока шум и движение стихнут, а затем приподнимается, чтобы посмотреть на меня.

— Ты всегда первая, кому я хочу что-то рассказать, когда у меня есть такая возможность. Ты всегда первый человек, чей совет мне нужен, когда он мне нужен. Ты единственная, о ком я думаю, когда остаюсь одна. Ты единственная, о ком я думаю, когда улыбаюсь. Я чувствовала, что ты наблюдаешь за мной все выходные. Я знаю, что ты хочешь меня. Я знаю, как ты борешься с этой мыслью. А вот я никогда не боролась с этим. К черту общество, мораль и здравый смысл. Я всегда знала, чего хочу.

Она делает глубокий вдох.

— Я всегда знала, что я хочу тебя.

Мое сердце болезненно колотится в груди.

— Итак, я всё пытаюсь сказать тебе в своей обычной многословной манере, что я полностью твоя, если ты хочешь меня.

— Пожалуйста, не играй со мной, – шепчу я.

— Я смертельно серьезна. Я хочу тебя, Белла. Ты нужна мне, как этот океан, без которого я увядаю.

Она опускает голову и кладет ее мне на плечо.

— Я люблю тебя, – шепчет она.

— Эмма… – выдыхаю я, не в силах вымолвить ни слова.

— Не смей отрицать то, что я только что сказала.

— То же самое и со мной. Ты просто должна понять, что. .. если ты оставишь меня, то я съежусь и внутренне умру. От меня не останется ничего, кроме оболочки. Я никогда не смогу вернуть себе жизнь, если я потеряю тебя.

Она снова приподнимается. В полумраке ее взгляд напряжен и серьезен.

— Обещай, что никогда не бросишь меня, – умоляю я.

Она наклоняется и заставляет меня замолчать поцелуем.

— –

Я блуждаю, теряясь в ощущении ее губ на моих, в том, как она прижимает меня к себе, нежно обхватывает мою голову, нежно гладит. Постепенно мое осознание ее тела растет. Я чувствую, как твердый изгиб ее живота прижимается к моему боку, а твердая теплая выпуклость ее правой груди прижимается к моей левой. Я чувствую, как твердый бугорок ее возбужденного соска прижимается ко мне. Я чувствую каждый ее вздох, как будто это мой собственный.

Потом Эмма замолкает, и я слегка стону от разочарования. Она обхватывает меня рукой и крепко прижимается ко мне, снова положив голову мне на плечо.

— Я прощена за то, что выставил себя полной дурой? – спрашиваю я.

— Ты не вел себя глупо в этой главе нашей книгм, – тихо отвечает она. – Просто раньше у меня была капля мудрости и сдержанности, которые теперь больше не нужны, Белла. Теперь между нами все открыто, и нам больше не нужно притворяться. Ни мне, ни тебе.

Я перекатываюсь к ней и перекладываю ее голову так, чтобы она лежала на моей руке. Она пристально смотрит на меня, едва заметная полуулыбка грозит появиться. Я поднимаю правую руку к ее щеке и обхватываю ее ладонью, затем провожу пальцем по ее шее и вниз по лопатке, слегка цепляясь за ткань ее рубашки. Я чувствую, как она слегка дрожит, и она еще крепче прижимается ко мне.

Ее запах опьяняет, и я закрываю глаза, чтобы лучше насладиться им. Я провожу пальцами дальше, пока не обхватываю ее поясницу. Я притягиваю ее к себе, наслаждаясь ощущением ее бедра напротив моего. Я снова открываю глаза и встречаюсь с ее удивленным взглядом.

— Ты хочешь меня? – спрашивает она.

— Да, – выдыхаю я.

— Насколько сильно ты хочешь меня?

— Больше, чем ветер. Больше, чем океан.

— Тогда возьми меня, – говорит она, обнимая меня одной рукой и прижимаясь ко мне.