Сестра и море. Часть 8

Она целует меня, требовательно и горячо, заставляя меня подчиниться своей ласке. Я издаю стон, когда чувствую, как набухший кончик ее соска касается меня. Я сжимаю руку, сильно притягивая ее бедро к себе, и она отвечает, просовывая свое бедро между моими, а затем резко поднимая его к моим монсам. Боль нарастает, и я выгибаюсь под ней, прижимаясь к теплу ее ноги. Я чувствую, как она слегка сдвигается, ее рука ползет вверх по моей грудной клетке. Я вздрагиваю, когда она достигает моей правой груди. Эмма томно гладит пальцами вверх и вниз по его нижней стороне, все время увеличивая давление своей ноги на мою киску. Я чувствую, как по рукам и бокам ползут мурашки, и выгибаю спину еще сильнее, прижимаясь к ней.

Она прерывает наш поцелуй, хватая ртом воздух. Ее рука обхватывает меня, и я чувствую ее пальцы на своем соске. Она медленно целует меня вдоль изгиба шеи по направлению к ключице, но затем, внезапно, откатывается от меня, и почти прежде, чем я осознаю, что она делает, она дергает подол моего топа, освобождая мою грудь. Я резко выдыхаю и встречаюсь с ней взглядом – таким глубоким в полумраке каюты. Мы знаем, что переходим черту, но мне все равно, и ей, наверное, тоже. Потому что она опускает голову, и я чувствую, как ее горячее дыхание ласкает меня, когда ее горячий язык и губы встречаются с моей правой грудью.

Время, кажется, замедляется для меня. Ощущение ее губ на мне заглушает все остальное… даже, на короткое время, горячее всепоглощающее желание между моих ног. Постепенно я осознаю, что громко стону. Мои пальцы запутались в ее волосах, сильно притягивая ее ко мне, пока она сосет и дразнит мою ноющую грудь. Я трусь промежностью о напряженные мышцы ее бедра, тяжело дыша и чувствую появление капелек пота на моей коже.

Эмма снова вырывается из моих объятий и встает на колени, чертыхаясь из-за того, что стукнулась головой о низкий потолок каюты. Она слегка наклоняется вперед и быстро снимает с себя футболку. Как и я, она без лифчика, и у меня есть короткий, дразнящий проблеск ее великолепных грудей, прежде чем она заставляет себя опуститься на меня, тереться ими и своим животом о мой. Я чувствую горячность ее губ, и моя кожа, кажется, начинает гореть везде, где она касается меня. Я корчусь в беспомощности от придавленности ее телом и моим желанием слиться с ней.

Она снова начинает целовать меня в щеку и шею, нежно покусывая по пути. Я впиваюсь ногтями в ее плечо и вознаграждаюсь шипением затаенного дыхания и укусом в кожу ниже шеи. Я стону, прижимаясь к ней, расстроенная почти до безумия ощущением ее тела рядом со мной.

— Эмма, – умоляюще шепчу я.

— Она делает паузу. – Да?

— Помоги мне снять шорты, пожалуйста.

Она убирает бедро, и я нащупываю пуговицу на шортах. Она приподнимается, чтобы посмотреть, как я высвобождаю бедра, потом снова поворачивается ко мне и благословляет улыбкой. Она снова опускает голову и крепко целует меня… и я чувствую, как ее пальцы скользят вниз по моему животу в направлении промежности.

— Эм, – хнычу я, хватая ртом воздух.

Ее пальцы достигают пояса моих трусиков… и проскользывают под него. Я ничего не могу с собой поделать, моя спина выгибается, и я раздвигаю ноги для нее. Я чувствую ее язык и губы на мочке моего уха, и кончик ее пальца скользит вниз между моими половыми губами к капюшону моего клитора. Я выдыхаю со стоном, и Эмма стонет в ответ, прижимаясь ко мне.

— Ты весь промокла, – замечает она.

Мое тело сейчас – это всё, что может ответить ей. Мышцы моего живота судорожно сжимаются, когда она дразнит кончиком пальца мой клитор и спускается к моему влажному входу. Почти непроизвольно я начинаю прижиматься к ней, чувствуя, как кончик ее пальца проникает в меня. Я слышу, как она хихикает, слегка поддразнивая меня пальчиком.

— Нет… пожалуйста, не надо, – умоляю я ее, задыхаясь, и она смягчается, скользя пальцем вниз по моей щели еще раз, пока я не чувствую, как она входит и выходит из меня в такт судорожным движениям моего тела.

Я поднимаю свободную руку, чтобы начать сжимать и потирать ее грудь. Чувствую, как бешено колотится мое сердце, и простыни липнут к моей скользкой от пота спине.

— Возьми… меня… – хнычу я, и Эмма отвечает, сильно кусая, прижимаясь ко мне и погружая пальцы глубоко в мою ноющую вагину.

Я кричу, невнятно, выгибаясь, царапая себя. Эм вгоняет свои пальцы глубоко и жестко, в меня и из меня, распространяя мои соки по своим тонким пальцам. Сквозь туман вожделения я чувствую касания костяшек ее пальцев моих внутренних губ при каждом толчке. Она трется о меня, доминирует надо мной, трахает меня со свирепостью, которую я никогда раньше не испытывала. Мое сердце колотится, ноги трясутся, и сквозь все это я почти забавляюсь, слыша, как я издаю низкий животный вой, когда она берет меня и делает своей. Мои ощущения растут, и Эм это чувствует. Она получает извращенное удовольствие, удерживая меня на грани, но не переводя свои ласки в запредельность для меня…

Эм крепко целует меня, и вкус ее тела – э то все, что нужно, чтобы отправить меня, разрывающуюся на части и кричащую, в безумной интенсивности оргазм, который, в конце концов, оставляет меня свернувшейся в клубочек рядом с ней. Но она все равно продолжает исследование моего тела своими скользкими пальцами, пользуясь моей неспособностью и нежеланием бежать от нее. Медленно, однако, для меня все постепенно стихает, и я прихожу в себя.

Пальцы Эм медленно скользят по моему животу, и ее голова снова покоится на моем плече. Моя грудь вздымается от неровных вздохов, и я отдаленно чувствую, что она тоже хочет освободиться от собственного напряжения.

Я снова вздрагиваю. Спазм всего тела, который, кажется, связывает меня в жеский узел. Мое влагалище и клитор пульсируют, и я чувствую, насколько я мокрая. Мое тело говорит мне, что мне нужно больше этого. Мне нужно больше Эммы.

— О боже, – хнычу я, когда могу.

Эмма фыркает в ответ на смех.

— Тебе это понравилось, да?

Я порачиваю голову, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Лучший. .. оргазм. .. когда-либо… Я еле справляюсь с этой обрушившейся на меня бурей эмоций. Боже, Эмма, мне это было так необходимо.

— Ты выглядела и говорила так, словно наслаждалась жизнью, – отвечает она, прижимаясь ко мне.

Я чувствую тепло ее тела на своей коже, постепенно стихающее дыхание, которое она анправляет в изгиб моей шеи. Я чувствую горячий мускусный запах секса на ней – и мягко, но твердо толкаю ее на спину. Я пользуюсь моментом, чтобы просто полюбоваться ею: безупречной бледной кожей, красивыми округлостями ее грудей с торчащими твердыми сосками, мурашками, которые появляются на ее плечах, когда мой восхищенный вздох пробегает по ее коже.

— Я хочу тебя, – шепчу я.

— Я вся твоя, – снова говорит она, улыбаясь и протягивая руку, чтобы запутаться пальцами в моих растрепанных волосах.

Под моим пристальным взглядом ее тело слегка извивается, соблазняя манящими меня движениями.

— Могу я. .. прикоснуться к тебе? – почему-то неуверенно спрашиваю я.

— Изабель, – отвечает она с хриплым смешком, – ты можешь делать со мной все, что захочешь. И я обещаю, что буду любить каждое мгновение, когда мы ласкаем друг друга.

Я принимаю это как согласие и переворачиваюсь на бок. Я приподнимаюсь на левую руку, затем медленно опускаю рот к ее идеальной правой груди. Ее запах наполняет мой разум, когда я нежно касаюсь кончиком языка ее ареолы. Я беру ее сосок в рот и вознаграждаю ее дрожащим дыханием, когда она чувствует тепло моего языка на себе. Она слегка выгибает спину, когда я провожу кончиком пальца по ее левой груди, и я чувствую ее мурашки на своей коже.

— О боже, Белла, как хорошо, – стонет она.

Осмелев, я становлюсь уже более решительной. Приподнимаюсь с кровати, прижимаясь к ней животом, покусывая зубами и губами ее грудь, пытаясь дать ей хоть каплю удовольствия, которое она только что принесла мне. Но потом я решаю, что мне нужно больше. Я отрываюсь от нее, и она разочарованно говорит: "Нет, вернись…", почувствовав мое перемещение. Но ее разочарование быстро превращается в низкий дрожащий всхлип, когда я опускаю руки к ее талии. Быстро я расстегиваю ее пуговицы и стаскиваю с нее брюки. Освобождаюсь от своих собственных (все еще скрученных, запутавшихся вокруг моих лодыжек) шорт, а затем снова обращаю все свое внимание на нее. Глаза Эммы прищурены, но я чувствую, как она наблюдает за тем, как мои пальцы скользят под пояс ее стрингов и медленно пробираются вниз по ее бедрам. Она слегка приподнимается, чтобы я могла освободить ее от одежды, которую я тут же отбрасываю в сторону.

Горячий и густой мускусный запах поднимается от ее киски. Я едва вижу щель, скрытую в тени между ее бедрами, но чувствую исходящий от нее жар. Я уже не сомневаюсь, что она сейчас нуждается в моих ласках.

— Поднимайся, – тихо говорю я, на мгновение встречаясь с ней взглядом.

Она перебирается на край кровати, а я опускаюсь. Я осторожно раздвигаю ее ноги, затем забираюсь между ними, чтобы окинуть всю ее взглядом. Груди Эм образуют маленькие идеальные шары, сидящие высоко на ее теле. Ее ребра, едва очерченные на фоне кожи, обрамляют красивый плоский животик, который естественным образом ведет вниз к ее мягко округлым дерзким губам. Узкая полоска коротких черных волос похожа на восклицательный знак, подчеркивающий невероятное тело, которым она одарена. Я почти боюсь прикоснуться к ней. Сначала нежно, лаская вдоль линии ее щели, а затем, когда она задыхается, медленно раздвигаю губы, чтобы я могла видеть ее клитор и вход. Она промокла насквозь. Я наклоняюсь к ней, опираясь на руки, и прикасаюсь к ней языком. Она дергается, задыхаясь, и я отвечаю ей, медленно начиная лизать ее клитор. Эм стонет долгим низкий звуком, и я чувствую, как мое желание обостряется.

Постепенно мне удается войти в ритм, и я чувствую, как ее пульс начинает учащаться. Эмма издает тихое хриплое "о" в такт моему языку, и я усмехаюсь про себя, наслаждаясь своей силой и тем, что могу доставить ей такое удовольствие. Я останавливаюсь, облизываю указательный палец и медленно начинаю вводить его в нее, продолжая ласкать языком.

— Беллаааа, – стонет она, когда я проскальзываю в нее.

Я отстраняюсь, затем снова вонзаю в нее палец, нащупывая грубую подушечку прямо в передней стенке ее входа. Мне самой нравится давить на это место, и по тому, как напрягаются ее мышцы, я догадываюсь, что она в этом точно такая же. Эмм начинает задыхаться и сильно извиваться, и я ускоряю темп своего облизывания и сгибаю палец так, чтобы он сильнее давил на стенку ее влагалища в ответ. Я наслаждаюсь влажными липкими постанываниями, которые она издает при каждом моем движении. Моя собственная киска пульсирует, и если бы у меня было больше простарнства, я бы тоже поиграла с собой. Сейчас, однако, все это идеально: ласкать языком сестру и слушать, как она задыхается, – это все, что мне нужно.

— Не останавливайся… Не останавливай Беллу… боже, Не смей останавливаться, – шипит Эмма.

Как будто я могла сейчас остановиться в ласках! Ее вкус опьяняет; нежная ласка ее внутренних губ моим языком постепенно вызывает ощущение привыкания к родному. Мышцы ее живота сокращаются в такт моему облизыванию, и я чувствую, как набухает твердый бугорок ее набухшего клитора. Я чувствую, как дрожат ее бедра, и отчаянное дыхание с каждым вдохом заставляет меня хотеть доставить ей еще больше удовольствия.

— Белла, – всхлипывает она. – Белла, я сейчас полхожу к пределу.

Я беру ее клитор в рот, перекатывая и сильно посасывая его между губами. Бедра Эм прижимаются ко мне, и все ее тело судорожно вздрагивает, словно хочет отрывасься от матраса и взлететь. Я чувствую, как она перестает дышать, перестает двигаться, и бросаю взгляд. Ее лицо застыло, глаза закрыты. И тут я чувствую, что ее осенило оргазмом. Она издает долгий, дрожащий крик, и я чувствую, как ее половые губы и вход конвульсивно прижимаются к моему рту и подбородку. Я не отпускаю ее, я жестоко обращаюсь с ней, удерживая ее там, держа ее, кажется, целую вечность, прежде чем она внезапно начинает биться в конвульсиях. Она судорожно цепляется за меня, ухитряется ухватить меня за волосы и вытаскивает меня из своего мокрого лона, вверх и по всему телу, когда она падает обратно на кровать, то я уже лежу на ней, перевернувшись, и она целует свою собственную влагу с моих нижних губ.

Обернувшись, я вижу следы слез, сверкающие в полутьме на ее щеках, и я подкладываю свою правую руку под нее, чтобы прижимать к себе. Ее сердцебиение постепенно замедляется, и она восстанавливает контроль над собой. Мы лежим неподвижно, она подо мной, и каждый из нас ненадолго замолкает, погруженная в свои мысли.

— –

— Ты в порядке? – спрашиваю я через некоторое время.

— Лучше, чем когда-либо, – раздается ее приглушенный ответ. – Это было великолепно. Где ты этому научилась?

— Я же лесбиянка, моя дорогая, – шепчу я. – Хорошее владение языком – для нас обязательное условие.

Я чувствую, как она дрожит от смеха.

— Ты всегда была продвинутым лингвистом, Белла.

Я хохочу от каламбура сестры и в отместку хлопаю ее по спине. Эм извивается, сильнее прижимаясь ко мне. Мы слушаем, как снаружи завывает ветер, и я очень радуюсь, что моя яхта сейчас в безопасном порту.

— Боже, как я счастива, что я здесь, с тобой, – говорит Эм.

Я улыбаюсь про себя.

— Я как раз подумала о том же.

Эм натягивает на нас скомканное одеяло, целует меня, а потом извивается так, что я обнимаю ее. Она поправляет мою руку так, чтобы она лежала чуть ниже ее груди, и тянется назад, чтобы обхватить мое бедро и притянуть меня к себе. Я прижимаюсь лицом к ее затылку и просто обнимаю ее, ощущая ее теплую попку на своих бедрах, слушая ее дыхание, вдыхая запах послесвечения на ее коже.

— Можно мне еще немного? – тихо шепчет она.

Я смеюсь над этой просьбой.

— Только если мне потом тоже кое-что достанется. Боже, Эмма, меня никогда так не трахали. Это было великолепно."

— Мм… то же самое. Я чувствую себя так, словно меня трижды вывернули наизнанку, – отвечает она, прижимаясь ко мне. – А как все это тебе?

— Лучше, чем все мои фантазии о тебе за всю историю вечности.

Я чувствую, как она хихикает.

— И как часто я был твоей фантазией, Белла?

— В среднем? Думаю что, по крайней мере, дважды за каждую ночь.

— Белла, ты просто чудо!

Я закрываю глаза и подбираюсь ближе к ней.

— Я ничего не могу поделать, Эм. Я ничего не могу поделать с тем, что хочу тебя.

— Да я не жалуюсь, ты же знаешь… – тихо бормочет она.

— Это хорошо, – шепчу я, целуя ее в шею.

Она награждает меня тихим счастливым вздохом, который превращается в протестующий скулеж, когда я слегка сдвигаюсь.

— Не уходи, – всхлипывает она.

— Я никуда не собираюсь, просто устраиваюсь поудобнее и все.

— Обещаешь не уходить?

— Клянусь всем сердцем, – шепчу я.

— Хорошо. Мне нравится, когда меня так обнимают, – говорит она, снова прижимаясь. – Я чувствую себя такой теплой и пушистой. Это очень вкусно. Ты никуда не уйдешь от меня.

Я фыркаю на это ее замечание, и только крепче обнимаю ее. Мы лежим, покачиваясь вместе с «Индиго» на волнах шторма. Я прижимаю к себе теплое тело сестры, слушая ее тихое дыхание, когда она постепенно засыпает в моих объятиях. Звуки волн, бьющихся о корпус, сливаются с нежным дыханием Эм, и весь остальной мир отступает на задний план, когда довольство накрывает меня своим мягким, обволакивающим одеялом.

Постепенно я понимаю, что непрерывная серая боль в моем сердце утихает; впервые, насколько я помню, я чувствую покой – как будто я принадлежу кому-то; что кто-то хочет меня, кто-то зависит от меня. Это странное чувство, почти пугающее, и я чувствую яростный прилив эмоций к этой драгоценной, особенной девушке, которая полностью отдалась мне.

— Я люблю тебя, Эмма Шарлотта Ричардс, – выдыхаю я ей в шею.

— Я тоже люблю тебя, Изабель Джейн Ричардс, – раздается ее почти неслышный ответ.

Я все еще улыбаюсь, когда сон уносит меня в сон…