Сестра, мама, я – дружная семья

Мать у Ростислава и Регины несмотря на рождение двойни 16 лет назад выглядела великолепно. Поэтому совершенно неудивительно, что Ростик, едва почувствовал пробуждающееся либидо, стал испытывать к матери сексуальное влечение. Куцый халатик, норовящий сползти с высокого бюста; стройная сильная ножка под его же краем; когда выезжали на курорт – купальник, завораживающе облегающий грудь с выпирающими сосками, полушария попы и, конечно, чуть выступающий лобок, под который то и дело стремился взгляд, алчущий разглядеть там самое притягательное, что есть на свете. Нет, другие женщины и девушки тоже привлекали, заставляли чаще биться сердце, но мать всегда была рядом, иногда настолько рядом, что протяни руку – и трепещущая плоть окажется в ладони! Это было решающим фактором в выборе приоритетов.

Дальше – больше: сестра рано созрела, быстро лишившись подростковой угловатости. Длинные, казавшиеся почему-то очень женственными ножки, попка орешками, тоненькая талия, упругие девичьи чаши грудей, казавшиеся еще более привлекательными из-за узких плеч. И только милая, детская мордашка могла рассказать о невеликом возрасте.

По традиции визуализация

Мать (с эросайта):

Дочь ( с эросайта):

Мать и дочь (нейросеть):

Мать (нейросеть):

Дочь (нейросеть):

Так что у Ростика дома был просто рай. Физическая недоступность близких женского пола ничуть не напрягала – всё, на что хватало воображения, ограничивалось восторженным любованием исподтишка, на что-либо большее пока не хватало фантазии.

Отца подолгу не было дома – пропадал в командировках; иногда он, после месячного отсутствия, только ночевал дома, а утром снова спешил на самолет. Поэтому все сексуальные виды матери и сестры были в полном распоряжении Ростика, чем он отчаянно гордился и наслаждался. Ну, а проблема постоянно возникающей эрекции решалась легко и просто – либо в ванной, либо и вовсе на скорую руку – в туалете.

Здесь надо сказать, что разнополые близнецы выросли в строгости, хотя и окруженными заботой. Зоя была в общем-то холодной матерью, не слишком щедрой на ласку, настаивающей на неукоснительном послушании и беспрекословном подчинении. Однако дети по характеру были ведомыми, и их нисколько не напрягала атмосфера, в которой они жили. Наоборот, им самим нравилось четкая система взаимоотношений в семье, из которой практически был исключен отец. При этом они не были забитыми детьми. Совсем нет – общительные, веселые, любящие побаловаться. Зоя и сама снисходительно улыбалась на их каверзы. Но если ее холодный взгляд и вовсе леденел, а в голосе появлялись стальные нотки: «Больше так не делайте!», то близнецы без проблем и обид забывали эту шалость навсегда. При этом они чувствовали, что мать их любит, никогда не были обижены невниманием – мать всегда была готова выслушать их, дать совет (или, вернее, руководство к действию), следила, чтобы дети были вкусно накормлены, модненько одеты, имели доступные развлечения, как в играх, так в прогулках и путешествиях.

Их не наказывали, достаточно было осуждения в глазах Зои, поэтому переживания Ростика не были какими-то очень уж запредельными, когда он установил камеры как в ее комнате, так и комнате сестры. Он прекрасно знал, что ему физически не попадет за это, хоть и ужасно страшился стужи во взгляде матери на протяжении недели, а то и месяца. Ну и, понятное дело, ему больше никогда не решиться на то, чтобы подсматривать за матерью и сестрой, если (а вернее когда) камеры обнаружатся.

Но в первый же день подсматривания парня чуть ли не обухом приложило. Едва он устроился в своей комнате с ноутом на коленях, как четкая HD-картинка показала мать на широкой кровати, в уютной позе полулежащей на боку. Та читала бумажную книгу (все стены в спальне родителей были закрыты книжными полками, среди которых получилось очень удачно разместить камеру). Ох, какое же завораживающее зрелище! Сексуальные ноги обнажены почти полностью, чуть ли не до трусиков. Распахнувшийся халатик приоткрывает бюст до показавшейся с одной стороны ареолы. Член сразу встал. Но этого было мало! Вошла сестра. С год назад они с матерью начали частенько запираться. И секретничали в течении 15-30 минут. Так думал Ростик, иногда видя сестру, выходящую с задумчивым видом из спальни родителей и скрывающуюся в своей комнате, не обратив внимания на брата и не реагируя ни на какие его слова.

— Мам? – сестра вошла, скромно опустив взгляд.

И тут мать, даже не взглянув в сторону дочери, вдруг… широко раздвинула колени! Ростик обалдело захлопал глазами, а потом и открыл рот: предполагаемые трусики на матери отсутствовали! И теперь прекрасно были видны аккуратные половые губки, чуть разошедшиеся и манящие своей беззащитностью и сбивающей дыхание сексуальностью. Мать оставалась по-прежнему совершенно невозмутимой, спокойно перелистнув страницу. Да и сестра тоже ничуть не удивилась. Наоборот, она, радостно мурлыкнула, забралась на кровать и… припала к промежности матери!!! Ростик чуть не заорал от неожиданности, но буквально каждой клеточкой впитывал картинку на экране: сползший с бедер халатик Регины открыл аккуратную попку в обтягивающих трусиках-шортиках, халатик же матери окончательно распахнулся на бюсте, явив горящему взору тугие шары с крупными коричневыми сосками. За манипуляциями языка и губ сестры наблюдать было невозможно, но, судя по движениям светловолосой головки, сомневаться в том, что они там делают, не приходилось.

Мать продолжала спокойно бегать глазами по строчкам, перелистывая страницы. Почти ничто в ее облике не намекало на то, что происходило между бедер, и всё же Ростик замечал, как иногда почти неуловимо вздрагивало ее тело, отчего крупная грудь слегка колебалась – видимо сестра делала что-то особенно приятное. Парень широко раскрыл глаза, чуть ли не носом уперся в экран, ловя мимолетные проявления наслаждения – они так контрастировали с обычной невозмутимостью и холодностью матери! Он кончил, когда обратил внимание на сестру – на ней были очень тонкие трусики, заманчиво обтягивающие внешние половые губы, и, когда он заметил мокрое пятно на белой ткани, когда осознал, что она возбуждена не меньше него, то не смог остановиться и кончил в трусы… Кончил, даже не мастурбируя!

Стараясь не отрываться от экрана, он стянул трусы, бросил их на пол и улегся под одеяло, застав умопомрачительную картину: мать ласково положила руку на голову дочери и вдруг легонько завздрагивала, прикрыв глаза роскошными ресницами и слегка приоткрыв рот, из которого неслись едва слышные отрывистые, но глубокие вздохи. Член, начавший было увядать, снова набрал каменную твердость – вид «благородно» кончающей матери был таким чудовищно сексуальным, что не мог оставить сына равнодушным!

Представление продолжалось: мать снисходительно улыбнулась и сказала, откладывая книгу:

— Дочь, поцелуй маму на ночь.

Ох, за что ему такое счастье – поцелуй был отнюдь не в щечку, как обычно: Регина припала к губам матери, и они какое-то время чувственно целовались, как настоящие лесбиянки!

— Ну, всё-всё, – Зоя легонько оттолкнула дочь. – на сегодня всё, иди спать.

В этой комнате всё – решил Ростик, жадно понаблюдав, как роскошное тело, сначала лишается халатика, на пару секунд явив завороженному взору зрелые упругие формы полностью, а потом скрывается под одеялом. Свет погас, и… И он быстро переключился на комнату Регины, рассчитывая увидеть такой же краткий стриптиз, но теперь в исполнении сестры.

Его ожидания были более чем превышены! Да, сначала он увидел, как та раздевается, снова предоставив полюбоваться обнаженным, на этот раз девичьим телом, не менее манящим, уже не зрелостью, а молодостью и невинностью. Однако сестра не выключила свет, не устроилась под одеялом, а легла сверху… и забралась себе между ног!

Образно говоря, парень чуть слюной не захлебнулся, наблюдая, как шустрые пальчики ласкают нежные складки, а потом, словно этого было мало для всепоглощающего счастья, Регина второй рукой принялась теребить аккуратный розовый сосочек. Никогда спокойную и уравновешенную девушку нельзя было заподозрить в такой страстности: она то чуть ли на мостик не вставала, то сворачивалась в калачик, так, что не будь ее колени широко расставленными, ткнулась бы в них носиком; то постанывала в голос, то тоненько вскрикивала. И вообще дочь выказывала гораздо больше признаков наслаждения, чем мать, что, впрочем, не означало меньшую привлекательность предыдущей сцены.

К оргазму сестры брат был готов. Он уже дрочил под одеялом, сдвинув ноут чуть ли не к носу. И едва та вскричала, затряслась, едва плоский животик стал сокращаться, едва из-под пальчиков в киске легким облачком брызнули соки, как и его член выбросил первую тугую струю спермы… Брат и сестра кончали одновременно, пусть и в разных комнатах…

Прошло две недели, и за это время Ростик еще три раза мог наблюдать события по прежнему сценарию: сестра ртом доводила мать до сдержанного оргазма, потом и сама отчаянно мастурбировала. Несмотря на повторяющуюся картину происходящее никак не могло надоесть юноше, завороженно наблюдающему за обнаженными телами, откровенно наслаждающимися своими оргазмами.

И вот близнецы отметили 16-тилетие. Мать встретила их в просторной прихожей после кафешки, где они отмечали с друзьями. Им было нечего бояться – явились до 22-00, алкоголь не употребляли, и все же взгляд Зои был очень строг. Это означало только одно – сегодня даже слова поперек сказать нельзя.

— Примите душ, потом – ко мне в спальню, – приказала она и повернулась, зная, что дети выполнят ее распоряжение со всей возможной быстротой.

Ростик чуть расстроился, что сестру не пригласили одну – он надеялся, что еще одним подарком на день рождения будут две новые сцены, на которые можно подрочить.

Зоя лежала на кровати, в непринужденной позе откинувшись на подушку. «Хоть бы не встал!», – панически подумал Ростик, из-под ресниц любующийся щедро обнаженными бедрами и ложбинкой между грудей в вырезе халата.

Но тут же мысли были выбиты из головы словами:

— Ну что же, вам исполнилось 16 лет, и сегодня вы лишитесь девственности. Я не хочу, чтобы это произошло в какой-нибудь подворотне или по пьяни, не хочу, чтобы был хотя бы минимальный риск заразиться дурной болезнью, а тебе, дочь, – залететь. Поэтому сейчас займетесь сексом друг с другом. На следующей неделе мы поучимся доставлять максимальное удовольствие партнеру, ну а сегодня – сам процесс, впрочем, надеюсь, наслаждение не исключено. Раздевайтесь!

Тон матери был таким строгим и холодным, что близнецы даже не попробовали возражать, хотя обоим стало отчаянно неуютно и стыдно – до поджимания пальцев на ногах. Ростик, сняв футболку и шорты вместе с трусами, отчаянно покраснел, но, кинув взгляд в сторону Регины, жадно вобрал взглядом картину девичьих грудок с вызывающе торчащими вверх и в стороны сосочками. И тут же почувствовалось напряжение в паху. Нежные щечки сестры тоже алели, но она не посмела прикрыть наготу ладонями, слегка дрожа под холодным взглядом матери и горящим – брата.

— Поцелуйтесь, – прозвучал приказ.

Ростик, задыхаясь от необычайно сильных эмоций, кардинально изменивших вектор, повернул сестру, послушно подставившую губы. Она робко отвечала на страстный поцелуй. Понятное дело, никто их них по-настоящему целоваться не умел, но его энтузиазм и ее покорность компенсировали отсутствие опыта. Парень все наседал на сестру, сжимая ее в объятиях, пока она жалобно не пискнула:

— Ты меня раздавишь, – отстранилась Регина.

— Осторожнее, Ростислав, – в голосе Зои чувствовалась снисходительная усмешка, что нисколько не повиляло на приподнятое настроение. Наоборот, оно взлетело еще выше, едва та добавила: – А теперь, дочь, приласкай член, а ты, сын, – ее грудь.

Нежные щечки сестры, и так алевшие от смущения, стали пунцовыми, но возражать матери она не посмела, и Ростик перестал дышать, ощутив на члене ласковые робкие пальчики. В свою очередь он так же аккуратно огладил упругую девичью грудь с чувствующимся под ладонью затвердевшим бархатистым соском. И сестра порывисто вздохнула, ее густые ресницы затрепетали, а губы, к которым склонился брат, уже не были такими уж робкими, и стоило ему оторваться, чтобы вдохнуть воздуха, как требовательно потянулись навстречу.

— Хорошо, а теперь проверь сестру между ног.

Ростик незамедлительно воспользовался распоряжением матери, чтобы забраться Регине между бедер. Такие нежные, мягкие половые губки были очень мокрыми и скользкими. Пожалуй, это могло бы вызвать чувство брезгливости, если бы… если бы не было настолько сексуально. Особенно когда сестра под этой ненастойчивой лаской застонала так чувственно и страстно, что парень чуть не кончил. Да, это становилось проблемой! Ощущение под ладонями шелковистой кожи, ощущение послушно прильнувшего девичьего тела, ощущение трепещущих мягких губ, словом, доселе неизведанные восхитительные ощущения довели парня до последней грани. Но Зоя, каким-то шестым чувством уловившая состояние сына, спросила:

— Ростислав, думаю, ты долго не продержишься. Так что сейчас я тебя разряжу, а потом продолжим. Иди сюда.

Парень отстранился от сестры и чуть не упал, покачнувшись: мать была уже полностью голой! Она лежала в изящной позе чуть по диагонали широкой кровати, подперев ладонью голову и поглядывая то на детей, то на лежащий возле левой груди смартфон, по которому она изредка водила пальцем. Впрочем, Ростик вряд ли заметил такие подробности, голодным взглядом скользя по упругим обширным выпуклостям, по сексуальному животику, по сильным красивым бедрам и, конечно, пытаясь проникнуть им под лобок, хотя положение стройных ног и не позволяло это сделать.

Сестра обиженно выпятила нижнюю губку, словно маленькая девочка, которой не покупают мороженное. Впрочем, на мать ее штучки никогда не действовали, а брат был настолько поглощен открывшимся видом, что ее гримаска пропала втуне. Тогда она закусила губу и сердито нахмурила точеные брови. На это тоже никто не обратил внимания. Зоя поднялась повыше, улегшись с упором на локоть, и похлопала рядом с собой ладонью. И когда сын словно в полусне устроился, как было предписано на спине, вложила крупный сосок ему в рот и взялась пальцами за член. Ростик просто улетел в какие-то невообразимые дали, ощутив тугую и одновременно нежную хватку на стволе, и принялся то посасывать затвердевший бугорок, то теребить его языком. Он почти возненавидел сестру, когда она вопросительно-заискивающе протянула, вмешавшись дисбалансом в столь восхитительный процесс:

— Мааам?

И мать остановила кулачок, лишь немного оттягивая кожицу к основанию.

— Ты этого хочешь, дочь? – подняла бровь Зоя.

— Конечно, мам…

И Ростик чуть не задохнулся, когда скошенный глаз показал, как Регина припала к промежности матери, едва та успела развести бедра. Но еще восхитительнее было то, насколько чувственно вздрогнуло роскошное тело рядом. Теперь же он всеми силами оттягивал оргазм, желая вновь и вновь ощутить, как откликается мать на действия сына и дочери. Да, он тоже, терзая сосок, заставлял ее трепетать и порывисто вздыхать. Сейчас мать казалось такой близкой и беззащитной перед братом и сестрой, ласкающих ее с разных сторон. И тут она уже знакомо (но насколько же это грандиознее, когда прижимаешься к великолепному телу боком!) принялась вздрагивать, даже сосок в губах запульсировал, а грудь ощутимо заволновалась – вновь сдержанный, но тем не менее жутко чувственный оргазм! И Ростик не выдержал, почувствовав, как член, плотно охваченный изящными пальцами, выбрасывает фонтан брызг, струя за струей окропляющих его живот, ладонь матери, ее бедро и даже парой капель – мордашку айкнувшей сестры, которую она подняла, когда мать стала кончать.

Регина недовольно нахмурилась, сняв пятнышки спермы со щечки, но Зоя улыбнулась, потрепав ее по голове:

— Все в порядке, дочь.

А потом… Все же несмотря на дикое возбуждение парень возможно потерял бы эрекцию после столь охрененного оргазма, но мать вдруг развернулась… и насадилась ртом на все еще крепкий член!

— Надо высосать всю сперму полностью, чтобы сестра не забеременела, – пояснила Зоя, на миг выпустив головку из губ, а потом продолжив деловито сосать.

И эти слова звучали не более эмоционально, чем, например: «Ты перед едой руки помыл? Ты же не хочешь заработать дизентерию?». Впрочем, Ростику в данный момент было плевать на ее интонацию, он, отвесив челюсть, завороженно наблюдал, как полные губы скользят по стволу, иногда задерживаясь на самом навершии и, действительно, отсасывая последние остатки спермы. Если и были какие-то предпосылки к потере жесткости члена, то они улетели вместе с остатками соображения! Эта великолепная женщина, его желанная мать, сосет ему! Умело и так возбуждающе, что сестра, сейчас сидящая на коленях рядом, эта заноза в заднице, не сумела сбить настрой даже своим очередным жалобным:

— Ма-а-ам?

Видимо, мать и дочь понимали друг друга лучше, чем сын и брат – их: он пока не понимал, чего хочет Регина и злился, что своими «мамканьями» отвлекает его от полного погружения в нирвану.

Мать же, подняв голову, слегка усмехнулась:

— Ну, попробуй.

Не успел парень огорчиться, что член остался без внимания, как его брови поползли вверх – сестра склонилась над пахом, и теперь ее губы заскользили пол стволу! Конечно, сестра не заглатывала так глубоко, ее губы не так плотно обнимали член, пальчики всего лишь вцепились в ствол у основания, а язычок не порхал по головке, но сам факт! Ростик продолжал охреневать, даже ущипнув себя тайком за ляжку – не снится ему всё это великолепие? Уже вторая самая желанная женщина на свете увлеченно отсасывает ему! И ей, судя по помыкиваниям, это ужасно нравится!

— Смотри, дочь, рука тоже может участвовать.

К дикому восторгу парня девичьи губки сменились женским ртом вновь!

— Ну, мам! Ты говорила, что сегодня – процесс и удовольствие, а обучаться будем потом.

Зоя выпрямилась, скептически приподняв бровь, но потом, видимо, признав правоту дочери, наклонила член сына, словно указывая им в сторону сестрёнки…

Еще минут пять мать и сестра поочередно отсасывали, причем минет Регины становился все жестче, вплоть до болезненности. Но все равно, вспыхни здесь пожар или произойди землетрясение, начавшее рушить дом, Ростик не обратил бы внимания на такие мелочи…

Наконец мать установила дочь раком, заставив лечь грудками на постель.

— Ростислав, ты ни в коем случае не должен кончить в сестру. Немного позже поставим ей кольцо, но пока – нельзя. Ты понял?

— Да, мам.

Его взгляд был, похоже не менее затуманен, чем у сестры – ее бессмысленные глаза он успел заметить, когда она оторвалась от его члена в последний раз. А теперь и он едва соображал, рассматривая аккуратную попку, устремленную в потолок, лучики коричневого ануса и, конечно, розовые половые губки, чуть разошедшиеся и выпустившие тонкую ниточку смазки, свешивающуюся с самого уголка. Впрочем, даже в таком состоянии слова матери имели главный приоритет. А та, внимательно посмотрев в лицо сына, взялась пальцами за член. Немного повозив головкой по сминаемым складочкам, она наконец направила его в узкую дырочку. Ростик ахнул и порывисто задышал. Сестра же застонала в голос, нетерпеливо закрутив бедрами, словно хотела немедленно получить твердый член на всю длину. Впрочем, почему «словно»?..

— Не спеши, сын, освойся, почувствуй пленку, – отдавала распоряжения мать.

А потом, прижавшись чувственными выпуклостями, прошептала на ухо:

— Возьми сестру за бедра, немного поиграй с ней, а потом резко задвинь член, одновременно насаживая ее на него.

Ростик так и сделал, не торопясь лишать Регину девственности и слегка входя, чтобы ощутить упругую, слегка поддающуюся преграду, несмотря на то, что та всё пыталась подмахнуть бедрами, чуть вскрикивая, едва головка раздвигала дырочку на полный диаметр.

— Ну, пожалуйста-а-аах!

Только сестра взмолилась, как брат выполнил распоряжение матери и собственное желание сестры, насадив на член жалобно ахнувшее тело.

— Ты, как, дочь? В порядке?

— Да, мам, – простонала Регина.

И заелозила бедрами из стороны в сторону, словно привыкая к тугой наполненности влагалища. Впрочем, уже через минуту она двинула попкой навстречу брату и, не отрывая щёчку от подушки, умоляюще взглянула на парня через плечико. Ростик понял, что сестра желает получить член брата поглубже и с большой частотой. Тем более мягкая ладонь матери легла на ягодицу, ненавязчиво подталкивая к более активным действиям…

Дальнейшее слилось в яркое, брызжущее наслаждение. Сестра перед ним взвизгивала, стонала, вскрикивала… с одной стороны, полностью послушная его воли, а с другой стороны – подстраивалась под его ритм, усердно подмахивала, двигаясь навстречу при каждом ударе; рядом сидела на коленях голая мать, внимательно наблюдающая за совокуплением детей. Ее ладонь на бедре и возбуждала, и мягкими нажатиями контролировала темп – останавливала, когда сын начинал слишком азартно трахать дочь, подталкивала, стоило ему чуть дольше приостановиться, чтобы перевести дух. Иногда она спрашивала:

— Сын, ты как? В сестру не кончишь?

Откровенно говоря, Ростик в какой-то момент понял, что с трудом контролирует собственное состояние. И мать чутко уловила этот момент, приказав:

— Вставь ей большой палец в анус.

Парень повиновался, и Регина особенно громко и страстно взвизгнула, даже приостановившись, чтобы прочувствовать двойное проникновение. Ростик тоже ухнул – ему жутко понравилось, что теперь он может натягивать сестру на свой член не за бедра, а крючком большого пальца, впившись остальными в упругую нежную ягодицу… Зоя же запустила руку под живот дочери, и парень при каждом ударе почувствовал, как яйца шлепают не по уголку киски, а по пальцам матери, активно манипулирующим там.

И Регина не выдержала этого тройного напора. Она забилась перед парнем, всхлипывая и тоненько причитая. Ее плечи и попка вздрагивали в такт сокращающемуся на пальце анусу и влагалищу – на члене. Сестра просто жила в своем оргазме, подчиненная его путеводному удовольствию. Ростик же, послушный ладони Зои, замер, в свою очередь наслаждаясь восхитительным видом кончающей сестры.

Едва Регина перестала биться в сладострастных конвульсиях, лишь изредка вздрагивая всем телом, мать взяла с тумбочки оказавшееся там полотенце, и вскоре ее дочь с ним между ног свернулась в калачик чуть в стороне, блаженно улыбаясь и бездумно глядя куда-то в пространство.

Ростик, пребывающий во власти эмоций от произошедшего не успел озадачиться вопросом – а ему-то что делать с вызывающе торчащей эрекцией? Мать споро вытерла член влажными салфетками и… заняла место своей дочери, встав перед сыном раком! Парень едва не ошалел от счастья: сначала он взял изящное девичье тело, а теперь ему предоставляется возможность поиметь и роскошное зрелое тело!

— Ну? – раздался спокойный голос матери.

И Ростик, сбросив ступор, вошел в мать, очень легко и сразу на всю длину. В первую секунду, несмотря на воодушевление, было некоторое разочарование – после очень узкой сестры влагалище матери доставляло поменьше удовольствия. Но в следующую секунду его член словно охватили очень нежные, но уверенные пальчики – мышцы влагалища Зои были прекрасно прокачены, и парень улетел от восторга – теперь его член был доволен даже больше, чем когда находился в сестре.

Мать вздохнула, негромко охнув:

— Можешь кончить в меня.

В отличие от дочери женщина не подмахивала, предоставив сыну самому выбирать ритм, глубину и жесткость проникновения, и Ростик разошелся, нанося такие удары, что округлая задница перед ним упруго вздрагивала каждый раз, а яйца били по уголку киски, отчего на внутреннюю сторону бедер попадали мелкие брызги. А потом, едва парень, впившись в бедра матери, зарычал и выбросил в нее семя, она кончила и сама. Снова сдержанно, как-то очень благородно, но и ее ягодицы пружинящее дергались, анус заметно сокращался, не говоря уже о влагалище, которое, словно маленький насос, доило член, жадно всасывая сперму…

И все же еще очень много вылилось из зева влагалища, едва сын вышел из матери. Не обращая на это внимания, Зоя изящно устроилась на подушках, вновь став матерью-мудрой-наставницей:

— Что же, через недельку начнем уроки: я хочу, чтобы мои дети научились доставлять максимальное удовольствие своему партнеру.

— А может завтра? – Регина, приподнялась на локте – похоже она не пропустила ни единого мига зрелища, как брат приходует мать.

Зоя приподняла точеную бровь:

— В любом случае, сначала нужно оценить твое состояние после дефлорации. Если не будет болей, кровотечений, то подумаем насчет послезавтра… Послезавтра, дочь! – на нее не подействовал взгляд кота из мультика про Шрека, который попыталась изобразить Регина…

Уже в коридоре сестра на ходу взяла брата за руку:

— Слушай, мама все время говорит о каких-то партнерах. На кой нам они?

— Абсолютно согласен!!!

— А еще: раз уж нам завтра нельзя… ну вот это… то, может я с утра к тебе загляну, потренируюсь ротиком?

— Я только за!!!

— Тогда я первая в душ.

И Регина, рассмеявшись, бегом рванула в сторону ванной комнаты, а Ростик залюбовался халатиком, задирающимся при этом и приоткрывающим, по крайней мере, частично упругие ягодицы.