Шантаж мамы. Часть 22

В то время, как я и парни отправились к Ане, мама ехала на работу. Из-за её наряда, в котором через белую блузку проглядывал красный бюстгалтер, который она как могла прикрывала кофтой, а штаны облегали попку настолько сильно, что было удивительно, как у неё швы не расходятся, не обратить на неё внимание было невозможно. Так что по дороге в метро и в самом метро, мама стыдливо ловила на себе заинтересованные, смущенные, вопросительные и возбуждённые взгляды.

Приехав на место, она увидела большое здание. Войдя в него, она направилась в нужное ей крыло. Придя на место она увидела помещение с несколькими дверьми и столами, за одним из которых сидела женщина лет 40. За другим столом копашился молодой парень 23 лет, недавно устроившийся работать. Мама, по понятным причинам теперь испытывающая чувство неприязни ко всем молодым людям, обратилась к женщине:

— Извините, я правильно пришла?.. У меня первый день.

— А, новенькая? Странно, мне казалось, что говорили это будет мужчина. Ну да ладно, – без особой радости, но довольно вежливо ответила женщина, – Полагаю, что правильно. Кабинет уже подготовлен. Наш стажер вас проводит и всё покажет.

Услышав это, парень оторвался от своих дел и перевёл взгляд на женщину, а затем на маму.

— Здравствуйте, – сказал он, начав понемногу подходить, – Пройдёмте за мной, я всё покажу.

Когда он едва начал приближаться, мама инстинктивно чуть отстранилась назад. Но вспомнив, где она и впервые за долгое время услышав приветливый голос молодого парня, вернулась в прежнее положение.

— Да… Добрый день, – как-то слегка потерявшись ответила мама, – Я тут впервые, поэтому буду вам признательна…

Последовав за парнем, она вошла в кабинет. Тот был не очень просторный, но вполне приемлемый. Молодой человек, рассказывая маме то об одном, то о другом, изо всех сил пытался не пялиться на её выделявшийся из-под блузки красный лифчик. Мама видела это и потому ощущала дискомфорт. Однако с общением проблем не было. Парень общался вежливо и приветливо, хоть и, всё из-за того же лифчика, слегка смущённо. Мама даже смогла почувствовать некое подобие расслабления, наконец молодой парень говорил с ней по-человечески, не обзывая её, не унижая и не пытаясь трахнуть.

Когда осмотр кабинета был закончен, мама села в кресло перед компьютерным столом.

— Я скоро принесу вам все документы для работы. Мне ещё к шефу зайти надо, после него сразу к вам. А пока обустраивайтесь, – сказал парень и вышел из кабинета.

Дождавшись пока дверь закроется, мама слегка откинулась в кресле, продолжив осмотр кабинета уже оттуда. Всё выглядело очень прилично и цивильно. Ей даже не верилось. Быть может, всё не так уж и плохо и хотя бы на новой работе она сможет найти свою отдушину от каждодневных издевательств и изнасилований?

Минут через 10 молодой парень, постучавшись, открыл дверь:

— Вас к начальнику вызывают. Пойдёмте за мной.

Мама встала и, выйдя из кабинета, пошла за парнем. Дойдя до нужной двери, парень открыл её, зашёл сам и пустил маму. За столом сидел мужчина явно старше 60. Услышав, как они вошли, он отвёл взгляд от бумаг и косо посмотрел на маму.

— Ну и чего так долго? Ты опоздала на 20 минут, – пробурчал он.

Маме с ходу не понравился его тон. Такой же грубый и пренебрежительный, как у всех тех подростков, с которыми она вынуждена была контактировать. Но, совладав с эмоциями, мама спокойно ответила:

— Я пришла вовремя и мне уже показали кабинет.

— Какой кабинет?

— Дверь напротив этой… Небольшой кабинет, – немного не понимая его вопроса ответила мама.

— Ты её в кабинет нашего новенького что ли провёл?, – спросил начальник, уже обращаясь к молодому человеку.

— А разве ей не туда? Она не новенькая?, – опешил парень.

— Я же говорил, что мужик будет. Ты видишь в ней мужика?

Парень кинул беглый взгляд на притягивающий словно магнит выделяющийся красный бюстгалтер и ответил:

— Нет… Так значит она?..

— Ну конечно, эта бестолочь тут долг свой отрабатывает.

Услышав оскорбление, в мамином взгляде тут же проявилась тревога. Она с явным недопониманием смотрела на начальника. Лицо молодого человека в этот момент сменилось на какое-то более серьёзное, а во взгляде появилась пустота:

— Ну и на кой хер я тут перед ней распинался?

— А вот не знаю. Слушать надо было внимательно.

— И куда её теперь?

— Для неё в подсобке пространство слегка освободили, туда отведи.

Мама стояла в немом шоке, слушая их разговор. Значит, её просто перепутали с каким-то новым работником?

— Ну пошли, – без тени прежней приветливости и с какой-то усталостью сказал парень.

С тревогой внутри мама ещё раз кинула взгляд на начальника, а затем пошла за молодым человеком. Они прошли и мимо прошлого кабинета, и мимо стола той женщины, оказавшейся секретаршой. Новая дверь была в дальнем закутке зала. Со скрипом парень открыл её. И перед мамой предстало её настоящее место работы. Это в самом деле была подсобка, по углам стояли полки и шкафчики, набитые различными вещами и средствами для уборки, старые папки с какими-то бумагами и непонятные мешки, напоминавшие мусорные. Посередине стоял небольшой стол со стулом. Это и было её рабочим местом.

— Вот, располагайся, – махнув рукой, сказал парень, – Пиздец, столько времени на тебя убил. Не могла сразу сказать, что отрабатывать долг пришла, а не «я тут новенькая»?

— Да откуда же я знала…

— Не знала, что отрабатывать идёшь? Ты же не думала, что с твоим статусом будешь статус полноценного работника иметь?

Мама удивленно и молча смотрела на кардинально изменившегося парня.

— Я тут недавно работаю, но уже кое-что знаю. Ты ведь денег кому-то серьёзному задолжала?

— Это был обман! Я ничего не…

— Да всем плевать, – перебил её парень, – Не ты первая, не ты последняя.

— То есть… я не первая?, – с искренним удивлением спросила шокированная мама.

— А ты думала, что ты одна особенная и неповторимая? Видал я уже таких. Ты чей член кстати полируешь?

Мама, не зная, что ответить на подобное, молча стояла, удивляясь прямоте парня.

— Да говори уже. Я ведь и так знаю, что ты не просто деньги отрабатываешь. Все здесь знают. Попутно ведь по-любому на чьём-то члене скачешь. Ну, так кто он?

— П-парень… Подросток лет 19, – как-то через силу выдавливала из себя мама, – Но он не один…

— Блять, то есть хочешь сказать, тебя трахает малолетка с друзьями?

— Н-ну… да… наверное…, – с явной горечью и грустью ответила мама.

— Пиздец, ну ты и конченая. Предыдущие обычно на каком-нибудь волосатом дядьке скакали да и всё. А у тебя целая группа да ещё и подростки какие-то.

Опустив голову, мама с грустью выслушивала насмешки нового «коллеги».

— В таком случае, ты будешь не против и со мной поработать. Всё-таки столько времени на тебя убил, должна же быть компенсация.

С тревогой мама вновь подняла голову и взгляд.

— Н-нет… Я же тут для работы… Так нельзя…

— Если откажешься, то я подпорчу вон те бумаги, – сказал парень, кивнув головой и указав на стопку бумаг на столе, – И скажу, что ты накосячила. Если тебя с этой отработки уволят, то ты всю жизнь будешь на своём малолетнем ёбыре скакать. Поэтому за рабочее место советую держаться.

С удивлением и злостью мама смотрела на парня, ещё несколько минут назад казавшегося ей вполне милым и приветливым. Теперь же она видела в нём одного из тех, кто каждый день заставлял её чувствовать своё унижение и боль изнасилования.

— Ну и?.. Чего надо?, – понимая к чему всё идёт, грустно и устало спросила мама.

В тот момент она чётко осознала, что даже на работе не сможет отдохнуть от постоянных домогательств и унижений, оттого и настроение у неё резко ухудшилось.

— Много я не попрошу. Пока что, – хитро улыбнувшись сказал парень, – Ну а конкретно сейчас, смотря на твой шлюший лифчик, я просто не могу не попросить тебя сделать мне приятно при помощи груди.

— Какие же вы все…, – недовольно начала, но не договорила мама, снимая кофту и расстегивая блузку.

— Какие?

— Отвратительные, – выдала она со всей накопленной злостью, – Только одно вам всем и надо.

— Слушай, ты вот это всё говоришь, но с другой стороны, что ты кроме этого можешь дать?

— Да ничего! Я вообще ничего никому не должна давать! С какого чёрта от меня всё это требуют? Меня достало унижаться, достало чувствовать себя никем, достали все эти хреновы малолетки! Я устала от постоянных угроз, шантажа и всего остального…

Из мамы, как из фонтана вырывалась вся эта речь, выражавшая накопленную ею боль. Видимо, из-за того, что этот парень не был напрямую связан с главным, то мама решила выплеснуть все эмоции на него.

— Почему я?.. Что я сделала? Разве я заслужила подобное отношение?, – с понемногу наворачивающимися слезами говорила она.

— Да, очень душераздирающая речь, но у меня вопрос: ты дрочить мне собираешься? Я жду вообще-то.

Мама молча и ошеломлённо смотрела на парня. Он будто бы даже не слышал всех её слов, не воспринял. Из-за этого мама в очередной раз ощутила давящее и мерзкое чувство своей никчёмности. Она всей душой ненавидела это ощущение, но именно его её заставляли ощущать изо дня в день последние несколько месяцев. Она чувствовала, что должна что-то с этим сделать, хотела сделать, но не знала, что именно. Не знала, как может избавиться от этого ощущения, избавиться от беспомощности, избавиться ото всего того, что свалилось на неё. И это незнание приводило её в очередной тупик, придя к которому, она снова послушно раздевалась перед незнакомым парнем. И вот её красный лифчик выставлен напоказ возбуждённому молодому человеку. Тот быстро расстегнул штаны и вывалил уже стоящий член.

— Ну начинай, – скомандовал он, – Побыстрее только, работы ещё куча.

С недовольным, но грустным лицом, мама опустилась к его члену. Ощутив неприятный, но уже ставший привычным запах чужого причиндала, она поморщилась и аккуратно зажала его между грудей. Спустя мгновение она уже водила грудями вперёд и назад, дроча член парня.

— Знаешь, ты мне даже поначалу понравилась, – говорил парень, смотря на маму сверху вниз, – Конечно, с такой как ты и твоим положением я отношения уже иметь не хочу, но как думаешь, был бы у нас шанс?

— У тебя точно нет, – злобно ответила мама, стрельнув взглядом.

— Да ладно тебе. По-любому на втором, а то и первом свидании дала бы. Кстати, забавно, что ты в твоём положении ещё позволяешь себе огрызаться и такой взгляд делать. Ты и перед своим девятнадцатилетним «боссом» такие мордашки строишь?

— А что? Как мне себя нужно ещё вести?, – слегка неуверенно говорила мама.

Она пыталась хотя бы перед не знавшим всей ситуации человеком показать себя достаточно гордой. Конечно, ей было стыдно говорить ему о том, что какие-то мальчишки не однократно заставляли её плакать и унижаться так, что и вообразить тяжело. И потому она решила хоть перед ним построить подобный достойный, если можно так сказать, образ.

— Ну не знаю, ты ведь в полном подчинении у него. Как-то не очень верится, что он тебе позволяет так себя вести. Ну да хер с ним, ты лучше на дрочке сосредоточься. Из-за лифчика твоя грудь больше казалась, если честно, а на деле похвастаться тут особо нечем.

— А я что, перед тобой хвасталась?

— Ладно-ладно, не шипи. Работу свою выполняй давай.

Мама старалась особо не смотреть вниз, дабы не видеть трущийся между её грудей член. Тот был уже весь мокрый и легко скользил между ними, отчего вызывал дополнительное чувство омерзения у мамы.

— Ртом немного поработай, – в какой-то момент сказал парень.

Мама подняла взгляд и через несколько секунд опустила, посмотрев на трущийся член. С видимым отвращением она поднесла к нему губы и те слегка коснулись головки. Передёрнувшись от всё того же отвращения, мама за одно движение слегка заглотила ту часть члена, до которой могла дотянуться и одновременно с дрочкой теперь сосала верхнюю её часть. Парень явно получал удовольствие, чувствуя, как мамин язык, хоть и нехотя, но соприкасается с головкой.

Очень скоро член набух ещё больше и дело явно близилось к окончанию. Мама тут же освободила рот.

— Не испачкай одежду… Пожалуйста, – попыталась быть вежливой она, чтобы задобрить парня, ибо знала, к чему может привести подобное.

— Да ты работай-работай. Я скажу, когда буду готов.

С недоверием мама продолжила массировать его член, уже не касаясь ртом. А буквально через минуту из того резко вырвалась тягучая белая субстанция, попавшая ей прямо на грудь и лифчик. Мама дёрнулась и отстранилась, но парень решил не останавливаться и, помогая себе рукой, всё равно накончал на неё. Из-за того, что мама дёрнулась, сперма, помимо груди и лифчика, попала и на лицо, и на руки, которыми она пыталась прикрыться.

— Я же просила…, – разочарованно промямлила мама, с омерзением пытаясь стереть сперму с рук.

— Прости, забыл, – даже не пытаясь прикрыть эту ложь наигранно сказал парень, – Лифчик и грудь не оттирай, понятно?

Мама молча подняла на парня удивлённый и слегка испуганный взгляд.

— Оставь всё как есть. Ладно, мне работать пора. Потом ещё зайду. Если увижу, что всё вытерла, то, как и сказал, бумаги испорчу и тебя турнут отсюда.

Парень оделся и вышел, оставив маму в явном недоумении и чувством горечи, из-за того, что даже на работе она продолжала терпеть издёвки.

С лица и рук сперму мама стёрла при помощи салфеток, а вот грудь пришлось оставить. Несколько массивных капель семени распластались прямо на ней и часть уже впиталась в лифчик, оставив следы. Надев блузку сверху, мама с отвращением ощущала, как все эти капли понемногу стекают по её груди, останавливаясь в чашечках лифчика и образуя там лужицы, в которых её груди приходилось «мариноваться».

Претерпевая всё это, мама села за стол, принявшись за настоящую работу. Где-то около часа она разбиралась в бумагах, пытаясь вникнуть в суть своей работы. В один момент в подсобке погас свет. В полумраке мама добралась до выключателя. Она потыкала его несколько раз, но никакой реакции не последовало. Тогда она вышла из подсобки и направилась к столу за которым всё так же не вставая находилась женщина.

— Извините, у меня свет погас. Выключатель не работает. Можете как-то помочь?, – обратилась мама к ней.

Та в ответ лениво на неё взглянула и посоветовала ей обратиться с этим вопросом к начальнику. По пути в его кабинет мама пересеклась со стажёром, час назад трахнувшим её грудь. Мама кинула на него секундный презрительный взгляд и прошла мимо. В следующую же секунду она почувствовала, как об её попку с силой приложилась ладонь парня, отчего та вся затряслась и по ней разошлось болезненное жжение. Мама стиснула зубы, чуть подскочив на мыски, и втянула воздух. Обернувшись она увидела довольно ухмыляющегося парня, медленно отдаляющегося в другую сторону. «Ублюдок», – пронеслось у неё в голове. Однако вслух она ничего не сказала, молча стерпев болезненный шлепок и, отвернувшись назад, продолжила путь до нужного кабинета.

Дойдя до него, мама постучала и, дождавшись недовольного бурчания, ознаменовавшего, что её стук услышали, вошла в кабинет.

— Прошу прощения… У меня в…, – «кабинете» хотела сказать она, но, вспомнив, где её рабочее место, запнулась, – На рабочем месте света нет…

— И что?, – недовольно спросил начальник, – Выключатель не пробовала использовать?

— Он не работает.

— Слушай, а я что, на электрика похож? Я здесь причём?

— Меня к вам секретарша послала… Вот я и обращаюсь…

— Лучше бы она тебя ещё куда-нибудь подальше послала. Первый день, а уже меня достала. Дура.

Мама искренне не понимала причину агрессии и за что получает оскорбления. Она ужасно злилась и её скулы уже начинали напрягаться, но возражать она не спешила, ибо вспомнила угрозы парня про увольнение. Как-никак долг отработать ей хотелось и неважно сколько времени это займёт, всё же лучше, чем всю жизнь унижаться перед наглым подростком.

— Сейчас электрику позвоню. Жди, – устало сказал начальник.

Далее он взял телефон и связался с мастером. Переговорив с ним какое-то время, он сбросил звонок.

— Минут 20 ждать нужно. Ой блять…, – продолжал вздыхать мужчина.

Посмотрев на маму, оглядев её сверху вниз, он сказал:

— Сюда иди.

Мама с недоверием медленно подошла к столу.

— Сюда, – указывая пальцем на своё колено продолжил он.

Она прошла и встала перед креслом, на котором восседал начальник. Он слегка развернулся от стола, облокотился на спинку кресла и чуть сдвинул ноги:

— Садись, – уже указывая на себя сказал он.

— К-куда?, – в небольшом недоумении спросила мама.

— На меня, дура. Лицом к стене. Садись.

Находясь в явном замешательстве мама семенила на месте. Но очередное недовольное обращение начальника заставило её действовать. С болью унижения мама развернулась попой к мужчине и медленно опустилась, сев к нему на колени.

— Подтянись выше, – скомандовал он.

Всё так же медленно мама, оперевшись руками о ручки кресла, подсела выше и теперь его пах упирался прямиком в её попку. Она отчётливо ощущала, как область, на которой она сидит постепенно твердеет и возвышается небольшой бугорок, упирающейся ей прямо в зад. Мужчина сидел и довольно охал. Далее он выпрямил спину и, обхватив маму спереди в районе живота, прижался в ней.

— Двигай задницей, – прокряхтел он ей около уха.

У мамы слегка задрожали губы. Она ощущала тепло и неприятный, какой-то старческий запах, прижимавшегося к ней неизвестного человека. К ней домогался какой-то старик, а она ничего не могла сделать. Только терпеть. И её это бесило, выводило из себя, так что аж внутри всё сдавливало от злости. Но она могла лишь терпеть, держа внутри всю обиду и злость. Она хотела что-то сказать, возразить, наорать на домогающегося извращенца, но каждый раз вспоминала своё положение. Своё безвыходное и позорное положение. И потому в очередной раз, сжимая кулаки, мама не выдержала и несколько капель слёз потекли по её щекам. С расходящимся плачем, она начала медленно двигать своими бёдрами, через штаны буквально дроча своей попкой член этого старика. С каждым её движением, бугорок углублялся всё дальше, продавливая штаны, так что скоро мама буквально на нём сидела, продолжая двигать бёдрами. С каждой секундой в маме всё больше закипала злость, но вместе с ней нарастало и мерзко давящее чувство собственного унижения. Она ужасно от него устала, но сделать ничего не могла, и эта беспомощность лишь сильнее злила её. Так и не произнося ни слова мама продолжала тереться своей попкой о член этого старика, лишь иногда дёргаясь из-за всхлипов.

Через время охающий старик вытянул руки и ухватился за мамину грудь. Он сжимал и теребил её. Через лифчик нащупав соски, он больно сжал их, словно хотел выдоить. Мама крикнула и руками попыталась себе помочь, но старик крепко вцепился в её бедные соски и лишь сильнее их сжал, когда она попыталась помешать ему. Он наяривал их вперёд и назад, пока мама, издавая звуки боли, пыталась вырваться из его клешней.

Пока начальник продолжал терроризировать мамину грудь, ему позвонили. И, кажется, только это и спасло маму, ибо её поток слёз уже было не остановить, а сама она была в шаге от того, чтобы не начать буквально верещать от боли. Он отпустил её замученные соски и, отклонившись назад, снял трубку. Мама тут же вскочила с его колен, тяжело дыша, утирая слёзы и пытаясь успокоить плач. Начальник буквально минуту с кем-то переговорил и, положив телефон сказал:

— Черт, опять он сейчас припрётся… Это надолго.

Речь шла о позвонившем ему коллеге, с которым ему предстояло решить некоторые вопросы. Переведя взгляд на всё ещё не до конца успокоившуюся маму, он продолжил:

— А ну под стол!

Он чуть отъехал на кресле назад, освободив перед мамой подстольное пространство. Та стояла и с недоумением и разочарованием смотрела то на начальника, то на освободившееся пространство, куда он указывал.

— Живее, сейчас человек придёт!, – крикнул старик на неё.

Мама чуть дёрнулась и, понурив голову, полезла под стол. Когда она была полностью под ним, старик придвинул кресло.

— Поработай пока, – сказал начальник, слегка похлопав маму по щеке и указав на пах.

Далее он положил руки на стол и сильнее придвинул кресло, буквально вжав маму под стол. Теперь она была зажата в ещё более неудобном положении: со спины был стол, по бокам ноги старика, а спереди его пах. В небольшом полумраке она разглядела ширинку и с пренебрежением медленно её расстегнула. Справившись со штанами, она слегка их приспустила и перед ней предстали широкие трусы старика, через которые был виден его стоячий член. Уже на подступах запах был пренеприятнейший, но маме приходилось действовать дальше. Аккуратно прихватив двумя пальцами каждой руки резинку трусов, она так же медленно их приспустила. Краем глаза заметив появившийся оттуда член, мама инстинктивно отвернулась. Едва заметив его, она уже поняла, насколько он неприятный. Запах лишь усилился, а мысли о том, что нужно взять это в рот по-настоящему пугали маму. Тихо и жалобно простонав, перебарывая накатывающий очередной плач и внутреннюю боль от происходящего, мама повернула голову к члену. Сморщенный, жилистый, слегка покрытый предсеменной жидкостью и стоящий до предела перед ней предстал член незнакомого пожилого мужчины. Маме хватило буквально 5 секунд его осмотра. После чего она прикрыла рот рукой, ибо ей казалось, что её тошнит. Его запах скопился под столом, заполнив собой пространство. От этого у мамы начинала болеть голова. От чего-то ей на секунду даже пришла мысль, будто она в газовой камере. И ведь действительно, ей буквально приходилось дышать его членом. Из-за того, что мама была сильно зажата, то даже голову она, по сути, никуда толком убрать от него не могла.

Переборов свои ложные, хоть и очень реалистичные позывы тошноты, мама убрала руку ото рта. Так как член и без того был почти впритык, то сильно двигать головой маме не пришлось. Она медленно и аккуратно, с потрясывающимися из-за едва сдерживаемого плача губами, приблизилась к мерзкому члену. Старик почувствовал её дыхание и, видимо, в предвкушении, начал довольно вздыхать, а у мамы было ощущение будто член напрягся ещё сильнее. Титаническими усилиями она приоткрыла рот и высунула язык. Буквально на секунду коснувшись им отвратительного члена, мама тут же убрала его назад и передёрнулась. «Как же ужасно… Я этого не выдержу… Да за что мне всё это?», – плакалась она у себя же в голове. Всё-таки, даже спустя месяцы, за которые мамин язык успел вылизать кучу членов и сколько бы из них не изнасиловали её уставшее горло, качество члена имело значение. И в данном случае это был один из самых, если не самый отвратительный член по всем показателям. Ведь одно дело отсасывать член, хоть и неприятного, наглого, но подростка. И совсем другое отсосать член далеко не молодого мужчины. Однако выбора у мамы особо не было. Собравшись с силами, она снова вытащила язык и прикоснулась им к члену. В этот раз она его не убрала, хоть и было огромное желание это сделать. Не убирая его, она сделала несколько движений, тем самым начав вылизывать этот член. Дойдя до головки, она медленно коснулась её губами и так же медленно заглотила её. Проталкивая в рот член старика, мама чувствовала каждую его набухшую вену, ощущала, насколько он неприятный, но продолжала вдавливать его в рот.

— Глубже давай, – услышала мама голос где-то над собой.

Зажмурив глаза, мама за пару движений вогнала его член в собственное горло. Вошёл он довольно глубоко и мама, само-собой, закашлялась. Почти моментально после этого начальник слегка отодвинулся на стуле назад и, пропихнув руку под стол, надавал маме несколько пощёчин.

— Заткнись, сейчас человек придёт! Тихо всё делай, дура!, – прошипел на неё старик.

Мамин злобный взгляд может и смотрелся бы устрашающе, но только не в ситуации, когда она сидит под столом, трахающего её рот старика. Он задвинул кресло назад, вновь приставив член к маме. «И как он себе это представляет? Делать тихо, но при этом до упора. Старый мудак», – ругалась мама у себя в голове. Однако это было пределом её сопротивления в данном случае, ибо скоро омерзительный член вновь упирался ей в горло.

Через какое-то время послышался стук в дверь и кто-то вошёл в кабинет. Пришедший стал разговаривать с начальником. Они общались минут 10, и всё это время мама послушно отсасывала, изо всех сил стараясь не издавать ни звука, сдерживая и плач, и кашель.

Ещё буквально вчера ты свободная женщина, спокойно живущая своей повседневностью, а уже сегодня вынуждена отсасывать член старика под столом, изо всех сил пытаясь не издавать ни звука, просто потому, что он так приказал. Позорная участь. Позорная, но для мамы, учитывая все её никчёмные и напускные порывы гордости, кажется, даже заслуженная. К тому моменту я уже больше не мог представить мамину жизнь «нормальной», такой как раньше. Теперь мне казалось, что она просто получает то, что заслужила. Может, не везде это было прям на сто процентов, но в большинстве случаев. Не смогла ответить и высказать своё мнение — получила член за щеку. Огрызнулась, а после дала заднюю — конечно ты будешь унижена ниже плинтуса. Попыталась выпятить свои напускные смелость и гордость — из-за того, что они именно напускные, а не настоящие, по итогу ты опять со слезами стоишь на коленях. Мямлишь и лебезишь перед подростком раза в 2 тебя младше — не удивляйся потом забитой до предела спермой матке и не плачься на то, насколько неприятны тебе эти ощущения. Всё вполне закономерно. Весь твой позор и унижение исходят от тебя же самой. Да, быть может, иногда слишком жестко и ты не заслуживаешь изнасилований просто за то, что слегка оступилась. Но такова твоя участь, с которой ты не борешься. Ты не смогла побороть свои позор и унижение раньше, так с чего сможешь сейчас? Поэтому всё, что оставалось маме, на мой взгляд, теперь из раза в раз, изо дня в день терпеть свой позор, ругаться про себя, сжимать кулаки, но всё так же покорно садиться на колени в ожидании пока очередной член «прочистит» ей горло. И ни на кого, кроме как на себя, за такое отношение она не может сердиться. Возможно, мама и сама где-то в глубине это понимала. Бесспорно, выпавшая на её долю участь и изначальный шантаж очень тяжелые, неожиданные и по большей степени несправедливые испытания, однако она не смогла пройти их с честью и в итоге попросту потеряла её. И всё же я, даже, по сути, потеряв к ней уважение и принявший то, что мама лишь жалкая униженная женщина, прогнувшаяся под давлением девятнадцатилетнего, надеялся и верил, что в один день она ещё покажет себя.

Буквально через секунду, как начальник закончил разговор и человек, с которым он говорил, удалился, хлопнув дверью, мама ощутила омерзительную тёплую жидкость, начавшую вялым поток вливаться в её рот и горло. Мама вся скривилась от отвращения и, начав жалобно ныть, хотела вынуть член, но рука старика, прижавшая её голову, дала ей отчётливо понять, что сделать этого она не может. Несколько долгих, казавшихся вечными секунд она ощущала прибывавший поток спермы, заполняющий её рот. Когда он закончился, то старик медленно вынул член. Мама сидела с таким лицом, будто её сейчас стошнит. Она жалобно и с какой-то надеждой посмотрела в глаза старика, надеясь не услышать от него роковой приказ.

— Глотай давай, – словно гром прогремел его голос.

Мама закрыла глаза и несколько раз покрутила головой, показывая ему своё нежелание. Но пожилой мужчина был непреклонен. Мамино лицо искривилось ещё больше из-за несдержанного накатившего плача. Она прислонила ладонь ко рту, будто это могло ей помочь не чувствовать привкус его спермы и в пару движений проглотила её. Сглатывала она настолько громко и тяжело, что казалось, будто там не жидкость, а какой-то не пережеванный ком пищи. Просачивающаяся по её горлу невероятно густая сперма старика оставляла за собой омерзительный привкус, от которого маме предстояло ещё долго отделываться. Проглотив последнюю каплю, мама передёрнулась и, продолжая плакать, осела вниз со спущенной головой.

— Чего расселась? Пошла вон отсюда, у тебя работы ещё куча!, – крикнул на неё начальник, уже застегнув ширинку.

Мама вышла из-под стола и быстрыми шагами направилась к двери. Выйдя, тут же пошла в туалет, чтобы умыться и попытаться избавиться от навязчивого и мерзкого привкуса во рту и горле.

Минут через 20 она вышла оттуда. От привкуса толком не избавилась, но немного успокоилась и умыла лицо. Дойдя до своего рабочего подсобного места, мама открыла дверь и вошла внутрь, с каким-то небольшим облегчением глубоко выдохнув. Свет уже был починен.

Однако надолго расслабиться у неё не вышло. Едва она закрыла дверь и повернулась к столу, как увидела около него какого-от парня. От неожиданности мама даже дёрнулась.

— Наконец-то. Долго же тебя ждать пришлось, – прозвучал голос парня.

Он был ей знаком. Приблизившись, мама смогла рассмотреть его лицо. Это был уже знакомый ей неприятный патлатый парень, довёвший её когда-то до слёз одним из самых сильных унижений в её жизни.

— Ты?.., – слегка опешила мама, – А ты чего здесь забыл?

— Да у меня тут тётя секретаршей работает, вот меня и пропускают через охрану. Они думают, я помогать ей пришел. А на деле по тебе соскучился. Так что давай тянуть не будем. Стягивай штаны.

С каким-то пренебрежением и отвращением мама смотрела на обидчика. После небольшой паузы мама предприняла отчаянную попытку остановить его.

— У меня сейчас много работы… Быть может это можно как-то отложить?..

Больше всего маме не хотелось вновь унижаться именно перед ним. То, как он её опустил, то, как заставил позориться перед ним, навсегда отложилось у неё в памяти и было одним из сильнейших поразивших её и без того расшатанную гордость событий. Даже по прошествии некоторого времени она вспоминала тот день, как один из самых ужасных кошмаров. И главным его творцом был этот наглый подросток.

— Да знаешь, мне как-то похую твоя работа, – ответил он.

Не известно, ждала ли мама чего-то другого, но ответ был весьма предсказуемым.

Поджав губы и сопя носом, мама расстегнула штаны и сняла их, оставшись в трусах.

— Ну дальше, – с недовольной интонацией поторапливал её парень.

Сверкнув яростными, но полными грусти глазами, мама ухватилась за трусики. Почему-то в этом случае, видимо, из-за стоящего перед ней конкретного человека, снятие трусов было ещё более морально трудным. Но пересиливая себя, мама аккуратно стянула и их. Парень подошел ближе и спереди двумя руками, подтянув к себе маму, ухватил её за задницу, начав мять. Мерзкий и отвратительный обидчик игрался и мял её бедную попку. От одних только этих мыслей у мамы уже наворачивались слёзы. Он прижал маму так близко к себе, что она упиралась в его грудь, слегка отталкивая её руками. Обхватывая мамину попку обеими руками он подтягивал её как можно выше, из-за чего маме приходилось изо всех сил вставать на мыски, вытягиваясь в струнку. Далее он перешёл на бёдра и, пощупав и отшлёпав их несколько раз, приказал маме расстегнуть его ширинку и снять его штаны. Конечно, она выполнила приказ. Так что вскоре около её пышных бёдер уже находился оголённый возбуждённый член.

— Зажми его ляжками. Сначала передом, – приказал пацан.

С отвращением, мама чуть привстала на мыски и член зашел между её ног. А когда они сомкнулись, то он оказался в потрясающе мягком пространстве между её шикарных ляжек.

— Двигайся, – продолжил парень.

Глубоко втягивая воздух носом, мама, всё ещё слегка стоя на мысочках, начала двигать бёдрами вперёд и назад. Она ощущала как горячее инородное тело трётся между её ног, постепенно становясь более влажным и скользким, из-за размазывания предсеменой жидкости по нему. Так как парень особо не держал её, лишь трогал то попку, то возвращался к бёдрам, чтобы маме устоять на месте, надрачивая его член, приходилось держаться за парня. Естественно, она даже видеть его не хотела, чего уж говорить о тактильных ощущениях.

— Что, сучка, работой запрягли?, – ехидно поинтересовался парень.

Но мама молчала и даже не подняла на него глаза.

— Какая злая. Всё ещё злишься из-за того случая?

У неё тут же зашевелились скулы. Она и не думала, что она знает, насколько болезненна для неё эта тема. От злости у мамы даже сердце быстрее забилось.

— Значит, я прав.

— Нет, – грубо ответила мама.

— Ты так близко, что я чувствую твоё сердцебиение. Едва я об этом сказал, как у тебя сердце забилось раза в три сильнее. Так что не пизди.

В ответ мама только поджала губы.

— А что тебя так разозлило?, – не унимался парень, специально зля маму.

Она всё так же молчала и двигала бёдрами.

— Отвечай давай, это не риторический вопрос.

— Ничего. Отвали, – всё так же грубо отвечала мама.

— Я ведь могу пожаловаться и тебя уволят. Я знаю, что для тебя важно сохранить тут должность, так что не заигрывайся.

Парень говорил это настолько бесяче спокойно и пафосно, что один его тон лишь сильнее выводил маму из себя.

— Что ты хочешь услышать?, – как-то устало, но так же злобно спросила мама.

— Я же уже спросил, что тебя так разозлило?

— Ты, – с небольшой паузой ответила она.

— Чем именно? Как? Что ты чувствовала? Давай-давай, я хочу услышать от тебя всё.

«Это что за приём у психолога такой?», – негодуя думала мама. Само-собой, она ничего не хотела ему говорить. Да о таком никому не расскажешь. Скорее наоборот, попытаешься поскорей забыть. Но мама понимала, что молчать нельзя.

— Было… обидно, – уже менее злобно, скорее задумчиво и грустно сказала она.

— Из-за меня?

— Да.

— А что я такого сделал?

— Ну… Заставил… ун…, – слово «унизиться» застряло у неё в горле и не собиралось выходить.

— Что-что заставил? Говори давай.

— Заставил выполнять неприятные действия, – выкрутилась мама.

— Погоди, я заставил? А по-моему ты всё сама сделала. У тебя был выбор и ты приняла решение.

— Да какой выбор?! На одной стороне угрозы, на другой… это

— И тем не менее. Ты ведь осознанно выбрала второе. Осознанно опустилась передо мной. Тогда причем тут я?

— Ты… всё из-за тебя. Это был по сути даже не выбор…, – явно теряя всё желание спорить промямлила мама.

Поняв это, парень молча и довольно ухмыльнулся, приняв свою немую победу. Конечно, после такой провокации мама ни за что бы не согласилась с тем, что в произошедшем полностью её вина. Однако небольшое семя сомнений всё же было подкинуто.

К тому времени член был полностью влажный, как и всё пространство между маминых ляжек.

— А теперь повернись. Всё то же самое, только сзади, – приказал пацан.

Мама чуть отошла, развернулась и снова приблизилась, пропихнув член в то же место. В этот раз парень уже придерживал её сам, обхватывая живот, грудь, иногда притягивая мамину голову ближе к себе, хватая за шею и тем самым чуть придушивая. Мамина сочная задница билась об ноги парня каждый раз, как она приближалась к нему, и образовывала на себе несколько сексуальных складок.

— Один только этот вид стоит всех твоих пиздостраданий, – говорил парень, смотря на всю эту картину.

Мама не поняла о чём он, но обиду всё равно ощутила.

Через какое-то время, когда парень уже был готов кончить, он остановился и сказал:

— Возьми трусики и натяни их до середины.

Через плечо мама с недопониманием посмотрела на патлатого. Ещё не зная, что он собрался делать, она понимала, что ничего хорошего ждать не стоит. И тем не менее, она отошла от него, взяла трусики, натянув их до середины, остановив их где-то на уровне чуть выше колен, и вернулась к парню в исходное положение.

Буквально спустя пару минут член запульсировал и мама отчётливо ощутила горячую густую жидкость промеж собственных ляжек. Однако всё спускать туда парень не стал. Он обошёл маму, встав спереди.

— Рукой мне помоги, живее! Второй рукой трусы подставь!, – быстро тараторил он, дабы не потерять «импульс».

— Ч-что?.., – всерьёз не понимала мама.

— Дура тупая блять! Да плевать, я сам, – отвесив пощечину так же быстро проговорил он.

Ухватившись за её бельё, парень помог себе рукой и не менее обильная, чем оставленная где-то между ляжек, порция семени была выпущена прямо на внутреннюю сторону трусов. Мама, едва увидев, что он сделал, одёрнула собственный взгляд куда-то в сторону.

— Какой же отвратительный… Фу… За что мне всё это?, – тихо причитала она, пока оставшаяся сперма извергалась уже на её бёдра.

Учитывая, что спермой мамины трусы были покрыты ещё до работы, то этот парень, по сути, просто обновил ей порцию, добавив ещё сверху.

— Фух, как же я скучал по этим бёдрам, – удовлетворённо сказал парень.

В одно движение он обернул член в край маминой блузки, которая была на ней, и вытер ей член. Всё это время отводившая взгляд, мама даже не сразу поняла, что произошло. А когда увидела, то дёрнулась от возросшего отвращения. Она стояла и чувствовала, как обильный поток семени расположился в пространстве между её ляжек и постепенно стекал тягучим горячим и отвратительным ручьём. А посмотрев вниз она увидела и обконченные трусики. Прямо по середине на них виднелась массивная лужа всё той же белой понемногу впитывающейся субстанции. На бёдрах с вешней стороны так же виднелись пару капель последних выпущенных залпов. Мама смотрела на всё это, а на глаза постепенно и будто бы даже незаметно накатывали слёзы. Она сама не понимала почему. Вроде бы она и бывала в ситуациях куда хуже, но с другой стороны, одна лишь только эта мысль уже устрашала сама по себе. Мысли путались и метались и остановить накатывающий плач она не смогла. Так что спустя время она стояла и, молча опустив голову и закрыв глаза, просто плакала, кончиками пальцев перебирая резинку спущенных трусиков. Парень к тому времени уже оделся и по пути к двери обратился к маме:

— Ладно, пока. Тебе же ещё работать и работать, правильно? Так что давай, не унывай.

— И что мне… с этим делать?, – сквозь слёзы пролепетала мама, показывая на покрытые спермой трусы.

— Обычно трусы натягивают до конца, если ты не знала. Их так как ты не носят, – глумился он.

Мама горько всхлипнула снова увидев ту самую распластавшуюся на её белье белую лужицу.

— Ну натягивай, я же жду. У меня времени мало, – поторапливал её патлатый.

С позором взявшись за резинки трусов мама, отведя взгляд, подтянула их до предела и одна часть выпущенной спермы соприкоснулась с другой в зоне между её ляжек. С первых же ощущений мама вся передёрнулась. Между ног она чувствовала омерзительные тепло, влагу и склизкость, а мысли о том, чем именно это всё было вызвано лишь усугубляли ощущения.

Едва мама натянула трусы, как парень, смеясь, вышел из подсобки, захлопнув дверь. А мама ещё несколько минут просто стояла, пытаясь успокоиться, терпя все возникшие ниже пояса ощущения. В это же время она ужасно сердилась на себя, на всю возникшую ситуацию, на парня. Парень, так сильно её оскорбивший совсем недавно, просто пришёл и вновь ей воспользовался, оставив после себя омерзительные ощущения. А что она? Смогла ли она ему что-то сделать? В очередной раз косо посмотрела, грубо ответила и на этом всё? В итоге-то всё равно осталась вся в его сперме. Мама снова и снова сетовала на несправедливость, но, видя конечный результат и своё бездействие, лишь убеждалась в бессмысленности её внутренних жалоб. Она лишь в очередной раз была опущена и унижена подростком. И это был факт. Факт, с которым мама изо всех сил хотела бы поспорить, но у неё не было ни единого основания.

Чуть успокоившись за следующие 10 минут, мама надела штаны и кое-как принялась за работу, её предстояло выполнить чертовски много. И всё это при том, что она была без понятия, что по приходу домой даже после напряженного во всех смыслах рабочего дня, давать отдыхать ей никто не собирался.