Шантаж мамы. Часть 26

Напряжение нарастало с каждой секундой. Мама почти перестала двигаться. Но в один момент клапан ей всё-таки открыли. Мама мгновенно дёрнулась и тяжёлыми протяжными вдохами стала втягивать в себя драгоценный воздух. Из-под маски было слышно, как она паникует, вместе со вздохами издавая характерные, полные какого-то страха звуки. Про сперму, которую она должна была держать во рту, она, наверняка, забыла, так что после снятия маски её ждало очередное наказание. Ну а пока, дав ей немного отдышаться, парень снова перекрыл ей клапан почти до максимума. Дышать мама могла, но с очень большими усилиями, процеживая воздух через малюсенькое оставшееся отверстие. Уже к тому моменту мама была вся потная от постоянной нервозности и невероятных, прикладываемых для выживания усилий. Но парней это не волновало. Очки противогаза вновь предательски запотели, оставив бедную маму в кромешной тьме бороться за свою жизнь.

После этого внимание переключилось на Аню. Та сидела и всё ещё отплевывалась и утиралась от спермы, но, увидев подступающих парней, первалась, направив на них свой яростный взгляд.

— Думаю, теперь пора бы и тебе поработать. Влиться в процесс, так сказать, – довольно сказал главный.

— Никуда я вливаться не собираюсь! Тело моё нужно? На, бери! Но унижаться, как эта, – метнув секундный взгляд на маму и вернув его обратно, сказала Аня, – Я не буду.

Видимо, увидев, в насколько грубой форме и что творят с мамой парни, Аня решила действовать иначе и просто дать им своё тело, в надежде, что добровольно с ней будут обходиться лучше, а унижаться и вовсе не придётся. Конечно, Аня говорила это с огромной болью, но взвесив все "за" и "против" решила «задобрить» их телом. Однако прощаться с собственной гордостью она была не готова.

— А разве то, что ты даёшь нам своё тело – уже не унижение?

— Ну… нет, – без доли уверенности ответила Аня.

— Что ж, это всё, конечно, замечательно. Но нам важно не только тело. Нужно послушание, – указав на маму, парень продолжил, – Видишь её? Наверняка она тоже считает себя невероятно гордой и тем не менее, где она сейчас? Пользоваться её, без сомнения, шикарным телом круто, но чем она тогда отличается от простой проститутки, если не чувствует над собой никакой власти? Так что нет, в вашем положении я не позволю вам чувствовать себя обычными шлюхами и потому приказы ты тоже обязана и будешь исполнять вне зависимости от того, насколько неприемлемыми они для тебя кажутся.

— Нет, ничего я подобного делать не буду! Я уже всё вам сказала.

— Да как же ты заебала! Ладно, не хочешь по-хорошему — будет по-плохому. Давай-ка мы тебя вымотаем. Может, так посговорчивее будешь.

После этого несколько парней накинулись на Аню, удерживая её. Она, хоть и была довольно сильной, с таким количеством парней управиться не могла. Её прижали к полу и с силой загнули одну ногу назад, скрепив её с рукой при помощи кожаных наручников. То же сделали и со вторыми ногой и рукой. Аня, конечно, вырывалась и кричала на парней, но она уже была обездвижена. Кинув её на диван животом вниз, парни продолжили. Принеся и раскрыв уже знакомую чёрную сумку, они достали оттуда анальную затычку, кляп и вибро-яйца. Даже толком не смазав затычку с силой загнали в Анину попку. Аня вскрикнула, после чего продолжила покрывать парней отборными ругательствами. Далее во влагалище вставили вибраторы, ну и, наконец, заткнули ей рот кляпом. Это, правда, не то что бы сильно помогло. Слов, естественно, уже разобрать было нельзя, но громкие недовольные и агрессивные мычания не утихали ни на секунду. Активировав вибраторы, парни установили на них специальный режим, так что те теперь отключались с определённой частотой. Сделано это было для того, чтобы не дать Ане кончить, держа её в постоянном напряжении, тем самым изматывая. Ане, конечно, об этом с ходу говорить никто не собирался. Таков был план.

— Ну что, может, хоть перекусим пойдём?, – предложил один из парней, когда все приготовления для Ани были закончены.

— Можно, – согласился главный и повернулся к Ане, – А ты лежи, отдыхай, наслаждайся. Тебе предстоят долгие часы «удовольствия».

В ответ послышались очередные гневные мычания и устремлённый на подростка, полный ненависти взгляд Ани, но на них главный ответил лишь ехидной улыбкой. После чего парни оделись, вышли из комнаты, заперев дверь, и направились кто куда. Кто-то ушёл вовсе, кто-то в душ, а кто-то отправился на кухню. Из девяти остались шестеро.

Как только дверь захлопнулась, Аня осталась один на один со своими новыми ощущениями. Лишь мамины тихие, взывающие о помощи мычания, изредка прорывались из-под противогаза, но на них Ане было до лампочки. Теперь у неё были собственные проблемы. Вибро-яйца в её влагалище адски жужжали, заставляя Аню ёрзать. Затычка в её попке казалась ей хуже любого члена. Она ужасно мешала и доставляла дискомфорт, хоть и была, само-собой, неподвижна. Несмотря на то, что Аня не испытывала от ситуации ни капли возбуждения, вибраторы понемногу делали своё дело, раздражая каждую стенку, каждое чувствительное место её киски. На Аню то и дело накатывали волны пота и бороться с собственными ощущениями с каждой минутой ей было всё сложнее и сложнее. Из её горла непрерывно выходили звуки, глушащиеся на выходе из-за кляпа. И если изначально эти звуки были просто яростными и недовольными, то через время они стали куда более дрожащими, ослабленными и с вкраплениями тихих постанываний. Конечно, Аня не хотела специально издавать подобные возбуждающие, а в её случае ещё и стыдливые, звуки, но они то и дело прорывались сами по себе.

А ещё через время Аня поняла, что ощущения становятся ещё более «горячими». «Блять, только не это! Я не кончу для этих мразей! Не-ет, не хочу! Не хочу!», – проносилось у неё в голове. И будто бы услышав её мысли, когда Аня была уже на пределе, вибраторы остановились. Ощутив это, она с долькой облегчения выдохнула. Однако едва ли Аня представляла, что спустя время она будет молить о том, чтобы бездушные вибраторы дали ей, наконец, кончить. Пауза длилась пару минут. Аня за это время подуспокоилась и даже посчитала, что устройства сломались. Но в один момент те снова заработали. Почувствовав вновь появившиеся раздражающие вибрации, Аня издала удручённое мычание и заёрзала.

Вскоре она опять была на пределе, но и в этот раз устройства остановились в определённый момент. Тогда-то Аня и начала догадываться, что задумали парни. Когда устройство остановилось в третий раз, она убедилась в своей догадке окончательно.

Прошло долгих 40 минут. Несколько парней вошли в комнату. Аня тут же направила злобный взгляд в их сторону, сопроводив всё агрессивным, но явно ослабленным мычанием.

— Ну как ты тут? Отдыхаешь?, – с насмешкой спросил главный, – Ты не обольщайся, мы чисто проведать зашли. Терпеть тебе ещё очень долго.

Услышав голоса парней, еле втягивавшая всё это время воздух мама, изо всех сил втянула поступающую каплю кислорода и еле выговорила:

— Помогите.

Главный отвлёкся и подошёл ближе.

— Что-что говоришь?

На ещё одно полное слово маме сил не хватало, а потому она издала несколько коротких мычаний и не законченное:

— Помо…

Она была сильно измотана, как постоянной нехваткой воздуха, так и периодически бившим её током. И не стоит забывать, что до этого её не однократно оттрахали. Главный открыл клапан и мама стала жадно втягивать воздух.

— Повтори, что ты говорила?

— С-снимите… я… я больше… не могу, – выхватывая воздух лепетала мама.

Главный как-то устало закатил глаза и недовольно сказал:

— Проси.

Мама была в таком положении и состоянии, что впервые безо всяких пауз стала упрашивать.

— Пожалуйста… снимите его… я умоля… умоляю… снимите. Я не могу больше… Прошу, снимите…

Прерываясь на глубокие вдохи, мама несколько минут слёзно умоляла главного убрать с её головы проклятый противогаз. Тот слушал её, зевал, и когда та прервалась сказал:

— Закончила?

Мама неуверенно кивнула.

— А теперь вопрос: как может человек так свободно разговаривать, когда во рту у него находится сперма? Не подскажешь?

Само-собой, мама уже давно забыла об условии, в котором ей было запрещено глотать выпущенную ранее в её рот сперму, а потому та, вытекши, свободно растекалась внутри противогаза, покрывая собой мамино лицо, скопившись обширной лужицей в районе подбородка.

— Я… эм… я…, – теряясь в мыслях, блеяла мама.

— Хотя ты так просишь… Может, придумать для тебя какое-то другое наказание, без противогаза?

— Да… пожалуйста… я больше…

Но не успела мама вновь завести свою шарманку, как главный перебил её.

— Но что-то я не хочу. Лень мне придумывать для тебя ещё что-то. Сиди.

С этими словами, он без промедлений вернул клапан на прежний минимальный уровень.

— Нет! НЕТ! Я умоляю!.., – в панике крикнула мама, прежде чем кислорода вновь стало критически мало и на слова его уже не хватало.

Тяжело задышав, мама понурила голову изо всех сил сдерживая слёзы страха и паники, ибо понимала, что плач лишь усугубит положение и дышать она вовсе не сможет. «Даже немного жалко тебя, мам. Страшно, наверное? Но что поделать, жалость ты едва ли заслужила с твоим-то послужным списком позора. Сиди и терпи, как и положено, такой, как ты». Главный уже развернулся, чтобы уйти, но задержал взгляд на маме. Он увидел, как она аккуратничает, стараясь почти не двигаться, улавливая тонкую струйку воздуха.

— Нет, ну так не интересно. Пожалуй, слишком легко для тебя, сучка, – с издёвкой и наигранно задумчиво сказал он.

Мама слышала это, но не была уверена, что обращаются к ней. Вернее, она молилась, чтобы обращались не к ней. Однако в очередной раз, удача была не на её стороне. Парень взял обычный вибратор, включил и прикрепил к маме внизу. Едва жужжащее устройство коснулось маминого влагалища, как из-под противогаза послышалось паническое вскрикивание, прервавшееся очередными частыми вздохами. Задача для мамы становилась всё невозможней и тот её крик прекрасно передавал её мысли на этот счёт. Убрать вибратор она не могла, ёрзание и стоны отнимали последние силы и кислород. Но ведь невозможно сидеть без движения и без единого звука, когда твоё влагалище ходит волнами под агрессивными вибрацичми бездушного аппарата. И даже это было лишь полбеды. Теперь дыхание участилось ещё сильнее, при этом стало в разы более сбивчивым и прерывистым из-за всё тех же стонов и переминаний на месте. Плюс любой наклон вперёд сопровождался ударом тока. «Испытание не для слабых правда, мамуль? Несколько месяцев назад я бы сказал, что это как раз для тебя, но только не теперь. Так что надеюсь такая никчёмная слабачка выдержит. В конце-концов, выбора у тебя всё-равно нет».

Оставив маму в её новом ухудшенном положении, главный развернулся и подошёл к Ане. Та не затихала ни на секунду. И хотя в её мычаниях слышалась накапливающаяся слабость, они по-прежнему были крайне агрессивными. Смерив смотрящую на него Аню оценивающим взглядом, главный сказал:

— Нам сейчас надо отъехать. Надеюсь, часа за полтора вернёмся, – приблизив лицо к Ане он угрожающе продолжил, – Ну а если вернёмся позже — то крепись. В общем, удача тебе понадобится.

В глазах Ани промелькнуло явное беспокойство, если не страх. А несколько вырвавшихся из неё мычаний были скорее вопрошающе-нервозными, чем агрессивными. Конечно, никуда уезжать ни главный, ни парни не собирались. Лишь очередной обман для устрашения. Но на Аню он явно подействовал. Смотря в спину уходящим из комнаты парням, она продолжительно мычала, будто хотела остановить их и даже пыталась освободиться. Её можно понять, ведь в тот момент она с ужасом представляла, что как минимум ещё на полтора часа она останется в таком положении в, по сути, пустой квартире без единой возможности освободиться и, если вдруг что, никто не придёт ей на помощь. Но невзирая на все её стоны и мычания, дверь в комнату предательски закрылась, скрыв за собой уходящих парней.

И вот она снова наедине с этими ощущениями. «Нет-нет-нет! Блять! Что делать? Я и часа не выдержу! У меня уже всё затекло… Ещё и эта ебучая жужжалка, как же она задолбала!», – бегая глазами думала Аня. Парни, естественно, никуда не ушли. Они лишь стали терпеливо ждать, занимаясь своими делами. Единственное, вели они себя намного тише, чтобы дать Ане полное ощущение того, что в квартире никого кроме неё и не менее беспомощной мамы не осталось.

Время шло. Для Ани оно тянулось настолько долго, насколько вообще можно представить. Ещё дольше оно тянулось разве что только для мамы. Анины запястья и ступни не слабо затекли, отчего ей приходилось немного ими вращать, чтобы хоть минимально избавиться от этих ощущений. Но вот от каких ощущений она не могла избавиться — так это от ощущений в районе её влагалища. То уже давно было раздражено до предела. Казалось, любое движение заставит Аню мгновенно кончить. Но беспощадный аппарат из раза в раз останавливался, так и не давая Ане снять это невероятное напряжение. Это раздражало, изматывало, злило её, но поделать она ничего не могла, а очередная начинавшаяся после паузы вибрация из раза в раз заставляла Аню изнурённо вздрагивать и капли холодного пота выступали на лбу. Стыдливые стоны стало держать очень трудно и теперь те звучали довольно громко и часто. Это Аню тоже очень бесило. Но её радовало то, что хотя бы парни этого не слышат. Вернее, она так считала. На самом деле, те, конечно, прекрасно всё слышали и тихо посмеивались с потугов боевитой Ани сдерживать возбуждающие постанывания.

Мама в это время была уже на грани. У неё, в отличие от Ани, не было таких проблем с вибратором, если это можно так назвать, и тот без проблем давал ей кончать. Правда, плюсом это обозначить трудно. Для мамы уж точно. Каждый раз, как устройство доводило её до насильственного оргазма, у мамы перехватывало дыхание, а поступающая капля кислорода едва ли давала восполнить всё назад. Учитывая, что вибратор не останавливался ни на секунду, то ещё во время очередного оргазма она ощущала бесконечные вибрации, а значит, скоро снова предстоит кончить. Вся эта нехватка кислорода, усталость и дрожь от очередного оргазма выматывали до предела. Но едва стоило потерять бдительность и от изнурения и давящего вниз груза ослабить уставшую спину, как следовал разряд болезненного электричества. Мама тут же истошно вскрикивала, хотя и на это не всегда хватало воздуха, и в панике возвращалась в прежнее положение.

Когда прошло чуть больше часа, то в комнату неожиданно вошёл тот самый толстый парень. Уставшая Аня, хоть и не была рада видеть его, но понадеялась, что время истекло и он пришёл её освободить. Свои стыдные стоны при нём она тут же стала сдерживать на максимум, что сильно повеселило и так уже всё слышавшего парня. Разочарование для неё наступило довольно быстро. Толстяк встал прямо перед лицом лежащей Ани и, расстегивая ширинку, сказал:

— Ты извини, я не выдержал. Как о тебе подумал, то сразу… Короче, я быстро.

Спустя мгновение Аня перед своим лицом, почти у самого носа, видела возбуждённый член этого толстого парня. Недовольно и злобно мыча, Аня закрутила головой настолько, насколько могла, но толстый ухватил её за волосы. Почти вплотную прижав член к её лбу, он стал дрочить. Всё, что видела перед собой Аня, так это трясущиеся от его движений яйца, которые то и дело стучали ей по носу. Бесящий запах члена отвратительного для Ани подростка с каждой секундой сильнее разжигал в её взгляде ярость. Позже положение чуть сменилось и теперь Аня впритык видела направленную в неё головку члена. Злобно мыча, она мысленно проклинала человека перед ней. Один вид его члена был ей омерзителен, но она даже взгляд толком деть никуда не могла, из-за того, что она занимал всё пространство обзора перед ней. И потому ей приходилось беспомощно смотреть на то, как парень нагло и беспрепятственно дрочит ей прямо в лицо. «Пусть только эта свинья посмеет на меня всё спустить», – пронеслось у Ани в голове. Едва она об этом подумала, как парень ускорился и в одно мгновение несколько тёплых залпов его спермы выплеснулись на Анино лицо. Попал он в районе глаза, щеки, немного на лоб и нос. После чего всё спущенное медленным потоком стало стекать ниже, покрывая собой уже всё лицо. Аня с отвращением зажмурилась, а её истеричный вой сопроводился агрессивными движениями головы, которую за волосы продолжал держать толстяк.

— Ну вот, так-то лучше, – довольно сказал он.

За волосы он слегка приподнял Анину голову, дабы полюбоваться проделанной работой. Надо сказать, покрытое спермой недовольное лицо очень даже шло Ане. Будто прямиком из порно какого-то. Хотя, отчасти это было даже логично. Если у мамы все в первую очередь подмечали её потрясающую нижнюю часть тела, с этими широкими бёдрами, пышными ляжками и задницей, по которой с первого взгляда понятно, что она была создана для того, чтобы её имели. То вот Аню подмечали всю и сразу, так сказать. Не было части тела за которую глаз не мог бы не зацепится. Да и сама Аня, без преувеличения, была чем-то похожа на порноактрису и, при желании, легко бы закрепилась в этой индустрии.

Закончив свой осмотр, парень отпустил её волосы, застегнул ширинку и, довольный, вышел из комнаты. А вот Аня теперь даже левый глаз нормально открыть не могла, из-за того, что по нему стекала сперма. Когда парень вышел, то Анины агрессивные мычания прекратились, сменившись всё это время сдерживаемыми стонами. А взгляд с яростного сменился на куда более грустный и уставший.

Вместо остававшегося получаса, парни пришли лишь через час. Аня очень устала. Так что когда подростки ввалились в комнату, то она даже не сопроводила их появление своим стандартным злобным мычанием. Главный подошёл к ней и вынул кляп:

— Ну что, подумала над своим поведением?

— Пошёл ты!, – грубо бросила Аня.

Однако в голосе её чувствовалась дрожь и нескрываемая усталость.

— Видимо, не подумала. Давай я объясню, что тебе нужно, чтобы тебя развязали: просишь дать тебе кончить и далее делаешь это у всех на глазах.

— Ага, а ещё что попросишь, тварь?

Главный вздохнул и сказал:

— Что ж, видимо, тебе этого не достаточно. Продолжаем.

С этими словами он вновь вставил негодующей Ане кляп.

— Ещё часа тебе хватит?, – с насмешкой спросил он.

В ответ получил лишь полный гнева взгляд.

Услышав голоса, мама, уже кажется из последних сил подёргалась и издала несколько глухих мычаний, чтобы привлечь внимание.

— А тебе ещё чего?, – с издёвкой спросил, подошедший парень.

Вместо ответа последовало несколько тихих и слабых непонятных звуков.

— Ну что, снимать что ли с неё?, – обратился к главному парень.

— Так бы ещё часок подержать, было бы неплохо, – задумчиво сказал он.

Было видно, как по маме пробежала дрожь искреннего страха.

— Ну да ладно.

Махнув на маму рукой он, с ещё несколькими парнями, наконец, освободили её, развязав руки и ноги, убрав груз, вибратор, анальную пробку и сняв ненавистный противогаз. В слезах и не вставая с пола, мама полной грудью жадно вдыхала воздух. Ещё ни разу в жизни она не была так близка к откровенной животной панике. Если бы её оставили ещё хотя бы на 20 минут, она бы этого не выдержала.

Тем не менее, даже в таком её положении, оставлять в покое маму не собирались. Так как Аня была занята, то нужно же было парням чем-то себя занять. Главный хитро посмотрел на маму, затем на Аню и выдал, обращаясь непосредственно к маме:

— А знаешь, я тут подумал, твоя подружка совсем на контакт не идёт, давай-ка продемонстрируем ей, как надо себя вести.

Мама с трудом и по-прежнему тяжело дыша, подняла голову. В её взгляде читалось только одно: «Прошу, отстаньте. Просто дайте мне отдохнуть». К её сожалению, главный не посчитал нужным давать ей и малейшего перерыва.

— Встань, – скомандовал он.

Мама разочарованно вздохнула и с огромным усилием, придерживаясь за диван, поднялась на ноги.

— Сюда, ближе, – подзывал подросток.

Она сделала несколько неуверенных шажков и теперь боком стояла прямо напротив лежащей на диване Ани. Анина голова была почти у края дивана, так что она вблизи видела, как слева от неё в полный рост стоит парень, а справа мама.

— Значит так, задание для тебя крайне простое: шлепок по левой щеке — опускаешься к полу, шлепок по правой — поднимаешься. Не перепутай. Шлепок по заднице — заводишь руки за голову и опускаешься на корточки, как можно шире раздвинув ноги. В последней названной позе должна будешь сидеть и выпрашивать для себя отдых. Я вижу, ты притомилась. Но, как я и говорил, тут никто ничего просто так не получает. Точнее, вы не получаете. Так что пока нормально не выпросишь – никуда я тебя отпущу.

Грустный, полный слёз взгляд мамы без слов прекрасно передавал её эмоции. Она была слишком утомлена, чтобы возражать и потому просто безысходно кивнула.

Едва она это сделала, как её левую щёку тут же поразил неприятный жгучий шлепок. Зажмурив глаза и ухватившись за место удара, мама, тихо и устало всхлипывая, стала гнуться к полу. Она толком и сесть не успела, как шлёпнули правую щёку. И вот в подобном утомительном темпе вздыхающая мама была вынуждена садиться и вставать на протяжении минут десяти. В один момент, когда она вновь села, то последовал удар по левой щеке, что означало «сидеть». Но ведь она уже и так сидела. И потому, просто ощутив новый удар и не задумавшись по какой щеке он был нанесён, мама начала вставать. Главный тут же грубо усадил её назад.

— А куда это мы встаём?, – спросил он.

Мама растерянно забегала глазками, не понимая, в чём была не права.

— По какой щеке был удар?

— Л-левой…

Пробираясь через всю усталость, мама кое-как вспомнила изначальные правила.

— А!..

— Не «а»! Насколько же ты бездарная, каждый день удивляюсь. Как ты вообще жила до этого? Тебе бы мне спасибо сказать, что я смог для тебя подходящее занятие найти. Хоть что-то для людей делать теперь можешь. Мозги тебе не нужны, так хотя бы тело по назначению используется.

Мама лишь молчала, впитывая оскорбления.

— Значит так, устал я от твоих постоянных проёбов, поэтому буду жестче. Из-за этой ошибки теперь 4 дня из своих рабочих будешь с затычкой в заднице ходить.

— А… п-погодите… но я же…

— Всё, заткнись! Продолжаем!

С этими словами он хлестанул мамину правую щёку. У мамы не было сил возражать и всё же страх в её глазах отчётливо читался. Ведь у неё уже и так были отняты трусы с лифчиком для похода на работу. И теперь, в и без того полностью открытой попке у неё будет затычка. Ужасно, но факт. И мама обязана была его принять.

Ещё через время последовал первый шлепок по её попке. Мама, вспоминая условия, лишь сильнее понурила взгляд. Она неуверенно и медленно завела руки за голову и так же медленно стала садиться на корточки. По команде парня локти и ноги она развела как можно шире.

— Сиди, не двигайся, – сказал главный и сделал фото, – М-да, ну и позорище. О, кстати, мы тут в твоих вещах порылись. Смотри, что покажу.

Маму сразу напрягло, что в её вещах рылись. Но, учитывая, что её тело и так уже давно не являлось её собственностью, то в этом не было ничего удивительного. Парень тем временем внёс в комнату большой альбом. И мама, и я сразу его узнали. Это был её личный альбом с фотографиями. Она, не прям то что бы активно, но заполняла его ещё со времён окончания школы. И потому первое фото на странице было именно с выпускного, это я отчётливо помнил. Парень пролистал альбом, дойдя почти до самого конца.

— О, смотри какая, – с издёвкой сказал он и показал маме фото.

Это была одна из последних, сделанных до всех событий, из-за которых, вообщем-то, мама тут сейчас и находилась. На фото мама была в своём рабочем строгом костюме, сидящая за столом и со сдержанной улыбкой смотрящая куда-то мимо камеры. Позади неё на стене виднелись различные грамоты, дипломы и прочие награды за определённую деятельность. Парень вынул фото из альбома и положил перед мамой, вместе с телефоном, на котором была открыта фотография, сделанная им только что.

— Ну вот, смотри, прогресс на лицо, – посмеиваясь сказал он.

Мама с явной болью смотрела на фото перед ней. Она видела ту себя, строгую, важную, самостоятельную женщину. Её жизнь не была идеальна, но более чем приемлема. А переведя взгляд на вторую, глаза её наполнились очередной волной слёз. На правой фотографии она была такой солидной, в этом костюме, с кучей наград, а слева, о ужас, тоже была она, только теперь голая, в унизительной позе, с грустными, полными слёз глазами и огромным, давящим грузом позора. Такой контраст и такая внутренняя боль. «Круто же, мамуль, смотри какой прогресс. Разве не такого ты добивалась всеми своими унижениями? Раньше занималась хер пойми чем, а теперь хоть польза от тебя есть, правда? Только что-то я не вижу в твоём взгляде позитива. Странно. Твоё поведение в последние месяцы только и говорило о том, что нынешнее положение, это то, чего ты хочешь», – с иронией думал я, переводя взгляд от одного фото к другому. Этот момент сильно повлияет на маму в будущем. Ну а пока парень, прервав её от просмотра фото, напомнил, что она должна делать в позе, в которой сейчас находилась. Оторвав свой взгляд от фотографий, мама устало посмотрела на главного. И с небольшой паузой, стала пытаться мямлить нечто, похожее на упрашивания:

— Прошу… м… дать мне… отдых… я… э… я правда очень устала и мне… нужен перерыв… п-пожалуйста… я…

Собираясь с последними силами, мама выпрашивала отдых несколько минут. Затем последовал новый шлепок по попке, прервавший её и заставивший встать. А затем другой, который уже заставил сесть и начать выпрашивать дальше. Так повторилось несколько раз, пока у мамы уже банально не закончились слова. Аня смотрела на всё это с огромным презрением. Даже несмотря на собственное положение, она думала: «Никогда! Никогда я не опущусь до такого! Пусть эти ублюдки даже не мечтают! Я не буду, как она!»

Ещё несколько минут позора и главный озвучивал маме вердикт:

— Что ж, ладно. Пользы от тебя, когда ты даже на ногах не стоишь, всё-равно нет. Но завтра тебе на работу. Условия все помнишь?

— Д-да…

— Озвучь.

— Короткая юбка… без трусов и… лифчика…

— Всё?

— Затычка…

— Ну вот и отлично. Всё, иди.

Выпрямившись из своей позы, мама поплелась в душ, после которого планировала рухнуть без сил в собственную кровать. Однако у двух парней были слегка другие планы. Когда мама вышла, то внимание переключили на ёрзающую Аню.

— Не появилось желания «сотрудничать»?, – с насмешкой спросил главный.

На такие как раньше агрессивные мычания у Ани сил уже не хватало, а потому всё ограничилось негодующим взглядом, полным ненависти.

— Не появилось. Ладно, тогда давай немного усложним задачу.

Через пару минут парни внесли в комнату несколько больших свечей. Сев над Аней, главный поджег одну и стал ждать. Сама Аня в этот момент очевидно нервничала, крутя головой и бегая глазами. В один момент её стали придерживать двое других парней. Аня едва успела возмутиться их неприятным для себя прикосновениям, как попку прожгла дикая боль. Капля горячего воска упала и мгновенно застыла на Аниной заднице. Тут же раздался заглушенный вопль, полный боли и агрессии. Аня стала крутиться и выгибаться, но на такой случай её и придерживали те двое. За первой каплей неминуемо последовала и вторая. Затем третья и четвёртая. Аня дёргалась и выла от приземления каждой из них, но их поток было не остановить. Воск непрерывно, в среднем раз в 3-4 секунды падал на её бедную попку. Свечей было несколько и потому, как только у одной заканчивался воск, которым можно капать, её откладывали, чтобы дать ему накопиться и брали другую. И так по кругу, чтобы не останавливаться. Иногда, помимо капли воска, прилетали и смачные шлепки.

На протяжении долгого времени они истязали Анину попку, пока на ней банально не осталось места для новых капель. Однако это никого не остановило и воск продолжили распространять по спине и ляжкам. Самым большим испытанием для Ани, на удивление, оказались ступни, до которых дело тоже дошло. Её ухватили за пальцы и оттянули стопу, чтобы она не могла ей мотать из стороны в сторону. Учитывая, что уже прошло не менее 30 минут и Аня чуть ли ни вся была покрыта воском, она была сильно измотана. Едва первая капля упала на её ступню, как раздался вопль намного сильнее предыдущих, а Аня стала пытаться вырвать свою бедную ножку из рук мучителей. Но всё тщетно. Капли безжалостно продолжали покрывать её ступню, при падении каждый раз будто жаля её, заставляя Аню извиваться и жалобно мычать.

В это же время мама уже вышла из душа и направлялась в своё комнату, но проход туда ей загородили двое парней.

— М-можно я…

— Плата за вход, сучка.

— Но… меня отпустили. Пожалуйста, я просто хочу отдохнуть…

— Ты меня не услышала?, – отвесив пощечину спросил парень.

— Что вам нужно?..

— Думаю, твоя дырка достаточно разработана. Двоих примешь? Хотя, ты ж, вроде, уже принимала.

— В-вы о чём?.. Я… эм…

Пока мама что-то мямлила, её отволокли к кровати и бросили на неё. Один парень пристроился снизу, мама была к нему лицом, другой сверху. Мама, на удивление, даже пыталась их отталкивать, продолжая что-то жалобно лепетать. Но в один момент лепет прервался стоном. Первый член с силой глубоко вошёл в её влагалище. Второго ждать долго не пришлось и вскоре он полностью закупорил собой и без того узкое пространство. Парни начали активно и без промедлений двигаться. Трахавший сверху, пропихнул маме пальцы в рот с обеих сторон, начав растягивать щёки и не давая закрыть ей рот. Из-за этого, из сильно утомлённой мамы, вырывались не сдерживаемые и не менее утомлённые стоны и крики. А тот, что был снизу, уже терроризировал её соски. Мама даже не знала, куда ей руки деть, то ли к больно оттягиваемым щекам, то ли к соскам. С горечью, от бессилия и усталости она лишь закатывала глаза, терпя, как её бедную киску насаживают сразу два члена. В такой позе к матке, к сожалению, проникал лишь один из членов. Тем не менее, даже этого было более чем достаточно, чтобы заставить маму мысленно молиться о том, чтобы это побыстрее закончилось.

Она прекрасно знала, что парни, как и всегда кончат внутрь. И даже так, когда она поняла, что члены в ней набухают и пульсируют, то ощутила ту самую неприятную панику, которую чувствовала каждый раз, как любой из членов насилующих её людей был готов к семяизвержению. От этого чувства она не избавится никогда. Ужасное предвкушение того, как в твою матку или попку вот-вот кипятком ворвётся сперма отвратительного тебе человека, а то и сразу нескольких людей из раза в раз вгоняло маму в настоящую депрессию в перемешку с чувством тотального позора, которая длилась ровно до того момента, как выпущенное семя не начнёт в ней остывать и вытекать своим медленным тягучим потоком. После этого оставалось лишь чувство унижения безо всяких примесей. И этот раз не был исключением. Уже через несколько мгновений, как члены начали пульсировать, сперма из них двоих изверглась одновременно. И будто больно уколов иголкой мамину раздраженную матку, их потоки жадно впились в неё, залп за залпом заполняя собой всё её и без того небольшое пространство. Забив её до предела, парни подержали члены внутри ещё какое-то время, дабы дать маме «сполна насладиться» этим чувством горящей, набитой спермой матки. Мама в это время водила руками, жестами показывая, что пора бы уже остановиться, а из её горла вырывались слабые, явно взывавшие о помощи звуки. Но парни решили домучить её до конца. Молча кивнув друг другу, они сжали маму и изо всех сил протолкнули члены. Толкнули так сильно, как только могли и теперь головки обоих одновременно слегка проникли в матку. Тот пацан, что был сверху, мгновенно зажал маме рот и нос. Та издала какой-то сдавленный слабый звук, ощутив, куда проникли оба члена, и потеряла сознание даже раньше, чем начал заканчиваться воздух. Почувствовав, что мама, наконец, ослабла, один из парней довольно сказал:

— Ну вот теперь всё.

Вынув члены, маму спихнули, так, что та осталась лежать на спине. Из её влагалища стала просачиваться густая белая жидкость, понемногу начавшая перетекать на простыню. Один из парней подошёл к маме поближе и, присмотревшись, сказал:

— Нормально, дышит.

— А ты думал нет?

— Ну мало ли.

— Да не ссы, ничего ей не будет. Её сегодня замучили просто, а мы, так сказать, финальный штрих добавили. Хуй с ней, пусть лежит.

Застегнув ширинки, оба парня развернулись и покинули мамину комнату.

В это время от уставшей Ани отскабливали воск. Расчистив всю территорию, главный спросил:

— Ну что, второй заход?

Аня округлила глаза, в которых, вроде бы, даже блестели слёзы, и закрутила головой.

— Значит, будешь хорошей девочкой?

Последние слова очень разозлили Аню и от неё вновь послышалось негодующее мычание. Однако она и сама понимала, что сил становиться всё меньше. Вибратор и без того её выматывал, а тут ещё и обжигающий воск.

— Что ж, значит всё-таки второй заход.

Аня уже было начала крутить головой и мычать, будто хотела договориться без слов, но новая капля горячего воска вновь покрыла её попку и вместо мычания все услышали уже крик.

Где-то минут 20 длилась её вторая «процедура». Тут под конец из Ани уже несдержанно шли слёзы. Не то что бы от унижения, скорее от физических ощущений. Отскоблив всё то, что накапал, в этот раз главный уже не спрашивал Аню ни о чём, а лишь молча удалился с остальными. Сама Аня уже еле-еле терпела ненавистный вибратор. «Да дайте уже всё закончить! Я не могу больше терпеть это напряжение… Не хочу кончать для этих мудаков, но… Но я не могу больше!», – думала она.

Минут через 15 парни снова вернулись. Главный молча посмотрел на Аню и лишь вопросительно приподнял бровь. Та без слов поняла его вопрос и слегка кивнула. Парень снял кляп и спросил:

— Развязать тебя?

— Да, было бы неплохо.

— Ты, наверное, очень сильно кончить хочешь? Столько терпишь уже.

— А это не твоё дело!

— Боюсь, что отпущу я тебя, только когда ты попросишь об этом. Ну и… сделаешь это у нас на глазах, конечно.

— Пошёл нахуй!

— Подумай дважды. Если откажешься, то полежишь тут ещё часик-другой.

Аня явно была в смятении. «Только для дураков честь важнее здоровья, правда ведь? Но тогда… Тогда придётся перед этим мудаком… Блять! Но иначе я не выберусь. Эта тварь тут до смерти меня держать будет. Нет, ещё час я не выдержу. Нет-нет-нет! Значит, придётся… принять его условия. Придётся потерпеть, но лучше так, чем от этой херни сознание потерять. Да, лучше так… Наверное», – убеждала себя Аня.

— Ладно.., – пробормотала Аня.

— Что «ладно»?

— Я… приму твои условия.

— Что ещё за условия?

«Тварь… хочешь, чтобы я сама всё начала? Ладно».

— Я… прошу меня освободить. Потому что я очень устала и… ну… по-моему уже достаточно…

— Как-то на упрашивания о том, чтоб тебе дали кончить это мало похоже.

С тяжелым вздохом Аня чуть понурила глаза. Устройство продолжало вибрировать, как бы напоминая ей о том, из-за чего она сейчас вынуждена делать то, что делает. Хотя, кончить она и правда очень хотела. Но не при парнях и уже точно не упрашивая их. Но таковы были обстоятельства.

— Мне нужно это прекратить… И я… Мне нужно… нужно… кончить, – выпалив последнее слово, сказала Аня.

— Ну так кончай, кто запрещает?, – усмехнулся подросток.

— Я… я не могу… Не могу сейчас сама. Пожалуйста…

— То есть, просишь нас помочь тебе кончить?

— Да.., – на тяжелом выдохе сказала Аня.

— Нет, я хочу полностью услышать.

— Блять, – тихо прошипела она, – Хочу, чтобы… вы помогли мне уже… кончить.

«Не верю, что эту чушь несу. Сука, какие же твари». Подобные слова унижения от Ани звучали как-то иначе, не так как от мамы. У последней в голосе и правда была дрожь и испытываемый ей нечеловеческий позор. А вот у Ани это был максимум стыд, не более. Она ощущала это как-то иначе. Ей просто нужно было выбраться, она устала и утомилась, и это единственный способ. А потому в голосе не было этого лебезения. Аня была не так проста, и таким её не сломаешь. И хотя начало было положено, для того, чтобы её хотя бы по-настоящему надломить, не сломать, а именно слегка надломить, потребуется намного больше усилий.

— Ладно, я тебя услышал. Ну что, дать ей чего она хочет?, – спросил главный окинув взглядом остальных пацанов.

Те довольно закивали. Освободив, наконец, Аню с дивана ей встать не дали. Главный навис над ней, скомандовав:

— Животом вниз.

Аня вопросительно и недовольно смотрела на него.

— Ты же просила дать тебе кончить. Ну вот, я удовлетворю твою потребность.

Аня окинула взглядом других парней. Она устала, особо сил сопротивляться не осталось. Ей не хотелось, естественно, безвольно отдавать им своё тело, но: «Если выбирать между предварительными унижениями и изнасилованием и просто изнасилованием, то пусть уж лучше просто возьмут тело. А то сейчас скажу чего, эти ублюдки, как к ней, пристанут со своими плевками, вставанием на колени и прочим. Нет уж. Пусть удовлетворяться и отвалят. Пусть думают, что они тут самые крутые и прогнули очередную беззащитную женщину».

По приказу главного, Аня подала туловище чуть вперёд. Тот ухватил её руки и она упёрлась головой и грудью в диван, выпятив перед ним свою потрясающую попку. Без сомнений и промедлений, подросток вставил член в Анину киску. Аня слегка поморщилась, но стон сдержала. Однако, когда парень стал двигаться, сдерживать какие-либо звуки стало труднее. Как-никак её влагалище было раздражено до предела и любой толчок парня вызывал море ощущений. Аня очень не хотела кончать при всех этих пацанах, но не могла же она бороться с физиологией. Она ощущала, что этот момент близок. Парень напирал и трахал её грубо и безостановочно, так что по всему Аниному телу разбегались волны. Очень скоро её дыхание стало намного чаще, стоны намного громче и даже пальцы на ступнях сводило от приближающегося ощущения. Аня зубами прикусила расстеленную на диване простыню и зажмурила глаза. А ещё через мгновение её тело пробила дрожь, она задёргалась, а стоны задрожали как никогда. Наконец, напряжение было снято. Несмотря на то, что это был худший сквирт в жизни Ани, он был достигнут. То колоссальное напряжение лавиной слетело с Ани, оставив после себя хоть и не лучшее, но послевкусие какого-то удовлетворения, неприятно сопровождаемого посвистываниями наблюдавшей толпы. Правда, длилось это «удовлетворение» не долго. Парень, в отличие от Ани, ещё не кончил. А потому, когда прошла дрожь, она почувствовала, как член всё ещё продолжает её насаживать. То ли от дрожи, то ли от того, что долго была связана, Аня плохо ощущала подобмякшие руки и ноги. Но вот что она хорошо ощутила, так это вскоре резко ворвавшуюся в неё горячую густую жидкость.

— Не вну…, – едва успела простонать опомнившаяся Аня.

Но было поздно. Несколько залпов спермы наглого подростка безостановочно закачивались в Анину матку. Аня разочарованно и устало выдохнула, полностью обмякнув, как только парень отпустил её руки. Не знаю, на что она рассчитывала, но почти мгновенно к её попке пристроился следующий подросток. Аня даже привстать не успела, как тот уже налёг на неё сверху и вошёл в её зад, вмяв её попку в диван настолько, что на ней образовались складочки. Издав приглушенный вопль, Аня рукой стала неловко придерживать налегающий на неё торс парня, но всё без толку. Его член уже с силой выдалбливал её шикарный зад, только и заставляя Аню что ловить как можно больше воздуха для новых стонов. Даже Анины стоны, которые она так старалась сдерживать, были будто взяты из порно, настолько они казались идеальными.

Не при каких условиях невозможно было долго сдерживаться, имея настолько великолепный зад. Сперма парня, наполнившего её подтянутую попку, не заставила себя долго ждать и вскоре бурным потоком вливалась в неё. Аня ёрзала, стиснув зубы, но принимала каждый его залп. Чувствуя, как потное тело подростка прижимается к её спине, она испытывала лишь большее отвращение. И всё же молча, если не считать постанываний и процеживаемого сквозь зубы воздуха, она приняла в себя каждый миллилитр ненавистного семени.

Ни о каком перерыве для уставшей Ани речи и не шло. И потому следующими пристроились сразу двое. Один, тот самый толстяк, ко рту, другой вновь к попке. Аню чуть приподняли и её голова оказалась на уровне паха парня, чей член уже упирался ей в нос. Поморщившись она убрала голову. Но парень без лишних слов заткнул ей нос. Чуть потерпев отсутствие кислорода, Аня с явным разочарованием в глазах послушно открыла рот и тот мгновенно был занят членом. Собственно, как и попка, уже давно насаживаемая на новый член. Толстяк бил яйцами ей по подбородку, глубоко вдавливая член, иногда задерживая его глубоко в глотке, что заставляло Аню давиться. А второй парень от души таранил её зад, явно наслаждаясь каждой секундой, которой его член мог быть в настолько шикарной женщине. С не меньшим наслаждением этот парень уже кончал через некоторое время, сопровождая каждое своё движение победным шлепком по Аниной красной попке. Толстяк тоже был на подходе. Сделав ещё несколько движений он вновь вдавил член и двумя руками обхватил Анину голову, чтобы та не могла убрать её. Аня начала издавать кашляющие давящиеся звуки, едва семя стало вливаться в горло. Её лицо тут же порозовело, а глаза закатились. Она пыталась освободиться, но её руки держал парень сзади. Аня агрессивно и сильно задёргалась, в тщетных попытках освободиться, ибо начинала понемногу задыхаться. Из-за давления, сперма мощной и массивной струёй пошла из её носа. И когда Аня думала, что вот-вот потеряет сознание, толстяк вынул член. Откашливаясь и втягивая воздух, она даже так успевала злобно проклинать заставившего её мучится подростка.

— Как грубо. Слушай, а может, я ненадолго с ней жилую площадь разделю? Ну, подробнее расскажу что да как, – хитро и довольно спросил толстый у главного.

— И думать не смей, гандон!, – через откашливания крикнула Аня, – Ноги твоей в моём доме не будет! Только попробуй!

— Во даёт, неугомонная, – почесав затылок, сказал главный, – Ладно, поживи, что уж тут. Может, и научится чему. Чуть что, сразу сообщай.

Толстяк довольно потирал руки, а Аня с презрением и ненавистью смотрела на обоих.

— Да я тебя и на порог не пущу, мразь. Только посмей припереться.

— Очень страшно, конечно. Но всё же я посмею, – ухмыляясь отвечал толстый.

Далее несколько парней, у кого ещё осталось хоть немного сил, «добивали» и без того утомлённую Аню. В основном, заставляли её скакать сверху, дабы самим ничего делать было не нужно. Аня, конечно, негодовала от каждого нового подкладывающегося под неё члена, но всё же вполне покорно скакала, обрабатывая каждый из них, и так же покорно принимала сперму. И даже несмотря на это, действия Ани воспринимались иначе. Она явно не была сломлена. Не довольна, зла, расстроена и чувствовала себя стыдно, но от маминого состояния заметно отличалась. Оттого и все её действия воспринимались, будто не так позорно, что ли. Видимо, всё потому, что она дерзила, и умела ответить. А её скакания на члене неприятного ей человека не сопровождались слезами или мольбами, а лишь недовольным, презрительным взглядом. С другой стороны, для Ани это было лишь начало её тяжелого пути. И кто знает, какой она станет в будущем.

Когда последний выдохшийся подросток до суха высушил свои яйца с Аниной помощью, то все они стали понемногу собираться. Утомлённая Аня, со спермой везде, где только можно, сидела на диване, прикрываясь простынёй. В глазах её всё ещё слегка стояли слёзы, но и те уже начинали подсыхать. Ненависти и в то же время усталости в них было куда больше.

— Ну, до завтра, – крикнул ей толстяк выходя из квартиры, – Пойду вещи собирать.

— Нахуй пошёл, мудак конченный!, – крикнула Аня, показав в пустоту средний палец.

Когда всё затихло, и все парни покинули квартиру, Аня тихо и устало облокотилась на спинку дивана и сама не заметила, как уснула.

Проснулась она через пару часов. Вздохнув, она тяжело встала с дивана, сходила в душ, оделась и, вызвав такси, поехала домой. Её завтра ждал неприятный день и она должна быть готова. Она не позволит какому-то жиртресту хозяйничать в её доме. Нет. Ни за что. Не менее неприятный день ждал и беспробудно спящую маму. Очередной рабочий день, но с новыми, усложнёнными условиями.