Школьный клуб мастурбации. Часть 29

Первое правило M Club таково: вы не говорите о M Club. Второе правило M Club таково: вы не говорите о M Club. Третье правило клуба "М": не прикасайся ни к кому, кроме себя. Четвертое правило: никаких записывающих устройств. Пятое правило: Никакой одежды ниже талии. Шестое правило: Если вы впервые в клубе "М", вы должны мастурбировать.

— – –

Вида полезла за чем-то в свой рюкзак, стоя у входной двери на сцену в аудиторию Хайленд Хай.

— На побережье чисто?

Шон оглядел коридор в обоих направлениях и никого не увидел. Энди, Денби и Лиза поступили так же. Большинство выглядело такими же нервными, как и он сам. Преодоление нервов, чтобы раздеться и подрочить с друзьями, было одним из видов нервозности; это, нарушение школьных правил, было чем-то совершенно другим.

— Чисто, – сказала Лиза.

Вида достала кредитную или дебетовую карту и засунула ее боком в дверную щель чуть выше ручки. Мгновение спустя она толкнула дверь и жестом пригласила всех войти.

— Один из учителей драматического искусства рассказал мне об этом трюке, когда я забыла свои вещи в раздевалке, – сказала Вида. – Классный замок. К счастью для нас.

Дверь закрылась, оставив их почти в полной темноте. Они находились в захламленном коридоре, где двери вели в раздевалки, используемые во время школьных спектаклей. Другой конец зала переходил в собственно кулисы, где занавеси и старые декорации создавали лабиринт. Пара тусклых лампочек над сценой, казалось, были единственным источником света в гнетущей тишине.

Вида с неустрашим видом вывела их на сцену. В отличие от Денби, Виды и Энди, Шон не состоял ни в одной из групп исполнительского искусства, поэтому его опыт по эту сторону сцены был ограничен. Слабый свет едва освещал половину задних рядов, и было бы невозможно разглядеть кого-либо, сидящего сзади.

— Когда ты сказала, что у тебя сегодня для нас сюрприз, – сказал Энди, подходя к краю сцены лицом к отсутствующей аудитории, – это было не совсем то, что я имел в виду.

— Нет, вовсе нет, – сказала Денби, оглядываясь по сторонам, как будто ожидала, что в любой момент выскочит учительница.

— Нет, но это фантастика.

Улыбка Лизы растянулась от уха до уха. Она подняла руки и закружилась по сцене.

— Хотя жаль, что у нас нет зрителей.

Вида усмехнулась.

— Я подумывала о том, чтобы пригласить кого-нибудь, но решила, что администрация вряд ли одобрит это. Полагаю, что нам просто придется притвориться насчет публики.

Шон все еще нервничал, но поскольку занятия в школе закончились и почти все внеклассные занятия закончились, а до конца учебного года оставалась всего неделя, маловероятно, что их побеспокоят. Рискованно, но по-своему захватывающе. Он почувствовал, что его привлекает энтузиазм Лизы, лишь слегка омраченный скептическим взглядом Денби. Он посмотрел на Виду.

— Ну и что? Значит, ты думала – прямо здесь, на сцене?

Она улыбнулась.

— Я подумала о том, что если уж клуб все равно закрывается, почему бы не уйти с треском? Согласись: мы должны запомнить этот момент навсегда.

— Наверное, получится отличная история для студенческих вечеринок, – сказал Энди, явно воодушевленный этой идеей.

— Вот именно, – улыбнулась Вида, стукнув его кулаком по плечу. – Итак, все в деле?

— Черт возьми, да!

Лиза уже теребила подол своей рубашки, ей не терпелось поскорее затащить всех остальных на борт. Шон посмотрел на Денби, которая выглядела забавно смирившейся. Он кивнул, и она тоже согласилась.

— Похоже, что мы все в деле, – сказал Энди. – Однако, в интересах того, чтобы нас не поймали, я предлагаю нам постараться сделать это побыстрее.

— Слабак, – сказала Лиза, подмигивая ему.

Шон не был уверен, с чего лучше начать, поскольку в этом не было той органичной спонтанности, с которой проходило большинство их клубных встреч. Вида, однако, казалось, была готова и стремилась руководить процессом, выйдя на переднюю часть сцены и помахав всем, кто стоял рядом с ней. Он сделал, как она велела, встав с левой стороны, рядом с Денби и Шоном на противоположном конце. Лиза с готовностью заняла первое место в центре внимания.

— Леди и джентльмены, – сказала Вайда, глядя в пустой зрительный зал и слегка повышая голос, словно обращаясь к аудитории. – Студенты и преподаватели. Добро пожаловать на публичный дебют Highland High M Club, где мы докажем, что вы можете присоединиться к тем программам воздержания, которые продвигает школьный совет, и при этом сексуально развлекаться с друзьями.

Шону стало интересно, куда клонила Вайда, когда начала обращаться к залу, но вскоре он понял, что она позволяла им всем играть в своем воображении. Было ли это чем-то, о чем она фантазировала во время одного из своих выступлений на театральной сцене (говорили ли они когда-нибудь на самом деле о том, чтобы предстать перед обнаженной аудиторией или обнаженной перед одетой?) он не знал. Вероятно, это имело много общего с фантазиями Лизы о том, чтобы быть обнаженной перед толпой людей. Неудивительно, что она казалась такой легкомысленной.

— Меня зовут Вида, и я буду вашей ведущей на сегодняшнем празднике, – продолжила она. – Многие из вас, вероятно, знают о моей репутации среди парней и задаются вопросом, почему я хочу мастурбировать с друзьями, когда я могу получить столько члена моего парня, сколько смогу осилить? Что ж, на мой взгляд, почему бы не открыть свой разум так же, как и ноги? Новый опыт следует принимать и искать, а не бояться или осуждать.

Это вызвало несколько смешков в клубе, и Шон почувствовал, что расслабляется в этот момент. Энди вмешался:

— Не слишком ли поздно уговорить тебя произнести вступительную речь?

— Спроси Лизу, – сказал Денби. – Она произнесет твою прощальную речь.

Шон этого не слышал, хотя и не был удивлен. Он задавался вопросом, когда она узнала об этом и почему он до сих пор ничего не слышал. Однако Лиза покраснела, что говорило о том, что она была смущена этим.

— Я не думаю, что они позволят мне отречься от престола, – сказала она.

— Я позволю тебе переписать мой материал, – сказала Вида, подмигнув.

— Или вы могли бы просто включить в речь стриптиз, – сказал Энди. – Это, безусловно, было бы лекарством от обычной скуки.

— Я бы обратил на это внимание, – сказал Шон. – Я имею в виду, я бы все равно это сделал, но…ты знаешь, что я имею в виду.

Он почувствовал, как у него запылали щеки, но Лиза просто одарила его ласковой улыбкой.

— Да, я знаю, – сказала она, покачивая пышной грудью.

Вида стала наводить порядок в зале.

— И на этой ноте позвольте мне представить вас другим участникам. С таким же успехом можно начать с Лизы, будущей выпускницы нашей школы!

Лиза повернулась и поклонилась воображаемой аудитории.

— Лиза – это больше, чем просто красивое личико и блестящий ум, – продолжила Вида. – У нее очень правильные изгибы, и она знает, как ими поделиться. В этой школе нет девушки более уверенной в себе и стремящейся обнажить все это и показать вам, как это делается. Давайте все поддержим очаровательную Лизу!

Все захлопали Лизе, когда она отвесила еще один игривый поклон. Шон думал, что на этом все и закончится, пока не закончатся представления, но Лиза задрала футболку и сняла ее, обнажив кружевной черный лифчик, резко контрастирующий с ее бледной, покрытой веснушками кожей. Она игриво покрутила его пару раз, прежде чем выбросить с первых рядов зрительного зала. Все захлопали еще громче.

Наслаждаясь всеобщим вниманием, Лиза расстегнула молнию на своей юбке, позволила ей упасть на землю и пнула ее вслед за рубашкой. Вскоре за ней последовали ее босоножки, и она развернулась, чтобы все хорошенько рассмотрели ее трусики в тон. Шону нравилось ее тело, мягкое и соблазнительное, и он восхищался ее уверенностью. Он чувствовал, как его член набухает в ответ на ее демонстрацию.

Денби наклонилась к нему и прошептала:

— Я не планировал раздеваться. Ну, знаешь, на случай, если кто-нибудь войдет.

Шон пожал плечами. Он тоже этого не сделал.

— Никто не говорит, что мы должны это делать. Хотя не думаю, что мы смогли бы остановить Лизу.

Денби закатила глаза и улыбнулась. Лиза изобразила, что слушает публику, и изобразила удивление.

— Ну и дела, я думаю, они хотят увидеть меня целиком, – сказала она через плечо. – Толстенькая ли я?

— Сними все это, детка, – сказал Энди. – Покажи им, на что ты способна.

Лиза одарила Энди одобрительной улыбкой, затем посмотрела на остальных. Когда она встретилась взглядом с Шоном, он быстро подмигнул ей и кивнул, на что заметил огонек в ее глазах. Лиза потрясла своей попкой перед аудиторией, затем драматично расстегнула лифчик и накинула его на плечи. Она прикрыла свою обнаженную грудь одной рукой, а другой поправила лифчик, повернувшись лицом к зрительному залу. Слегка покачиваясь, она поиграла с обнажением своей груди, пока, наконец, не опустила руку и не продемонстрировала своих девочек. Она игриво встряхнула их из стороны в сторону, а затем бросила свой лифчик в сторону дешевых кресел.

Вида одобрительно кивнула и отступила назад, помахав Лизе рукой.

— Что я вам говорила? Впечатляет, да?

Лиза обхватила ладонями каждую грудь и слегка ущипнула ее за соски. Затем она опустила руки на бедра и начала стягивать с себя трусики. Как только они упали к ее ногам, она пинком вышвырнула их в зрительный зал, где черная ткань исчезла в темноте. Просто так она оказалась совершенно обнаженной на сцене школьного актового зала. Несмотря на тусклое освещение, она выглядела сияющей.

— О, леди и джентльмены, зацените эту бритую киску, – сказала Вида, указывая на нее, в то время как Лиза провела по ней рукой и обмакнула палец, который мелодраматично облизала. – Очевидно, она сделала все возможное, чтобы обеспечить вам всем хороший обзор.

Лиза отвесила еще один, более глубокий поклон. Шон восхищался тем, как ее полные груди свисали с его бокового обзора, живо вспоминая, как она раньше водила ими по его члену.

— Давайте послушаем это еще раз для Сочной Лизы!

Группа снова зааплодировала своей подруге, когда она сделала пару шагов назад, чтобы присоединиться к остальным в свободном строю. Лиза улыбнулась и покраснела.

— Я такая чертовски мокрая, – сказала она достаточно громко, чтобы ее услышали в клубе.

Вокруг были веселые и понимающие улыбки. Вида переключила свое внимание на Энди, который храбро сделал шаг вперед, но не занял такого места на сцене, как Лиза.

— Далее, вы узнаете его по его подвигам на футбольном поле, и я могу заверить вас, что он будет атаковать своим членом так же агрессивно, как он атакует противника – Энди Мартина!

Энди коротко поклонился и помахал зрительному залу, затем с намеком обхватил свой член за шортами.

— Давай, Энди, – сказала Вида, – давай покажем девочкам, что у тебя с собой.

Энди храбро стянул свои спортивные шорты ровно настолько, чтобы обнажить свою эрекцию – короткую, толстую и уже пульсирующую красным на кончике. Он нанес на нее несколько штрихов, в то время как Вайда продолжила свое представление.

— Там, где Энди, возможно, не хватает длины, но он с лихвой компенсирует это в обхвате. Этот толстый монстр, возможно, не лучший выбор для вас, девственниц, если вы ищете возможность лишить девственности. Но для тех, кто готов принять вызов, он наполнит вас, как никто другой.

Энди спокойно воспринял ее явно подробное вступление, помахав своим членом перед аудиторией, а затем отступил на пару шагов назад, на свое место в конце рядом с Лизой. Он оставил свой член торчать наружу, но не снял никакой другой одежды. Лиза что-то прошептала ему, что заставило его покачать головой и с улыбкой отмахнуться от нее.

— А теперь, слева от меня, я не могу представить одного, не представив их обоих.

Вида повернулась к Шону и Денби, махнув им вперед.

— Самая симпатичная пара Хайленд Хай и те, чьи отношения сделали возможным этот клуб – Шон и Денби!

Шону было интересно, как она представит их друг другу после того, как обошлась с Лизой и Энди. Он был не из тех, кто притворяется, но был готов подыграть настолько, чтобы не испортить момент. Денби, казалось, придерживалась того же мнения и взяла его за руку, когда он протянул ее. Они вместе сделали шаг вперед и коротко поклонились. Вида обошла вокруг, пока не смогла втиснуться между ними.

— Дамы, – сказала она, заговорщически понизив голос, но все еще обращаясь к аудитории. – Я уверена, вы слышали о связи между размером обуви парня и длиной его инструмента.

Она многозначительно посмотрела на ботинки Шона, затем многозначительно приподняла брови.

— Я могу заверить вас, что это правда. Скажи нам, длинный шланг Шон, тебе приходится покупать обувь в тех же магазинах, что и баскетболистам?

Шон покраснел. Вот тебе и возможность легко отделаться. Его член был далеко не таким длинным, как презентовала Вида, но он не мог не быть польщен ее комплиментом. Взгляд Виды перемещался между его глазами и промежностью, пока он, наконец, не понял намек и не расстегнул молнию на своих шортах. Немного повозившись, он выудил свой член из ширинки и направил его в сторону дешевых кресел. Шоу Лизы, все еще продолжавшееся, произвело на него обычный эффект.

— Вкуснятина, – сказала Вида, снова подыгрывая зрителям. – Надо завернуть это в булочку и насладиться сытным обедом. Или десерт?

Шон закатил глаза, но улыбнулся глупости девушки. Вида переключила свое внимание на Денби, которая с последних сил выдержала ее "представление". Денби скрестила руки на груди с забавной неохотой.

— Что я могу сказать о Денби, лучшей половине Шона и стандартной мастурбационной фантазии почти каждого гетеросексуального парня в нашем классе?

Действительно? Шон полагал, что Вида преувеличивает, но действительно ли Ден был такой уж фантазией для его одноклассников? Она была его фантазией еще до того, как они начали встречаться, так что не было большой натяжкой предположить, что другие парни питали подобные увлечения. Черт возьми, даже Энди признал это. Это заставляло его чувствовать себя немного неуютно, но в то же время он гордился тем, что был ее единственным. Денби явно выглядел смущенным этим намеком, широко раскрыв глаза и открыв рот. Вида продолжала настаивать.

— Она классическая девушка по соседству – симпатичная, миловидная и веселая. И, как у всех этих фантазий о соседских девчонках, у нее грязные мысли и сексуальное влечение лисицы в период течки. Познакомь ее с мамой за ужином, а потом наклони ее над обеденным столом позже тем же вечером.

Денби выглядела ошеломленной, но не смогла сдержать улыбку, когда Вайда нежно обняла ее одной рукой.

— Ну, может быть, после окончания школы, то есть.

Денби вздохнула.

— Восемь дней.

— Может быть, если мы вежливо попросим, Мечтательная Денби покажет нам, что у нее есть такого!

Шон уже знал, что Дэну будет далеко не так комфортно раздеваться в школе, как Лизе, но когда ее лучший друг Бак обнажился, а оба мальчика демонстрировали эрекцию, она, несомненно, почувствовала необходимость что-то сделать. Она вздохнула и храбро приподняла свою майку, демонстрируя со вкусом подобранный бюстгальтер телесного цвета. Мгновение спустя Денби приподняла чашечки лифчика, обнажив свои скромные пригоршни, увенчанные чудесно посасываемыми сосками. Шон почувствовал, как его член запульсировал в руке при виде этого зрелища. Вайда одобрительно кивнула.

— Что я вам говорила – мила и идеальна.

Денби пошевелилась, хотя ее груди были слишком малы, чтобы заметно покачиваться. Она улыбалась и, казалось, наслаждалась собой, что помогло Шону расслабиться.

— Я думаю, что мне остается только начать это шоу, – сказала Вида, делая шаг вперед.

— Поскольку моя грудь такая же плоская, как школьная пицца, я избавлю всех от разочарования.

Вида поправила короткую юбку на своих узких бедрах, затем стянула ее вместе с трусиками на сцену и вышла из них. Шон не мог не восхититься ее пышным и спортивным задом – ягодицами, бедрами и икрами. Определенно подтянутое тело.

— Кто готов к выступлению?

Вида вела себя так, словно зрители сходили с ума, и Шон почти мог видеть и слышать это в своем собственном сознании. Это было достаточно нервозно – делать это в школе без зрителей. Он не мог себе представить, на что это было бы похоже с настоящими людьми. Но что, если это было на самом деле? Что, если он был в аудитории, а другие одноклассники собирались это сделать? Он был бы очарован. Может быть, немного неудобно, но возбуждает и немного завидует их абсолютной уверенности.

Имея в виду эту перспективу, Шону было легко начать дрочить. С одной стороны, Лиза массировала свои сиськи одной рукой, в то время как другая скользила вниз между ее ног. Энди, стоявший рядом с ней, казалось, держал свой член железной хваткой, но работал в медленном темпе. Его взгляд, казалось, не мог остановиться ни на одной из девушек.

Вида вернулась в их строй. Ее пальцы, казалось, уже исследовали ее киску, а язык ее тела свидетельствовал о крайнем возбуждении. Для нее во всей этой постановке должны были присутствовать серьезные элементы фантазии. Денби вернула свой лифчик и майку на положенные им места, вероятно, не желая полностью раздеваться и испытывая неудобство от того, что они были задраны выше груди. Взамен она расстегнула молнию на своих шортах и спустила их вместе с трусиками до колен, обнажив свою прелестную бритую киску. Ее пальцы медленно ласкали половые губы. Ее взгляд, как и его, перемещался между всеми остальными, но часто, казалось, останавливался на его члене.

В течение нескольких минут все занимались собой в относительной тишине. Атмосфера все еще была нервозной, но все явно наслаждались выступлением ренегата. По большей части, они были не из тех, кто попадал в неприятности во время своей карьеры в старших классах, поэтому это было похоже на последнюю возможность испытать ту, другую сторону.

Лиза все перепутала, выйдя вперед остальных и сев, а затем и вовсе легла на сцену. Она раздвинула ноги перед публикой и быстро увеличила интенсивность своей игры пальцами. Между стонами она сказала:

— С таким же успехом можно дать им то, что они хотят, верно?

Шон только покачал головой. Даже для этой группы она была и всегда будет настоящей эксгибиционисткой. Он не был так уверен, что она просто не продолжила бы идти, если бы случайно забрел какой-нибудь студент.

Лиза оглянулась на Энди, а затем на Шона.

— Кому-нибудь из вас, мальчики, нужно немного попрактиковаться в стрельбе по мишеням?

Энди, не колеблясь, шагнул вперед с широкой улыбкой на лице. Он выбрал точку чуть выше ее правого плеча, поглаживая в направлении ее обнаженного торса. Она ободряюще провела рукой вверх-вниз по его ноге. Денби коротко кивнул Шону, поощряя его идти вперед и присоединиться к своему другу. Немного смущаясь, он занял позицию над другим плечом Лизы, наслаждаясь видом ее распростертого тела под ним. Ее бледная кожа даже в тусклом свете была покрыта пятнами от сильного напряжения. Будь у него такая возможность, он бы опустился на колени и расцеловал каждый квадратный дюйм ее тела. Воспоминания о ее вкусе и нежной податливости ее полных грудей в его руке вызвали прилив энергии в его члене.

Вида и Денби незаметно подобрались поближе к тому времени, когда Энди достиг своей кульминации. Его сперма забрызгала Лизу от плеча до бедра, не долетев всего нескольких капель и приземлившись на сцену. Лиза застонала в знак признательности, проводя пальцами одной руки по подарку, в то время как другая яростно работала у нее между ног.

Шон, поняв это, ускорил свой темп, чувствуя приближение кульминации. Лиза ахнула и сжала ноги вместе, оргазм полностью овладел ее телом. Красота этого довела его до предела, и он почувствовал, как его член извергается. Почти запоздало он вспомнил, что нужно указать вниз на своего друга. Первая струя украшала ее между горлом и грудью. Она так и не увидела, куда приземлилась вторая.

— Что?! Что тут происходит!? Черт возьми!?

Голос разнесся по всему залу, резонируя, как изречение Бога. Сердце Шона перестало биться, когда он одновременно развернулся к источнику, отчаянно пытаясь остановить свой оргазм и спрятать свой член обратно в шорты. В итоге он хаотично, прикрываясь руками и шорты, в то время как Доктор Веймер, смотрел непонимающе на сцену.

Шон, к счастью, мало что знал об их директоре. Однако, если бы его попросили порассуждать об истории этого человека, он бы предположил, что его родословная включает в себя несколько поколений сержантов-строевиков морской пехоты. Он был среднего роста, но сложен как бульдог. Он был достаточно стар, чтобы иметь седые волосы, если бы его голова не была выбрита наголо. Даже с такого расстояния, когда директор стоял за кулисами сцены, Шону показалось, что он видит, как на его лысой макушке пульсируют вены. Вся его поза была прямой и дрожащей.

Все остальные поспешно одевались, испытывая такой же ужас, как и он сам. Для Энди и Денби это был простой вопрос заправки или подтягивания. Юбка Вайды, однако, была свалена в кучу в нескольких футах от нее, и она пыталась одновременно прикрыться, натягивая ее обратно одной рукой. Затруднительное положение Лизы было совершенно на другом уровне: вся ее одежда была где-то на сиденьях зрительного зала. Это было почти неуместно рядом с ее компрометирующей позой и залитым спермой телом. Его собственное смущение почти исчезло, когда он подумал о ее состоянии. Она явно хорошо знала директора, смотрела в его сторону, но, казалось, была ошеломлена бездействием. Доктор Веймер нерешительно шагнул дальше на сцену. Казалось, он собрал все свое недоверие настолько, чтобы произнести связное предложение.

— У меня даже слов нет. Я даже представить себе не мог, что это кто-то из моих худших нарушителей спокойствия. Но вас пятеро?

Шон шагнул вперед в символической попытке заслонить Лизу от взгляда директора. Она тем временем села и обхватила ноги руками.

— Извините, сэр, – сказал Шон.

Это прозвучало жалко, но он чувствовал, что должен что-то сказать. Должен ли он попытаться объяснить? Да, как будто это могло чему-то помочь. С тех пор как он заговорил, пристальный взгляд директора остановился на Шоне.

— Оденься, прибери этот беспорядок и подожди в офисе, пока я не приду. Посещение не является обязательным, если кто-то из вас считает, что шансы на то, что вы закончите школу вместе с остальным классом, ничтожно малы.

О, черт. Шон знал, что это гораздо хуже, чем просто встретиться лицом к лицу со своими родителями. С его родителями, особенно с мамой, можно было бы справиться. Он беспокоился о других, их семьях и будущем.

— Да, сэр, – сказал он, вторя одобрительному бормотанию остальных.

Они молча оделись, пока директор не спустился со сцены. Как он узнал о них, было выше его понимания. Шон сомневался, что директор просто наткнулся на них, а это означало, что учитель или ученик, вероятно, видели, как они прокрались в аудиторию, и сообщили о них. Хотелось надеяться, что они тоже не были свидетелями происходящего. Если бы это был студент, мельница слухов пришла бы в неистовство.

Шон и Энди оба спрыгнули со сцены, чтобы найти одежду Лизы, в то время как Денби достала из своей сумки салфетки, чтобы привести себя в порядок. Говорить ничего не нужно было, но Энди наконец нарушил молчание.

— Как ты думаешь, что он сделает?

Денби выглядела так, словно ее вот-вот стошнит.

— Ну и дела, может, выгнать нас из школы? Обвинить нас в непристойности? Рассказать нашим родителям? Просто пристрели меня сейчас, если он собирается это сделать, потому что я все равно умру от смущения.

— Я не думаю, что все будет так уж плохо, – сказала Лиза, хотя и была явно потрясена. – Я имею в виду, мы же никому и ничему не причинили вреда.

Денби бросила на Лизу испепеляющий взгляд.

— Да, судя по его голосу, он действительно был в хорошем настроении. Думаешь, ты все еще будешь произносить вступительную речь?

Лиза побледнела при этих словах и заткнулась.

— Мы же не будем рассказывать ему о клубе, верно?

Вида казалась менее взволнованной, чем остальные.

— Нет, – сказал Шон. – Во всяком случае, я думаю, мы просто скажем, что подбили друг друга на трюк для старшеклассников. Какой-нибудь способ уйти с треском, который не включал бы в себя вандализм в школе.

Вида кивнула, и Энди согласился.

— Это могло бы сработать.

Чувство вины и тревоги тяжелым грузом навалилось на всех. Шон хотел подбодрить его, но не смог найти способа сделать это убедительно. Как только все были готовы, он повел их по коридору в школьный кабинет, радуясь только тому, что почти через час после окончания занятий там было почти пусто.

— – –

— У нам неожиданные новости, – сказала Кэтлин. – Была запланирована встреча всей семьи Янси, всех шестерых. К сожалению, сестра Джанет решила выйти замуж в очень сжатые сроки, так что на следующих выходных они все отправляются в Вегас.

Джоан вздохнула. Именно по этой причине она нервничала перед тем, как занять пост председателя комитета на церемонии открытия Хайлендской средней школы. Она могла бы вести занятия йогой, но с еще сотней движущихся частей этот проект был непростым. Благодаря тому, что ее предшественница оставила после себя подробный контрольный список и имела хороший комитет, которому она могла делегировать свои полномочия, до этого момента все шло гладко. Она была права, когда беспокоилась, что другая туфля когда-нибудь упадет.

— Ну, это нехорошо, – сказала она. – Есть какие-нибудь зацепки по замене?

Звук открывающейся двери библиотеки прервал совещание. Доктор Веймер просунул голову внутрь и оглядел полдюжины дам, сидевших за их столиком. Он встретился взглядом с Джоан и махнул головой, приглашая ее присоединиться к нему.

— Извините меня, – сказала Джоан. – Обсуди это и посмотрим, сможешь ли ты выдвинуть какие-нибудь идеи.

Директор не стал ждать, уже выйдя обратно в коридор. Она предположила, что он просто интересовался последними новостями о подготовке, но он мог бы прийти и спросить в присутствии остальных членов комитета. Возможно, существовала какая-то проблема, которую он не хотел обсуждать открыто. Эта первая заминка могла быть только началом. Он ждал в холле, и выражение его лица было мрачным.

— Что-то не так?

Он мгновение изучал ее, а затем кивнул.

— Это один из способов выразить это. Не возражаете против того, чтобы спуститься ко мне в офис? Я бы предпочел не обсуждать это здесь.

Джоан почувствовала острую боль внизу живота. Что, черт возьми, происходило? Неужели какой-то недовольный студент позвонил с угрозой или что-то в этом роде, поставив под угрозу все начало занятий?

— Хорошо, – сказала она, пристроившись рядом с ним, когда он возвращался в свой кабинет. Она почувствовала в его походке столько же беспокойства, сколько чувствовала сама.

Джоан пропустила ступеньку, когда входила в школьный кабинет. Только одна секретарша все еще была на работе, но ряд стульев перед дверью кабинета директора был заполнен в основном знакомыми лицами, не последним из которых был ее сын. Шон встретился с ней взглядом и побледнел. Денби, сидевший рядом с ним, выглядел физически больным и сразу же уставился в пол. Лиза и Энди точно так же ерзали от дискомфорта. Последней девушкой, с ее очевидным индейским происхождением, должна была быть Вида. Потребовалось полсекунды, чтобы сообразить, что, должно быть, произошло. Да, что-то было не так. Все, что осталось, – это детали.

Она сохраняла нейтральное выражение лица и ничего не сказала, следуя за директором в его кабинет. Он закрыл за ними дверь и предложил ей сесть перед его столом. Она устроилась поудобнее, все еще волнуясь, но странным образом испытывая облегчение теперь, когда у нее было представление о том, чего ожидать. Чего она не знала, так это того, как директор собирается все уладить.

— Извините, что прерывал вашу встречу, – сказал доктор Веймер.

Казалось, он пытался найти способ затронуть эту неловкую тему.

— Все в порядке", – сказала она. – Я так понимаю, Шон, должно быть, сделал… что-то? Я не привыкла видеть его в офисе и вообще не привыкла к неприятностям.

Он кивнул.

— Я тоже. Что делает это еще более удивительным и разочаровывающим. Я не уверен, что делать, и, ну, поскольку я знал, что вы здесь, я подумал, что должен посвятить вас в это.

Джоан ждала, что он продолжит. Веймер поежился.

— Я застукал вашего сына и других открыто… мастурбирующими… на сцене зрительного зала.

Несмотря на то, что Джоан знала, что это произойдет, дерзость обстановки все равно подняла ее брови. Вероятно, это было к лучшему, поскольку он, без сомнения, ожидал от нее шокированной реакции. Она была разочарована отсутствием здравого смысла у ее сына из-за того, что он что-то делал со своим тайным клубом на территории школы.

— Вау.

Она позволила слову повиснуть в воздухе, как будто пытаясь осознать всю невозможность ситуации.

— Ух ты, ничего себе. Я этого не ожидала. Все они?

Напряжение Веймера, казалось, немного ослабло после ее ответа, возможно, он боялся, что она может сорваться на нем или детях.

— Да. Я избавлю вас от некоторых менее приятных подробностей, но там была какая-то значительная обнаженность.

Она вздохнула. Действительно, глупо.

— Кто-нибудь еще видел это?

Он отрицательно покачал головой.

— Один студент сказал мне, что видел, как несколько других студентов подозрительно вели себя у служебного входа. Я не ожидал ничего найти, но…

Джоан кивнула.

— Итак, по крайней мере, мы можем предположить, что они думали, что они были осторожны, не намереваясь быть пойманными?

Глаза Веймера сузились.

— Я полагаю. Кажется, вы на удивление хорошо к этому относитесь.

Джоан переходила тонкую грань, пытаясь удержать его от чрезмерной реакции и в то же время дать на это серьезный ответ, которого оно заслуживало.

— О, я не в восторге от этого. На самом деле я удивлена и разочарована. Но я была бы гораздо больше расстроен, если бы они делали что-то на публике.

Веймер нахмурился еще сильнее.

— Что, заниматься этим в государственной школе недостаточно публично? В этот час вокруг полно детей и персонала. И даже если бы их не было…

Джоан подняла руки в знак согласия.

— Я понимаю это. Даже после окончания школы ученики и персонал все еще находятся поблизости. Это свидетельствует о недальновидности.

— Это еще мягко сказано. Я бы подумал, что ты был бы больше расстроен из-за извращенности всего этого. Я имею в виду, что они были… в жидкости…

Джоан съежилась, не столько от этого откровения, сколько от отвращения директора к этому поступку. Он провел всю свою жизнь в окружении подростков. Он не мог быть настолько равнодушен к тому, как они себя ведут.

— Но мастурбировать по другому не получится, верно?

Веймер бросил на нее подозрительный взгляд, однако кивнул.

— Я не видел, чтобы кто-то прикасался к кому-то еще, нет.

Джоан наклонилась вперед, положив руки на его стол.

— Послушайте, я мама, и я испытываю полный дискомфорт при мысли о том, что мои дети становятся сексуально активными. Или даже просто исследуют свои собственные тела. Трудно видеть в них подростков, не говоря уже о взрослых. Но это то, что есть, и гормоны – довольно мощная штука в этом возрасте.

Веймер, казалось, был готов прервать ее, но Джоан продолжала настаивать.

— У меня есть довольно достоверные сведения о том, что мой сын и его девушка Денби не ведут половую жизнь. И прежде чем вы скажете, что это не может быть правдой, позвольте мне объяснить. Видите ли, все эти программы, которые проводит школа – безопасный секс, осведомленность о сексе, воздержание – это добродетель и так далее, – похоже, они действительно прижились. Они договорились подождать, держась подальше друг от друга, по крайней мере, до окончания школы. Итак, есть двое детей, которые действительно приняли что-то из вашего послания близко к сердцу.

Очевидно, что открытая совместная мастурбация – это не то, что он имел в виду, создавая эти программы, но его поведение немного смягчилось. Он все еще казался скептиком относительно того, к чему все это ведет. Джоан продолжила:

— Быть подростками, конечно, означает, что они все еще борются с гормонами, давлением сверстников и ожиданиями поп-культуры. Я уверен, что это тяжело. Вероятно, гораздо хуже, чем это было для нас. Так, может быть, они нашли компромисс? Лазейка? Я признаю, что делиться с друзьями – это, пожалуй, немного… чересчур…но не то чтобы это было так уж необычно.

Веймер нахмурился.

— Я бы все равно назвал это необычным. И в высшей степени неуместно. Определенно заслуживающий наказания.

Джоан знала, что может сделать только хуже, пытаясь избежать любого наказания. Смягчение могло бы быть лучшим подходом.

— Моим внутренним чутьем было запретить им участвовать в церемонии вручения дипломов, тем более что все они выпускники.

У Джоан сжался желудок. Это было бы катастрофой – объяснять это всем их семьям. Прежде чем она успела возразить, Веймер поднял руку.

— Однако из-за вашего участия в церемонии я неохотно иду по этому пути. И поскольку я знал, что вы здесь, я подумал, что хотел бы услышать ваше мнение.

Это было неоднозначное благословение. Он давал ей возможность смягчить ситуацию, но она абсолютно не представляла, что могла бы предложить такого, что показалось бы ему подходящим.

— Что, вы думаете о наказании или о чем-то подобном?

Веймер покачал головой.

— Нет, это за такие мелочи, как опоздание или ругань в коридоре. По крайней мере, мне придется сообщить всем их родителям. Может быть, тоже отстранение на день?

— Э-э, я не уверена, что это такая уж хорошая идея, – сказала Джоан.

— Потому что это ваш сын?

Джоан встретила его вызывающий взгляд.

— Нет, из-за их репутации. Что-то подобное может разрушить отношения с родителями. Это могло бы привести к разрушительным последствиям среди одноклассников. Я прекрасно знаю, что по крайней мере один ваш ученик покончил с собой из-за меньших неприятностей. Не то чтобы я беспокоился о чем-то подобном, но я думаю, что степень этого наказания может выйти за рамки того, что вы себе представляете.

К его чести, Веймер, казалось, принял ее слова к сведению. Может быть, упоминание о самоубийстве прорвалось сквозь этот беспорядок.

— Я все еще чувствую себя обязанным сообщить об этом их родителям. Я думаю, было бы неосторожно этого не сделать. Возможно, все они совершеннолетние по закону, но они все еще находятся на иждивении.

Джоан не очень хорошо знала родителей друзей Шона, но с большинством из них она встречалась. Родители Денби, в частности, беспокоили ее из-за того, как они могут отреагировать. Это было не то, на что она могла бы указать пальцем, просто внутреннее ощущение. У нее был еще один рычаг воздействия на директора, который только сейчас пришел ей в голову.

— Но действительно ли это преподаст детям больший урок, чем то, что они уже были пойманы? – спросила она. – Мне вспомнилась история об одном сотруднике факультета Хайленд, который, возможно, немного напился на рождественской вечеринке коллеги несколько лет назад и непристойно выставил себя напоказ.

Веймар покраснел, явно разрываясь между унижением и гневом при упоминании о его минутной неосмотрительности. Джоан слышала эту историю только из третьих или четвертых рук, и, по-видимому, это произошло, когда он был относительно новичком в штате, добрых пятнадцать лет назад. Никаких жалоб зарегистрировано не было, и, насколько ей и всем остальным было известно, с тех пор он был образцовым администратором.

— Вы что, шантажируете меня?

Его голос был тихим – не то чтобы угрожающим, но определенно призывающим к осторожности.

— Нет, – сказала Джоан. – Я бы не стала. Вы можете назначить любое наказание, которое, по вашему мнению, наилучшим образом отвечает интересам этих студентов. Я просто предполагаю, что, если бы кто-то придерживался кодекса поведения все эти годы назад и сообщил об этой неосмотрительности школьному совету, у Хайленд Хай, возможно, не было бы такой приятной и долгой истории исключительно квалифицированного руководства.

Веймар откинулся на спинку стула. Ни один из них не прерывал зрительного контакта, оценивая положение другого. Наконец, он коротко кивнул ей.

— Я думаю, что вы убедили меня, миссис Грегг, – сказал он. – Но я все еще чувствую, что они нуждаются в каком-то наказании. Может быть, мы оставим родителей, кроме вас, в стороне от этого.

Джоан улыбнулась.

— Я думаю, у меня есть как раз то, что нужно.

— – –

Ожидание убивало Шона. Все развалилось, и его мама, из всех людей, просто обязана была находиться на территории школы, когда все это произошло. Увидев ее, Денби полностью замкнулась в себе, вероятно, испытывая невыразимое смущение. Она отказалась от каких-либо утешений с его стороны и даже оттолкнула его руку, когда он потянулся к ней. Поскольку секретарша все еще находилась в кабинете, никто не осмеливался обсуждать то, что произошло или могло произойти за этой закрытой дверью.

Напрягшись в наступившей тишине, Шон едва мог разобрать время от времени приглушенные слова, которыми обменивались его мама и доктор Веймар. Однако дверь в кабинет директора, должно быть, была толстой и увесистой, поскольку ничего толком разглядеть было невозможно. Как бы она отреагировала, услышав подробности этого маленького эпизода? Он знал, что она молчаливо одобряла их клуб, но она также призывала его быть осторожным.

Дверь открылась, и все вскинули глаза. Его мама вышла и остановилась, разглядывая каждого из них пятерых по очереди. Шон почувствовала, что Денби скорее отвел взгляд, чем встретился с ней взглядом.

— Я хотела бы поблагодарить вас всех за то, что вызвались помочь установить и разобрать стулья для церемонии открытия, – сказала она невозможно спокойным голосом. – Ровно в восемь утра в спортзале утром следующего дня. Не опаздывайте.

Прежде чем уйти, она в последний раз встретилась взглядом с Шоном. Он не мог до конца понять ее настроение, но в этом взгляде все равно было многое передано. Разочарование, конечно, но не гнев. Любопытно, может быть, намек на веселье? В тот момент у нее была определенная уверенность, которую он уважал.

Когда она выходила из главного кабинета, доктор Веймар вышел из своего собственного. Его поведение было серьезным, но в нем больше не было того потрясенного гнева, как раньше. Что же там сказала его мама? Он не был до конца уверен, что хочет это знать.

— Я надеюсь, мне больше никогда не придется иметь дело ни с этим, ни с кем-либо из вас? Все быстро согласились. – Тогда убирайтесь отсюда. Я лично позабочусь о том, чтобы каждый из вас пришел на работу волонтером, так что…

Он оставил эту мысль висеть в воздухе, прежде чем развернуться на каблуках и удалиться в свой кабинет. Шон вскочил на ноги вместе с остальными и выскочил за дверь офиса прежде, чем мужчина успел передумать. Отсутствие какого-либо более сурового наказания стало огромным грузом, свалившимся с его плеч, но он все еще чувствовал напряженную атмосферу в группе. Никто не произнес ни слова, пока они не вышли из здания и не оказались на полпути к студенческой парковке.

— Я не могу поверить, что он не зачитал нам акт о беспорядках, – сказал Энди, наконец нарушив молчание. – Я имею в виду, после того, что он увидел, я подумал, что он может вызвать долбаных копов.

— Он мог бы, – сказала Вида, явно сдувшись. – Я знаю, что мои родители очень понимающие и все такое, но…

— И твоя мама, Шон, – сказала Лиза. – Как, черт возьми, ей удалось войти туда и отговорить его? А потом уйти, как будто нас всего лишь застукали бегающими по коридорам?

Шон пожал плечами.

— Может быть, она просто немного более непредубежденна.

Денби резко остановился, и Шон чуть не потерял равновесие, избежав столкновения. Она повернулась к нему с выражением ошеломленного откровения на лице.

— Она уже знала.

Это было в равной степени вопросом и обвинением. У Шона отлегло от сердца, пока остальные переваривали слова Денби. Они в замешательстве переводили взгляд с одного на другого. Взгляд Денби только ожесточился, когда она, должно быть, прочитала правду на его лице.

— Знала что? – спросила Лиза.

Денби сказала, уже не сомневаясь:

— Она уже знала о нас. Насчет клуба.

— Что? – сказали Энди и Вайда в унисон, догоняя друг друга.

— Раньше я не могла понять, в чем дело, но она стала относиться ко мне по-другому, – сказала Денби ледяным тоном. – Не зло, не осуждающе. На самом деле, почти слишком мило.

— А потом, когда она вошла в офис, она как будто сразу поняла, о чем идет речь. Потому что она это сделала. Разве это не так?

Шон почувствовал, как на него устремились смущенные взгляды всех четверых. Ему было трудно поверить, что Денби действительно собрала достаточно информации, чтобы прийти к такому правильному выводу, но другого объяснения не было. Он не мог сказать, что заметил, чтобы его мама вела себя как-то по-другому рядом с Дэном, но заметил бы он это? Вероятно, она была более чувствительна к его родителям, чем он сам. Он склонил голову.

— Да, она догадалась об этом.

Денби выглядела более чем разозленным. Лиза издала протяжный свист, похожий на "вау". Энди тихо выругался себе под нос, а Вайда выглядела неуверенной, хорошо это или плохо. Когда Ден ничего не ответил, Энди спросил:

— Как? Неужели мы были неосторожны?

Шон покачал головой.

— Нет, это за мой счет. И она, в некотором смысле. Видите ли, после того, как все началось с клуба, я решил вести дневник, что-то, что поможет вспомнить это невероятное время в нашей жизни, когда я стану старым, седым и забывчивым.

У Денби отвисла челюсть. Лиза, восприняв это гораздо более спокойно, съязвила:

— Итак, это нарушение правил клуба? Мне это кажется серой зоной.

— Я бы сказал, что да, – сказал Энди, явно разочарованный. – Я имею в виду, мы стараемся даже не упоминать о чем-то в СМС".

— Я знаю, – сказал Шон. – Это было глупо. Я думал, что из кожи вон лез, чтобы спрятаться, использовав старый блокнот для фэнтези-футбола и закопав его под кучей хлама. Мама каким-то образом заметила это и стала любопытной. И, ну, в конце концов, она призналась во всем и извинилась так, как я никогда раньше не слышал, за вторжение в мою частную жизнь.

Все, кроме Денби, казалось, слегка расслабились, услышав этот лакомый кусочек. Дэн так сильно стиснула зубы, что у Шона разболелась голова. Он знал, что она, вероятно, скривилась при мысли о том, что его мама знает все об их личной жизни. Справедливо. Он также хотел убедить ее, что знает, что его мама не против этого и не станет делиться или осуждать. Наконец Денби заговорила.

— Тебе никогда не приходило в голову сказать мне, когда она узнала? Или комц-нибудь из нас?

В ее тоне сквозило ощущение полного предательства. Это причиняло боль, потому что он не придавал этому такого уж большого значения после того, как все разрешилось.

— Может быть, мне и следовало это сделать, – сказал он. – Я просто не понимал, как это могло бы улучшить ситуацию, и я видел множество способов, которыми это могло бы ухудшить ситуацию.

— Скрываешь что-нибудь еще, в чем ты хотел бы признаться, прежде чем мы найдем другой способ?

Шон поколебался, прежде чем ответить. Он так не думал, но был ли он уверен? Он был почти уверен, что она уже знала и одобряла то, что они с Лизой сделали, когда дурачились вместе в тот день днем. Когда дело касалось клуба, других промахов не было.

— Нет.

Она уставилась на него. Никто больше не осмеливался даже дышать.

— Она знала об этом до или после того, как пригласила меня на свои занятия йогой?

Шону пришлось на мгновение задуматься, чтобы восстановить хронологию событий.

— Раньше. Просто.

— Я выхожу из игры, – сказала она. – Покончено с тобой, покончено с клубом.

— Но…

Денби оборвала Шона, ткнув острым пальцем ему в лицо.

— Ты не имеешь права ничего говорить! Ты облажался. Хуже того, ты не потрудился поделиться со мной. Теперь мне невыносима мысль о том, что я буду рядом с твоей мамой, гадая, что она думает обо мне. И я чертовски уверен, что не могу рисковать, трахаясь всю свою жизнь, чтобы меня снова поймали за чем-то таким глупым. Ты понятия не имеешь, что бы со мной случилось, если бы директор позвонил моим родителям по этому поводу. Ни хрена не понимаю.

Она дрожала, ее голос дрожал, и Шон был опустошен до глубины души. Она была права во многих отношениях, но он чувствовал, что она, возможно, немного преувеличивает драматизм. Может быть, напряжение этого момента пройдет, и со временем она посмотрит на вещи по-другому.

— Извини, – сказал он.

— Энди, – сказала она, отворачиваясь. – Ты можешь отвезти меня домой?

— Конечно, – сказал Энди.

Он бросил на Шона короткий взгляд, который ничего не выражал.

Денби направился через парковку к своей машине, а Энди, а затем и Вайда быстро последовали за ним. Она никогда не оглядывалась назад, и Шону казалось, что вся его счастливая жизнь уходит вместе с ней. Лиза оставалась рядом с ним, но он не был уверен, что она стояла рядом с ним в знак поддержки или просто потому, что не планировала ехать с Энди. Не в силах больше смотреть, как уходит его потенциально бывшая девушка, он повернулся к ней. Она бросила на него извиняющийся взгляд.

— Я облажался, – сказал он.

Лиза оставалась рядом с ним, но он не был уверен, что она стояла рядом с ним в знак поддержки или просто потому, что не планировала ехать с Энди. Не в силах больше смотреть, как уходит его потенциально бывшая девушка, он повернулся к ней. Она бросила на него извиняющийся взгляд.

— Я облажался, – сказал он.

Она вздохнула.

— Это было довольно напряженно для всех нас, и Денби более эмоциональна, чем большинство. Я не думаю, что она учла, что если бы твоя мама не нашла твой дневник, сегодняшний день был бы намного, намного хуже. Я думаю, она права насчет того, какой была бы реакция ее родителей. Твоя мама предотвратила это.

— Сейчас это не слишком помогает, не так ли?

Лиза взяла его за руку.

— Я поговорю с ней, как только она немного остынет. Может быть, она одумается.

Шон кивнул, но ему было трудно понять, что происходит.

— – –

P.S. от Шехеризады. На портале BW у меня крайне много публикаций (по большей части переводных) и в них моей целевой аудитории легко подзапутаться, что действительно стоящее для чтения. Как автор, своими лучшими полностью оригинальными вещами лично я считаю повести: "Лето – это маленькая жизнь", «Чувственное путешествие в Петербург», «Пляжное приключение для супружеской пары», «Щастье здеся, или В кемпинге нудистов» и "Прогулка в парке". Есть также ряд повестей, которые начинались как переводы, а потом я меняла сюжет и характеры героев. В этой категории я бы рекомендовала своим читателя: "Дела семейные", "Новые отношения с боссом", "Тайный клуб Академии Бартон-Хиллз".  А главная для меня вещь – эро-роман «Остров семи ветров». Из полностью переводных вещей рекомендую "Выпускное лето втроем".