Синяк. Третья серия

Я вытер испарину со лба. На моём члене остались белёсые комья семени, которые я выбил щелчком, как шашки в игре в поддавки. Затем налил коньяк и залпом выпил. Я хотел отметить новую веху в моём продвижении в интимном плане. Я был доволен собой и, особенно Алёнкой. Она делала меня настоящим мужчиной – смелым и мужественным, способным на подвиг и покорение новых сексуальных вершин. Услышав, как утих шум воды в ванной комнате, налил коньяка, но уже в два стакана. Я знал, что Алёнка тоже захочет выпить спиртного. Я сделал громче звук телевизора, с экрана которого пел популярный певец со сценическим псевдонимом – Артур Пирожков.

— А вот и я!

Алёнка выпорхнула как кукушка из часов. На её бархатистой коже блестели редкие капельки воды, которые она осушала найдённым полотенцем.

— С лёгким паром! – пожелал я, благовейно рассматривая точёную фигуру и искупавшегося дельфинёнка. – Жду тебя, чтобы выпить!

Голая Алёнка легкомысленно хихикнула и, подбежав к столу, стала пританцовывать. Она взяла стакан.

— Спасибочки! Ой, это лапочка Ревва поёт?! Папка его так любит! – пояснила она, покосившись на телевизор.

Мы с ней чокнулись. Она зажала пальцами нос. Коньяк плавно перетёк в Алёнку, как топливо в бензобак.

— У меня с Игорем Анатольевичем схожие вкусы!!

Мои слова прозвучали лестным отзывом на музыкальные пристрастия тестя. Настала пора выстраивать мосты на будущее с этим грозным мужчиной, которого я боялся и уважал. А потренироваться в хвалебных панегириках на дочери учредителя известного спортивного клуба было нелишним и полезным. Оставалось в запасе немного времени, чтобы поставить голос, правильно выбрать интонацию и при наступлении часа икс, при встрече с ним, применить своё умение и приобретённые навыки.

— Никитка, ты с папкой поладишь! – пульнула жена, – если не станешь меня обижать, то будешь в шоколаде!

— Мы навечно вместе, – я раскрыл рот от удивления. – Зачем мне обижать тебя?

— Не знаю…, ну мало ли! Вдруг поссоримся или, подерёшься со мной! Тогда тебе несдобровать!

Я рассмеялся от нелепой мысли. Во всей вселенной не нашлось бы причины, которая могла рассорить нас. Я посмотрел на экран телевизора, но не увидел певца. Вместо него возникла массивная фигура Игоря Анатольевича. Он зыркал на меня, насупив брови и набычившись. Отчего-то я вспомнил своё первое знакомство с отцом моей будущей жены.

Когда мои планы обрисовались в твёрдое намерение жениться, Алёнка затащила меня в пятикомнатную квартиру, в которой проживала её семья. Помню, что навстречу мне никто не вышел, но по интуиции я понял, что в обширном зале кто-то есть. Алёнка утащила меня на кухню, пытаясь быстренько сварганить праздничный стол. Я испугался, когда громадная тень ненадолго затемнила просвет дорогой люстры и на кухне возникла гора. Комната для принятия пищи моментально потеряла в размерах, словно стены начали смыкаться. Гора мышц и крепкого накаченного тела будто возникла ниоткуда. В мою сторону потянулся громаднющий кулак, который по размеру можно было сравнить с пудовой гирей. Едва не превратившись в больного энурезом, я интуитивно метнулся в сторону, чтобы опередить удар и продлить жизнь хотя бы на пару минут. Однако вскоре услышал громоподобный хохот. Как оказалось, так забавлялся мой будущий тесть. К слову сказать, мужчина был обладателем своеобразного чувства юмора.

— З-здравствуйте! – первым проблеял я, и посмотрел себе на штанину, пытаясь удостовериться, что не запачкал выглаженные брюки. Потом заикаясь, попытался объяснить. – Алён-на…, и я! В-вот! Д-да…, значит – м-мы!

В завершение я нервно хихикнул тонким голосочком, поняв, что брякнул полную ахинею и околесицу, но пояснить и исправить то, что я выудил из себя, уже не мог.

— Кто такой? – грозно вопросила гора. – Какого хрена припёрся?! Что надо?!

После этих гостеприимных и доброжелательных вопросов мой язык отсох основательно, прилепившись к нёбу, ноги врылись в пол и я добровольно принял статус немого и колченогого инвалида. На мою радость вовремя выручила Алёнка.

— Папка, папка! – она повисла у него на мускулище. – Это Никитка! Он сделал мне предложение! Помнишь?! Я рассказывала о нём!

Его лицо смягчилось. Исчезли каменные складки и кирпичные перегородки. Он скривил рот в улыбке, которая показалась крокодильей. Тем не менее, это позволило мне выдохнуть с облегчением. Кулак размером с гирю меня стал меньше беспокоить.

— Игорь Анатольевич! – мужчина протянул мне раскрытую ладонь, которая выглядела ковшом экскаватора.

— Н-никит-та! – я ненавидел себя за слабость, которую было трудно скрыть.

— Да, не ссы, парень! Здесь все свои!

Моя рука утонула в его ладони. Игорь Анатольевич хлопнул меня по плечу, и я пожалел девушек, которым он делал массаж в баскетбольном клубе. Вероятно, после его сеанса их сдирали шпателем с кушетки и по частям собирали в отдельном зале. Я вспомнил, что пытаясь завести за столом разговор, силясь понравиться отцу и отвести досадные, тягучие паузы, предложил рассказать анекдот о боксёре.

— Попробуй! – властно разрешил Игорь Анатольевич.

Я обрадовался возможности, стараясь обратить предоставленный случай в свою пользу.

— У боксёра берут интервью, – начал я, – корреспондент спрашивает: «Что будете делать, если в тёмном переулке на Вас нападёт хулиган?». Боксёр отвечает: «Я ему хук справа…, он и лежит!». Корреспондент задаёт следующий вопрос: «А, если хулиганов двое, что будете делать?». Боксёр встаёт в стойку: «Первого вырубаю хуком справа, второго ждёт прямой удар в челюсть! Они оба и лежат!». Корреспондент не отстаёт: «А, если их трое…, трое их?! Что будете делать?». Боксёр недоумённо пожимает плечами: «Первого – хук справа, второго – прямой удар в челюсть…». Корреспондент подсказывает: «А, третьего…, третьего?». Боксёр мечтательно сообщает: « А третьего у меня день рождения!».

Я одиноко расхохотался от рассказанного мной анекдота. Больше никто не смеялся. Алёнка опасливо посмотрела на отца, который задумчиво кусал губу.

— Забавно! – без эмоций прокомментировал Игорь Анатольевич, сжав пальцы в крепкий кулак.

Позднее после моих расспросов, Алёнка поделилась со мной, что в молодости отец занимался боксом и по сегодняшний день следит за боями по интернету и спортивным каналам кабельного телевидения. Я допустил оплошность, выставив спортсмена в неприглядном виде. После этого мне пришлось ретироваться и ограничить общение с Игорем Анатольевичем до минимума. Впрочем, меня это даже несколько обрадовало. Я не мог тягаться с ним в грубой силе, которой он обладал, как горилла.

— Хочу сок! – Алёнка постаралась взять пакет, едва не разлив мимо, но нечаянно и ощутимо толкнув меня.

— Давай помогу!

Моя попытка также едва не оказалась провальной. Пальцы не слушались, а мой прицел был сбит алкогольными парами. Кровь бурлила, а в глазах двоилось. Я промахнулся, но успел выровнять руку, чтобы не залить стол и кровать. Потом смял упаковку тетрапака и выбросил на пол. Идти до кухни к мусорному ведру было лень, так как я хорошо устроился, сидя на кровати. Алёнка открыла вторую упаковку чипсов, а я долил коньяк поверх сока. Я отставил опорожнённую бутылку к возрастающей батарее стеклянных посудин. У нас оставалось ещё пара бутылок пива и одна бутылка коньяка, и хотя мы были порядком навеселе, в какой-то мере я обрадовался. Однако внутренний голос мне подсказал, что похмелье будет тяжким и необходимо приберечь мне и Алёнке по сто грамм на утренние часы.

За окном сгустился сумрак, и я щёлкнул автоматическим выключателем на стене. Комнату осветила яркая лампочка, и стало уютнее. Я почувствовал себя аборигеном, которого суровые океанские волны выбросили на необитаемый остров вместе со своей суженой. На безоблачном небе сияла бледная луна, добавляя романтизм и ощущение отгороженности от всех проблем и забот. Мне было по душе подобное состояние. Я радовался, как экспериментатор, у которого получилось запатентовать изобретение. Я был готов купить сотню эскимо и встать возле детского садика, чтобы раздать дошколятам.

— Алёнка, у меня родился тост!

Я хотел подняться, но не вышло. Я обвинил в этом чрезвычайно мягкий матрас, который мешал моему умному стремлению выглядеть перед женой начитанным эрудитом.

— Скажи тост так! Сидя! – позволила жена, опередив и встав на место бармена, который до этого момента занимал я.

Она смело взяла бутылку коньяка, но я испугался, что Алёнка нечаянно разобьёт дорогой алкоголь об пол. Поэтому выхватил пятизвездочную поллитровку из рук.

— Сам! – предупредил я, крутанув пробкой до щёлчка.

Алёнка глядела на струйку, которой я дополнял стаканы, будто поливал любимую герань Игоря Анатольевича. Отмерив щедрую порцию себе и Алёнке, торжественно произнёс. Я был удивлён, что язык плохо меня слушается.

— Моя л-любимая жена, обращаюсь к тебе! М-мы долго встречались. Я л-люблю тебя! Н-навечно и н-навсегда! Хочу, чтобы у нас…, то есть между н-нами не было тайн и н-недомолвок…

— Н-никитка, мы уже пили с тобой за это! – пьяно обрезала Алёнка, будто проткнула воздушные шарики на свадебной машине.

Я спохватился, вспоминая все тосты, которыми мог завалить любимую супругу.

— Разве?! Тогда за л-любовь! – с пафосом изрёк я, опрокинув стакан.

— Угу! – стопроцентно поддержала Алёнка и также допила до дна.

Выпив, ошалело окинули другу друга взглядом.

— А ты не лжёшь? – она прищурила глаза.

Я с трудом поймал в фокус окосевшие глаза жены.

— Что ты имеешь ввиду, Алёнка?

— Что ты меня любишь?

— Конечно, люблю!

— Никитка, ты врёшь! Причём – нагло! Ух, ты морда врудливая!

— Если не веришь, то спрашивай меня, о чём хочешь?! Все мои тайны – твои! – сидя, я поклонился ей, но едва не уехал вбок по притягивающей кроватной горизонтали.

— Тогда скажи, сколько девушек ты успел перепахать своим плугом? – она испытывающим взглядом посмотрела на меня, наклонив голову. Её длинные волосы растрепались, но Алёнка казалась мне ещё красивее, чем прежде.

В принципе мне незачем было скрывать перед ней информацию, которая не являлась закрытой. Я знал, что Алёнка меня поймёт и не станет дуться. Тем более хотелось начать семейную жизнь с правды, на которую нельзя обижаться. Не зря мы провозгласили тост именно за это! Я сделал вид, что задумался, хотя мне нечем было хвалиться. За всё время, когда я начал обращать внимание на противоположный пол, у меня была только одна девушка – Лиля. Мы познакомились с ней в интернете. А потом встретились в кафешке. Наша дружба не переросла в любовь, как обычно расписывают в книгах. Она зачахла, не успев расцвести, как роза в июньские заморозки. Мы попробовали секс, но он оказался безликим и серым. После этого наши встречи захирели и, в конце концов, прекратились. Я нисколько не жалел. Вероятно, она тоже. Я иногда вспоминал Лилю, но только в качестве бесплатной дырочки, через которую мог бы удовлетворить свою набухшую плоть.

— Считаешь до сих пор, Никитка? – икнув, Алёна рассмеялась, показав белозубую улыбку.

— С двумя! – соврал я, чтобы набросать пуха на мою персону, но в тоже время не выглядеть лопушком.

— Да?! – Алёна округлила глаза, став похожей на сову. – Какой ты Казанова, негодник! В жизни бы не подумала, что ты совратил столько девок?!

Я сдержанно улыбнулся, подумав, что правильно сделал, когда немного приукрасил и прибавил количество избранниц. Я хотел выглядеть более опытным и бывалым парнишкой.

— Всего лишь две девушки! – я картинно показал, что раскаиваюсь и кляну себя за половую распущенность.

— А как их звали?

— Лиля и…, – я осёкся на примитивном вопросе. Едва не запаниковав и боясь быть пойманным на лжи, поспешно выдал, – имени второй не помню. Мы с ней мало встречались…

— Ну, ты даёшь! – восхищённо воскликнула окосевшая Алёнка.

Я возгордился, словно отдал ей первую зарплату.

— . ..тем более она была уродиной, – меня понесло по лыжне. – К тому же вовсе не устраивал секс с ней. Она оказалась закомлексованной девушкой. Я не жалею, что расстался.

— Но я нравлюсь тебе больше? – кокетливо поинтересовалась Алёнка, откинув нетвёрдой ладошкой чёлку со лба, но при этом промахнулась и нечаянно царапнула мой нос ноготком пальца.

— Алёнка, люблю тебя крепче мамы!

Я потянулся к ней, чтобы поцеловать в щёку, но, не рассчитав, больно уткнулся лбом в её острую коленку. Она захохотала, как будто я грохнулся с велосипеда.

— Никитка, ты в сисю пьяный!

— Ха! А, ты, прямо трезвая, как…, как…, – затуманенный мозг отказывался подобрать сравнение. Увидев по телевизору рекламу йогурта, бросил первое попавшее нелепое сравнение, – как молочница!

Внезапно она подобралась и пропела звонким голоском похабную частушку:

— Хорошо тому на свете, кто с молочницей живёт! Молоко он попивает, а молочницу. ..!

— Гы-гы-гы! – я матерно закончил фразу и громко заржал, как конь на привязи. – Прикольно! Какая ты образованная. Знаешь народное творчество!

Затем потянулся за бутылкой и нечаянно уронил дыню. Алёнка решила мне помочь, но вместо этого ураганом смела со стола остатки лаваша и чипсы. Мы лениво посмотрели на пол, которому уже требовалась влажная и полноценная уборка. Налив коньяка больше, чем позволял этикет, мы взялись за стаканы. Время тостов закончилось. Сочинять какие-то особые слова для того, чтобы опрокинуть чарку не хотелось. Нам было достаточно того, что праздник удался. Мы занимались сексом как того хотели и сколько желали. Мы пили и ели. В общем, расслабились и размякли от алкоголя, от близости, от осознания взрослой жизни.

— Алёнка, теперь скажи, какому несчастному парню ты вскружила голову и запудрила мозги? – я бросил пустой стакан на стол, который жалобно звякнул как монета. – Пришла твоя очередь быть откровенной!

Она скосила глаза. Затем сказала:

— Никитка, я хочу курить!

Она встала на ноги, и сделала шаг. Но тут же вильнула в сторону. Я успел ухватить её за кисть, чтобы она не состыковалась лбом с твёрдой панельной стеной подобно космической станции. Алёнка хихикнула и почесала дельфинёнка. Я помог ей приласкать морскую животинку.

— Не ходи на балкон! Останься со мной! – испугавшись, что она выпадет с девятого этажа, и я останусь без жены, ужаснула. – Кури здесь! На кровати.

— Дома курить небезопасно! – нравоучительно икнула Алёнка. – Можно заснуть с непотушенной сигаретой и ухайдакаться!

Я плеснул на донышко стакана пиво.

— Затушишь бычок в стакане. Не будет пожара! – я восхитился своей, не по годам, мудростью.

— Классненько придумал! – ответила она, вероятно тоже проникшись моим простым и в то же время умудрённым советом. Затем заползала по кровати в поиске открытой пачки сигарет.

Будучи парнем, не промах, я воспользовался случаем, чтобы похлопать её по восхитительным ягодицам. Потом прилёг, умиротворённо посматривая, как она ищет фильтр. Сломав сигарету пополам от неуспешной попытки закурить, Алёнка чертыхнулась и взяла другую. Вторая попытка оказалась удачливее.

— Ну, так что?! – я вальяжно закинул руки за голову, готовый послушать. – Так кто был тот несчастный парнишка, который не смог утащить тебя под венец?

— Папка бы не разрешил нам пожениться. Жених на тридцать лет был старше меня! – Алёнка выпустила колечко дыма под потолок.

— Кто это?!

— Тот, кто порвал мне целку! – она сплюнула на пол, – дядя Паша был первым моим мужчиной!

— А ты его любила?

— Угу!

— Интересно! – я проявил любопытство. – Алёнка, расскажи без утайки! Мы же с тобой уже муж и жена!

Она ещё раз затянулась. Когда стала говорить, то синий дым выходил из её рта обрывками и маленькими облачками.

— У папки есть знакомый армейский дружбан, который часто бывал у нас в гостях. Дядя Паша приносил мне гостинцы и баловал. Раньше я сидела у него на коленках, когда была совсем минипузерная. И как-то летом дядя Паша пригласил на дачу папку и меня. Погода стояла, словно на заказ. Душный летний денёчек. Я взяла с собой купальник, чтобы позагорать. На даче у дяди Паши мне очень понравилось. У него был небольшой домик и зелёная лужайка, а рядом тихая речка. Дядя Паша пожарил на углях вкусный и сочный шашлык. Мы с ним ели и болтали. Правда папка хватанул лишнего самогона и вырубился. Потом дядя Паша предложил мне искупаться. Я согласилась.

— Ты пошла с ним?

— Да.

— Сколько тебе было лет?

— Почти восемнадцать.

Алёнка кинула бычок в стакан и посмотрела на донышко, будто сомневалась в том, рано избавилась от окурка.

— Ну, а дальше?

— Дядя Паша предложил мне купаться голенькой. Он предупредил, что молоденьким девочкам вредно ходить в мокром белье, так как можно застудить женские органы. Чтобы не смущать меня, он снял с себя шорты.

— То есть твой дядя Паша тоже оголился? Разве на речке не было отдыхающих?

Икнув, Алёнка хихикнула.

— Никого не было. Он привёл меня на безлюдный пляж. По сути, мы спустились с пирса прямо с его огорода.

Я криво усмехнулся, поразившись наивности Алёнки, с которой её безропотно увлёк возрастной дядя Паша.

— Ты сняла трусики?

— Неа. Дядя Паша сам снял с меня купальник.

— И, где он тебя разложил? Прямо на пирсе?

— Нет, ты что?! Он обходился со мной очень осторожно, будто я была айфоном последней версии. Когда дядя Паша снял с меня трусики, то сказал, что я стремительно выросла, превратившись в очень красивую девочку. Он напомнил о временах, когда качал меня на своих коленях.

Она словно ненадолго отрезвела, и её глаза вспыхнули светодиодами, но затем вновь потускнела. Алкоголь действовал на жену проникновенным и умиротворённым эликсиром, способным перед собеседником вывернуть душу, навыпуск как рубаху. Её щёки порозовели, а губы наполнились чувственностью.

— Когда мы купались, то он сравнил меня с дельфинёнком, который резвится и заигрывает. Искупавшись, мы пошли в дачный дом. В домике дядя Паша меня трахнул.

Я не хотел спрашивать, но любопытство взяло вверх. Я не мог отказать, хотя ревность прошлась по сердцу, как гвоздь по стеклу.

— В какой позе он лишил тебя девственности?

Она непринуждённо поболтала ногами. Её воспоминания явно были из категории приятных приключений.

— Дядя Паша посоветовал, что бы я сама приземлилась сверху на член. Он сказал, что при подобном раскладе мне не будет больно. Он уселся на стул, а я спикировала к нему на красный кол. Ещё он сказал, что первый мужчина должен быть непременно старше, потому что важен опыт, так как он чувствует волнение девушки, которая должна победить стыдливость и в тоже время лучше познать своё тело.

— Демагог! – я скривился. – Психолог хренов!

— Нет. Дядя Паша – хороший!

— Игорь Анатольевич узнал о твоих шашнях с армейским другом? Дал ему в морду?

— Я не призналась. Дядя Паша тоже промолчал. Это мой секретик! Папка ничего не знает. Если бы догадался, то стопудово убил бы дядю Пашу, – она провела двумя пальцами по губам, показывая, что закрыла рот на замок, – я сохранила дружбу между ними!

— Какая ты благородная! – с сарказмом заметил я.

— Я несколько раз едва не спалилась перед папкой, когда бегала на свидание к дяде Паше, но, слава Богу – обошлось.

Я замер.

— Так ты продолжила трахаться с отцовским другом?

— Да. Я полюбила его. Дядя Паша тайком водил меня в кино и Макдоналдс. Потом обычно вёл к себе домой или снимал квартиру специально для свидания.

Я проглотил ком обиды и вспышку ревности. Я представил стройное и нагое тело жены в объятиях пожилого и пузатого дяди Паши.

— Как долго он трахал тебя, Алёнка? Сколько времени продолжались ваши встречи?

— Пять месяцев, – моментально ответила она, словно держала в уме эту печальную дату. – После Нового года мы расстались.

— Ты бросила дядю Пашу?

— Наоборот. Он сказал, что дальше наши встречи нецелесообразны, и я должна сама строить жизнь.

Алёнка произнесла это с такой душещипательной грустью, что я нечаянно захотел, чтобы Лиля тоже так рассказывала подружкам о нашем расставании.

— Ты страдала?

— Ещё как! Подкарауливала дядю Пашу возле дома. Писала сообщения. Искала его машину на улицах. Плакала.

— Маленькая моя! – погладив её ногу, решил, что прощу её за девичью слабость. В любом случае я обвинял неизвестного дядю Пашу, который поступил бесчестно – использовал и совратил наивную девочку. – Ну, а потом полегчало, Алёнка?

— Да. Один парнишка предложил выход. Посоветовал набить татушку в память о былой любви. В то время, когда мне будет невыносимо, то я смогу глядеть на татушку и чувствовать, что моя любовь со мной. Я помнила, что дядя Паша ласково называл меня дельфинёнком. Я поделилась этой информацией с Александром.

— Кто такой Александр?

— Это тот парень, который заметил, как я страдаю и решил помочь! Он признался, что у него есть знакомый мастер тату, который качественно набьёт дельфинчика.

Я нахмурился. В каком месте находился дельфин на теле Алёнки, я был прекрасно осведомлён. Однако решил уточнить.

— Мастер по тату была женщиной?

— Нет. Мужчиной. Взрослым. Но моложе, чем дядя Паша.

— Кто выбирал место для тату?

— Шукур.

— Кто?!

— Шукур. Мастера по набивке тату звали Шукур. Он проведал у меня, насколько прошедшая любовь истинная и правдивая. Я ответила, что моё сердце навсегда принадлежит дяде Паше. Тогда Шукур и Александр рекомендовали сделать тату на интимном месте – на лобке. Они сказали, что дельфин будет моим попутчиком по жизни, помогать преодолевать невзгоды.

— Ты согласилась! – я схватился за голову.

— Конечно. Я уже заранее полюбила дельфинчика и сразу почувствовала, как будущая татушка мне дорога. Дельфин был необходим, как воздух. Они назначили дату и время сеанса.

— Ну, какая же ты ду…! – я захлопнулся, как онанист одеялом. Пьяная Алёнка не поняла, какое обидное слово в её адрес едва не выпрыгнуло из моих уст. – Шифер долго набивал тату на лобок?

— Какой шифер?! – у неё изогнулась бровь.

— Татуировщик долбанный!

— Шукур хороший. Он набил тату за полтора часа. Даже не взял с меня денег. Александр помогал ему.

— Бог мой! Целых полтора часа?! Ты сняла трусики, легла на кушетку и они вдвоём зырили на твою киску?

— Шукур набивал, а Александр учился. Он тоже хочет стать первоклассным специалистом.

— Какой из Александра специалист? – я показал ей, как трогаю член. – Тайный мастурбатор. Он просто хотел подрочить на твои прелести. Извращенец!

Алёнка захихикала. Она получала двойное удовольствие, когда имелась возможность добить парней и мужчин до возбуждения и беспамятства своим обнажённым видом.

— Надеюсь, они не трахнули тебя?

Алёнка кинула на меня особенный взгляд, отчего у меня повело в животе, словно я объелся бурых помидоров.

— Никитка, мы же говорим откровенно? – Алёнка поморгала ресничками, как кукла.

Я вздохнул больше воздуха в лёгкие и задержал дыхание, словно проходил флюорографию.

— О чём речь, жена? Я сам предложил быть откровенными и начать нашу семью без недомолвок и недоговорок. Так что смело, можешь говорить. Я не обижусь.

— Да!

— Что да?!

— Трахнули.

Моя надежда рухнула, как вера в Деда Мороза. Я молчал, переваривая новость, как удав проглоченного кролика. Но в отличие от удава не чувствовал сытости и удовлетворения. Мои представления о невиновности жены и небольшом количестве её любовников пошатнулись, будто стремянка с погнутой ножкой.

Алёнка посмотрела на свой стакан, в котором плавал бычок. Сморщив носик от неприятного запаха, отпихнула его в сторону и взяла мой стакан. Затем плеснула коньяка. Пожав плечами, залпом выпила. Ухнув, как бывалая алкоголичка, криво ощерилась. Её лицо в красных пятнах показалось мне раздувшимся. Она на время потеряла равновесие и плюхнулась рядом. Почему-то я почувствовал неприязнь, словно дотронулся до ободка унитаза в общественном туалете.

— На этом твои приключения закончились, Алёнка? – я поднялся и выключил телевизор, который стал меня раздражать, – или есть ещё, чем «похвалиться»?

— Хи-хи, – она раззявила рот как рыба. – Никитка, ты хороший! Ты любишь меня.

— Согласен слушать всю ночь! – я отвернулся, чтобы она не поймала мой недовольный взгляд.

Алёнка снова плеснула коньяк и протянула в мою сторону, предлагая выпить. Я отказался жестом, приставив вилку из указательного и среднего пальца к кадыку. Я подивился её ненасытности в плане алкоголя, спрашивая себя, куда ей столько лезет. Она была дупель пьяная, но готовая продолжать пить дальше.

— Всю ночь я говорить не смогу, – она сладко зевнула, – захочу спать! Кстати, сколько времени натикало?

— Первый час ночи!

— Ещё рано! – её рот вновь раскрылся, показав идеальные зубы, которые до сих пор не знали пломб. – Дома я ложусь в постель под утро, в четыре часа.

— Ну, тогда продолжай! – мрачно попросил я, будто читал книгу Стивена Кинга.

Как приговорённый я плюхнулся к ней на кровать.

— Ой, ты моя лапочка! Мой Никитка! Мой мужчинка! Мой муженёк! Мур-мур, – она хотела выглядеть кошечкой, но ползла ко мне сопливой и слизневой улиткой.

— Давай спать, Алёнка? – неожиданно предложил я, чтобы выиграть время.

Мне был необходим небольшой отдых мозгам, чтобы досконально всё обдумать. Я не был готов к тому, что она рассказала, хотя сам вызвал её на откровенный разговор. Пришла самопальная мысль, что моя затея была не из числа разумных.

— Разве ты не хочешь знать остальное? – изумилась девушка.

— Нет!

Я остро захотел, чтобы она заткнулась. Подробности, которые она смаковала, дёргали за оголённые нервы, заставляя автоматически сжимать кулаки. Я не знал, куда себя деть.

— Хорошо! Я п-понимаю тебя.

Она сочувственно преклонила голову над моим пахом, оказавшись рядом с членом. Внезапно хихикнула и провела языком по головке. Я отодвинул её голову, как ненужную декорацию. Девушка слюняво икнула и вытащила сигарету из пачки. Нечаянно сломав её возле фильтра, выкинула на постель. Её желание покурить на этом прекратилось. Она посмотрела на меня раскосыми глазами.

— Н-никитка, тебе неприятно, да?

— Допустим! – уклончиво ответил я, хотя моё недовольство плавало на поверхности, как отход человеческой жизнедеятельности, – но разве ты не закончила свой любовный список?

— Если хочешь, то буду кратка? А потом будем спать! Напомню, что уже завтра свадьба!

— Давно пора закруглиться! – я нервно почесал под мышкой.

— Я могу ошибиться в датах, но это не так важно! – она вперила взгляд в потолок, – итак…, итак. На ком я остановилась?

— На шифере! – с досадой вякнул я.

— Никитка, разве тебе не понравился дельфинчик? – она вальяжно легла, бессовестно растопырив ноги. – Прикольная татушка получилась. Посмотри? Посмотри!

Я без всякого желания скосил глаза на лобок. Сейчас дельфин показался мне грустным и обиженным. Его прыткость и юркость исчезли, словно он заболел рыбьим гриппом.

— После шифера кто бесновался с тобой в постели?

Возникла тишина, которую я невольно сравнил с драматической развязкой в фильме ужасов, где главный герой со страхом наблюдает, как к нему приближается человек с бензопилой.

— Маратик по прозвищу Муха, Ванька, Босой, – она ойкнула. – Нет! Сперва Ванька, потом Муха и Босой. Это парнишки с моего двора. Ванька такой грузный парень. Меня чуть не раздавил, когда трахал на матрасе. У Мухи ресницы очень длинные. Прелесть! Милашечка! А Босой даже зимой ходит в кроссовках и не надевает носки. Представляешь?! Поэтому прозвали таким погонялой, но он не обижается. Потом был Валентин Иванович. Он научил глубоко принимать член. У меня сразу не получалось, но он поддерживал меня и верил, что получится. Валентин Иванович – это мужик из спортивного лагеря. Ещё Валерик. Тренер по фитнесу. Он первым попробовал меня в попу. Я плакала, потому что было больно. Но он подарил мне джинсики и я дала ему в попу снова. Потом с одним мальчиком познакомилась в ночном клубе – Фёдором. Встречались две недели. Такой широкоплечий мальчик. Бицепсы, кубики на животе, пресс и всё такое прочее, как положено у мускулистых парней. Я торчала от его фигуры. Он спускал мне в рот и говорил, что если люблю, то должна глотать. Я глотала сперму. Федя играл мне на гитаре. Хотел сколотить группу, но смотался в Москву. Обещал взять с собой. Я была готова бросить папку и махнуть с ним. Но он уехал один. Но обещал позвонить.

Я потёр веко, потому что он начал дёргаться. Плеснул коньяка, но передумал. Алёнка куда-то глядела мечтательным взглядом, будто её привели в ювелирный бутик и поставили перед витриной. Она коснулась ногтём кончика носа.

— Ещё были мальчики из института. Мои одногруппники – Антошка и Жиртрест. Они даже делали мне предложение, когда мы с группой праздновали день первокурсника!

— Оба хотели жениться? – ехидно спросил я.

— Ага! – она весело рассмеялась, и я погасил желание выбить ей верхний зуб, чтобы она излишне не радовалась, – Антошка мне нравился больше, чем Жиртрест. Антошка надевал узкие штаны. Все девочки млели от его обтянутой попки и высокого роста. На нём ладно сидели штанишки. Как на модели. Симпатяга. А Жиртрест был очень худым, хотя всегда что-то жевал. Мы прикалывались над ним, что его снесёт ветром. Меня сперва отжарил Антошка, а потом дошла очередь до Жиртреста. Я не очень стремилась раздвигать перед ним ноги, но он, подлюга, подлил мне шампанского и я подобрела.

— Что-то жарко, – я подул себе на пупок, потому что показалось, что не хватает воздуха.

— Ой! Я забыла тебе сказать, что мы с Нинкой ещё попробовали однополый секс.

— А эта что за шалава? – я перестал выбирать выражения, потому что осознал, что совершил ошибку, поторопившись с выбором жены.

— Это моя троюродная сестра! Мы начали с простых поцелуев и внезапно нас захватило.

— Хорошая семейка! – я саркастически ухмыльнулся, – по-родственному лизали друг дружке киски?

— Да, – открыла рот пьяная Алёна, нисколько не смутившись обстоятельств, – я кончила два раза, а Нинка ни разу.

— Не удивительно! Ты чувствительная девушка, – облачив в ядовитый туман, выдал я комплимент.

Испорченная невеста восприняла мои слова, как призыв к очередной порции возлияния. Она подняла стакан и запрокинула голову. Струйка алкоголя потекла по подбородку грязной жижей. Она потянулась, чтобы поставить стакан, но, не удержавшись, облокотилась на стол. Координация движений была для неё теперь недоступной функцией. От возникшей нагрузки стол заскрипел и медленно пополз по ламинату. Алёна охнула и начала вытягиваться на кровати во весь рост, как макаронина. Мне удалось аварийно подставить ногу под ножку стола, чтобы она не брякнулась на пол. Почувствовав опору, Алёна застыла, будто позировала для фото. Я глянул на её стройное тело, но не ощутил того восторга, когда имел возможность его исследовать. Вновь невольно обратил внимание на её ягодицу, на которой красовался пожелтевший синяк.

— Алён, ты не сказала о синяке? Откуда он взялся?

— Это поставил Яшка, когда у нас произошёл прощальный секс!

Она всё также облокачивалась об стол. Неподвижной она выглядела обшарпанной балясиной.

— Кто? Яшка?! – я услышал имя лучшего друга и отказывался верить ушам, – у тебя ещё с ним был секс?!

— Да. Он не сильно шлёпнул меня в экстазе, но нежной коже хватило, чтобы вышел синяк.

Я убрал ногу, который выполнял функцию стопора. Стол незамедлительно продолжил движение. Я заметил округлившиеся глаза несостоявшейся жены, и в то же мгновение она ухнулась с кровати, словно с нераскрывшимся парашютом. Раздался глухой и мягкий звук удара тела об пол. Без суеты, а с некоторой ленцой я посмотрел вниз. Увидел, как она пошевелилась, повернулась на бок, выбирая более удобное положение. Похоже, её всё устроило, потому что бесстыдница причмокнула губами, подложила руки под щёку, закрыла глаза и тут же заснула.

— Проститутка! – вырвалась у меня вполне справедливая оценка. – Дрянь! Подстилка!

Я обвёл взглядом комнату. Мои мысли порхали в голове ночными мотыльками и кровососущими комарами, которые успели проникнуть в зал через балкон и кружили возле лампочки. Я корил себя. Ругал за свою несдержанность, свою торопливость и глупость. У меня накопилось к самому себе море вопросов. Как я мог позвать замуж девушку, которая переспала с половиной города, не знакомой с понятием девичьей чести и легкомысленно предлагающей себя другим парням? Как я не ощутил подвоха и не раскусил чересчур вольного характера блудницы? Что я буду делать дальше, когда она станет законной женой? Как я буду смотреть на неё, целовать и заниматься любовью, когда перед глазами начнут мельтешить похабные картинки нагой Алёны с другими мужчинами. Бесспорно, моё половое желание выльется в половое бессилие. Импотенция сбросит кровь из пещеристых тел моего важного органа, как плотина на водохранилище. Ведь как вести себя в непростой ситуации, подозревая каждого в том, что он переспал с моей женой? Выслеживать и лупить в качан всех поклонников Алёны? Я подумал, что при подобном раскладе попросту сойду с ума от ревности и запрятанных обид. Я знал, что никогда не прощу этого и не смогу вынести тяжкий груз того ушата откровенности, которым облила меня невеста, потому что он будет давить и тащить на дно и, в свою очередь, рано или поздно основательно погубит меня.

Сейчас я узнал, откуда у неё взялось превосходное умение обхаживать парней. Алёна обладала достаточным опытом, несмотря на юный возраст. Она получала наслаждение от встреч со случайными мужчинами. Она предоставляла им своё греховное тело для плотских утех, разврата и извращённых фантазий. Я наивно надеялся, что попробовал Алёнку в попу первым, но оказалось, что это не так. Думал, что она старается взять глубже мой пенис в рот, чтобы доставить немыслимые ощущения только мне и никому другому. Каким же простаком и обалдуем я выглядел теперь. Какие-то мужланы вовсю использовали Алёну, ставя в различные и немыслимые вульгарные позы по своему желанию, тыкая сочащимися от смазки членами в её податливые дырки. Наблюдая в ответ, как она прыскает им в подарок струйным оргазмом.

«Каким же предателем оказался Яшка, – я гадко усмехнулся. – Ничего не сказал! Не предупредил! Не остановил! А ведь я считал его лучшим другом на свете! Честным и открытым. А он скрыл, что не стоило обращать внимания на Алёнку. Промолчал, что надо вычеркнуть и отгородиться от Алёны. Броситься прочь как от заразы. Не отговорил от похода в ЗАГС. Лишь он окаменел и удивлённо заморгал глазами, когда я сообщил ему эту новость. Осторожно и медленно проговаривая слова, напомнил мне, что Илье доверять нельзя, что Илья знакомится с неверными девушками, которые любят приключения. Я знал об этом, но допустил, что бывают редкие исключения!».

В голове что-то шевельнулось. Вероятно, мозговые полушария сдвинулись в правильном направлении. Я припомнил озабоченное лицо Яшки. Затем память подбросила гортанный свист, которым наградил меня Яша и остальные друзья, когда я высокомерно выдал, что мы подали с Алёной заявление на регистрацию.

— Чёрт возьми! – я растерянно почесал макушку.

Я был не прав. Я ошибался. Они остались верными друзьями. Именно гортанным свистом похожим на крик дельфина мне дали понять, что они знают о скрытой татуировке, они видели лобок моей невесты, они вступили с ней в интимную связь. Почему мы не рассорились из-за Алёны?! Потому что она уделяла внимание каждому из нас. Каждому! Добрая и покладистая девушка, разворачивающаяся не только лицом! Её поимели и Яша, и Илья, и Лёха. Просто они не хвалились, не бахвалились, не горлопанили об этом везде, в отличие от меня. А Яша не сказал об этом напрямик, потому что боялся поссориться со мной. Наблюдая, как блестят от радости и счастья мои глаза, своим признанием Яша поостерёгся доставить боль и разочарование. Он видел настоящую любовь, которой я заболел. От отчаяния Яша специально хлопнул шлюшку по заднице, чтобы оставить мне послание, предупредить, оградить, спасти. Он не исключал, что я обнаружу синяк, стану беспокоиться о здоровье будущей супруги и, естественно поинтересуюсь его появлением. Яша точно просчитал, что я обязательно докопаюсь до истины. Он знал, что я ревнивый и дотошный. Устроил мне квест, умник!

Когда я подумал об Игоре Анатольевиче, внезапно захотелось по маленькой нужде. Я перешагнул через лежащую пьяную шмару и, покачиваясь, пошёл в туалет. Справляя журчащую потребность в унитаз, ужаснулся тому, что произошло. Мрачным предсказателем признался: я передумал жениться на Алёне. Категорически. Наотрез. Я захотел остаться на время вольным холостяком. Однако существовал один нюанс, и этот нюанс обладал огромными кулаками и скверным характером.

Можно было не сомневаться, что Игорю Анатольевичу не понравится моё решение отменить бракосочетание, и он всячески попробует меня уговорить. Причём, он легко найдёт способ, при котором даже слова не станут нужны. Сто двадцать гостей со стороны Игоря Анатольевича ждут – не дождутся, чтобы кричать «Горько». Отцу невесты не захочется их огорчать, отнимать шумное мероприятие и выглядеть пред ними профаном. Ему будет обидно вдвойне узнать, что жених уже не планирует обмениваться кольцами с его Алёной. Игорь Анатольевич обожает дочь, а меня принимает, как приложение к добротной дочкиной жизни. Вряд ли я смогу спокойно ходить по земле, если Игорь Анатольевич возьмётся за меня всерьёз. Он распечатает меня на принтере и пропустит через шредер. Посадит в инвалидное кресло и столкнёт по ступенькам. Скрутит в шар и на тренировке отдаст в качестве баскетбольного мяча своим сисястым и мясистым воспитанницам. Он видит меня в качестве единственного кандидата, кто влез в общество единственной дочуры, к которому она проявила привязанность. Об остальных поклонниках папка невесты не догадывается. Это осталось за кулисами, за ванной занавеской, за границей дозволенного. Я допустил ещё несколько варварских вариантов и ужаснулся огромным количеством способов, которыми меня ждёт страшная смерть. Я осёк свои недетские фантазии, чтобы в моих трусах не поседели раньше времени волосы на мошонке.

— Может, жениться и сразу подать на развод? – негромко произнёс я вслух, смывая мыло с ладоней.

Я мучительно искал выход, как торрент пиратского фильма. В эти минуты я не выглядел героем, который может спасти корабль от потопления. Скорее я искал спасательный круг, который мог отнять у слабого противника.

— Блин, что делать? – я вытер руки об потёртое, как моя невеста, полотенце.

Я верил! Я знал, что у меня есть выход из положения. Пришла сумасбродная мысль, рассказать подробности Игорю Анатольевичу. Я выдохнул. Мысль мне чрезвычайно понравилась. Он мужик и он должен поддержать мужскую точку зрения. Я расскажу ему об этой встрече и сообщу, что его дочка переспала с множеством мужчин, которые оказали ей знаки внимания. Поэтому пусть вычеркнет меня из списка, так как я передумал жениться. Я воодушевился, как меломан при виде музыкальной колонки.

— Завтра…, то есть сегодня скажу Игорю Анатольевичу причину отказа! – я повесил полотенце на крючок, – мне нечего волноваться! Он примет мою сторону!

Я вышел из ванной комнаты с видом Георгия Победоносца. Я веровал в силу правды и логику мышления будущего тестя. С этими освободительными мыслями я вошёл в зал и присел перед девчонкой, от которой ранее был без ума.

— Алёнка, ты проиграла! – я присел на корточки перед мнимой женой. – Не обижайся и не плачь!

Словно услышав мой голос, спящая Алёнка перевернулась на другой бок. Я обмер, увидев у неё кровоподтёк на скуле, от которого разбухла щека. Вдобавок на лбу, будто новогодняя звезда выскочила предательская шишка. Видимо, падая, Алёна ударилась о ножку стула или о пол, но благодаря мертвецки пьяному состоянию ничего не почувствовала. Она лежала с растрепанными волосами, красной рожей, одутловатая и уродливая. Я удивился, что буквально недавно она казалась мне самой красивой девушкой на земле.

— Ох, ё! – невольно вырвалось у меня.

Я понял, что обратной дороги уже нет. Я пересёк границу, у которой мог бы надеяться на исправление ситуации. Рассказывать Игорю Анатольевичу о любовниках дочери бесполезная затея, обречённая на провал. Даже, если я попытаюсь пояснить, что Алёна меня обманула, то, как я объясню наличие ссадин на распрекрасном личике его дочери. Он подумает, что я устроил с ней разборку и самосуд. Игорь Анатольевич не станет меня слушать, а зарядит в глаз одной левой. Он не будет вникать, и слушать мои пояснения.

«Папка убьёт! Беги, Никитка, не оглядываясь, если он вдруг запишет тебя в стан врага!», – подкинула память слова Алёны.

Далее меня словно подпалили, и я принялся судорожно одеваться. Я не мог попасть ногой в трусы, делая лихорадочные попытки одеться как можно скорее. Алёна сладко захрапела. Из носа вытекла сопля, которую во сне девушка небрежно размазала по щеке.

— Скорее, скорее! – подгонял я сам себя, тыкая дрожащие конечности в штанину и рукава.

Я набросал в уме примерный план побега. Я понял, что на время мне придётся схорониться у родственников или друзей, пока не уляжется гнев Игоря Анатольевича. Я был уверен, что мне окажут поддержку и содействие. У меня были замечательные отношения с родными людьми. Я ещё раз глянул на спящую Алёнку. В левом подреберье что-то кольнуло. Пришла шальная мысль, что любовный амур отстал от меня, выдернув торчащее копьё из моего израненного сердца. Однако я встал на колени и поднял Алёнку с пола. Затем бережно положил на кровать. Закрыв покрывалом обнажённое тело, чтобы она не озябла, глянул на мою недавнюю любовь, по которой я сох и сходил с ума. Положив на столик ключи, и мысленно пожелав ей любви и счастья, но с другим кандидатом, выскользнул из квартиры.

Я вышел из подъезда в ночную тьму. Меня лизнул свежий и тёплый сентябрьский ветер. Я широко вздохнул полной грудью и улыбнулся. Моя будущая жена, вторая половинка непременно встретится. Обязательно отыщется любовь – верная и настоящая. Я шагнул навстречу мечте. Я был готов к новым знакомствам и новой любви. Моя мечта, дай Бог, сбудется…

август, 2023г.