Скрипка для двух смычков

Часть I

Над вечерним Нью-Йорком шёл проливной осенний дождь. Порывы ветра гуляющего над заливом прорывались в городские улицы, пытаясь вырвать из рук немногочисленных прохожих их зонты, поднимая полы длинных плащей и осенних пальто.

Мария, сидя в такси на заднем сиденье, положив футляр со скрипкой на колени, безучастно смотрела в покрытое дождевыми каплями окно, наблюдая, как торопливо бегут прохожие, в тщетных попытках укрыться зонтами от ветра и водяной пыли.

Такси уже преодолело большую часть пути, прорвавшись через плотный поток машин, приближаясь к Линкольновскому центру исполнительских искусств на Манхэттене. Она играла в симфоническом оркестре Metropolitan Opera на скрипке. Мария по дороге думала о Дженнифер, которая осталась дома. Дженни, провожая её в этот раз, вела себя как-то особо нервно. Она нервничала каждый раз, когда Мария уезжала на концерт, спектакль или репетицию, провожая её прижималась к ней, целуя так, как умеет это делать только любящая женщина.

Они жили вместе в небольшой, уютной квартирке Мари в одном из неплохих районов Йорка, уже чуть больше года, познакомилась в фитнес клубе, куда после изнурительных репетиций Мари приходила на тренировки, чтоб поддержать себя в тонусе, отвлечься от работы и почувствовать себя женщиной. В клубе Дженни была её инструктором. Однажды вечером они уходили из клуба последними, а после тренировки Мари пошла принять душ. Когда она уже стояла под струями падающей воды, с наслаждением смывая пот тренировки, в душевую, почти беззвучно вошла Дженни. На её бедрах было только белоснежное полотенце, подчёркивающее её смуглую кожу, обтягивающее её упругие, тренированные бёдра. Смотря на Мари прямым взглядом, чуть опустив голову, из подлобья, подошла, скинув полотенце, и прижавшись к плечу девушки молча стала растирать на её теле гель, нежно целуя спину, грудь, лаская мыльной рукой меж ягодиц, проникая к анальной дырочке и массируя её, опускаясь поцелуями всё ниже и ниже…, прильнув наконец к интимным губам Мари, закусывая золотой шарик пирсинга, подбираясь к бусинке клитора, испытывая явное наслаждение от ощущения тела партнёрши. Мари в тот вечер, там в душе, впервые почувствовала то, чего не давал ей ни один мужчина. Это было так ново для неё, так романтично и возбуждающе, с такой нежностью и чувством, что девушка не стала противится продолжению их отношений. Стоя лицом к стене, приподняв согнутую в колене ногу, Мари выгнулась, оперлась коленкой в кафель стены душевой, давая партнёрше проникнуть губами к её попке, позволив Дженни ласкать её анус, проникнуть в него длинным языком, от чего Мари едва удержалась на ногах, повернулась, опёрлась на стенку спиной, переводя дыхание, медленно сползла на поливаемый водой кафель пола, давая Дженни довершить действо над своим телом. С нескрываемым удовольствием приняла предложение партнёрши принять 69-ю позу, вылизывая её между ног, наслаждаясь жёсткостью её бразильской дорожки, беря её губы засосом и проникая языком в узкую дырочку, возбуждаясь от небольшой татуировки с кошкой в области бикини. От пальчиков Дженни в киске, Мари вцепилась коготками в попку партнёрши, задрожала, и по мере массирования стеночек начала стонать, не выдержав засоса в клитор, вцепилась зубами в ногу под попкой Дженни, оставляя кровавый засос с кровоподтёком от закуса зубами, громко крича, выгибаясь, срывая голос и царапая спину партнёрши кончила под ней, ещё долго конвульсируя телом от ласковых прикосновений языка подруги вокруг пупка и сосков.

Домой к Мари они приехали на спортивном Corvette Дженни, а после сказочной проведённой ночи, девушки стали жить вместе.

Дженни приехала в Нью-Йорк из Монреаля, где окончив университет, работала инструктором по фитнесу на Олимпийском стадионе. О Монреале она рассказывала много, но всегда обходила вопрос: почему она уехала из любимого города. А на вопросительный взгляд Мари, задумчиво отвечала, что уехала искать своё счастье. Мужчин Дженни недолюбливала, менялась в лице, когда Мари рассказывала о мужчинах-коллегах по оркестру, о театре. В такие моменты у Дженни пропадали ямочки у губ, лицо напрягалось и однажды, не выдержав, она бросила фразу: Ты не представляешь, как слабы и уродливы мужчины изнутри.

Мари тогда опешила, не поняв смысла этой фразы, отметив для себя, что она очень мало знает о Дженни, но при этом, ей безумно хорошо с этой девушкой, которая ласкова, как кошка, сильна, как тигрица и верна, как волчица. В постоянность их отношений Мари не верила, но сила физической зависимости тела ломала волю, не оставляя места для мыслей о другой жизни.

Уж который раз, ехав в машине, Мари, оставшись наедине с собой, предавалась мыслям о том, что до встречи с Дженни у неё была иная, своя личная жизнь. Был Арчи, красавец восточных кровей, с которым они были очень близки и даже до его отъезда на Ближний Восток ежедневно вместе ходили в фитнес клуб. Да, собственно, он и не пропал, а срочно был вызван по делам куда-то в Ливию. Размышляя об этом, вдруг Мари как-то явно поняла, что Арчи настолько быстро уехал, что она с ним не смогла даже попрощаться, т.к. была на концерте, а он не заехал к ней. Смог только позвонить из аэропорта, а позже прислал письмо со своей электронной почты, о том, что вынужден срочно вылететь и о своих делах напишет позже. Это позже растянулось уже на год. Мари, даже месяца три назад позвонила ему на квартиру в Нью-Йорке, потому, что его мобильный был заблокирован, но городской телефон ответил длинными гудками и молчанием. Втайне от Дженни, она отправила ему электронное письмо, но ответа так и не пришло. Мари решила, что их отношения закончились, а у Арчи появились другие увлечения. Но женское самолюбие не оставляло её. Мари без особых надежд позвонила своему брату в Бостон, который работал каким-то клерком в налоговой инспекции, и попросила узнать о судьбе Арчи. Но брат ничего внятного сказать не смог, сказав только, что по базе данных налоговой службы, уже, как год никаких отчислений по страховкам и движения денег на счетах Арчи не было. Это было очень странно.

Часть II

Концерт у Мари прошёл успешно. Публика награждала их овациями, дирижёр принимал поздравления и цветы, всем видом отправляя восторженность искушённых знатоков своим коллегам.

Дождь перестал идти, а ветер гнал над городом тёмные рванные тучи, цепляя ими за крыши домов. Мари шла по уже изрядно опустевшим улицам города, кутаясь в поднятый воротник длинного, элегантного осеннего пальто. Ветер трепал её красивые волосы, обдавая волнами морской свежести, несущейся с залива. Кутаясь в пальто и прижимая футляр со скрипкой, Мари поймала себя на мысли, что ей не хочется ехать домой, а хочется посидеть в ночном баре и выпить чашечку горячего, ароматного espresso.

Повинуясь своему желанию, Мари зашла в один из приглянувшихся ей баров.

Шёл мужской стриптиз. Публики в зале было мало. Трое мужчин, в углу, играли в покер, а их изрядно выпившие подружки, толкаясь, стояли у подиума, бессовестно наслаждаясь телесами парочки самцов-стриптизёров и пошло хихикали. Пара смуглых, светловолосых парней арийской внешности, потягивая виски, сидели у барной стойки. К удовольствию Мари, по их взглядам, она почувствовала интерес к своей персоне. Правда её смутила массивная, вульгарная золотая цепь, поблёскивающая на одном из них, скрытая складкой на бычьей шее и массивная кельтская татуировка на крепком плече другого. Но Мари не ушла сразу из заведения, потому что ей до смерти надоели её рафинированные импотенты-коллеги из оркестра, и она с наслаждением вдохнула запахи виски, мужских тел и возбуждающих её женские фантазии фантазии ароматы мужских духов. Она нашла себе укромное местечко, откуда хорошо просматривался зал, заказав бармену желаемый кофе и рюмку виски со льдом.

Мужчины, игравшие в покер, совершенно не обращали внимание на своих бабёнок.

Игра их закончилась, и один из мужчин грубо, в повелительном тоне, щёлкнув пальцами, позвал одну из девиц:

— Иди сюда сучка. Сегодня Стив взял банк и нашему парню надо сделать хорошо…

Девица бегло бросила взгляд на Стива и послушно полезла на коленках под стол…

В это время одна из девиц держала стриптизёра за мошонку и что-то горячо шептала ему на ухо.

Из-за стола заорали:

— Ник, вдуй этой стерве прямо сейчас !! Она не отцепится !

У Мари промелькнула мысль, что дома её ждёт Дженни и наверняка нервничает.

Она взяла телефон, включила его, и выждав, когда в зале замолчит музыка, набрала номер.

— Дженни, это я. Слушай, я устала после концерта и забежала в бар на чашку кофе. Через часок возьму такси и приеду домой. Ты ждёшь меня ? Если скучно, то приезжай сама и посидим вместе. Тут одни мужчины и одной мне не уютно. Погода на улице отвратительная, а мне так хочется побыть вне дома.

— Мари ! Ты сошла с ума ! Одна шляться по ночному Йорку. Я уже, как второй час не нахожу себе места, уже иззвонилась тебе, но номер твой выключен. Ты где ? В каком баре ?

Мари стала объяснять, где она находится, но тут заиграла музыка и подумав, что Дженни её успела услышать, пару раз переспросив слышит ли она её и не услышав ответа, завершила разговор.

— В конце-концов, могу я расслабиться ?! Дженни приедет, подумала Мари. Она уже хорошо знала, как поступит её подруга.

После трудного дня виски приятно дурманило голову, рождая фантазии и желания. Мари поймала себя на мысли, что не очень ждёт свою подругу имея желание поиграть с этими жеребцами за стойкой, чтоб почувствовать забытые ощущения, на бёдрах сильные мужские руки, полные желания и страсти. Почувствовать объятия, от которых замирает сердце и слабеют ноги, а грудь, поднимаясь, наполняется, соски, полные желания твердеют. Мари почувствовала, как хочет этого смуглого, крепкого, блондинистого парня с татуировкой, так независимо потягивающего виски у стойки. Из темноты она разглядывала, как стильно обтягивали его сильные, длинные ноги джинсы, как непосредственно лохматилась ткань на разорванных участках штанов, из-под которой проглядывало смуглое сильное тело. Ей нравились его развёрнутые плечи, отливавшие матовым цветом в бликах неоновых ламп подчёркиваемые чёрной майкой с глубоким вырезом, на которой красовалась пиратская эмблема "чёрных корсаров". Она хотела почувствовать кожей шершавость его ладоней и как задевает его каучуковый браслет её напряжённые соски…

— Боже!!! Как приятно расслабиться, выпив виски…! Подумалось Мари.

— Дженни не простит меня. Но прошло немного времени и она приедет не раньше чем через час, мелькнула мысль в голове.

— Какая, всё-таки, я мразь ! Удивившись себе, отметила Мари.

Девушка поднялась с диванчика и направилась к стойке ещё за одной порцией виски.

В ожидании бокала, когда бармен неторопливо раскупоривал бутылку и нарочито медленно работал шейкером, Мари стояла, облокотившись о стойку рядом с этим шикарным самцом, чувствуя его мужской взгляд, лишающий её платья, обнажающий плоть. Она чувствовала запах его духов, перемешанный с ароматом мужского тела. Она чувствовала его дыхание и жар тела совсем рядом.

Мари дождалась своего коктейля из виски и, не подав даже виду, совершенно спокойно, покачивая бёдрами направилась к своему столику в укромном, тёмном уголке.

— Эту надменную сучку надо трахнуть, прохрипел Верзила с золотой цепью.

— Держу пари, я буду её драть на бильярдном столе через десять минут, ответил Красавец.

— Ну давай, дерзай. Я подойду позже. Не запирай дверь в бильярдную.

Красавец взял свой бокал с виски и направился к Мари. Он просто сел рядом с ней, не спрашивая позволения, от чего у девушки пошли мурашки по телу.

— Пойдём, малышка. Я сегодня хочу тебя. Спокойно сказал Красавец, положив свою ладонь на её изящную кисть руки.

Она повернулась к нему, чуть приблизившись к его груди, на которой, из под чёрной майки с глубоким вырезом, виднелся необычный медальон. Осторожно, ласково задевая его кожу ноготками, она взяла в ладошку кулон, с интересом рассматривая и втянув ноздрями запах мужского тела…, допила виски и серьёзно сказала:

— Даже так ?!

Он, молча, взял девушку за руку и повёл в бильярдную. Войдя, прикрыл дверь, толкнув её к столу с зелёным сукном. Расстегнул штаны и, взяв грубо её за волосы на затылке, подал вниз.

Мари чувствовала возбуждающую упругость его члена, налившуюся кровью головку…, и жадно взяла его в рот, всё глубже и глубже. От чего Красавец выгнулся, и сильно потянув за волосы её голову, стал натягивать на себя. Мари задыхалась. Ей не хватало воздуха, но возбуждённая плоть требовала его. Он чувствовал это. Подняв девушку, кинул на стол. Сорвал с себя майку, небрежно бросив её в угол, обнажив волосатую грудь. Рванул её тонкое платье, сорвав бельё, прижав к бильярдному столу, и резко вошёл в неё. Мари жадно обхватила ногами его бёдра, откинулась с возбуждающим стоном на зелёное сукно стола и выгнула гибкую, красивую спину. Её ухоженные светлые волосы копной рассыпались, шея изогнулась, обнажая красивую линию горла. Красавца возбуждало её тело полное желания, стоны, приоткрытый с белоснежными, жемчужными зубами ротик. Он возбуждался от собственной грубости, держа такую самочку пятернёй за нежное горло и натягивая на себя упругую плоть.

Мари давно хотела такого секса, грубого беспощадного, до растянутых связок между ног, до боли в киске, до пота на животе от ощущения страсти. Она обнимала его плечи, царапая в бабьем счастье спину, чувствуя, что он вот-вот взорвётся, рвала, что есть сил, его ягодицы. Она чувствовала, как расширился его член, как выступил от возбуждения пот на его теле, как брызнула в неё горячая сперма жеребца.

Он кончил рыча, навалясь на неё грудью, держа за загривок здоровой пятернёй. Медленно отвалился рядом набок и сказал:

— Ты уйдёшь отсюда счастливой, малышка. Это только начало.

Беззвучно открылась дверь, и вошёл Верзила.

Мари было так хорошо, что она не смутилась и не испугалась того, что этот самец присоединится к ним. Она ожидала от этих мрачных парней именно этого. Осуществлялась её давняя мечта, ощутить весь кайф от секса с двоими самцами.

Они драли её, как скотину, оставляя синяки на нежной коже, синхронно трахая в киску и анал, от чего Мари, почти теряя сознание, судорожно глотала воздух, едва понимая, что происходит, рвала ломающимися ногтями сукно стола. Верзила накидывал на шею девушки свою золотую цепь, как уздечку на кобылу, бесцеремонно ставил в позу, душил и драл в попку, тогда, как Красавец, лёжа снизу натягивал её киску на себя за упругие бедра…

Они закончили, бросив её на бильярдном столе с беспомощно повисшей головой и открытыми, помутневшими от бабьего счастья глазами, раскинувшую в изнеможении руки…

Такой её нашла Дженни.

Часть III.

На следующий день Мари, приняв душ, уютно устроилась в кресле, подобрав под себя ножки, включила телевизор и думая о чем-то, о своём, смотрела сквозь мерцающий экран, куда-то во вчерашний день.

Дженни не выходила из своей комнаты. Оттуда доносились всхлипывания, переходящие в рыдания и в сплошной стон. Временами она затихала, но потом было слышно, что она горько плачет.

Когда Мари проснулась, она поняла, что уснула в кресле. Насторожившись от воцарившейся тишины в доме, Мари прошла по комнатам.

Дженни ушла.

На столе лежала записка. В ней было написано то, что объясняло, куда и почему пропал её Арчи и, как появилась в её жизни Дженни. Было написано о том, какая мразь был её возлюбленный, за что, собственно, он получил пару пуль в грудь и его уже съели рыбы на дне залива.

В ней Дженни рассказала, как в фитнес клубе в душе к ней в кабинку вошёл Арчи. Как он трахал её под струями душа. О том, как цинично пригласил её на концерт Мари и драл её в мужском туалете театра, пока та играла на скрипке. Рассказала она и о том, что вела его в западню, попросив позвонить Мари и сказать, что он уезжает в Ливию, а сообщение с его компьютера писала уже она, Дженни, после того, как на ночной прогулке по пристани, в районе Бруклинского моста, всадила ему в грудь пару пуль 45 калибра, за всю его мерзость и цинизм. О том, как рухнул он в воды залива и пошёл на дно, оставляя кровавый след. Писала она и о том, как искренне любила её, нежной и тёплой любовью, боясь вспугнуть своё счастье. О том, как чувствовала, что последнее время была для неё ошейником и её любовь была больше никому не нужна, а поэтому она уходит, не в состоянии выносить далее этих душевных мук.

Мари с ужасом поняла, что лишилась единственно верного в этой жизни друга, которая была готова ради неё на всё.

Она безжизненно прошла в свою комнату, взяла скрипку и стала тихо играть.

Утром следующего дня, в маленькой квартирке, в которой проживала музыкантка, горничной был обнаружен труп молодой женщины, хозяйки квартиры, лежащей на полу. Рядом, на полу лежала упавшая скрипка и смычок. Врачи сообщили полиции, что женщина погибла, по очевидным признакам, от передозировки наркотика.

На столе стояла пепельница с пеплом сожжённого письма и парой розовых окурков от дамских сигарет.

Городская полиция, так же искала молодую женщину, спортивного сложения, брюнетку, одетую в бейсболку, чёрные джинсы и короткую кожаную куртку, которая в упор расстреляла, в их собственной машине, двоих мужчин с криминальным прошлым и, вероятно, настоящим. Но девушка так и не была найдена, так как отсутствие мотива завело следствие в тупик. Дело легло в архив, на пыльные полки полицейского управления.

На могилу Мари, кто-то, каждый год, дождливой осенью, приносил букет живых цветов.

Sergey Freeman

27.07.2021

(The presented version of 2021 is a revised and expanded version of 2012, with the base version of 2008)