СЛУГА МОЕЙ ТЁТИ. Часть 3

Что такое быть рабом Госпожи Диляры я узнал в ближайшую субботу. После завтрака она позвала меня за собой. Мы спустились в цокольный этаж так, где располагалась сауна. В помещении предбанника посредине комнаты стояла длинная лавка. В банном деревянном ведре рядом мокли длинные прутья.

— Саша, ты должен полностью раздеться и лечь на эту лавку. По субботам рабов секут, и я не намерена отказываться от этой традиции. Здесь я раньше секла мужа. Теперь буду сечь тебя.

Я подумал, неужели это не сон? То, о чем я когда-то грезил теперь сбывается!

Я поспешно разделся и улегся на лавку. Несчастный, я не знал, что порка — это совсем не так приятно, как нам представляется в мечтах. Порка — это больно!

Госпожа Диляра, которая была в легком халатике, сбросила его и оказалась тоже совершенно обнажённой. Она прошлась передо мной лежащим, наверное, для того чтобы я мог оценить её красоту. Она была хороша! Тело в самом соку, не удивительно, что от неё сходят с ума влиятельные друзья её покойного мужа.

— Саша, ты мой раб. А рабов положено сечь. Хотя бы для профилактики, для того чтобы он не забывал о почтении и покорности Хозяйке. На этой неделе ты вел себя хорошо и не заслужил наказания, но выпороть тебя всё равно нужно.

Разве я с этим спорил? Я внутренне соглашался с каждым её словом.

— Секи! Секи меня, моя Госпожа! – думал я.

И вот Диляра взяла в руку розгу. Прут просвистел в воздухе. Госпожа испытывала его гибкость. Она встала слева от лавки и взмахнула розгой.

— Рррраз!

Просвистела и впилась в мои ягодицы гибкая хворостина. Я испытал жгучую боль, как будто не розгу, а раскалённый прут поднесли к моей попе.

Ай! – завопил я.

— Что больно? – участливо спросила Госпожа Диляра.

— Да, – потирая попу рукой ответил я.

— Убери руки, иначе привяжу к лавке, – велела моя Хозяйка.

Я убрал руки под себя. Снова свистнула розга и в мою попу впился очередной раскалённый прут.

— Ой, не надо! – завопил я.

— Надо, Саша, надо. Ты раб привыкай. Тебе ещё понравится быть поротым.

— Разве это может нравиться? – подумал я. Одно дело представлять в мечтаниях, а другое вот так, наяву. Я стиснул зубы и приготовился терпеть.

И снова свистнула розга, за ней ещё и ещё. От боли я заплакал.

— Госпожа Диляра, милая. Простите меня. Не надо больше сечь… – умолял я.

— Высеку тогда прощу. Для начала вытерпи хотя бы 25 розог.

Я принялся считать удары. Периодически вскрикивая от боли.

— Ай, пятнадцать, ой, шестнадцать…

Странное дело, но мой член отреагировал на порку неадекватно, он возбудился.

И от того, что я находился в таком униженном положении, я испытывал некоторое удовольствие.

— Я раб, я раб, меня секут, так мне и надо, – заговаривал я себя и боль, которая жгла мои бедные ягодицы.

Наконец Диляра всыпала мне всю порцию розог.

— Благодари за науку, – велела она.

— Как – переспросил я.

— Целуй мне руку, которой я тебя секла и ноги.

Я повиновался. Затем мне было велено постоять на коленях в углу, светя обнажённым и поротым задом. Госпожа сфотографировала мою иссеченную попу и, сохранила фото на мой ноутбук. Мне на память о первой порке.

Свидания моей Госпожи с её поклонником, тем самым влиятельные товарищем её покойного мужа продолжались. Он давал Диляре деньги на её деятельность в благотворительном фонде, оплачивал её полёты в Дубай и другие экзотические места планеты. Во время её отсутствия я жил в особняке один и признаться скучал по своей властной Хозяйке. По её царственным ногам, к которым подолгу не мог припасть с поцелуями. По её розгам, в конце концов, к которым я уже привык. Кстати, в дальнейшем я сам нарезал прутья в парках и посадках, очищал от сучков и замачивал перед поркой в деревянной бадье.

Я привык получать от 25 до 50 розог если Госпожа считала, что я в чем-то не прав или провинился. Зная как болезненна, порка розгами я старался не совершать оплошностей в своём служении Госпоже. В доме был идеальный порядок. Посуда блестела, белье всегда свежее.

Когда к Диляре приезжали её приятельницы, подруг у неё не было, я прислуживал дамам за столом. Подавал блюда, приборы, подносил чай или кофе. Потом все убирал и мыл посуду.

Однажды я нечаянно пролил вино на скатерть и несколько капель попали на одежду одной из гостей. Слава Богу, вино было белое и не оставило пятен на одежде Госпожи Антонины Николаевны, так звали гостью. Я быстро подал влажные салфетки. Но после этого визита приятельниц Диляры, я был жестоко ею высечен. Так что потом почти неделю не мог присесть. Но наука пошла мне на пользу, больше подобных оплошностей я не допускал.

Впрочем, за тот год пока я был рабом в доме Госпожи Диляры мне удавалось ловко «прогнуться» перед ней. Например, я помог ей в написании статей про её благотворительный фонд. С русским языком у меня всегда было все в порядке, а Диляра как природная татарка, часто делала орфографические и стилистические ошибки в тексте. По её приказу я их ловко правил и в конце концов заслужил поощрение. Моя идея фикс была оказаться под попой Диляры, об этом я и попросил её перед очередной поркой в субботу. Попросил не отменить наказание, поскольку я этого по словам Диляры заслужил, а после экзекуции присесть ей мне на лицо. Диляра сначала засмеялась:

— Ну. ты извращенец!

А потом похвалила меня за такую просьбу.

— Значит моя попа еще может нравиться таким молодым людям как ты? – поинтересовалась она.

— Конечно, Госпожа Диляра. Ваша попа само совершенство.

— Ну, хорошо получай свою награду.

Я лег на лавке лицом вверх, и моя Госпожа присела на него. Это было чудесно. Оказаться под такими красивыми ягодицами. А мои губы прямо-таки коснулись половых губ моей Хозяйки. Можно сказать слились в поцелуе.

Потом я еще три раза удостаивался подобной чести.

Кульминацией моего служения Госпоже Диляре стал невероятный куннилингус который я сделал ей после того, как она наконец то вернулась со свидания хорошенько оттраханная. Я увидел, как у неё блестели глаза и понял – свершилось. Её поклонник все же уговорил неприступную вдову. И ей это понравилось. В ней проснулась сладострастная ханша, которую мне тоже пришлось ублажать.

— Трусики постираешь потом, – крикнула Диляра, бросая мокрые от спермы стринги в корзину с бельём, – А сейчас за мной в спальню! – велела она.

Я поднялся вслед за ней. Диляра стянула с себя платье и осталась только в лифчике и чулках с поясом. Она упала спиной на широкую кровать и широко раздвинула ноги.

— Ты когда ни будь делал девушкам куннилингус?

— Нет, Госпожа, вы же знаете – я девственник.

— Тем хуже для тебя! – заявила Диляра.

По всей видимости она была несколько пьяна.

— Ты должен припасть и хорошенько меня вылизать. Мой муж всегда так делал, когда я возвращалась от любовников. А ты его родственник. Так что давай!

Диляра указала пальчиком себе на разверзнутое влагалище их которого вытекала белая жидкость.

Я опустился на колени. Приблизил своё лицо к сокровенному месту моей Госпожи. Как это делать? У меня не было никакого опыта.

— Высуни язык подальше и лижи вокруг вульвы, потом просовывай его поглубже, вылижи всю сперму и не забывай языком теребить клитор, – командовала Госпожа направляя мои действия.

Сначала мои действия были неловкими, но постепенно я вошел во вкус в прямом и переносном смысле этого слова. Диляра начала постанывать, потом глубоко дышать, потом всхлипывать и наконец она кончила. Кончила от моего языка. Я чувствовал себя героем.

— Молодец! Иди стирай мои трусики! А я приму ванну. – заключила Динара.

Мне довелось делать куннилингус Госпоже еще раз прежде, чем она вышла замуж за своего таинственного для меня поклонника из высших сфер. Диляра решила переехать к нему в резиденцию, а свой особняк сдавать.

Первый мой учебный год в институте заканчивался. На следующий год мне давали комнату в общаге. Мы с Дилярой расставались.

Но на прощанье Госпожа сказала:

— Ты остаешься моим рабом. Я не отпускала тебя на свободу. Так что при малейшем моём желании, при первом же звонке ты примчишься куда я скажу и окажешься у моих ног. Понял?

— Да моя Госпожа, я сделаю это с радостью.

— Хороший раб. Ты мне сразу понравился. Вот тебе. Развлекись или поживи там в общаге в свое удовольствие.

Диляра сунула мне банковскую карту.

— Пин-код простой – год моего рождения.

Я благодарно поцеловал ей руку.

— Раб целует Госпоже ноги!

Мы находились в малолюдном месте, но редкие прохожие все же были. Тем не менее я опустился на колени, склонился ниц и поцеловал туфельку Диляры.

Проверяя карточку, я обнаружил на ней полтора миллиона рублей. Действительно, у Диляры очень богаты поклонник. Не сомневаюсь, что она загонит его под каблук, и заведет в своем новом доме для него розги.

Впрочем, не сомневаюсь и, что он будет счастлив, как был счастлив я весь этот удивительный год. А пока я буду скучать и ждать её звонка…