Снег в черепной коробке

Снег в голове лишил его счёта времени. Отобрал события из далёкого детства. Будто кто-то вскрыл черепную коробку и повредил те участки, где хранились нужные воспоминания. Дни серее савана, каждое новое утро лишено главного стержня, из-за которого хочется поскорее подняться с постели и улыбнуться навстречу восходящему солнцу. Его ноздри сужались и расширялись в такт стрелки секундомера старинных родительских часов в гостиной. Углубившись в кресле, он пытался собрать свою сущность по кусочкам. Когда часы пробили полночь, он поднялся и направился в свою комнату. Открыл шкаф, переоделся во всё чистое. Джинсы. Толстовка. Из тумбочки взял медицинскую маску, и натянул на лицо, и покрыл голову капюшоном. Стал похож на вора. Видны лишь острые глаза с чёрными кругами вокруг. Затем он приблизился к кровати и откинул матрас. Боевой нож лежал на месте. Напоминание службы во флоте. Прикрепил ножны к поясу и скрыл под толстовкой, после чего вышел из дома и направился куда глаза глядят.

Он испробовал многое, но так и не смог избавиться от снега в голове. В этот отрезок дня на улице никого не видать. Словно сама Смерть прошлась по улице, заглядывая в каждые дома, чтобы взять с собой души несчастных грешников, что так отчаянно цепляются за жизнь. Тем не менее даже глубокая ночь не могла заставить всех затаиться за четырьмя стенами. Откуда-то издалека донёсся собачий лай и тут же испарился, словно животному кто-то перерезал горло, чтобы оно захлебнулось в собственной крови. Крики машин, едущих из неоткуда в никуда. Он старался не выходить на светлые участки, образованные фонарными столбами и вывесками магазинов. Держался в тени, словно от этого зависела его судьба.

Примерно четверть часа спустя недалеко от порта он наткнулся на группу молодых ребят. Сразу понял, что компания подвыпившая, хорошо проводящая время. Каждый из них о чём-то громко говорил и смеялся. Он не стал сталкиваться с ними лицом к лицу. Решил спрятаться в густой черноте около груды строительного мусора и подождать пока они не пройдут. Голоса становились громче. Теперь мог расслышать их шаги по безразличному пепельному асфальту. Вскоре они показались из-за угла. Четыре тёмных силуэта во тьме. Продолжая свои разговоры, они прошли мимо, не заметив притаившегося в углу. Стал каждого из них проклинать про себя. Пожелал им скорейшей смерти, после чего вышел на дорогу и продолжил прогулку.

Давление в голове усиливалось. В какой-то момент он был вынужден присесть на тротуар, чтобы не потерять сознание. Закрыв глаза, держался за лоб. Будто это каким-то чудом могло помочь унять пульсирующую боль. Несколько минут просидел в такой позе. Не шевелясь, как окаменевшая от лучей солнца горгулия. Но потом всё худо-бедно нормализовалось, и он поднялся на ноги, и посмотрел вдоль улицы, и заметил чьё-то движение впереди.

Он облизнулся, когда понял, что это шагает одинокая девушка. Ночная пташка в нейлоновых чулках в сеточку. Не теряя времени, он поплёлся за ней. На всякий случай проверил на месте ли нож. Он был надёжно зафиксирован к ремню джинсовых брюк. Двигался крайне осторожно. Из тени в тень. Не хотел спугнуть жертву раньше положенного времени. Она направлялась в сторону студенческого городка. В юбочке. Разрезая темноту стуками своих высоких каблуков.

Выждав момент, он кинулся на неё, и схватил за локоть, и силой потащил в сторону. Она успела закричать от ужаса. Но в следующую секунду он уже накрыл её рот своей ладонью. Прижал девушку к кирпичной стене старого заброшенного задания и вынул из футляра нож.

— Только дёрнись, сука, и я тебя прирежу.

Он показал ей острое лезвие боевого клинка. Закалённая сталь сверкала в серебристом свете полной луны. Девушка затряслась от страха. В её испуганных глазах отражалось не имеющее никакой совести холодное оружие, готовое убить по приказу хозяина.

Некоторое время он томил её молчанием. Впился диким взглядом в искажённое от страха лицо. Чувствуя ладонью участившееся дыхание. Затем медленно, чтобы дошло окончательно, повторил сказанное.

Девушка суетливо кивнула с первыми выступившими каплями на нижнем конъюнктивальном тупике.

Он убрал руку с её рта и приказал:

— Повернись.

В тусклом свете видел дрожащие губы.

— Пожалуйста, – взмолилась она. – Не надо. Не делайте этого. Прошу вас.

— Заткнись.

— У меня есть наличка. Просто… просто возьмите их.

— Я сказал, заткнись!

Задвинул ей рукояткой по голове, отчего та осела на землю и стала плакать.

Рывком поднял её за волосы и поднёс лезвие к исчерканному слезами щеке.

— Я тебе лицо изуродую, – прошипел он.

Она продолжала плакать.

— Так, чтобы родная мать тебя не узнает.

— Не надо… Прошу…

Слёзы смешались с соплями.

— Повернись, сука.

Она медленно повернулась, продолжая умолять, чтобы он её не трогал.

Но он не слушал. Не хотел. Не видел в этом смысла. Он поймал её не для задушевных бесед о новинках киноиндустрии или о прочей чепухе. Снег в голове продолжал давить на черепную коробку изнутри, и он хотел избавиться от этого ощущения. Во что бы то ни стало. Он не обращал внимания на дорогие духи, которым пользовалась девушка. Не замечал вырисовывающийся образ её наряда. Не придавал значения к её ситуации.

Приподняв юбку, он срезал узкие бока нижнего белья и спрятал испорченный кусок ткани в задний карман джинсов. Прикоснулся к нежной и тёплой женской коже. Та вздрогнула, продолжая всхлипывать.

— Пожалуйста…

— Замолчи. Ещё одно слово, и я тебя искромсаю. Обещаю.

Больше она не проронила ни слова. Видимо, побоялась, что он исполнит данное слово. Что-то в его тоне говорило об отсутствии какого-либо блефа. Так выражаются люди, мёртвые внутри. Которым нечего терять. Которых не подкупить. Которые живут мгновениями.

Он быстро нащупал вульвы. Плотные кожные складки. Кончиками пальцев ощутил лобковые волосы, затем пробрался дальше. Славная дырочка, способная осчастливить мужчин, то, что делает любую женщину биомастурбатором. Дорогим или дешёвым. Вытащил член из штанов, и пристроился, и подвёл головку к вагине.

Влагалище нехотя приняло твёрдый стояк. Без презерватива. Со всеми рисками. Она сжала губы в тонкую линию, когда он начал всерьёз её трахать. Терпела каждое проникновение и молилась, чтобы это побыстрее закончилось.

***

Зернистый воздух, вкус которого надолго остаётся во рту. Стоял, закрыв глаза, направив лицо в ночное небо. Что-то скрытое таилось в безграничной пустоте. То, чего не способны понять простые смертные. То, что чувствуешь лишь находясь в определённом состоянии души. Улыбнулся чему-то неведомому, после чего открыл глаза, и с неба упали первые капли надвигающегося дождя.

Вернулся домой гораздо позже, чем рассчитывал. Всему виной непредвиденные обстоятельства. Сказал себе, что был бы он ясновидцем, то прихватил бы с собой несколько дополнительных вещей, которые могли облегчить некоторые моменты. По пути на второй этаж скидывал с себя мокрую одежду. Голым прошёл мимо ванной и вошёл в свою комнату. Откреплённый от ремня нож выронил на пол. Глухой звук удара о паркет. Как вердикт молотка судьи.

Он рухнул на кровать, и подгрёб под себя подушку, и укрылся одеялом, и мгновенно провалился в сон. Впервые за долгое время.

К утру чувствовал себя гораздо лучше. В груди таилась некая эйфория, которую не в силах был описать. Поднявшись на ноги, бодрыми шагами направился в ванную. Постоял под потомком освежающей воды. Снег в голове пропал. Наученный опытом, знал, что это лишь временно. Повернул краны и вышел из душа. Насухо обтёрся полотенцем, после чего оделся в рабочий костюм. Спустился в кухню, но завтракать не стал. Посмотрел на часы. Время поджимало.

По дороге в университет заскочил в магазин, где купил сэндвич и стаканчик крепкого кофе без сахара. Поел прямо в аудитории, в одиночестве, пока студенты только-только переступали порог учебного заведения. Вдруг заметил, что в дверях кто-то стоит.

— Привет, – сказала она.

— Привет, – сказал он.

Рабочий день прошёл незаметно. Лекции об исчезнувших цивилизациях послужили небольшим напоминанием о его мечте. О былом смысле жизни. За сегодняшний день успел многим ребятам проставить хорошие отметки, что было несвойственно для него. Когда студенты ушли, он вышел из пустой аудитории, запер дверь и направился в учительскую. Декан снова смотрела на его подозрительным взглядом. Из всех знакомых женщин, он больше всего ненавидел её. Старая, противная дама с лишним весом. Подумал, что испытал бы огромное удовольствие, если бы узнал, что она умерла.

Вышел на улицу, где город жил своей жизнью, и каждый человек казался на своём месте, необходимым и нужным. Странная картина от которой хочется отвернуться, закрыть глаза и больше никогда не вспоминать. Вдруг почувствовал, как что-то сжало горло. Невидимые тиски, уготованные палачом. Это ощущение быстро переместилось чуть ниже, к груди. Он приложил руку там, где заболело. Резко закружилась голова, звуки отдалились, словно он находился на огромной глубине. Сказал себе: ещё чуть-чуть и я сдохну на этом месте.

Но смерть миновала его. Он сидел на скамейке и о чём-то думал. Ветер гнал по земле сухие листья и мусор. После вчерашнего дождя асфальт местами лежал мокрый. Небольшие лужицы с размером с блюдце. Опять ощутил серый вкус во рту. Мысли потекли по иному руслу. Почувствовал себя вырванным из этого мира, будто что-то нависло над ним. Посмотрел наверх. Ничего. Только лениво катящиеся по небу облака. Тонкий след от пассажирского самолёта.

Не мог объяснить себе своё состояние. То, что с ним происходило, было ненормально. Ночью опять не мог сомкнуть глаз. Проснулся в постели и лежал, мучаясь от бесконечного гомона в ушах. Иногда ему казалось, что это проделки демонов. Доходило до того, что боялся повернуть голову, думая, что если он это сделает, то окажется лицом к лицу с чертом, покрытым багровой слизью, с сгнившими зубами, где застряли частицы человеческого мяса. Поэтому всё время смотрел в потолок. На монотонный тёмно-зелёный цвет.

На работу шёл подавленным. Не таким должен быть человек, желающий донести истину для нового поколения человечества. Тем не менее, работа есть работа. Её кто-то должен выполнять. Во время лекции мыслями уходил в какие-то дебри, пытался распутать клубок и понять, почему из всех живущих на планете людей, жребий упал именно на него.

К концу дня визуальный снег усилился. Пытался заглушить нарастающую боль таблетками, но куда там. Стоя перед зеркалом, смотрел на своё искажённое отражение. Осунувшееся лицо, засохшие и потрескавшиеся губы. Решил, что нет смысла откладывать это до завтра. Сидел в кресле и молча ждал наступления ночи, а когда часы пробили ровно полночь, оделся и вышел из дома. Спрятав нож за пазухой.

Глаза налились кровью. Можно было подумать, что у него ломка. Долго бродил по безлюдным улицам в поисках спасения. Забрёл в какой-то квартал, где на тротуары вываливали наполненные мусором пакеты. Один из злосчастных районов города. Одноэтажные алюминиевые дома вдоль улицы. Его внимание привлекло одинокое свечение в окне. Желтоватый квадрат в пелене ночи. Прошёл по тротуару, перелез через забор, приблизился к окну и стал смотреть. Через опущенные шторы заметил движущийся силуэт человека. Не мог понять, мужчина это или женщина. Дом заполняли льющиеся голоса из включённого телевизора. Постоял несколько минут, решаясь, пока не показалась вторая фигура.

Вернулся обратно на дорогу, не знал, что делать, где искать. Впереди внезапно показались автомобильные фары, вынырнули из ниоткуда. Два приближающихся всполоха, как большие глаза огромного монстра. Он кинулся в сторону, спасаясь. Когда пробегал мимо всякого хлама, случайно задел мусорную бочку, и та с грохотом ударилась об асфальт, а затем немного покатилась назад прежде чем остановиться.

Он оказался в переулке, где царила кромешная темнота. Ничего не мог толком разглядеть. Знал, что в трёх шагах от него нахрдится стена здания, но не видел его очертания. Словно стоял в пучине бездны – стоит только сделать шаг и ты провалишься в бесконечное никуда. В воздухе витал сильный запах застарелой мочи. В конце концов двинулся дальше, выставив руки перед собой. Пробирался через тьму.

Его мир давно превратился в зыбкое сплетение эмоций. Человек без прошлого. Не знающий своего начала. Ему казалось, что он явился на свет уже будучи взрослым. Без идей и без смысла, но с большим запасом боли.

Вскоре вышел из тёмного переулка и оказался перед массивным трёхэтажным зданием. Подумал, что раньше это могла быть больница или около того. Разбитые стёкла, выбитая парадная дверь. Вход зиял чёрным прямоугольником. Какой-то непонятный звук долетел изнутри. Затем повторился ещё единожды, прежде чем исчезнуть. В этих заброшенных помещениях вполне могли ютиться бездомные. Никому не нужные и жалкие.

Переступил порог заброшки и стал углубляться в незнакомые пределы. Неторопливо шёл по коридору, один за другим осматривая комнаты. На полу валялись старые газеты, пустые пластиковые бутылки. Попадались сломанные предметы. Вездесущая пыль. В углу стояла развалившаяся инвалидная коляска. В некоторых помещениях заметил обугленные пятна там, где разжигали огонь. Ни одной живой души. Поднялся на второй этаж. В руке сжимал нож на случай непредвиденных обстоятельств. Откуда-то послушался шорох. Остановился, прислушался. Какая-то возня впереди. Направился туда, но не успел дойти до нужного дверного проёма, как навстречу вылез мужчина с фонариком в руке.

— Проваливай отсюда, – сказал незнакомец.

Его одежда не соответствовала здешней атмосфере. На фоне обшарпанных стен выглядел вполне прилично.

— Ты глухой? – обратился он. – Кому сказал проваливать. Иначе пиздюлей получишь.

Незнакомец двинулся навстречу с намерением пустить в ход свои кулаки.

Но он не растерялся. Сжал покрепче нож, и когда мужчина схватил его за плечо, без колебания вонзил лезвие прямо в брюхо. От полученного удара тот выронил фонарик и упал на пол. Глаза округлились. Тотчас поднёс руки к лицу и увидел кровь. Собственную кровь. Его рот раскрылся в немом крике, когда нож ещё пару раз пронзил незащищённые участки тела.

С лезвия падали багровые капли. Отошёл назад, поднял фонарик и посветил на мужчину, у которого от полученных увечий начались судороги. Из его живота вытекало большое количество крови, образуя под ним тёмную лужу. Из комнаты, откуда вышел мужчина, донёсся слабый голос.

Оставив умирать бедолагу, заглянул в палату, где раньше лежали больные чахоткой пациенты. Посветил. Внутри находилась компания молодых наркоманов, уже употребивших заветную порцию радости. Некоторые из них прибывали в бессознательном состоянии. Некоторые, прищурившись, смотрели на гостя с окровавленным ножом.

— Ты кто? А где Майк?

Потерянная молодёжь, добровольно поставившая на себе крест. Постоял в проёме, подумал. Среди них затесались девушки. Пришёл к мнению, что другого шанса может и не быть. Надо было решаться здесь и сейчас. Подошёл к одной из них, к той, которая сидела у стены. Чёрные волосы собраны в пучок, кожаная куртка. Начал разглядывать её в свете фонаря. Красивая на вид, хоть и обдолбанная в хлам. Явно употребляли что-то тяжёлое. Не понятно, зачем она ввязалась в эту сомнительную когорту. Возможно, просто стала жертвой плохого окружения. Или решила испытать новые ощущения, разбавить свою скучную жизнь белым порошком.

Встал перед ней, расстегнул ширинку и вытащил член.

— Что ты делаешь? – еле слышно осведомился её друг. – Оставь её.

Проигнорировав слова, поднёс член к её рту. Та сидела с поплывшими глазами, иногда улыбалась неизвестно чему. Для удобства схватил её за пучок волос, и лучше пристроился, и начал постепенно засовывать эрегированный ствол в тёплую ротовую полость.

Девушка нехотя посасывала чужую плоть, явно не понимая, что происходит.

— Оставь её в покое, – сказал её нажравшийся приятель. – Вики, не делай этого.

— Вики у нас любит хуи. Правда, Вики?

Услышав знакомое имя, она что-то промычала в ответ. Розоватые губы едва обхватывали твёрдый стояк. Для лучшей манипуляции, рискнул взять её голову двумя руками. Пришлось с одной стороны испачкать кровью её волосы и часть уха. Зато это дало возможность в полной мере управлять процессом. Теперь он спокойно натягивал этот наркоманский рот на свой член. Слюна между щёк вспенивалась, наполняя небольшое пространство характерным хлюпающим звуком. Кто-то в стороне откашлялся, затем блеванул прямо под себя. Тот, кто был в состоянии говорить, с отрешённым взглядом смотрел, как его подруга сосёт какому-то абсолютно левому типу.

— Что ты делаешь?

Вики продолжала заглатывать. Совершенно себе не хозяйка. С таким же успехом любой прохожий мог спокойно выебать её сзади. Она бы не смогла постоять за себя. Закатившиеся глаза. Любимая родителями дитя, которую с нежностью воспитывали с пелёнок, надеясь, что в будущем она станет кем-то важной.

Потом он внезапно кончил, после чего вытащил член, заправил штаны и застегнул ширинку. У девушки из угла рта начала вытекать сперма вперемешку со слюной. Она всё ещё находилась не в состоянии адекватно воспринимать окружающую действительность.

Оставил наркоманов с их проблемами. Вышел в коридор. В других частях здания наверняка находились другие такие же. Не стал этого проверять. Перешагнул через труп мужчины, который развалился в проходе, и спустился вниз.

***

Пределы своего дома переступил едва опередив рассвет. Скоро нужно будет идти на работу. Времени спать не осталось, слишком долго возился этой ночью. Поднялся в ванную комнату, снял с себя всю одежду, на рукавах толстовки впиталась кровь, попробовал поскрести ногтем. Спустился в кухню, из выдвижного ящика взял один мусорный мешок. Вернулся. Сложил испачканное тряпьё в мешок и завязал в узел. Залез под холодный душ. В этот миг жизнь казалась прекрасна. Тяжесть в груди куда-то исчезла, а вместе с ней мигрень и гул в ушах.

Выпил чашку крепкого кофе. Поел тосты. На подоконнике гостиной заметил завядший цветок. Сколько он не поливал этот несчастный горшок? Месяц? Полгода? Развязал мешок с окровавленной одеждой и бросил туда высохшее до основания растение. Прошёлся по дому и нашёл ещё некоторый мусор. Снова завязал мешок и вышел с ним на улицу. Пока приближался к бочке, подумал, что будет лучше выкинуть весь этот хлам в мусорный контейнер соседей. Так безопаснее. Пока никто не видел, перешёл улицу и подбросил чёрный полиэтиленовый мешок соседям, после чего как ни в чём не бывало направился в университет.

Весь день занимался со студентами. Отвечал на их глупые вопросы, объяснял некоторые исторические факты и при этом ни разу не разозлился, как это обычно бывало. Сегодня выбранная профессия нравилась ему как никогда. Не жалел, что стал преподавателем. Каждый день через него проходили сотни ребят, стремившиеся стать лучше, чем вчера. Заряд полученных эмоций даже позволил насладиться пищей. В обед взял себе морковный салат и жареный рис в говяжьем соусе. Съел всё подчистую. Довольный сидел в столовой возле окна, окутанный голосами молодых парней и девушек, и размышлял.

Двое суток спустя по-прежнему чувствовал себя прекрасно. Полон энергий и амбиций на завтрашние события. Хотелось верить, что недуг отступил с концами и больше не станет утруждать. Но чудесного исцеления не произошло. Подобное происходит только в художественных фильмах, а не в реальной жизни. Утром к концу недели вновь почувствовал мигрень и призрачный гул в ушах – первые симптомы снега в голове. Запил таблетками, а когда ближе к полудню состояние ухудшилось, запустил в себя пилюлю сильнодействующего обезболивающего.

После работы в плохом настроении ввалился в бар. За стойкой бармен не имел покоя, обслуживая очередь желающих выпить. В связи с наступающими выходными, народу к этому часу скопилось достаточно, чтобы небольшой бар стал походить на место, где собрались футбольные болельщики во время важного финала. Неутихающие голоса вперемешку с каким-то сомнительным кантри о несчастной любви. Купил бутылку пива, открыл и сделал продолжительный глоток. Холодная жидкость скользнула по горлу и устремилась в пустой желудок. Не почувствовал вкуса ячменя. Будто пил обычную воду из-под крана. Посмотрел на алкоголь сквозь прозрачное стекло. Золотистое, пенящееся. Снова припал к горлышку. Вещи традиционно превращались в труху под самым носом. Оглядел зал, стал присматриваться к посетителям. Среди всякого сброда обратил внимание на интересное трио. Девушки. Одеты весьма легкомысленно, что явно намекало на их натуру. Переместился на другой конец барной стойки, поближе к девчатам. Заказал второе хеннесси. Пил и молча наблюдал, одновременно подслушивал их разговор – болтали о том и этом. Сплетничали и хихикали, как обычно свойственно женской половине человечества. Зациклил взгляд на симпатичной блондинке. Раньше он никогда не пересекался с ней. Подумал, что она могла входить в состав студенток медицинского колледжа. Что-то в ней было, своего рода скрытая сила. Притягательный образ грешной неумехи выделялся на фоне подружек.

Очередной дурацкий кантри наконец соизволил закончится. Следующей песней стала романтическая баллада под губную гармошку и акустическую гитару в исполнении женского вокала. В баре людей меньше не становилось.

Он допил пиво, вытер губы тыльной стороной ладони и, минуя прохожих, направился к девушкам. Никто из них его вовремя не заметил. Приблизился к блондинке и обнял за аппетитную попу. Та быстро отпрянула к подружкам.

— Ты что себе позволяешь? Нельзя так.

— Заткнись, сука.

— Ты охуел?!

Посмотрел на блондинку;

— Я хочу повеселиться с тобой.

Девушка испуганно спряталась за спинами подруг.

— Ты кто вообще такой? Вали нахрен отсюда. Сначала научись манерам, ублюдок.

— Закрой свой поганый рот, не с тобой разговариваю.

— Вы только послушайте его!

Поведение задетых за живое девушек привлекло внимание других посетителей. Музыка продолжала играть. Кто-то смеялся в толпе, веселился, наблюдая за сценой.

Сфокусировался на блондинке, которая по-прежнему находилась за спинами подруг. Попробовал подойти к ней, но одна из девушек оттолкнула его. Стал откровенно лапать.

— Отвали нахрен!

— Шлюха. Вы просто шлюхи.

— Больной засранец!

После случившегося, управляющий баром выставил его за дверь. Стоял на улице, смотрел на них каждый раз, когда открывалась дверь.

— Я не впущу вас, – сказал охранник.

— Ну и идите в жопу.

***

Смысл превращался в скрипучий песок. Неподвижно стоял возле окна гостиной и наблюдал за прохожими на улице. Окутанный голубоватым дымом сигареты, которую сжимал между пальцами. Медленно тлела и роняла на пол сероватые комки пепла.

Головная боль усиливалась, а вместе с этим ухудшалось общее самочувствие. Прожитый час казался вечностью. Вечностью в пределах преисподней. Чувствовал, что с каждой минутой по чуть-чуть теряет связь с реальностью. Неописуемое состояние. Словно превращаешься в бесплотного призрака, которому навсегда суждено быть запертым в постоянном "сейчас".

В надежде на снисхождение, залез под одеяло и лежал, подогнув колени к груди. Ничего не помогало. Даже с закрытыми глазами видел перед собой бесконечное количество шума, который гудел, как механический мотор. В какой-то момент совсем отчаялся, скинул одеяло, перевернулся на спину и лежал, глядя в потолок. Молился, чтобы Господь избавил его страданий.

***

Миновал день. Два. Лучше не становилось. Ничего не хотелось делать, пропал интерес к любимым занятиям. Давно не убирался в доме, везде валялся мусор. Слой пыли на полках с сувенирами. Слоны. Колокола. Памятки. Раковина на кухне забита грязной посудой.

Утро закончилось, а за ним наступил ничем непримечательный вечер. Сидел в замызганном кресле полностью голым, уставившись в одну точку, где ничего не было. Средним и указательным пальцами подпирал висок, который сильнее всего ныл от пульсирующей боли. Долго просидел, не двигаясь, пока старинные родительские часы не оповестили о наступлении полуночи.

***

Прекрасная погода в это ужасное время. Шагал по тротуару, спрятав руки в карманы верхней одежды. Нож хорошо зафиксирован на ремне и не виден посторонним глазам. Из-за выходного дня людей было по-больше, чем он привык видеть в будние отрезки; нет нужды ложиться рано, чтобы иметь шансы вовремя проснуться к работе. Часто попадалась молодежь. Гуляющие, наслаждающиеся полноценной жизнью ребята. Остановился возле светофора. Пустая улица, машин нет. На противоположной стороне обочины шли четыре парня. Двинулся дальше своей дорогой. Насекомые летали под столбом света от фонарного столба. Справа от барбершопа неоновая вывеска круглосуточного магазина игрушек для взрослых. Думал куда пойти и что сделать. Пока не подворачивались перспективные варианты. Посмотрел на небо. Угольного цвета полотно, растянутое от одного конца к другому, без сверкающих точек, без луны. Сплошная темнота. Продолжил прогулку.

Маска на лице раздувалась при каждом вдохе-выдохе. Совсем отчаялся. Не знал куда податься, давление в голове усилилось, отчего был вынужден присесть и перевести дух за автобусной остановкой. Сидел и смотрел на окружающий мир с налитыми кровью глазами.

Он мог и дальше скитаться без цели всю ночь, как тот заблудившийся путник из сказки, который в итоге от безысходности наложил на себя руки, повесившись на толстой ветке дерева, если бы не эта встреча.

Она гуляла с каким-то типом. Он сразу узнал девушку. Несомненно это была та, из бара. Блондинка. Те же волосы, которые так запали в памяти, та же притягательная улыбка. Само очарование. Подумал, что это Божий подарок, знак свыше, и, не теряя времени, последовал за ничего не подозревающей парой.

Держался на расстоянии и находился в готовности нырнуть в густую тень на случай непредвиденных обстоятельств. Неотрывно следил за девушкой и за парнем. Они шли впереди в двухстах футах. Лица обращены друг другу, беседуют без нот стеснения. Понятия не имел их конечный путь. Старался не потерять из виду, а сам в голове представлял, как, подкравшись сзади, одним умелым движением перерезает горло кавалеру и тащит девушку в гущу парка. Идея ему понравилась, но вот только реализовать задуманное не решился. Слишком часто встречались посторонние. Будь это в будний день… мог бы позволить себе столь опрометчивый шаг.

Слежка привела его в студенческий городок. Стоял в тени дерева и наблюдал, как парень целует блондинку прямо в губы. Бессмысленная романтика молодых. Затем они попрощались, и парень зашагал дальше по улице, внезапно остановился, обернулся и помахал девушке. Когда парень завернул за угол, она открыла дверь двухэтажного белого дома и вошла внутрь. Он поспешил покинуть тень и приблизился. Дом, выдаваемый особым студентам. Обычно их заселяли группами. Внутри могли жить четверо или больше людей. Это усложняло дело. Вскоре в одной из окон второго этажа загорелся свет. Прикинул, что это комната блондинки. Бело-золотистое прямоугольное свечение. Заметил движение внутри, любовался, как она стаскивала с себя одежду, готовясь ко сну. Через минуту свет погас, а он продолжал смотреть в пустое окно.

Следовало обдумать все за и против, но боль в голове всячески мешала мыслительному процессу. Чтобы не вызывать подозрение, ходил вокруг квартала, стремясь сойти за простого полуночника. За следующий час показался перед белым домом трижды. При совершении очередного круга окончательно уверовал в задуманное.

В дом пробрался через заднюю дверь – она оказалась не заперта. Внутри царил полумрак. Абсолютная тишина. Миновал кухню и оказался в вестибюле. Постоял некоторое время на стыке двух помещений. Плазменный телевизор. Диван. На полу различил волоконное покрытие оттенка шерсти альпака. Справа лестница, ведущая наверх. Осторожно ступил на первую ступеньку, вторую, третью. От каждого шага воспроизводился мерзкий скрип. Кое-как добрался до второго этажа. Вдоль узкого коридора висели картины с пейзажами. Знал какая комната ему нужна. Не задерживаясь, направился к дальней двери, остановился, прислушался, повернул ручку и проник в пределы личного пространства незнакомого человека.

Увидел, что она лежит на кровати, спиной к входу, укрытая белым покрывалом. Светлые локоны на подушке. Закрыл за собой дверь и встал у изголовья кровати. Она мирно сопела во сне. Невинное личико. Худые плечи приподнимались при втягивании носом воздуха. Запах молодой красивой женщины. Вынул нож прежде чем перейти к действию. По улице проехала машина. Свободной рукой он зажал ей рот, она проснулась от испуга. Выпученные глаза, до конца не знающие, сон это или реальность. Стала отчаянно сопротивляться, пинаться ногами через одеяло. Чтобы утихомирить нарастающий пыл, он навалился на жертву всем весом и показал свой боевой нож. Девушка продолжила попытки высвободиться из цепких лап. В пылу схватки смогла укусить мужскую ладонь и выиграть для себя короткий промежуток времени для призыва на помощь. Он зарычал от боли, но вовремя успел заткнуть ей рот, но девушку это не остановило. Она по-прежнему искала возможности высвободиться. Происходящее казалось ночным кошмаром, который будет длиться всю ночь. Но потом блондинка застыла, почувствовав резкое жжение в области живота. Наступила тишина. Лишь спустя несколько секунд пришло осознание, что он вонзил ей нож.

Лезвие вошло в район печени. Почувствовал, как напрягаются мышцы женского тела. Крепче схватил рукоятку ножа и одним рывком вытащил высококачественную сталь из мягкой плоти. Она вскричала от боли, но плотно прилегающая ладонь приглушила вопль, превратив звук в обычное стенание. Ужас застал в глазах. Белое покрывало мгновенно принялось впитывать в себя хлещущую кровь. Разрастающееся красное пятно. Как раскрывшаяся роза посреди девственного снега.

Откинул в сторону испачканное покрывало и увидел, что из ужасающей раны вытекала багровая жидкость. Плача от боли, она попыталась остановить кровотечение руками. Снова попробовала закричать. Но ничего не вышло. Он не собирался ей помогать. Молча любовался полуголым телом. Эти манящие контуры тонкой талии. Выпуклая тазовая область. Аккуратная точка пупка, покрытая матовым слоем крови. Срезал с умирающей девушки трусики и засунул себе в задний карман штанов. Бритый лобок открылся виду. Соблазнительная линия половых губ, явно не раз бывавшая в употреблении. Облизнулся, посмотрел на лицо девушки. Исчерканное ужасом личико, где покрасневшие глаза впились в открытые очи мужчины.

— Ты будешь жить, – прошептал. – Обещаю.

В ответ она открыла рот, но слова так и не появились.

Погладил блондинку по щеке, по которой стекали горькие капли. Хотел успокоить бедняжку, так как та тряслась, как осиновый лист на ветру. После чего без лишних церемоний раздвинул ей ноги, вытащил из штанов эрегированный член и, пристроившись поудобнее, ощутил всю упругость этого замечательного влагалища.

Нежные и гладкие стенки обхватили тугой стояк. Неимоверная радость, концентрирующаяся в эйфорию. Без сожаления принялся долбить интимное место, чтобы не упустить желанную панацею. От каждого толчка из раны на животе вытекала кровь. Будто кто-то работал ручным насосом, который выталкивал из тела жизненные силы. Она глубоко вдыхала при каждом проникновении, в какой-то момент снова зарыдала.

Долго наслаждался молоденькой вагиной. На его памяти она первая, кто своей внешностью могла претендовать на победительницу в конкурсе красоты. Лакомый кусочек. Ухоженная от головы до пят. Наверняка от парней отбоя нет. Больше не чувствовал себя фантомом, запертым между двух миров. Призрачная сущность никогда бы не смогла сотворить такое. Только настоящий, живой человек.

Затем он кончил. Прямо в матку. Когда вытащил член, девушка лежала с остекленевшими глазами, глядя куда-то в потолок. Обмякшая, податливая, безжизненная. Огромное пятно крови на простыне. Он разделил с ней последнее мгновение в жизненном цикле. В этом пассаже таился особый шарм.

Застегнув ширинку и взяв нож, тихо вышел из комнаты. Закрыл дверь. Сделал глубокий вдох и направился к выходу. Дом покинул не замеченный ни одним из сожителей.

***

На следующий день новость об убийстве в студенческом городке быстро разлетелась по всем углам. Об этом ужасающем преступлении знали все.

— Ты слышал о случившемся? – спросил коллега.

Он сделал вид, будто не понимает.

— Ты о чем?

— О убийстве. О убийстве Кэди Ганзен, – тихо пояснил коллега. – Сейчас все на ушах стоят. Такая трагедия! Говорят, что девушку убили прямо в постели. Представляешь?

— Наверняка это произошло на почве ревности, – сказал он и широко улыбнулся.

Так и ходил весь день довольный, забыв о существовании снега в своей голове. Снова способный жить в настоящем "сейчас".