Собеседование. Часть 3

     – Кто это сказал? – мгновенно насторожилась Савченко, – Продолжайте… – она на секунду сверилась с планшетом, – Александр Михайлович.

     – Все зависит от назначения трансплантанта, – пожал плечами я.

     – Ну наконец-то, – довольно вздохнула Савченко, – Первый человек, поинтересовавшийся проблемой, которую мы пытаемся решить. Кстати, какую проблему собирались решать Вы, Мария Сергеевна?

     – Подавление иммунитета? – неуверенно посмотрела на Савченко “Машенька”, – Чтобы предотвратить отторжение трансплантантов.

     – И зачем его интересно, просто так подавлять? Вы какую болезнь собирались лечить – Альцгеймера или Паркинсона? У научного исследования всегда должна быть очень конкретная цель. Не так ли, Мария Сергеевна?

     – Ну я хотела объяснить общий подход… – попыталась оправдаться Маша-отличница.

     – И как по Вашему мнению, “общий подход” способен помочь пациентам, страдающим одной из упомянутых мной неизлечимых болезней? Каким образом отражается на их здоровье Ваша успешная сдача экзаменов, прохождение собеседований и защита диссертаций?

     Заметив полные слез Машины глаза, мне стало немного ее жалко.

     – Итак, Александр Михайлович, – обратилась ко мне Савченко, – Какую проблему будем решать? Точнее, где наиболее целесообразно применение нано-компьютеров?

     – Учитывая нынешний уровень компьютерных технологий… – задумался я, – О моделировании логики наверно говорить пока рано, а вот имитация и обработка сигналов…

     – Виртуальная реальность? – уточнила Савченко, – Посредством корректировки информации от органов чувств?

     – Да, – кивнул я, – Позволяет лечить психические расстройства… – я ухмыльнулся, – Или наоборот.

     – Согласна, сигналы органов чувств достаточно просты, – сказала Савченко, – Однако их обработка происходит за так называемым иммунным файрволом. К примеру, мозг домысливает зрительные и слуховые образы пользуясь имеющейся в памяти информацией. Нарушение этих когнитивных процессов собственно и вызывает расстройства психики вплоть до шизофрении.

     – Так не надо чинить сервер, неправильно обрабатывающий сигнал, – возразил я, – Достаточно изменить сам сигнал. Поставив на его пути достаточно простой преобразователь или пользуясь компьютерной терминологией, “прокси”.

     – Очень интересная идея. Продолжайте.

     – Если рассматривать нейронную структуру мозга как компьютерную сеть, преобразовательным модулям не обязательно находиться за файрволом. И интерфейсов с другими модулями у них немного – хорошо если с десяток. По сравнению с упомянутым Вами миллионом.

     – Продолжайте, Александр Михайлович, – изумленно уставилась на меня Савченко, полностью потеряв интерес к остальным сидевшим в аудитории кандидатам, – Не могли бы Вы подробнее описать архитектуру Вашей системы?

     – Во-первых, нужны пять нано-компьютеров – обрабатывающих сигналы пяти органов чувств, – начал я.

     – И координирующий сервер? – добавила Савченко.

     – Разумеется, – кивнул я, – Одного, думаю, хватит.

     Я принялся объяснять Савченко структуру гипотетической системы. Немножко настораживали ее детальные вопросы, словно Анна Валентиновна пыталась выяснить, действительно ли я построил подобную систему виртуальной реальности. Где? У себя в институте?

     – Даже не знаю, к чему придраться, – улыбнулась Савченко после получасовой дискуссии, – Если честно, не ожидала подобного уровня. Вы точно учитесь на втором курсе?

     – Ага, – выдавил я, смущенный ее вниманием.

     – Очень приятно меня удивили, – сказала Савченко, – Ну что ж, господа кандидаты. Не буду вас задерживать. Все свободны.

     Я встал и направился вслед за остальными студентами к двери.

     – Александр Михайлович! – неожиданно окликнула меня Савченко, заставив похолодеть от неприятного предчувствия.

     Анна Валентиновна что-то быстро набирала на виртуальной клавиатуре планшета.

     – Машенька – услышал я из коридора голос “Вовочки”.

     – Пошел в жопу! – раздраженно ответила отличница Маша.

     – Никаких манер, – улыбнулась Савченко, оторвавшись от своего планшета, – Проголодались?

     – Немножко, – признался я, растерявшись от ее вопроса.

     – Пообедаете со мной? – предложила Анна Валентиновна, – Чего молчите? Господи, какой Вы стеснительный мальчик.

     – Извините, в другой раз, – вежливо отказался я, – У меня сейчас два экзамена.

     Я облегченно вздохнул – довольный, что нашел уважительную причину.

     – Ой, – спохватилась Савченко, – Это Вы меня извините, что не сказала. Я только что отменила все Ваши сегодняшние экзамены. Не обижаетесь? Или Вам интересно состязаться в зубрежке с девочками-отличницами?

     – Конечно нет, – улыбнулся я, вспомнив “Машеньку”.

     – Вот и я так подумала. Пойдемте. Я угощаю. Не каждый день вице-президент компании приглашает кандидата на обед, правда? Вы меня сегодня по-настоящему впечатлили.

     Мы вышли из аудитории и направились к лифту.

     – Вверх, – попросила Савченко, когда я потянулся к нижней кнопке, – Подождете десять минут у меня в приемной? Ужасно извиняюсь, но мне нужно сделать несколько важных звонков.

     Звучало все очень подозрительно, но у меня не было выбора.

     – Нет проблем, – пожал плечами я, вызвав лифт.

     Офис Савченко был на последнем, 76м этаже.

     – Вика, пожалуйста два чая, – попросила она, войдя в приемную, – Мне и Александру Михайловичу.

     – Очень приятно! – приветливо улыбнулась молодая секретарша.

     – Взаимно, – смущенно буркнул я.

     – Просто чай, без печенья, – пояснила Савченко, – Оно только перебьет аппетит. И закажи столик в “Дарах моря”.

     – Хорошо, Анна Валентиновна, – кивнула Вика.

     – Десять минут, Александр Михайлович. Обещаю! – виновато улыбнулась мне Савченко, – Сейчас я включу телевизор, чтоб Вам было не скучно.

     Анна Валентиновна взяла в руки пульт и включила вмонтированный в стену огромный телевизор.

     – Разберетесь, как переключать каналы? – спросила она, передавая пульт мне, – Пожалуйста извините за задержку.

     – Ничего страшного. Я подожду, – сказал я, – Тем более мне теперь некуда спешить.

     Савченко ушла к себе в кабинет, разумеется, прикрыв за собой дверь.

     – Чай, – улыбнулась Вика, аккуратно передав мне горячую чашку.

     – Спасибо, – кивнул я.

     Дождавшись, когда Вика отправится в кабинет своей начальницы, я быстро поставил чашку на журнальный столик.

     “За кого они меня принимают? – немного обиженно подумал я, – Конечно подмешали какой-нибудь… наркотик”. Из-за полуоткрытой двери кабинета послышался смех Савченко. Она явно за мной наблюдала, хотя никаких скрытых камер в стенах и потолке я не нашел. “Хорошо замаскированы” – усмехнулся я про себя. К этому моменту у меня не осталось сомнений, что Савченко посадила меня в приемной, чтобы просто за мной наблюдать.

     “Ну нафига я ей нужен? – принялся рассуждать я, – Если она действительно работает в органах, я никакого интереса для них не представляю. Хотя на обед пригласила. Может я ей… понравился?” Эта версия была гораздо вероятнее шпионских теорий. “Да она мне в мамы годится, – усмехнулся я про себя, – А хотел бы я иметь такую маму?” Я почувствовал, что краснею. Мысли явно шли не в том направлении. “Если я хочу тут работать, нужно полностью подавить свои постыдные влечения и стать нормальным” – твердо решил я, уткнувшись в телевизор, чтоб хоть как-то отвлечься от преследовавшего меня воображения.

     Ореховское телевещание было немного странным – те же каналы и передачи, что и везде, но очень много рекламы. Причем как я ни переключал каналы, реклама оставалась абсолютно одинаковой. “Очень необычные ролики, – отметил я, – Короткие, максимум десять секунд”. Но самое поразительное, ни одного из них я никогда до этого не видел. Рекламировали в основном одежду – без разбора: мужскую и женскую, пляжную и деловую. Последние веяния моды меня, понятно, не интересовали, но модели были довольно симпатичные. “Причем становятся с каждой рекламной паузой все красивее и красивее” – удивился я. Вкус режиссеров этих роликов явно совпадал с моим – особенно в отношении маленьких вздернутых носиков.

     “В 11: 30 телевизор в-основном смотрят домохозяйки”- принялся рассуждать я. Выходит эта незнакомая мне реклама была создана специально для них – ореховских домохозяек? Потому что их уровень дохода в несколько раз выше московского? И следовательно московская реклама для них не подходит?