Содержанка. Глава 2 (эроповесть)

Очередная ночь для сказок выдалась нескоро. Следующим вечером приехал Борис, наверняка рассказав домашним о срочной командировке. К такому повороту Настя отнеслась спокойно, надо же когда-то отрабатывать.

Борис тоже не питал к ней пылких чувств и не строил никаких планов. Новая любовница была профессионалкой, карманной проституткой, ему в ней нравилось все. Красивая как голливудская актриса, не дура, знает свое место и делает, что от нее требуется. Надоест или провинится — выкинет, купит другую куклу.

Он не спешил заняться тем ради чего приехал, ограничившись минетом, исполненным Настей как всегда умело и с чувством. Около десяти часов вечера стало ясно почему — из Питера приехал его деловой партнер Михаил. С его появлением спокойный вечер в кругу их суррогатной семьи превратился в пьянку с обсуждением «важных дел». Настя удалилась к себе, почитать что-нибудь на сон грядущий, но не тут-то было — из зала стали доноситься разгоряченные голоса:

— А вот так, мать его, валет!

— Всё, трефы вышли!

— А король? Съел?

Михаил рассмеялся, а Борис досадливо выматерился. Кажется, ее благодетель только что проиграл крупную сумму. Настя надеялась, что он не разорился, иначе, зачем он ей такой нужен? Оказалось, дело было совсем не в деньгах.

— Настена, поди-ка сюда! — позвал Борис.

Она вошла в зал и без разговоров принялась за уборку на столе. Мужики, особенно выпившие, никогда не следят за порядком.

— Подожди, сядь.

Борис сфокусировал на ней пьяный взгляд и мотнул головой, показав на Михаила.

— Туда сядь, на диван.

Она, ничего не подозревая, села куда сказали.

— Ну, как-то так. Проиграл, значит проиграл. Бери свое, — махнул рукой Борис.

Получив разрешение, питерский гость положил пухлую ладонь Насте на грудь, помял и довольно зажмурился.

— Хорошая! Сисястая телочка, гладкая, как я люблю. Уважаю, Борька, уважаю.

Его рука перебралась Насте под юбку, бесцеремонно раздвинула ноги и залезла в трусы.

Ее только что проиграли в карты, а победитель оценивает Настю как породистую лошадь. Но она не стала дергаться, и не такое пережила. Дождавшись, когда Михаил вынет палец из ее влагалища, она встала, забрала грязную посуду и пошла на кухню. Не оборачиваясь, преувеличенно спокойно бросила:

— Борис, надо поговорить.

Но поговорить не удалось, Борис не дал ей и рта раскрыть.

— Не прошло недели, а ты уже встала в позу?

Он подошел ближе и схватил ее за шею, прижав к стене. Дыхнув перегаром, зло процедил:

— Ты моя. Моя вещь. У тебя будет все, что захочешь, но ты должна делать что тебе говорят. Я специально тебя проиграл, Мишка мне нужен. Поняла?

Притворившись испуганной, Настя кивнула и покорно опустила глаза.

— Не строй из себя недотрогу. Спишь сегодня с ним. Сделаешь все, что скажет, хоть жопу ему лижи, но если он будет чем-то недоволен, пеняй на себя. Да, и свет не выключай.

Вот они, будни содержанки — ненормированный рабочий день и досадные издержки профессии. Отвернувшись, Настя горько усмехнулась, но в зал она вышла, как ни в чем не бывало, с фирменной улыбкой шлюхи и блядским огоньком в глазах.

— Мишаня, я в душ, не задерживайся, — промурлыкала она, послав ему воздушный поцелуй.

Борис подмигнул своему другу и бодро потер руки в предвкушении чего-то приятного.

Михаил появился в спальне только через час, когда Настя, приготовившись к работе, уже успела задремать. Разбудив ее звонким шлепком по голому заду, он не раздеваясь, упал на кровать и засопел. Надеясь, что все обойдется, Настя осторожно отодвинулась от лежащей туши и села у изголовья, стараясь не шуметь.

— Скажи мне что-нибудь, такое… чтобы душа развернулась, — неожиданно произнес Михаил трезвым голосом.

Хитрый. Строил из себя пьяного, а сам ни в одном глазу. Эти бизнесмены всегда играют в какие-то игры. У нее тоже своя игра — понравиться. Она секунду подумала, оценивая типаж. Пожалуй, с таким надо грубо, по-простому, ему галантное обращение ни к чему.

— Когда я тебя увидела, сразу потекла. Жду когда ты меня уже выебешь, так хочу, аж зубы сводит. А знаешь, как я сосать умею? Я тебе мозг через хуй высосу.

— Э? — Михаил опешил от таких слов. — Хрена се, ты сурово базаришь! А ты дерзкая сучка.

Получилось, зацепила. Похоже, она вскрыла его давнее криминальное прошлое из девяностых. Входя в роль «дерзкой сучки», Настя встала на четвереньки и потянулась ртом к ремню на толстом брюхе Михаила. Умудрившись его расстегнуть зубами, она дернула двумя руками брюки, стянув их до колен вместе с трусами и застыла. Этот отвратительный запах немытого тела и запревшего члена преследовал ее еще долго. От резкой вони на глаза навернулись слезы, но отступать нельзя. Она открыла рот, задержала дыхание и храбро обхватила губами член, похожий на сморщенную личинку огромного насекомого. Через пару минут усердной работы личинка подросла, превратившись в толстый и короткий отросток.

Увидев такое рвение, Михаил попытался расстегнуть рубашку и выпутаться из рукавов. Настя пришла на помощь — изображая нетерпение, рыча и постанывая, она сняла ему брюки, сорвала рубашку, и лихо как наездница запрыгнула на член. Направить толстую колбаску в маслянистое от лубриканта влагалище, дело одной секунды.

Потянулись томительные минуты в ожидании оргазма. Томительные для Насти, хотя она и делала вид, что возбуждена до предела. Впечатывая удар за ударом, она скакала на члене, пытаясь сильнее распалить желание в этой стокилограммовой туше. Настя томно закатывала глаза, облизывала губы и выгибала спину, тряся грудью, но особого эффекта не добилась.

Не прыгать же ей так всю ночь? Наверное, от выпитой водки у него притупилась чувствительность, нормальный мужик давно бы уже кончил. Внезапно ее осенило. Он любит слушать! Любит когда им восхищаются и хвалят. Настя легла на его живот, и не переставая подмахивать, страстно зашептала:

— Ты самый лучший, самый сильный. Меня никто еще так не трахал. Продолжай, я уже сейчас кончу. Давай вместе!

Она начала подмахивать еще быстрее, увидев, что Михаила наконец-то проняло, а когда почувствовала, как в стенки влагалища брызнула сперма, расслабилась. Прошло десять секунд, пятнадцать, но поток не прекращался, стекая по бедрам на постель.

— Что происходит? — Настя не могла поверить, что так бывает. — Что ты делаешь?

— Че-то поссать захотелось, а вставать лень.

Глядя на довольное лицо Михаила она рассвирепела. Стуча кулаками по его толстому брюху, Настя закричала на весь дом, забыв о наставлениях как надо себя вести:

— Скотина! Ты урод, нассал в меня! Извращенец долбаный!

Он обнял ее, чтобы не дергалась, и подмял под себя.

— Вот теперь ты настоящая сука, такая ты мне больше нравишься.

***

Настя лежала ничком, придушено матерясь и вздрагивая от резких ударов члена в онемевшее влагалище. Михаил трахал ее ужасно долго, натерев нежную кожу до нестерпимого жжения. Всю смазку, которую она заботливо нанесла перед сексом, смыла моча. Ей было уже не до игр и обещаний — ее жестоко и с маниакальным упорством насиловали. Накрученные соски ныли от боли, бока и бедра горели от шлепков и укусов.

Что делать? Она ни разу не попадала в такую ситуацию. Заплакать? А если ему это не понравится? Расслабиться и дожидаться конца? Но терпеть, уже нет никаких сил. Выбрав первый вариант, Настя жалобно заголосила:

— Пожалуйста, хватит! Я больше не могу!

Михаил довольно запыхтел и с удвоенной силой забил бедрами, сливая сперму. Прекратив это издевательство, ее насильник перекатился на бок, и не сказав ни слова вскоре захрапел. Только тогда она тихо заплакала, уткнувшись в подушку.

Проснувшись раньше всех, ей пришлось проявить чудеса гибкости и изворотливости, чтобы выбраться из медвежьих объятий. Настя изучила себя в зеркале — растрепанные волосы, серые круги под глазами, по всему телу синяки и засосы. Раскорячившись и раздвинув пальцами половые губы, она попыталась изучить состояние промежности. Там все пылало красным, зудело и жгло.

Шипя и постанывая от боли, она кое-как влезла в ночнушку и прошлась по комнатам. В зале кавардак, придется убирать полдня, но в этом нет ничего страшного, а вот в спальне Бориса творилось что-то непонятное. Папик мирно похрапывал, забыв выключить ноутбук. На экране была ее комната! Она разглядела своего насильника лежащего на кровати в позе морской звезды.

Вот почему Борис просил не выключать свет. В комнате камеры. Подглядывал? Нет, он же сказал, что специально проиграл ее, этот Михаил зачем-то ему нужен. Борис записал все, что происходило ночью. Значит, ее встреча с Вадимом тоже записана? Но тогда об их связи давно стало бы известно. Почему он молчит? Готовит какую-то пакость?

На Михаила ей наплевать. Хочет его Борис шантажировать или просто собирает компромат на будущее, пускай. Поделом этому ублюдку. А на счет Вадима надо выяснить.

Шесть утра не самое подходящее время для звонков, но откладывать нельзя. Настя заперлась в ванной, включила воду и позвонила Вадиму. После ужасной ночи с пьяным извращенцем его хриплый спросонья голос показался ей самым родным на свете.

— Вадечка, беда! — зашептала она в трубку. — Мне надо тебе кое-что рассказать.

***

— Ты что, украл его? — почему-то шепотом спросила Настя, когда Вадим положил на стол ноутбук.

Охота на файлы с камер наблюдения продолжалась два дня. На третий день у Вадима получилось.

— Это мой, я все что нужно и не нужно перекинул, пока Борис Сергеевич обедал. Чуть не погорел.

Настя испуганно прикрыла рот ладонью.

— Да все нормально. Сразу скажу, нас там нет. Камеры активируются на запись через вай-фай, с ноутбука. Но то что Бориса Сергеевича нет в квартире, еще ничего не значит. Твоя сеть доступна и в подъезде, а пароль может быть у кого угодно, кому он доверяет. Возможно это паранойя, но ситуации бывают разные. Так что камеру надо найти и закрывать ее на всякий случай, пока я здесь. Ну, или еще кто-нибудь, кто тебе не безразличен… — Он нахмурился. — Я тебя видел там с этим питерским. Мельком глянул.

— Не напоминай мне об этом уроде! Я вела себя как последняя дура.

— Что случилось?

— Вот что случилось, — Настя сняла футболку с длинным рукавом, которую носила, чтобы не было видно синяков. — Смотри.

Вадим помрачнел.

— Это он тебя так?

Она кивнула.

— Вот сволочь! Я его грохну!

— Не лезь, это мои проблемы, и мне уже почти не больно.

— Все равно это нельзя так оставлять. Я тебя…, в общем, ты мне нравишься, и я хочу тебе помочь.

Вот еще. Влюбился? Признается как неопытный мальчишка. Как же теперь быть? Надо бы выдать ему аванс, но сильно обнадеживать нельзя, а то потеряет голову и наделает глупостей.

— Дурачок, ты же меня совсем не знаешь. Не надо об этом. Пока.

Вадим кивнул и улыбнулся. Видимо Настин ласковый тон и ее «пока» его устроили.

— Я тебе сейчас кое-кого покажу.

Он порылся в файлах, пару раз открыв запись разговоров неизвестных личностей, а потом раскрыл на весь экран интерьер богато обставленной спальни. На экране долго ничего не происходило, тогда Вадим перемотал, остановив на появлении крупной женщины лет пятидесяти в прозрачном пеньюаре. Она вела за собой раздетого молодого человека, держа его за внушительный возбужденный член. Женщина двинула узкими плечами, скидывая пеньюар. Внимательным зрителям открылось ее увядающее тело с отвисшей грудью и в складках там, где должна быть талия.

— Кто это? — спросила Настя, понимая что сейчас произойдет.

— Светлана Васильевна, жена Бориса Сергеевича собственной персоной.

Женщина села на кровать и посмотрела точно в объектив камеры. В ее взгляде из-под полуопущенных век чудилось презрение, как будто она знала, что за ней наблюдают. Но, наверное, так на ее лице отражается похоть.

— Теперь понятно, зачем ему понадобилась я. — Настя с неприязнью смотрела на действие, разворачивающееся на экране.

Здоровенная, порченная целлюлитом задница Светланы Васильевны закачалась над распростертым на кровати молодым человеком, а он, видимо зная о пристрастиях своей хозяйки, стал отвешивать ей время от времени звонкие оплеухи. Задница постепенно розовела, колыхаясь как желе.

— О, Мигель, какой он у тебя большой, — послышался ее едва различимый шепот.

— А этот Мигель кто?

— Мальчик по вызову, кто же еще. Мигель это псевдоним, для загадочности. Борис Сергеевич за ней следит, понимаешь?

— Выключи эту гадость. Совсем у него совести нет! Это же надо, шпионить за женой!

— Подожди, не кипятись. Я знаю, что Борис Сергеевич собрался разводиться, поэтому собирает компромат на жену. Такой жучара найдет этому применение. Например, пригрозит переслать кому надо, а жена у него на высокой должности. Чтобы избежать позора Светлана Васильевна пойдет на любые уступки, у них же огромное состояние!

— Ну а ты тут при чем? — Настя все еще не понимала, куда он клонит.

— Да ни при чем. Так, докладываю обстановку.

Вадим что-то задумал, но ей в такие дела лезть совсем не хотелось. За эти файлы Борис закопает кого угодно.

— Ты вот что, милый друг. Делай с записями, что хочешь, а меня не впутывай. Мы уже узнали, все что нужно.

— А ты не хочешь уйти?

— Куда?

— От Бориса Сергеевича. Он же тебя подложил под этого козла.

Опека Вадима стала ее немного напрягать. Наверняка в своих мечтах он уже видит их вдвоем, но Настя ни с кем не желала иметь близких отношений, считая что ей еще рано думать о семье, тем более с Вадимом. Рай в шалаше не ее вариант.

— Нет, не хочу. Думаю, он не знал, что так получится. Я слышала, как он ему выговаривал, мол, предупреждать надо, я бы тебе проститутку привез. Главное, я свое дело сделала, клиент уехал довольный как слон. Все. В душ и баиньки.

— Сказку расскажешь?

— Конечно, я же обещала. Но сегодня никакого секса. Извини, мне еще надо подлечиться.

***

— В университете потребность в сексуальных наслаждениях у девочки Насти многократно усилилась. К тому времени впечатления о первом опыте почти стерлись, потому что у нее появилось много поклонников. Как она тогда любила говорить — «потрахаться, что чашку кофе выпить». Сиськи она отрастила еще на первом курсе, а многие мужики, как известно, падки на большой размер.

В ее комнате общежития журфака всегда стояли свежие цветы, и водился какой-никакой алкоголь, что делало ее ценным кадром для ночных посиделок. На этих вечеринках все происходило по одному сценарию — разгоряченная вином девочка Настя давала понять понравившемуся мальчику что не против слиться с ним в экстазе и они уединялись на короткое время в свободной комнате.

Потом появились новые друзья не из студенческой среды. Немного, пять-шесть человек, кто постоянно вертелся рядом. Остальных она не считала. На втором курсе она заново познала прелести группового секса, теперь уже по-взрослому. Настя по природе своей любопытна, и никогда не отказывалась экспериментировать. Училась она на «отлично», а за аморалку давно уже никто не гоняет, так что дела у нее шли прекрасно. Нет никого счастливее, чем оттраханная досыта женщина.

Настя провела острыми ноготками по кубикам на прессе Вадима.

— Вот и все, девочки и мальчики. Спокойной ночи.

— Что-то сказка сегодня короткая и без подробностей.

— Тебе нужны подробности? Красная натертая писька и залитое спермой лицо? Какой ты неромантичный, Вадик. Ну, если хочешь, расскажу об одном случае. Слушай. Однажды Настя провела вечер с большой компанией мужчин в сауне, почти не вставая с глубокого кресла. Ее рот находился на уровне, подходящем для беспрерывного минета, а руки на подлокотниках не знали покоя и дрочили по два члена одновременно. Ноги были задраны выше плеч, поэтому участникам этого праздника плоти не составляло никакого труда занять делом и влагалище.

Чья-то рука непрерывно гладила лобок, руки соседей блуждали по всему телу, чуть касаясь, задерживаясь на груди, дразня соски. Настя сравнивала себя с пауком в центре паутины, в которой копошатся увязшие насекомые.

Ей нравилось временами хватать проплывающий перед глазами член, направлять его в рот и скользить по головке губами, ожидая момента, когда его нетерпеливый сосед с другой стороны не начнет требовательно тыкаться ей в щеку. Тогда, выпустив изо рта первый, она тут же подхватывала губами второй. С нее ручьями стекал пот сменяющих друг друга мужчин, смешиваясь с подсыхающими ручейками спермы, покрывавшими лицо, шею, волосы, грудь и особенно бедра. Кончать ее партнеры предпочитали в предназначенное природой место.

Иногда она вырывалась и сбегала, чтобы наскоро помыться. Но даже в такие минуты Насте не удавалось побыть в одиночестве: за ней кто-нибудь увязывался, и пользовался удобным случаем, чтобы наедине вставить член. Не успев толком помыться и прийти в себя, она уже опиралась о раковину, обеспечивая удобный подход к влагалищу. Всякий раз, когда член проскальзывал между половых губ, чтобы на долю секунды там задержаться, прежде чем погрузиться в глубину, раскрывая их, расталкивая и разъединяя, она испытывала чувство ни с чем не сравнимого удовольствия…. Этот случай, пожалуй, самый яркий. В групповом сексе Настя участвовала всего несколько раз, и до сих пор помнит каждую деталь, будто все происходило только вчера.

Наступила тишина, Вадим понял что на сегодня сказке конец. Пытаясь разглядеть в темноте лицо Насти, он восхищенно пробормотал:

— Никогда не думал, что можно так рассказать о групповухе.

— Меня в универе учили складывать слова в правильном порядке, чтобы получалась интересная история. Не разочаровался во мне? Не думаешь, что я конченая шлюха?

— Я же сказал, что не осуждаю. Но судя по твоим историям, ты только и делала, что трахалась.

— Скажешь тоже! Ты же спросил, как я до этого дошла? Зачем тебе рассказывать о посещении театров и кино? Или учебе? Хотя… разок в кино случился, на последнем ряду. Но об этом как-нибудь потом. У меня все как у людей, только раз в неделю и то не каждую я отрывалась по полной программе. Обычно по пятницам-развратницам. Помню чьи-то призрачные руки в клубе, исподтишка лапающие мои ягодицы, расплющенные о сиденье барного стула, угол которого впивается между губами влагалища. Я не сопротивлялась, принимая игру. Такое молчаливое согласие придавало им решительности — меня уводили в туалет, задирали юбку, нагибали и трахали. Потом возвращали на место и покупали пару шотов. Вскоре возле меня скапливалась внушительная батарея рюмок, но я никогда ни с кем не уезжала, никого не клеила и ни с кем не заводила романов.

Я без малейшего колебания, всеми отверстиями тела была в полном распоряжении тех, кто желал мной воспользоваться. Нет, вру. Я все-таки разборчивая. Кто мне не нравился, с теми я не связывалась. Рассуждения что «так нельзя, это недостойное поведение» мне по боку. Люди всегда осуждают то, на что не могут решиться. А разве это достойное поведение — в одиночестве тыкать в себя резиновой палкой из сексшопа? По-моему, это ущербно. Жить нужно в удовольствие, если твое удовольствие никому не вредит. Давай спать.

Настя в первый раз за несколько дней спокойно заснула, убаюканная поцелуями и осторожными поглаживаниями Вадима.

Продолжение следует