Спортивный зал (из цикла «Наследство дяди Яши»)

Авторы благодарят неизвестного автора рассказа «Приключения Пети и Саши» за создание первоклассной франшизы.

Авторы благодарят доктора технических наук Надежду Анатольевну Пивоварову за переданные материалы аудио- и видеосъемки в процедурных кабинетах различных лечебных учреждений. Они стали источником многих идей, использованных в этом и других рассказах.

Благодарю свой родной коллектив за скудоумие и недальновидность; вы помогли мне выиграть пари на $40000.

Посвящается памяти Альберта Йозефовича Вейника, непризнанного гения среди гениев, подло убитого по приказу дебильных консерваторов от науки.

После наказания трех вожатых Николай Петрович отчитался обо всем директору; Александр Степанович одобрил его нововведение, но и внес свои коррективы в процедуру: на наказании должны присутствовать все девушки-вожатые, а местом его проведения должен быть спортивный зал во втором корпусе лагеря, ибо в помещении приемной медпункта десять человек создали бы невероятную толчею. Зал почти не использовали по прямому назначению по причинам, в рассмотрение которых Николай Петрович не вдавался. При зале были раздевалка, душевая и туалет. От себя Александр Степанович пригнал кушетку для массажа, регулируемую, с отверстием для лица, к которой Николай Петрович приладил ремни для фиксации. Кушетка была покрыта плотной искусственной кожей кирпичного цвета, а в ее середине можно было открыть регулируемое овальное отверстие прямо под животом наказуемой, и еще два отверстия, для грудей. Положение и форма кушетки регулировались уймой винтов, рычагов и маховиков. Переделанный гимнастический конь тоже не был забыт: его решили иногда использовать и перенесли в зал.

Обдумав все хорошенько, Николай Петрович решил разнообразить процедуры. Он разрезал старые коробки от оргтехники, наделал картонных квадратиков, которые раскрасил в красный и синий цвета; на каждом таком квадратике был белой краской написан номер, означавший вид наказания. Тяжесть проступков было решено оценивать в баллах, которые потом можно было перевести в число ударов тем или иным предметом, или время удержания клизмы какого-либо состава.

В свободные минуты он наблюдал за купающимися на пляже лагеря, так как там присутствовал и вожатые. Лида после его наказания стала надевать весьма целомудренный слитный черный купальник. Про некоторых девушек он узнал, что их еще ни разу не пороли. Катя, о которой он мечтал, носила небольшие черные стринги.

Во вторник мальчишки протащили в лагерь банку энергетика и стали его дегустировать; на этом их поймал заместитель директора. На следующий день завхоз поймал одного из мальчишек с сотовым телефоном, что являлось изрядным нарушением. В четверг на пляже кто-то из подопечных прыгнул в неположенном месте, и получил небольшую травму, с которой пришлось возиться Николаю Петровичу. На вечер пятницы директор назначил наказание четырем вожатым. Когда Николай Петрович получил список, его сердце забилось словно машина для забивания свай: в нем значился предмет его давнего вожделения, Катя Смирнова. Кроме того, здесь были Зина, Лера и Света. Остальные девушки должны были просто присутствовать при наказании как зрители. Здесь же было прописано число баллов, назначенное каждой девушке.

С утра Николай Петрович проверил зал; для зрителей и участниц поставили длинную скамейку у стены, кушетку и коня вытащили на середину, в углу поставили вешалку для одежды, а около кушетки – вешалку для клизм. Николай Петрович решил, что будет лучше, если провинившиеся разденутся не в раздевалке, а прямо в зале. У противоположной стены выстроились тазы для испражнений и рулоны туалетной бумаги. Окна были открыты заранее и ветер приятно продувал зал.

К вечеру, когда жара спала, а отряды были полностью переданы на попечение вожатым-юношам, девушки потянулись ко второму корпусу. Дверь была открыта, Николай Петрович молча указал им на скамейку у стены. Когда собрались все десять, он запер дверь и приступил к делу.

— Ну, барышни, как вам известно, сегодня будут наказаны Шепелева Зина, Кокуева Лера, Смирнова Катя и Иванцова Света. Как говорит директор, тем, кто не понимает головой, разъясним через попу. Я решил внести элемент случайности. Вы будете тянуть из этой коробки номер; каждый из них означает какой-нибудь способ наказания. Некоторые будут наказаны поркой, а кому-то может выпасть клизма. Кто не удержит клизму с двух попыток, будет выпорота. Понятно?

Ответом был едва заметный гул и слабое шуршание одежды.

— Молчание – знак согласия. Давайте приступим. Пока, чтобы не терять времени, те, кого я перечислил, разденьтесь. В углу вешалка для одежды. Там же оставьте и обувь. Платья снять, шорты снять, нижнее белье можно пока оставить. Не забудьте пописать, туалет рядом.

С этими словами доктор взял высокую небольшую коробку, пересыпал туда картонки с номерами и стал трясти. Четыре девушки медленно встали и направились к вешалке. Катя была одета в черные облегающие шорты и футболку. Виляя попкой из стороны в сторону, она вылезла из них и повесила на вешалку. Под шортами у нее были маленькие трусики, спереди черные, а сзади в горизонтальную черно-белую полоску. Остальные девушки были в платьях, которые снимали через голову. Сейчас у них под платьем были обычные трусики и лифчики, но выглядело это очень соблазнительно. В туалет не пошла ни одна. Николай Петрович показал на Катю:

— Сними футболку.

— А зачем, – попробовала та возразить.

— Не пререкаться! – оборвал он ее, – а то получишь добавки. Снимай футболку.

Катя медленно стянула футболку и повесила на вешалку. Под футболкой у нее был скромный черный лифчик, прикрывавший красивую, в меру крупную грудь.

Когда все девушки остались в нижнем белье, доктор приказал:

— Повернитесь спиной, покажите свои попы!

Они выполнили указанное, но Катя немного замешкалась. На Николая Петровича уставились четыре стройные попки. На Лере были красные трусики с кружевной отделкой, трусики Светы были белые, но с высокой талией, закрывавшие ягодицы полностью, Зина носила маленькие синие стринги, которые, по большому счету, в случае порки можно было бы не снимать. Насладившись зрелищем, доктор сказал:

— Когда я говорю «покажите попы», это значит, что трусики нужно снять!

Девушки послушно стянули трусики до середины бедер, а Зина спросила:

— А если они ничего не закрывают? Можно в них?

— Нет! Снимай, а то получишь еще больше!

Зина последовала примеру других. Как и прошлый раз, доктор ощупал ягодицы у всех. Оказалось, что Света не бреет ни промежность, ни лобок.

— Теперь, – добавил он, – снимайте трусики совсем и вешайте здесь, они вам не скоро понадобятся. Садитесь на скамейку и ждите, пока я вызову.

Девушки оголились ниже пояса и снова заняли свои места на скамейке, прикрывая руками низ живота. Было странно видеть вперемешку одетых и почти голых девушек на одной скамейке.

Николай Петрович снова взял коробку, энергично потряс, и повернулся к вожатым:

— Света, ты первая. Подходи!

Нерешительно и медленно Света поднялась и направилась к столу. Ее ладонь не могла полностью скрыть треугольник черных волос внизу живота. Было видно, что она испугана.

Николай Петрович протянул ей коробку.

— Тяни!

Девушка просунула руку внутрь и вытащила красный квадратик с цифрой «83». Николай Петрович поднял таблицу.

— Тебе достается порка прутом на кушетке лежа на животе. Назначено двадцать пять ударов. Ложись сюда.

Он показал на ту самую кушетку для массажа. Девушка медленно, какими-то угловатыми шагами, подошла к кушетке и легла, повернув голову в сторону доктора. Николай Петрович закрепил три ремня, один прижимал тело в районе талии, другой – на уровне плеч, а третий фиксировал ноги на середине бедер. Руки наказанных пока решили не привязывать. Девушка уткнулась лицом в отверстие в кушетке; по-видимому, она решила достойно принять порку. Длинные волосы Светы рассыпались по спине, и доктору потребовалось отвести их в сторону, чтобы они не попали под ремень.

В ходе недавних приготовлений, Николай Петрович сделал из подручных материалов длинный пластиковый прут, который мог заменить розгу. Тонкий упругий прут был снабжен удобной шершавой рукояткой, которая не выскальзывала из рук. Взяв инструмент поудобнее, доктор прикоснулся прутом к ягодицам Светы, будто примеряясь, а потом поднял его и с силой ударил. Девушка сильно дернулась и взвизгнула, но ремни не дали ей вскочить. Поперек незагоревших ягодиц появилась розовая полоса. Все это возбудило Николая Петровича с невиданной силой. Каким-то чудом не забыв про счет, он стал отвешивать удар за ударом. К десятому или одиннадцатому удару Света попыталась прикрыть ягодицы рукой, благо, ее руки не были связаны. Николай Петрович схватил ее за руку и остановился.

— Так мы не договаривались! За это дополнительно получишь еще пять ударов!

Света подняла голову от кушетки; было видно, что ее лицо покраснело и было мокрым от слез. Ее план достойно выдержать порку с треском провалился.

— Я не буду больше, – дрожащим голосом произнесла она, – простите!

— Руки под кушетку, – последовал приказ, – а пять ударов дополнительно получишь!

Света обхватила кушетку руками, а Николай Петрович продолжил порку. Поскольку ноги девушки были зафиксированы выше колен, при каждом ударе она высоко вскидывала их, продолжая кричать. По конец ее голени летали, словно детали какой-то диковинной машины, а слезы потекли рекой. Когда порка прекратилась, вожатая все еще продолжала орать. Не спеша Николай Петрович расстегнул ремни и провел рукой по Светиной попке, которая покрылась узором из красных полос. Поняв, что наказание окончено, девушка слезла с кушетки, позабыв прикрыться. Ее живот с темной ямкой пупка и треугольником черных волос выглядел очень возбуждающе.

— Садись на место, – приказал доктор, – поставил бы тебя в угол, да там места нет.

Трогая поротую попу и всхлипывая, девушка села на скамейку.

Отложив в сторону вытянутый Светой квадратик картона, доктор снова взял коробку и потряс ее.

— Лера, ты следующая!

Лера подошла и вытянула красный квадратик с цифрой «51». По таблице это означало порку узким ремешком в позе лежа на спине. Николай Петрович достал из ящика стола какое-то приспособление, состоящее из нескольких ремней и веревки с крюком.

— Ложись на спину, – приказал он, показав на кушетку, – Тебе полагается двадцать ударов.

Недоумевая, Лера молча забралась на кушетку и легла затылком на то самое отверстие для лица, продолжая прикрывать низ живота. Доктор, тем временем, зацепил крюк на веревке за турник, под которым была поставлена кушетка, как оказалось, н случайно. Приспособление оказалось двумя ременными кольцами с пряжками, к которым была прикреплена веревка. Он ловко надел их на лодыжки девушки и застегнул пряжки. Убедившись, что крепление надежно, он натянул веревку. Ноги Леры поднялись вверх и назад, бедра притянулись к животу, открыв аппетитную попку. Там, где бедра переходили в ягодицы, можно было во всех подробностях увидеть хорошо выбритую промежность, красивые губки и темное пятно ануса. Не довольствуясь этим, Николай Петрович нажал какой-то рычаг в кушетке, и одна ее секция ушла вниз. Попка Леры повисла в воздухе.

Приспособление для порки представляло из себя короткую деревянную рукоятку, к которой был прикреплен узкий ремешок сантиметра три в ширину и примерно полуметровой длины. Доктор взмахнул им в воздухе, подошел к кушетке, и без всяких церемоний хлестнул Леру. Поперек ягодиц появилась розовая полоска, девушка вздрогнула, но сдержала крик. При следующих ударах на ее лице отчетливо отразились усилия, прилагаемые, чтобы не закричать. Николай Петрович порол ее не очень быстро, стремясь растянуть свое удовольствие, и Лера шумно переводила дыхание, сдерживая крик; ее волосы в беспорядке рассыпались по кушетке и частично провалились в отверстие для лица. Когда все двадцать ударов были отмерены, середина ее попки была полосатой, а сама девушка беззвучно плакала. Доктор вернул на место опущенную секцию кушетки, отвязал вожатую и помог ей слезть с кушетки. Лера вернулась на скамейку и села; по тому, как она периодически ерзала, можно было понять, что сидеть ей больно сидеть. Ее плечи вздрагивали от сдерживаемого плача.

Самое приятное Николай Петрович хотел оставил напоследок, поэтому решил наказать Зину, хотя по списку последней была именно она. Небрежно тряхнув коробку, он уже привычно произнес:

— Зина, выходи.

Зина в одном синем лифчике, продолжая прикрываться рукой, подошла и вытянула из коробки синий квадратик с цифрой «21». Это означало очистительную клизму из солевого раствора, принимать надлежало в позе лежа на животе. В случае постановки клизмы, как решил доктор, вместо числа ударов, тяжесть проступка будет влиять на время удержания клизмы.

— Тебе выпала очистительная клизма, – неторопливо произнес он, – будешь держать ее десять минут.

С этими словами Николай Петрович подошел к кушетке и стал колдовать с какими-то рычагами и маховиками. В середине открылись отверстия для живота и грудей. Отрегулировав их расположения по фигуре Зины, он показал ей на кушетку:

— Ложись сюда на живот.

Девушка забралась на кушетку и неуверенно взглянула на многочисленные отверстия под собой.

— Эта дыра будет под животом, – пояснил доктор, – а в эти две опустишь груди. Если лифчик жмет или врезается – расстегни.

Зина улеглась, как было указано, но лифчик не тронула. При помощи поворотного зеркала под кушеткой доктор увидел очень привлекательную картину: плоский живот с ямкой пупка и треугольником побритого лобка, два полушария грудей, обтянутые тонкой синей тканью лифчика и лицо Зины в овальном отверстии. На специальной подставке под кушеткой разместился маленький эмалированный тазик на случай, если девушка чего-нибудь не сдержит. Ставить клизму таким образом ему еще не приходилось, и он хотел наказать Зину побыстрее, чтобы перейти к Кате. Сверху зрелище было не хуже: девушка, лежащая на животе, с рассыпавшимися по спине волосами и белой незагоревшей попкой. Николай Петрович наполнил кружку, повесил на вешалку, смазал наконечник, после чего перешел к вожатой. Раздвинув ягодицы Зины он увидел маленькое розовое колечко сфинктера, давно не ведавшее никаких посторонних предметов. Прижав к его середине смазанный палец, он ощутил, как девушка вздрогнула. Доктор надавил сильнее, вращая палец из стороны в сторону. Послышался возглас девушки, частично заглушенный, так как ее лицо было прижато к отверстию кушетки.

— Тебе больно? – спросил доктор.

— Нет…

— Не пугайся, я делаю все осторожно!

Он продвинул палец сантиметра на три, и уперся в кал. Постаравшись загнать какашку вглубь, Николай Петрович вытащил палец, вытер его и вставил смазанный наконечник. Отверстия наконечника располагались по бокам, но он все равно боялся, что кал их забьет. Среди новинок, подогнанных директором, была небольшая пластмассовая турбинка, вставленная в шланг клизмы; она позволяла определить, поступает вода в кишечник, или нет. Как только краник был открыт, голубое колесико завертелось. Николай Петрович вздохнул с облегчением: «наказание» вожатой началось. Безусловно, он бы не отказался поставить Зине вторую клизму, или выдрать ее за неспособность удержать, но в этот раз желание побыстрее заняться Катей пересилило. Чтобы девушка удержала два литра, он открыл воду послабее; клизма ставилась минуты три. Остальные с волнением наблюдали, как их подруга принимает процедуру, а Николай Петрович иногда запускал руку под кушетку и массировал живот Зины. В зеркале он видел, что она явно напряглась, а ее живот немного провис от влитой воды.

Когда вода кончилась, он осторожно извлек наконечник, достал из ящика песочные часы и поставил на стол. В этот раз он собрал целую коллекцию песочных часов на разное время, и в ней нашелся экземпляр под цвет нижнего белья вожатой.

— Для тех, кому делают клизму, – объявил Николай Петрович, – после клизмы садитесь на свое место и выжидайте время там, поскольку в туалете у нас всего два унитаза, срать будете в те тазы у стены и выносить их в туалет. Там, в душевой вымоетесь. Часы стоят у меня на столе, я буду объявлять, кому можно.

Зина слезла с кушетки, откинула назад волосы и села рядом с другими девушками.

Теперь оставалась только Катя. Доктору одинаково хотелось увидеть ее как с поротой попой, так и с раздувшимся от клизмы животом. Он решил, что есть возможность совместить это. Взяв коробку, он сделал вид, что рукой перемешивает квадратики; на самом деле он отобрал несколько синих и закинул на поверхность. Удовлетворившись сделанным, он произнес:

— Катя, ты последняя. Подходи и тяни.

Катя неторопливо поднялась и направилась в его сторону. Николай Петрович отметил, что она даже идет изящно, и не как другие. Катя вытянула, как он и надеялся, синий квадратик с цифрой «11». По таблице это означало гипертоническую клизму на левом боку, но, поскольку девушки не видели таблицу вблизи, Николай Петрович решил сделать по-своему:

— Тебе выпала очистительная клизма из мыльного раствора. Принимать будешь на спине. Удерживать пятнадцать минут.

Доктор снова подошел к кушетке, повертел маховики и вернул ее в исходное плоское состояние.

— Ложись сюда, – последовало указание.

Катя, не выказывая никакого страха, легла на кушетку. Он наполнил кружку доверху, присоединил другой наконечник, смазал его и спустил в таз немного раствора. Подойдя к девушке, он окинул взглядом ее привлекательное тело и произнес:

— Притяни колени к груди.

Катя подогнула ноги и обхватила бедра руками. Николай Петрович решил не подвешивать ее ноги к турнику, как делал, когда порол Леру, из опасения, что не успеет отвязать, если Катя не удержит воду. На этот раз перед ним открылся действительно «зачетный» вид. Стройные бедра девушки не смыкались полностью, к тому же, она их немного развела, и доктор увидел ее половую щель, способную вдохновить любого художника на бессмертное произведение. Между большими губами, которые были тщательно выбриты, немного выдавались малые, и все это тянулось до самой попы. В самом верху отчетливо проступали очертания довольно крупного клитора. Темное колечко ануса было очень велико, и когда доктор попытался его смазать, то палец прошел вглубь без малейших затруднений. Николай Петрович заподозрил, что Катя не отказывала мужчинам и с этой стороны, и пожалел, что не взял наконечник большего диаметра. Смазав вход в прямую кишку и налюбовавшись на прелести Кати, он ввел наконечник до упора и рывком максимально открыл краник. Пластмассовая вертушка завертелась как бешеная. Его замысел заключался в том, чтобы не дать девушке выдержать клизму положенное время, и под этим предлогом выпороть, но, похоже, что его надеждам не суждено было сбыться. Катя даже не вздрогнула, ощутив поток мыльной воды. Чтобы затруднить удержание, он налил в кружку не два литра, а немного больше, но по мере перетекания раствора в кишечник вожатой, его надежды таяли. Чтобы как-то вознаградить себя за утраченную возможность, он приказал девушке поставить ноги на кушетку, согнув в коленях, и стал массировать ее живот, наслаждаясь его упругостью и теплотой.

Через минуту клизма была поставлена. Он вытащил наконечник, взял черные часы и жестом показал, что можно встать. Катя не спеша поднялась и вернулась на скамейку. Николаю Петровичу показалось, что она еще и улыбнулась. В это время Зина, все время ерзавшая на одном месте, вскочила и пошла к тазам.

— Николай Петрович, я больше не могу!

В песочных часах синего цвета осталось совсем немного песка, но доктор решил не нарушать установленный порядок.

— У тебя еще одна попытка.

Доктор отставил в сторону ее часы, а девушка быстро присела над ближайшим тазом и выпустила в него поток воды с калом. Оставалось только ждать. Периодически любуясь на Катю, он смотрел и на часы. Пятнадцать минут протекли быстро, Зина успела опорожнить кишечник, вынести таз и вернуться за новой клизмой. Николай Петрович положил ее, как и в первый раз, на живот, открыв в кушетке те же отверстия, и снова залил тот же раствор. На этот раз девушка восприняла вторжение в свою прямую кишку более сдержанно.

Катя сидела вместе со всеми совершенно неподвижно; когда в ее часах пересыпался песок, доктор объявил:

— Смирнова, можешь идти.

Все так же, не торопясь, она встала и медленно пошла к тазам, не спеша взяла рулон туалетной бумаги и присела, именно присела, а не плюхнулась, как другие, над ближайшим тазом. Звуки падающих какашек и льющейся воды тоже раздались не сразу. С трудом оторвав от нее взгляд, Николай Петрович увидел, что весь раствор уже перетек в кишечник Зины. Он вытащил наконечник, сжал ягодицы девушки и перевернул ее часы, все еще стоявшие на столе.

— Иди на место, выжидать десять минут.

Зина более уверенно, чем в первый раз, слезла с кушетки и села на скамейку выжидать время. По-видимому, у нее в животе освободилось место, и в этот раз она выдержала десять минут. Когда Зина и Катя вынести свои тазы, доктор объявил девушкам, что они могут одеться и уйти. Четыре наказанные девушки сразу направились к вешалке и стали разбирать свою одежду. Несколько минут в зале слышалось шуршание надеваемых вещей, охи девушек, трогающих свои поротые попы. Катя, все так же соблазнительно виляя попкой, натянула трусики и шорты, окончательно спрятав свои прелести. Когда все четверо стояли одетые, Николай Петрович пошел открывать дверь. Девушки потянулись на выход.

Катя, определенно, преподнесла доктору сюрприз. Выпроводив девушек, он стал строить планы, как расколоть этот «орешек».

д.т.н., профессор В. А. Филин

д.т.н., профессор В. П. Руднев