Сразу – всё…

Артём до сих пор не понимал, почему это должен быть он. Но это странное приглашение всё же было так по душе, и парень согласился: назад не повернёт и будь что будет. Поднимаясь по лестнице двумя этажами выше, где жила Вика, он чувствовал, что идёт на странную и ответственную встречу, и разуму оставалось следовать за обострившейся манящей жаждой.

Они сталкивались с Викой в подъезде, ибо случалось, что часто выходили утром в одно и то же время. Так и познакомились. Потом Артём пару раз ходил в гости, где за столом познакомился с Викиной мамой, узнал подробности, почему она растёт без отца; ну да это другая история. Встретившись с соседом по подъезду ещё несколько раз, 19-летняя Вика среди прочего поделилась одной страной, сокровенной и деликатной подробностью, перешедшей в манящую рискованной гранью просьбу. Она рассказала, что ещё девственница и хочет покончить с этим. Приятная, плотная на вид девчонка со сформировавшейся фигурой если и заводила парней, то пару раз ограничилась петтингом, а чтобы "туда" – ни-ни. Боялась? – Нет, скорее не хотела менять свою девичью природу, как она рассказала. А теперь вдруг резко захотела изменить её в угоду переменчивому настрою.

И позвала для этого Артёма. Хоть ему было уже почти 26, и у него на горизонте маячила свадьба с давно заведённой пассией, которая была существенно старше этой "малолетки".

— Ты опытный, – полушёпотом сказала Вика при откровенной встрече, – не то что мои шалуны и недотёпы. Сделай это со мной! Мой Лёшка и не знает, что я девственница, а я не хочу с лишаться с ним невинности… Тьфу, вот слово-то придумали! – усмехнулась девушка. – Мы с тобой р-раз – и всё, расстанемся, а я потом предстану по жизни "готовая". Полноценная, так сказать, женщина. Я же ведь уже… – с этими словами она глубоко вздохнула, её груди приподнялись, а форма, казалось, стала весьма аппетитной. – Давай сделаем, а? Когда никого дома не будет. Приходи… – и она, специально прижавшись ко взрослому парню, дала ему ориентир по часам.

И Артём пришёл. Он волновался и даже по началу сомневался, стоит ли идти, но принявшийся подниматься от воспоминаний о разговоре и диковатой просьбы член повёл парня, куда нужно.

В дверях он огляделся: кроме открывшей Вики действительно никого не было. Они прошли на кухню, но сесть за стол не задалось. Не за тем он здесь… И двое героев экстремальной встречи переместились в комнату. Обнявшись и прижавшись телами, не слишком подходящие друг другу молодые люди ощутили атмосферу неизбежного контакта. Той, кто пригласила, с тем, кто пошёл на поводу…

Пенис Артёма торчал под одеждой, и его явно привлекавшие внимание штаны были стянуты первыми. Вместе с трусами. Представ оголённым, он уже уверенно решил: я, имеющий интимный опыт общения с женщинами, справлюсь с тобой, милая. Так, как ты хочешь! Аккуратно, но верно. Ведь я старше и… больше тебя.

Бросая взгляд на торчащий вперёд орган, Вика стянула с себя домашние штаны, под которыми трусов не оказалось. Она подняла блузку, будто подчеркнув: я не передумала, давай! Взяла маленькую подушечку, подложила под себя и легка на не застеленную с утра кровать. В её жестах и движениях читалась готовность, и Артём, обхватив спереди ноги девушки, раздвинул их. Сердце его стучало и дёргалось, а разум стал отключаться от всего остального, всецело сосредотачиваясь на предстоящем.

Он нащупал половые губы девчонки, заметил, что они немного увлажнены и раздвинул их, прислонив к щели головку своего торчащего пениса.

— Вика, Викуля, девчонка моя! – с трепетом произнёс он и сознательно напрягся ещё. Артём не слишком сильно, но резко и напористо протолкнул пенис между девичьих складок, наткнулся на преграду и ощутил, что прорвал её. Он почувствовал, как сильно напряжён и что прямо сейчас разрядится. Девушка вскрикнула, но тут же возбуждённо задышала, окунаясь в неизбежность.

Артём остановился, поняв: надо сдержаться, не кончать так быстро. Собственно, он лишил её девственности, но обладание молодой соседкой взяло верх: не вынимать, надо дальше! У места их контакта из Викиных половых губ, охвативших проникшую внутрь головку, проступило пятно крови, но девчонка, прикусив себе губу и уведя боль в небытие, постаралась сжать нижними губами Артёма. Это словно сказало её крови "Стоп!", и вошедший в Вику член смог хорошо действовать дальше.

Будто чуть передохнув, парень принялся ебать, с каждым движением глубже проникая в распечатанное влагалище. Аккуратно заполнив его своим органом, он ощутил, как Вика возбуждена и податлива, и не резко, но настойчиво толкнул еще, растянув девичье лоно. Предавшаяся действию Вика приняла его, как могла, и он почувствовал: дальше фрикции не идут. А он больше не может сдерживать сперму, сейчас кончит.

С этой мыслью он опять сознательно собрал мужскую силу, напрягся как мог и толкнул в глубину. Девичий организм подстроился, и шейка матки Вики от напора Артёма приоткрылась. Парень достиг пика и несколько раз выстрелил туда сперму. Наконец он остановился, его напряжение спало и Артём вытащил член из продолжавшей судорожно и возбуждённо дышать Вики.

— Вика, девчонка моя! – повторил он свои слова и в порыве нежности вкупе с остывающей страстью принялся целовать и слегка мять ладонями её тело.

Половые органы говорили, что Вика стала необратимо другой. Они были мокрые от выделений и крови, а в глубине заполнены спермой Артёма. Вика продолжала лежать и долго не могла отдышаться.

Она не почувствовала, как где-то через час один из сперматозоидов из устремившегося по Вике потока проник в её яйцеклетку, атаковав цель в маточной трубе. Зачатие. Девчонка, которая только что была девственницей, теперь – страшно сказать! – беременная женщина.

Пенис Артёма сделал сразу всё: порвал преграду у входа во влагалище, растянул девичье лоно, приоткрыл шейку матки, выстрелил сперму и оплодотворил яйцеклетку.

Вике долго никто из парней был не нужен. Организму стало не до этого. Постепенно она почувствовала, как меняется внутри, а соки молодости стали играть и другую роль.

Своё 20-летие она встретила глубоко беременной. Вика поглаживала живот, в котором малышу – мальчику уже тесно было шевелиться, и он готовился окончательно попроситься наружу. По тому каналу, который в тот острейший вечер растянул отец ребёнка.