Странная жизнь. Окончание

Странная жизнь гл 2

Ловко всё же Натали увильнула от моего вопроса о парнях. Время шло, а мы не касались этого вопроса. Лишь однажды она задала провокационный вопрос.

— Деда, тебя наша бабуля смешивает с грязью, а ты о ней ничего плохого не говоришь. Неужели твоя вина в том, что вы разбежались? Или ты, как тряпка, о которую можно вытирать грязные ноги?

— Натали, моё отношение к ней, тебя не должно касаться. Не суй свой любопытный носик, куда собака даже язык свой не суёт. Хотя относительно того, что я не поливаю её грязью, могу объяснить. Как бы я её не ненавидел, но она мать моих детей и негоже в их глазах унижать её. А как она лично поступает, то это её дело. Кстати, ты на выхах чем собираешься заняться?

— Планов никаких. Нужно в чём-то помочь?

— Ну, да. Только не знаю, захочешь ли ты.

— Говори уже. Не тяни резину – порвётся, – я удивлённо взглянул на неё, обдумывая, знает ли она, о какой резине говорится.

— У меня реализатор заболела. А мне нужно на опт смотаться, затариться новыми товарами.

— Не боишься, что я переполовиню выручку?

— Не думаю, что так поступишь. Но даже, если и сделаешь так, то обижаться не буду. Ты же своя, родная.

— Ага, родная, – буркнула она как-то неестественно, – хорошо, постою за прилавком.

К вечеру я вернулся с товаром. Натали дождалась меня и даже помогала выгружать. Когда вручила мне дневную выручку, я офигел. Выручка превышала среднюю почти вдвое.

— Нат, откуда столько?

— От покупателей, – удивлённо ответила она, – тебя что-то не устраивает?

— Дело в том, что даже, когда я сам за прилавком, такой большой выручки нет.

— Почему ты тогда возмущаешься?

— Глупенькая, я наоборот радуюсь, что ты такая способная.

В общем не только я, но и Натали осталась довольная. После этого она все выходные проводила за прилавком. Доходы намного возросли. Я предложил ей пойти на курсы водителей. Вскоре у неё после пересдачи вождения были открыты три категории А, В и С. Отныне Натали начала мне помогать во всём: за прилавком, подвозила товары на газельке, вела полный учёт товаров. А после того, как проехалась со мной по оптовым точкам, то часто ездила сама на опт.

Не представляю, как она там покупала товары, но по квитанциям всегда выходило на 10-15% дешевле, чем я покупал. При этом она училась отлично и в универе получала повышенную стипуху за отличную учёбу. На мои возмущения, что у неё не остаётся времени на личную жизнь, Натали лишь молча улыбалась или виртуозно переводила разговор на иную тему. Только благодаря её помощи в бизнесе, удалось купить нулевой гелик (на мой взгляд, гелендваген, это один из лучших внедорожников).

Хотя ездили мы на нём редко. «Рабочей лошадкой», как и раньше, оставалась газелька. Время летит незаметно. Лишь недавно Натали поступала в универ, а уже на последнем курсе. Перед Новым годом, в связи с обширной распродажей, решил сделать крупную закупку товаров. По плану я после обеда уже должен вернуться. Поэтому не стал слишком тепло одеваться. Да и смысла в тулупе не было. Пока погрузишь все товары – семь потов сойдёт.

Но, как всегда, человек предполагает, а Бог располагает. Предпраздничные очереди достали до печёнок. Да и времени было потрачено уйма. Поэтому выехал домой, лишь когда стемнело. Очень долго не мог выбраться из городских пробок. Снег, который срывался ещё с утра, теперь залеплял лобовое стекло. Это ещё оказалось мелочью.

За пределами города пришлось «ползти на брюхе». Дорожные службы не справлялись в городе, а на трассе вообще всё было заметено. Мобильников тогда ещё не было (точнее они появлялись лишь, как экзотика). Мне нужно было проехать до дома около ста километров, но в такую метель такое оказалось нереально. Надеялся доползти хотя бы до дачного посёлка, где я мог бы переночевать в своём дачном домике.

На полпути до посёлка газелька соскользнула в кювет. Помочь некому. Кроме такого дурака, как я, никто не рисковал в пургу, да ещё и в крепкий мороз, выезжать за пределы города. Некоторое время сидел в машине. Но температура в салоне постепенно понижалась, не смотря на то, что движок работал и обогрев был включён.

Вскоре зубы начали отбивать чечётку. Что делать дальше, не представлял. Бросить машину с товаром и пойти к ближайшему селению? Но в такую метель я и километра не пройду, да и блукануть можно элементарно. Мозг упрямо пытался найти благополучный выход из этой смертельной ситуации, но ничего толкового на ум не приходило.

Через некоторое время замёрз так, что не мог пошевелиться, а потом и вообще отключился. Из этого обморочного состояния меня вывели сильные пощёчины. С огромным трудом открыв глаза, увидел Натали. Привидится же такое? Я снова закрыл глаза. Новые пощёчины заставили их снова открыть.

— Не спать! – закричала Натали.

— Натали, как хорошо, что ты мне приснилась, – промямлил я, еле ворочая языком.

— Нехрен спать! Просыпайся и пошли со мной! – снова прокричала девушка.

— Не ругайся. Я очень хочу спать, – попытался я снова закрыть глаза, почувствовав, как меня пытаются вытащить из водительского сиденья, – не кантовать, при пожаре выносить первым, – прошептал, закрывая глаза, и сразу же вырубился.

Каким образом хрупкой девушке удалось такого бугая, как я, перетащить во внедорожник, не знаю. То ли спал, то ли был без сознания и замёрзший, как ледышка. А потом очень приятный сон приснился. Будто лежу, а меня обнимает женщина. Голая женщина. Прильнула ко мне, ногу закинула на меня.

От такого, даже у мёртвого поднимется. А уж мой член, который последние годы вообще был на голодном пайке, моментально принял боевую стойку. Женщина почти сразу же на него нанизалась, как-то болезненно охнув при этом. А ему внутри тепло-тепло, даже горячо. Я хотел помощнее подмахнуть, нанизывая её на своё копьё, но тело не слушалось меня.

Оно было неподвижное и холодное, как лёд. Женщина полностью легла на меня, и сама начала неуверенно двигаться. Мне ещё никогда не было так приятно. От того тепла, даже жАра, что расходилось от члена по телу, захотелось снова спать. Я провалился в царство Морфея, а возможно отключился. Сколько спал, неизвестно. Мочевой пузырь вывел из сна.

Очнувшись, понял, что женщина мне не приснилась. Ко мне действительно прижалась голая женщина. Она закинула на меня ногу, а её рука обнимала меня (её ладошка была почти под моей спиной). Острый сосок впирался в мою грудь. Но кто это, я не видел, так как мы оба были нагими и были накрыты тёплым одеялом по самый подбородок. А сверху на одеяле лежал тяжеленный тулуп. Хотя мне всё равно было холодно. Попытался подняться, но сил не было. Движение отозвалось такой сильной болью в пальцах и кистях рук, что я закрыл глаза и застонал. Женщина шевельнулась и прошептала:

— Очнулся? – голос, не взирая на шепот, казался до боли знакомым, как у Натали. Натали?! Теперь мне стало понятно, почему такая тугая сисечка упиралась в мою грудь. Но почему она голая? Неужели то был не сон?

— Натали?

— Лежи, лежи, – начала она успокаивать меня.

— Мне нужно в туалет.

— Всё равно тебе нельзя подниматься. Я сейчас принесу, что-то в виде утки.

— С ума сошла?

Но она высвободила из-под меня свою руку (хотя её пальцы скользнули по моей груди, будто её рука была в перчатке) и встала. Если перед этим я с негодованием хотел поинтересоваться, почему мы оба голые, то взглянув на неё, пришёл в полный ступор. Обе её кисти были забинтованы. Точнее на одной лишь пальцы, а на второй перебинтованы и пальцы, и кисть. Хотя забинтованы неаккуратно, как будто она сама себе бинтовала.

— Ната, что с руками? – обеспокоенно поинтересовался, а она лишь беспечно отмахнулась. Но когда мой взгляд соскользнул на её тело, я потерял дар речи. Весь пах был в засохшей крови.

— Что, это? – показал я одними глазами на её окровавленный живот. Она взглянула на свой живот.

— Ах, это. Да, так, мелочь. Лежи, я сейчас, – девушка, быстро отвернувшись, почти побежала.

Вскоре она вернулась, даже не потрудившись хоть что-то набросить на себя, с пустой пластиковой флягой с широким горлышком. Подбежав, она просунула свои руки с флягой под одеяло.

— Ната! Не смей! – поняв её намерения, закричал на неё. Хотя вместо крика получилось негромкое возражение.

— Лежи. Тебе пока нельзя вставать, – а сама уже перебинтованными пальчиками схватилась за член, направляя его в широкое горлышко фляги. Моему возмущению не было предела. Не смотря, на невыносимую боль в пальцах, я смог отбросить одеяло и убрал её руку из члена. Когда же я посмотрел, то понял, что ничего мне не снилось. А мой ствол действительно побывал в девственной щёлочке Натали.

— Натали! Как это понимать? – кивнул я на засохшие кровяные разводы на моём животе.

— Деда, ну надо же было как-то тебя спасать. Ведь сюда никакая скорая не сможет добраться, да и позвонить неоткуда и нечем.

— Да мне после этого, петлю нужно на шею.

— Ну, нет! Не для того я тебя таким образом спасала, чтобы ты снова оказался на том свете! Всё! Забыли и забили! Ну, включай уже свой брандспойт!

— Солнышко, неудобно же.

— Понимаю, что в таком положении неудобно. Но придётся потерпеть, будешь возмущаться – привяжу к кровати, – она убрала флягу и снова накрыла меня одеялом, а сверху ещё и тулуп положила.

А вскоре она зашла в моём махровом халате и принесла мне поесть. Я отказывался, но Натали всё равно добилась своего и покормила. Хотя ей очень неудобно было держать ложку в перебинтованной руке. Пока она сходила по горячий чай, я зашёлся в надсадном кашле. Пытался расспрашивать, но она не позволила, пока я не допил обжигающий напиток.

— Нат, объясни, каким-таким образом мы оказались на даче. И как нам теперь притащить сюда газельку?

— Газелька твоя прискакала во двор и стоит там вместе с товарами. Я тебя вчера до вечера ждала в киоске, потом пошла домой. Еле доползла, метель разыгралась не на шутку. Ещё пару часов прождала дома, и поняла, что твоя газелька сдохла в дороге. Очень много времени ушло на то, чтобы откидать снег от гаражных ворот. Но пока я одну сторону освобождала, другая половина заносилась снегом.

Пришлось повредничать. Бампером гелика открыла ворота, а потом, упираясь изо всех сил спиной, открыла до защёлок. Иначе я бы поцарапала машину. Дворники не успевали очищать лобовое стекло, к счастью машин ни попутных, ни встречных не было. Решила проехать на пониженной по трассе, аж до опта.

Если тебя не встречу, то тогда можно вернуться на дачу. Но оказалось, газель соскользнула из дороги. Я ещё подумала, зачем ты заглушил двигатель. Как потом оказалось, топливный бак пустой. А ты уже замерзал. На пощёчины не реагировал. Глаза с трудом приоткрыл и снова закрыл. Мне тяжелее всего было не перетащить тебя к внедорожнику, а запихнуть внутрь. Но как-то справилась.

Хотела сразу же уехать, но подумала, что неизвестно, когда получится вернуться за машиной. Поэтому попыталась её вытянуть из кювета. Немного не рассчитала. Буксировочный трос порвался. Пришлось его связывать. А он, мало того, что холодный и жёсткий, так ещё и колючий. Перчатки порвались. Думала, что не смогу связать его. Связала, газельку вытащила, хотя с огромным трудом.

Но буксировать не получалось. Передние колёса становились поперёк. Мощности гелика хватало, чтобы юзом дотянуть, рисковать не стала. Ведь могли повредиться не только колёса, но и трос мог снова порваться. А когда газелька поцеловала несколько раз меня в зад, я решила сделать по-другому. В багажнике нашла длинную верёвку (вероятно тоже для буксировки). Обездвижила руль газельки, кроме этого, привязала на её передний бампер фуфайку, которую ты возил на случай ремонта в пути.

Буксировочный трос сделала в четыре нитки. Так он был намного короче и легче буксировать. И поплелась к даче. Очень переживала, живой ли ты. Останавливалась, прислушивалась. Иногда казалось, что ты и не дышишь вовсе. Перед двором хотела отцепить трос и перегнать машины во двор раздельно. Но руки не слушались, отцепить трос не смогла.

Мне повезло, что ветер дул в ворота, поэтому я лишь успела отскочить, как их ветром распахнуло. Они до сих пор открыты. Перетащила тебя в дом, хотя мне казалось, что ты уже умер. Уложила тебя на кровать и накрыла. Перебинтовав себе руки, поцарапанные тросом, растопила печку. Вскоре уже было не просто тепло, а жарко. Но ты был, как ледышка и еле дышал.

Я приготовила поесть и обнаружив, что ты такой же холодный и не приходишь в себя, раздела тебя. Но у тебя пальцы обморожены, поэтому раздевать было очень тяжело. Накрыла тебя одеялом и тулупом, и сама юркнула к тебе, пытаясь согреть собой. Ну вот и всё.

— Всё? А засохшая кровь на животах? – Натали смущённо потупила взгляд.

— Я пыталась отогреть тебя собой то с одной стороны, то с другой. А ты всё не приходил в себя. Был неподвижный и холодный, как снеговик. Когда в очередной раз я перелазила через тебя на другую сторону, почувствовала животом мягкий член. Я не вытерпела, потрогала его. Но он оставался мягким и холодным, как и всё твоё тело.

Вероятно, я закинула на тебя свою ногу так, что коснулась члена. Непроизвольно нога ёрзала туда-сюда. Вдруг я почувствовала, что он начинает твердеть. И я решилась. Ещё поелозив по нему ногой, пока он полностью отвердел, взобралась на тебя и, направив его в себя, резко опустилась. Было конечно очень больно, но ты шевельнулся и это придало мне уверенности, что я на правильном пути. Прости деда, но постепенно боль почти прекратилась и мне даже понравилось чувствовать, как от моего движения он вонзается в меня.

— Глупенькая, что же ты наделала? Из-за старого трухлявого пня лишилась невинности. Как ты потом мужу объяснишь, почему уже не целка?

— А я за тебя выйду. Ведь я тебе уже объяснила, как твой член порвал её, – озорные бесенята блеснули в её глазах.

— Больше ты ничего не придумала? – не повёлся я на её шутку, – я вполне серьёзно, а она шутит.

— И я серьёзно, – смеясь, ответила она, и убежала на кухню.

Ещё трое суток мы находились в «заточении». Хотя больше темы секса не касались, не смотря, на то, что спали в одной кровати, только теперь уже не нагишом. Тридцать первого декабря вернулись домой. Дочка к тому времени настоящий розыск организовала. Но никто не мог догадаться, что мы были на даче, да ещё и вместе. Прошло пару месяцев. Однажды вечером, лишь только присев за стол, чтобы поужинать, Натали вскочила и рванулась в ванную пугать раковину.

— Ната, ты случайно не с икрой?

— Не знаю. Завтра куплю тест на беременность.

— Познакомишь меня со своим избранником? – поинтересовался я после того, как она вернулась за стол.

— Конечно, – ответила Натали, встав из-за стола, взяла зеркало и направила на меня, – смотри и знакомься.

— Ты хочешь сказать, что тогда на даче…, – я опешил.

— Это был единственный раз и, как видишь, результативный.

— Господи, немедленно аборт, пока ещё не поздно.

— И не подумаю!

— Ты что? Мы же кровные родственники! Возможны непредвиденные патологии в ребёнка.

Натали молча встала, порылась в тумбочке, достала оттуда какие-то бумаги. Одну из них протянула мне. Там указывалось, что тест ДНК показал ноль процентов между мной и моей дочкой.

— Значит она мне изменяла из самого первого дня, – уныло проронил. Тогда Натали протянула мне ещё одну бумагу, в которой указывалось, что и моей бывшей супруге дочка не родная (тоже ноль процентов).

— Деда, не заморачивайся ерундой. Я давно уже сделала эти тесты, но тебе не показывала, чтобы ты не отверг маму.

— Да ты что?!!! Что тесты не покажут, она для меня была и есть дочка. И другой мне не надо. Но тогда мне непонятно, как такое возможно? Ведь я лично отводил бабушку в роддом, а через час она уже родила.

— Я тоже была обескуражена таким поворотом событий. То, что мама не твоя кровная дочка, я поняла ещё на первом курсе универа. Потом решила устроить это журналистское расследование. Оказалось, что в тот день родилось пять малышей. Три девочки и два мальчика. Все вроде бы родились без проблем и патологий, только у бабушки дочка родилась обвитая пуповиной, и врачи долго пытались её привести в чувство.

А потом по её просьбе, всё же разрешили ей находиться в палате рядом с ребёнком. Но к утру дочка одной из рожениц скончалась, а та даже не проснулась. Я нашла эту женщину. Она живёт в деревне. Точнее доживала последние дни. К тому времени, когда я к ней заявилась, она была крепко под шафе. Чувствовалось, что она в таком состоянии почти постоянно. Вот тесты её и мамы, – Натали протянула мне ещё одну бумажку.

— Совпадение 99%, – прочитал, не веря своим глазам.

— Того, от кого она рожала эту девочку, согласно её утверждению, уже не было в живых. Да и она сама сгорела от алкоголя, наверно через месяц после того, как я у неё побывала. Я не стала никому ничего рассказывать.

— Не ожидал. Вероятно, наша бабуля смогла каким-то образом ночью подменить младенцев. Но зачем?

— Деда, я тебе показала эти документы не для того, чтобы ты выяснял причину, а затем, что мы с тобой не кровные. Поэтому никаких патологий быть не должно.

— А матери с отцом, что скажешь?

— Скажу, что ухажёр сбежал, узнав о беременности. Меня волнует лишь то, признаешь ли ТЫ своего ребёнка?

— Конечно. Можешь и не сомневаться.

— А замуж возьмёшь? – у меня и челюсть отвисла.

— Натали! Ты рехнулась? Тебе нужно молоденького, а не меня. Но в любом случае любить и уважать буду.

— Деда, давай после моей защиты диплома уедем отсюда подальше.

— Надо подумать.