Свадебный шантаж: (продолжение “Предсвадебного шантажа”)

Промежность побаливала после ночных приключений, груди тоже ныли, особенно соски. Я снова смотрела на своё отражение в зеркале, молчаливо и горько. Сейчас вспоминаю, с каким трепетом и волнением я ждала этого дня.

И даже сейчас не могла понять, что испытываю в душе, шок или восторг?

А может всё вместе.

В любом случае это только мой день и мой праздник. Каким бы он ни был, я должна выдержать оставшиеся испытания, и отвязаться от этого шантажа навсегда. Руслан поклялся, что удалит видео запись, если в течении сегодняшнего дня я буду выполнять все поручения.

И я сделаю это, ради нас с Никитой, и нашего счастливого будущего.

Уверена, что вечером, в объятиях любимого, я смогу забыть обо всём пережитом за последние сутки…

Рассказ написан по сценарию заказчика. Опубликован по просьбе заказчика.

В рассказе много аморальной жести, но в основном с удовольствием. Без крови и лишней боли. (Я предупредила).

Уже поддатая Катька Воронцова, стояла за моим левым плечом как чертовка-искусительница, и самодовольно пялилась на своё и моё отражение в зеркале. Она прихорошилась после бурной ночи, приоделась, и привела себя в порядок.

Хоть я и кончила ночью так сильно, как никогда в жизни, но там, на чердаке коттеджа, Воронцова получила гораздо больше удовольствия чем я.

Во-первых, она потешила свой садизм, когда измывалась надо мной вместе с остальными.

А во-вторых, у меня перед глазами до сих пор стояла безумная картина того, как она трясется от хохота и оргазма валяясь на грязных досках пола.

Такого позора и стыда как в эту ночь, я не испытывала ещё никогда в жизни, и надеюсь, что больше не испытаю.

Однако, ухмыляющееся лицо Катьки в отражении говорило об обратном. У неё явно была запланирована очень большая развлекательная программа для невесты-рабыни.

Для меня.

— Ну-ка, наклонись назад – похлопала меня по щеке Катька, поставив чайную кружку с вином на трюмо. Она порылась в сумочке, и достав коробочку пошуршала ей, вытащив какой-то тюбик.

Я покорно запрокинула голову, глядя на её перевернутое лицо, снизу-вверх.

— Что это? – с легкой тревогой спросила я.

— «Визин» обычный, не бойся… Глаза у тебя красные, надо исправить – она оттянула вверх моё левое веко, вместе с веером накладных ресниц и уронила первую каплю на белок глаза.

Я инстинктивно заморгала, и дернула рукой, но Катька перехватила моё запястье и удержала его.

— Не наклоняй пока голову, тушь побежит – предупредила она, и сделав шаг вбок, капнула во второй глаз.

Просидев с минуту, и дождавшись пока капли впитаются, я наконец выдохнула и снова села прямо.

Комната наша была заперта, на кухне слышалась веселая беседа родителей, моих и Никиты. Его предки приехали раньше, и договорились о том, что выйдут к выкупу на улицу.

Мама и папа обсуждали предстоящий день с моими будущими свёкром и свекровью, обмениваясь шуточками и позвякивая рюмками.

Там явно было больше праздника, чем тут, в моей спальне.

— Знаешь, за что я люблю похмелье? – снова взяв с трюмо кружку с вином, улыбнулась мне в отражении Воронцова.

— Понятия не имею – устало глядя в ответ, произнесла я, отметив, что краснота глаз всё-таки исчезла.

— Ощущения обостряются! – склонившись к моему уху, добавила она, ядовито улыбнувшись и обдав меня запахом вина – Клитор становится очень чувствительным, и соски тоже. Появляется непреодолимое желание ебаться, часто и с удовольствием…

— Что-то я не слышала про такое – мрачно отозвалась я, уже понимая, к чему клонит эта стерва.

— Организм… – она сделала ещё глоток вина, отставила кружку и продолжила – Организм думает, что отравлен, и пизда… – Катька подняла платье вверх по своим холеным бедрам, и указала на обнаженный лобок с полоской волос – И пизда считает, что ей нужно срочное оплодотворение. Понимаешь?

Воронцова шагнула ближе, обдав меня запахом своей влажной щели.

Я промолчала в ответ.

— Обычно, после пьянки, я обманываю её – Катька уперла два пальца в свой лобок, и потянула кожу вверх, обнажая бежевый клитор – Вот так…

Воронцова облизнула два пальца второй руки, и положив их на свою припухшую «ягодку», обмазала её слюной.

Она начала мастурбировать в паре сантиметров от моего лица, разгоняя вокруг душный аромат своей возбужденной щели.

Судорожно сглотнув, я вновь посмотрела в зеркало, на своё усталое лицо, и на пизду Воронцовой, которую хозяйка теребила возле моей румяной щеки.

Под её красным платьем твердели, и постепенно вставали соски.

— …но понимаешь, Ариша – продолжила Катька – Обмануть её получается не всегда. Нет проникновения – нет спермы. Так ведь? – Воронцова насмешливо выгнула изящную бровь, и посмотрела в глаза моему отражению – Вот и сейчас… – уже начиная горячо дышать, продолжила она – Моя девочка мне не верит… Она вся в сомнениях, посмотри…

Катька обмакнула пальцы в свою дырку, и мазнула ими по моей щеке, оставляя на коже две блестящие полосы, похожие на гель.

— Чего ты хочешь, Кать? Я не понимаю – чувствуя приторный запах её возбуждения, и свою скованность, спросила я – У меня нет члена. Я не могу тебе помочь – холодно добавила я, пытаясь понять, что на уме у этой спятившей суки.

— Два члена сидят на кухне – неприятно усмехнулась Воронцова, продолжая пристально смотреть в мои глаза – Позови сюда Сергея Андреевича – продолжая раззадоривать себя пальцами, горячо задышала она.

Услышав имя свёкра, я снова побледнела, и вздрогнула.

Да, ловушка, в которой я оказалась, была почти безвыходной. Мне очень хотелось выйти замуж за Никиту, ОЧЕНЬ.

До одури, до безумия.

Но даже у этого сумасшедшего желания, должен быть разумный предел.

Какой у меня выбор?

Прошлую ночь я помнила не очень хорошо, но не сомневалась в том, что на записи есть всё, чтобы разрушить мою жизнь. Интересно, скольким я отсосала, и отлизала? Наверное, всем им.

И трахнули меня тоже все, причем исключительно в жопу.

Даже сучки, бутылкой…

Помню, как была перевозбуждена, как с меня лилось по ляжкам. Помню, как позорно ползала на четвереньках, умоляя завершить начатое и дать мне кончить.

Какой стыд, жесть…

— Бляяядь – чувствуя, как накрыло воспоминаниями, вслух выругалась я, и закрыла глаза, а потом и лицо руками – Какой пиздец… – ещё тише прошептали мои губы, прекрасно понимая, что дают козырь в руки Катьки.

Пыталась сдержаться, но не смогла.

Этот лютый кринж был сильнее меня, такое ощущение, что там, на чердаке была какая-то другая девчонка, за которую мне теперь нереально стыдно

– Сука… – снова выдохнула я, почти зарычав в ладони.

— Прекрасно тебя понимаю! – наконец перестав теребить свою мокрую щель, Катя снова склонилась к моему уху, и поглядела на то, как наши лица смотрятся в отражении.

Черные пряди её вороных волос упали на мое белое платье, как темный, уродливый узор.

— Аришечка? – спокойно и холодно произнесла Катька, не сводя взгляда с моих глаз в отражении.

— Что? – немного отходя от нахлынувшего стыда, выдохнула я.

— Если я сейчас не потрахаюсь, то буду очень раздражительна – также спокойно продолжила Воронцова – И тогда, кто его знает, девочка моя, что ещё взбредет в мою больную голову? – Катя подняла руку, свела два пальца вместе и изобразила ими пистолет у моего виска.

Немного посмотрев на её дорогущий маникюр в виде цветов и бабочек, я выдохнула, и встала с пуфика. Повернулась лицом к двери, и взявшись за прохладную рельефную ручку, снова замерла.

Надежда была только на то, что родители уже достаточно поддатые, и особо не обратят внимания на происходящее. Да и музыка у них играла довольно громко.

Может получиться…

Надо попробовать, всё равно выбора нет.

Повернув ручку до щелчка, я потянула её на себя и открыв дверь, шагнула в коридор. Шелестя пышным белым сатином, дошла до угла коридора, и осторожно заглянула на кухню.

Сергей Андреевич сидел вполне удачно, на прямой видимости. Весело болтая с моим отцом, будущий свёкор стукнул по тарелке вилкой, и отправляя в рот кусочек огурца, встретился со мной взглядом.

«- Да что я творю вообще? – эта мысль была последней, перед тем как я поманила его пальцем, и тут же прижала этот же палец к своим губкам – Тссс!».

Поднявшись из-за стола, и ничего не объясняя, дядь Сережа, хороший в общем человек, обошел будущих родственников и вышел в коридор. Я снова скрылась за углом коридора, в полумраке, и он повернул следом, остановился в шаге от меня.

— Ты чего, Ариш, что такое? – заботливо спросил он, ещё жуя огурец, и обдавая меня запахом свежевыпитой водки.

— Вас… – еле выдавила я из себя, искренне желая провалиться сквозь землю – Вас Катя зовет на минутку – рассеяно указала я на дверь своей спальни.

— Ну пойдем! – пожал плечами рослый, седоволосый Сергей Андреевич – А что она хоте…

Он осекся на полуслове, остановившись на пороге спальни.

Я видела только выражение его лица, и взгляд, который медленно пополз сверху-вниз, и обратно.

Заглянув через его плечо, я не особо удивилась, увидев, что Катька стоит почти голая, и развязно ухмыляется. Подол платья Воронцова задрала себе на живот, а трусов на ней не было. Лямки с плеч она тоже сбросила, и теперь стояла посреди комнаты, сжав свои «двойки» руками, для объема.

— Дядь Сережа! Как хорошо, что вы зашли! – обрадованно усмехнулась Катя – У нас с Аришей спор вышел!

Заговорила она, подходя ближе к свёкру и утаскивая его за руки в спальню

– Скажите… – Воронцова подняла руки Сергея Андреевича, и хлестко впечатала его пятерни в свои голые груди – Скажите, какой у меня размер? – изображая наивную дурочку, подняла бровки она.

«- Сука конченая – входя вслед за дядей Сережей, и снова запирая дверь, подумала я – Как можно быть настолько отмороженной стервой? Просто в голове не укладывается…».

Сергей Андреевич рук не отдернул, только шумно и тяжело сглотнул, глядя на груди Катьки под своими ладонями. Ещё мгновение и он нерешительно, но всё-таки сжал пальцы, тиская её сиськи.

Воронцова закрыла глаза, и выгнувшись, блаженно выдохнула в лицо мужчины запах вина и помады.

— Ты че это, Катюш, а? – спросив просто на автомате, седой мужик, жадно облизнув свои губы.

До этого я видела, как торчали её соски, да и ночью насмотрелась на них. Хорошие, упругие штырьки с небольшими ореолами. И я понимала, что прямо сейчас эти две щекотливые резинки упираются в ладони моего свёкра, всё больше ломая его волю и самообладание.

Сделав шаг вбок, я скрестила руки на груди, и привалившись спиной к шкафу, продолжила наблюдать.

Извиваясь идеальной талией, и виляя округлой жопой, Воронцова продолжала стонать, натирая свои соски о руки дяди Серёжи.

И без того красный от водки свёкор, теперь просто побагровел.

От возбуждения, он тяжело дышал, и виновато косился на меня, мол «Ариш, это мне, да? Вот так сюрприз! Ну вы даете девчонки!» – как бы говорил его взгляд.

Я с отвращением смотрела на то, как он разминает нежные, горячие Катькины груди, напрочь забыв о своей жене, которая сидела буквально за стеной.

«- Неужели все мужики такие? – просто охуевала я, видя, как у дяди Сережи начинает выпирать ширинка – Нет, мой Никита не такой… Он просто не может быть такой похотливой скотиной. Я не верю…».

Тем временем Воронцова впихнула три пальца в свою мокрую щель под лобком.

Собрав несколько капель влаги из промежности, поочередно обсосала их, чмокая сочными, пухлыми губами прямо у лица пятидесятилетнего мужика.

Указательный, безымянный, средний.

«- Какая же ты ебанутая… – глядя на её кривляния, и развязную ухмылку, подумала я – Ебанутая на всю башку сука… Куда я вообще смотрела, когда общалась с тобой, хуй знает…».

Правильно поняв жест Катьки как руководство к действию, поверивший в себя дядь Сережа ухватил её за пизду, заставив Воронцову завыть в такт музыке. Я видела, что рукой он работает грубо, и то, что он делал со щелью Кати, никак нельзя было назвать лаской.

Но ей нравилось.

Присев, и растопырив ляжки, она впустила в себя пальцы моего свёкра, кусая губы и глядя в его покрасневшее лицо.

— Нравится, Кать?! – горячо дыша, и доставая второй рукой член, сбивчиво спросил Сергей Андреевич – Нравится так? Я умею… ага… Опытный, видишь! – бормотал он, вывалив свой мясистый стояк.

Я невольно посмотрела на его член. Теперь мне было с чем сравнивать, после сегодняшней ночи.

Плюнув на руку, Сергей Андреевич обмазал свой ствол и залупу слюнями, заставляя хуй блестеть всеми прожилками. Его член сильно отличался от тех, что трахали меня в задницу до утра.

Было заметно, что его орган тоже «в возрасте». Усталый, помятый, разбухший и жилистый.

Мне пришли мысли о том, где ему довелось побывать до сегодняшнего дня.

«- Интересно, скольких он трахнул этим хуем за всю жизнь? – мерзкие, постыдные мысли, которые ещё вчера казались мне дикостью, теперь роились в голове будто норма.

Понимая, что уже никогда не стану прежней, и мне не поможет даже десять психологов, я продолжала иступлено смотреть на торчащий член дяди Серёжи.

Да, мои щеки снова горели огнем от стыда.

Да, мне было стремно находиться в этой комнате.

Но, я не могла отвести взгляд.

«- Да вставь ты уже этой промокшей блядине! – мелькнуло в моей голове острая, и отвратительная мысль. Но… я и правда хотела посмотреть…».

Словно услышав меня, Сергей Андреевич схватил Катьку за локоть, и развернув её будто в танце, ёбнул Воронцову лицом о стену. Я видела, что она сильно ударилась, но вместо стона боли, Катька лишь рассмеялась, сдавленными в бантик губами.

Удерживая её за затылок, как самку животного, дядя Сережа слегка присел, и заправил ствол под роскошную, слегка загорелую жопу. Немного поелозил упругой залупой по смазке, и вдавил член внутрь, под протяжный – Ааааааххххх!!! – Воронцовой.

Подобрав полы пышного, белого платья, я обошла их, и встала у подоконника, молча глядя на еблю.

— Ты Тамарке-то моей не говори! – хлопая бедрами по жопе стонущей Катьки, обернулся ко мне свёкор – Ладно?

Я смотрела на него молча и с отвращением.

Свёкор пыхтел и старался, хлопая мохнатыми яйцами по влажной щели воющей Катьки. Та блистала мастерством, оттопыривая жопу под ним, и стукаясь булками по обвисшему животу дяди Серёжи.

— Не скажешь, Ариш? – опять спросил он, но просто для галочки, было заметно, что ему вообще похуй на то, что будет потом.

Воронцова вылизывала стену, скребла обои ногтями, и стояла, бесстыдно раскорячившись под ебущим её мужиком.

Желания в ней было полно, и неподдельного.

Катька хватала себя за груди, до боли рвала соски пальцами, и долбилась задницей о пах дяди Серёжи от всей души, принимая его в себя глубоко и с большим удовольствием.

Шлепки становили громче. Из пизды Воронцовой брызгало на пол, оставляя лужу на ламинате. Хлюпанье становилось оглушительно громким, таким, будто по жопе ебливой сучки наотмашь хлестали мокрой тряпкой.

Ноги Катьки иногда скользили, но она упрямо и суетливо возвращала ступни на прежнее место. Вела себя так, будто её любимый мужик ебёт под жопу, а не Сергей Андреевич со своим пожилым, морщинистым и толстым стволом…

— Упарился, Катюш! – сбавил темп Сергей Андреевич, и повиснув на прекрасном теле Катьки вцепился в её обвисшее красное платье как в стропы парашюта.

Хуй свёкра был всё ещё в распаленной щели Воронцовой, и та старательно елозила булками, стараясь открыть в мужике второе дыхание.

— Ну что вы, дядь Серёж? – соблазнительно улыбнулась она, оборачиваясь, и обвивая седую голову моего свёкра рукой – Вы же ещё молоды! – она дышала жарко, пылала румянцем и целовала мужика в нос шикарными губами – Продолжайте, мне нравится!

Катька покачнулась снова, опять раздавливая свои горячие, круглые булки о пах немолодого Сергея Андреевича. Воронцова буквально заставляла его ебать себя, не обращая внимания на то, что бедняга уже был в предынфарктном состоянии.

— Разве вам не нравится во мне, дядь Серёж? – подмигнув мне, прошептала она в красное и потное лицо мужика – Я почти кончила с вами! А ведь я не кончала с другими, ни разу, дядь Серёж… – и тут Катя скорчила такую рожу, что даже я охуела от её правдоподобности.

Катька смотрела как девочка из японского мультика. Большими, карими, влажными, и почти плачущими от желания глазами. Воронцова изображала из себя саму невинность, и у неё получалось просто идеально.

Они встретились взглядами в упор, и молчали.

Катька издевалась.

Вспотевший мужик – ей верил.

Но какая нахуй разница, кто он, и сколько ему лет, если его хуй уже был в этой сочной, молодой пизде? Мимо флиртов, обманов, насмешек и уговоров. Он просто засадил в горячее нутро промеж роскошных булок. Прямо тут, при мне.

Без проблем.

Как доказательство Катькиных слов, с её щели всё ещё лилось. Стекая по тяжелым яйцам дяди Серёжи, сквирт капал на пол с мерным стуком.

Тыц… тыц… тыц… – падали капли как отсчет.

— Нет, Катюш, не могу! – выдохнул дядя Серёжа, отталкиваясь руками от её упругих, круглых ягодиц – Давай завтра… Чё уж ты сегодня так завелась-то? Не кончу я поди, сил не хватит… Да ещё и водка тормозит! Остограмился же я, на кухне-то, давеча… – договорил он, с виноватым видом вынимая член из горячей, скользкой дырки.

— Ну блин! Так и знала… Прости, Ариночка! – скривилась Катька, отлипая от стены – Ариш, я говорила тебе, что Сергей Андреевич на мне выдохнется, и на тебя его не хватит! – вдруг, с сожалением в голосе сморозила она, как обычно, вложив весь свой актерский талант.

Меня как ледяной водой окатили.

«- Ты че несешь, шлюха? – безмолвно вздрогнула я, быстро глядя то на уставившегося на меня свёкра, то на ебанутую Катю – Это уже не просто издевка, это слова с последствиями, ебанутая ты мразь… – трясясь от злобы и неловкости, думала я».

— Ариш… Так это ты, что ль, поебстись-то хотела? – обратился ко мне Сергей Андреевич – Ты чего это? Али тебе сыночка нашего мало, Никитки?

Стоя за его спиной, почти голая Катька карикатурно изобразила мать Терезу, сложив руки, и присев, всё ещё протекая из пизды.

«Вот сука! – выругалась я на неё в своей голове».

— Аришечка? – опять окликнул распаренный от траха дядя Серёжа – Чего молчишь, золотко наше? И не споришь даже… – посмурнел лицом он – Вроде девочка приличная, так и не скажешь по тебе, что таскаешься-то, ага… – дядь Сережа пялился на меня, так и не убрав член в штаны.

А я, всё ещё смотрела на Воронцову, и та красноречиво потыкала в свою щёку языком изнутри, попутно показывая действие пальцами.

В воздухе продолжала висеть неловкая пауза.

Свёкор и Катька пялились на меня, я на них.

Стояк Сергея Андреевича продолжал слабеть, и свёкор, наконец осознав, в каком нелепом виде стоит, суетливо вытер член от Катькиной мазни. Заправил его в ширинку и взялся за замочек, собираясь его застегнуть.

— Не надо! – резко обняв дядь Сережу со спины и ухмыляясь мне в лицо, Воронцова снова вытащила его обмякший член наружу.

— Ну, Катюш! – виновато и поддато ухмыльнулся Сергей Андреевич – Ну что ты в самом деле, хорошая моя, Тамарка сейчас заметит, что я ушел-то, ага…

Он тут же тихо заохал, от того, что Воронцова начала гонять кожу его члена рукой. Надрачивая свёкру, Катька продолжала стоять почти голой, и смотреть мне в глаза.

— Да, наверное, заметит – ровно произнесла Катька, ускоряя движения рукой на мясистом, немолодом члене дядь Серёжи – Потом придет сюда… – продолжила она, под «охи» Сергея Андреевича – Зайдет…

Вместе с последним словом, Воронцова бросила член, подошла к двери моей спальни и открыла замок. Отворила дверь нараспашку, и стащила платье со своего тела окончательно, оставшись полностью голой.

— Ты че творишь?! – подскочил свёкор, снова пытаясь спрятать член – С ума сошла?!

Действуя также быстро, как и прежде, Катька опустилась на колени, и отбросив руки мужика в сторону, взяла его член в рот. Обхватила руками его бедра и принялась натаскивать свои подкачанные, пухлые губы на всю длину ствола.

Сергей Андреевич снова заохал, не в силах сдержаться от удовольствия. Уж сосать-то Катька умела на десять баллов. Брала член до конца, облизывая яйца каждый раз, когда утыкалась носом в мохнатый лобок дядь Серёжи.

Свёкор, растеряно раскинув руки, дрожал от стремительно приближавшегося оргазма, и как дурак пялился на распахнутую дверь комнаты. С кухни всё ещё доносились разговоры, смех, музыка играющая через телефон.

— Иди сюда! – потребовала Катька, сняв свой мягкий рот с члена, и выглянув на меня из-за бедер свёкра – Быстрее давай! – поторопила она – Это приказ – добавила она тихо и с угрозой. 

"- Пиздец… – прикрыла глаза я – Как мне потом ему в глаза смотреть всю жизнь?".

— Сюда подошла! – опять потребовала Катька.

Я обреченно расцепила скрещенные на груди руки, отошла от подоконника и встала рядом с дрочившей дядь Сереже Воронцовой.

— Садись, и открывай рот, быстрее! Че встала? Тупая совсем?! – опять рыкнула голая Катька, видя, что свёкор выгибается перед окончанием.

Зашелестев сатином, я села рядом, распустив платье по ламинату как белый цветок.

— Подставляй рот, я тебе сказала! – опять потребовала Воронцова, загибая член влево, в мою сторону.

Сергею Андреевичу было вообще похуй на происходящее, он просто дергался и охал над нами.

За спиной, в коридоре, зазвучали шаги. Я напряглась, тело заколотило от ужаса.

Щелкнул выключатель, «прохожий» отправился в туалет.

Катька схватила меня за затылок и ткнула лицом с пульсирующий стояк. Чувствуя, как влажная от слюней, большая залупа тыкается в мои губы и щеки, я зажмурилась и распахнула губы.

Воронцова вскочила на ноги, и больно держа меня за волосы, надела ртом на весь кончающий член. Она с силой пихала голову вперед, упирая моё хрипящее от нехватки воздуха лицо в волосатый пах дядь Сережи.

Носом я была в мудях свекра, горлом на его плещущем спермой хую.

Очевидно, что Сергей Андреевич ебался и дрочил очень давно, объемные толчки спермы продолжались секунд пять, не меньше. Глотать я не могла, но прекрасно чувствовала, как эта мутная горечь согревает мою грудь изнутри, протекая прямо в желудок.

Катька отпустила мои волосы, я дернулась назад, кашляя, роняя с губ слюну и сперму на платье.

Кончив, и перестав трястись, дядь Сережа ласково погладил меня по голове, и наконец-то убрав хуй, молча вышел из комнаты, боясь посмотреть в мои глаза.

«Трус ебучий… – всё ещё кашляя, и вытирая рот тыльной стороной ладони, выругалась я про себя – Мудак блядь, старый…».

Захлопнув, и заперев за ним дверь, Катька подхватила с пола платье и натянула его через голову на своё голое тело. Села на пуфик перед зеркалом, и облокотившись на колени, закрыла руками лицо.

Черные пряди её волос свисали сквозь пальцы, дыхание всё ещё было частым и горячим, после секса.

Я сидела на полу в метре от неё, и смотрелась в зеркало, убирая ногтем комочки туши натекшие под глаза.

— И хорошо, что я не кончила как следует – отерев лицо руками, Катька горько усмехнулась, глядя в окно – Я почти уверена, что если кончу, и протрезвею, то меня отпустит, и скорее всего… – она склонила голову в бок и посмотрела в моё лицо – И скорее всего мне будет стыдно перед тобой.

Она усмехнулась снова, взяла кружку с вином, и вздохнув, вернула взгляд к окну. Задумчиво отхлебнула, и вернула руки на колени.

— Катя? – молча посмотрев на неё несколько секунд, устало окликнула я.

— А? – безразлично отозвалась та.

— За что? – покачала головой я – Как вообще можно решиться на такие издевательства, Кать? – снова спросила я, чувствуя, что мне уже просто похуй на то, что будет дальше.

Хуже всё равно некуда, разве, что убьют.

Хотя… это было бы даже получше.

— Я бы хотела проснуться, Кать – продолжила я, не дождавшись от Воронцовой ответа. Она продолжала молча пить вино, с задумчивым видом глядя в окно – Проснуться и забыть всё это. Но чудес не бывает, и я… я просто не понимаю, что блядь с тобой, и с вами всеми не так?

— Пока мы тусовались с Никитой – наконец заговорила она – У нас было всё – Воронцова перевела на меня хмельной взгляд и пожала изящными плечами – Клубы, бухло, любая развлекуха. Он милый, и щедрый парень… – покивала она.

Я молчала в ответ, и Катька продолжила.

— Это была прекрасная и отвязная жизнь, без всяких проблем. Только веселье и угар – она отпила ещё вина, и посмаковав его на языке, заговорила снова – Я, Валька и Алиса всегда были в центре внимания, парни крутились вокруг стаями. Ходили за нами как кобели по весне.

— А потом? – спросила я, устало вздохнув, и всё ещё поражаясь тому, насколько ужасными и лицемерными могут быть люди.

— А потом? – Катька насмешливо выгнула бровь – Потом – появилась ебучая курица по имени Ариша. И кругом… начались… разговоры… – с горечью усмехнулась Воронцова – Я только и делала, что слушала истории о тебе, понимаешь? – прищурилась она, и покачала головой – Ах, вы видели?! Ариша снова получила высший бал!

Катька встала с пуфика, и начала жестикулировать, расхаживая по комнате.

— Ах, вы видели?! У Ариши новые джинсы! – снова махнула кружкой с вином она – Обрати внимание… – Воронцова обернулась ко мне, и вытянула указательный палец в строгом жесте – ПАРНИ замечали, что у тебя новые, блядь, джинсы! Как это вообще возможно?! Просто в голове не укладывается, верно? – она склонилась надо мной, снова открывая вид на свои голые дойки под платьем – А я тебе скажу, как… – подытожила она – Просто они постоянно пялились на твою жопу, понимаешь?

Я молчала, затравлено и устало глядя в ответ.

– Ариша такая добрая, такая светлая девочка! – продолжила спектакль Воронцова, снова шагая по комнате – Ах, вы знаете, я слышал, что она ещё целка! Правда?! Да! ПОТРЯСАЮЩЕ! – Катька широко раскинула руки, обращаясь куда-то к небесам – ДА ОНА ЖЕ ПРОСТО ААААНГЕЛ!

Выдохнув, и опрокинув в себя остатки вина, Катька громко стукнула кружкой о подоконник, и повернулась ко мне лицом. Чмокнула пухлыми губами, растирая терпкое послевкусие.

— Ты просто шлюха, Ариш – пожала плечами она – И если сама не поймешь это до вечера, то окей… – она подняла руки в жесте «сдаюсь» – То будь по-твоему. Останешься милой святошей!

Повисло минутное молчание.

Нарушила его я.

— Когда я познакомилась с Никитой, и он привел меня в вашу тусовку… – медленно вставая с пола, ответила я – Вы всеми силами изображали, что рады мне. Это действительно было похоже на дружбу, Кать.

— Я терпела только из-за Никиты – снова пожала плечами она – Он лучший парень в нашем универе, и даже когда стало очевидно, что он выберет тебя… я… Я всё равно продолжала его ценить. А теперь, нам приходится тусить с этими моральными уродами – продолжила она, намекая на Серегу, Руслана и Димку которые за ночь разъебали всю мою задницу и рот – Ты вообще знаешь, что приходится терпеть от них?

— Это твой выбор – села на пуфик у зеркала я – До сих пор не понимаю, причем тут я? Я виновата в том, что отняла у вас кошелек и красивого парня?

— Да нет же! – подскочила ко мне Катька, с безумным огоньком в глазах – Дело именно в ТЕБЕ! – тряхнула она своим маникюром у моего лица – В тебе дело, ТУПАЯ ТЫ СУКА! В том, как ты охмурила весь универ! В том, как ты вертела своей жопой, и меняла джинсы! В том, что ты, шлюха ебучая, думаешь, что ты королева мира! ЯСНО?!

Стиснув зубы, она дернула головой, вопросительно глядя в упор.

— Ты ошибаешься – спокойно ответила я – Просто я такая как есть…

Простояв ещё несколько секунд, сотрясаясь от ненависти, Воронцова наконец процедила сквозь зубы.

— Врезать бы тебе, да нельзя! – договорив, она развернулась ко мне спиной, и крепко вцепившись в свое платье по бокам, стащила его вверх, вываливая к моему лицу обнаженную задницу.

Край ткани сорвался с округлых ягодиц Катьки, и они, качнувшись, застыли в паре сантиметров от моего носа.

— Доделывай давай, за этим хрычом ебучим! – потребовала она, упираясь правым локтем в стену, и оттягивая половину жопы левой рукой – Давай быстрей, иначе точно ёбну тебе! Я злая пиздец!

Отерев с лица остатки слюней и помады, я безразлично подалась вперед, к её ещё пахнущей хуем промежности. Вдыхая носом душные ароматы вагины и не слишком тугого анала Катьки, я нерешительно высунула язык.

От разреза её жопы несло возбуждением, как от животной самки. Оттянутая в сторону ягодица утаскивала за собой и половину влажной вульвы, которая отползла, застыв натянутой кожей.

Явно рабочий анал Катьки был приоткрыт, темнея черным углублением.

Высунув язык дальше, я провела им по морщинкам колечка, и слегка погрузила кончик внутрь. Воронцова тихо простонала, и снова выгнула изящную спину, также, как и под мужиком.

Теперь, я примерно понимала, что она чувствует, благодаря ей же, и прошедшей ночи.

— Да, вот так… Постарайся – простонала Катька без грубости – Это надо нам двоим. Работай языком хорошенько… Ааааа…. Дааа…

Я понимала, что она ощущает то, как внутрь её задницы проваливается нечто теплое, но и прохладное одновременно.

Я знала, что она хочет, чтобы мой язык был бесконечно большим и вылизал её не только на входе, но и глубоко внутри. Чтобы я прошлась влажным вылизыванием в недрах её роскошной жопы.

— Ещё…. Дааааааа… – постанывала Воронцова.

Катька задрала правое, холеное бедро над моей головой, и поставила пятку на трюмо.

Её «девочка» открылась шире, и я, вытащив язык из её жопы, завела подбородок под мокрую щель. Из пизды всё ещё слегка лилось, и капли упали на мои опухшие от отсосов губы.

Прильнув губками к дырке, я выпила всё, что накопилось на входе, чтобы не накапало на моё несчастное платье.

Выгнувшись в неудобной позе, я дотянулась языком до клитора Катьки, и пощекотала его.

— Ариш, язычок расслабь немного – попросила она – Так как ты делаешь, только соскам понравится – поучительно добавила Катька.

— Мне неудобно просто – уже смирившись, ответила я – Повернись, а лучше сядь на пуфик. Проще будет.

Воронцова послушалась, села, широко раздвинув ляжки, и облокотившись на трюмо.

Она подвинулась немного вперед, подставив пизду для облизываний. Катька потерла полоску волос на своем лобке, для прилива крови, и снова устроилась поудобнее, запрокинув голову.

— Успокой меня, Ариш – прошептала она в потолок, с тяжелым вздохом, и спустив платье со своих грудей помяла их, пощипывая и выкручивая пальцами стоячие соски.

Снова отерев рот запястьем, я посмотрела на свое отражение, под её рукой, мнущей левую дойку.

Тушь размазалась, от помады осталась только клоунская мазня в уголках рта. Глаза опять красные.

«- Настоящая шалава…» – мелькнула мысль в моей голове, прежде чем я нырнула носом и языком в предложенную Катькой пизду.

Облизнув поочередно оба лепестка её щели, я убрала прядь волос за ухо, и влезла в скользкий разрез носом.

Начала лизать, как обычно неумело, будто собака.

— Вс… вс… вс… – разносилось от прикосновений моего языка по комнате – Всссс… – собрала слюни я, вытерла губы о предплечье и нырнула в пахучую промежность снова.

Выпила губами из дырки слюну смешанную со смазкой, отерла подбородок пальцами и вставила язык в дырку.

— Даааа… – блаженно простонала Катька, выгибаясь, и вытягивая свои соски в сторону потолка – Язычок загни внутри, и поводи.

Я загнула.

– Вверх загни, Ариш, а не вниз – попросила Катька, и я послушалась, нащупав кончиком волнистый холмик под клитором – Тут пожёстче немного… Ага… Ага… Вот так…. Дааааа…. – поплыла она, дергая жопой на пуфике.

Язык быстро свело усталостью.

Я остановилась отдышаться.

— Ну ты че, ебанутая, что ли?! – разочарованно выдохнула Катька, подняв голову и посмотрев на меня – А, блядь… ты же целка… – вспомнила она, и устало закатив глаза добавила – Не останавливайся никогда. Устал язык – суй пальцы!

— А маникюр? – показала я ей свои ногти с серебряными розочками на белом лаке.

— Ну так ты осторожнее делай, не тыкай куда попало – опять вздохнула она – Давай, учись… – Катька вернулась в прежнюю позу, снова выкручивая себе соски в ожидании.

Я не решалась.

Блядь, одно дело смотреть и лизать, а другое совать туда пальцы.

Сморщившись и скривившись, я все же поднесла указательный ко входу в её сочащееся влагалище, и осторожно вставила внутрь.

Пиздец как страшно…

А вдруг пораню, что нибудь, и эта стерва разорется на всю квартиру. Прибежит родня, и увидит, что моё лицо уже и на хую тестя побывало, и в жопе у Воронцовой. Тем более, что еблей от меня несло за километр, я прям чувствовала, что этот запах покрывает мою кожу.

— Блядь, просто вставь! – поторопила Катька, продолжая мять свои дойки – Просто вставь, че ты думаешь?!

Я вздрогнула, и вставила.

— Ещё один – потребовала та.

Я вставила второй, чувствуя, как указательный и средний погружаются в горячее, мокрое лоно. Нутро Катьки приятно обняло мои пальцы, и чуть подрагивая, пососало их.

— Даааа…. Да, хорошо вот так – снова выстонала Воронцова, опять улетая в нирвану кайфа.

Всё ещё побаиваясь зацепить, что нибудь маникюром, я заработала пальцами смелее, всовывая и вытаскивая их до конца.

Костяшки моего худенького кулака стучались о горячие, внешние губы, утаскивая за собой кристальные тенеты Катькиной смазки.

Воронцова стонала как бесстыжая шлюха, дергая свои соски, и всё шире разводя ляжки. Она трясла задом, подмахивая движениям моей руки.

— Сссс… Да! Даааа!!! Сссс!!! Ой, дааа! – уже почти тряслась она, и я поймала ритм. Где-то в душе, внизу живота, на своих сосках, я почувствовала, что работать рукой надо быстрее.

Ещё мгновение, и я уже вдалбливала руку, громко шлепая ей по хлюпающей пизде. Моё возбуждение росло вместе с Катькиным, и я украдкой сунула руку под ворох своего платья. Стоя на коленях, развела бедра затянутые в белые чулки, и надавила на свой клитор сквозь ажурные трусики.

Упругий холмик в моей промежности тут же отозвался прострелом удовольствия, растекаясь волной по телу, и упираясь в соски изнутри.

— Ты тоже дрочишь?! А… Аааа… – окликнула меня Катька.

— Угу… – пробубнила я, накрывая её клитор над своими пальцами, языком, и мотая им влево-вправо. Слюна с языка капала на пол, и летела на горячие ляжки возбужденной суки.

В трусиках, под моим лобком приближался взрыв удовольствия.

Понимая, что мне придет просто пиздец уже через несколько секунд, я заработала рукой изо всех сил.

Вскочив с локтей, Катька уперлась в трюмо руками. Она прогнулась дугой, и содрогаясь всем телом завыла в потолок под звуки музыки, и громкий смех доносившиеся с кухни.

Сквирт из её пизды полетел из-под моих пальцев, тугими струями и выплесками.

Катька продолжала трястись и кусать свои губы, когда я, уткнувшись лицом в её потасканную промежность глухо завыла прямо в мокрую вульву.

Почти теряя сознание от удовольствия, я упала назад, на свои подогнутые пятки, и взорвалась диким оргазмом. Ажурные трусики промокли, но мне было вообще похуй.

Я продолжала, и продолжала терзать себя, даже сквозь сверхчуствительность, до полного изнеможения.

Искусав губы, и измяв корсет в попытках добраться до сосков, я повалилась на бок, и уткнулась обслюнявленным ртом в ламинат.

Содрогаясь, и постукивая ногами по полу, ещё несколько секунд пролежала молча, приходя в себя.

Тяжело дыша, Катька села мокрой жопой на пуфик, и снова облокотившись на свои колени, склонилась, глядя на меня.

— Хорошо тебе было? – вдруг тихо спросила она.

Вместо ответа, я только коротко покивала, поджав губки.

— Мне тоже – устало ответила она – Спасибо…

В следующую секунду на улице раздалось оглушительное гудение нескольких машин.

— Приехали! – заголосила родня на кухне, и мама, добежав до дверей моей комнаты, постучалась в неё – Девчата, жених приехал! Пойдем на выкуп!

С трудом приподнявшись на локте, я мрачно посмотрела на Катьку. Её косметика была размазана по лицу не меньше чем у меня.

Воронцова ухмылялась, молча и с насмешкой.

«- Ну вот… – с горечью подумала я, глядя на её ухмылку – Вот ты снова стала собой, сучка…».

— Идём, идём, тёть Галь! – громко ответила Катька, моей маме через дверь. Перешла на шепот и обратилась ко мне – Вставай, шлюшка, нас ждут великие дела…

Окончание через пару дней.

Пишу на заказ: mary.divyne@mail.ru (только по делу)

Любой жанр кроме 16 – (качественно, интересно, недорого)

❤️ Спасибо за интерес к моему творчеству!

Крепкого вам здоровья, любви и добра!) ❤️