Субботний вечер в школе. Часть 09

Продолжение рассказа прекрасной Джессики Танг Фон Харпер (jessica_tang_vonharper) "Субботний вечер в школе. Поездка в соседний город для рискованного свидания с ужином". Оригинальное название SATURDAY NIGHT SCHOOL CH. 09

Эта часть оказалась неожиданно сложна для перевода. Огромное спасибо dr_stain за помощь и поддержку.

За всё утро Чарли так и не видел Мишель. Он был близок к тому, чтобы послать ей сообщение и спросить, не прогуляла ли она занятия. Впрочем, это было не так уж важно. Он не хотел особо афишировать их отношения в школе, ведь для всех они — просто знакомые. Поэтому, даже если она на уроках, звать её на обед без причины было не лучшей идеей. Но, тем не менее, ему хотелось поговорить с ней, спросить ее, что она планирует делать в выходные.

Ронни ждала Чарли снаружи возле его класса после 4-го урока, когда прозвенел звонок на обеденный перерыв. Она спросила, не хочет ли он пообедать, и он согласился. Они сели за стол в дальнем конце кафетерия. У него было несколько вопросов, которые он хотел задать ей. В частности, ему было интересно, насколько подробно Ник описал ей прошедшую ночь. Но, больше всего, его волновал другой вопрос:

— Ты действительно считаешь, что я должен снять этот фильм?

Ронни задумалась.

— Я уверена, что это хороший сценарий, – сказала она. – К тому же, ты ведь планируешь связать свою карьеру с кино, верно? По мне, так это была бы хорошая возможность попрактиковаться. Так в чем проблема? Ты что, собираешься бросить эту затею?

— Да… Я думаю… Я все время думаю о том, что мне нужно сделать, чтобы снять фильм, и уже вижу всю эту кучу проблем, которые мне придется решать.

— Нам придется решать, – поправила его Ронни. – Я же продюсер, помнишь?

— Точно. Нам придется решать. Наша локация для натурных съемок — сад, где мы можем снимать только после 11 вечера по будням. Значит, нам нужны три актера, которые могут быть доступны поздно вечером. Я даже не могу быть уверен, что Мишель согласится на это; ей пришлось врать родителям, чтобы быть там вчера вечером, а потом она прокрадывалась к себе домой в три часа ночи. Кроме того, если я собираюсь снимать все как написано, с обнаженкой, тогда мне нужно будет найти таких актеров на роли Макса и Ингрид, которые не разгласят ничего об этой съемке. Идеально — если они будут вообще со стороны. Я не хочу, чтобы по школе поползли слухи о сцене с обнаженной Мишель.

— Да, у нас определенно будут некоторые сложности, с которыми нужно будет что-то делать.

— Есть также вероятность, что фильм никогда и никто не увидит. Я сказал Мишель, что если у неё возникнут какие-то сомнения относительно её сцены, мы никому не будем показывать этот фильм. И, если с ней ситуация более-менее решена, то как мне убедить двух других актеров принять участие в фильме, который, возможно, даже никогда никому не будет показан?

— Да ещё и бесплатно! – Ронни усмехнулась. – У нас нет бюджета, чтобы кому-то платить. Хотя Ник может позволить им брать напитки и чипсы из закусочной.

— Я имею в виду, что ты думаешь? Достаточно ли хорош фильм, чтобы стоить всех этих хлопот? – Чарли помешивал вилкой свое картофельное пюре. – Не будет ли это тратой усилий впустую?

— Мы никогда не узнаем, насколько хорошим он может быть, пока не попробуем его снять, – сказала Ронни. – Это хороший сценарий. Оригинальная идея, хорошие диалоги. Так что мы постараемся снять все так, как ты написал. Если у нас возникнут проблемы, мы придумаем, как их обойти. Я уверена, что именно так и должно происходить в кинематографе.

— То есть ты действительно думаешь, что это достаточно хороший сценарий?

— Конечно. Даже Нику он понравился. Он прочитал копию, которую ты ему дал. Он сказал, что все время думает об этом.

— Правда?

— Да. Он сказал это сегодня утром. Он хотел поговорить со мной об этом и все время спрашивал, о чем, по моему мнению, фильм. Он сказал, что если бы он прочитал сценарий до встречи с Мишель, он бы интерпретировал его одним образом, но встреча с Мишель заставила его думать об этом совершенно по-другому. Ронни прислонилась к столу. – Давай просто подумаем, кто бы мог хорошо сыграть Макса и Ингрид. Мы можем поговорить с ними, сказать, когда и где мы хотим снимать, и, может быть, они скажут "нет", а может быть, "да". Я знаю одну вещь об артистах: они любят, когда их берут на роли. Мы просим их стать звездами этого фильма. Они могут согласиться, несмотря на то, что это будет поздно ночью. Кстати, тебе что-нибудь ответили по поводу кинопрограммы Apex, для которой ты проходил собеседование?

— Нет, пока ничего.

— Ну это не столь важно. Однако, когда мы будем беседовать с нашими Максом и Ингрид, ты дашь им понять, что это не школьный проект Пайн Хиллс. Ты скажешь им, что это проект для университета Джефферсона. Это заставит их думать, что это проект нового уровня. Это также поможет объяснить, почему фильм не будет показан кому-либо в этой школе.

Чарли кивнул.

— Хорошая идея. Это может сработать.

— Что касается неразглашения… Мы не можем быть на 100% уверены в том, что наши Макс и Ингрид не расскажут в школе о том, что Мишель снималась обнаженной. Это просто риск, который ей придется принять, если она собирается это сделать. Она должна быть готовой либо признать это, либо отрицать. Ронни пожала плечами. – Давай посмотрим правде в глаза, она так же рисковала со мной. Я никому не сказала, что видела ее голой прошлой ночью. И если мы имеем дело с ребятами из театрального кружка, они, вероятно, менее склонны говорить об этом, чем другие. Они понимают, что нужно отделять актрису от ее роли.

Позади Ронни, в центре кафетерия, Чарли увидел вампиршу Ванессу, сидящую за столом с несколькими другими девочками. Чарли вглядывался в их группу, пытаясь разглядеть Мишель.

Ронни заметила, что он отвлекся и бросила быстрый взгляд через плечо.

— Если ты ищешь Мишель, не думаю, что она приходила сегодня.

— Откуда ты знаешь?

— Мой шкафчик недалеко от ее. Я периодически вижу ее между уроками. Но сегодня я ее вообще не видела.

— Секундочку. Чарли достал свой телефон. Он нашел имя Мишель и быстро отправил ей сообщение:

— Ты сегодня в школе?

Через минуту телефон зажужжал. Он прочитал сообщение:

— Болею дома. Я расскажу тебе позже.

— Она говорит, что заболела, – сказал Чарли Ронни. – Ты думаешь, она действительно больна? Или просто устала?

— Ты можешь спросить у нее.

— Нет. Она сказала, что поговорит со мной позже. Я не хочу писать слишком много. Текст всегда можно неправильно понять. Чарли быстро отправил сообщение:

— Выздоравливай! Через несколько секунд он получил от нее еще одно сообщение. Никаких слов, только розовое сердечко.

— Ты беспокоишься, что ее родители узнали о прошлой ночи?

Чарли кивнул.

— Она сказала им, что была дома у Ванессы. Честно говоря, я не думаю, что они вообще знают о моем существовании.

— Серьезно?

— Серьезно. Я думаю, что Мишель лгала своим родителям каждый раз, когда приходила ко мне. Она всегда говорила им, что занимается чем-то другим.

— Это довольно странно.

— Да. Должен признаться, я никогда не думал, что буду чьим-то тайным парнем. Чарли помрачнел.

— Вообще-то, это напоминает мне о том, что я должен сделать сегодня вечером.

— Что?

— Моя мама очень хочет прочитать мой сценарий. Поэтому мне нужно написать новую версию. Без обнаженки.

— И как ты собираешься это сделать? – спросила Ронни.

— Я просто поменяю все так, чтобы Гвен носила консервативную одежду в начале фильма, а когда Макс и Ингрид узнают друг друга получше, Гвен перейдет на более яркие цвета и короткие платья. На самом деле, та же базовая концепция. Только менее радикальная. Он нахмурился, когда Ронни начала смеяться.

— Это смешно?

— Да не, то чтобы. Просто, при таком раскладе это не так интересно, как в изначельной версии. Ну разве нет? – Ронни безуспешно пыталась подавить улыбку. – Прости… Я просто думаю о прошлой ночи. Мне определенно пришлось изменить некоторые свои представления о Мишель. Одно дело, когда ты рассказываешь мне истории о ней… но, черт возьми, она не сдерживалась прошлой ночью, не так ли?

— Нет, не думаю.

— Мой брат хотел посмотреть мой прошлогодний ежегодник, чтобы увидеть ее фотографию. Он сказал, что вообще не видел её одетой. Она пришла голой и ушла голой. Он немного офигел от всего происходящего.

— Ну да. Она оделась уже на стоянке перед нашим отъездом.

Ронни наклонилась вперед.

— Когда я впервые прочитала сценарий, я была настроена скептически. Я подумала, что это просто способ заставить ее обнажиться перед камерой. Но после прошлой ночи я действительно думаю, что у нее не будет проблем с этими сценами. На самом деле, я думаю, что она будет великолепна в них. Как ты думаешь, она может играть?

— Ну… очевидно, что она довольно хорошо умеет врать своим родителям.

Ронни усмехнулась.

— Это правда.

— Когда я закончу писать новую версию сценария, я дам тебе копию. На случай, если твои родители захотят его посмотреть.

Ронни покачала головой.

— Тут нет никаких проблем. Я не против показать им настоящий сценарий, если они захотят его прочитать. Но, скорее всего, они даже не спросят.

— Что, вообще?

— Мы же договорились, что моя должность – продюсер, верно? Я не думаю, что мои родители имеют представление о том, чем занимается продюсер. Они просто знают, что я не пишу, не режиссирую и не играю. Для них это значит, что я ничего не делаю, просто помогаю тебе в твоем проекте. Я сказала им, что буду ходить в Гринхолт поздно вечером, чтобы помочь со съемками, но для меня это не такая уж большая проблема, потому что Ник там работает. Я просто провожу время с братом, пока он на работе.

Мысли Чарли вернулись к приключениям предыдущей ночи. Садовые дорожки, звездное небо, тело Мишель в лунном свете

— Как ты думаешь, когда Ник будет спокойно относиться к тому, что мы снова придем?- спросил он, стараясь говорить бесстрастно.

Ронни прислонилась к столу, помешивая соломинкой свой напиток так, что лед тихонько позвякивал.

— Может, сначала найдем актеров? – предложила она.

— Давай составим список дел. О ком ты хочешь поговорить сначала – о Максе или Ингрид?

***

Придя домой Чарли поднялся наверх и начал работать над новой версией сценария. Он знал, что мама попросит прочитать его вечером, и ему не хотелось в спешке дописывать его.

Во время работы он держал свой телефон рядом с компьютером и часто поглядывал на него, чтобы проверить, не прислала ли ему Мишель сообщение. Переписывание не заняло много времени, и ему не пришлось много менять. Тот факт, что никто из персонажей не признал наготу Гвен, сыграл ему на руку. Кроме изменения нескольких описаний Гвен, в диалогах ему не пришлось менять почти ничего.

Он сохранил готовый документ и снова взглянул на свой телефон. Вечер пятницы. Это был вечер пятницы, у него была девушка, и все же он был совершенно один и понятия не имел, чем она занимается. Он поднял телефон и быстро написал сообщение Мишель:

— Чем занимаешься?

Он положил телефон и посмотрел в окно на небо. Через минуту телефон зазвонил. Он поднял трубку и ответил

— Привет.

— Я просто дома, – сказала Мишель. – А ты?

— Дома. Я только что закончил писать очищенную от обнаженных сцен версию сценария. Моя мама хочет его прочитать, а я не хочу показывать ей настоящую версию.

— Ты убрал сцены с наготой?

— Да. В этой версии ты начинаешь в консервативном платье темного цвета, которое закрывает руки и ноги. С каждой новой сценой платья становятся короче, а цвета – ярче. К последней сцене ты просто в коротком сексуальном платье. Вот, позволь мне прочитать тебе это.

Чарли повернулся к своему компьютеру и перешел к началу последней сцены. Он прочитал:

— Гвен одета в короткое, облегающее платье, которое прилегает к ее телу. Платье ярко-розового цвета.

— Ярко-розовое?

— Да. Это то, что я написал. Он посмотрел на строку на экране, испытывая искушение изменить цвет платья на желтый, но потом покачал головой.

— В любом случае, это неважно. Это просто чтобы показать маме. Ты же не должна бежать и покупать новое платье только для этой сцены.

— Я знаю, – сказала она совершенно искренне. – Потому что в реальном сценарии я голая.

— Ну, да. Так точно.

— Ты закончил с этой версией сценария? – спросила она. – Можешь прислать ее мне?

— Да, конечно могу. Сейчас отправлю.

— Спасибо.

Чарли открыл свою электронную почту и создал сообщение для Мишель.

— Ты сегодня не была в школе? – – спросил он, ища документ для прикрепления к сообщению.

— Нет. Вообще-то, это даже забавно. Помнишь, я говорила тебе, что вчера вечером собиралась пробраться к себе домой, и если бы мама или папа меня спалили, я бы сказала им, что была дома у Ванессы и решила уйти, потому что плохо себя чувствовала?

— Да.

— Ну, они меня спалили. Точнее, моя мама спалила. Когда я пришла домой, она уже проснулась и сидела на кухне. И я сказала ей, что у меня болит живот и поэтому я пришла домой. Она мне поверила, но, видимо, я перестаралась, потому что на следующее утро она настояла, чтобы я осталась дома. Честно говоря, я все равно устала после вчерашнего, поэтому не очень-то спорила. Но раз уж я осталась дома, то теперь я застряла дома и на ночь. Мама не хочет, чтобы я куда-то шла.

— У тебя были планы на вечер?

— Ага. Команда поддержки выступает на весеннем ужине выпускников. Мне пришлось сказать Ванессе, что я не смогу прийти. И это был неловкий разговор, потому что я не могла сказать ей, почему я притворяюсь больной, поэтому мне пришлось сказать ей, что я действительно больна. Мне было так неудобно врать ей. Она была так обеспокоена и хотела позаботиться обо мне, а я чувствовала себя самой плохой подругой на свете.

— Может быть, ты могла бы сказать ей, что вчера вечером тебе было плохо, но это быстро прошло, просто твоя мама осторожничает…

— В общем-то, я так и сказала. Я продолжала ее успокаивать. Нет, нет, сейчас я чувствую себя хорошо. Нет, нет, это просто моя мама. Она не разрешает мне выходить. Но все равно, Ванесса пыталась дать мне все эти советы о том, как быстрее поправится.

— Ты же не могла сказать ей правду.

— Нет, не могла. Но я ненавижу врать всем подряд. И я ненавижу сидеть дома совершенно здоровой, вместо того чтобы быть с командой поддержки, как я собиралась.

— У тебя есть планы на завтра?

— На завтрашний вечер?

— Ага.

— Да так, ничего особенного, – сказала Мишель. – А что?

— Давай отправимся куда-нибудь.

На мгновение Чарли услышал звук собственного дыхания в телефоне.

— Хорошо, – наконец ответила Мишель. – Что ты задумал?

Чарли понял, что у него не было никаких идей. Если быть честным с самим собой, он не ожидал, что она скажет "да". Куда он мог ее отвезти? У него не было большого опыта свиданий.

— Давай уедем из Пайн-Хиллз, – предложил он. – Сядем в машину и поедем на север. Ты знаешь, как много маленьких городков, через которые проезжаешь по дороге. Мы проедем немного, а потом поищем, где можно поужинать, в одном из этих городков.

— Так что, никакого конкретного места на примете нет? Мы просто будем ехать, пока не устанем от езды?

— Да, – сказал Чарли. – Будем ехать, пока не окажемся в каком-нибудь месте, где нас никто не знает.

Мишель молчала какое-то мгновение, и Чарли знал, что она понимает значение его слов. Туда, где их никто не узнает. Так их не увидит никто из старшеклассников, и никто не станет распускать слухи о том, что они вместе.

И если Мишель захочется сделать что-то рискованное, она сможет это сделать, зная, что никто не узнает, что она любит делать такие вещи.

— Было бы здорово ненадолго уехать из этого города, – сказала она.

— Да, было бы неплохо. Чарли откинулся в кресле, глядя в окно на темнеющее небо. Мы будем ехать, пока нам не надоест, подумал он про себя, а может быть, нам никогда не надоест. Мы будем ехать и ехать всю ночь и просто оставим этот город далеко позади.

— Когда мне за тобой заехать? – – спросил он.

— Как насчет 6:30? Просто забери меня у школы.

— У школы?

— Да. Мне нужно сделать кое-какие дела в спортивном центре. Ты собираешься заниматься монтажом в аудио-видео комнате?

— Ха… знаешь, что забавно? Я ведь даже не думал о том что буду работать в монтажной в эти выходные.

— Это забавно?

— Да! Для меня, во всяком случае, да. Я всегда там в выходные. Всегда есть что-то, над чем мне нужно поработать. Он рассматривал отснятый материал на компьютере. – Да, я буду там монтировать.

— Будешь? Тогда, может быть, в 6:30 я смогу просто встретиться с тобой у твоей машины?

— Конечно. Так и сделаем. Он сделал паузу. – На этот раз окно машины будет закрыто.

— Что?

— Ты знаешь… однажды я оставил окно открытым. И ты просунула свою одежду в щелочку.

— О… — похоже Мишель была смущена. Она затараторила: – Я не собиралась…

— Да, я знаю, я не имел в виду…

— Просто в тот раз это был импульсивный поступок…

— Я знаю. Знаю. Просто пошутил. Извини.

Она нервно засмеялась

— Хорошо.

— Тогда в 6:30.

— 6:30, – подтвердила она.

Он ожидал, что на этом разговор закончится, но получилось все не так. Мишель застряла дома и ей было скучно, а Чарли был один в своем доме и ему было совершенно нечего делать, и они разговаривали по телефону, пока небо не потемнело, и луна не поднялась высоко над деревьями.

***

На следующий день Дэрил зашел в монтажную.

— Ты получил ответ от кинопрограммы в Джефферсоне? – спросил охранник.

— Пока нет, – ответил Чарли.

— Я за тебя держу кулачки. Так что дай мне знать, когда узнаешь результат, хорошо? Дэрил улыбнулся. – Я только что проходил через спортивный центр. Видел там твою девушку. Она тренировалась с несколькими другими чирлидершами.

— Да, она сказала мне, что будет здесь. Мы собираемся погулять вечером.

— Ты пригласил ее куда-нибудь? Куда вы пойдете?

— Не знаю. Ужинать. Мы что-нибудь найдем.

— Что-нибудь? – Дэрил сурово посмотрел на него. – Обращайся с ней хорошо, Чарли. Не воспринимай ее как должное.

— Не буду.

Дэрил пошел своей дорогой, а Чарли вернулся к компьютеру для работы с видео. Он пытался сосредоточиться на том, что делает, но часы в углу экрана слишком отвлекали его внимание. Чарли знал, что может потерять счет времени во время работы, и он не хотел, чтобы это произошло в этот раз. Он смотрел, как цифры на часах медленно досчитали до 16:00, затем до 17:00.

Дэрил пришел вскоре после 17:00.

— Ты все еще здесь, Чарли?

— Да. Все еще работаю.

— Я думал, вы с Мишель уедете вместе.

— Да, мы так и планировали. Чарли нахмурился. – А почему ты спрашиваешь?

— Я заходил в спортивный центр, там сейчас все тихо. Все чирлидерши ушли.

— Правда? – Чарли снова посмотрел на часы. До 6:30 оставалось еще больше часа.

— Ее машина все еще здесь?

— Не знаю, я не смотрел. Не уверен, что помню, какая именно машина ее, в любом случае, куча машин все еще здесь.

— Мы планировали встретиться в 6:30.

— Ох. Дэрил пожал плечами. – Думаю, она где-то здесь. Или она ушла, но потом вернется.

— Возможно. Но Чарли чувствовал беспокойство. Он хотел встать со своего места и проверить стоянку, не стоит ли там ее машина. Но что подумает Дэрил? Что Чарли решил, что Мишель может не прийти на их свидание?

До 6:30 оставалось больше часа. Чарли сказал себе, что сосредоточится на своей работе. Он будет продолжать делать то, что делал, и проверять время. В 6:30 он выйдет к машине, и Мишель будет там.

А может, и нет. Может быть, он обнаружит нарисованное на бумажке сердце, сидящее на переднем сиденье.

В любом случае, ему не нужно было беспокоиться об этом до 6:30.

***

В 6:15 он начал сохранять открытые файлы и закрывать окна на компьютере. В 6:20 он выключил компьютер. Он откинулся в кресле и уставился на свой телефон, глядя на цифры на дисплее, ожидая, когда они покажут 6:30.

В 6:25 он встал и вышел на улицу.

Мишель ждала его, прислонившись к машине. На ней был темный пиджак с закатанными до локтей рукавами, а под ним – свободная серая рубашка, расклешенная от бедер. Обтягивающие черные леггинсы подчеркивали ее длинные ноги, а на ногах были туфли с открытым носком на каблуках, которые обхватывали лодыжки.

— Вау, – сказал он. – Ты выглядишь потрясающе.

Она улыбнулась.

— Ты тоже!

— Я? Я выгляжу как всегда.

— Нет. Мишель посмотрела на его рубашку на пуговицах и темные джинсы и одобрительно кивнула. – Я уверена, что ты потратил некоторое время на подготовку к сегодняшнему вечеру.

— Ну… Чарли не знал, что сказать. Возможно, он надел одежду чуть лучше, чем обычно, но Мишель выглядела так, словно собиралась пройтись по подиуму на показе мод. Он подумал, не там ли она пропадала последний час. Может быть, она хотела найти место, где можно одеться?

Мишель обошла машину и подошла к пассажирскому сидению.

— Давай оставим этот город за спиной, – сказала она. – Если мы не уедем сейчас, мы можем застрять здесь навсегда.

— Тогда нам лучше поторопиться. – Чарли открыл машину, и они оба забрались внутрь. Он вставил ключ в замок зажигания, но затем улучил момент, чтобы наклониться и поцеловать ее.

— Я уже говорил тебе, что мне нравится, как ты пахнешь? – прошептал он.

Она засмеялась

— Как я пахну?

— Ты использовала духи?

— Да. Тебе нравится?

— Да, – сказал он.- Этот запах напоминает мне о тебе.

— Victoria's Secret. Breathless. Так называются духи. Она положила руку ему на плечо, подталкивая его обратно в кресло

— Давай. Заводи машину. Поехали, пока наш старый друг Дэрил не прошел мимо и не поинтересовался, что мы делаем.

Чарли повернул ключ, и машина завелась. Он выехал с парковки задним ходом гораздо быстрее, чем обычно, и ему пришлось вовремя нажать на тормоз, чтобы они не врезались в стену школы. Мишель засмеялась. Чарли переключил скорость и вывернул, проехав по нескольким парковочным местам и обогнув боковую стену школы. Мишель включила радио на 40-ю станцию. Чарли узнал песню, которая начала играть, но он не знал ни названия, ни исполнителя.

Они выехали с территории школы и повернули направо. Чарли выбрал извилистый путь через весь район, пока наконец не добрался до Бенхэм-роуд. Дальше им нужно было ехать прямо, следуя по дороге на север, пока она не вывела их из Пайн-Хиллз.

Район потихоньку превратился в коммерческую зону. Они проехали несколько кварталов огромных магазинов, плоских прямоугольников, похожих на гигантские упавшие монолиты, окруженных линиями парковочных мест, которые расходились, как спицы. Все здания выглядели одинаково, единственным отличием были светящиеся названия магазинов, прикрепленные к верхушкам. Target. Sports Chalet. Home Depot. Чарли заметил Macy's слева от них и указал на него

— Не там ли работает твоя сестра? – – спросил он.

— Ага. Моя старшая сестра Мирелла.

— Может быть, она сейчас там?

— Я думаю, что да, – сказала Мишель. – У нее были проблемы с привлечением людей на субботние вечера. Обычно она работает по утрам, но я думаю, что ей пришлось пойти туда сегодня, потому что у них не хватало персонала. Она была в бешенстве. У нее уже были планы с друзьями, и ей пришлось их отменить.

— Прискорбно. Никому не пожелаешь работать в субботу вечером, верно?

— Никому, – тихо сказала Мишель. – Но ничего… Через несколько месяцев я тоже пойду туда работать. И буду помогать ей по субботам.

По мере продвижения на север они проезжали все больше и больше пустых участков земли, и дорога сократилась с трех полос в каждом направлении до двух. Чарли не знал, когда они проехали официальную линию, обозначавшую городскую черту Пайн-Хиллз. Дорога стала темнее, а светофоры встречались все реже. Теперь они проезжали мимо редких зданий, а по обе стороны от них фары освещали холмы, поросшие высокой травой.

По радио играла песня Chainsmokers, и Мишель тихонько подпевала ей, стараясь, чтобы ее голос был не слишком слышен.

— Ты мне нужен, мне нужен, мне нужен сейчас… Так не дай мне, не дай мне, не дай мне пасть…. Она потянулась вниз и прибавила громкость, а Чарли краем глаза наблюдал за ней, пока она раскачивалась на своем сиденье в такт музыке.

Они проехали мимо знака "Добро пожаловать в Пебельтон" и вскоре остановились на первый красный сигнал светофора, который они увидели за много миль. Пебельтон был невелик, всего несколько перекрестков с торговым центром, который, похоже, был центром жизни города. Чарли указал на несколько ресторанов, которые он увидел, но Мишель покачала головой.

— Пока нет, – сказала она. – Давай поедем дальше.

Они поехали дальше. Они выехали из Пебельтона, затем поехали по дороге в Харлатерию, или, как называла ее Мишель, "Хардли-Тере-Иа" (англ. Hardly There – вряд ли там). Когда они въехали в черту города, по радио зазвучала песня, и она даже не успела закончится, когда они выехали с другой стороны. Миновав Харлатерию, они проехали шесть или семь миль и наконец достигли города Дакрок.

— О! Я знаю это место! Мишель указала в левое окно на большую неоновую вывеску с надписью "HAPS BBQ"- Ты когда-нибудь там был?

— Нет, – ответил Чарли. – А ты?

— Пару раз. Когда мы ехали домой, мои мама и папа любили там останавливаться.

— Там вкусно кормят?

— Мне нравилось, когда я была ребенком. Ты любишь барбекю?

— Конечно. "Барбекю" — звучит здорово. Ну что, поужинаем здесь?

Мишель только улыбнулась, что, по мнению Чарли, означало, что она одобряет этот выбор. Он въехал на полосу разворота и повернул налево на парковку. Хапс делил одну стоянку с несколькими другими магазинами и ресторанами, но большинство машин на стоянке было собрано возле входной двери ресторана барбекю. Большинство магазинов были закрыты. Чарли продолжал ехать мимо других припаркованных машин, углубляясь в зону парковки, пока не нашел место в темном углу, не так далеко от других машин, чтобы это было заметно, но достаточно далеко, чтобы дать им возможность уединиться.

Фары осветили поле тщательно ухоженной зеленой травы, соседствующее с парковкой, почти как небольшое поле для гольфа или хорошо ухоженный городской парк. Чарли выключил фары, позволяя темноте окутать их. Он повернулся к Мишель, его глаза быстро привыкли к темноте. Он мог видеть ее профиль, едва освещенный отблесками фар, проезжающих по шоссе машин.

— Ну, – сказал он, – вот мы и приехали.

Он наклонился к ней, чтобы еще раз поцеловать, прежде чем они направились в ресторан. На этот раз она поднялась навстречу ему, ее губы прижались к его губам, ее рот открылся для его языка. Ее рука потянула его за плечо, притягивая к себе.

Член Чарли в брюках казался стальным стержнем. Он даже не успел осознать, что у него началась эрекция, как он уже настойчиво упирался в ткань. Его сердце учащенно билось в груди, присутствие рядом Мишель переполняло его чувства. Ее запах, ощущение ее тела под его руками, ее вкус. Он был удивлен чувством предвкушения, которое внезапно овладело им, но ему не потребовалось много времени, чтобы понять, откуда оно взялось.

Возможно, он сказал себе, что хочет увезти Мишель из города, чтобы избежать неожиданных столкновений с ее друзьями, или что это будет спонтанное приключение – отправиться на север без определенного места назначения, просто ехать, пока они не найдут место, которое им понравится. Но теперь, когда они оказались на темной стоянке, в тридцати милях от всех знакомых, Чарли чувствовал, как между ними нарастает напряжение Бонни и Клайда. Мишель ожидала, что он бросит ей вызов, заставит ее выйти за свои пределы дозволенного здесь, где их никто не знал, и ее явно возбуждала эта мысль.

Его это тоже возбуждало. Его эрекция делала это совершенно очевидным.

Мы можем забыть о ресторане, подумал он. Вместо этого остаться в машине и трахаться. Трахаться до тех пор, пока от окон машины не пойдет пар. Он не знал, согласится ли она, но, возможно, если он запустит руку в ее трусики, сдвинет леггинсы вниз по бедрам… Он мог бы просто продолжать и посмотреть, остановит ли она его.

И все же это не казалось хорошим вариантом начать их вечер. Он привез Мишель в Дакрок не для того, чтобы трахать ее в припаркованной машине. Он хотел провести с ней время. Поговорить с ней.

Он поцеловал ее еще раз, а затем отодвинулся от нее и потянулся, чтобы отпереть свою дверь

— Готова? – спросил он, положив руку на дверную ручку.

Она улыбнулась.

— Конечно. Она улучила момент, чтобы осмотреть себя в зеркале, что дало Чарли достаточно времени, чтобы обойти машину и открыть для нее дверь. Она вышла из машины взяла его за руку, и они пошли к ресторану.

— Как ты думаешь, что это? – спросил Чарли, кивая в сторону зеленого поля рядом с парковкой. – Это похоже на парк, но куда ведут эти лестницы? – Он указал на широкую лестницу на другой стороне поля, ведущую вверх по склону холма. Фонарный столб освещал нижнюю часть лестницы, и было видно много фонарных столбов, стоящих вдоль лестницы, когда она уходила вверх.

— Ты никогда раньше не останавливался в Дакроке? – спросила Мишель.

— Нет, насколько я помню. Мы проезжали через него несколько раз…

— Значит, ты никогда не видел Утиную скалу?

— Утиную скалу?

Мишель рассмеялась.

— Как ты думаешь, почему город называется Дакрок? Он назван в честь настоящей гигантской скалы, похожей на утку. Вот куда ведет эта лестница. Это парк Дакрока, а с холма открывается вид на скалу.

— Серьёзно?!

— Да, это правда! Это огромная скала.

— А она правда похожа на утку?

— Да, похожа! – Мишель потянула его за руку.- Пойдем. Мы не торопимся. Пойдем посмотрим!

— А это разрешено? Может, парк закрыт? – Чарли посмотрел на пустую зеленую полосу и лестницу, видную вдалеке.

— Ты должен увидеть Утиную скалу! – сказала Мишель. – Пойдем. Она перешагнула через небольшой заборчик, отделявший стоянку от парка, и Чарли последовал за ней.

Они пошли по траве, идя прямо к лестнице. Чарли смог разглядеть еще одну небольшую парковку рядом с главной дорогой, несомненно, выделенную для парка Дакрок. Он также увидел, что эта парковка была пуста и закрыта цепью, что усилило его уверенность в том, что парк закрыт. Но он держал свои опасения при себе.

Не успели они спуститься по лестнице, как услышали голоса и смех, доносившиеся сверху. Чарли замедлил шаг и потянул Мишель в сторону. Он наблюдал за лестницей, ожидая, кто по ней спустится.

Менее чем через минуту вниз спустились мальчишка и две девочки, которые смеялись и шутили друг с другом. На вид им было около десяти лет, и они явно не беспокоились о том, что их застанут в парке после закрытия. Может быть, это было просто одно из развлечений в Дакроке в субботу вечером – подняться по лестнице, посмотреть вниз на огни города и, возможно, еще раз взглянуть на необычную скалу, из-за которой это место получило свое дурацкое название.

Мишель взяла Чарли за руку и потянула его к лестнице. Трое детей заметили их и посмотрели в их сторону, когда они проходили мимо. Две девочки почти сразу же перестали обращать на них внимание, а мальчик бросил тоскливый взгляд на Мишель, прежде чем отвернуться. Когда Чарли и Мишель начали подниматься по лестнице, они услышали громкий смех троицы, эхом разносившийся по парку.

— Как далеко она поднимается? – спросил Чарли, пока они не спеша поднимались по ступенькам. Город Дакрок занимал большую долину, и стороны долины поднимались на приличную высоту.

— Совсем недалеко, – ответила Мишель. Они прошли мимо другой спускающейся пары, на этот раз мужчины и женщины лет тридцати. Ширина ступенек сузилась, поэтому Чарли замедлил шаг и сдвинулся за Мишель, чтобы дать другой паре возможность пройти. Мужчина и женщина улыбнулись и сказали "Привет", проходя мимо. У Чарли сложилось впечатление, что у них тоже было свидание. Женщина была одета в красивое бордовое платье, которое развевалось от её шагов, демонстрируя её стройные ноги, когда она спускалась по лестнице,. Мужчина был одет в темные брюки и кожаную куртку поверх синей рубашки.

Сразу после окончания средней школы Чарли почувствовал себя взрослым. У него была красивая девушка, они ходили на свидание, он водил ее в ресторан на ужин, за который платил сам. Но, пройдя мимо взрослых мужчины и женщины, он снова почувствовал себя ребенком.

Он не стал сразу же ускорять шаг, чтобы снова занять место рядом с Мишель, а воспользовался возможностью посмотреть на ее ноги, когда она поднималась по ступенькам перед ним. Черные леггинсы облегали ее, как вторая кожа, а открытые носки туфель на шпильках позволяли ему видеть темно-красный лак на ногтях.

— Мне нравятся твои туфли, – сказал он.

— Спасибо!

— Вообще-то, мне нравится все, что на тебе надето. Ты выглядишь сегодня очень красиво.

Она улыбнулась ему через плечо

— Спасибо. Ты милый.

— Извини, что я не оделся соответственно. У меня в жизни не было особой необходимости наряжаться, поэтому у меня не так много нарядной одежды. Примерно девяносто процентов моей одежды – это джинсы и футболки.

— Ты выглядишь хорошо. Почему ты думаешь, что ты недостаточно хорошо одет?

— О… Я не знаю. Наверное, из-за той пары, мимо которой мы только что прошли. Чарли прибавил шагу, чтобы снова идти рядом с Мишель.

— Они действительно выглядели хорошо, – сказала она. – Мне понравилось ее платье. О, вот мы и пришли!

Лестница закончилась, и они вышли на грунтовую дорожку, которая огибала плоскую вершину холма. Похоже, они были одни. В центре вершины холма была ровная площадка с такой же короткой травой, как и в парке внизу. Чарли разглядел фонарные столбы по периметру круга и скамейки слева от них, где посетители могли посидеть и полюбоваться видом на город и шоссе. Однако Чарли не мог разглядеть на вершине холма никаких камней, ни в форме утки, ни каких других.

— Где скала? – – спросил он.

— Вон там. Видишь перила? – Мишель указала на черные перила, тянущиеся вдоль задней стороны вершины холма. Чарли и Мишель пошли по тропинке, пока не дошли до перил. Чарли прислонился к ним, глядя вниз с холма. Теперь он мог видеть ее. Это была темная скала размером с двухэтажный автобус, расположенная на дне неглубокой долины. На скале было установлено ландшафтное освещение, направленные лучи света подсвечивали часть каменистой поверхности.

— Ну как, увидел? – спросила Мишель.

— Да я вижу, – сказал Чарли

— Вот голова, как бы смотрящая вниз… вот крылья и хвостовые перья. Она похожа на утку, правда?

— Точно!

Они смотрели на огромный камень несколько минут, а затем прошли подальше по тропинке, пока не добрались до места с красивым видом на город. Они сели на одну из скамеек и посмотрели вниз на машины, снующие туда-сюда по шоссе.

— Я никогда раньше не была здесь ночью, – сказала Мишель. – Думаю, вид с этой стороны мне нравится больше, чем вид на Утку.

— Красиво, – сказал Чарли. Он посмотрел вниз на шоссе, прослеживая путь, по которому они въехали в город. Он мог видеть Макдональдс, мимо которого они проехали, а через несколько кварталов – 7-11. Прямо под ними поворот налево, который они сделали, чтобы добраться до Haps BBQ. Он мог видеть темную парковку и даже различил свою машину, стоявшую в отдалении.

Он взглянул на Мишель, любуясь ее профилем. Ветерок играл с ее волосами, заставляя пряди плясать вокруг уха. У нее были серьги-подвески, похожие на крошечные ветряные колокольчики.

Он посмотрел вниз на ее темный пиджак и серую рубашку. Вырез был достаточно низким, чтобы он мог видеть верхнюю часть ее груди. Он не слишком разбирался в марках одежды, но то, что было на ней, выглядело дорого.

— Это рубашка? – спросил он. – Или это считается платьем?

— Хм? А, это? Это рубашка. Только длинная.

— Ты была в этом сегодня в школе?

Она хихикнула.

— Нет, что ты! Я рисовала вывески в школе. Я бы не стала рисовать в этом. Она посмотрела на себя сверху вниз. – Я переоделась. Я заехала домой и переоделась.

— О, хорошо. Чарли наблюдал за грузовиком на шоссе внизу, когда тот проезжал через город. Он мог слышать звук его мотора, эхом разносящийся по долине.

— Я не переодевался. Я был одет также, пока занимался монтажом. Я пришел в кабинет около двух и работал несколько часов. Вообще-то до того момента, как вышел встретить тебя.

Она повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Ты выглядишь хорошо. Тебе все еще кажется, что ты недостаточно хорошо одет?

— Нет… все нормально. Я просто болтаю.

— А может, дело не в том, что ты плохо одет, – сказала она кокетливо. – А в том, что ты думаешь, что я одета слишком… хорошо? – Она на мгновение задержала взгляд на его глазах, улыбаясь, затем наклонилась и стала возиться с ремешком на каблуке. Она расстегнула ремешок и стянула туфлю с ноги, затем таким же образом сняла другую туфлю. Она поставила обе туфли в сторону, положив их на землю рядом друг с другом, затем коснулась босыми ногами земли

— Так лучше? Теперь мы подходим друг другу?

Он сомневался, что они когда-нибудь смогут по-настоящему соответствовать друг другу. Он был подростком в помятой рубашке и джинсах, а она все еще выглядела как супермодель. Только сейчас она была супермоделью без обуви

— Мы ближе к соответствию, – сказал он ей. – Но тебе не стоит ходить босиком. Ты можешь наступить на что-нибудь острое.

Она кивнула.

— Хорошая мысль. Наверное, мне стоит оставить обувь. Она встала перед скамейкой.

— Тогда что-нибудь другое. Она задрала нижнюю часть рубашки, пока не нашла верхний край леггинсов. Не колеблясь, она спустила леггинсы по бедрам до колен. Она села обратно на скамейку и сняла леггинсы с ног, освободив сначала одну ногу, затем другую. Чарли увидел тонкую полоску голубой ткани в ее руке, и понял, что она сняла трусики вместе с леггинсами.

Она положила сверток ткани между ними на скамейку и наклонилась, чтобы надеть туфли. Она поставила правую ногу на место, затем левую, потом наклонилась еще дальше, чтобы застегнуть ремешки на лодыжках. Чарли оглянулся через плечо и осмотрел вершину холма, чтобы убедиться, что они по-прежнему одни. Вероятно, Мишель сделала то же самое за несколько минут до этого, просто он не заметил этого. Она бы проверила, нет ли посторонних, прежде чем начать раздеваться. Разве нет?

— Так лучше? Теперь у нас соответствующий уровень одежды? – Мишель прислонилась к скамейке, небрежно оставив свою серую рубашку задранной спереди, а ноги слегка раздвинутыми, так что Чарли мог видеть дорожку ее лобковых волос, видневшуюся прямо под краем рубашки. Он видел, что она смотрела на раскинувшийся под ними город и проезжающие туда-сюда по шоссе машины. По возбуждению в ее глазах он понял, что она чувствует себя так, словно демонстрирует свою киску всему городу.

Это было не совсем так. Они находились достаточно высоко, и любому, кто смотрел на них, понадобился бы телескоп, чтобы разглядеть хоть какие-то детали. Кроме того, они сидели в тени между фонарными столбами, скрытые от глаз темнотой ночи. Маловероятно, что кто-то внизу мог что-то увидеть. Тем не менее, Чарли почувствовал, что возбуждается от ее демонстрации.

— Хм, не знаю, – сказал он, делая вид, что критически осматривает ее.

— А?

Он покачал головой

— Я не уверен… но мне кажется, что ты все же немного переборщила с одеждой.

— Ясненько. – Мишель посмотрела на свою рубашку. – Значит, ты так считаешь?

— Возможно. Я не уверен.

Она встала.

— Хорошо. – Мишель сняла свой черный пиджак, аккуратно сложила его и положила на скамейку. Повернувшись лицом к Чарли, она посмотрела на него снизу вверх, когда ее пальцы нащупали низ рубашки. Она смотрела ему в глаза, пока стягивала одежду вверх по телу и через голову.

Рубашка свисала с ее руки, когда она стояла перед ним обнаженная, в одних туфлях на каблуках. Его не удивило, что на ней не было лифчика; он догадался об этом по тому, как двигалась ее грудь под рубашкой, когда она дышала. Даже в тусклом свете ее кожа блестела на фоне темной ночи, за которой мерцали огни города.

— А сейчас? – вздохнула она, покачивая в руках рубашку взад-вперед. – Достаточно ли я демократично одета, чтобы соответствовать тебе сейчас?

— Хм, – сказал он, глядя на ее обнаженное тело, пока делал вид, что обдумывает вопрос. – Знаешь, я все еще не уверен. Возможно, мне придется немного подумать об этом.

— Конечно, – сказала она, наклонив голову. – Не торопись. Она терпеливо стояла перед ним, как будто спокойно ждала, пока он не разрешит ей двигаться. Он наслаждался видом, который она демонстрировала, но также знал, что любой, кто поднимается по лестнице, сразу же увидит ее.

— Почему бы тебе не сесть? – предложил он.

— Хорошо. Мишель улучила момент, чтобы наклониться вперед и аккуратно сложить свою рубашку на спинке скамейки. Ее груди колыхались достаточно близко к Чарли, чтобы он мог легко поймать их в ладони, но он не поддался искушению. Мишель повернулась и опустилась на скамью, слегка поморщившись, когда ее голая кожа коснулась холодного дерева.

Она сидела более прямо, чем раньше, облокотившись на передний край скамьи с прямой спиной. Ее руки вцепились в передний край скамьи, держась за него, как будто она могла упасть. Она раздвинула ноги, и Чарли наклонился вперед, чтобы полюбоваться на ее киску, которую она открывала миру под ними.

Они сидели так, как будто просто наслаждались ночным воздухом. Чарли бросил быстрый взгляд в сторону лестницы, чтобы убедиться, что никто не поднимается, кто мог бы застать Мишель в таком виде. На данный момент они были одни, но тот факт, что пока они поднимались, по лестнице спустились пять человек, ясно указывал на то, что в "Утиной скале" после наступления темноты бывает много посетителей. Чем дольше Мишель оставалась обнаженной, тем больше шансов, что кто-нибудь ее застукает.

Чарли посмотрел на Мишель и понял, что она изображает беззаботность. Она потянулась, подняла руки, чтобы откинуть волосы с лица, и спокойно смотрела на город. Она вела себя так, словно ей было бы совершенно комфортно сидеть в такой же позе до конца вечера, раздвинув ноги и непристойно выставив свою киску на обозрение города.

Несмотря на ее спокойный вид, он мог сказать, что ее переполняло нервное возбуждение. Он видел, как вздрагивала ее грудь от неровного дыхания, как ее пальцы не могли остаться на месте, двигаясь по бедрам. С каждой секундой, пока они молча сидели и смотрели на город, шанс, что кто-то поднимется по лестнице и увидит ее, становился все более вероятным. Чарли знал, что в любой момент может положить этому конец. Он мог попросить ее надеть рубашку.

Чарли нахмурился. Ему показалось, что он слышит голоса, слабый звук, который, как он подозревал, может быть плодом его воображения, на фоне ровного гула транспорта, идущего с шоссе, и шелеста ветра в деревьях. Чем больше он прислушивался, тем больше звук ускользал от него. Он решил, что ему просто чудятся голоса из-за окружающих звуков, просто его напряжение сочетается с силой самовнушения.

Затем ему показалось, что он услышал смех. Мужской смех. Затем более высокий голос, женский, сказал что-то неразборчивое, и теперь женщина смеялась. Голоса слышались издалека. Чарли посмотрел вниз, в сторону парка и торгового центра, ища глазами группу идущих фигур. Может быть, группа, выходящая из ресторана барбекю, идет к своей машине, и их голоса эхом разносятся по склону холма. Он осмотрел парковку, но никого не увидел.

Мишель с тревогой оглянулась через плечо на вершину лестницы. Голоса становились все громче и отчетливее. Чарли мог разобрать разговор. Он различил три голоса: мужской и два женских. Нет, теперь он услышал четвертый голос, еще один мужской. По крайней мере, четыре человека, громко разговаривающие, и все они поднимались по лестнице.

— Я действительно не поднималась сюда очень долго, – сказала женщина.

— Гораздо больше ступенек, чем было в детстве, – пожаловался мужчина, и группа рассмеялась.

Мишель повернулась и нервно посмотрела на Чарли, ее нижняя губа была зажата между зубами. Он знал, что группа посетителей достигнет вершины холма через несколько минут, а у Мишель было не так много времени, чтобы снова надеть рубашку. Но она все равно ждала его, продолжая играть в свою игру, в которой они притворялись, что ее полная нагота находится на том же уровне одежды, что и его рубашка на пуговицах и джинсы. Она даже не осмелилась сомкнуть ноги, оставаясь в той же уязвимой позе с раздвинутыми ногами и обнаженной киской.

Чарли посмотрел мимо нее в сторону лестницы. Никто еще не поднялся наверх, но он слышал голоса все ближе и ближе. Он повернулся к Мишель, и она встретила его взгляд, ожидая, что он заговорит. Но вместо этого Чарли потянулся к ней, завел одну руку ей за спину, а другую поднес к ее груди, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать ее. Мишель беспомощно хныкнула, открыв рот для его поцелуя, разрываясь между страхом быть замеченной приближающимися незнакомцами и возбуждением от риска, на который они шли.

— Почти пришли, – сказала одна из женщин.

— Слава богу, – сказал жалобно мужчина под новый врыв смеха.

— Я вижу вершину, – сказал другой мужчина, чей голос был намного ниже чем у жалующегося мужчины.

Мишель тихонько задыхалась, когда Чарли сжимал ее грудь. Он потянул за ее сосок, потянул за кончик, перекатывая его между пальцами. Ее кожа была такой мягкой и гладкой под его руками, а ее аромат наполнял его чувства. Он снова поцеловал ее, и она яростно ответила на его поцелуй. Эрекция в его джинсах была огромной; он хотел взять ее руку и положить туда, чтобы она почувствовала, как он возбужден.

— Наконец-то! – жалобный мужской голос доносился с верхней площадки лестницы.

— Это место выглядит лучше, чем раньше, – сказала первая женщина. – О нем хорошо заботятся.

— Где утка? – – спросил мужчина с жалобным голосом. – Я думал, вы здесь уже были!

— Давно не были. Она там?

— Нет, она на другой стороне, – сказала вторая женщина. – Видите перила?

Чарли потянулся вниз и положил руку между ног Мишель. Он провел пальцами вверх и вниз по ее щели и почувствовал, как она дрожит в его руках. Уголком глаза он заметил четыре фигуры, прогуливающиеся от вершины лестницы к виду гигантской каменной утки. Как далеко они были? Пятьдесят футов? Чарли задался вопросом, придут ли они посмотреть на вид города после того, как увидят утку.

Он ввел палец в киску Мишель.

— Где? – спросил мужчина.

— Внизу! – сказала женщина. – Ты не видишь? Она прямо там!

— Знаешь что? – Чарли прошептал на ушко Мишель, двигая пальцем внутри нее. – Я больше не чувствую себя неподобающе одетым, и это так здорово. Но я не уверен, что тебе стоит идти в ресторан в таком виде.

— Нет?

— Нет. У них может быть одно из этих требований "нет рубашки – нет обслуживания. Ну, ты знаешь.

— Ооо. Даа. Ты… хах… так думаешь?

— Наверное. Я думаю, тебе стоит снова надеть платье. Ну, знаешь. На всякий случай.

— Это не платье… Ах… Это длинная рубашка…

— Верно. Тогда ты должна снова надеть свою длинную рубашку.

Мишель кивнула

— Хорошо. Если… ха… ты так считаешь.

Чарли в последний раз погладил ее киску, прежде чем убрать руку. Несмотря на близкое соседство незнакомцев, которые вполголоса обсуждали "Утиную скалу" позади них, Мишель не спешила. Она потянулась назад и взяла со скамейки свою рубашку, затем натянула ее через голову. Ей не потребовалось много времени, чтобы влезть в нее. Она разгладила ее на бедрах.

Рубашка была достаточно длинной, чтобы из нее получилось вполне приемлемое платье, хотя и обнажала приличную часть ее длинных ног. Чарли подозревал, что Мишель предполагала снять леггинсы в какой-то момент вечера и одевалась с учетом этого

— Готова? – спросил он.

Мишель подняла отброшенные леггинсы и засунула их в сумочку

— Да, – сказала она.

— Давайте спустимся вниз. Она встала, и через мгновение встал Чарли. Он посмотрел на четырех незнакомцев, стоявших у перил, пока Мишель надевала куртку.

Двое мужчин, две женщины. Возможно, около двадцати пяти лет. Все они прислонились к задним перилам, смотрели вниз на скалу в форме утки и праздно болтали. Чарли было интересно, заметил ли кто-нибудь из них целующуюся пару на дальней скамейке. Похоже, никто не заметил.

Когда они с Мишель шли по дорожке к лестнице, один из мужчин заметил их. Мужчина приветливо улыбнулся и помахал им рукой. И Чарли, и Мишель помахали в ответ.

— Не думаю, что они что-то видели, – пробормотал Чарли Мишель, когда они спускались по лестнице.

— Они просто хотели посмотреть на утку.

— Ага. Думаю, ты права.

— Мы были на другой стороне, сидели на скамейке далеко от света. Не думаю, что они нас заметили.

— Угу.

— Нам это сошло с рук!

Это рассмешило Мишель

— Еще один ограбленный банк, а, Клайд?

— Ага. Хорошая работа, Бонни!

Она снова засмеялась.

Они уже почти достигли подножия лестницы. Чарли казалось, что он летит вниз.

— Вау, – сказал он Мишель. – Я чувствую такой кайф.

Она усмехнулась

— Я знаю. Прилив сил… Я тоже это чувствую.

— Дело не только в том, что ты чуть не попалась. Он знал, что говорит слишком быстро. – Это все! Субботняя ночь… быть с тобой… и это такая прекрасная ночь! Правда? Разве не кажется, что сейчас все просто идеально?

Она только рассмеялась и взяла его за руку.

— Ты милый, – сказала она. Они шли через парк, по направлению к огням ресторана.

— Помнишь, что ты сказала той ночью? – спросил Чарли. – Про дверь?

Мишель покачала головой.

— Что я сказала?

— После "Садов". Ты говорила о том, что если бы ты стояла обнаженной перед дверью, собираясь войти в переполненную комнату. Ты сказала, что будешь ждать до последней секунды, чтобы надеть платье, как раз перед тем, как откроется дверь. Потом ты подумала и сказала, что нет, ты сначала откроешь дверь, а потом наденешь платье.

— Я так сказала?

— Да.

— Я не помню. Не думаю, что я хотела бы этого в реальности. Я не могу точно объяснить, что я имела в виду.

Чарли взглянул на нее. Я знаю, что ты имела в виду, – почти сказал он. Я знаю, что ты имела в виду, потому что мы только что сделали это. Дверь начала открываться, и вместо того, чтобы дать тебе одеться, я потянулся к твоему телу, и это было потрясающе.

Он почти сказал это, но не сказал. Может быть, он слишком много думал. Может быть, попытки объяснить, почему это было удивительно, только сделали это менее удивительным. Если Мишель не помнила, что она говорила о двери, она, вероятно, не поняла бы, как он пытался связать эти две вещи. Это прозвучало бы так, будто он просто болтает.

Вместо этого он сказал:

— Я реально оторвался. А ты?

Это вызвало у нее улыбку.

— Я тоже, Чарли. Это было действительно безумно.

Чарли позволил своим глазам блуждать по ее телу, вспоминая тот факт, что под коротким платьем на ней ничего не было. Ему показалось, что он видит, как ее соски выступают на ткани рубашки

— Хэй, – сказал он, внезапно забеспокоившись. – Как думаешь, тот парень мог увидеть, что у меня стояк?

Мишель рассмеялась.

— Ты имеешь в виду того парня, который махал нам рукой?

— Да. Мы шли довольно быстро. Он не успел посмотреть вниз. Наверное… Но у меня была сильная эрекция, когда мы проходили мимо него.

Мишель посмотрела на переднюю часть его брюк.

— Ну, – сказала она лукаво. – Довольно легко заметить, что у тебя серьезный стояк.

Чарли остановился, чтобы проверить. Она была права. У него была явная выпуклость в передней части джинсов. Через секунду рука Мишель была там, ее пальцы легонько поглаживали контур его члена.

— Это не заставит его опуститься, – прошептал Чарли.

— Нет, думаю, нет, – прошептала в ответ Мишель, улыбаясь ему с дразнящим блеском в глазах.

— Не хочешь дать ему несколько минут? Прежде чем мы пойдем в ресторан?

— Несколько минут на что?

Она усмехнулась и сжала его в последний раз, прежде чем убрать руку.

— Несколько минут, чтобы ты подумал о том, о чем думают парни, когда хотят, чтобы «он» опустился.

Чарли понятия не имел, о чем он должен был думать. Может быть, достаточно было просто страха войти в ресторан с видимой эрекцией.

— Давай просто пойдем, – сказал он ей. – Все пройдет, пока мы будем идти.

— Ты уверен?

— Да. Пойдем.

Они продолжили свой путь к ресторану. Предсказание Чарли оказалось, по крайней мере, частично верным. К тому времени, как они ступили на асфальт парковки, он почувствовал, что его эрекция начала ослабевать, и она продолжала ослабевать по мере приближения к ресторану. Тем не менее, когда они открыли большие деревянные двери у входа в Hap's BBQ, он почувствовал, что его эрекция все еще довольно заметная. Чарли украдкой посмотрел вниз, надеясь, что шишка на передней части его брюк не так заметна, как казалось.

Взглянув на Мишель, он обнаружил еще больше поводов для беспокойства. На улице ее рубашка казалась смелым, но адекватным нарядом. Но в светлом интерьере ресторана, где он мог лучше рассмотреть ее, платье-рубашка казалась экстремально короткой. Казалось, что она может обнажиться, просто подняв руки вверх. Кроме того, он мог отчетливо видеть крошечные бугорки там, где рубашка прилегала к ее соскам.

Все поймут, что она под рубашкой голая, – подумал он. – Или не поймут? Может это очевидно только для него, потому что он уже знает?

— Ты никогда здесь не был, верно? – спросила Мишель.

— Нет. Никогда.

— Это просто как кафетерий, – сказала она. – Ты выбираешь любой столик, какой хочешь. Потом стоишь в очереди, получаешь еду, платишь за нее и приносишь на свой столик. Нет ни официантов, ни официанток.

— Хорошо, – сказал Чарли. – Может, сначала найдем место, где сесть? Я вернусь и принесу еду. Ты знаешь, что ты хочешь?

— Просто набери всего понемногу, а потом поделимся друг с другом.

— Ты хочешь что-нибудь конкретное?

— Нет, – сказала она. – Выбирай сам. Все, что хочешь.

Прилавки с блюдами и касса заполняли пространство в центре ресторана, а обеденные зоны располагались слева или справа. Не было видно никакой разницы, поэтому они выбрали левое. Интерьер ресторана оказался на удивление просторным, и Чарли пришлось сдержать порыв остановиться и уставиться на разбросанные столы, которые, казалось, были расставлены с пренебрежением к симметрии. Он взял Мишель за руку, и они целенаправленно двинулись через зал, идя так, словно они знали, куда идут.

Они увидели небольшие прямоугольные секции, отделенные от основного зала полустенами, украшенными памятными ковбойскими вещами. Чарли свернул в секцию, которая выглядела наполовину заполненной, и обнаружил проем в другое помещение, которое было еще более пустым. Он подвел Мишель к круглой кабинке в углу. Она выглядела так, будто была рассчитана на вечеринку из шести или даже восьми человек, но Чарли все равно занял ее. Ему нравилось, что это позволяло им сидеть рядом друг с другом.

— Тебе нравится это место?

— Отлично, – сказала Мишель, опускаясь на сиденье. Столы были накрыты белыми скатертями с листом бумаги, покрывавшим столешницу. Чарли предположил, что бумага помогает предотвратить попадание пролитой жидкости на скатерть. Их круглый стол был накрыт круглым листом бумаги, и Чарли задался вопросом, есть ли у них запас бумажных чехлов на все формы столов в ресторане.

— Я пойду постою в очереди, – сказал Чарли. – Хочешь что-нибудь выпить?

— Только воду. Мишель уже достала свой телефон и читала сообщение, которое ей кто-то прислал.

— Хорошо… сейчас вернусь. – Чарли пошёл к прилавкам. Перед самым поворотом за угол он оглянулся на Мишель и застал ее в тот момент, когда она потянулась со своего места, чтобы снять черный пиджак. Ее рубашка натянулась спереди, на мгновение прижавшись к ее груди, как вторая кожа. Чарли почувствовал, что его эрекция снова возвращается, и быстро отвернулся.

Он проделал тот же путь в обратном направлении, чтобы вернуться ко входу в ресторан, где обнаружил, что у него есть выбор в какую из двух очередей вставать. Обе они тянулись почти до входной двери ресторана. Одна из них изгибалась влево, другая – вправо, поэтому он выбрал ту, что изгибалась влево, хотя она была немного длиннее. Пока он ждал, он подумал о том, чтобы отправить сообщение на телефон Мишель. Он достал свой собственный телефон и подумал, что написать.

— Я оглянулся на тебя, когда уходил, – напечатал он. – Я не могу поверить, насколько ты прекрасна. Ты так совершенна. Он всмотрелся в слова на экране. Затем он добавил: – Почему ты вообще со мной? – Он прочитал сообщение, затем нашел клавишу delete и быстро стер его. Нет, он не собирался отправлять ей это.

Он на мгновение взглянул на экран. Его палец выбрал новое сообщение, которое написалось почти само собой.

— Я люблю тебя, Мишель. Он уставился на слова на экране, удивляясь, как он мог осмелиться написать их. Он чувствовал себя неловко от того, что они набраны и готовы к отправке, почти уверенный, что его палец соскользнет и по ошибке нажмет кнопку отправки. Он нащупал клавишу delete и посмотрел, как слова исчезают.

Вместо этого он отправил сообщение:

— Длинная очередь.

Прошло несколько секунд. Затем пришел ее ответ – эмодзи с грустным лицом, за которым последовало:

— Она хоть двигается?

Он ответил:

— Да.- Очередь двигалась в хорошем темпе. Казалось, что у сотрудников была эффективная система сбора заказов, благодаря которой все шло своим чередом. Он набрал:

— Пять человек передо мной, и тогда я смогу сделать заказ.

В ответ она отправила улыбающееся эмодзи.

— Все в порядке? – напечатал он.

— Да. Просто пытаюсь выглядеть занятой. Как будто я переписываюсь со своим парнем. Она ответила еще одним улыбающимся эмодзи.

Он не мог решить, как ответить на это, и все еще ничего не отправил в ответ, когда очередь продвинулась настолько, что он смог сделать заказ. Он положил телефон обратно в карман и заказал что-то под названием "семейное блюдо из трех видов мяса", которое включало три вида мяса и два гарнира, а также хлеб. Он выбрал курицу, свинину и говядину, решив, что Мишель должно понравиться хотя бы одно из них. В качестве гарнира он выбрал овощи на пару и картофельный салат. Его выбор методично раскладывали по тарелкам и добавляли на поднос по мере того, как он продвигался вдоль очереди.

Кассир подсчитал сумму заказа, затем спросил, не хочет ли он чего-нибудь выпить. Он заказал воду для Мишель и "Спрайт" для себя. Чарли рассеянно протянул кассиру две двадцатидолларовые купюры, обдумывая сообщение Мишель. Пишет своему парню. Так она сказала. Но она не сказала, что он ее парень. Она сказала, что пытается выглядеть так, как будто переписывается со своим парнем. Как будто она просто притворялась, что он ее парень, когда писала ему сообщение. Так что же это значит для него?

Чарли поднял свой поднос.

— Ваша сдача, сэр! – напомнил ему кассир. Чарли пробормотал извинения, поставил поднос на место и взял у кассира сдачу. Он все еще думал о Мишель, пока шел к стойке с напитками и наполнял свой стакан "Спрайтом".

Мишель улыбнулась, когда он появился в поле зрения, неся поднос с едой. Он поставил поднос на стол.

— Я выбрал одно из их семейных блюд, – сказал он. – Надеюсь, все в порядке…

— Выглядит великолепно, – сказала она. – Присаживайся.

Чарли присел на сиденье. Когда он подвинулся, чтобы быть ближе к Мишель, его внимание привлекла обнаженная кожа, и он опустил взгляд на сиденье. Рубашка Мишель была небрежно задрана на талии, оставляя ее нижнюю половину обнаженной.

— Мишель… – вздохнул он, потрясенный, но инстинктивно сохраняя тихий голос.

— Что случилось? – спросила она, притворяясь невинной, слегка повернувшись и уперев одно колено в сиденье, открывая ему отличный вид на свою киску. Чарли на мгновение уставился на нее, затем быстро огляделся, чтобы убедиться, что никто их не заметил.

К счастью, скатерть была достаточно длинной, чтобы нижняя половина Мишель была закрыта от посторонних глаз. Если только кто-то не стоял прямо перед их столиком и не наклонялся вперед, у него не было бы ракурса, чтобы рассмотреть ее наготу. Чарли проверил соседние столики. Две кабинки были заняты; в одной сидела пожилая женщина, лицом в противоположную сторону, а в другой – трое подростков, одетых во все черное, парень и две девушки. У одной из девушек были очень короткие волосы, у другой – очень длинные. Также у обеих было обилие пирсинга, а у парня чёрные тоннели в ушах. Они выглядели поглощенными едой и разговором.

Чарли снова повернулся к Мишель.

— Все в порядке, – сказал он, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать ее. Он протянул руку между ее ног и провел по ее киске, когда она вздохнула в ответ на его поцелуй. Он чувствовал ее влагу на своих пальцах. Она раздвинула ноги, открывая себя для его прикосновений. Ее рука скользнула за его шею, притягивая его ближе.

Чарли поцеловал ее, пользуясь случаем, чтобы отвести глаза в сторону и проверить, что за ними никто не наблюдает. Женщина по-прежнему сидела к ним спиной, а трое подростков смотрели что-то на одном из своих телефонов. Никто не обращал на Чарли и Мишель никакого внимания. Член Чарли снова встал во весь рост, и он поерзал на своем месте, поправляя его так, чтобы он спускался по штанине джинсов.

Он снова поцеловал ее, его потребность в ней была ощутима и влекла его к ней. В ресторане, заполненном посетителями, ее длинная рубашка была задрана до талии, а его пальцы двигались внутри и снаружи ее влажной киски. Ситуация эта так возбуждала его, что он задался вопросом, как далеко они могут зайти. Что, если он запустит руку ей под рубашку и поласкает ее голую грудь? Заметит ли кто-нибудь? Будет ли кому-то не все равно? Он мог бы освободить свой член из тесных уз джинсов и позволить ей погладить его под столом. Или даже заставить ее лечь на сиденье, чтобы он мог заняться с ней любовью, двигая членом в ней, забыв обо всем, кроме собственного желания.

Ничто не казалось невозможным. В этот безумный момент ему казалось, что они могут делать все, что угодно, без всяких законов и правил. Как будто мир вокруг них был просто сном, а они были осознанными сновидцами, делающими все, что им хочется, до того, как их разбудит рассвет.

Он еще раз окинул быстрым взглядом соседние столики. Три подростка. Они все еще смотрели в свои телефоны. И действительно, только длинноволосая девушка сидела под таким углом, что могла видеть их. Женщина. Она склонилась над едой, сосредоточившись на крошечных кусочках курицы.

Затем Чарли заметил двух сотрудников, мужчину и женщину, появившихся с другой стороны секции. Оба они были одеты в пурпурные рубашки и черные брюки – униформа Hap's BBQ. Сотрудница, лет двадцати с небольшим, посмотрела в их сторону. Она указала на них.

— Черт, – выругался Чарли, быстро отстраняясь от Мишель.

— Что? – спросила Мишель, но Чарли не нужно было отвечать. Мишель проследила за его взглядом и увидела мужчину-сотрудника, который мрачно шел к ним. Она быстро свела ноги вместе и попыталась разгладить рубашку на бедрах.

— Кто-то жаловался? – пробормотала она.

— Может быть. Я не знаю. Чарли сделал вид, что не заметил приближения мужчины-сотрудника. Он небрежно поднял свой стакан и отпил из трубочки.

— Извините, сэр. Мужчина стоял прямо возле их столика, нависая над ними.

Чарли поднял голову

— Привет.

— Привет. Глаза мужчины быстро метнулись к Мишель, и Чарли пришлось побороть желание посмотреть, сколько голой кожи она показывает. Мужчина перевел взгляд на Чарли.

— Сэр, я принес вам новый стакан.

— Что? – Чарли моргнул.

— Новый стакан. Мужчина протянул пластиковый стаканчик. – Вы взяли не тот, сэр. Вот стакан для вашего напитка.

Чарли уставился на стаканчик в руке мужчины, затем на стаканчик, из которого он только что пил.

— А что с ним не так? – спросил он.

— Вы взяли не тот стакан, – повторил мужчина. Он указал на стаканчик Чарли.

— Извините, сэр. Вы случайно взяли нашу чашку для чаевых. Это чашка у кассы, которую мы используем для чаевых.

— Я взял? – Чарли повернул чашку на столе. Теперь он увидел ярко-красный знак, приклеенный к чашке, из которой он пил, знак, гласивший: «БОЛЬШОЕ ВАМ СПАСИБО». Он снял крышку чашки и заглянул внутрь. На дне он увидел темный слой четвертаков, пятаков и пенни, залитых "Спрайтом".

— Если хотите, сэр, я могу наполнить ваш стакан, – сказал мужчина. – Вы пьете "Спрайт"?

— Да. – Чарли почувствовал легкое головокружение и смутную тошноту, когда понял, что пил из чашки, наполненной грязной мелочью. – То есть, нет. Я могу наполнить его сам.

Мужчина взял со стола чашку с чаевыми и оставил на ее месте пустой стакан.

— Очень извиняемся за это, сэр. Пожалуйста, дайте мне знать, если я могу сделать для вас что-нибудь еще.

— Верно. То есть… Вы извините. Наверное, я был невнимателен и взял не тот стаканчик…

— Ничего страшного. Никаких проблем. – Мужчина кивнул им. – Приятного аппетита. Он повернулся и пошел прочь.

— Боже мой! – сказала Мишель, как только мужчина скрылся из виду. – Ты украл их чаевые!

Чарли медленно выдохнул. Он посмотрел на нее, проверяя как смотрится ее рубашка. Она потянула край скатерти на себя, чтобы прикрыть колени, но не смогла заправить заднюю часть рубашки под себя, и Чарли все еще мог видеть треугольник голого бедра над красной подушкой сиденья. Для него было очевидно, что она касается подушки голой попой. Может быть, ему так показалось только потому, что он знал, что это правда.

Он протянул руку и пощекотал пальцем обнаженный участок кожи.

— Не могу поверить, что я налил "Спрайт" в их чашку для чаевых. Он покачал головой, гримасничая. – И пил из него. Что, черт возьми, со мной не так?

— Они были похожи. Та же форма. Но разного цвета. Ты не заметил большой знак, приклеенный к нему?

— Нет. Должен был. Но я не заметил.

Она хихикнула

— По крайней мере, это все, что случилось. Я думала, нас выгонят за непристойное поведение.

— Я тоже. – Он скорчил гримасу. – Я пойду наполню свой новый стакан. Мне нужно вымыть вкус денег изо рта.

— Хорошо. – Несмотря на то, что их только что чуть не поймали, Мишель уже поднимала рубашку на талию. – Больше ничего не кради. В следующий раз, когда они придут искать тебя, я не собираюсь опять прикрываться.

— Хорошо, Бонни. – Он слышал, как она хихикала, пока он уходил.

Чарли вернулся в середину ресторана и наполнил стакан "Спрайтом". Когда он вернулся, Мишель уже ела. Она зацепила вилкой курицу и улыбнулась, отправляя ее в рот.

— Я начала без тебя, – сказала она. – Не волнуйся. Я оставила тебе всего понемножку.

— Спасибо. Чарли отставил свой напиток и опустился на сиденье. Мишель тут же потянулась за стаканом и повертела его в руках.

— На этот раз никакого воровства, – сказала она. – Хорошо! Может быть, они больше не будут нас беспокоить.

— По крайней мере, не из-за воровства. Чарли потянулся под столом и погладил ее по ноге. – Но все еще остается вариант с непристойным поведением.

Она пренебрежительно покачала головой

— О, я не беспокоюсь об этом. Никто ничего не видит. Преимущество длинных скатертей.

— Это правда. Чарли задумчиво посмотрел на скатерть. Мишель убрала тарелки с едой с подноса и расставила их на столе. Она даже приготовила для него место, где нож и вилка лежали на бумажной салфетке.

— Съешь что-нибудь. Она пододвинула тарелку с едой поближе к нему.

— Хорошо. Чарли быстро огляделся вокруг, чтобы убедиться, что никто не смотрит. Затем он приподнял край скатерти и спрятался под ней. Он сполз вниз, приседая, и его плечо коснулось ее ноги. Он мог видеть нижнюю часть стола – все это поддерживалось одним центральным цилиндром, привинченным к полу.

— Чарли? Что ты… Мишель резко замолчала, видимо, поняв, что он хотел сделать. Чарли дважды проверил длину скатерти, убедившись, что он скрыт под столом. Скатерть не доходила до пола, но была достаточно длинной, чтобы никто не мог его увидеть. Он немного подвинулся, чтобы находится прямо между коленями Мишель. Он мог видеть ее киску прямо перед собой, прямо под краем скатерти.

Он решил поиграть в игру, посмотреть, как близко он сможет поднести палец к ее киске, не касаясь ни одной ноги. Он медленно продвигал руку вперед, держа ее в пространстве между ее ногами, пока, наконец, пространство не стало слишком узким, и он не задел ее внутреннее бедро. Он все равно продолжал двигать руку вперед, пока его палец не наткнулся на мягкую влажность ее киски. Он ввел палец в нее, несколько раз погрузив его внутрь и вытащив. Она не издала ни звука, но ее ноги беспокойно двигались, когда он вводил в нее палец.

Он снова опустил руку к ее колену, слегка надавил на него, и Мишель послушно раздвинула ноги шире, подавшись вперед на сиденье. Он поцеловал ее правое колено, затем левое. Медленно он поцеловал внутреннюю сторону ее левого бедра, продвигаясь вверх по ноге. Мишель извивалась в предвкушении, когда он все ближе и ближе подходил к месту, где соприкасались ее ноги. Она еще больше опустилась на свое сиденье.

Он добрался до ее киски и прижался к ней долгим поцелуем. Ее ноги сжались вокруг его головы, когда он проникал в нее языком, ощущая привкус ее возбуждения. Ее рука коснулась его макушки, поглаживая его волосы, пока он медленно вылизывал ее. Он слышал ее неровное дыхание, когда кончик его языка дразнил область вокруг ее клитора.

Ее ноги задрожали, когда она раздвинула их шире, предоставляя ему больший доступ между ними. Ее верхняя часть тела прислонилась к столу, и она подняла одну руку над столом, а другую запустила в его волосы. Его очень возбуждало то, что она должна была изображать полное спокойствие для других посетителей, скорее всего, продолжая есть маленькие кусочки блюда, в то время как ниже пояса она была полностью обнажена, ее ноги были раздвинуты, а ее киска подавалась ему как его личное блюдо, которое он должен был попробовать и насладиться.

Его целью стало разрушить ее спокойствие. Он провел языком по ее клитору так, что ее ноги задрожали, а прямо над его головой вилка Мишель звякнула о стол. Ему было очень приятно осознавать, что он только что заставил ее выронить вилку. Он мысленно представил, как будто сидел за соседним столом и наблюдал за ней. Она методично ела свою еду, делая вид, что ничего необычного не происходит, только время от времени она замирала или напрягалась, или, может быть, закрывала глаза и её рот на мгновение открывался в беззвучном стоне. Может быть, она прикусывала губу, чтобы не издавать звуков. Он хотел заставить ее спалиться, доставить ей удовольствие такой интенсивности, чтобы она не смогла контролировать свою реакцию.

Он скользнул рукой по рубашке, нашел ее грудь и стал ласкать ее. Ее сосок был очень твердым. Ему стало интересно, смотрит ли кто-нибудь в этот момент. Могут ли они увидеть движение под рубашкой, очертания его пальцев на ткани, когда они сжимали ее мягкий бугорок?

Он хотел заставить ее стонать. Он хотел, чтобы ее тело содрогнулось от оргазма посреди ресторана. Мысль об этом заставила его напрячься.

Она приподнялась, бессознательно толкаясь бедрами навстречу ему, прижимаясь к его лицу, пока его язык безжалостно ласкал ее чувствительную пуговку. Он вспомнил, как она пользовалась своим вибратором, который она называла Hoppity, и попытался представить себя живым Hoppity, инструментом для ее удовольствия. Его рот был ее личной секс-игрушкой, и Чарли должен был или заставить ее кончить или просидеть всю ночь под столом, пытаясь это сделать.

Внезапно она оттолкнула его.

— Поднимись, – прошептала она. – Сейчас никто не смотрит.

— Я хочу заставить тебя кончить, – сказал он.

— Я уже кончила.

— Кончила?

— Да! Только что. Мне пришлось сдерживать стоны. Но это было круто. Она медленно вздохнула.

— Поднимайся. Никто не смотрит.

— Передай мне вилку, – сказал он.

— Что?

— Вилку. Если кто-нибудь увидит, что я вылезаю из-под стола, я сделаю вид, что уронил вилку и полез за ней.

— Боже мой. Ты дурачок. Но она все равно передала ему вилку. Ему удалось развернуться под столом и пролезть обратно через узкую щель на свое место. Он быстро огляделся, но ему не пришлось использовать идею с вилкой. Никто ничего не заметил.

Мишель подтолкнула к нему еду

— Пора поесть по-настоящему, – сказала она. – Все остыло.

Чарли воспользовался моментом, чтобы вытереть лицо салфеткой. Он взял вилку и откусил кусок вырезки. Он был еще достаточно теплым, и на вкус был восхитителен.

— Вкусно, – сказал он ей.

— Лучше, чем я?

— Хех. Нет, не настолько вкусно.

Мишель улыбнулась

— Мы всегда заходили сюда, когда проезжали мимо. Еда всегда была хорошей.

Чарли понял, что он голоднее, чем думал. Мишель тоже ела, но едва ли откусила один кусочек против двух его. Они поговорили о том, что Мишель пропустила школу, и об обеде Чарли с Ронни. Он попытался подытожить разговор, который у него был с Ронни по поводу фильма.

— Ты уже пригласил кого-нибудь на другие роли? – поинтересовалась Мишель.

— Нет. У меня есть идея, кого я собираюсь попросить. Ты знаешь Элисон Хейс?

— Чарли… нерешительно произнесла Мишель. – Могу я попросить тебя об одолжении?

— Конечно.

— Когда ты пытаешься найти других актеров… и они хотят прочитать сценарий… можешь ли ты дать им ту новую версию, которую ты только что написал? Версию без обнаженной сцены?

— Ммм… да. Думаю, я могу.

— Чарли… Мне жаль. Я просто не знаю, смогу ли я это сделать. Сцена, я имею в виду.

— Правда? – удивился Чарли.

— Если бы это был только ты, я бы справилась, – сказала она

— Я думаю, с Нико все в порядке, и с Ронни тоже. Но я не знаю о других. Я не знаю, будут ли они держать это в секрете. Они могут рассказать всем в школе, что я голая в фильме, и ты можешь себе представить, что скажут люди? Я не знаю, смогу ли я вынести это, когда об этом будет говорить вся школа.

— Верно. Чарли пожал плечами. – Конечно, Мишель. Как хочешь. Мы можем сделать другую версию. Это не проблема. Он сделал паузу, рассматривая сценарий.

— Ты обратила внимание на разную одежду, которую ты должна надеть для каждой сцены в новой версии? Это не обязательно должно быть именно то, что я написал, но…

— О, я могу позаботиться о нарядах. Она пренебрежительно махнула рукой. – Не беспокойся об этом.

— Круто. Чарли наблюдал, как группа из четырех женщин свернула за угол, неся подносы с едой. Женщины проскользнули в кабинку по другую сторону от подростков.

Мишель тоже наблюдала за ними.

— Я знаю, что все будет не совсем так, как ты представлял себе фильм. Но все равно все будет хорошо, правда же?

— Конечно, все будет хорошо.

— Ты все еще хочешь снять фильм, да? Правда?

Это было как эхо его разговора с Ронни.

— Да, – сказал он. – Я все еще хочу.

— Хорошо. Она улыбнулась. – Как ты думаешь, мы могли бы снова поехать в Сады? Как-нибудь на этой неделе?

— Конечно. Только надо спросить Ронни и Ника. Что ты скажешь своим родителям?

— Теперь я могу сказать им правду. Меня пригласили быть актрисой в фильме, который снимается поздно ночью. Я покажу им сценарий, если они захотят его посмотреть. Сценарий PG. Без обнаженных сцен, верно? Так что они не будут против. Если у них возникнут вопросы, я попрошу их поговорить с Ронни. Она поручится за фильм.

— Да. Я уверен, что так и будет.

— Просто дай мне знать, в какой день мы можем туда пойти. Мишель сделала глоток воды, глядя на стол с четырьмя женщинами. Они явно её беспокоили; Чарли заметил, что она часто смотрит в этом направлении. Пока они ели, ее рубашка спустилась ниже, и теперь ее нижняя часть спадала на колени, так что она была не так обнажена, как раньше. Впрочем, это не имело значения: никто из четырех женщин не смотрел в их сторону, а нижняя половина тела Мишель была закрыта столом. Чарли не совсем понимал, что ее так встревожило.

Спустя мгновение он понял, что Мишель, явно что-то планирует. Она смотрела на другие столы не из-за того, что боялась спалиться на том, что делала сейчас что-то запретное, а потому, что собиралась что-то такое сделать. Вероятно, она ждала момента когда никто не будет на неё смотреть.

Он должен был подозревать, что Мишель будет искать возможность ответить взаимностью на его предыдущую выходку под столом. Но он, тем не менее, был удивлён, когда она вдруг опустилась и скользнула под скатерть. У него было достаточно опыта общения с Мишель, и он знал, что нужно вести себя тихо, стараясь не привлекать внимания к ее внезапному порыву. Он оглянулся, чтобы посмотреть, не заметил ли кто-нибудь, но Мишель выбрала идеальный момент, чтобы исчезнуть.

Через минуту ее рука выскользнула из-под скатерти, положив рядом с ним сложенную рубашку. Теперь она сидела под столом обнаженная, и он почувствовал ее пальцы на ширинке своих джинсов. Ему было гораздо легче откинуть нижнюю часть ее рубашки, чем ей расстегнуть застежку-молнию его джинсов, но ей все же каким-то образом удалось стянуть его боксеры и вытащить его возбужденный член.

Теперь настала его очередь делать вид, что ничего не происходит, ковыряя вилкой остатки барбекю, в то время как под столом язык Мишель облизывал его ствол. Ему было интересно, чувствовала ли она ту же смесь возбуждения и страха, что и он. Ее рот обхватил головку его члена, а пальцы играли с его яйцами, нежно обхватывая их. Она вошла в ритм, посасывая его, ее губы скользили взад-вперед по его стволу, ее голова покачивалась вверх-вниз между его коленей. Собиралась ли она довести дело до конца? Наполнит ли он ее рот своей спермой? Мог ли он действительно испытать оргазм посреди ресторана, где в двадцати футах от него сидит куча незнакомых людей? Похоже, Мишель так и собиралась поступить.

Через пару минут после того, как ее горячий рот стал целовать и сосать его член, Чарли понял, что ответ был однозначно положительным. Мишель была вполне способна довести его до оргазма посреди переполненного ресторана. Он не всегда мог понять, что она делает с ним, но это приводило его в неистовство. Он чувствовал, как что-то мягкое, влажное, может быть, ее губы или язык, пробегает по нижней части его члена или исследует набухшую головку. Затем ее рот обхватывал его, а губы скользили вверх и вниз по его стволу, побуждая его к извержению.

Увлекшись, она резко мотнула головой и громко ударилась макушкой о дно стола, да так сильно, что все тарелки и столовые приборы зазвенели. Глаза Чарли расширились, так как внезапно все, кто находился поблизости, повернулись в его сторону, чтобы посмотреть, что вызвало этот звук. Даже пожилая леди повернулась на своем месте, чтобы посмотреть на него.

Чарли был потрясен. Море глаз, все смотрят прямо на него, и сколько из них могут сказать, что прямо под скатертью его джинсы расстегнуты, а его эрегированный член находится во рту у его девушки? Заметили ли они, что Мишель явно отсутствовала? Уронила тарелку, – сказал он. – Не волнуйтесь. Ничего не разбилось. Он попытался улыбнуться, но преуспел только в том, чтобы выглядеть еще более виноватым. Не помогло и то, что он слышал, как Мишель под столом пытается сдержать хихиканье. Он молился, чтобы никто больше ее не услышал.

К его облегчению, глаза начали отворачиваться. Возможно, они смотрели на него всего несколько секунд, но ему показалось, что прошла целая вечность. Его эрекция ослабела, и он заправил член обратно в трусы, прежде чем Мишель смогла снова дотянуться до него. Опустив одну руку под стол, он жестом попросил ее подняться.

Он почувствовал, как она ударилась о его колени, и догадался, что она пытается надеть рубашку. Он опустил руку под стол и держал ее ровно, предупреждая, чтобы она ждала его сигнала. Он наблюдал за другими клиентами, ожидая удобного случая. Наконец, он нашел момент, когда никто, казалось, не смотрел на них, и резко взмахнул рукой, давая знак Мишель.

Она поняла его сигнал и выскользнула из-под скатерти. Он был рад видеть, что ей удалось надеть рубашку, хотя она выглядела немного кривоватой на плечах. В руке она держала вилку.

— Нашла свою вилку! – объявила она. – Ту, которую я уронила! Она улыбнулась Чарли.

— О. – Он посмотрел на вилку – Э… отлично.

Мишель придвинулась к нему вплотную, ее тело прижалось к нему.

— Я расстроилась, – прошептала она. – Я хотела, чтобы ты кончил.

Он покачал головой, его глаза все еще наблюдали за другими столиками.

— Я не думаю, что смогу, – прошептал он. – Не после такого.

— Оу… – Она надулась. – Это было бы так неприлично.

— Может быть, в следующий раз, – сказал он. – Нам пора уходить отсюда? Мы закончили есть?

— Конечно, нет! – усмехнулась она – Десерт! На этот раз я угощаю. Она подхватила свою сумочку и соскользнула с сиденья. Чарли смотрел, как она уходит, низ рубашки едва прикрывал ее задницу. Он знал, что она будет привлекать взгляды.

Он ждал ее возвращения, и чем дольше она уходила, тем больше он убеждался, что ее слова были сексуальным намеком, предвещающим грядущий скандал. Десерт? Ее угощение? Что это значит? Вернется ли она в чем-то еще более откровенном? Прозрачное платье? Шёлковая ночнушка? Чулок для тела? Упадет ли она к нему на колени и объявит, что она – его десерт?

Когда она вышла из-за угла, все еще в серой рубашке и с огромным пломбиром с горячей помадкой, он не мог понять, почувствовал ли он облегчение или разочарование. Она принесла две ложки и протянула одну ему, прежде чем поставить мороженое на стол. Она опустилась на сиденье, придвинувшись так близко, что он почувствовал запах ее духов, и придвинулась еще ближе, пока ее бок не коснулся его.

Делить мороженое. Это было почти клише. Картина Нормана Роквелла. Молодые влюбленные, по очереди берушие ложкой шарики мороженого. Я твой парень? Он думал об этом, не в силах произнести мысли вслух. Мы вместе? Это любовь? А если нет, то что это?

Он не мог произнести эти слова. Но быть может, это всё и не важно. Лишь бы она была с ним. Он зачерпнул еще одну ложку мороженого.