Терапия (Конец)

Milodon

Терапия

Глава 3(Последняя). Разводная

Через несколько часов мы расположились в гостиной. Пришлось немного передвинуть мебель, а что-то поменять местами, так чтобы нам было удобно. Я поставил кресло около окна спинкой к нему, а диванчик развернул перпендикулярно окну и сдвинул в глубь комнаты. Теперь он стоял по диагонали от меня и мне было видно его полностью.

— – Мне лучше сидеть или лежать? — спросила мама, присаживаясь на край дивана.

— – Ляг и расслабься! — проговорил я, устраиваясь в кресле и включая приложение для заметок на планшете. — Мы начнём с общих вопросов.

— – Ладно. — Она произнесла это как-то неуверенно, словно начала сомневаться в правильности всей этой затеи. Хотя ещё пару часов назад, когда мы обедали, она прямо за столом начала рассказывать что думает об отце.

Она легла головой в мою сторону, подложив себе подушку. И поскольку её взгляд был обращён на стену, и меня она могла увидеть только если обернётся, я тихонько включил запись на экшэн камере и поставил её на стол, что бы мама была полностью в кадре.

— – Приступим. — тихо сказал я как только она перестала елозить по дивану, ища удобное положение. — Закрой глаза и слушай мой голос. Старайся особо не думать над ответом. Говори первое, что приходит на ум после моего вопроса. Хорошо?

Мама согласно угукнула и сложила руки на животе. Она закинула ноги на подушки и подол её лёгкого платья слегка задрался, обнажив загорелые стройные ножки до самого бедра.

В течении получаса я задавал ей самые банальные вопросы, что бы она привыкла к ситуации. Я спрашивал, какие цвета ей нравятся и что, по её мнению они означают, что она чувствует если представляет этот цвет. Спрашивал про ассоциации, называя разные вещи. Помимо этого я внимательно смотрел на неё. Я наблюдал за состоянием её рук, ног и тела в целом. Отмечал, если она вдруг начинала нервно потирать пальцами или двигать ногами.

Затем начались вопросы личного характера и более откровенные. Она уже к этому времени освоилась и привыкла отвечать, чего я и добивался.

Мы медленно подходили к самой интересной для меня теме. Хотелось понять сексуальные отношения родителей и что в них пошло не так. Мне было интересно почему отец решил уйти к другой женщине.

— – Я так не могу! — неожиданно проговорила мать, принимая сидячее положение. — Мне надо выпить.

— – Вообще-то алкоголь не рекомендуется во время терапии, но… — Я замялся понимая, что сам оплошал. Задал слишком прямой вопрос, на которой она постеснялась ответить. — Хорошо. Я принесу бутылку коньяка. Сиди тут.

Коньяк она не хотела, но я попытался убедить её, что вино слишком долго расслабляет, а нам надо быстрее, что бы не потерять прогресс. Мать морщила нос, принюхиваясь к коньяку.

— – Тогда ты тоже будешь пить со мной! — выпалила она последний аргумент и залпом опрокинула в себя весь бокал. Около двухсот грамм! Ох и сморщилась.

— – Фу! — выдохнула она, смачно закусывая лимоном и ещё больше кривясь. — Какая гадость!

— – Я же твой врач! — опешил я и рассмеялся. — Мне бухать с пациентами не полагается.

— – Быстро наливай себе! — Она игриво топнула она ножкой. Потом лукаво прищурилась и произнесла: — У нас будет дружеская пьянка с элементами психотерапии.

«Ладно, подумал я, она от такой дозы захмелеет очень быстро. Лишь бы в аут не ушла раньше времени. А я буду по чуть-чуть тянуть».

Я придвинул другое кресло и поставил прямо напротив дивана. Между нами был только узкий круглый столик, больше напоминающий барный табурет. Вновь наполнил её бокал, но на этот раз налил совсем немного. Передал ей, а затем и себе плеснул.

Мать откинулась на спинку дивана и помахала ладонью на лицо как веером.

— – Что-то жарко стало, — пробормотала она и сдвинула на себя подол платья, ещё больше оголяя ноги. Она утопила конец платья к своей промежности сделав, что то вроде очень коротких шорт. Если она случайно раздвинет ноги, то я спокойно увижу её трусики.

— – Так… — задумчиво произнесла она, постукивая ноготком по бокалу. — На чем мы остановились то?

— – Я пока задам тебе другой вопрос, — привлёк я её внимание, с трудом отрываясь от маминых ляжек.

Она слегка осоловело посмотрела на меня и кивнула. Такая доза коньяка уже начала себя проявлять, несмотря на то, что она последнее время постоянно тренировала свою печень, выпивая по бутылке, а то и по две, вина за день.

— – Представь, что какая ни будь твоя подруга, ну, например, тётя Света, снялась в порно и ты его посмотрела. — Я произнёс это ровным голосом и хитро прищурился. — Отчего ты больше испытаешь смущение, от того что она это сделала или от того что ты его увидела?

Мама удивлённо на меня уставилась, а потом надменно фыркнула.

— – Почему это я должна смущаться? — проговорила она отпивая коньяка. Поморщилась и добавила: — Это её дело. Пусть снимается где хочет.

— – Понятно, — кивнул я, наблюдая за её реакцией.

— – А почему ты спрашиваешь? — прищурилась она. — Ты что видел такое видео?

— – Нет, — покачал я головой и попытался объяснить. — Это был гипотетический вопрос. Ничего я не видел, даже если она и снималась в порно.

Мать пьяно махнула рукой.

— – Что значит, «даже»? — пьяно воскликнула она. — Я точно знаю, что они с мужем снимали хоумвидео. Она сама мне хвасталась, что они «такое» с ним вытворяют в постели. Даже показывала пару роликов.

Она засмеялась и прикрыв рот рукой будто не хотела что бы её кто то услышал прошептала:

— – Обыкновенные шлюшьи забавы…

— – Хорошо, — выдавил я из себя, удивленный тем что так угадал. Мама откинулась на спинку и

— – Хотя, знаешь, местами очень даже интересно, — не обращая на меня внимания, мечтательно продолжила она и неосознанно поелозила по дивану.

Её ноги при этом слегка разошлись в стороны. Подол платя расправился и я увидел её трусики. Прозрачные, словно сделанные из мелкой сетки. Они съехали с одного бока и оттуда на меня бесстыдно смотрела частичка половых губ. Мятая и сырая, она блеснула мне капелькой и скрылась.

Мать не замечая моего пристального внимания, снова свела ноги вместе, медленно потирая колени друг об друга.

— – Что именно интересно, — делая отстранённый вид, произнёс я, с трудом переводя взгляд на лицо мамы. Я закинул ногу на ногу, что бы скрыть свой стояк.

— – Представляешь… — мать, тряхнула волосами и уставилась на меня. Она облизала губы и тяжело сглотнула. — Света любит, когда Олег засовывает в неё свою руку чуть ли не по локоть. И не только в… ну ты понимаешь…

Мать покраснела и отвела взгляд. Её горло пересохло и она махом выпила весь коньяк как воду.

— – Налей-ка мне ещё! — попросила она, передавая мне бокал.

— – В общем, они там всякое вытворяют, — продолжила она, принимая бокал с выпивкой. Она как то неестественно улыбнулась и сделав большой глоток, произнесла: — Ну и правильно, я считаю. Главное, они счастливы и им это нравится.

Я согласно покивал и серьёзно, делая это максимально беспристрастно, спросил:

— – А вы с отцом не пробовали подобное, чтобы, так сказать, разнообразить семейную жизнь?

Мама засмеялась.

— – Ой, Дениска, ну ты скажешь тоже. У меня так не получится. Да и ты же знаешь отца… — Она сморщилась как от чего то противного. — Он же чистоплюй! Руки по сто раз за день моет и ещё постоянно обтирается антибактериальными салфетками.

— – Я имелл ввиду – снимать хоумвидео и… — начал было я.

Она меня не дослушала и сказала будто плюнув:

— – Он же дважды душ принимал, после того как мы занимались любовью! Будто я грязная проститутка из подворотни. — Мама, была пьяна и озлоблена. Её глаза сверкали. — Ему плевать что я хочу. Он даже слышать не хотел о том, чтобы снять такое видео. Он просто исполнял свой супружеский долг и больше ничего.

Из этой тирады я заключил что мать предлагала отцу всякие забавы, в том числе и съёмку на камеру их секса. Получается она была неудовлетворена их сексуальными отношениями. Но если отцу секс с ней был, как считает мать, не приятен или даже противен, то…

Я не успел додумать свою мысль. Мама неловко отпила из бокала из-за чего опрокинула на себя коньяк.

— – Блин! — вскрикнула она, рассматривая как ткань платья напитывается влагой. — Надо сходить переодеться.

Я понимал что она скорее всего не вернётся, а просто ляжет спать. Поэтому я не мог её отпустить, и был готов придумать что угодно, лишь бы она не ушла.

— – Погоди! — остановил я её, когда она уже собиралась вставать. Положил руки на плечи и нежно надавил на них, заставляя маму сесть обратно. — Мы на верном пути, и сейчас нельзя останавливаться. Если ты сейчас уйдёшь, мы не сможем вернуться в эту точку и придётся начинать всё заново. И не известно, как долго мы будем ходить кругами. Просто сними платье и представь что ты на пляже. Меня можешь не стесняться – я тебя уже видел в бикини. Тем более, сам сижу перед тобой в одних шортах.

Мама улыбнулась, глядя мне в глаза.

— – Но я даже лифчик сегодня не надела. — скуксилась она. — Не буду же я сидеть перед тобой с голыми титьками.

Я хмыкнул, но удержался от замечания что это было бы замечательно. Вместо этого я дал ей большую подушку, на которую она складывала ноги.

— – Вот, ей прикройся, если это так важно для тебя. Я отвернусь, а ты снимай платье. — Я повернулся к ней спиной и поправил член. Он ныл от желания, но я попытался успокоиться.

Пока она снимала платье, я наполнил её бокал выпивкой и сам отхлебнул из него приличный глоток. Затем плеснул туда ещё.

— – Ну всё. — Мама игриво погладила меня ногой по бедру. — Я готова продолжить, можешь повернуться.

Я отдал ей бокал и сел в кресло. Случайно обратил внимание на то что она сняла и трусики тоже. Они торчали из-под платья, которое мама небрежно кинула на боковинку дивана.

Она проследила за моим взглядом.

— – Они тоже были мокрые, — невинно улыбнулась она и, сглотнув, уточнила: От коньяка.

Мать сидела передо мной полностью голая, прикрытая лишь одной подушкой которую она обнимала свободной рукой. Эта пухлая подушка, этот полуметровый квадрат, это всё что отделяло меня от обнажённой улыбающейся мамы.

Хотел сказать ей что ни будь отстранённое, чтобы убрать стеснение, но она сама начала говорить.

— – Ты был прав. — Она сидела, по-турецки сложив ноги. Подушку держала ромбом, тем самым полностью прикрывая свои интимные места. — Мне надо выговориться, как можно быстрее иначе я буду съедать саму себя изнутри и тебя мучить. Буду на тебе срываться и психовать по пустякам.

Глубоко вдохнув, она медленно выдохнула и продолжила:

— – Так что давай продолжим, — уверенно сказала она и отхлебнула коньяка. — Не обращай внимания на то что я голая, представим, что мы сидим в сауне или на нудистском пляже.

— – Ладно, уговорила! — рассмеялся я чтобы хоть как-то нивелировать собственную неловкость и схохмил: — В карты на раздевание играть не будем.

Комната наполнилась грудным, нежным маминым смехом в то время как на улице небо затягивали облака. По всему выходило что сейчас зарядит дождь и, возможно, на долго.

— – Мы с тобой откровенно поговорили и выяснили что отец не хотел снимать домашнее видео, в то время как ты, наоборот, считаешь в таких штуках нет ничего плохого. — Я намеренно утрировал проблему, чтобы она захотела объяснить мне более подробно. — Давай попробуем разобраться, что ещё тебя раздражало в отце или не устраивало?

— Ну… — замялась мать, — понимаешь… мне сложно так откровенно тебе в этом признаваться.

Она отхлебнула из бокала и я заметил что она становится более нетрезвой. Она у же не так крепко прижимала к себе подушку и иногда я видел её правую грудь почти целиком.

— – Ты хотела выговориться, — напомнил я ей. — А я уже не маленький, так что говори откровенно, иначе ничего не получится.

— – Да поняла я, — хихикнув, махнула она рукой. — Просто подбираю слова. Не так то просто, знаешь ли, признаваться в своей испорченности.

— – Ты меня не удивишь. — ответил я уверенно. — Скорее я тебя шокирую. Поверь я такого навидался на практике в психушке, что ого-го!

— – Ну да, точно… — неожиданно согласилась она. — Вы же там всяких психов изучаете и извращения разные, наверное.

— – Всякое бывает, — кивнул я, — продолжай!

— – Ладно! — Мама задумчиво уставилась в потолок на несколько секунд и решительно выдала: — Я, например, хотела попробовать в постели всякие игры. БДСМ с кожаными чулками, знаешь. Может мне и не понравилось бы. Скорее всего… Но ведь не узнаешь, не попробовав, верно. Ну и в целом, хотелось больше от него внимания не только в быту.

Она говорила немного сбивчиво, остервенело сжимая подушку, будто душила виновницу своих несчастий.

— – А в постели, — продолжала она, — мне не хватало его настоящего. Я будто занималась сексом с холодным фалоиммитатором. Да ещё и по расписанию, представляешь, как медицинские процедуры какие-то. Два раза в неделю вечером в десять часов и один раз в воскресенье утром. Ужас! А если я отказывалась, так он только был рад этому, что ему не надо прикасаться ко мне. Я это чувствовала как и всякая женщина. Я чувствовала, что он не хочет меня!

Она замолчала и заплакала.

— – Сказать ему все напрямую я не могла, — всхлипывая и утирая слезы, произнесла она. — Как-то вот не получалось откровенно поговорить. Он всегда избегал прямых разговоров, либо смотрел на меня как на тупую шлюху, пока я пыталась до него достучаться.

Я же не требовала от него секса целыми сутками, чтобы он меня, ну… понимаешь, трахал дни на пролёт. Мне нужно было его желание и любовь, а он словно потух. Он давно меня разлюбил. Да ты и сам все видел.

Я подсел ближе и погладил её по коленке.

— Ты молодец, мам! — подбадривал я её, поглаживая уже по бедру. — Мы делаем успехи. Зафиксируем, что ты требовала законное право любящей женщины! Ничего неприличного я не услышал.

— – Правда? — несмело улыбаясь сквозь слезы, прошептала мама, поглаживая меня по руке, которая гладила её ногу. — Ты не считаешь что я вела себя, как похотливая кошка?

— – Конечно нет! — уверенно сказал я. — Это довольно банальная и распространенная проблема. Её надо проработать и она уйдёт.

Она перестала плакать и смотрела на меня готовая на всё.

— – Я готова прорабатывать что угодно, лишь бы не чувствовать себя такой никчёмной и ненужной. — Она вытерла последние слезы и решительно села, выпрямив спину, словно приготовилась к чему то страшному. — Что надо делать, говори!

Про подушку она забыла. Та лежала на коленях полностью открывая мне мамину грудь. Довольно высокая подтянутая грудь, примерно второго размера с широкими сосками. Их кончики топорщились не менее решительно. Мне так хотелось к ним прикоснуться, но я сдержал себя, что бы не вывести маму из того состояния, в котором она была. Ещё рано! Не спугнуть!

— – Есть несколько способов, — твердо произнёс я, стараясь не смотреть на титьки, которые мама, очевидно, и не собиралась прикрывать. — Попробуем парочку самых действенных.

Она кивнула, изображая всем своим видом готовность выполнить любую мою просьбу.

— – Я попробую взять на себя роль отца, что бы ты могла сказать ему все что ты хотела сказать. Говори без утайки, — напутствовал я её. — Спокойно и откровенно!

Она кивнула и неожиданно сдвинула подушку со своих коленей в сторону. А затем очень спокойно произнесла:

— – Я достойна любви потому что я красивая и сексуальная женщина! У меня отличное тело, упругая грудь и узкая пися. — Мать развела ноги в стороны и посмотрела мне прямо в глаза. Одной рукой она крутила себя за сосок, а другой ладошкой поглаживала себя по бритой щёлке. — Мне нравится когда меня трахают! Да! Я люблю когда мне лижут пизду и она течёт от этого как спелый арбуз. Мне нравится облизывать член и засовывать его в себя. Хочется заткнуть все свои дырки членами чтобы чувствовать, как они наполняют меня спермой.

Спокойно выносить такой вид и монолог было выше моих сил. Я кончил прямо в трусы, не отрывая взгляда от мамы. Её глаза были наполнены осознанием и принятием своей блядской натуры. Она раскрывалась как цветок похоти, распыляя передо мной пыльцу страсти.

— – Мама, ты действительно прекрасна, — хрипло произнёс я, пересев к ней на диван и, наконец-то, прикоснувшись к её груди. — Остался последний шаг.

— – Спасибо… — промурлыкала она, закрыв глаза. Она полностью отдалась ощущениям, усиленно натирая свою пиздёнку. — Что ещё надо сде…ла…ть?

Её голос прерывался от удовольствия, которое она доставляла сама себе, словно впервые ощущая себя живой.

— – Нужно закрепить этот опыт, — простонал я, доставая набухший член. –Надо доказать самой себе что ты достойна быть любимой. И что ты свободна в проявлении своей любви. Иначе все эти слова ничего не значат.

— – Хорошо, — шептала мама, откинувшись головой на спинку дивана. — Хорошо…

Она была податлива и не сопротивлялась, когда я положил её на спину и молниеносно избавился от шорт с трусами. Мама грациозно вытянулась на диване во весь рост и не переставая улыбаться, приоткрыла глаза. Мой член нетерпеливо дрожал прямо над её лицом. Она смотрела на него, источая вожделение и облизывая губы.

Натирая свою щёлку, она уверенно, но нежно сжала мои яйца. Затем перестала себя надрачивать и крепко обхватила мой член мокрой рукой. Приподнявшись на локте, она так ласково облизала головку, что я чуть снова не кончил. Потом она начала сосать медленно и очень мягко.

Ей было не удобно тянутся к моему члену, как и мне стоять с полусогнутыми коленями. Я отстранился от неё и, мама, поняв что я хочу, призывно раздвинула ноги.

— – Давай, заполни меня, — шептала она, схватив себя за соски и сильно оттягивая их.

Пристроившись между её ножек я не спеша вошёл в неё на всю длину.

— – Ууу! — простонала она, напрягшись всем телом.

Я ритмично задвигал тазом, насаживая её мокрую и горячую плоть.

— – Я хочу кричать, — шептала она. — Кричать… Ооо, да. Да!

— – Кричи, нас никто не слышит, — бормотал я, поднимая её бедра выше. — Ори во все горло, делай что хочешь! Ругайся матом, не сдерживайся. Теперь все можно! Теперь ты свободна!

Каждое слово я подкреплял своим членом, словно вбивая в неё их.

— – Блядь! — неожиданно заорала она и вцепилась мне ногтями в руки, а ногами жёстко обхватила меня за поясницу. — Сука! Да! Блядь! Ааа…

Судя по всему, она кончала. Сильно. Резко. Я ускорился и сам начал изливаться прямо в неё. Из-за сильного перевозбуждения удовольствия я не почувствовал. Разве что ощутил пустоту и лёгкую тянущую боль в яйцах. Но не смотря на это всё равно было очень приятно.

Я наклонился и нежно поцеловал её в губы. Она ответила затяжным сильным поцелуем и крепко обняла меня, прижимая к себе.

Эпилог

Утром я сидел на крыльце, кидая мелкие камешки в металлические ворота. Слушал звон металла и думал о Фрейде, мать его, Зигмунде.

Это была интересная неделя, закончившаяся как я и хотел. А вот на следующий день мать выдала такое что я малость обомлел.

P.S.

Если буду писать ещё рассказы, то постараюсь не растягивать их. Всё-таки, краткость – сестра таланта!