Тихая звёздная ночь

Тут не очень много секса, зато есть история. Приятного чтения!

Переезд состоялся. Отгремела "Газель", перевозившая наши с братом вещи. Отмучились рабочие, таскавшие мебель на верхние этажи. Одежда, коробки, звуки посуды. Это всё, что досталось нам от прошлой жизни, после смерти мамы. Что-то забирать мы не стали, оставив следующим жильцам квартиры в которой мы выросли. Выгребли только содержимое своих комнат, вещи, которыми обросли за пару десятков лет.

Брату было тридцать, мне – на восемь лет меньше. Я только недавно устроилась работать в фирму в которой работал Максим, а он там уже имел десятилетний стаж. Это был дополнительный повод смотреть на меня немного свысока.

Не сказать, что наши отношения были какими-то плохими, вовсе нет. Кажется, смерть мамы сблизила нас ещё больше. И мы были одинокими вместе, так и не обзаведясь своими семьями, только своими углами, друг напротив друга.

Я для себя выбрала самую дальнюю от кухни комнату. Чтобы пройти в неё, нужно было от входной двери повернуть направо, через несколько метров уткнувшись в двери туалета и ванной комнаты, повернуть налево и ткнуться уже в мою дверь. Вход в комнату Максима был прямо напротив входной двери, а кухня была чуть левее неё.

В нашей новой квартире ремонт был сделан едва-ли в начале нулевых. Дощатый пол, коричневого цвета, какие-то дурацкие светлые обои в цветочек, белёные потолки. Мы рассчитывали делать тут ремонт, но из-за неожиданных финансовых трудностей решили переехать в квартиру в таком вот её виде, ограничившись только капитальной уборкой.

Здесь периодически отключался свет, скрипел пол, и в ванне капал кран. Всё это предстояло починить и привести в рабочее состояние, но вся эта суматоха нас изрядно вымотала. Не хотелось даже искать людей, которые могли бы этим всем заняться, поэтому мы приняли единогласное решение ничего ни с чем не делать, и пожить пока с временными неудобствами.

В своей комнате я застелила постель, поставила ноутбук на стол, подключив к сети. На полки над столом выложила книги, которые просто не могла бросить в старой квартире. Повесить занавески я решила попозже – везде были гардины, но только на кухонном окне болталась пожелтевшая от времени тюль.

Какое-то время я бродила по комнате, прислушиваясь к скрипам, вздохам неминуемо стареющего дома, братовой возне за стенкой. Подошла к окну.

Наверное, эта комната меня и привлекла своим видом – дом располагался в той части города, что находилась на некоторой возвышенности, поэтому отсюда открывался вид на вообще весь город. Стройные ряды домов, широкие дороги разделяющие районы, дымящий вдалеке комбинат и мост через железную дорогу, что делила город надвое. А в остальном, комната была маленькой и тесной. Пахло затхлостью, и даже приоткрытое окно не давало достаточно свежего воздуха. Лишь старая деревянная форточка поскрипывала на зимнем ветру. Где-то между стенами периодически гудел лифт в невидимой шахте.

Немного посидев за ноутбуком, я услышала странные звуки доносящиеся из прихожей. Максим обнаружил какую-то полку с вещами предыдущих жильцов, и естественно решил проверить "улов". Полка находилась прямо нод входной дверью, и первая же попытка проверить её содержимое закончилась тем, что Максиму на голову обрушился чайник.

— Твою мать. И какого хрена я вообще сюда полез… – он присел на табуретку держась за голову. – Можно было предупредить что сигнализация.

— Ага, чайниковая. – Я вернулась из кухни, протянув ему пачку пельменей, которую прихватила из морозилки и он сразу приложил её к ушибленному месту. – Лучше бы занялся чем-нибудь полезным.

— Кажется, я уже забыл что собирался делать… – Промямлил он, не глядя на меня, как нашкодивший ребёнок. – Там ничего такого и нет, какие-то мешки, старые книги и… чайник.

Чайник виновато блестел лёжа на полу возле входной двери. Максим смотрел на него с подозрением, будто ждал от него удара в спину. Но, чайник не двигался.

— Просто иди и свари всё это, если сможешь не взорвать нас. – Сказала я, возвращаясь в комнату.

Плита на кухне была действительно очень старой, и вызывала некоторые опасения. Газовая труба была покрыта ржавыми пятнами. В общем, никакой пожарной безопасности, как водится.

Вернувшись за стол, я решила немного поработать, обложившись книгами. Зажгла маленький светильник, и принялась задумчиво грызть карандаш, глядя сквозь пальцы на таблицы забитые цифрами.

Зимой, на улице темнеет очень быстро, и как только внизу зажглись первые фонари а наверху первые звёзды, я поняла, что работа не идёт. Я постоянно отвлекалась на всякие скрипы и шорохи, покашливания брата на кухне, который вдобавок ко всему прочему принялся скрести ложкой по кастрюле, видимо, пытаясь отковырять остатки еды.

"Мой отец, готовит адовые блюда" – промелькнуло у меня в голове, что-то из недавно прочитанного в интернете и я не смогла удержать короткий смешок.

— Что там такое? – Спросил из кухни Максим, – я тебе уже всё сделал, хватит там сидеть.

— Хорошо, спасибо. – Я отложила карандаш и закрыла книгу. К работе придётся вернуться попозже.

Максим, тем временем, разложил наш скромный ужин по тарелкам, и поставил на стол бутылку из тёмного стекла.

— Мы совершенно не отмечали наш переезд, поэтому, устроим тут импровизированное новоселье! Пригоревшие пельмени от шефа, и… виски, который будем пить стопками, потому что больше ничего нет. Есть большие чашки, но я пока что не распаковал их.

— Вот спасибо. – Я присела за кухонный стол, брезгливо стряхнув крошки со стола, и ткнула вилкой в еду. Та приветливо захрустела. Максим поставил передо мной стопку в форме сапога, наполненную коричневатой жидкостью. – Скажи мне что ты жарил эти пельмени.

— Нет. Я их варил. – Максим задумчиво посмотрел на кастрюлю, одиноко стоящую на плите. – Что-то с ней не так. Кажется, там как-то паршиво регулируется газ.

— Можешь его перекрыть? На всякий случай.

— Уже. Правда там всё ржавое. В общем, нужно будет вызвать газовщиков и приводить всё в порядок, ну а пока… – он поднял свою стопку над столом, – за наш сраный переезд!

— Угу. – Тихо сказала я, в несколько глотков проглотив обжигающую жидкость.

Кажется, я никогда не пила ничего настолько крепкого, что даже горелые пельмени "от шефа" не показались мне отвратительными. В голове приятно зашумело и стало как-то тепло.

Максим налил ещё, и оставив свою тарелку возле раковины, встал у подоконника и закурил.

— Тебе когда на работу? – Спросил он.

— Через пару дней ещё. – Я пожала плечами, и аккуратно сделала небольшой глоток виски. Он обжигал уже не так яростно, хоть у меня и было ощущение, что вот-вот он попросится обратно.

Потом, мы немного поговорили, изредка выпивая. Я зачем-то взяла у него сигарету, хотя бросила курить пару лет назад, и только мяла её в пальцах, а потом она выпала у меня из рук, и скрылась где-то в тени под столом.

— Вот блин… – я чуть было наклонилась чтобы нащупать её, и ударилась лбом об стол.

— Маргарита Александровна, кажется вы пьяны. – Довольно сказал Максим. Он слегка покачивался, но выглядел трезвым.

— Да, кажется Маргарите нужно немного отдохнуть. Уберёшь тут всё?

— Разумеется, как пожелаете.

— Спасибо. Ну и сервис тут у вас… – я встала и слегка покачиваясь направилась в сторону своей комнаты.

Времени было уже около часа. На улице началась жуткая метель, и я пожалела что не закрыла форточку – на подоконник нанесло немного снега, и температура в комнате снизилась существенно. Тем не менее, батареи работали как надо, и скинув с себя одежду, я забралась с головой под одеяло, и какое-то время лежала, прислушиваясь. Максим гремел посудой на кухне, за окном грустно завывала метель. Глаза слипались, и я совершенно не хотела мешать организму засыпать, но начались "вертолёты", поэтому я высунулась из под одеяла и держала глаза открытыми. Стоило их закрыть, мир начинал кружится волчком, до чувства тошноты. Я просто старалась глубоко дышать, в надежде что просто вырублюсь через какое-то время.

Мысли неспешно плавали под потолком, изредка выдёргивая воспоминания из голубоватой белизны, подсвеченной светом фонарей. Кажется, я так напивалась ещё когда училась в школе. Выпускные, или встречи с друзьями, лиц которых я уже и не помню как и всего связанного со школой или учёбой. Первые поцелуи, осторожные прикосновения, алкоголь придавал храбрости, в своих головах мы были героями и героинями клипов и фильмов. Кажется, я неизбежно проваливалась в сон.

Чужеродным было только ощущение горячей руки на своей ноге. Шершавые пальцы осторожно поднимались от колена к белью, что осталось на мне. Обычно, я ложилась спать только в футболке и трусах, сегодняшняя ночь не стала исключением.

Я слышала тихий шёпот и сбивчивое дыхание, отдающее алкоголем.

Рука коснулась моих трусиков, скользнула по лобку к животу, к груди. Сухих губ коснулись пальцы, убравшие волосы с лица. Я тяжело сглотнула, и палец снова плавно скользнул по нижней губе, коснувшись языка. Может он что-то мне подмешал? Я… не могу пошевелиться, даже глаза открыть. Или это просто странный сон?

Руки пропали, вернувшись чуть ниже. Они методично задрали футболку, накрыв моё лицо плотной тканью, стянули трусики, оставив их где-то ниже колен. Руки будто существовали сами по себе, и как будто хотели сделать мне приятно, но что-то во мне противилось этим неосторожным, деланно-нежным но всё ещё грубым касаниям.

Они развели мои ноги в стороны, коснулись внутренней части бёдер. Осторожными прикосновениями приближаясь к промежности, коснулись оголённого лобка. Я инстинктивно вздрогнула, но руки этого будто не заметили, становясь смелее и смелее. Пальцы перебирали складки кожи, будто бы пытаясь выдавить из меня возбуждение, но этого не происходило.

Пальцы пропали, появился язык, губы. Горячие, влажные прикосновения между половых губ, точное попадание языком в клитор. Какой-то неосторожный вздох сорвался с моих губ, и другие губы остановились, осторожно подняв на меня несуществующий взгляд. И правда, он думает что я сплю. Как мне… что мне делать?

Язык продолжал осторожно меня лизать, иногда становясь твёрже, спускаясь ниже, входя в меня, совсем чуть-чуть, но более чем достаточно для того, чтобы там становилось теплее, влажнее, а сердце начало биться чаще.

Какое-то время спустя, этот совершенно незнакомый, и скорее всего, даже не существующий человек оставил в покое мою разгорячённую промежность, истекающую его слюной, и разделся, судя по звукам – открыть глаза было выше моих сил.

Возле лица происходила какая-то активность, понять которую мой мозг был не в силах. Что-то горячее снова коснулось моих совершенно сухих губ, и это уже был явно не палец. Рука приподняла мою голову, и во рту у меня оказался член. Небольшой, мягкий. Он совершал поступательные движения, становясь твёрже и постепенно увеличиваясь, выделяя солоноватую смазку. Я не пыталась ничего с этим сделать, ощущая полное своё бессилие и была благодарна, что он не проникает туда, где мог бы вызвать рвотный рефлекс.

Вытащив член изо рта, человек несколько раз передёрнул кожу, волосатая мошонка коснулась моей щеки.

Скрипя полом, кроватью, человек переместился ниже, встав на колени возле моих раздвинутых ног, и головка его члена ткнулась прямиком в самый вход во влагалище.

—. .. уже высохла, блин… – продолжал разговаривать сам с собой человек. Всё это время не прекращая он что-то болтал себе под нос. Говорил незнакомец, а я слышала голос Максима. -… Вот-вот, сейчас мы всё исправим…

Он несколько раз плюнул на пальцы, обильно смазав меня горячей слюной, резко вогнал в меня член на всю длину. Из моей груди вырвался сдавленный стон. У меня, конечно, уже был секс и этот раз не был первым, но от такой грубости у меня там внизу начало щипать.

—. ..всё, уже не больно Риточка, потерпи немножко… – его голос стал дрожать ещё сильнее.

Он поднял мои ноги, положив себе на плечи, и входил всё глубже и глубже, с влажным чмоканьем, несколько раз полностью вытаскивая член и проводя им по лобку, касаясь клитора, оставляя на мне собственную смазку. В один из таких моментов, я открыла глаза. Надо мной возвышался Максим. Он был совершенно голым. Он убрал футболку с моего лица чтобы видеть меня, ну а я сразу же увидела его. Он не сразу заметил моё "присутствие", и войдя в меня снова, насладившись звуком выходящего из моей вагины воздуха, сделав несколько довольно мощных толчков в сторону моей матки, он поднял глаза к моему лицу и застыл, задёргавшись. Наши взгляды встретились и в этот же момент он начал наполнять меня своей спермой.

Застонав, он склонился надо мной, и инстинктивно дёргаясь, сжимая мою талию.

— Что ты вообще делаешь… – только прошептала я, ткнув пальцем его в живот. Видимо, я хотела его оттолкнуть но это всё, на что мне хватило сил.

Максим молчал, тяжело дыша, продолжая двигаться во мне. Внутри было горячо, влажно и тесно.

Я опустила ноги, и его член выскочил из меня, брызнув несколькими каплями спермы мне на живот. Остальное начало бурно вытекать из меня, изливаясь на смятую и влажную простынь.

— Что ты… – я коснулась рукой лица, стирая слюну с губ.

— Прости, Рита, я… даже не знаю что сказать тебе сейчас. – Максим сел возле моих ног. Его член продолжал стоять, влажно блестя в свете светильника. – Ты спала и я, мне, понимаешь, очень захотелось тебя. Я сам не понимаю, что произошло.

Я смотрела в потолок, ощущая себя… странно. Он был грубым, у меня всё болело, во рту был совершенно отвратительный вкус. Я прикрыла глаза и кажется вырубилась.

На этот раз, уже основательно. Что-то будто происходило в комнате, кто-то меня касался снова и снова, но на этот раз я провалилась куда глубже.

Я потерялась во времени. Сон отступал и казалось, что наступило утро, но сквозь закрытые глаза я чувствовала темноту и холод. Будто оказалась в тёмной яме.

Ощупывая себя руками, я обнаружила себя во вчерашнем белье, футболке. Я была совершенно сухой и чистой. Разлепляя глаза я пыталась понять, что было сном, что случилось на самом деле. Но пока что, самым настоящим казался алкоголь, а вернее последствия его употребления – жутко болела голова, а судя по вкусу во рту – там кто-то умер ночью и возможно даже не один.

Максим несколько раз стукнул в мою дверь и та с тихим скрипом открылась, мне пришлось приоткрыть глаза и подняться на кровати.

— Что случилось? – Спросила я, чуть хриплым голосом.

— Иди сюда, покажу тебе кое-что странное. – Заговорщицким голосом прошептал брат и скрылся в темноте за дверью.

Я нехотя скинула с себя одеяло и шлёпая босыми ногами по полу вышла из комнаты. Максим стоял на кухне, свет был выключен и я едва различала его силуэт на фоне кромешной темноты. Я не сразу заметила, что он указывает пальцем на панораму тёмного города.

— Что такое то? – Спросила я, подойдя к подоконнику и облокотилась на него.

— Сама не видишь? – Спросил Максим в ответ, только почему-то шёпотом. – Будто бы свет выключили. И у меня сеть на телефоне пропала. И интернет. И телевизор ничего не показывает.

— Телевизор то тебе на кой чёрт сдался. – Зевнув, я потёрла глаза. – Ты только ради этого меня разбудил?

— Разве не здорово? Такое ощущение, что мы одни в этом городе. Мне показалось, что тебе захочется на это посмотреть самой.

— Может быть… только я хочу спать. И отключения света меня мало интересуют. Сколько времени вообще?

— Около восьми утра. Ты, кажется, всё равно проспала будильник. – Максим посветил мне в лицо экраном своего телефона. Он показывал 7:24.

— Чёрт. Я хотела сходить в магазин за продуктами как проснусь. У нас даже кофе нет. – Я наклонилась вперёд, чтобы разглядеть круглосуточную "Пятёрочку", но на улице не было видно вообще ничего.

— Нужно подождать когда рассветёт. Там сейчас даже лифт не работает, я не слышал его с вечера. – Максим продолжал шептать.

— Почему ты шепчешь? – Спросила я, и брат посмотрел на меня. Его лицо не выражало вообще никаких эмоций а глаза скрывались в тени, выглядя так, будто их вообще нет.

— Не хочу разбудить твоего брата. – Тихо ответил он и положил руку мне на плечо.

Я взвизгнула отпрыгнув к столу, дёрнув за занавеску и под хохот Максима на него свалился край гардины. С жалобным звоном по полу рассыпались колечки на которые крепилась занавеска.

— Ты идиот! – Вырвалось из меня. Я схватилась за грудь и согнулась пополам. Максим сидел на полу держась одной рукой за живот а другой за голову. – Я чуть не обделалась! Нельзя так пугать! Придурок.

— Извини… – выдохнул он. – У тебя было такое лицо, будто ты сейчас родишь.

— Иди к чёрту. Сам собирай это дерьмо, я пошла в кровать. – Я выскочила из кухни и зайдя в комнату закрыла за собой дверь.

Сама виновата, знала, что он меня может так напугать, не в первый раз уже… ничему меня жизнь не учит. Я забралась под одеяло и накрылась с головой, руки всё ещё дрожали но приняв свою любимую позу на боку я сразу же провалилась в сон.

Беспокойный, сон подсовывал мне странные воспоминания. События, в реальности которых я не была уверена. А что если?.. В четырнадцать, у меня часто пропадало белье. Я часто просыпалась от чужого присутствия, но комната была пуста. И ночное, пыхтящий надо мной Максим, его член во мне, его вкус во рту… что это вообще было? Мне это приснилось? Но ведь всё сходится, и это могло происходить не в первый раз, просто я проснулась только в этот… да ведь?

10:49. Такое время показывали часы в моём телефоне. Сигнал сети отсутствовал, вай-фай телефон найти не мог. Я попыталась проверить баланс но тот вовсе завис на стадии отправки запроса. Я бросила телефон в ноги, по привычке потянувшись к жалюзи чтобы впустить в комнату свет, но не сразу вспомнила, что вчера я их так и не повесила, после переезда. В комнате было темно, за окном стояла ночь. Это уже ни в какие ворота. Мне даже захотелось позвать брата, чтобы тот объяснил, чем же таким он загородил моё окно, что у меня всё ещё темно, но отказалась от этой затеи. Я уже во второй раз за утро выбралась из под одеяла и посмотрела в окно – непривычные ряды пятиэтажек, утопающие в кромешной темноте, и невероятно чистое звёздное небо. Парк за соседней улицей, "Дом Культуры", площадь, всё это окутывала темнота. Я не видела ни машин на улицах, ни людей.

По спине пробежал холодок. Может этот придурок перевёл часы на телефоне пока я спала? Будто бы это могло быть самым странным из того что он делал… или нет. Я не была уверена. Я снова и снова касалась себя там, в надежде ощутить подтверждение того что я вчера видела, но не чувствовала ничего необычного. Всё было как всегда, ощущение тянущей боли исчезло, будто его и не было.

Планов на сегодняшний день у меня было немного и озадаченный мозг радостно принял идею, что часы показывают неправильное время и уже был готов отключиться снова, но преодолев все эти мимолётные желания, я укутавшись одеялом, подошла к письменному столу и включила свой ноутбук. Часы показывали уже 10:55. На экране блокировки было указано, что зарядка не идёт, хотя провод от ноутбука уходил прямиком в розетку.

— Чертовщина какая-то. – Я отключила питание и выдернула провод. – Максим!

— Чего? – Ответил брат из соседней комнаты с небольшим запозданием, видимо он всё ещё спал.

— Сколько времени? – Громко спросила я, чтобы тому не пришлось переспрашивать.

— Одиннадцать. Хм. Как странно…

Я открыла дверь и высунулась в прихожую – там было довольно холодно, может и отопление отключили тоже?

— Уже давно должно было быть светло, или я что-то путаю? – Максим, видимо, всё ещё пытался выбраться из под одеяла. – Чёрт, ну и дубак тут.

— Ага. Согласилась я, поправляя одеяло на себе, которое я набросила на себя сверху и обняла руками. – Свет всё ещё не дали.

— Я знаю, перед тем как лечь оставил весь свет включённым, мы бы заметили. – Шаркая тапочками он вышел из комнаты. Не смотря на полную темноту, я видела сигарету зажатую между его губ. – Мне жизненно необходим горячий кофе, сестричка.

— Я туда не пойду, даже не проси. – Я с опаской указала на входную дверь. – Скорее себе шею на ступеньках сломаю чем выйду на улицу. Да и магазин явно закрыт.

— Наверное. Тогда, всё очень плохо. – Мы вышли на кухню. Максим чиркнул зажигалкой а я присела на табурет, на котором ужинала вечером. – Чёрт, я ведь не смогу даже вскипятить воду.

Мне не часто приходилось об этом думать, но я только сейчас осознала, насколько, живя в городе, мы зависимы от благ цивилизации.

— Может, плита работает? – С надеждой спросила я.

— Не-а. – Максим покрутил ручку, но никакого эффекта за этим не последовало. – Так, подожди, я же её перекрывал вчера…

Я смотрела как брат наклонился над плитой, видимо, пытаясь что-то повернуть за ней. Выпрямившись, он поднёс спичку к конфорке и повернул ручку, тут же вспыхнул голубой огонёк.

— Да будет свет, – сказал он и поспешно поставил чайник.

Пока грелась вода, я успела одеться в джинсы и тёплый свитер, убедиться, что из крана идёт только холодная вода, есть газ и всё. Больше, цивилизация никаких благ нам не оставила, кроме крыши над головой.

Когда чайник радостно засвистел, оповещая нас о том, что вода достигла требуемой температуры, Максим выключил плиту и задумался. У нас не было ни кофе, ни сахара, ни молока. В принципе, у нас вообще ничего не было кроме вчерашней пачки пельменей но от неё осталось только грустное упоминание в виде кастрюли лежащей в раковине. И, мы приняли решение вместе сходить в магазин, иначе, нам грозила бы смерть от недостатка кофеина, или голода, в крайнем случае.

Надев куртку и ботинки, я вышла вслед за Максимом на лестничную клетку, и заперла дверь. Лифт, естественно не работал и нам предстояло преодолеть семь этажей кромешной темноты. У меня даже возникла идея позвонить в дверь кому-нибудь из соседей, но я её быстро отбросила, лишь один раз посмотрев на эти двери. От них будто веяло ледяным холодом. Мне даже показалось, будто я слышала какой-то печальный вздох. когда проходила мимо одной из них. Я шепнула об этом Максиму но тот лишь поморщился и махнул рукой. Мне было комфортно возле него. Я пыталась нащупать его руку в темноте, но хваталась только за перила. Что бы это ни было ночью, скорее всего, мне просто приснилось. Максим ведёт себя как обычно, если можно так сказать про текущую ситуацию…

Спускались мы целую вечность. Я хотела посветить под ноги фонариком на телефоне, но брат предложил экономить заряд батареи.

Оказавшись на улице, я огляделась но так и не заметила ни одного светлого пятна, всё было по-прежнему – тёмные безлюдные улицы, давящая на уши тишина и мороз.

Мы молча свернули налево и прошли несколько десятков метров по двору, и отсюда было видно что и в круглосуточном магазине свет не горел. Я, наконец, схватилась за его руку, как за спасательный круг.

— Интересно, там есть кто-нибудь? – Спросил Максим, сам у себя. Он не сбавлял шаг, двигаясь на встречу автоматическим дверям.

— Давай проверим. Ты же не собираешься туда вламываться? – Я не выпускала его руку из своей, но он не ответил.

Автоматические двери никак не реагировали на наше присутствие, да и отсюда было видно, что в магазине пусто и темно. Максим несколько раз постучал в дверь магазина, но никакой реакции за этим не последовало.

Пожав плечами, он дёрнул соседнюю дверь, которая не была автоматической и так послушна открылась, приветливо впуская нас в тёмную прохладу магазина.

— Как ты планируешь платить? У них же кассы не работают без света! – На этот раз шептала я, пока Максим вёл меня между рядов, он всё же решился включить фонарик, но с ним было как-то более беспокойно, от того, что нас было видно издалека, из окон снаружи, явно в глаза бы бросилось это холодное белое свечение вспышки.

— Я вообще не планирую этого делать. Здесь, как видишь и кассиров нет, и охраны. И камеры не работают.

Не смотря на явное отсутствие людей в округе, я всё же заставила брата обойти весь магазин ещё раз, вместе с подсобными помещениями, но никого он там, как и ожидалось, не нашёл. Конечно, я чувствовала себя не очень хорошо, когда брала продукты с полок, складывая их в фирменный пакет с красной надписью, зная при этом, что платить мне за это не придётся. Это странное чувство, граничащее между каким-то тёмным удовлетворением и стыдом. Максим вёл себя как-то проще – он просто набрал всё самое необходимое, консервы, чай, крупу, одним словом всё, что не испортилось бы через пару дней и направился к отделу с дорогим алкоголем. Я же, взяла только кофе, хлебцы и пачку сухого молока. Брать обычное мне совершенно не хотелось.

Возвращаться в квартиру уже было тяжелее. Ориентироваться в темноте проще, когда тебе не нужно тащить с собой довольно увесистый пакет, который мне в руки впихнул Максим. Сам он взял ещё два или три, и постоянно меня торопил. Наверное, мой мозг ещё окончательно не пришёл в себя после пробуждения и я не совсем понимала, что происходит вокруг, или не хотела понимать. В любом случае, мне на это потребовалось куда больше, чем Максиму, хоть я всегда и считала себя чуточку умнее него.

В городе не было никого. И в этом доме, тоже никого не было, думала я, поднимаясь по лестнице, осторожно нащупывая носком ботинка края ступенек. В этом, чёртовом доме, кроме нас, больше никого нет. Я не слышу телевизоров за дверями, шагов на лестнице, звука поднимающегося лифта. Тут не было вообще ничего, как и снаружи. Меня мутило, было жутко холодно и мне снова захотелось спать. Наверное, сказывалась темнота – открывай глаза или нет, было видно только слабое свечение в окнах и то, скорее всего от снега и звёзд.

Уже дома, молча сидя со своими чашками, на полу возле плиты, мы просто изредка посматривали друг на друга и на окно, не зная, что делать дальше, и надо ли что-то делать.

Мы уже не раз обменялись безумными теориями о том, что людей из города куда-то эвакуировали, мы попали в альтернативную реальность но всё было бесполезно – наше положение это никак не меняло. А между тем, в квартире становилось всё холоднее и газ мы уже не выключали, тепло было только на кухне. Мы закрыли все двери, и только изредка проветривали кухню, иначе у меня начинала сильно болеть голова. Наверное, это всё из-за газа. К концу первого "дня", если его можно было так назвать, мы перетащили матрасы и одеяла из своих комнат на кухню, разложив их на разных расстояниях от плиты но поближе друг к другу, и оба как по команде забылись беспокойным сном, который не приносил ни чувства отдыха, ни остальных приятных чувств, которые возникают когда ты засыпаешь.

Сон был похож, скорее на какую-то липкую паутину, которая обхватывала тебя своими объятиями и сдавливала пока тебе не становилось трудно дышать. Тело покрывалось холодным потом, а какие-то бессвязные отрывки сновидений заставляли меня открывать глаза каждые десять-пятнадцать минут. Максим, судя по всему, чувствовал то же самое – он постоянно глубоко вздыхал, переворачивался с бока на бок, изредка выкрикивал какие-то неразборчивые фразы. В такие моменты мне становилось как-то жутко и спать дальше я не могла. Я брала его сигареты и выкуривала сразу несколько, сидя возле окна, беспрестанно вглядываясь в окутанные бархатной темнотой пейзажи города.

Прошёл один день, потом второй и ничего не менялось. Мы всё так же жили в кухне, перебиваясь сном и остатками еды. Ели консервы прямо из банок, чтобы не мыть тарелки, поэтому кухня очень быстро наполнялась мусором, который мы пакетами просто выбрасывали из окна. Это первое время. Уже позже, спустя примерно неделю и ещё несколько вылазок к магазину, мы с Максимом аккуратно собрали весь свой мусор под окнами и отнесли к контейнерам на краю улицы. Всё из-за того, что мне почудилось, будто я увидела какую-то тень в проулке. Вполне возможно, что я просто не до конца проснулась и мне просто показалось… но, Максим решил не рисковать. По горам мусора под окнами, было очень легко догадаться, что в здании кто-то есть. После третьей вылазки, мы сразу же сделали четвёртую, чтобы захватить побольше воды в больших бутылях, на тот случай, если вода вдруг перестанет течь из крана. Просто, для успокоения. Ведь, если кончится вода а потом ещё и газ, то скорее всего мы просто замёрзнем. Можно, конечно было сделать какое-то подобие печки, забравшись в строительный магазин, или готовить еду на открытом огне на крыше, но хорошие мысли приходят тогда, когда они уже, как правило, становятся не совсем актуальны.

Время продолжало осторожно двигаться вперёд, неизменной оставалась только погода – ясная морозная ночь. Хоть и температура не опускалась ниже минус двадцати градусов, в доме постепенно становилось всё холоднее и холоднее. Очень скоро, инеем покрылись даже стены в подъезде. Мы постоянно кутались в одежду и тёплые одеяла, поход в ванную был настоящей проблемой. Мыться приходилось в тазике с едва тёплой водой, которую разогревали тут же на плите. Умывались мы только холодной водой.

Спали мы теперь только вместе, укрывшись одним одеялом, обнявшись, вдыхая запах друг-друга. Мы быстро к этому привыкли и я стала всё чаще вспоминать про первую ночь в этой квартире. Я всё ещё не понимала, было ли правдой случившееся или только пьяным сном. Больше такого не повторялось, и у меня возникла дурацкая идея поделиться этим с Максимом. Возможно, это была… да нет, это была совершенно идиотская идея. Но в этой изменившейся и неправильной реальности, всё казалось пьяным сном, бредом. Я просто не могла больше держать это всё в себе. За это время мы сблизились так как никогда не сближались раньше, и я не боялась, что брат поймёт меня как-то неправильно.

В один из так называемых "вечеров", после небогатого ужина, Максим решил выпить. Мы разговорились о каких-то обыденных и простых вещах, которые происходили с нами раньше. Я вспоминала школу, старых друзей и подруг. Мозг внезапно выхватил странное воспоминание и я замолчала.

— Что такое вспомнила? – Макс с улыбкой посмотрел на меня.

— Мне пятнадцать было, и у меня из комнаты пропали трусы. Потом, когда я убиралась в доме, нашла их под твоей кроватью… – задумчиво пробормотала я. – Они были засохшими и скомканными.

— Хм. – Максим больше ничего не сказал. – Странно, почему ты об этом заговорила?

— Не знаю, сама не поняла. – Только отмахнулась я, но брат не собирался отступать. Он сполз со стула на матрас, и придвинулся ближе ко мне. Я ощутила запах алкоголя, исходящего от него.

— Рит, ты думаешь, это я украл твои трусы и спрятал их? – Я едва сдержала смех. Звучало это действительно по-идиотски.

— Ну, разумеется. они же часто пропадали, вот я и подумала. – Сказала я в шутку.

— Вообще-то да, это был я. – Максим развёл руками, – вытаскивал из корзины, дышал ими, дрочил на них. Потом просто выкидывал.

— Да-да, очень смешно, спасибо. – Я только отмахнулась, но Максим схватил меня за руку, и притянув к себе поцеловал в губы. Я как-то интуитивно прильнула к нему, не совсем понимая что делаю. В этот момент мне одновременно хотелось его обнять и оттолкнуть. Странно-неправильные ощущения.

— И это было… не единственным. Думаю, в последний раз ты всё и сама поняла. – Он уткнулся мне в шею, вдыхая запах моих волос. – Я боялся даже себе признаться в том что делал, и когда ты меня увидела…

Я попыталась оттолкнуть Максима, но тот держал меня слишком крепко. Мне даже хотелось просто выбежать в подъезд, или на улицу. И брат словно понял ход моих мыслей по участившемуся дыханию, пульсу.

— Никуда ты не денешься. Нас тут двое, навсегда. – Он отстранился, глядя мне в глаза. На его лице блуждала странная улыбка. – А ты, Рита, теперь будешь только моей. Я бы с радостью оторвал голову тому, кто трахал тебя до меня, но боюсь, что это уже невозможно.

Мне становилось жутко, и хотелось бежать, в дверь, в окно, куда угодно, но Максим был прав – бежать мне было некуда, не к кому. Смирение, вот, что я испытала тогда. Как в том сне, или теперь уже не сне, я просто отдалась ему, занимая снова и снова позицию безвольной куклы. Он сам меня об этом попросил тогда… мол, так ему привычнее, если я буду просто лежать, с закрытыми глазами. Он раздевал меня, я замерзала. Он согревал меня своим телом, дыханием. Тем вечером, он долго не мог отпустить меня от себя, переворачивая то на спину, то на живот или на бок, буквально насилуя меня с каким-то животным остервенением. Его грубые руки оставляли синяки на нежной, бледной коже. Его член рвал меня изнутри, даря мне странный букет из боли, и удовольствия. Он затыкал мне рот, чтобы я молчала, просил не стонать, и бил по щекам если я не могла сдержать себя. А потом мы снова забывались беспокойным сном, а когда просыпались, Максим начинал всё сначала. Он не давал мне даже отходить от себя надолго. В последний наш раз, он поставил меня на ноги, прислонив к подоконнику и вошёл в меня сзади. На этот раз, я не могла сдержать себя, испытывая оргазмы, да и это не требовалось. Я стонала, плакала, билась лбом об холодное стекло окна, оставляла на инее отпечатки рук. Максим с силой сжимал мою колышущуюся в такт его движениям грудь, и снова и снова полной грудью вдыхал запах моих волос.

Примерно, через две недели после начала "ночи", я заболела. Около шести вечера, я почувствовала как у меня поднялась температура, начался озноб и сильный кашель. Наверное, всё после того, как мы ходили за водой и из-за того, что я стала одеваться не так часто… это был закономерный итог. Организм не выдержал таких перепадов температур и физических нагрузок, после недели полного бездействия. Что происходило тем вечером, я помню смутно. Кажется, я начала бредить, в квартире мне мерещились какие-то незнакомые люди, которые заходили к нам на кухню и молча стояли рядом с нами, чем до одури пугала Максима. Периодически проваливалась в забытье, изредка выныривая, как из тёмной и мутной воды, чтобы указать на очередного незнакомца в углу, рядом с пакетом мусора и снова уснуть.

Кажется, тогда Максим сказал, что пойдёт в аптеку, чтобы достать что-нибудь жаропонижающее, я помню только как ухватилась рукой за его штанину и потянула на себя. Это был последний раз, когда я его видела.

На следующее "утро", я проснулась в одиночестве. Тут всё так же горел газ, на полу лежал небольшой светильник на батарейках, который мы включали, пока перечитывали те старые книги из шкафа. Из привычной картины выбивалась только открытая дверь на кухню и маленький целлофановый пакет, лежащий на столе кухни. В нём, позже, я обнаружила несколько упаковок таблеток. Кажется, там был аспирин и ещё какие-то жаропонижающие порошки в пакетиках.

Тогда, не в силах подняться на ноги, я какое-то время звала Максима но он не пришёл. Мне жутко хотелось пить, болела голова и было очень жарко. Я снова и снова засыпала.

Не знаю, сколько прошло времени, но тогда, в очередной раз открыв глаза, я поняла что мне лучше и спать я совершенно не хочу. Я села на матрасе, откинув в сторону одеяло, с чёткой мыслью что Максима тут больше нет. На глазах, от обиды наворачивались слёзы и страх накатывал ледяными волнами.

Выпив около половины литровой бутылки воды, я села прямо на пол и меня затошнило. Мне понадобилось приложить серьёзные усилия, чтобы удержать в воду в себе. Ещё несколько минут я водила взглядом по кухне, будто желая в очередной раз удостовериться, что моего брата тут нет. Уже позже, с фонарём я обшарила каждый уголок квартиры но следов его присутствия мне найти не удалось.

Что я чувствовала тогда? Мне было чертовски страшно. Я почти сразу поняла, что из аптеки он вернулся, об этом говорили лекарства, которые он оставил на столе для меня. Но, что случилось потом, куда ещё ему понадобилось уйти? И сколько времени прошло с того момента, как он ушёл? Я периодически поглядывала на часы, но цифры не говорили мне совершенно ничего. Может, это из-за той тени, что я видела тогда на улице? И… что это были за люди, которые приходили сюда? По спине табуном пробежали мурашки. Я не видела их лиц, не чувствовала запаха и не слышала их. Это были безмолвные тёмные фигуры, которые просто появлялись тут и там, каждый раз когда я снова и снова открывала глаза. Что если они всё ещё здесь? Я поёжилась. Думать о подобном, не хотелось совершенно. Что вообще происходило с нами обоими в дни до моей болезни? Мне это тоже снилось?..

Так начались дни моего одинокого существования. В принципе, изменилось не так много вещей, я питалась консервами, читала книги, пробегая глазами по тексту, но совершенно не улавливая сути написанного. И с лёгким чувством страха смотрела на пакет с продуктами, который становился всё меньше и меньше. Рано или поздно, мне придётся пойти туда. Одной.

Этот момент настал через три дня. Когда я отложила в сторону последнюю банку и последний кусок чёрствого хлеба. Я не могла себе представить, как буду идти по этой лестнице, как буду ориентироваться в темноте улиц, и этого магазина. У меня возникла даже безумная идея пойти и поискать Максима или других людей в городе. А вдруг, кто-то остался кроме нас? и точно так же как и мы, живёт в своей квартире с опаской выглядывая на улицу?

Собиралась я очень долго, подсознательно оттягивая тот момент, когда мне придётся покинуть стены такой привычной и безопасной квартиры.

Проверив батарейки в фонаре, застегнув куртку и надев ботинки, я осторожно ступая вышла в подъезд и заперла за собой дверь. Спускаться я решила в темноте, ведь путь был очень знакомым, да и простым донельзя. Сначала, всё шло хорошо – я, ведя рукой по стене, осторожно ставила ноги, считая количество ступенек, и по моим прикидкам добралась до четвёртого этажа. Моё внимание привлёк странный звук раздающийся с одной из лестничных площадок. В этом доме лестница была расположена немного в стороне от квартир, к квартирам вёл небольшой проём, их было всего три на каждой клетке. И вот, проходя мимо очередной, я услышала звук, будто кто-то водит ногой по полу, такое шарканье. Или, как какой-то пожилой человек с трудом поднимая ноги перемещается из угла в угол.

Я, благодаря мягким подошвам ботинок, ступала практически бесшумно, только моя куртка могла издавать какие-либо звуки, но я старалась не двигать руками и не поворачиваться, чтобы не привлекать к себе внимания. Подавляя в себе нарастающий ужас и желание включить фонарь, я осторожно прошла мимо этого самого проёма, из которого шёл звук. Все мои чувства в этот момент говорили мне, что там есть кто-то. И этот кто-то живой и его следует опасаться. Причины? Наверное, только одна. Если там и правда был человек, то скорее всего, он давно тронулся умом, иначе как долго он шаркал по тому узкому закутку в полной темноте до меня или после меня, не издавая больше никаких звуков вообще?

Сбивчиво дыша, я продолжила спуск, стараясь свести количество движений до минимума – только ступеньки и вытянутая рука поддерживающая контакт со стеной. Мне это удалось, где-то в районе второго этажа этот жуткий звук перестал до меня доноситься и я с прежней осторожностью преодолела последние несколько пролётов. Уже стоя на улице, заламывая пальцы от напряжения, я понимала, что в этом мире осталось очень мало вещей, которые способны заставить меня вернуться назад в квартиру.

Чёрт, да моё сердце просто не выдержит такого подъёма, оно и сейчас чуть не выпрыгнуло когда я шла по пятому этажу, а если мне ещё придётся идти обратно… нет уж. А что делать в противном случае? Я беспомощно огляделась. Взгляд почему-то зацепился за следы на снегу. Их было не так уж много, если учесть что перед этой злополучной ночью была метель, думаю, было вполне возможно посмотреть, куда ходили люди из этого подъезда. А если учитывать, что я тут больше никого не видела, следовательно – это были только наши с Максимом следы. Вот этот момент мы не учли, убирая мусор из под окон. Следы! Вот как нас можно было легко выследить. Цепочки следов тянулись от подъезда к магазину, и цепочка потоньше вела к мусорным контейнерам вдалеке. Ещё одна, совсем тонкая, уходила на другую сторону двора. Поскольку аптека была рядом с магазином, а эти следы уходили в сторону, я решила проследить, куда же они меня приведут. Потому что ни я, ни Максим, не ходили в ту сторону ни разу. Значит, это путь, которым он ушёл в последний раз.

Я на всякий случай вытащила из кармана куртки фонарь, но включать его не стала. Мне было как-то спокойнее от одного его присутствия в руке. Я шла прямо по следам, уходили они только в одну сторону. Вариантов тут только два – либо этот человек вернулся к дому каким-то другим путём, либо он… не вернулся. Мне не хотелось сравнивать рисунок на подошвах с этих следов с какими-то из наших, поэтому я просто пересекла двор следуя загадочной тропинке, свернула на соседнюю улицу. Следы удалялись по дороге, увлекая меня за собой. Очень скоро, я перестала узнавать места, я была в этом районе всего пару раз перед переездом и то днём, поэтому чувство ориентации я потеряла довольно быстро а следы меж тем и не планировали заканчиваться. Я пересекла ещё несколько дворов и оказалась возле какого-то гаражного кооператива, вокруг которого ютились старые деревянные домики. Они выглядели весьма потрёпанными временем, древесина потемнела, стены немного накренились, в общем создавали они не самые приятные впечатления. Мне снова становилось жутко. Тропинка петляла между домов, постепенно уводя меня от начальной точки всё дальше и дальше, пересекла железную дорогу и я оказалась в уже более знакомой части городе, там где жила раньше.

В темноте было очень неуютно и следы можно было запросто потерять, но на свою удачу я так ни разу и не сбилась с пути. неожиданная развязка ждала меня возле очередных рядов гаражей за старым рынком – цепочка следов разделялась на две.

Я шумно выдохнула присев на корточки у "развилки". Даже посветила на них фонариком для верности. Но, глаза меня не обманывали. Следы, принадлежавшие одному человеку внезапно разделились и одна цепочка скрывалась где-то в гаражах, вслед за которыми начиналось болото и лес, а другие уходили в знакомый мне район города.

Думаю, изначально было понятно, какое направление я выберу, но чувствовала я себя так будто меня очень сильно обманули. Как ребёнка, которому с детства внушали, что Дед Мороз существует а потом ты видишь своего отца, который просто надел красную шубу и нацепил бороду. Не передать словами, как мне было обидно и страшно, от полного непонимания происходящего. Но, я послушно последовала за цепочкой следов ведущих в город.

Пару раз я видела какие-то тени, краем глаза. Они скользили по самой периферии видимости, скрываясь за фонарными столбами, мусорными баками, углами домов. Ближе к концу пути, я уже твёрдо убедилась, что не одна здесь, хоть никого и не видела.

Следы закончились возле подъезда нашего старого дома. Мы жили на втором этаже одной из пятиэтажек почти на самом отшибе. Следы доходили аккурат до крыльца, но на нём следов уже не было, будто человек испарился или взлетел, так и не добравшись до конечной цели, хоть до неё и оставалось всего ничего.

Вздохнув, я поднялась на крыльцо и зашла в подъезд. На этот раз, я сразу включила фонарь и поднялась на второй этаж. Тут так ничего и не поменялось – облезающая со стен краска, противного зелёного цвета, пыль и песок на полу. Такая знакомая с детства дверь, оббитая тёмным гладким материалом была приветливо приоткрыта.

Я неуверенно взялась за ручку, прислушиваясь к звукам доносящимся изнутри. Там определённо кто-то был и я даже знала кто. Или догадывалась. Я потянула дверь на себя, подняв фонарь. Узкий пучок бледного света выхватил край прихожей и отчётливую тень человека, стоящую прямо передо мной. Круг света фонаря отчётливо выделял человеческий силуэт, который сразу показался мне знакомым.

— Привет, мам. – Шепнула я, ступая в прихожую. Тень приветливо протянула ко мне призрачные руки от которых веяло холодом. Фонарь с глухим стуком упал на пол. Тень поглотила меня.