Тихий вид крутости

Рассказ " A Quiet Kind of Cool " англоязычного автора PAPATOAD

Всем героям рассказа больше 18 лет

Я ненавидел дождь. Я сидел в кабине автомобиля, наблюдая, как капли бьют в лобовое стекло, и слушая, как они барабанят по крыше. Это был не приятный мягкий летний дождь. Это был вымыватель оврагов. Когда дул ветер, я мог видеть, как струи воды заливают парковку. Это был не ураган, но он определенно был похож на выпуски новостей, которые вы видели по телевизору. Кондиционеру на крыше буфета Heritage Cottage просто нужно было подождать, пока он не остановится. Я ни за что не собирался подниматься на крышу и работать над чем-либо, пока погода не прояснится. Черт возьми, меня даже не должно было здесь быть. Среда была моим рабочим днем в Аллентауне. Конечно, это была чрезвычайная ситуация, и я был наиболее квалифицированным специалистом для этой работы. На самом деле никто больше не хотел ехать так далеко по контракту на обслуживание.

Буфет Heritage Cottage является частью мотеля York Holiday House. Это был один из старых отелей с наружным входом, но это компенсировалось дешевыми ценами. Я думаю, что рестораном пользовалось больше людей, чем отелем. Прямо сейчас большинство гостей выписывались. Горничные находились под наружным навесом, поближе к зданию, чтобы избежать дождя. Ожидание было долгим и скучным, пока бежевый фольксваген с откидывающимся верхом не заехал на одно из ближайших парковочных мест. Я не мог разглядеть номерной знак с другого конца стоянки, но клянусь, он выглядел точь-в-точь как "жучок" моей жены.

Мы с Амандой были женаты почти двадцать лет. У нас было две дочери. Коллин, которой исполнилось 18 лет, и через три месяца она начает учиться на дневном отделении Кутцтаунского университета, и Бренда, которой только что исполнилось 16 лет, и теперь она была в режиме полноценного готического бунтарства. Две совершенные противоположности.

Хотя мы с Амандой вместе учились в старшей школе, я по-настоящему познакомился с ней позже, когда она работала официанткой в местной закусочной. Время, проведенное в школе, не было самым счастливым в моей жизни. Сколько я себя помню, у меня было ужасное заикание, и подростковый страх, который сопровождал это, был ужасен. Я стал замкнутым и угрюмым. Я говорил только тогда, когда это было необходимо, и то, как правило, как можно меньше слов. Моим учителям было приказано никогда не вызывать меня на занятия. Я не знаю, стало ли мне от этого легче или труднее. Большинство моих одноклассников считали меня слабоумным. Я никогда так не чувствовал, потому что у меня не было точек отсчета. Я всегда знал, когда мной каким-то образом пользовались или травили. Иногда я прибегал к физическим средствам, чтобы прекратить некоторые виды домогательств, и, казалось, это всегда срабатывало.

Я был на полпути к окончанию технического курса по ремонту кондиционеров, когда мне наконец удалось познакомиться с Амандой. На самом деле, первый раз, когда она приняла мой заказ в закусочной, был единственным разом, когда я с ней заговорил. В школе я ни с кем не встречался по понятным причинам, и у меня не было абсолютно никаких социальных навыков, о которых можно было бы говорить. Больше месяца я только и делал, что заказывал еду, съедал ее и уходил. Разумеется, с щедрыми чаевыми.

Аманда всегда была вежлива и приятна. Мне было комфортно находиться рядом с ней. С моей стороны потребовалось много мужества, но в конце концов я пригласил ее на свидание, на что она с готовностью согласилась. Казалось, она не возражала, что я позволил ей вести все разговоры. Когда я все-таки что-то говорил, я старался говорить односложно. Она была хорошо осведомлена о моем дефекте речи, но старалась намеренно не упоминать об этом каким-либо образом.

Мы встречались несколько месяцев, прежде чем все стало серьезным. Под этим я подразумеваю сексуальное влечение. В первый раз было очевидно, что у меня вообще не было опыта, но она была очень понимающей и смогла провести нас через это без особого смущения. Хотя я никогда не упоминал об этом, у меня возникло отчетливое ощущение, что она делала все это раньше. Я действительно чувствовал, что это ее дело и что мне не нужно было знать, чем она занималась до встречи со мной.

У нас была небольшая гражданская церемония сразу после того, как я закончил техническую школу. Меня ждала работа на полный рабочий день, и зарплата была лучше, чем я ожидал. Аманда продолжала работать в закусочной, пока не забеременела Коллин. С этого момента она стала полноценной женой и мамой. Мы не были богаты, но нам было комфортно. Жизнь была хороша.

Просто из любопытства я продолжал пытаться разглядеть номер на знаке "жука", но из-за сильного дождя это было невозможно. Серебристый "Мерседес" припарковался в стороне от "жука", и из него вышел мужчина с зонтом. Я был впечатлен тем, как он координировал движение. Он подошел к "фольксвагену" и открыл водительскую дверь. Я почувствовал, как у меня скрутило живот, когда я смотрел, как Аманда выходит из машины и обнимается с мужчиной. Они наполовину побежали, наполовину пошли к навесу отеля. Они смеялись, когда он закрыл зонт и достал из кармана пальто ключ от номера.

Я просидел на парковке больше двух часов. Дождь прекратился, но мне было все равно. Я вышел из автомобиля ровно настолько, чтобы подойти к "Мерседесу" и достать из бардачка регистрационный номер автомобиля.

Наконец они вышли из комнаты и, все еще смеясь, направились обратно к своим машинам. Прежде чем сесть в "фольксваген", Аманда быстро поцеловала своего друга-джентльмена в щеку. Так жена целует своего мужа, а не любовника.

Она так и не заметила мой автомобиль, стоящий на другой стороне стоянки. Казалось, она не обращала внимания ни на что, кроме своего спутника. Я плакал, наблюдая, как они оба покидают стоянку. Я так и не починил кондиционер в буфете Heritage Cottage.

На то, чтобы вернуться в мастерскую, ушло меньше часа. Босс был расстроен тем, что я не выполнил задание, но это сменилось крайним разочарованием, когда я сообщил ему, что увольняюсь. Он не спорил со мной и не требовал объяснений. Когда я добрался до банка, я обналичил свой выходной чек и снял все, кроме 6000 долларов, с различных банковских счетов. Сберегательный счет должен был пойти на покупку нового дома, а на счете на денежном рынке хранились деньги для колледжа девочек. Теперь они оба были пусты.

Пока я ехал в Кутцтаун, я понял, что Бренда никогда не поступит в колледж. Единственное, что было ниже ее оценок, – это ее отношение. Я не мог понять, что я такого сделал, что настроило ее против меня, и я боялся спросить. На самом деле, она была так же уверена в своей матери, как и во мне. Коллин и Бренда были воспитаны совершенно одинаково, но стали совершенно разными. Я почувствовал небольшой укол вины, который быстро прошел, поскольку я оплатил обучение Коллин в колледже вперед за полные 4 года. Это было достаточно близко от дома, чтобы мне не пришлось беспокоиться о плате за общежитие и плане питания.

Аманда была дома, когда я приехал. Я, как всегда, снял мокрые ботинки у входной двери. Она вышла из кухни мне навстречу.

— Джон. Что ты делаешь дома в такое время? Я думала, ты должен был быть в Аллентауне весь день.

Проходя мимо нее в спальню, я улыбнулся и быстро чмокнул ее в щеку, точно так же, как она чмокнула своего любовника тремя часами ранее. Она выглядела озадаченной, когда я не ответил на ее вопрос.

Моя первая сумка была наполовину упакована, когда она вошла в спальню.

— Джон? Что, черт возьми, происходит? Что ты делаешь?

Она просто стояла, пока я продолжал собирать вещи. Все, что я взял, было нижнее белье, обувь и моя рабочая одежда.

— Ты собираешься мне ответить? Что случилось? То, что у тебя был плохой день на работе, не повод уходить. Я предполагаю, что ты уходишь, потому что собираешь вещи. Ответь мне, черт возьми. Я твоя жена. Предполагается, что ты должен поделиться этим со мной.

Я на мгновение остановился и посмотрел в ее сторону. Она знала, что не следует перебивать меня или пытаться ускорить мою речь.

— Я сегодня не работал в Аллентауне. – Не было ни колебаний, ни заикания. Это было простое предложение, но я произнес его идеально.

Аманда стояла молча, ожидая, когда я продолжу.

Я закончил собирать вещи и снова остановился.

— Я сегодня работал в Йорке. – Это была еще одна короткая, простая фраза, и она тоже прозвучала идеально. Медленно и хладнокровно.

Когда я доставал обувь из шкафа, я заметил, как моя жена тихо вышла из комнаты. Она ничего не сказала. Она сидела на диване в гостиной, когда я направился к входной двери. Мне потребовалось всего мгновение, чтобы снова надеть рабочие ботинки. Я оглянулся еще раз, прежде чем уйти. Ее глаза были влажными, но она не плакала, когда смотрела, как я выхожу за дверь. Она не дала никаких объяснений и извинений.

Я был недалеко от Хагерстауна, когда зазвонил мой сотовый. В сложившихся обстоятельствах, я думаю, мне было бы легче общаться, если бы я научился отправлять текстовые сообщения, но просто пользоваться мобильным телефоном было для меня достижением. Это была Коллин.

— Привет, папа. Где ты?

— Х-Х-Хагерстаун.

— Мама сказала нам, что ты уехал, и я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

— Я в порядке.

— Папа, ты хочешь, чтобы я что-нибудь сделала? Я могу как-нибудь помочь?

— Нет. – Трудно вести продолжительный диалог с кем-то, когда слова не складываются гладко. Был миллион вещей, которые я хотел сказать своей дочери, но не чувствовал в себе сил для этого.

— Мама рассказала Бренде и мне, что произошло. Она не очень вдавалась в подробности, но мы обе уже давно знали. Я не рада, что это произошло, но я рада, что ты, наконец, узнал.

— Вы с Б-Б-Брендой знали об этом?

— Уже около трех лет.

— Я н-н-чувствую себя глупо.

— Не надо, папа. Не делай этого с собой. Ты хороший отец и хороший муж. Никогда не думай иначе.

Я не ответил ей. Я не знал, что сказать, и не хотел больше разговаривать. Это было слишком много, чтобы переварить за один раз. В животе у меня все переворачивалось, но я не был голоден.

— Папа? Папа? Ты там? Ты в порядке?

— Со мной все будет в порядке. Кстати, я п-п-оплатил твое обучение в с-с-школе за тебя. Ты готова к поступлению.

— Меня это не волнует. Я забочусь о тебе.

— Спасибо, милая. Мне пора идти. – Я выключил свой телефон, не дав ей возможности сказать что-нибудь еще.

****************************************

Я ужинал в Cracker Barrel в Харрисонбурге, когда заметил небольшое объявление о вакансии менеджера по техническому обслуживанию помещений с акцентом на кондиционирование воздуха и отопление. После короткого телефонного звонка у меня было назначено собеседование на следующее утро. На самом деле у меня никогда раньше не было собеседований ни на какую работу, поэтому я немного волновался. Мой очевидный дефект речи не способствовал моей уверенности. Если я справлюсь, прекрасно. Если нет, то ничего не потеряно.

Oakbrook Meadows был небольшим приютом для престарелых, связанным с церковью. Он был старым и выглядел так, как будто к нему несколько раз пристраивались. Во всем учреждении не было никакой структуры или организации. Это была мешанина зданий, которые отчаянно нуждались в помощи.

— Доброе утро! Вы, должно быть, мистер Тайсон. Меня зовут Дон Уотсон. Вы не возражаете, если я буду называть вас Джоном?

— Т-Т-все в порядке. – Мы пожали друг другу руки, и я сел.

В течение следующих тридцати минут Дон Уотсон дал мне полный урок истории о Oakbrook Meadows и подтвердил сложность предприятия. Мое первоначальное наблюдение касалось денег. Это была некоммерческая организация, и у них были проблемы с финансированием, чтобы сохранить его открытым. Более ста пожилых людей, вышедших на пенсию, жили там до тех пор, пока могли сохранять работоспособность. Когда они становились слишком больными или старыми, чтобы заботиться о себе, по закону их переводили в государственное учреждение. Расходы на аутсорсинг всего ремонта и технического обслуживания были настолько обременительны для их бюджета, что они подумывали о закрытии всего заведения. Нанять менеджера по техническому обслуживанию на полный рабочий день было последней отчаянной попыткой. До сих пор им не слишком везло.

Зарплата, которую они предлагали, была действительно плохой. Преимущество заключалось в использовании небольшой квартиры в подвале главного здания и питании в общественной столовой. Мне потребовалось три дня, чтобы сделать квартиру пригодной для проживания. Питание было вкусным и удобным. Казалось, что все будет хорошо. Я был счастлив.

Там была полностью оборудованная мастерская с кучей разнокалиберных руководств и запасных частей. Кондиционер и отопление не казались проблемой, но у меня не было опыта работы с такими вещами, как посудомоечные машины, плиты и встроенные холодильные установки. Трудности с сантехникой сбили меня с толку, но я справился с ними. Я потратил целые выходные на изучение страховых полисов объекта.

Сначала все шло довольно медленно. Разобравшись с несколькими вещами, которые нуждались в немедленном ремонте, я провел полную инвентаризацию предметов, которые требовали или будут требовать какого-либо технического обслуживания. Я попытался немного сбалансировать ситуацию, чтобы можно было сочетать несколько простых работ с более сложными. Это немного облегчило бы повседневную работу. Конечно, приоритетными были критические проблемы.

Потребовалось всего несколько недель, чтобы привыкнуть к комфортному распорядку дня. Днем я занимался делами, а ночью заботился о том, чтобы сделать свое новое жилище пригодным для жизни. Я держал свой мобильный телефон заряженным, но выключенным. У меня был стационарный телефон для работы и старый компьютер с Windows 7, который я настроил, чтобы следить за техническим обслуживанием. Дон был доволен моей работой, а я был доволен ситуацией в целом. Жизнь была хороша.

Прошло больше трех месяцев с тех пор, как я уехал. Я решил позвонить Коллин на ее день рождения. Это был мой первый контакт с тех пор, как я уехал. Я был удивлен, что никто не пытался связаться со мной, и подавлен тем, что никому не было дела до того, чтобы попытаться. Конечно, мой телефон был выключен почти все это время.

— Коллин! Это папа. С-с-с-днем рождения!

— Папа! Как приятно тебя слышать. У тебя был выключен телефон. Где ты и что делаешь? Я беспокоилась о тебе.

— Помедленнее. По одному вопросу за т-т-время. Я в порядке. У меня есть д-д-работа и место, где можно жить. Меня м-м-больше волнует, к-к-как у тебя дела.

— В школе все хорошо. Я живу в комнате общежития с двумя другими девушками. Я придерживалась плана питания, вместо того чтобы идти домой перекусить. У меня подработка в закусочной рядом с кампусом.

— Тебе н-н-что-нибудь нужно?

— Нет, я в порядке.

— Все остальное в порядке?

— Нет, не совсем. Мама, конечно, очень подавлена. Она рассказала Бренде и мне о том, что произошло. Я не думаю, что она сожалеет о том, что сделала, но ей жаль, что ее поймали. Она устроилась на работу в закусочную Зинна, но я не думаю, что она зарабатывает достаточно, чтобы содержать дом. Она продала все твои инструменты и хлам из гаража и распродает мебель. В последний раз, когда я разговаривала с ней, она сказала, что собирается обратиться в банк по поводу выплат по ипотеке. Я думаю, она собирается вернуть дом.

— Это позор. Это был н-н-хороший дом.

— О, кстати, Бренда пропала. Через несколько недель после твоего ухода Бренда и мама сильно поссорились. На случай, если ты не знал, ты не биологический отец Бренды. Это какой-то парень из Геттисберга по имени Самуэльсон. Я думаю, это тот парень, с которым она встречалась в тот день, когда ты узнал. В любом случае, Бренда уехала и отправила открытку из Сан-Франциско.

— Такое впечатление, что я с-с-причина к-к-множества страданий.

— Нет, это не так, папа. Мама сама навлекла все это на себя.

— Коллин, дай мне свой п-п-адрес. Я пришлю тебе доверенность, чтобы твоей матери было п-п-легче избавиться от дома.

— Ты не обязан этого делать, но маме было бы легче.

*****************************************

Сотрудники не ели вместе с жителями Oakbrook Meadows. Они ели немного позже и в отдельной части столовой. К этому времени я подружился с другими сотрудниками и несколькими постояльцами. Не знаю, почему я подумал о них как о заключенных, но это показалось уместным. Айви Джеймс вскоре стала завсегдатаем моего обеденного стола. Айви отвечала за прачечную в учреждении. На самом деле она была прачкой в учреждении. Большинство жильцов сами стирали в общественной прачечной, за которой мне также приходилось ухаживать. Если был способ испортить стиральную машину или сушилку, они быстро это находили.

Айви было около сорока или около того. Она не была ослепительной красавицей, но и крокодилом она тоже не была. Я узнал, что она была одинока и никогда не была замужем. Она усердно работала и была в довольно хорошей форме, насколько я мог судить. Она жила со своими родителями, и они подбрасывали ее и забирали с работы. Что отличало ее от всех остальных и вызывало у меня симпатию, так это то, что она была глухой.

В мгновение ока я обнаружил, что провожу с Айви все больше и больше времени. У нее был маленький блокнот на ремешке на шее, и она пользовалась им, когда это было необходимо. Обычно она прекрасно обходилась без него. Она довольно хорошо читала по губам, и по какой-то причине я не заикался, когда был с ней. Мне даже не нужно было произносить слова. Я мог просто произносить их одними губами. Это немного успокаивало меня. Она никогда не заставляла меня стесняться своего недуга.

Наши отношения улучшились, когда она пригласила меня провести День благодарения с ее семьей. Ее родители и сестра не страдали нарушениями слуха. Ее мать и сестра обе владели английским языком. Ее отец относился к этому добродушно, но полагался на двух женщин, которые переводили для него. Они быстро заметили мое заикание и постарались направить беседу так, чтобы я мог свести к минимуму количество разговоров, но при этом чувствовать себя включенным. В целом, это был хороший опыт. Мы с Айви сблизились.

Вирджинская школа для глухих находилась в тридцати минутах езды, в Стонтоне. У меня не возникло проблем с записью на вечерние курсы английского языка, даже в середине семестра. Я ничего не сказал Айви, но она поняла, что что-то происходит, когда я начал уделять больше внимания ее жестикуляции в разное время. Когда я, наконец, рассказал ей, она сияла и предложила задержаться допоздна, чтобы помочь мне с домашним заданием. В школе объяснили, что, вероятно, потребуется около двух лет, чтобы стать достаточно опытным, чтобы вести простую беседу, но мне нужно было с чего-то начинать, и я был мотивирован.

Работа была хорошей. У меня была своего рода личная жизнь, но на самом деле я ни с кем не встречался. С каждым днем боль, которую я испытывал из-за распада моего брака, уменьшалась все больше и больше.

Коллин позвонила и сказала мне, что приедет на Рождество. Она не спрашивала меня, а сказала мне. Как я мог отказаться? В Oakbrook Meadows было несколько свободных номеров для гостей, так что мне не составило труда забронировать один для нее. Я немного беспокоился о том, что она встретится с Айви, но в этом не было необходимости. Как только Коллин поняла, что Айви глухая, она начала жестикулировать. У нее это получалось не очень хорошо, но достаточно хорошо, чтобы они вдвоем могли подолгу разговаривать без меня. Коллин прослушала два курса, когда еще училась в средней школе, и смогла получить повышение квалификации, когда поступила в колледж. Конечно, дорогой старый папа ничего об этом не знал. Похоже, она уже решила специализироваться в области специального образования в Кутцтауне.

В итоге мы провели большую часть рождественских каникул с Айви и ее родителями. Конечно, мне все еще нужно было заниматься ремонтом. Казалось, все продолжало рушиться, несмотря на то, что это был праздник. Коллин, казалось, не возражала, что мне иногда приходилось покидать ее. Я был немного смущен, когда Айви поцеловала меня под омелой, но Коллин, казалось, наслаждалась моим дискомфортом.

Перед уходом Коллин случайно упомянула, что, по ее мнению, Аманда все еще поддерживает связь с Джеффом Самуэльсоном. Это было не то, что она сказала Коллин, а просто небольшие намеки и вещи, которые она случайно сказала или на которые ссылалась. У Коллин возникло ощущение, что она планирует что-то, что должно произойти в будущем, и с нетерпением ждет этого.

Две недели спустя я был удовлетворен. Она ни о чем не просила. Она просто хотела развода. Я все подписал и отослал обратно ее адвокату. Меня беспокоило только одно. Я был взбешен. Она использовала меня, воспользовалась моим положением, а потом почувствовала, что может просто выбросить меня, когда я ей больше не буду нужен. Это было неправильно. Я знаю! Я знаю! Я оставил ее и открыл эту дверь. Это все еще было неправильно, и мне хотелось найти какой-то баланс. Я был счастлив своей новой жизнью и, как правило, должен был просто принять свою удачу и двигаться дальше. Я не мог этого сделать!

Айви не злорадствовала, когда я рассказал ей о разводе, но было очевидно, что ее настроение немного улучшилось. Она была все такой же, как прежде, но лучше.

Мои ночи были бессонными, поскольку я продолжал думать о том, что меня использовали. Моя гордость была уничтожена. Она облажалась, и я был единственным, кто пострадал. Я знаю, что так обычно все происходит, но мне все равно это не нравилось. Мне нужно было успокоиться.

Это было в понедельник, в 6 утра. Я пил кофе в кафе Ugly Mug в Геттисберге, ожидая, когда Джефф Самуэльсон уйдет на работу. Он ушел из дома в 7 утра, как раз когда я приехал. Я немного приоделся для встречи с миссис Самуэльсон, потому что не хотел, чтобы она чувствовала себя неловко. Я понятия не имел, что собираюсь ей сказать, когда звонил в дверь.

Хотя было еще рано, она уже была одета. Я боялся, что она будет в пижаме или халате.

— Да? Могу я вам помочь?

— Миссис Самуэльсон, м-м-меня зовут Джон Тайсон. Я надеялся, что смогу отнять у вас м-м-минуту вашего времени.

— Вы что-то продаете, мистер Тайсон? Я не думаю, что нам это было бы интересно.

— Нет, мадам. Это личное м-м-дело, касающееся вашего мужа и моей жены.

Она стояла молча, глубоко задумавшись. Я не мог понять, собиралась ли она попросить меня уйти или пригласить войти.

— Имя вашей жены случайно не Аманда? Не так ли?

— Да, мадам.

— Пожалуйста, входите, мистер Тайсон. Нам действительно нужно поговорить.

Следующие два часа мы с Мари Самуэльсон провели вместе. Когда я уходил, чтобы вернуться домой, я не был уверен, чувствовал ли я себя лучше или хуже. Она подозревала что-то в течение нескольких лет, но так и не смогла придумать ничего конкретного. Большую часть времени она вела себя спокойно и стоически, пока я не рассказал ей о Бренде. Все ее поведение изменилось. Именно тогда я решил, что пришло время уходить. Моя работа была выполнена.

Первое, что я сделал, вернувшись, – рассказал Айви обо всем. Я не смог бы начать с ней отношения, если бы у нас были секреты. Она, казалось, поняла и потратила немного дополнительного времени, чтобы попытаться утешить меня.

Все вернулось на круги своя. Мы с Айви присматривали дом. Мы были слишком взрослыми, чтобы заводить собственную семью, но Айви интересовала либо приемная семья, либо усыновление. Мы изучили возможности и выяснили, что наши шансы усыновить детей с нарушениями слуха были довольно высоки. Люди в Стонтоне были бы более чем счастливы помочь нам.

************************************

— Папа, это Коллин. – Я не ожидал звонка от своей дочери посреди ночи.

— Привет. Все в порядке?

— Не совсем, но тебе не из-за чего волноваться. Я в баптистской больнице в Йорке. Маму подстрелили. С ней все в порядке, но я почувствовала, что должна позвонить тебе.

— Хорошо! Н-н-теперь ты привлекла мое внимание. Ч-ч-что, черт возьми, произошло?

— Что я могу собрать воедино, так это то, что мама и мистер Самуэльсон ужинали в "Крекер Баррел", когда вошла миссис Самуэльсон и разрядила в них револьвер 22-го калибра. Все выстрелы прошли мимо, кроме одного, который просто задел маму в правую руку. Это было несерьезно, но потребовалась медицинская помощь. Ее собираются выписать через пару часов. Я побуду здесь, а потом отвезу ее домой.

— Что случилось с ее парнем?

— Он не получил ни царапины, но он внезапно исчез еще до того, как туда прибыли копы. Он просто оставил маму в затруднительном положении. Миссис Самуэльсон сидела в кресле и спокойно ждала прибытия полиции.

— Я полагаю, у м-м-меня нет причин приезжать туда?

— Нет. Я доставлю ее домой. Я позвоню тебе позже. О, я забыла, мама очень зла из-за того, что ее парень сбежал от нее. Я никогда не видела ее такой взбешенной.

— Спасибо за звонок. Б-б-кстати, оставь свободным какое-то время в начале апреля. Твой папа собирается м-м-жениться.

— Поздравляю! Я, конечно, буду там. О, я не скажу маме. Это действительно раздавило бы ее прямо сейчас. Увидимся

Вешая трубку, я подумал, что мне лучше сказать Айви что-нибудь о предстоящей свадьбе.

Эпилог

Так заканчивается сага о тихом, хладнокровном человеке. Он купил дом и переехал в него со своей новой женой. Они усыновили троих детей и воспитали еще нескольких. Коллин устроилась преподавательницей в Вирджинскую школу для глухих и через год вышла замуж. Джон продолжил работать в Oakbrook Meadows, а Айви – нет. Аманда все еще работает в закусочной. Джеффа Самуэльсона больше никто не видел. Жизнь прекрасна.

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да – пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.