Трагическая утрата

Трагическая утрата

Вот сейчас, как замечательно в розыске уголовном, все стало определятся – есть служба следствия, оперативного сопровождения и даже свой аналитический центр, вместе с разведкой, а раньше то, как было, в пору моей молодости? Каждый рядовой сотрудник розыска, включал в себя все эти направления сам, по мере своего развития, еще дежурил по выходным, а по праздникам обязан был еще контролировать криминогенную обстановку, на веденом ему участке. Поэтому, почти все 24 часа в постоянном напряжении и нескончаемой работе. Многие стали снимать стресс водкой, у большинства распадались семьи, некоторые сами шли на преступления, ведь там очень тонкая грань получается… в тебя стреляют… ты стреляешь…

Преступность как болезнь, то исчезала на какое-то время, то снова словно грипп распространялась, а мы словно сильный антибиотик пытались е победить, но никогда она полностью не исчезала, увы -таковы реалии нашей жизни…

С женой Веселиной, мне очень повезло, по образованию она была педагогом, настоящей учительницей, хотя и дочкой уголовного авторитета по прозвищу «кабан», но абсолютно от него независящей…, между прочим, от всяких его подачек, и денег мы всегда отказывались и не потому что нам хватало, а просто оба физически ощущал на них чужую кровь…

Когда родился сын, назвали Будимиром, что означало – миротворец, парнишка был копией своей мамы, хотя и с цепким взглядом, словно он знал больше чем мог поведать. Вот как, любимая женщина успевала, на работу ходить, за ребенком следить и домашним хозяйством заниматься, для меня всегда было загадкой. Мне ведь постоянно приходилось быть с головой, в работе, но хуже всего меня донимали не бессонные ночи в засадах, и даже не опасные задержания со стрельбой, к этому я уже давно привык, а постоянное недовольство высшего руководства и муторная «канцелярия». Бюрократия просто сводили с ума… куча, служебных записок, докладных, отчетов, графиков и так далее, доводили меня и многих сотрудников до «белого каления», а по-другому никак…тенденция, однако.

Когда сын уже стал совершеннолетним, мы наконец поехали отдыхать на море, там и случилась трагедия, расколовшая мою жизнь на до и после…

Вначале все было просто замечательно, чудесная погода и целебный запах моря, позволил хоть на время забыть, о всех трудностях и превратностях работы. Мы сидели на самой кромке каменистого утеса, возле кипарисовой рощи и пили местное вино, был поздний вечер, я говорил жене комплименты, рассказывал анекдоты, она от души хохотала, как вдруг неподалеку мы услыхали женский крик о помощи. Первым ринулся на выручку мой сын, я хорошо его натренировал рукопашному бою, да и сам он ходил на разные спортивные секции, кто ж знал, что пьяных дебоширов будет с десяток. Когда я подбежал то видел, как Будимира уже пинают ногами. Рядом скукожившись в испуганный клубок, возле дерева, сидела испуганно моргая глазами, девица, в разодранном платье…

То, что ее изнасиловали было видно невооружённым взглядом… по синякам засосов, на небольшой груди и по запекшимся следам крови на внутренней части бедра… по следам засохшей спермы, на зареванном лице и растрёпанным волосам…

Не раздумывая, я бросился в самую гущу подвыпивших хулиганов и буквально снес половину из них в кусты, к сожалению, из оружия у меня была лишь только «милицейская корочка», но судя по тому как несколько дебоширов тотчас по выхватывали перочинные ножи, шансов переубедить их уже не было.

— Все, мужики хорош, я из милиции, повеселились и по домам, пока хуже себе не сделали! – угрожающи произнёс я, пытаясь достать удостоверение, из кармана, но не успел, кто крикнул из толпы:

— Мочи, мусора, они моего братана упекли за решетку и чья-то рука с блеснувшим лезвием, промелькнула прямо возле моего лица, я чудом увернулся, но попал под удар ноги, с другой стороны, в спину. Потом отбывался как мог, это только в кино все герои, боли не чувствуют, а враги разлетаются словно кегли, от одного только взмаха… в жизни все намного прозаичней. От сильного удара в голову у меня закружилась голова, в руке явно был кастет, хотя я и сумел, сломать нападавшему руку, подставленным блоком, но пропустил еще парочку сбоку. Все завертелось словно в детском калейдоскопе, удары, крики, всхлипы, снова удары, пока, наконец чей-то писклявый крик, все это не остановил:

— Все, шухер, мы кажись девку прирезали! Атас, мужики, милиция едет!

Я наконец увидел, сквозь заплывающих синяками, от пропущенного удара глаз, столь знакомое ситцевое платье в ромашках, моей любящей супруги, а в районе правого легкого отчетливо выделялось красное расплывающееся пятно… Веселина пыталась меня спасти, закрывая своим собственным телом, как когда-то я, в том злосчастном доме…

Упав на колени, я приподнял голову жены, она лишь слегка улыбнулась, посмотрев мне в глаза, а из ее уст, пускающих розовую пену крови, прозвучало:

— Пообещай, мне милый, позаботится о нашем ребенке… прошу тебя не становись похожим на моего отца… не становись убийцей… я тебя очень люб…

Крик ужаса и боли был столь устрашающим, что показалось на меня стали сыпаться листья с деревьев, от чувства вины и утраты, я казалось оцепенел, не в состоянии не только двигаться, но и дышать… только через пару часов в больнице, я стал постепенно приходить в себя… оказалась у меня была сломана ключица, которая до сих пор ноет на плохую погоду и легкое сотрясение мозга. Бодя… то есть, Будимир тогда отделался сильными ушибами и трещиной в ребрах…

Дальнейшее события описывать больно и тяжело… похороны, слезы, испепеляющий взгляд отца-бандита, месячное, беспробудное пьянство… желание пустить себе пулю в висок, за то, что не смог уберечь самое любое что было в этой жизни. Как, почему, за что? Задавал я себе эти вопросы постоянно, ведь сколько «под пулями» ходил, сколько ножевых порезов на теле заработал, а «подставился» в тот злополучный отпуск, будь он проклят, как и все остальные отпуска вместе взятые. С тех самых пор, я уже не отдыхал, а полностью вошел в жёсткий ритм работы…

Я практически не спал и не ел, пока не нашел каждого из обидчиков кто был причастен к смерти, любимой, хотя эти «отдыхающие», прятались по «норам», почитай всего Советского Союза. Нет, я их не убил, хотя мне этого хотелось до скрежета зубов, я просто обеспечил их доставку в КПЗ (камера предварительного заключения), дальнейшее сделал «злой рок» или по-другому – беспрекословная воля авторитета «кабана». К слову, он тоже не лишал их жизни, столь легкое наказания было не в их честь, а просто до конца своих дней каждый из этих нелюдей, взяв на себя несколько «глухарей» (нераскрытые преступления), стал «опущенным». В зоне это уже даже не человек, а так… придаток для извращенного сексуального удовлетворения, любого «сидельца», кто их возжелает. На волю из них так никто и не вышел, хотя мне про происшествие многих лет, было уже все равно…из меня как будто вынули часть души…