Три дня после дембеля – часть третья

— Из тебя знатный ёбарь получится племяш. Твой член словно хороший домкрат, встаёт как по команде и его нет необходимости поднимать. – с восхищением говорила мне тётка, когда я после непродолжительных ласк с ней в постели, навалился на неё сверху и стал по неопытности ткать вставшим концом ей в лобок.

— Не спеши глупенький, дай я тебе помогу. – хриплым голосом сказала мне Люба, направляя рукой мой член в свое влагалище.

Тётка подогнула ноги в коленях и обхватив ими мои бедра, лежала подо мной сладко постанывая. В третий раз за этот вечер не считая минета и лизания у неё влагалища, я был ещё увереннее чем ранее и свободно засаживал маминой двоюродной сестре на широкой двухспальной кровати у неё в зале.

— Привстань немного надо мной племяш. Мне тяжело тебя держать на себе и я хочу помочь. – простонала Люба, упираясь ладошками мне в грудь.

По незнанию я полностью лег на двоюродную тётку и весом своего тела вдавил её в постель. Парень я рослый и Любе тяжело было держать на себе такого бугая.

— Вот так, умница, я же тоже хочу поучаствовать. – поблагодарила меня мамина сестра, когда я упёрся руками в изголовье кровати и слегка привстал над ней, давая своей тёте свободу движений.

Люба обняла меня за плечи и к моему удивлению, вдруг сама задвигалась подо мной. И это было так замечательно, что в разы усилило приятные ощущения от секса.

— Аааа, ооооййй, аааа, хорошо то как милый. – стонала Люба, работая тазом подо мной.

Деревянная кровать на которой мы занимались сексом, размеренно скрипела, ходила ходуном, и соседи живущие в квартире за стенкой, наверняка слышали её скрип, дом был старый, построенный в шестидесятых годах и у него как и большинства старых домов была плохая шумоизоляция.

Живя на первом этаже в своей " хрущёвке", иногда я слышал ночью как сосед пенсионер дядя Вася в квартире над нами, шёл в туалет поссать и деревянный пол под ним скрипел.

— Мы с вами наверное соседей разбудили своим скрипом тётя. – сказал я Любе, отваливаясь с неё на бок.

Как я не старался в этот раз, но долго продержаться не смог и через пару минут кончил на маминой сестре, со стоном наполняя спермой её влагалище.

— Соседи привыкли к тому что происходит у меня в квартире. Мы с тобой ещё тихо себя ведём, а когда со мной Славик жил, то тут часто пьянки собирались и до полуночи шум стоял. – ответила мне Люба, лёжа рядом на боку.

Тётка положила свою голову мне на грудь и ласкала грубоватыми от работы продавщицы ладонями мое тело.

Несмотря на то, что я быстро кончил, мамина сестра успела получить удовольствие. Она интенсивно подмахивала мне тазом, лёжа подо мной навстречу моим толчкам, сладко сопела, а когда я стал в неё спускать, Люба больно вцепилась ногтями мне в плечи и сильно застонала.

— А вы не сердитесь на меня тётя, за то что я долго не могу с вами? – спросил я у Любы, лаская в ответ мамину двоюродную сестру за груди.

Тётка легла ко мне под бок и мы с ней лёжа напротив друг друга, сосались в губы и она ласкала меня благодаря за полученное удовольствие.

— Для первого раза у тебя все очень хорошо получилось племяш, даже слишком. Я успела кончить, у меня вообще всё быстро происходит. Но с таким членом как у тебя Костя, я быстрее дохожу до кондиции. – ответила мне Люба вставая с кровати.

Тётка выключила торшер стоящий у окна и в темноте легла обратно ко мне в постель.

— Завтра, я покажу тебе способ как долго меня ебать. А сейчас давай спать племяш, мне нужно выспаться перед работой. – Люба поцеловала меня в губы и взявшись рукой за мой опавший конец, заботливо обтерла его от слизи своими трусами.

То что это были шёлковые женские трусики, я понял по их мягкому, нежному прикосновению. Очевидно тётя взяла трусы со стула на котором лежала её одежда.

— Спи племяш и не пытайся его поднимать. У нас и так все сегодня хорошо получилось. А утром я тебе дам перед работой. – Люба отвела мои руки от своих грудей когда я пытался её поласкать и повернувшись ко мне спиной, всем своим видом показывая, что она хочет спать.

Я обнял мамину сестру сзади, положив одну руку ей на мягкую сиську и прижимаясь опавшим членом к её упругой девичьей попке, вскоре заснул вместе с ней.

Спал я долго и проснулся когда за окном в зале стало светло. На кровати я был один, а Любы не было. Очевидно тётка не стала меня будить и ушла по раньше на работу.

" Пятый" магазин где работала Люба находился в центре, и от тёткиной " хрущёвки" расположенной возле городской бани, до него было далековато идти. Общественный транспорт в нашем захолустном городке полностью отсутствовал и горожане как правило добирались на работу пешком.

Толян уходил в свой гараж в семь утра, за час до положенного времени. По дороге он успевал похмелиться с друзьями и приходил на работу в " приподнятом" настроении.

Да и моя мать Нина, тоже шла в магазин не к восьми часам как нужно, а раньше. Она как заведующая, следила за Любой и за второй продавщицей пожилой Верой Сергеевной, чтобы те раскладывали товар на витрины, а не сидели в подсобке.

Эх тётя Люба, что же ты меня не разбудила? Я бы тебе с удовольствием засадил перед работой. А теперь придётся ждать до вечера.

Подумал я ложась на живот и упираясь стоявшим колом членом с просонья в простынь, от которой шёл стойкий аромат духов "Красная Москва", смешанный с запахом женского тела, пота и выделений.

И это был лучший запах который я ощущал в своей жизни. Аромат духов и запах порочного тела женщины.

Интересно, а куда делись трусики которыми Люба ночью вытирала мне член? Я поискал их на постели, потом залез рукой под подушки, и к своей радости и удивлёнию, нашел этот возбуждающий предмет женского нижнего белья под той подушкой на которой спала тётя.

Трусы были розового цвета, шёлковые и очевидно дорогие импортные, так как наша советская лёгкая промышленность подобные качественные вещи не выпускает. Да и белая этикетка пришитая с краю трусов " made in France" красноречиво указывала на иностранное происхождение розовых шёлковых трусиков.

Люба была известной в нашем городе модницей, она одна из женщин и молодых девушек, щеголяла по улицам нашего провинциального городка в настоящих американских джинсах " Ли", большой дефицит по тому времени не только у нас в провинции, но и в Москве.

Обладая эффекной внешностью, кукольным личиком и хорошо " подвешенным" языком, да ещё работая продавщицей в магазине. Моя двоюродная тётя могла достать любой дефицит и модные импортные вещи.

С минуту я лежал на кровати прижав к лицу трусики Любы, вдыхая волшебный, таинственный аромат женских выделений, которыми была пропитана промежность тёткиных трусов. И было уже хотел по привычке подрачить, но передумал.

С этого дня я решил завязать с онанизмом. Да и когда я переспал с женщиной, с самой Любой, красивой продавщицей из " пятого" магазина, которая к тому же приходилась мне двоюродной тётей. Дрочить член нюхая её ссаные трусы, было верхом дебилизма.

И по этому чтобы не искушать себя, я вывернул трусики тёти обратно как они были и аккуратно положил их под её подушку. До вечера когда тётка придет с работы осталось не так уж много времени, а там я повторю с ней что делал вчера ночью.

Первым делом попрошу Любу чтобы она взяла у меня в рот и пососала мне член. А в свою очередь полижу у неё письку. Мне жутко понравилось лежать на животе между раздвинутых тёткиных ножек и сосать у неё влагалище.

А ещё пришлась по душе поза на стуле, когда Люба ёрзала сидя у меня на коленях на кухне. Хотя и самому её ебать тоже было неплохо, вгонять член в сочную щелку голубоглазой блондинке, двоюродной тёте, было сказочным, райским наслаждением.

Встав с кровати, я обнаружил свою одежду аккуратно сложенную на стуле, а вот тёткиных вещей в комнате не было. Но вчера они точно были, я видел её юбки, трусы и бюстгальтеры в беспорядке разбросанные по залу.

Люба встав пораньше убралась в комнате пока я спал и сложив мои вещи на стул, свои женские тряпки убрала в бельевой шкаф стоящий у стены напротив кровати.

В целом комната у молодой женщины не отличалась каким-то изысканным убранством. К примеру моя мать была прямо помешана на коврах и они были везде у нас в квартире. Висели на стенах и лежали на полу.

У Любы напротив кроме гобелена с оленями на водопое, висевшего в зале над кроватью, ковров больше нигде не было, как и дорогой мебели.

Старый советский бельевой шкаф, деревянная двухспальная кровать, небольшой сервант с посудой, раздвижной стол " книжка, " пару стульев и тумбочка с телевизором в углу, вот и вся обстановка тёткиной комнаты.

Правда телевизор у Любы был новый, цветной " Рубин", дефицитная вещь в начале восьмидесятых. Да и стоил он семьсот рублей, почти годовая зарплата Толяна в то время.

У нас дома стоял старенький чёрно-белый " Рекорд" который без конца ломался. Но купить новый цветной телевизор как у двоюродной сестры, мама Нина пока не могла.

Толян то и дело попадал в вытрезвитель где с него высчитывали двадцать пять рублей и вдобавок лишали премии на работе. А на зарплату заведующей магазина в сто тридцать  рублей особо втроём не проживёшь. Хотя конечно мать могла " наварить" в магазине обсчитывая и обвешивая покупателей вместе с Любой. Но особых богатств у нас в квартире не было, за исключением дефицитных продуктов.

Да и Люба купила себе цветной телевизор не на зарплату продавщицы, а на деньги своих многочисленных любовников, богатых командированных, которых она снимала вечерами в городской гостинице и торговцев с местного рынка.

А моя мать вечерами сидела дома, куда уж замужней и степенной даме Нине Ивановне шастать по гостиницам.

Одев трусы, брюки, рубашку и свитер, я прошел в ванную чтобы поссать в туалете и умыться. Но к удивлению не обнаружил на стиральной машине грязное белье своей тёти. Ещё вчера вечером на ней лежали трусики, бюстгальтеры и юбки предназначенные в стирку, а сегодня стиральная машина была пуста.

Скорее всего Люба постеснялась выставлять на показ перед молодым племянником свои ссаные трусы и куда-то спрятала грязное белье от моих глаз. Забыв убрать розовые шёлковые трусики из под подушки.

На кухне тоже всё было убрано со стола, а сам стол был накрыт газетой " Советская торговля", точно такую же газету выписывала и моя мать.

Под газетой я обнаружил полстакана водки, аккуратно накрытого крышечкой от венгерских овощных консервов " глобус" и тарелку с нарезанной колбасой, бужениной и сыром.

Рядом лежал ключ от двери и записка. В которой красивым почерком, а тётя в школьные годы была отличницей, было написано, чтобы я уходя закрыл дверь на ключ, а сам ключ положил возле двери под коврик. И внизу записки была приписка, " Костя, обязательно приходи ко мне сегодня вечером. – Люба".

Моя красивая и развратная тётя, хотела чтобы я пришёл к ней ночевать и это обстоятельство меня окрылило. Не я к ней набивался в гости, а Люба сама хотела чтобы я к ней пришёл и занялся с ней сексом. Разве я мог об этом мечтать вернувшись домой из армии.

Пить водку я не стал, в то время я ещё не похмелялся, хотя голова у меня побаливала после вчерашнего. В кармане моих брюк лежала мелочь, которой как раз хватало на кружку или две пива, а пивбар был недалеко от моего дома. И я решил туда зайти по пути. Время на часах висевших на кухне было девять часов утра и пивное заведение к этому моменту уже функционировало.

Единственное что мне в данный момент хотелось, так это покурить. Пачка " Явы" лежала на подоконнике, точно там где я её оставил. А рядом с сигаретами я увидел зажигалку, она принадлежала тёте и была фирменной, газовой, сделанная из пластика.

Прикурив сигарету от зажигалки своей двоюродной тёти, я с удовольствием выкурил сигарету, вспоминая события прошедшего вечера и ночи, и как на этом стуле на котором я сейчас сидел, мамина сестра ёрзала у меня на коленях, со стонами поднимаясь на моём члене вверх и вниз.

Нет, точно, нужно сегодня попросить Любу, чтобы она ещё такое со мной сотворила, только стул нужно взять из зала со спинкой, тётке будет удобнее двигаться и держаться руками за спинку.

С этими сладкими мыслями о предстоящем половом сношении с двоюродной тётей, я закончил курить туша окурок в пепельнице, для надёжности залив его водой из под крана. Всё-таки я был в чужой квартире и мне не хотелось устроить в ней пожар.

— Сосед не угостишь сигареткой? – услышал я мужской голос за спиной едва успев закрыть дверь Любиной квартиры на ключ и положить его у дверей под коврик как она меня и просила.

— Дай закурить Костя, с утра "уши без курева вянут". – повторил просьбу мужик за моей спиной и когда я обернулся от двери, то увидел перед собой Викторовича, моего бывшего учителя физкультуры.

В младших классах я его не любил, тогда я почему-то не хотел заниматься физкультурой на его уроках, прыгать летом в песок на длинну, а зимой через " коня" в спортзале и Викторович чуть ли не силком заставлял меня одевать спортивный костюм.

А сдружился я с ним в старших классах, когда стал выпивать и покуривать. У нас за школой был яблоневый сад, возле которого находился школьный стадион. И весной в теплую погоду, я бегал по просьбе своего учителя в магазин за бутылкой вина, а потом мы с ним сидели под яблоней и выпивали, ведя разговоры за жизнь.

Уже служа в армии я узнал через мать, что от Викторовича ушла жена, спуталась с каким-то шабашником с Украины и уехала с ним к нему на родину. А учитель физкультуры после этого запил, его выгнали за пьянку из школы и он устроился на работу в городскую котельную кочегаром. В этой котельной работала одна пьянь, спившиеся мужики, которых уже нигде не брали на предприятиях.

— Ты теперь моим новым соседом будешь Костя? Это хорошо, а то Любка вечно принимает к себе уголовников, а с ними не выпить, не поговорить по душам. Они всё по своим тюремным понятиям разговор ведут. – сказал мне бывший учитель физкультуры, который как оказалось жил в одном доме с моей тётей и на одной лестничной площадке на втором этаже.

— Да я к тётке зашёл кран на кухне починить, она вчера меня об этом просила. – внаглую соврал я Викторовичу, давая ему вместо одной сигареты целую пачку.

— Держи дядь Вить, у меня дома блок лежит, мать с работы принесла. И вот тебе на похмел, сходишь пивка попьешь. В другой раз я к тебе с бутылкой приду, а сейчас извини некогда, мне нужно домой. – я отдал бывшему учителю начатую пачку " явы" и всю мелочь из кармана, а там было пятьдесят копеек, как раз на две кружки " жигулёвского".

Хотя я мог открыть дверь тёткиной квартиры и похмелить Викторовича водкой, но делать этого не стал, неизвестно в каких он отношениях с Любой? Да и приводить в чужую квартиру посторонних, было бы неразумно с моей стороны.

— Спасибо Костя, я отдам, получу аванс и отдам. – радостно воскликнул Викторович, беря у меня пачку сигарет и мелочь трясущимися с похмелья руками.

Учитель физкультуры вышел в коридор на лестницу в старом затертом до дыр спортивном костюме, с опухшим от пьянки лицом и стойким водочным перегаром шедшего у него изо рта.

За два года что я его не видел, бывший мой физрук заметно состарился и превратился из здорового жизнерадостного мужика в пропойцу у которого тряслись руки с перепоя.

Да жизнь ломает людей, вроде был нормальный мужик, имел семью, работал в школе. А теперь превратился в алкаша. Думал я идя по улице от городской бани к своему дому.

Мать с отцом ушли на работу, повесив ключ от квартиры в сарае на гвоздик. Так мама Нина делала до моего ухода в армию и сейчас ничего не изменилось. Ключ от квартиры висел на гвоздике в углу за дверью, этот гвоздь я забивал собственноручно перед армией и я без труда нашёл висевший на нём ключ на верёвочке.

Изначально ключей как и положено было три экземпляра, но один потерял с пьяну Толян, а другой посеяла сама мамаша и нам пришлось пользоваться втроём одним ключом.

Конечно можно было поменять замок и тогда у нас появились у всех ключи, но работа мастера стоила дорого, а мы с отцом не умели врезать дверные замки, по этому так и осталась наша квартира со старым замком, а мы вешали по привычке ключ на гвоздик в сарае.

Ложить ключ от квартиры по коврик как делала тётка и большинство наших соседей по дому, мама Нина побаивалась. Если у её двоюродной сестры брать в квартире было нечего, окромя нового цветного телевизора, но какой вор потащит средь бела дня тяжеленный громоздкий " Рубин"?

А вот у нас дома ворам было чем поживиться. Стоящий в зале сервант, в зеркальную стенку которого я видел в юности голые мамины сиси. Был забит дорогой хрустальной посудой, а книжный шкаф ломился от эксклюзивных томов Артура Конан Дойля, Вальтера Скотта, Джека Лондона и Александра Дюма.

Эти книги стоили дорого, просто так купить их в книжном магазине было нельзя, нужно было сдавать макулатуру и записываться на них в очередь, которая может растянуться на годы.

Но мама Нина используя свои связи в райпо и водя знакомство с нужными людьми, всеми правдами и неправдами доставала дефицитные книги и ставила их на полку в книжном шкафу, на зависть соседям и знакомым.

Открыв дверь я разделся в прихожей и первым делом зашёл на кухню. А там в холодильнике на боковой полке, меня дожидалась холодная бутылка пива " ячменный колос", которая как раз пришлась кстати.

Мама Нина поставила её в холодильник для меня, зная что её муж алкаш не приходит домой на обед.

"Сельхозтехника" где работал шофёром Толян, была далеко, на противоположной стороне города и он обедал на работе, беря с собой из дома " тормозок" когда стоял на ремонте, или ел в столовой на предприятии, а деньги за обед с него вычитали с зарплаты.

После пива головная боль у меня прошла и настроение заметно улучшилось. Я выкурил сигарету выйдя курить в подъезд, дома у нас курила только мать, да и то на кухне в форточку, мать была заядлой курильщицей, но запах табака в квартире не любила.

Покурив я отправился в сарай, где набрал в ведро угля и наколол щепок для розжига. Вечером перед тем как идти к Любе, мне нужно было помыться, чтобы лечь в постель с тётей чистым, а для этого нужно было натопить водяной титан установленный у нас на кухне.

Правда Толян одно время умудрился подключить шланг к батарее центрального отопления и брал горячую воду оттуда. Но она пахла соляркой и имела красноватый цвет. Мыться такой халявной водой было невозможно из за запаха соляры, да и жильцы с верхнего этажа, стали жаловаться что у них перестали греть батареи.

К нам домой пришли коммунальщики и обнаружили незаконную врезку в батареи центрального отопления. До штрафа дело тогда не дошло, поскольку слесаря из ЖЭКа были собутыльниками Толяна. Но они отрезали ему доступ к халяве, наглухо заварив сливной кран сваркой.

Принеся в дом ведро угля с дровами, я было включил телевизор, но в рабочий день там смотреть было абсолютно нечего, по первому каналу шла программа " Встреча с тружениками сельского хозяйства". А второй канал и вовсе начинал работать в семь часов вечера, но и там транслировалась одна муть.

И чтобы скоротать время до вечера, я разделся и лег спать на кровать в своей комнате.

— Вставай сынок, вечер уже, а ты всё спишь. – услышал я голос матери.

За окном и впрямь было темно, рабочий день уже закончился и мать вернулась с работы как обычно около шести.

— Да его твоя двоюродная сестра уморила. Викторович видел утром, как наш Костя из её квартиры выходил. – из за спины матери возник Толян, неся в руках сумки с продуктами.

Обычно отец приходил домой позже своей жены, заходя по дороге в пивбар. Но когда у него не на что было выпить, а хотелось, он шёл к маме Нине в магазин, всячески подлизывался к ней и брался нести домой сумки с продуктами. За это мать всегда давала ему бутылку дешёвой " червивки".

— А тебя завидки берут Толя? Вспомни как сам к моей сестре подкатывал, но получил от ворот поворот. – ехидно осадила мужа Нина, снимая с себя пальто в прихожей.

В молодости Толян был нормальный, не пропитый как сейчас, он одно время пытался " кадрить" Любу в тайне от жены. Но та ему не дала, и заложила Толяна своей двоюродной сестре.

И мать умело использовала этот случай,   когда муж начинал обвинять её в блядстве и,   что она ебётся у себя в магазине. Нина напоминала ему про инцидент с Любой и папаша затыкался.

— Да какие там завидки Нин, твоя сестра блядь, и от неё трипер можно поймать – ответил жене Толян, отходя от неё на всякий пожарный подальше.

Мама Нина с ним особо не церемонилась и могла долбануть так, что мало не покажется. Рука у Нины Ивановны тяжёлая, это знали все алкаши приходящие к ней в магазин за водкой.

— Она блядь, но зато чистая, у нас в райпо постоянно продавщиц в больнице проверяют, а вот от молодых девчонок ровесниц Кости, быстрее заразу подхватишь. – парировала мужу Нина, стоя в дверях моей комнаты с любопытством смотря на меня.

Когда мать с отцом пришли, я успел надеть на себя трико и рубашку, но у меня был обычный стояк спросонья и он здорово выпирал через тонкую ткань спортивных штанов спереди.

— Да знаю я эти проверки. Отнесёте гинекологу два батона колбасы и он вам любую справку сделает. – не унимался Толян, за что и получил от жены увесистый подзатыльник.

— Ой мать, ну ты что дерешься? Нельзя слово уже сказать. – заныл в прихожей отец, потирая шею, получив от строгой супруги пиздюлей за свой язык.

Хотя в словах Толяна была правда. Гинеколог у нас в городе был мужик лет пятидесяти, ловелас и большой любитель выпить. И до меня доходили слухи, что за набор дефицитных продуктов, или вещей, он мог выдать работницам райпо медицинские книжки без медкомиссии.

— Скажи спасибо сыну, не хочется парню настроение портить. А то так бы тебя отделала Толя за твой язык поганый. – сказала мать, роясь в своей сумке, и достав из неё кошелёк, дала ошалевшему Толяну три рубля.

Взяв у жены "трояк" отец даже рот открыл от удивления, максимум на что рассчитывал Толян, так это бутылка плодово-ягодного вина, которая стоила в магазине рубль шестнадцать. А тут целый "трояк", одной зелёненькой бумажкой. Да на эти деньги папаша может купить две бутылки " червивки" и ещё пивом догнаться. Или сообразить на двоих с таким же пропойцей как он сам, на бутылку водки.

— Да я что мать, у меня с языка вырвалось, прости. – пятясь задом и зажимая в руке заветный "трояк", Толян шмыгнул за дверь и помчался на всех парах в пивбар, который у нас в городе работал до девяти вечера.

И я был больше чем уверен, что " оприходовав" три рубля данные ему мамой Ниной, отец пьяным языком начнёт рассказывать своим собутыльникам, какая у него змея 🐍 жена и как она ему изменяет с другими мужиками.

До матери конечно доходили его слова в её адрес, кто-то из друзей отца ей докладывал за бутылку " червивки". И тогда Толян был немедленно бит мамой Ниной за свой поганый язык.

— Ты титан собрался топить? Только чур я первая в ванную пойду. Целый день на ногах и потом пропахла. – сказала мне мать, зайдя на кухню и увидев ведро с углем.

— Да мойся Ивановна, мне все равно не к спеху. Пойду к десяти часам тётку встречать с работы в магазин. Кстати ты не против если я сегодня ещё у неё заночую? – спросил я у матери, назвав её по отчеству.

Мы стояли с ней вдвоём на кухне друг напротив друга и Нина бросала откровенные косяки на мой стояк в трико. А он как назло у меня ни как не спадал. Да и мне не было стыдно стоять перед матерью с выпирающим членом в спортивных штанах.

На ум опять пришёл тот случай в деревне с дембелем Виталиком. Была бы Нина порядочная мать, я бы может ещё бы постеснялася стоять перед ней с бугром в штанах. Но она блядь, как и её двоюродная сестра, раз легла под парня который ей в сыновья годился. Так, что пусть смотрит какой у её мальчика здоровый член вырос.

— Ну конечно не против Костя. Я её ведь сама к тебе направила. Испугалась, что ты всё время один без девушки, так и недолго спиться, или попасть в нехорошую историю. А с Любой ты будешь как за каменной стеной. – ответила мать, да так глянула на меня при этом, что я понял она всё знает.

Наверняка двоюродная сестра ей рассказала в магазине, о том чем мы с ней занимались. И неужели моя мать знает, что я лизал влагалище у тётки? – подумал я смотря матери в глаза, пытаясь найти в них ответ, в курсе она о том, что я делал прошедшей ночью с её сестрой, или нет?

А она красивая, даже красивее Любы, подумал я рассматривая стоящую передо мной мать.

Тёмные, волнистые волосы спадали маме Нине на плечи, приятное лицо с выразительными карими глазами, правильно очерченный нос и тонкие красивые губы в меру накрашенные красной помадой.

На маме была одета зелёная кофта с начёсом и тёмная юбка, под которой виднелись тёплые шерстяные колготы. На улице было холодно и мама Нина пододела под низ ещё и тёплые колготки. Так делали многие женщины у нас в городе когда наступали холода.

А ещё у мамы Нины было то чего не было у её двоюродной сестры, а именно большие словно чем-то накаченные груди, выпирающие двумя шарами у неё под кофтой, приятный сексуальный животик присущий женщинам за сорок лет и тугой объемный зад, половинки которого так соблазнительно колыхались у матери под юбкой, когда она шла на каблуках.

— Затапливай титан сынок, я помоюсь и буду ужин готовить, голодного я тебя к Любе не пущу. – мать ещё раз бросила откровенный взгляд на выпирающий бугор у меня в штанах и отвернувшись к столу стала распаковывать сумки с продуктами.

А я присев в углу на маленькую табуретку, начал растапливать титан, заложив в него сначала мелко наколотые дрова, а потом когда они разгорелись, засыпал в топку железным совком уголь. Титан тут же загудел и стал быстро нагреваться.

— Я мясо поставила тушиться, а ты картошку почисть сынок, залей её водой и поставь на газ. Пока этого придурка Толика нет, мы с тобой помоемся и спокойно поужинаем. – сказала мне мать, поворачиваясь от газовой плиты.

Нина смотря на меня, как бы невзначай скользнула взглядом по моим спортивным штанам, но бугра на них уже не было, пока я растапливал титан, член у меня упал и сейчас он находился в спокойном состоянии. И в наглых глазах заведующей магазином Нины Ивановны, я увидел лёгкое разочарование.

Моей матери нравились молодые парни и большие стоячие колом члены у них. Степенная, замужняя дама Нина Ивановна, любила секс, но вынуждена была жить с мужем алкоголиком с которым уже давно не спала в постели. И от этого сильно страдала.

А её никто не ебёт и она сейчас в дикой охоте.

Мелькнуло у меня в голове, когда я на миг встретился глазами с шальным взглядом своей матери. Если бы Нина блядовала, об этом тут же бы стало известно.

Городок у нас небольшой и здесь все про всех знают. Я одну ночь переночевал у Любы, как об этом тут же узнал мой отец, стало быть и весь город. Язык у пьяного Толяна как помело. И очень скоро все жители нашего провинциального городка, будут знать что сын Нинки продавщицы, недавно пришедший из армии, ебёт её двоюродную сестру.

— Почищу мам, а ты иди мойся, а то вода в титане закипит. – сказал я матери показывая ей глазами на стоящий в углу титан.

От угля он нагревался очень быстро и закипал, вода начинала в нём булькать и в это время нужно было открывать кран в ванной с горячей водой. Но бестолку сливать воду не было смысла и мы всегда шли в ванную мыться, когда вода в титане закипала.

Мать ушла переодеваться к себе в комнату, а я тем временем занялся картошкой, намыв её в раковине и почистив, поставил вариться в кастрюле на газ.

— Мойся сынок, уголь можешь больше в титан не подкладывать, я тебе воды оставила. – сказала мне мать заходя на кухню из ванной в коротком молодежном халате без рукавов.

Халат надетый на добротном теле заведующей магазином Нины Ивановны, был шёлковым, или пошит из нейлона и имел розовый цвет. По центру халата шла молния которая заменяла привычные пуговицы, а сбоку в этом развратном халате имелись даже кармашки отделанные белыми вставками.

Но то, что меня удивило и заставило мой член моментально встать в штанах и сделаться " каменным" от бешенного стояка. Это не сам вид матери в необычном коротком халатике без рукавов открывающий её ноги и часть ляжек. А то, что я увидел у неё через тонкую нейлоновую ткань халата, это отчётливые очертания её тёмно-коричневых сосков и даже тёмных околососковых кругов на сиськах.

И испугавшись того, что мать заметит свою оплошность и пойдет в спальню переодеваться. Я быстро отвёл взгляд от её сисек и повернувшись к титану, стал щупать его ладонью, проверяя сколько осталось в нём горячей воды.

— Давно его купила, но не перед кем было одеть и покрасоваться. Импортный, болгарский, он тебе нравится сынок? Я всё как старуха в халатах до пят ходила. А мне всего сорок лет и я не хочу ещё стареть. – сказала мне мать, стоя передо мной в откровенном розовом халатике, через тонкую нейлоновую ткань которого, отчётливо проступали её соски на грудях.

Она, или не знает что халат прозрачный, или специально одела его сегодня для меня, узнав что я провел ночь с её двоюродной сестрой и та ей в подробностях рассказала об произошедшем между нами.

Да и если халат по её словам куплен давно, то наверняка мать его на себя примеряла перед зеркалом на голое тело, и видела что через халат проступают интимные части её добротного тела.

В таком случае Нина специально дала Толяну три рубля, чтобы тот ушёл из дома, а в его отсутствие покрасоваться перед сыном в откровенном наряде. Иначе чем объяснить небывалую щедрость матери которая никогда не давала мужу больше двадцати четырех копеек на кружку пива?

— Одела пока Толика нет. Он вечно придумывает про меня небылицы. А я дальше магазина и дома нигде не бываю. – Нина без стеснения стояла передо мной в розовом халате по колено длиной и смотрела на меня ожидая моей реакции.

А я глядя на свою ещё не старую мать, ещё больше восхитился её красотой. Чёрные волосы на голове у мамы намокли от воды и она их зачесала расчёской назад. Моясь под душем мать смыла с губ помаду и стала ещё красивее.

— У Толяна язык как помело. А ты в этом халатике очень красивая мам, но при отце его одевать не стоит, сама знаешь что он начнет тебя обвинять в том чего не было. – ответил я матери, теперь уже без стеснения рассматривая проступающие соски на грудях у неё через халат.

Нина его одела для меня, прекрасно зная что халат прозрачный и что её взрослый сын увидит у неё то, чего ему не положено видеть.

— Твой папаша теперь не скоро домой придёт. А я пока его нет, в этом халате по дому похожу. А иначе зачем я его покупала? – засмеялась Нина, смотря на меня наглыми глазами продавщицы.

— Иди мойся, а то вода уже остыла. И приходи на кухню, я хочу сегодня вдвоём с тобой твое возвращение из армии отметить сынок. У меня на этот случай бутылочка марочного вина припасена. – сказала мать поворачиваясь к плите, где в это время закипела вода в кастрюле с картошкой.

Пиздец, она что хочет чтобы я её изнасиловал? Подумал я смотря на проступающую под прозрачным халатом, голую жопу матери.

На ней не было трусов как и лифчика, а белые большие ягодицы на жопе у моей матери, отчётливо проступали под тонкой нейлоновой тканью халата.

А ещё мое внимание почему-то привлекла небольшая синяя жилка, видневшаяся на одной из широких, гладких и белых ляжек мамы Нины. Халат одетый на ней был не только прозрачный но и короткий и он наполовину оголял шикарные ляжки заведующей " пятым" магазином, степенной дамы Нины Ивановны.

И вот эта синяя жилка на ляжке у матери, не на шутку возбудила меня.

Подойти что-ли к ней сзади, задрать кверху этот блядский халат и положить её животом на стол, засадить матери через жопу и ебать её на столе до криков, до посинения.

Подумал я вовсю пялясь на материнскую жопу, соблазнительно белеющую под тонким розовым халатом. И только боязнь того, что Толян может в любую минуту вернуться домой из пивбара, а дверь в квартире была не запертой на ключ. Да и мать возможно побоится мне дать из за того, что нас может поймать её пьяньчуга муж. Удержали меня от опрометчивых действий.

Нет точно, нужно сегодня вечером поговорить с Любой и попросить её чтобы она пригласила вечерком после работы к себе в гости свою двоюродную сестру. Там в интимной обстановке уютной однокомнатной тёткиной квартиры, после совместного застолья, я попытаюсь соблазнить Нину. И желательно остаться с ней в квартире один на один, а Люба куда-нибудь уйдет на часок.

А то, что Нина Ивановна мне даст, я уже не сомневался. Ну какая нормальная мать, умышленно спровадит алкаша мужа из дома, и наденет на себя выйдя из ванной, прозрачный халат, под которым видны её прелести? И это на глазах у двадцатилетнего сына.