Трое могут быть трио. Часть 1

THREE CAN BE COMPANY, TOO

orie

Нэнси и Сара сидели на одной из своих кроватей в общежитии. Они познакомились две недели назад, когда были соседками по комнате. Они сразу же поладили, поняв, что им не нравится напиваться в стельку и вести себя как идиоткам, как это делали многие другие девушки-первокурсницы.

Сара оказалась первой, кто завел разговор о сексе. Они сидели в своей комнате в общежитии, одетые в легкие футболки и трусики-бикини. Пробежав вместе пять миль трусцой, они оба заявили, что им необходимо принять душ. Сара начала раздеваться в их комнате, а Нэнси преодолела свою первоначальную застенчивость и начала раздеваться. Они посмотрели друг на друга, и каждый как бы ухмыльнулся.

— Наверное, тебе стоит привыкнуть к этому, – сказала Сара. – Я не из тех, кого называют застенчивыми.

Нэнси сказала, что это не проблема, и если Сара не возражает, то и она тоже.

— Мне может быть вполне удобно обнаженность, – сказала она, – ну, типа того.

— В этом вопросе никакого давления с моей стороны, – ответила Сара. – До тех пор, пока тебя не беспокоит, что я несколько небрежно одеваюсь.

Нэнси посмотрела на обнаженную соседку и сказала:

— Да, прямо сейчас я бы определенно отнесла тебя к категории "некоторая непринужденность".

Они обе захихикали. Нэнси медленно закончила раздеваться и завернулась в полотенце. После душа они натянули свои немногочисленные предметы одежды и расслабились на кровати Сары, потягивая воду из бутылок. Она начала рассказывать Нэнси о своей личной жизни.

Сара рассталась со своим парнем летом и чувствовала себя довольно возбужденной. Она сказала, что возбуждение посреди хорошо известного убежища для лесбиянок заставило ее задуматься о том, как она когда-нибудь найдет парня, который даст ей разрядку.

— Если я скажу парню, в какую школу хожу, он, вероятно, сразу подумает, что я лесбиянка, и пойдет себе дальше. И не пойми меня неправильно, Нэнси, но из-за того, что у меня есть соседка по комнате, мне становится немного неловко.

Нэнси призналась, что их школа в западном Массачусетсе имела репутацию лесбийской обители. Хотя она призналась Саре, что действительно испытывает влечение к женщинам, она сказала, что поступила сюда, потому что это была лучшая школа, в которую ее приняли, а не из-за ее непредвзятого отношения к сексу.

— Что касается неловкости, – сказала Нэнси, – может быть, мы сможем это преодолеть. Это может занять некоторое время, но давайте будем откровенны.

Сара кивнула.

— Итак, что насчет тебя, Сара? Вас пугает мысль о том, что у вас есть соседка по комнате, которую не отталкивает мысль о том, что две девушки занимаются сексом? Будешь ли ты по-прежнему чувствовать себя комфортно, находясь обнаженной рядом со мной? Почувствуешь ли ты когда-нибудь, что можешь позаботиться о своих потребностях, когда я рядом?

— Я никогда не говорила, что я против однополых ласк, – ответила Сара. – Я также не говорил, что у меня никогда не было сексуальных чувств и, может быть, немного больше к девушкам. Итак, почему бы нам не просветить друг друга? Расскажи мне о своей сексуальной жизни. И ты можешь рассказать мне, почему у тебя темные волосы, а киска светлая.

Когда Сара посмотрела на промежность Нэнси, едва скрытую прозрачными трусиками, Нэнси сделала глоток и сказала:

— Договорились, если ты расскажешь мне, каково это – иметь полностью выбритую киску.

Сара рассмеялась, кивнула и предложила Нэнси начать свой рассказ.

— – –

Большую часть средней школы Нэнси вообще не придавала особого значения сексу. Она увлекалась теннисом, в выпускном классе играла во всем штате. Нэнси призналась, что до выпускного класса не очень интересовалась вопросами секса.

— Но потом все изменилось.

— Расскажи же, – настаивала Сара.

Нэнси любила теннис. Она призналась, что была довольно добросовестной студенткой, и поэтому позволяла себе мало свободного времени. У нее была пара подружек и пара приятелей-парней, хотя на тот момент ни одна из этих связей не была сексуальной.

Они с отцом были очень близки. Она чувствовала, что может поговорить с ним почти о чем угодно. Он часто спрашивал ее о явном отсутствии в ней романтики, и она просто отвечала, что не встретила никого особенного. Он предупреждал ее о противозачаточных средствах, СПИДе и других опасных аспектах секса, но никогда не намекал, что ожидает, что она навсегда останется девственницей.

Так усердно занимаясь спортом, Нэнси никогда не испытывала никаких непреодолимых сексуальных влечений и лишь изредка предпринимала неудовлетворительные попытки мастурбации, в конце концов полностью сдавшись. Она была довольна своей жизнью и находила удовлетворение в теннисе, своем доме и отце. У нее также была небольшая группа подруг, с которыми ей нравилось проводить время. Гвен была ее лучшей подругой.

В выпускном классе ее сексуальное любопытство начало расти. Три ее лучшие подруги, включая Гвен, часто приходили на парный матч на ее домашнем корте. Очевидно, что они были далеки от ее уровня в теннисе, но ей нравился социальный аспект времяпрепровождения со своими друзьями. После этого они надевали купальные костюмы и посвящали остаток дня плаванию, загару и сплетням.

Однажды субботним днем в начале мая Гвен рассказала им о секрете, с которым она только что столкнулась.

У Гвен был брат-близнец. Тодд был в бейсбольной команде. Они с Гвен уже давно миновали стадию ненависти между братьями и сестрами и стали друзьями, делясь почти всем. Гвен видела голым только одного парня, и это был Тодд. Девочки из команды захихикали, и одна спросила:

— Ты видишь своего брата голым?

— Да, в этом нет ничего особенного, – сказала Гвен.

После паузы она добавила:

— Ну, на самом деле член у него довольно большой, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Остальные захихикали, представив, как Тодд мог бы выглядеть голым.

— Боже, он такой милый. Я бы подумала, что было бы очень важно увидеть, как он размахивает им на ветру, – сказала Эллисон.

— Что ж, послушай мою историю, Эллисон, и, возможно, твое желание исполнится.

Гвен подхватила эту историю, объяснив, что она сказала Тодду, что ей любопытно, как выглядит член. Тодд сказал, что если ей так любопытно, то она должна проверить это сама. Он сказал, что группа парней обычно купалась нагишом в Яме, заброшенном карьере, заполненном водой. Он сказал, что если она зайдет часа в три-четыре пополудни, после окончания бейсбольной тренировки, то сможет пройтись по магазинам для сравнения. Гвен сказала, что она не ходила по магазинам, но ей было любопытно. Она поклялась Тодду хранить тайну, и он согласился. Он сказал ей, что в эту субботу будет отличное время, так как в полдень у них тренировка, а день обещал быть жарким для этого времени года.

Поскольку в субботу было 2 часа дня и очень тепло, Гвен предложила совершить автомобильную прогулку. После небольшого нервного хихиканья и взвешивания последствий, которые постигнут их, если их поймают, они согласились и помчались к машине Нэнси, чтобы отвезти ее на Пит-стоп. Они припарковались вне поля зрения в конце подъездной дороги и поднялись по старой тропе через лес. Они все слышали о купании нагишом в Яме и хорошо представляли, где будет лучшее место – гладкий камень, называемый столом, вдоль южной стороны ямы. Оттуда можно было прогуляться пешком или нырнуть в воду.

Девушки тихо пробрались к небольшому возвышению, которое было хорошо скрыто за густыми кустами и подлеском. Оттуда им был виден водоем, и они надеялись, что их не увидят в ответ. После того, что показалось им часами ожидания, но, вероятно, прошло не более двадцати минут, они услышали мужские голоса, приближающиеся к поляне. Выглянув между ветвями, четыре девушки увидели шестерых молодых людей, подошедших к столу. Там были Зик, Адам, Тимми, Питер, Чез и Тодд. Двое парней несли сумку между собой и поставили его на землю. Они все сразу же начали раздеваться. Девочкам отчаянно хотелось захихикать, но им пришлось подавить свою реакцию.

Адам и Тимми разделись первыми и побежали прямо к воде, вскоре за ними последовали остальные четверо. Из-за угла обзора девочки видели только голые задницы мальчиков. Вода, должно быть, была холодной, судя по возгласам и крикам, когда ребята ныряли в нее.

— Господи, у меня яйца уже торчат из-за гребаных ушей, – завопил Адам. – Здесь холодно.

Через пару минут ребята начали выходить. На этот раз девушкам был предоставлен полный обзор. Адам кончил первым, и действительно, его член выглядел холодным и сморщенным. Он поднял свой член, чтобы показать остальным:

— Видишь, я же говорил тебе. Мои долбаные яйца съежились.

— Эй, по-моему, они выглядят одинаково.

Один за другим молодые люди выныривали и стряхивали с себя излишки воды. Затем они вытерлись полотенцем вместе со своими футболками и подошли к холодильнику. Теперь они были не более чем в десяти футах от места, где прятались девушки. Они женщины обратили внимание на различия и сходства мужской анатомии. Самым крупным, как ни странно, был Тодд, брат Гвен. Его волосы также свисали прямее всего и были ближе всего по цвету к остальной части его кожи. Его яички низко свисали и покачивались при ходьбе. У него был плоский живот и безволосая грудь, и поэтому его член, окруженный светлым гнездышком, вызвал три молчаливых поднятых больших пальца у подруг Гвен. Гвен только пожала плечами.

Адам и Тимми были похожи тем, что у них были маленькие, коротенькие члены, на вид всего пару дюймов длиной, с яйцами, которые, казалось, все еще пострадали от холодной воды. У Чеза был самый густой и, конечно же, самый темный. По сравнению с Тимми, черный пенис Чеза казался по меньшей мере вдвое больше в обхвате. Эллисон широко раскрыла рот, двигая рукой взад-вперед и одновременно выпячивая щеку языком, показывая, что нужно сделать, чтобы Чез оказался у нее во рту. Остальные три девушки почти потеряли контроль над ее имитацией фелляции. У Питера был член средней длины, но он был чрезвычайно тонким. Глядя на Питера, Гвен подумала о термине "член-карандаш".

Зик был самым странным. Колпак придавал члену скорее заостренный, чем выпуклый вид. Он также был покрыт черными волосами на груди и спине, что придавало ему обезьяноподобный вид. От шеи до чуть более толстого участка вокруг паха почти не было разрыва. Чтобы усилить эффект, у Зика были огромные яички, которые свисали почти до заостренного кончика его члена.

Парни развалились на камнях и пили пиво. Тодд перевел разговор на предстоящую операцию Зика по обрезанию.

— Эй, чувак, а чем именно они занимаются?

Зик объяснил и продемонстрировал. Он встал на колени и сказал:

— Сначала они посылают сюда невероятно красивую медсестру с большими сиськами. Ей требуется около часа, чтобы вымыть мой член и подготовить его к операции. Это не должно занять так много времени, но ее рот может работать только так быстро.

Остальные швыряли в него футболками и даже пустой банкой из-под пива за его глупую фантазию.

— Нет, правда, зачем тебе нужна эта операция, чувак? У тебя действительно так много проблем? – спросил Тодд.

Зик встал и объяснил им, почему. При этом он повернулся лицом к тому месту, где находятся девочки.

— Вы видите, что под оболочкой – так они называют эту часть, – объяснил Зик, оттягивая крайнюю плоть, чтобы показать кончик своего пениса, – туда попадают какие-то бактерии или что-то в этом роде. Независимо от того, сколько раз я ее мою, она может заразиться. И когда это происходит, черт возьми, как же это больно. Даже отлить больно. И пусть никто из вас, придурков, не смеется, когда у меня встает, крайняя плоть отодвигается недостаточно сильно, и это больно.

— Ни хрена себе, – воскликнул Адам. – Ты хочешь сказать, что у тебя даже не может встать?

— Эй, я могу достать один, просто эта кожа не оттягивается, как следовало бы, и она как бы застревает.

— Покажи нам, – попросил Тодд.

— Да, чувак, продолжай. Я думаю, это так странно, – вмешался Тимми.

— Вы, гребаные гомики, наверное, получили бы от этого удовольствие. Но я ни за что не собираюсь испытывать стояк. Вы, ребята, за один день разнесли бы это по всей школе, и моя жизнь была бы разрушена.

— Ни за что, – продолжал Тодд. – Послушайте, нам просто любопытно. Поскольку нас всех обрезали при рождении, мы не можем общаться друг с другом. Просто так странно думать, что твой член работает неправильно.

Все остальные ребята обещали быть крутыми и никогда никому не рассказывать.

— Какого хрена, – пожал плечами Зик.

Он взял член в руки и начал поглаживать. Сначала ничего не происходило.

— Эй, наверное, я немного смущен, потому что у меня никогда не возникало проблем с тем, чтобы получить что-нибудь жесткое. Я никогда раньше ни перед кем не ласкал себя.

Чес крикнул:

— Почему бы тебе не подумать о Гвен. Я же знаю, что она тебе нравится.

Тодд вздрогнул и повернулся туда, где прятались девочки. Женщины решили, что Тодд, должно быть, догадался, что они там были.

— Никаких замечаний о моей сестре, извращенец, – парировал Тодд.

— Без обид, чувак, но я знаю, что Зику нравятся высокие с маленькими сиськами. Я просто пытаюсь быть полезным.

Адам сказал, что предпочел бы подумать о Нэнси.

— Боже, ты когда-нибудь видел ее в этой теннисной юбке? Чего бы я только не отдал за один из тех шариков, которые она засовывает себе в трусики. Держу пари, эти теннисные мячи находятся на небесах и, вероятно, тоже пахнут как небеса. И ее сиськи! Боже, они, наверное, просто стоят прямо там и просят, чтобы им отсосали.

Зик возразил, что он действительно считает Гвен сексуальной, хотя у нее и не самая большая грудь.

— Правда, Тодд, я не хочу тебя злить, но Гвен такая высокая и красивая. Когда она надевает эту белую футболку, и ее маленькие соски просвечивают насквозь, Боже, это меня заводит. И ее ноги. Они такие чертовски длинные. С этой маленькой упругой попкой поверх них.

Тодд пожал плечами и отхлебнул пива.

— Да, я признаю, что Гвен хорошенькая. Но у Нэнси, должно быть, самое лучшее тело в классе, – продолжил Адам. – Ты когда-нибудь видел ее в костюме-двойке? И я открою тебе маленький секрет. Когда мы были на вечеринке у Тины на прошлой неделе, там были все девушки. Так вот, на Нэнси был этот голубой топ с широким вырезом. И она подошла поговорить с Гвен, которая сидела рядом со мной. Она наклоняется, и я заглядываю ей под рубашку. На ней нет лифчика. Боже, ты бы их видел. Они были круглыми и белыми. Я даже успел взглянуть на один из ее кусочков, он был шоколадно-коричневым. Фантастика.

Все остальные согласились с тем, что Нэнси была "милой задницей".

— Наверное, мне нужно потрахаться. И Нэнси идеально подошла бы для этого.

Адам встал, чтобы продемонстрировать свою эрекцию. Зик был воодушевлен этим, и еще несколькими ударами вскоре его член поднялся. Он показал остальным, насколько плотно прилегает колпачок к кончику, и небольшое красное пятнышко от инфекции.

— Видишь ли, я не могу показать это какой-нибудь девушке. Она подумает, что у меня хлопок или что-то в этом роде. Итак, сразу после окончания сезона я приступаю к работе.

Затем Питер продемонстрировал свою эрекцию.

— Черт возьми, мне было бы все равно, кто из них прикончил меня. Они обе горячие. Я возбудился, просто представив это.

Тодд фыркнул:

— Пит, у тебя встает, когда дует легкий ветерок. Чувак, это неловко в классе. Все девушки могут видеть эту выпуклость.

— Я ничего не могу с собой поделать. Я слишком легко возбуждаюсь.

— Да, мистер Эверест, – сказал Адам, потирая свою эрекцию.

Все девушки горели от смущения и возбуждения. И Гвен, и Нэнси покраснели из-за того, что стали объектами фантазий мальчика, и все четверо восхищались видом располневших молодых людей. Тодд посмотрел в направлении наблюдательного пункта девочек. Он поднял глаза и одними губами произнес: "Мне жаль".

Девушки были тронуты его чувствами. Они также были разочарованы тем, что его член не был твердым. Зик и Адам объявили, что они снова становятся мокрыми, чтобы остудить свое либидо. Они подбежали к воде и нырнули в нее, за ними в тесном порядке последовали Тодд и Питер.