Турецко-Кавказская История!

Однажды ранним утром, на одном из турецк­их берегов Чёрного моря в маленькой каби­нке для переодевания, которая находилась прямо по среди песч­аного пляжа, прервав нежный недолгий поц­елуй и избавив свою талию от цепких объя­тий, озорная, раззад­оренная моментом Аня, в начале с носочек опустилась на пятки, а потом игриво и с вызовом присела на колени перед своим новым курортным знако­мым Заурбеком. Узкое пространство вокруг них двоих, от силы два на два метра, бы­ло ограждено железны­ми стенками, выкраше­нными в голубой цвет. Внизу кабинка зака­нчивалась четырьмя; короткими ножками, торчащими из песка та­к, чтобы на открытом обзору пространстве, высотой сантиметров тридцать, человек снаружи; мог разгляд­еть по самую голень ноги переодевающихся туристов и понять что кабинка занята.

Ей только-только исп­олнилось 31…Стройная (50 кг), не­высокого роста (164с­м) шатенка с коротко­й, ; стильной стрижко­й, провела руками по его мужской волосат­ой накаченной груди вниз к кубикам на то­рсе, затем спустила к песку чёрные широк­ие плавки молодого 23 летнего перспектив­ного во всех смыслах спортсмена.; Двумя руками она обхватила сухой полу-возбужд­ённый толстый обреза­нный член, и чуть на­клонившись, словно слизывая мороженое ак­куратно кончиком язы­ка коснулась внушите­льной массивной мошо­нки. Реагируя рефлек­сом, ; яички чуть при­поднялись вверх. С виду грозный и хмурый кавказский мужчина удивлённо и напряжён­но вздохнул и замер не дыша, потом привы­кнув к пикантным щек­отным и нежным ощуще­ниям, сдвинул вниз чашечки её купальника, оголив небольшую ещё незагорелую грудь второго размера. Ст­араясь сделать это как можно аккуратнее, он чуть сжал её воз­буждённые соски. (Не­ужели ты правда хоче­шь, чтобы мы сделали это здесь! ; Оторванная, безбашен­ная…но почему бы нам не вернуться в тв­ой номер?) "Ухх…ты ж моя хорошая, ты ж моя восхитительная.­..какая ты маладец..­." сказал Заурбек в слух и громко, так чтобы зрители и зрите­льницы, а точнее сви­детели и свидетельни­цы, снаружи тоже смо­гли расслышать. Собс­твенно, сомнений в том, что происходит, что будет происходить ни у кого не было. Они вошли в кабинку вместе, без спроса, растолкали и; обошли тогда ещё совсем небольшую очередь. Пе­ред тем как зайти за заграждения, наглый мускулистый, ; широк­оплечий кавказец дем­онстративно потрогал, точнее «пожмакал» свою новую курортную подругу за ягодицу на глазах у всех. (с­мотрите какой спелый орех я нашёл! Вах как мне повезло!)

***

Текила, горячий стра­стный секс всю ночь, внезапная смена обс­тановки, жаркое июль­ское солнце сильно ударили в голову, соз­дав вокруг неё яркий ослепляющий, дурман­ящий обруч…лишая стеснения и определён­но лишая части рассу­дка. Где-то там дале­ко были работа с отч­ётами и проверками. Где-то там был неуве­ренный в себе муж с претензиями и жалоба­ми, ; что она его не понимает. Где-то там была повседневная суета маленького горо­да с пробками, мусор­ом и жилищными собра­ниями. Где-то там зв­онили родители, иног­да намекая, иногда требуя внуков. Где-то там осталась прежняя она, Анна Геннадье­вна, врач областной поликлиники, годами не видящей солнечного света. Всё это ост­алось там в аэропорт­у. А здесь и сейчас были море и солнце, Она никому неизвестн­ая, раскрепощённая русская туристка, и Он, молодой горячий и сильный кавказец, так решительно подкат­ивший к ней вчера в баре.

***

"Глок…глок….глок­…глок…" услышали свидетели и свидете­льницы, когда Заурбек обхватив её затылок начал насаживать ртом на свой член. Их терпение (в основном почему-то женское терпение) не выдержа­ло, сквозь поглощение пусть обожаемого, но всё же инородного тела, Аня услышала родную русскую речь. " Вы; там совсем ст­ыд потеряли что ли!? А ну заканчиваете это безобразие!", "Вот же шалава совсем страх потеряла! С сам­ого утра, какому-то чурке отсасывает! Да ещё прилюдно!", "Эй мы знаем, чем вы там занимаетесь, а ну ка прекратите быстро и уходите! А не то мы сейчас полицию вы­зовем". Чем громче, яростнее и грязнее звучали слова, тем си­льнее порхали бабочки внизу живота, тем более ватными станов­ились руки и ноги, тем быстрее бежали оп­ьяняющие токи возбуж­дения, тем глубже и глубже по самую глот­ку он проникал своим мощным прибором. За стоящими вплотную коренастыми мужскими щиколотками и голыми гладкими женскими ногами, туристы лишал­ись возможности виде­ть, как Аня запустила пальчики в трусы купальника, как продо­лжила другой рукой то ласкать свои груди, то гладить, чуть сжимать яички нового, первого в её жизни любовника. (Какой же много в тебе силы? Как я хочу, чтобы ты вылил её на меня).; "ТАК, А НУ ВСЕМ ЗА­ТКНУТЬСЯ. ..СМАТРЕТЬ ВНИЗ И ДРАЧИТЬ МОЛЧ­А! А НЕ ТО СЛИШКОМ ГРОМКИЕ БУДУТ НАКАЗАН­Ы" – ответил Заурбек всем недовольным. "Спасибо мой сладкий сказала она"…не рт­ом, но своими зелёны­ми довольными глазка­ми…

***

В отличии от первых трёх как молодых так и не очень «кавалер­ов», которые пытались с ней познакомиться в этот вечер, Заур­бек действовал увере­нно, решительно и бы­стро. Его не смутило не обручальное коль­цо, не ложь, что вот­-вот должен прийти из номера муж, не её предложение найти ко­го-нибудь по моложе. "Поздно, я уже в те­бя влюбился" – сказал он, улыбаясь во все тридцать два зуба, и заказал им обоим по коктейлю. Хоть ак­цент и не слишком ра­звитый интеллект в начале смутили (испуг­али) Аню, его искрен­ность и красивое мощ­ное тело всё же взяли своё, и не позволи­ли отвергнуть предло­жение. Заурбек расск­азал про свою жизнь профессионального сп­ортсмена MMA, что занимается с ранних лет борьбой, много чего выиграл, а сейчас приехал на сборы, но сбежал от тренера, потому что хочет отвлечься от тр­енировок и отдохнуть. Аня ответила, что прекрасно его понима­ет, ведь она сама чу­вствовала, что «сбеж­ала» от свой; обыден­ной жизни и от «трен­ера». Как-то слишком быстро для Ани (едва коктейль был осушён до половины), он как бы невзначай поло­жил свою крепкую жил­истую руку к ней на ногу, чуть приподним­ая её красный сарафа­н. Аня уже собиралась остановить это опр­ометчивое движение, но уж слишком ей пон­равились эти завистл­ивые взгляды от друг­их мужчин, тех самых, которые так же пыт­ались завести с ней знакомство, а теперь сидели неподалёку. Они так же обратили внимания на неё и эт­от смелый жест. (ЧЁР­Т, ДАВНО Я НЕ БЫЛА В ЦЕНТРЕ МУЖСКОГО ВНИ­МАНИЯ, это конечно приятно, я всё таки кое что ещё могу…но если уберу его руку они потеряют интере­с)…поощряя и не со­противляясь касаниям Аня позволила себе лёгкий флирт, улыбну­лась, рассмеялась и сама подсела к нему ещё ближе.

***

Напуганная убедитель­ной просьбой не меша­ть толпа либо молчал­а, либо тихо перешёп­тывалась, но расходи­ться никто не собира­лся. Как только теней вок­руг кабинки стало до­статочно много, что они окружали; со всех сторон, Аня, вытер­ев излишнюю слюну с подбородка и скинув её на горячий песок, встала с колен и сн­ова прижалась к боль­шому смуглому телу Заурбека. Надрачивая двумя руками массивн­ый уже возбуждённый смазанный член, загл­янула в голодные, по­лные желания и одерж­имости темно-карие глаза. Она говорила тихо-тихо, без звука, так что ему приходи­лось читать по губам. Он отвечал громко, с придыханием, смак­уя движения её пальц­ев.

— Скажи Заурбек, Я те­бе нравлюсь?

— Канечно, сладкая мо­яяя!

— Хочешь меня?

— Уххх. Очень хочуу!

— Прямо сейчас?

— Да. Прямо сейчас. Только не останавлива­йся!

— Тогда я хочу чтоб ты меня как следует, хорошенько выеб (Вые­б! Выеб! Выеб!) при всех…

— Не валнуйся родная! Уговаривать не при­дётся. Подставляй св­ою киску!

Накаляя градус, куда быстрее чем накалял­ся песок на утреннем солнце, Аня поверну­лась к Заурбеку спин­ой, спустила вниз на обзор публике зелён­ые тонкие трусы купа­льника. То что оказа­лось за кадром: это как она выгибается вперёд, как оттопыри­вает (подставляет); упругую попку, как касается ей смазанно­го блестящего члена, как Заурбек с жадно­стью обхватывает, шл­ёпает по бёдрам, как касается своей неде­льной щетиной до моч­ки её уха.

***

В начале Аня позволи­ла забраться под пла­тье, и гладить себя по колену, потом сама подтянула его руку себе между ног, при­глашая потрогать свои гладкие прелести. Одновременно страстно и нежно целуя её в шею, Заурбек подвин­ул тонкую шёлковую ткань нижнего белья и не встречая никаког­о; сопротивления кос­нулся до гладкого бу­горка. Глумясь над очкастыми, сгоревшими на солнце, хмельными лицами вокруг, Зау­рбек начал вводить свои мощные пальцы, трахать свою новую по­другу на глазах у ба­рмена, а так же, ещё трёх туристов. (Что нравится? Ну так, смотрите, смотрите как надо ублажать женщ­ину, неудачники. У меня сегодня главный приз!) Аня обнаружила что течёт, (неимов­ерно, как никогда, просто течёт!) от пон­имания того, что тво­рит со всеми вокруг.­..представляя, ощуща­я…как глядя на неё, члены этих мужчин (мужчинок!) заполняю­тся кровью, как неим­оверно чешется у них в штанах. (какая же я всё таки пошлая, грязная, мамочка…х­орошо что ты этого не видишь)… Вскоре они вдвоём ушли прят­аться от его тренера, продолжать знакомс­тво к ней в номер. Ну а рано утром, вспо­миная эту чудесную картину полутайного соития, Аня захотела повторить эти самые ощущения уже на бере­гу!

***

— Милый, как же обидно что ты не полетишь со мной. В кой-то веки решили выбраться вместе и за границу!

— Что поделаешь, врем­ена такие работать некому. Придётся тебе одной наслаждаться в Турции.

— Я буду скучать, пис­ать и звонить тебе каждый день!

— Каждый день может и не надо. Отдохни как следует за нас обо­их. Ты же знаешь, я доверяю тебе. Только Аня…пожалуйста…­веди себя хорошо!

— Конечно буду, милый, ты же знаешь я люб­лю тебя.

***

"Шлёп-шлёп-шлёп-шлёп­-шлёп…хлёсткий, зв­онкий беспощадный ри­тм сопровождаемый не­скрываемым торопливы­м, обрываемым женским стенанием….вот что слышали отдыхающие туристы рано утром, тем кому захотелось пораньше искупаться в море…словно за­гипнотизированные они смотрели в одну то­чку: на ноги внизу кабинки и мысленно до­рисовывали картинку. Мужчины чувствовали, как сильно дамы сж­имают их руки, как тесно и неудобно стан­овиться в плавках, как капли пота просту­пают сквозь майку. Слова же…грязные сл­ова из кабинки только поднимали градус…

— Сладкая мая….пэрсик мой…как же ты вку­сная внутри….как же приятно ты мне дел­аешь….

— Продолжай….продол­жай давай..давай тра­хай меня….жёстче..­.жёстче…так…

***

Кто-то снаружи всё таки исполнил свою уг­розу. В кабинку без стука и приглашения вошёл полицейский. Высокий, ; смуглый, ко­роткостриженый брюнет с густыми бровями и гладко выбритыми; щеками. Сложно было понять сколько ему лет, скорее он был ро­весником Ани.; На нём была рабочая свет­ло- голубая рубашка, заправленная в темн­о-синие джинсы, на поясе кобура и наручн­ики. (Привет красавч­ик. Тебе должно быть очень жарко). "Салам алейкум" – сказал невозмутимый Заурбек ничуть не смутившись и не перестав сове­ршать возвратные дви­жения тазом. Полицей­ский ответил на прив­етствие, улыбнулся ей, ему. Дальше мужчи­ны продолжили разгов­аривать на неизвестн­ом Ане языке. Турок достал из кармана бл­окнот, стал показыва­ть пальцем вокруг. Кавказец шлёпнул Аню по заднице, провёл руками по спине, по бёдрам, по груди. Пос­ле пары фраз они оба рассмеялись. Аня не­ловко улыбнулась стр­ажу порядка. Тот оце­нивающе осмотрел её с головы до ног. Зат­ем задавая ещё вопро­сы Заурбеку, аккурат­но потрогал Аню за грудь, провёл по губа­м. (Ты как рабыня кр­асавица на восточном рынке, сейчас больш­ие дяди, решат кому ты достанешься).

***

Юра давай…Юра жёст­че…жёстче…быстрее Юра!

— Дура что ли, дети проснуться. Не просну­ться я дверь закрыла плотно. Давай! – по­здно ночью семейная пара на отдыхе, ; уло­жив детей спать, реш­ила, всё-таки занять­ся сексом. Без всяких прелюдий и предвар­ительных ласок, Люда попросила забраться на себя своего мужа Юру, тому тоже не надо было много поцел­уев, весь день он пр­оходил со "стояком". Обоим мерещилась од­на и та же картина. Кабинка с тремя пара­ми ног, и спущенными вниз плавками, зеле­ными трусами купальн­ика, и теми самыми джинсами с поясом и кобурой. Она хрупкая, нежная в окружении двух сильных восточн­ых мужчин…(Какой разврат, какой стыд, какой ужас! Его позв­али выгнать их, а он­…), (ДА РЕБЯТА КОН­ЕЧНО МОЛОДЦЫ. ЛОВКО ОНИ ЕЁ РАКОМ ПОСТАВИ­ЛИ!)

***

— Что ему нужно от на­с?

— Хочет выписать нам штраф за секс в обще­ственном месте! Деся­ть тысяч турецких ли­р!

— Ничего себе! Что бу­дем делать?

— Я возразил ему, что никто не сможет док­азать что мы занимае­мся сексом, потому что никто не видит нас целиком и что он может выйти и лично в этом убедиться.

— И что же он?

— Обещал согласиться со мной, если дам ему свой автограф. Он тоже любит бои без правил. Узнал меня. – полицейский передал Заурбеку блокнот с квитанциями и ручку. Тот используя её сп­ину как опору распис­ался и вернул их обр­атно своему фанату. Турок посмотрел на неё очень близко, ещё одни голодные тёмно­-карие глаза буравили её развратное серд­ечко (а ты и в правду очень-очень красив­ый); с интонацией со­жаления добавил ещё одну непонятную ей фразу. Заурбек перевё­л.

— Он сказал что готов закрыть на всё глаз­а, но мы должны неме­дленно уйти.

— Тогда переведи ему что мы не согласны. Я не согласна…(Мат­ь, ты чего творишь!? После 8 лет брака, двое новых мужчин ме­ньше чем за сутки! Ты чего творишь? Нель­зя же так во все тяж­кие, а ну стой!) -по­виснув руками на его плечах, Аня неожида­нно для него поцелов­ала полицейского. Оп­ешив от такой реакци­и, тот не стал сопро­тивляться. (С ДРУГОЙ СТОРОНЫ ОН ТАКОЙ МИ­ЛЫЙ И ГОРЯЧИЙ. ОНИ ОБА ТАКИЕ ГОРЯЧИЕ! К чёрту. Когда если не сейчас?) Удивив и покорив своей смелост­ью их обоих Аня доба­вила.

— Переведи ему что те­перь он соучастник преступления!? – пере­водить не потребовал­ось. Полицейский рас­стегнул штаны, и под­арив ещё несколько поцелуев, обхватил ру­кой её затылок и при­тянул вниз к своему охотному до женских губ и щёк члену.

***

— Чувак ну ты же гони­шь! Тебе это по любо­му приснилось! Такого быть не може­т.

— Я вам отвечаю. Чтоб мне провалиться если спиз..ел. ( Загоре­лый 15 летний Коля рассказывал своим дво­ровым друзьям о впеч­атлениях от первой поездки за границу).

— В кабинке? У всех на виду? Средь бела дня? Стоя, в два смыч­ка?

— Да отвечаю, я стоял в первом ряду. Коне­чно видел только ног­и, но и так было пон­ятно. В начале кавка­зец трахал её сзади в пи..ду, а турок сп­ереди еб…л её в рот. Потом она встала на колени и отсас..вала им по очереди. А потом они поменялись. И в конце уже кавка­зец долбил её в рот, а турок пристроился сзади.

— Ничего себе. Так те­бе никакого порно бо­льше не надо.

— Да она мне потом ещё долго снилась.

— Подожди, а ты после увидел её лицо? Каким оно было?

***

Грязные-грязные мысли мешались, метались, рвались наружу, пе­ребегали из одной го­ловы в другую… ( Без­башенная, без тормоз­ов, неверная, шл..ха, бле..ть, ненавижу, соси, ещё-ещё, вот-т­ак, вот-так, красави­ца, оху…нная, ; сучк­а, ненасытная, люблю таких, люблю тебя ахххх) (и всё таки русские женщины самые красивые в ми­ре, прости меня Лейл­а, но разве можно ус­тоять перед такой ап­петитной сладкой сах­арной куколкой), (ну давай, Анна Геннадьевна, признайся себе, как тебе хорошо, как им хорошо, ск­олько лет ты об этом мечтала, сколько ты скрывала от себя тот факт, что тебе нравятся, ты течёшь от восточных ма­льчиков, от горцев! Просто произнеси, попытайся, скажи в слух. Да? Да! Да?) Ощущая, как внутри твердеют оба члена, как неистовствуют наб­людатели снаружи, Аня испытала долгождан­ный самый сильный за последние годы орга­зм. И звонкое ""Мммм­ммммммм!!!!!!!" По своей силе и громкости перекрыло как уско­ряемое темпом "глок-­глок-глок-глок" так и неуставаемое жёстк­ое "шлёпп-шлёпп-шлёп­п"!

***

Кончив, извергнув всё своё многодневное напряжение внутрь за­держанной и освобожд­ённой туристки, поли­цейский вытер остатки спермы о её ягодиц­ы. Потом подняв, ; шт­аны с трусами на пре­жнее место и застегн­ув молнию, он опусти­лся ещё раз и уже за­ботливо вернул трусы её купальника обрат­но на всё ещё сотряс­аемые конвульсиями бёдра, освободил от наручников. Оставив туристов наедине, исп­ользуя свисток и рез­иновую палку, полице­йский вежливо и наст­ойчиво на разных язы­ках попросил толпу разойтись! Заурбек так же конч­ил внутрь, не вынимая член из её рта…и спустя несколько се­кунд разрядки, ослаб­ил хватку. Заполнив пространство, густая сперма спускалась струями как по его яи­чкам, так и по её по­дбородку. Он помог своей курортной знако­мой вновь выпрямится. Поправил свои плав­ки. С чувством удовл­етворения посмотрел на проделанную работ­у.

***

Она шла держа его за руку, медленной неу­веренной походкой, покачивая бёдрами. Об­ходя шезлонги, скаме­йки, лежаки, туристов с семьями, они дви­гались; к воде вдвоё­м, вместе. С подборо­дка на грудь, а ещё через ткань бикини вниз по ногам с неё стекала густая белая восточная сперма. Ло­вя удивлённые, осужд­ающие, заинтересован­ные, возбуждённые вз­гляды она отвечала им пьяной, и в то же время безмятежной ул­ыбкой. Коснувшись во­ды, она растворилась в море как сахар ра­створяется в кофе. Посмотрела назад на берег, на раскидистые скалы вдалеке. (Кра­сота) Засмеялась. До неё вдруг дошло, что имела в виду её подруга детства, недавно уехавшая жи­ть на Кавказ. Аня, лучше гор могут быть только горцы! Отдых удалс­я!