В Иллинойсе падают звёзды

Знаете, что я хочу вам сказать?

Я хочу сказать, что хороших людей на земле намного больше чем плохих.

Просто плохие чаще встречаются.

* * *

Этот разговор случился в конце октября двадцать первого года. Уж не помню – какого числа. Мы уложили детей спать. Делия сидела в гостиной на диванчике, попивала вечерний чай и смотрела на большом экране новый "мыльный" сериал. Боевик. Назывался он "Одинокий ворон". Так кажется… Я не вникал.

Мне очень хотелось посмотреть соревнования центрального дивизиона. Сегодня выступали наши "Chicago Cubs" против Алабамской "Crimson Tide". Но я даже намекать не стал о переключении каналов. Дели обожала этот новый сериал. А я смогу посмотреть игру и завтра. В записи.

Я как-то раз поинтересовался, что там такого в этом сериале особенного. Делия охотно рассказала:

— О-о! Тимми… В этом сериале… Там охранник, по прозвищу "Монах"… Его подопечного застрелили. И теперь он должен отомстить, чтобы обелить своё имя. И тут он встречает девушку по имени Кайлин. И они полюбили друг друга. Но эта девушка оказывается киллером…

Потом посмотрела на мою постную физиономию:

— Тебе это конечно не интересно… Но главную роль там играет Роджер Кинг. Он родом из Довера. Ты не знаешь…

— Почему не знаю, – возразил я. – Знаю. Меня туда однажды вызывали на роды. Это в полутора милях на восток.

— Да, неважно… Но этот Роджер, он учился в нашей Хай-Школе, на два года старше меня. И я с ним частенько сталкивалась в школьном дворе. Он, конечно, меня не замечал. А я, когда увидела его в фильме, сразу узнала. Он стал такой красавчик. Такой мужественный. Он, наверняка, такой же и в жизни…

Я подавил усмешку и сказал:

— Ладно. Ты досматривай, а я проверю девочек, и буду ложиться.

Тут, кстати, надо сказать, что к этому времени мы обзавелись уже четырьмя детьми. Да. Я хотел, очень хотел мальчика. Но Делия, как автомат, выдавала только девочек.

Я, какой-никакой врач. Хе-хе. И прекрасно понимаю, что именно я определяю пол ребёнка. Ну… Не совсем я. Это всё – мои гены.

Я предпринимал кое-какие меры… Знаете, во время тяжёлых ситуаций в человеческой популяции, мальчиков рождается заметно больше чем девочек… Я пробовал голодать и тяжело работать физически, прежде чем мы решили зачать последнего ребёнка.

Родилась Гледис!

Я разочаровался, но немного. Так, взгрустнулось на несколько минуток. И всё.

Но как только я взял на руки свою птичку Гле, вся грусть мгновенно испарилась. У неё такой чудесный носик, и она так его забавно морщит, что я чуть не прослезился.

А чего, собственно, грустить. У меня сейчас четыре экземпляра великолепных будущих женщин.

Старшая Элизабет в этом году пойдет в начальную школу. Первый класс! Она так волнуется… Мы её подбадриваем. Обещаем помощь и поддержку. Элизабет бывает очень серьёзной.

Полин пойдёт в начальный класс только в следующем году. Можно было бы отправить её в школу вместе с Бет. Но мы посоветовались и решили – рано.

Поскольку Поли не родной нам ребёнок, она резко отличается от всей линейки наших фирменных отпрысков. Три девочки – энергичные гиперстеники, сероглазые шатенки, со слегка вьющимися волосами. А Поли каштановая, кареглазая, слегка астеничная и удивительно спокойная.

Когда Дели родила третью дочку, мы назвали её Мартой.

То есть, смотрите.

Элизабет – в честь моей мамы.

Полин – в честь её родной бабушки Поулины.

А тёща осталась как бы в стороне. И это было несправедливо.

Сейчас Марте четыре годика, и она любимица бабушки Марты.

Гледис имя дала мама-Делия. Ребёнок ещё не родился, а Дели называла его уже по имени. И родила прекрасную девочку 49 х 3, 800. Сейчас этой крохе два года. Она неустанно исследует окружающий мир и без конца тараторит, путая "Л" и "Р" и коверкая слова.

Я тут поковырялся в интернете и выяснил…

Элизабет, это греческое имя. Означает – "посвящённая богу".

Полин, имя ирландское. Полин, значит – "маленькая".

Еврейское имя Марта, это – "госпожа".

А наша маленькая Гледис, это от валлийского "цветок гладиолуса".

Вот такая у меня международная команда.

Короче говоря – я счастлив.

* * *

Так вот, о разговоре.

Дели закончила просмотр, и перед тем как улечься, долго вертелась перед зеркалом. И в конце задумчиво выдала:

— Ты знаешь… Мне кажется с этим надо что-то делать.

— Что и с чем надо делать? – удивился я.

— Я имею в виду своё тело.

— А что не так с твоим телом?

— Господи! Мне тридцать четыре! А я выгляжу как корова!

— Дели, это неправда. Ты великолепно выглядишь.

Жена слегка рассердилась:

— О-о-о! Дорогой!… Я прекрасно понимаю, что тебе нравятся толстые женщины! Чем толще – тем лучше. Я всегда это подозревала… Но ты забываешь обо мне. Я хочу быть привлекательной, соблазнительной… И вообще…

— Дели, – предложил я, – ты закончила кормить грудью Гледис. Присоединяйся ко мне по утрам на пробежке… Запишись в фитнес-студию к Рут Хамфри…

Дели замерла. Медленно повернулась и с хищным прищуром спросила:

— Та-а-ак… Что у тебя с Рут Хамфри:

Жена безумно ревновала меня ко всем женщинам в городке. Она никак не могла изжить из себя толстую, некрасивую, неуверенную девочку-подростка.

— А что у меня с ней может быть? Дели, зачем ты меня постоянно подозреваешь в…

Тут до меня кое-что дошло. Прямо осенило:

— Так… Подожди… Что ты предлагаешь? Ты предлагаешь операцию?

— Тимоти! А что делать?… Посмотри на это!

Дели спустила пижамные штанишки и потрясла себя за ягодицы:

— Это не попа. Это даже не задница… Это какая-то жопа.

У супруги действительно большая, округлая и гладкая попа. Помните фокус Кардашьян, с бокалом воды на ягодице? Делия делала это шутя.

А жена задрала рубашку:

— Посмотри на эти сиськи! Они как у коровы вымя.

— У тебя, дорогая, прекрасная грудь и великолепная попка. Ты же знаешь, как я люблю эту попку целовать?… И твои титечки. Они так и просятся мне в руки… Послушай, Дели. Ты родила троих и выкормила четверых детей. И ты остаёшься в отличной, в привлекательной и в соблазнительной форме…

Дели повторила мою фразу:

— Так… Подожди… Ты, что? Тебе жалко денег?

— Дели, ну зачем ты так? При чём тут деньги? Если тебе уберут часть груди, это же не жир, это часть молочной железы. Ты больше не хочешь детей?

Дели вздохнула:

— Тими, мы с трудом справляемся с четверыми. Куда нам ещё?

Я огорчился, но ненадолго:

— Дели, если тебе прооперируют попу, то придётся удалять и часть мускулатуры. Это чревато, знаешь ли… Дели, я врач. И я тебе говорю как врач. Тебе надо просто подтянуть форму физическими упражнениями. Зачем ты будешь себя резать?

Дели внимательно на меня смотрела, видимо пыталась решить, насколько я прав. А я продолжал:

— И, в конце концов… Я взял в жёны именно это тело. Если ты изменишь его хирургическим путём, то это будет уже другая женщина, и я не знаю, как отреагирует на это моё либидо. Ты хочешь рискнуть и поставить под угрозу наши восхитительный занятия сексом?

Жена, загрустила, завздыхала тяжело.

— Дели, золотая моя, ты прекрасна. Ты прекрасна не только для меня. Мне многие намекают, что у меня красивая жена…

— Ты это говоришь, чтобы просто меня успокоить… – укорила супруга.

— Здравствуйте! Дел, я когда-нибудь тебе врал? Ты не толстая. И ты красивая женщина. Я тебя клятвенно заверяю, что ты прекрасна. Если бы это было не так, то с чего бы мы с тобой трахались каждый день, как кролики… Ты, что – хочешь быть, как Хайди Клум?

— А почему нет? У неё прекрасные формы.

— Дели, ты чего-то не понимаешь. У Хайди фигура, как у отощавшего мужика. Там задница – с два моих кулака. У неё рёбра сквозь кожу выпирают. Она не вызывает сексуального желания…

— Но ею восхищаются, – возразила жена. – Ею все восхищаются.

— Это восхищение от нездоровой моды, а не от здоровой сексуальной привлекательности. Я, например, не понимаю – как она четверых-то родила. Резали, наверное.

Немного помолчали и я продолжил:

— Вот, когда я ласкаю тебя… Тебе нравится, когда я тебя трогаю, тискаю, целую?…

— Конечно, нравится. Зачем ты спрашиваешь? Ты же и сам знаешь.

— И вот смотри, я тебя ласкаю: – шейка, плечико, грудь, животик, попка, бедро…

Дели судорожно вздохнула. Значит, начала заводиться.

— А с супер-пупер-моделью как?

— Как? – вскинулась Дели.

— А вот как: – шейные позвонки, плечевой сустав, ребра, позвоночник, седалищная кость, лобковая кость, тазобедренный сустав… Тьфу! Ну? И подумай сама – зачем мне анатомия скелета? Я её два курса в институте зубрил.

Дели растерянно спросила:

— А я?

— А ты?… О-о-о! Ты роскошна. Иди сюда, я тебя обниму.

Она поначалу отбивалась:

— Тимоти, прекрати. У нас серьёзный разговор… Ну, Тими… Тими, прекрати немедленно… Тими, развратник ты эдакий… Куда ты полез?!… Зачем ты там трогаешь?!… Ох… Ох, Тими… Чуть пониже… Да-да… Вот здесь ещё… Ох, Боже… Как хорошо…

* * *

Когда я встретил Дели, она была не той девушкой, которая поворачивает к себе все мужские головы.

Но я в то время был уже достаточно опытен, чтобы трезво оценивать женщину не застилая глаза страстью. С некоторых пор, я старался заглянуть внутрь, в душу человека, а не бежать, восторженно разинув рот, за яркими обёртками красавиц.

И, когда я присмотрелся к Делии, я понял, что эта крошка – моя судьба.

Мне нравилось тискать эту девушку. Мне нравилось заниматься с ней сексом.

После регистрации брака эти чувства никуда не пропали.

Дели приятна по многим параметрам. Да что там говорить – по всем параметрам. На вкус, на ощупь, на запах. И смотреть на неё мне тоже очень нравится.

Внутри… Ну, вы понимаете… Она тоже очень приятна. Видимо у нас с ней идеальное совпадение.

Когда я предложил Делии Коллинз руку и сердце, я не думал, что я её люблю.

Что я думал?…

Я думал, что Дели станет хорошей женой и матерью, плодовитой, праведной и хозяйственной. В романтических отношениях я был тогда разочарован.

Но я очень быстро к ней привязался. Моё отношение из здравомысленного переросло в трепетное и даже… Как бы это сказать… Наши с Дели отношения немного мимишные, но полные уважения и нежности.

И, наконец, я понял, что прикипел к этой девушке всем сердцем и готов за неё отдать свою жизнь.

Ну? Разве это не любовь?

* * *

А началась-то эта история намного раньше. Ещё в мае. Как раз на день рождения моей младшенькой. Гле исполнилось два годика.

После того, как уставшие, но довольные гости разошлись. После того, как дети угомонились и улеглись спать. После того, как мы сами, наконец, доползли до спальни и упали на кровать. Дели сказала:

— Дорогой… Нам надо серьёзно поговорить…

Настораживающее и даже пугающее вступление. Я приготовился к чему-то плохому. Возможно к самому худшему.

— Я слушаю тебя, дорогая.

— Тими… Мне нужно двадцать восемь тысяч.

Я облегчённо выдохнул:

— Фух. Пронесло.

Жена, изогнув брови, покосилась на меня:

— А ты о чём подумал?

— Я… Я подумал, что ты снова про "Чёрную розу".

Дели укоризненно покрутила головой:

— Мне кажется про это давно пора забыть…

Я осторожно поинтересовался:

— Отлично. Не объяснишь мне – на что ты собираешься потратить эти деньги? Тебе нужна новая машина?

— Машина? Я свой "Ап" пока не собираюсь ни на что менять, – удивилась жена. – Я про другое. Я хочу купить раскройный станок.

— Дел, учти то, что после покупки этого дома у нас на карте чуть больше сорока тысяч…

Супруга твёрдо заявила:

— Я уверена, что это окупится.

— Хорошо. Понял. Покупай.

— Что? Так просто? И тебе не интересно, что будет?

— Мне жутко интересно, что будет с нашими деньгами. Но я не собираюсь тебе отказывать. Это же в интересах твоего бизнеса… Только я ничего не понимаю в швейном деле.

И тут Дели увлечённо рассказала мне о своих замыслах.

Через неделю мы торжественно осматривали новое чудо швейной индустрии, установленное в мастерской Коллинсов на Плейзан-стрит.

Привезли промышленный закройный аппарат. Лазерный!

И ещё мы вложили четыре с половиной тысячи в дополнительное оборудование – компьютер, большой телеэкран и другие комплектующие.

И ещё три тысячи пришлось отдать за программу к этому станку и её "адаптацию".

Меня несколько шокировали суммы расходов. Но… Видели бы вы супругу! Она радовалась как ребёнок. Счастливая улыбка не сходила у неё с лица.

Насколько я понимаю, этот аппарат был предназначен для массового производства. Что жена собиралась делать с ним в мастерской индивидуального пошива – непонятно? Я с лёгкой грустью попрощался с деньгами.

Ладно. Сказать честно, – мы не разорились. Но риск потерять почти сорок тысяч был довольно большой.

После наступил вдумчивый период. Дели над чем-то кропотливо работала.

Через месяц озабоченного молчания жены, в воскресный июньский день она пригласила своих родителей на завтрак. Все понимали, что это неспроста. Ели молча в ожидании новостей.

Наконец, Дели убрала посуду, встала перед нами, как актёр речевого жанра, и серьёзно сообщила:

— Мама… Папа… Тими…

И вдруг сорвалась да крика:

— У меня получилось! У меня всё получилось!! Мы едем в мастерскую!…

И, рассовав детей по машинам, мы отправились на Плейзан-стрит.

Делия использовала мать как подопытного кролика.

В компьютерной программе, на большом экране, Марта выбрала фасон платья. Из образцов ткани она выбрала материал. Дели "забила" в программу параметры матери… Потом собрала "напиленные" за пару минут станком заготовки и уселась за швейную машину.

Буквально через полчаса от начала эксперимента, одежда была готова. На бабушке Марте платье сидело как влитое.

Все аплодировали и обнимали мою изобретательницу. Дети ничего не понимали, но, глядя на взрослых, тоже радостно аплодировали.

Все осознавали, что перспективы достаточно амбициозные и пройдет немало времени, пока новшество приживётся и затраты окупятся. Но эти перспективы были.

И это радовало.

* * *

При помощи небольшой рекламной компании (а в основном из-за работы сарафанного радио) в мастерскую Коллинзов потянулась цепочка клиентов. Все хотели испытать на себе чудо мгновенного создания одежды. Да ещё и по заказу клиента. Пришлось принять на работу ещё одну швею. Штат мастерских увеличился до одиннадцати человек.

В один из дней августа Делия вернулась домой сияющая и загадочная.

— Угадай, кто к нам приходил заказывать одежду?

Я вытаращил глаза:

— Дональд Трамп!!

Дели надула губки:

— Тими, ты издеваешься?! Ты думаешь, что я дура, да?! Ну и не буду ничего говорить!

— Дели-Дели! Ну, извини. Это была шутка… Это была глупая шутка.

Супруга отталкивала меня:

— Тими, прекрати. Я обиделась. Тими перестань меня целовать. Тими!!… Ну, хорошо-хорошо. Я тебе скажу. Отпусти.

Я развел руки, отпуская Делию на свободу:

— Ну? И кто же это был?

Жена сделала восторженно-загадочное лицо, набрала воздуху и выпалила:

— Роджер Кинг!

Я недоуменно спросил:

— А кто это?

Дели снова надулась:

— Ты совсем не обращаешь на меня внимания. Тебе не интересны мои увлечения. Это же Роджер!… Кинг!… Из сериала "Лайнли Рейвен"! Представляешь?!

Видимо для супруги это было действительно знаменательное событие. Она даже подпрыгнула от восторга как маленькая девочка.

— Ага… И что он заказал?

— Он заказал фуршетный костюм их камвольной шерсти. С шёлковой подкладкой.

Я ничерта не понял, но озабочено покивал:

— Если с шелковой, то это – да. Это серьёзно… И ты справилась?

— Конечно!… Он был доволен. Ему понравилось! Он сказал, что придёт ещё. Я сделала ему скидку…

— Ну, конечно. Раз он твой любимчик. Сколько ты ему уступила?

Дели стеснительно слегка покраснела:

— Шесть тысяч…

— А сколько стоил пошив?

Делия покраснела ещё больше:

— Десять пятьсот…

— То есть костюм, стоимостью десять тысяч, ты продала ему за четыре?!

— За четыре с половиной, – поправила меня жена.

— Дели… С каких это пор ты занимаешься благотворительностью?

— Тими, – горячилась супруга. – Это окупится. Это же реклама! У нас заказывает костюм сам Роджер Кинг!

Жена опять скатилась в восторженное состояние… А я покорно согласился:

— Ну, если так, тогда – да. Тогда – хорошо…

Хоть я прекрасно понимал, что в этом нет ничего хорошего.

* * *

А через два дня Делия вернулась домой такая… Торжественная.

Ужин прошёл как обычно. Весело.

С моей девичьей бандой не соскучишься.

Крошка Гледи заявила, что хочет сгущённого молока. Когда перед ней поставили блюдце, она обмакнула в молоко ложку, облизала её и попросила:

— Мама, можно мне ещё персикового варенья?

Дели удивилась:

— Зачем тебе ещё и варенье?

Ответ убил:

— Молоко сильно сладкое. Я его вареньем буду заедать.

Два года ребёнку. Чего вы хотите…

Когда мы убрали со стола и загрузили посуду в моечную машину, Дели усадила меня на диван, а сама села напротив. Она волновалась.

— Тими, – сказала жена, – завтра я иду в ресторан с Роджером Кингом. Меня пригласили на актёрскую вечеринку.

Я подумал:

— Так… Началось…

А вслух спросил:

— "Ты" идёшь? А не "мы"?

— Тими, не обижайся. Пригласили только меня.

— Ага… И где будет проходить мероприятие? Надеюсь не в "Чёрной розе"?

— Тими! – возмутилась жена. – Ты переходишь границы. Ты теперь всю оставшуюся жизнь будешь попрекать меня этой забегаловкой?

— В исключительных случаях, таких как этот – да, буду.

Супруга тяжело замолчала.

— Ну, так где же намечено проводить этот великосветский кутёж?

— В ресторане "Америкен Виндхем".

— Это отель, – поправил я.

— Отель, с рестораном. Роджер с друзьями решили там отпраздновать день рождения Дженни Франсис.

На мои, удивлённо поднятые брови, она отмахнулась:

— Ты её не знаешь. Всё потому, что абсолютно не интересуешься культурной жизнью штата. Тебе следовало бы почаще обращать внимание на выдающиеся события в сфере литературы, театра и, главное, – кино.

— А какого чёрта этот "Роджер" со своими подельниками тусуется в Принстоне? У него, что – в Голливуде дел нет?

Дели возмущённо закатила глаза:

— Боже, Тимоти… Не все фильмы делаются в Голливуде. Роджер работает в "Эмбасси Роу". Это в Нью-Йорке… А здесь, в Принстоне, он знакомит друзей со своей родиной. С городом, в котором провёл детство и юность. Он сказал мне, что иногда так ностаньжи… ностальжи… Он тоскует по нашему городу…

Я удивился. Ого, как она заговорила! Прямо ученица Цицерона…

Когда я никак не отреагировал на её эскападу, Дели продолжила:

— Роджер… Он сказал, что мне следует заняться артистической деятельностью. Он сказал, что у меня колоритная внешность. Он сказал, что таких типажей не хватает в современном театральном мире… Вот.

— И что?

— Он сказал, что похлопочет за меня и что у меня есть актёрский талант и…

Я несказанно удивился:

— Дел, ты собираешься поменять профессию?

— Ничего я не собираюсь менять профессию! Но должны же у меня быть какие-то увлечения. Хобби, в конце концов.

— Подожди-подожди, дорогая. Этот Роджер, он работает актёром?

— Господи! Тими! Ты меня совершенно не слушаешь? Он играет главную роль в моём любимом сериале…

Я её прервал:

— Дели, детка, пожалуйста, дай мне договорить.

— Ну, хорошо. Я слушаю…

— Этот Роджер, он учился на актёра?

— Да. Он закончил "Джуильярд". Это университет такой, в Нью-Йорке. Там учат актёров.

— Ага. Насколько я понимаю, в этом твоём сериале все занятые актёры с образованием?

— Подожди, Тимоти. Ты на что намекаешь?

— Дели. Я никогда не поверю, что женщину с улицы возьмут в коммерческий сериал. Ты когда-нибудь играла на сцене?

— Нет, никогда, – огорчалась жена.

— У тебя нет образования. У тебя нет опыта. В очереди на роли стоят сотни профессионалов. Почему ты думаешь, что возьмут именно тебя?

— Тими… Роджер сказал, что у меня талант. И что…

Я только огорчённо вздохнул:

— Минутку. Давай остановимся на этом моменте. Как этот Кинг определил, что у тебя есть талант? Ты ему что-то читала? Ты для него сыграла какую-то сценку? А? Как?

— Ну… Мы разговаривали…

— И всё? Ты думаешь, что этого достаточно? Послушай, детка, ты бы взяла в свой цех закройщика без соответствующего образования, без подготовки и без опыта работы.

Дели задумалась.

— Тими, а зачем он тогда?…

— Дорогая, эта ситуация – ответ на все твои сомнения, по поводу своей привлекательности.

— Не поняла, – удивилась Делия.

— Этот "гениальный" актёр хочет просто затащить тебя в постель. Детка, ты у меня очень аппетитная девочка, вот он и не может устоять.

Дели смотрела на меня насторожено исподлобья:

— То есть… Ты хочешь сказать, что он… Он хочет меня… Что он собирается меня…

— Да, дорогая. Да… Он хочет банально тебя трахнуть. Из всех женщин Принстона, он выбрал для обольщения именно тебя. Как ты думаешь, – почему?

— Ну… Я умная…

— Дели, Дели… Крошка моя, мужчина хочет женщину не от того, что она умна. Тут важны внешние данные. Понимаешь?… А его обещания, – всего лишь трескотня соблазнителя. Это пустые обещания. Так что…

Я чмокнул супругу в нос.

— Но, во всём этом есть огромный плюс.

И, на удивлённый взгляд Дел, пояснил:

— Это говорит, что ты зря комплексуешь по поводу своей фигуры. Даже звёзды западают на твои соблазнительные формы.

Дел неслабо огорчилась:

— Всё же я думаю, что ты несколько… Предубеждён. Ну, не примитивный же он самец.

— Вернее всего – да. Он примитивный.

— Но ты посмотри, как он играет. Как и что он говорит. Это вовсе не примитивно.

— Дорогая, это сценарий. Его написали другие люди, а этому Роберту…

Жена перебила:

— Его зовут "Роджер"!

— Хорошо. Этот Роджер, просто тщательно выучил написанный текст. И всё.

Делия осталась в раздумье и в расстройстве.

* * *

В воскресенье жена всё же собралась на артистическую тусовку.

Она посоветовалась со своим дизайнером…

Да-да. В фирме Коллинзов есть штатный дизайнер.

Так вот. Дели, по совету дизайнера, облачилась в зелёное с искрой, длинное вечернее платье с разрезом у левого бедра. А на ноги она решила надеть тёмно-синие высокие тяжёлые ботинки "милитари" на толстой подошве. Якобы это выглядело дерзко и вызывающе.

Ну, да – смотрелось прикольно. И как-то молодёжно.

А с другой стороны – моя жена ещё далеко не старуха. Она выглядит много моложе своих тридцати четырёх.

Весь день я её пилил.

Запретить этот визит я не мог.

Нет, мог конечно, что там говорить. Но это сильно подорвало бы наши отношения. Представляете – её фактически пригласил на свидание кумир. Кумир большинства женщин Принстона. А я не позволю жене это маленькое удовольствие. Да меня лет пять будут в этот оскорбительный запрет тыкать носом. При каждом удобном случае будут припоминать.

Я решил – ладно. Будь что будет.

Но в душе приготовился к худшему.

Нет, конечно же, Делия не станет пошло изменять мне со своим киногероем. На благоразумие супруги у меня была надежда. Но надеяться на порядочность её кавалера мне как-то не приходило в голову.

Скажу откровенно – увидев этого парня в сериале, я сразу испытал к нему какое-то пренебрежение. И вот, он является в мой спокойный устоявшийся мир и начинает его баламутить…

— Дели, дорогая моя, я беспокоюсь о твоей безопасности на этой предполагаемой тусовке. Я думаю, что ты сильно разочаруешься в их обществе.

— Тими, поверь, я буду предельно осторожна. Кроме того. Не думаешь же ты, что группа актёров, элита общества, набросится на меня толпой, изобьёт и жестоко изнасилует.

— Дели. Мне всерьёз не по себе. Я прошу тебя. Следи за напитками. Если упустила из виду свой бокал, тут же бери новый. К предыдущему не прикасайся. Поняла?

Дели удивлялась:

— Тими. Ты что такой параноик?

— Может у меня паранойя, но обещай мне, что ты будешь делать так, как рекомендую я.

Дели пожала плечами:

— Ну ладно. Хорошо. Я буду следить за напитками.

— Кроме того, дорогая моя, там ничего нельзя есть. Ты, перед тем как отправишься "отрываться по полной", покушаешь как следует дома. Если будут спрашивать о твоём воздержании, отвечай, что ты на диете.

— Господи! Я и так на диете.

Я продолжил наставления:

— Ты возьмёшь с собой перцовый баллончик, и если…

Тут Дели взорвалась:

— Тимоти! Ты с ума сошёл?!… Я иду на встречу с порядочными, интеллигентными людьми. Ты меня ещё пулемётом вооружи!… Это же светский раут, а не сборище маньяков.

Но я, как и любой другой муж, был уверен в угрозе моему браку.

Дели меня обняла:

— Тимоти, не бойся. Всё будет в порядке. А для моего бизнеса это будет отличной рекламной акцией. Успокойся… Я немного повеселюсь, и уеду оттуда в двадцать два ноль-ноль. Я за рулём, поэтому ничего пить не стану.

Но я не мог успокоиться. Какое уж тут спокойствие.

Вечером я посмотрел, как моя валькирия уселась в свой "Ап", помахала мне и детям ручкой и укатила приобщаться к "культурной жизни штата".

Она вернулась задолго до обещанных "двадцать два ноль-ноль"

Нахмуренная и дёрганная.

— Всё так плохо? – поинтересовался я.

Дели бросила сумочку на стол и плюхнулась на диван:

— Дети где?

— Марта у тёщи. Полин у бабушки Поулы. Гле спит. Бет читает в постели. Всё в норме… Так что же стряслось? Я вижу – ты не в настроении.

— "Не в настроении"?!… Да я вообще… Это полное…

Я, сказать честно, успокоился. Жена вернулась раньше времени, значит сбежала от "светского общества". Не растрёпанная, здоровая, целая. А то, что в расстроенных чувствах, так это жизнь. Нельзя же прожить тридцать четыре года гладко, без синяков и шишек.

— Не расскажешь, что там такого ужасного произошло?

И она рассказала…

* * *

— Ты знаешь… Поначалу всё было нормально. Вся компания, три девушки и четыре парня, веселились, обменивались шутками, танцевали и прекрасно проводили время. Все интересовались, почему я ничего не ем и не пью… Я объясняла это так, как ты посоветовал.

Я внимательно слушал.

— Примерно через час веселья Роджер сказал товарищам, что пора "гостье" показать что-то интересное и забавное. И как-то странно подмигнул. И сказал, что всё, что он хочет мне показать стоит в его номере… И мы пошли в номер…

— Дели, ты в своём уме? Зачем тебя понесло в номер к незнакомому мужчине?

— Тими, я же была не одна. С нами шли все его друзья… Вот.

Было видно что Делии неприятно описывать события. Но я не позволял ей уклониться от разговора:

— И что дальше?

— Так мы, весёлой компанией, поднялись на третий этаж. Подошли к двери… Ты знаешь, на номер я даже и не посмотрела…

Я отмахнулся:

— Дели, это неважно. Что дальше?

— Дальше зашли в комнату. Эта толпа придурков осталась снаружи и захлопнула дверь. Понимаешь? Мы остались в комнате вдвоём с Роджером… Я поначалу ничего не поняла…

Вот мне интересно – что тут может быть непонятного?

А Дели продолжала:

— Тогда Роджер подошел ко мне, обхватил и начал целовать. Начал целовать мне лицо. И тут мне показалось, что события развиваются не очень хорошо. Неправильно всё это как-то… Это меня как-то… Как-то насторожило.

Господи! Святая простота?! Это её, видите ли, "насторожило"?

Жена печально вздохнула. Горько покачала головой.

— Я же думала как? Я же думала, что эти весёлые люди не могут сделать ничего плохого. А тут… А он… Он прямо нагло задрал мне платье и схватил меня… Ну… За промежность. Я даже растерялась от такого хамства. Говорю ему: – Роджер, что ты делаешь? А он мне: – Дорогая, говорит… Я, говорит, сейчас покажу тебе, как настоящий мужчина обращается с женщиной. Снимай своё прелестное платье…. .. Я, честно говоря, начала закипать. Вот это "дорогая" меня жутко вывело из себя. Какое он имеет право так меня называть. Это только мой муж может так ко мне обращаться…

Я сдержался и ждал продолжения. Мне нужна была цельная картина, чтобы начать действовать.

— Я ему говорю, – возмущённо продолжала Дели, – Роджер, я прекрасно знаю, как ведёт себя настоящий мужчина. Ты всё делаешь неправильно… Ты не умеешь обращаться с дамой… А он схватил меня за руку и поволок внутрь номера. Он же большой. Я с ним не справлялась. А он…

Дели заново переживала события. Её глаза увеличились и она слегка побледнела.

— Я как-то выкрутила руку и говорю ему: – Роджер, ты себя неприлично ведёшь. Извини, мне пора домой… И повернулась, чтобы уйти. А он снова схватил меня за руку и орёт: – Да кто ты такая, чтобы отказывать! Ну ладно, говорит, поломалась и хватит. Уже достаточно. Все уже поняли, что ты порядочная женщина, которой очень хочется… Я опять начала вырываться…

Жену трясло.

— А он мне знаешь, что говорит? Он говорит: – Ах, так ты, говорит, хочешь, чтобы всё было грубо? Хорошо. Будет тебе грубо. Пошли в постель сучка… И снова тащит меня, как слон. А я…

Жена задохнулась от возмущения.

— Я посмотрела сзади на его ноги и как-то вспомнила, как ты бил Исаака. Взяла, да и пнула его под коленку. Он присел и заревел как тигр. Ах ты, орёт, тварь такая, ну погоди… И я… Я подумала, что он сейчас встанет и побьёт меня. И так испугалась, что пнула его в лицо. А он… Он упал и не шевелится. Я подумала, что убила его. Кровь из носа прямо бежит и бежит… И он лежит… И не двигается… Зря я не взяла баллончик.

Мда… Я подсел к жене, обнял:

— Ну, всё, дорогая. Всё-всё-всё. Успокойся. Всё уже позади.

Дели судорожно повздыхала. Потом немного расслабилась, её перестало трясти. А я поинтересовался:

— Так мне, что – надо идти его реанимировать?

Она вскинула на меня свои серые глазки:

— Нет, Тими. Я позвонила в 911. Приехали медики и увезли его… Куда-то увезли.

— Ясно. Значит он в "Санта Кларе". Позволь дорогая я позвоню.

Выяснилось, что с пострадавшей любвеобильной "звездой" всё в порядке. Лёгкое сотрясение мозга и сломанная переносица. Я подумал, что это не страшно, – будет хвастаться, что получил травму, защищая девушку… Знаю я их.

* * *

Оказывается – нет. Не знаю.

Оказывается Роджер Кинг указал приехавшей по заявлению медиков полиции, что его избила некая Делия Гарднер. Что она внезапно и безо всякой причины напала на него и жестоко избила.

Вы же понимаете, что приехавшие ближе к ночи, арестовывать мою жену полицейские – Даниэл Томас и Карен Банджаман (наши старые знакомые) сами были в шоковом состоянии. Но закон есть закон, формальности надо выполнять. Но Даниэлу и Карен были интересны подробности происшествия.

После того, как супруга угостила офицеров кофе и выпечкой, она рассказала суть дела. Все немного поиронизировали над ситуацией. А Карен сказала, что этот Роджер "Король" несколько недооценил Принстонских женщин. Они уже двести лет как не уважают "корону".

Делия позвонила бабушке Марте, чтобы та приглядела за детьми

Никто не стал заковывать Дели в наручники, а спокойно, даже с шуточками и ухмылками, усадили её в полицейский "Шевроле". Я поехал на своём "Неоне" следом.

Через час, развеселив всё дежурное подразделение, мы вернулись домой. Уже в первом часу ночи.

И вроде всё хорошо кончилось.

Но через неделю выяснилось, что Уильямс Файт, через своего адвоката, обратился в суд. Он заявил, что некая гражданка штата Иллинойс, проживающая в городе Принстон, по имени Делия Гарднер, избила его и угрожала его жизни.

Мы поначалу удивились – кто такой этот "Файт", и какое отношение он имеет к моей жене? Оказывается, имя "Роджер Кинг" это "сценический псевдоним" прости господи, нашей "звезды".

Вот мне интересно – твои родители назвали тебя Уильямс. Фамилия твоих родителей – Файт. У меня вопрос. Ты, что – стесняешься своих родичей? Ты хочешь от них дистанцироваться? Ты презираешь своих отца и мать настолько, что брезгуешь носить их фамилию? Что же это у тебя за родители такие? И что ты тогда за человек?

Да впрочем – чёрт с ним, с этим "Кингом"-"Файтом". Но надо было что-то делать.

И я позвонил своему школьному другу, Ричарду Эллингтону, который занимается адвокатурой. У него собственное юридическое агентство "Besthelper" в Чикаго.

Рич обещал прислать мне девушку, свою сотрудницу, специалиста по уголовному праву. Он посоветовал мне не обращать внимания на её молодость, субтильность и наивный вид. В юридических кругах она получила прозвище – "Орка". Она приехала в Принстон тем же вечером.

Я уговорил её поселиться в моём доме, в пустующей спальне.

Да…Забыл сказать. Мы с Дели купили, наконец, дом. Четыре ребёнка уже не помещались в нашем скромном съёмном жилище. Пришлось расширяться.

На Север-Черч-Стрит как раз продавался домик. Ну как "домик"… Три тысячи шестьсот квадратных футов. Два этажа. На втором этаже пять спален. Плюс ещё две комнаты в мансарде. Хозяева запросили триста двадцать тысяч.

Пришлось взять пятьдесят тысяч ипотечного кредита в Принстонском "Central Banc". Из своих запасов я выгреб почти всё. Но семья была довольна.

Каждая дочка получила по комнате. Даже двухлетняя Гледис. Но она, в первую же ночь, отказалась спать в своей "резиденции", и мне пришлось перенести её кроватку в нашу родительскую спальню.

Роберта Балл, адвокат по уголовному праву, действительно выглядела как старшеклассница. Особенно, когда она перед ужином завязала себе два "хвостика". Просто – худенький, голубоглазый ребёнок. Но когда она начинала говорить, ощущение наивности сразу пропадало. Суровая логичность её мыслей и выводов, мгновенно разбивали впечатление бесхитростного дитя.

Как Роберта объяснила, она активно использует свой внешний вид, вводя в заблуждение оппонентов.

Когда мы спросили у неё – каковы наши шансы в этом судебном процессе, она коротко ответила:

— Я его выигрываю.

* * *

Предварительное слушание состоялось перед самым рождеством.

Поступок Делии был квалифицирован стороной обвинения как "Нанесение менее тяжких телесных повреждений". Оказывается, в жизни бывает и такое… Именно так и пытался представить дело адвокат Уильямса Файта.

Прокурор округа зачитала результаты расследования и попросила признать нанесение побоев потерпевшему обоснованным и квалифицировать их как самозащиту.

Я лечил дочь прокурора от пневмонии. Но, уверен, что это не помешало Патриции Эддингтон подойти к делу профессионально и непредвзято…

Начались прения.

Когда право слова перешло к Роберте Балл, она не стала оправдывать мою жену тем, что у неё был стресс, что она находилась в неосознанном состоянии, бла-бла-бла.

Роберта сказала просто:

— Ваша честь. Я хотела бы обратиться с просьбой к высокому суду.

— Да, – сказал судья Эванс, – я вас слушаю.

— Ваша честь, я прошу назначить проверку на полиграфе достоверности показаний. Как моей подзащитной, миссис Гарднер, так и истца, мистера Файта. Я отдаю себе отчет, что в уголовно-процессуальном законодательстве штата Иллинойс данные, полученные с помощью Лай-детектора, не являются доказательствами в суде. И это разумно. Это правильно. Но…

Мисс Балл сделала многозначительную паузу.

— Вы, господин судья можете назначить такую проверку для определения эмоционального состояния конфликтующих сторон. И особенно состояния миссис Гарднер, моей подзащитной. Это ничего не даст суду. Увы. Но это может придать делу совершенно иную окраску, и многое сказать уважаемым присяжным заседателям, при оценке мотива и степени тяжести поступка миссис Делии Гарднер.

Судья Эванс подумал немного и решил.

— Поскольку закон говорит о том, что мы обязаны рассмотреть подробно все стороны дела, не пренебрегая никакой информацией… Я назначаю проверку на полиграфе, иначе говоря – детекторе лжи обеих сторон настоящего иска. Расходы по экспертизе на лай-детекторе несёт обвиняемая сторона, как инициатор данной проверки. О следующем заседании будет объявлено особо.

Пока судья произносил свою речь, Файт шептался о чём-то со своим адвокатом.

После последнего слова судьи этот адвокат встал и объявил:

— Господин судья, мой подзащитный отказывается проходить проверку на указанном вами приборе. Он считает такую проверку недопустимой и унизительной для законопослушного гражданина Соединённых Штатов Америки.

Судья нахмурился.

— То есть… Ваш подзащитный отказывается выполнять постановление суда? Я правильно вас понял?

Тут подняла руку моя крошечная адвокатесса.

— Позвольте сказать мне, сэр.

— Говорите миссис Бал, – кивнул судья.

И Роберта начала:

— Ваша честь, я настаиваю, чтобы отказ мистера Файта от обследования на лай-детекторе был зафиксирован в протоколе.

— Он уже зафиксирован, – судья со значением посмотрел на секретаря.

— Отлично, – продолжала миссис Балл. – Дело в том, что хоть результаты обследования на полиграфе в штате Иллинойс не являются доказательством в судебном процессе. Но сам факт отказа от проверки может говорить и суду, и присяжным о многом.

— О чём же он говорит? – судья, конечно же, понимал, куда ведёт дело Роберта, и, мне кажется, ему было даже весело.

— Это говорит о том, что человек боится общественного мнения, которое возникнет после обнародования результатов проверки. А я потребую разрешения на обнародование, поскольку в этом деле замешана честь и доброе имя моей подзащитной.

Судья согласно покивал.

— А поскольку он боится огласки, то значит, он говорит неправду. Это простое логическое заключение. И если суд, в строгом соответствии с законодательством, не может принять этот отказ, как доказательство вины или невиновности, то заставить задуматься о нравственном и моральном облике истца это должно и уважаемый суд и уважаемых присяжных заседателей. Я закончила.

Судья подозвал моего адвоката к себе поближе и зашептал:

— Роберта, ты понимаешь, что ставишь меня в двусмысленное положение?

На что Балл отвечала:

— Сэр Эванс, в моей постановке вопроса нет ничего противозаконного. В любом случае, мы должны добиться не только законности, но и чисто человеческой справедливости. Я правильно понимаю сущность правосудия?

Я сидел ближе всех к разговаривающей парочке и всё слышал.

Судья вздохнул и отправил Роберту на место.

Эванс долго сидел молча. Думал. Потом грохнул молоточком:

— Постановляю…

Подождал пока все встанут.

— На основании прямых и косвенных улик признать возбуждение уголовного дела нецелесообразным… Постановляю – отказать истцу в удовлетворении иска и признать миссис Делию Дастин Гарднер невиновной.

Он строго оглядел зал, хоть тот был практически пуст.

— Кроме того, постановляю, наложить на мистера Файта административный штраф за отказ выполнять назначение суда в сумме десять тысяч долларов.

Нахмурился и добавил…

Сейчас, я прочитаю. Я храню это постановление у себя в домашнем сейфе… Ага! Вот: – "За умышленную недостоверную диффамацию".

— За умышленную и недостоверную диффамацию наложить на мистера Файта судебный штраф в сумме пятнадцать тысяч долларов. Указанные суммы должны поступить в казначейство штата Иллинойс не позднее двадцать шестого января две тысячи двадцать второго года… Предварительное слушание закончено.

Судейский молоток снова обрушился на подставку.

Мдас… Вот такая история. Парень налетел на двадцать пять кусков.

* * *

Вечером мы сидели за кухонным столом и в одиночестве жевали яичницу с беконом. Все дети гостили у бабушки Поулы. Марта, как всегда, отправилась к бабушке Марте. В доме стояла непривычная тишина.

Дели криво усмехнулась:

— Тимоти, мне интересно – почему ты всегда оказываешься прав?

Я отложил вилку с ножом.

— Может быть потому, что я прожил на десять лет дольше, чем ты. У меня просто больше житейского опыта.

— Ладно. Хорошо, – продолжила жена. – Но скажи мне, почему ты меня не остановил? Почему не приказал мне не ходить на эту чёртову вечеринку?

— Тогда наши отношения испортились бы. И надолго. А так…

— А вот ещё вопрос, – не останавливалась супруга, – если бы я не устояла… Если бы уступила этому Файту, ты тоже был бы спокоен так, как всегда?

Я промолчал. А Дели…

Не знаю, что уж она там увидела в моём лице, но запаниковала:

— Тими-Тими! Нет-нет-нет. Прости, я дура. Прости-прости.

Оббежала вокруг стола. Прижалась ко мне всем телом.

— Тими я тебя люблю. Правда-правда. Я тебя даже злого люблю. Даже когда ты ругаешься… Даже… Даже…

Дел металась в поиске какого-то сильного определения. И наконец нашла убийственный аргумент:

— Я люблю тебя, даже когда ты пукаешь…

Ну, вот как на неё сердится?

В очередное воскресенье я включил телевизор, чтобы мельком глянуть на игру выходного дня. В любительской серии.

Дели подошла, и я вручил ей пульт:

— Ладно. Смотри свой сериал. А я пойду чем-нибудь займусь…

Жена странно посмотрела на меня и выдала:

— Зачем я буду смотреть эту глупость?

У меня челюсть упала. Я стоял в шоке, не зная, что сказать, а Дели пояснила:

— Вся эта экранная жизнь, это сплошные выдумки. По-настоящему так не бывает… Я поняла, одну важную вещь. Все эти актёры, они всего лишь мартышки, которые выполняют команды режиссёра. Это скучно.

Вот такое "прозрение" любимой супруги.

Хорошо то, что заканчивается хорошо.

Наш маленький мир не рухнул. Мы живём дальше счастливой семьёй и всерьёз задумываемся попробовать всё-таки сделать мальчика.

Как написал в одном из своих дневников русский философ и писатель Lenin: – " Мы обосрались, но революция продолжается".