В летнем лагере (из цикла «Наследство дяди Яши»)

Благодарю неизвестного автора рассказа «Приключения Пети и Саши». Мое произведение является спин-оффом его второй части. Рекомендую читателям предварительно прочитать это произведение, особенно вторую часть, которая называется «Лето. Лагерь.»

Благодарю коллектив кафедры систем автоматизированного проектирования и моделирования Астраханского государственного архитектурно-строительного университета за вдохновение.

Посвящается доктору технических наук Ирине Юрьевне Петровой; без ее поддержки я никогда бы не написал этот рассказ.

Николай Петрович Новиков работал врачом в летнем лагере «Козленок». Здесь царили строгие порядки, и считалось в порядке вещей применять к подопечным телесные наказания. Вожатые-девушки пороли мальчиков, а вожатые-юноши – девочек. Директор лагеря, Александр Степанович взял за правило самолично сечь за провинности самих вожатых, однако, это долго не продержалось. Его жена, узнав, что он порет девушек по голым попам, устроила ему грандиозный скандал, после чего он возложил наказание вожатых-девушек на доктора. Надо сказать, что Николай Петрович не был новичком в этом вопросе; он неоднократно перечитывал найденный в старом доме своего покойного родственника Якова Петровича Новикова дневник с его сексуальными откровениями, обильно снабженный иллюстрациями. Получив от директора приказ, взять на себя наказание девушек, доктор был на седьмом небе от счастья, так как давно испытывал подавленное желание мучить и унижать их. Он долго и сосредоточенно мастерил себе «орудия» и приспособления для предстоящих экзекуций, а потом решил, используя идеи Якова Петровича, немного разнообразить и сами способы наказания.

Через два дня после того, как Николай Петрович закончил свои приготовления, в медпункте раздался долгожданный звонок от директора. Александр Степанович сообщил, что трое вожатых провинились: во время купания они отвлеклись, а и их подопечные прицепились к какому-то катеру. Наказание было назначено прямо сейчас. Подтвердив готовность исполнить решение директора, Николай Петрович с бешено бьющимся сердцем положил трубку и выглянул в окно. Пока на дорожке, ведущей к зданию, в котором помещался медпункт, никого не было. Лихорадочно соображая, не упустил ли чего, он надел халат, чтобы скрыть бугор на брюках, и заглянул в ящик, где лежали сделанные им девайсы. Медпункт был разделен на несколько комнат; входная дверь через небольшую прихожую вела в так называемую «приемную», вдоль стен которой стояли стулья для посетителей и вешалка для одежды. Отсюда вели двери в туалет и комнату, в которой проводились процедуры.

Надо сказать, что Николай Петрович давно присматривался к вожатым; все девушки были как на подбор красавицами с отличной фигурой. Особенно его внимание привлекала Катя Смирнова, вожатая первого отряда. До поступления в лагерь она участвовала в каком-то конкурсе красоты, правда заняла не призовое место. Доктор видел в сети ее фотографию в черном бикини посреди зала рядом с другими девушками; при этом Катя явно выделялась среди них. Он не поверил своим глазам, когда узнал, что именно она будет одной из вожатых. После приказа директора он много раз воображал, как будет ее наказывать и как она примет наказание.

Пока Николай Петрович осматривал приемную, погружаясь в свои фантазии, в дверь постучали. Стараясь не показать, что волнуется, он отпер замок.

У порога стояли вожатые Саша, Рита и Лида, вожатые второго, третьего и пятого отрядов; предмета его мечты среди них не было. Можно было заметить, что девушки прибежали с пляжа впопыхах, зная крутой нрав директора, их лица раскраснелись, а на платьях проступали мокрые пятна. Николай Петрович сообразил, что они второпях надели платья поверх мокрых купальников. Зрелище обещало быть интересным!

— А ну-ка, девушки, – сказал он, чтобы как-то начать разговор, – заходите, а пока я все готовлю, приготовьтесь и вы. Вот вам вешалка, раздевайтесь!

— Что, совсем? – спросила Рита.

— Снимайте платья и туфли. Будете делать, что я говорю! – ответил Николай Петрович максимально строгим тоном.

С этими словами он запер входную дверь и пошел в кабинет. Он решил в качестве пробы поставить провинившимся клизму и заставить ее удерживать. Вместо того, чтобы сразу начать подготовку, он решил понаблюдать за вожатыми. В кабинете было миниатюрное окошко, через которое можно было незаметно заглядывать в приемную. Благодаря общению с Александром Степановичем девушки были дисциплинированы, и не заставили повторять приказ. Саша, уже давно знакомая с подобными делами, стала без лишних слов стягивать платье чрез голову. Постепенно из-под подола показывались стройные загорелые бедра, попка, обтянутая весьма откровенными синими, насквозь мокрыми трусиками, плоский живот с черной ямкой пупка и грудь в таком же синем мокром лифчике; как и думал Николай Петрович, на Саше был раздельный купальник. Повесив платье на вешалку, она разулась и села на стул. Рядом раздевалась Лида. У нее под платьем был довольно целомудренный раздельный купальник красного цвета; если у Саши ягодицы были почти ничем не закрыты, то у Лиды было почти наоборот. У Риты было самое длинное голубое платье и раздельный черный купальник. С трудом оторвавшись от зрелища сидящих на стульях девушек, доктор занялся приготовлениями.

Для задуманного был заготовлен мыльный раствор, который требовалось разбавить; достав небольшое ведерко он разбавил его водой и размешал до нужной концентрации. Удержать такое в попе будет весьма трудно. В углу кабинета были сложены эмалированные тазы; он взял один и поставил под кушеткой для процедур. Поставив на стол вазелин, он достал из шкафа несколько резиновых наконечников довольно больших размеров. В ящике стола лежали разноцветные песочные часы; они тоже потребуются. Закончив приготовления, Николай Петрович вышел в приемную.

Девушки все так же сидели на стульях, испуганно глядя на доктора, а их платья с мокрыми пятнами висели на вешалке. У ее подножия выстроились три пары туфель. Оглядев вожатых, Николай Петрович коротко приказал:

— Встаньте.

Они послушно встали, переминаясь с ноги на ногу и оставив на стульях мокрые пятна. Немного подождав, Николай Петрович продолжил:

— Повернитесь.

Все трое послушно повернулись спиной. При некотором напряжении зрения на попке у Саши можно было разглядеть следы «наставлений» Александра Степановича, у других девушек купальники не были столь откровенными.

— Снимите трусики и нагнитесь, – снова приказал доктор.

Саша сразу стянула трусики до колен, Рита и Лида замешкались, испуганно оглядываясь. Лето уже вовсю шло, и девушки успели загореть; на этом фоне их попки выглядели почти белыми. У Саши на самом разрезе ягодиц остался белый треугольник от трусиков, у Лиды и Риты попки были совсем белые. Не спеша, наслаждаясь каждым мгновением, доктор отвел в сторону ягодицу Саши, обнажив сморщенное отверстие ануса и тесно сомкнутые половые губки. У Риты ягодицы разошлись сами, но Николай Петрович ощупал и ее, а у Лиды, чтобы увидеть анус, пришлось раздвинуть обе ягодицы.

— Ну, девушки, – продолжил он, – не будем терять времени. Снимайте трусики совсем и подходите по одной в кабинет.

Саша без возражений сняла трусики, повесила их поверх своего платья, а Рита внезапно спросила:

— А через них нельзя?

— Нет! – прикрикнул на нее Николай Петрович. – Мне нужны ваши голые попы, будете возражать – получите добавки!

Лида и Рита торопливо стянули трусики и повесили на вешалку. Через минуту все трое нерешительно топтались, стыдливо прикрывая руками низ живота и глядя на доктора. Выдержав небольшую паузу, он продолжил:

— Я вижу, что директор уже порол вас. Думаю, что можно дать вам шанс избежать порки. Я поставлю каждой из вас очистительную клизму, которую придется удерживать пятнадцать минут. Если не сможете удержать, поставлю ее повторно. Если не удержите со второй попытки – буду пороть. Вам ясно?

Было видно, что перспектива получить клизму пугала их не менее, чем порка. Видимо в первый раз. Ответа не последовало. Николай Степанович добавил:

— Если кто-то не знает, я залью вам в попы воду, чтобы вы покакали. Это может прочистить и мозги. Саша, давай начнем с тебя!

Сделав приглашающий жест, он направился в кабинет. Девушка, все еще прикрываясь рукой, какой-то дерганой походкой поплелась за ним. Впустив ее, доктор закрыл дверь. Здесь освещение было получше, чем в приемной, и теперь он увидел, что Саша вся покрыта «гусиной кожей». Показав на кушетку, он коротко бросил:

— Ложись сюда!

Саша покорно легла на живот, продолжая следить за действиями доктора. Он, не торопясь, снял со стены эмалированную кружку Эсмарха, наполнил мыльным раствором и повесил на специальную вешалку. Из тюбика он выдавил немного вазелина, которым смазал наконечник, а потом, снова раздвинув ягодицы девушки, смазал ее анус, стараясь вдавить палец поглубже. Саша испуганно вскрикнула. Определенно, процедура была ей в новинку.

— Не бойся, – сказал он, – это только смазка, не стискивай попу.

Насладившись ощущениями от ягодиц Саши, он снова приказал:

— Становись на четвереньки и немного раздвинь бедра.

Девушка приняла указанную позу. При этом ее попа оказалась довольно близко от головы доктора, и он ощутил не перебитый даже вазелином запах девушки, пышущей здоровьем и молодостью. Приставив к анусу наконечник, он осторожно вдавил его. Саша снова сжала сфинктер, и Николай Петрович стал вращать трубку, будто сверлил свою пациентку. Вскоре колечко мышц пропустило утолщенный конец гибкого наконечника, а доктор открыл краник.

— Ой, холодно! – вскрикнула девушка.

— Это нормально, – ответил он, – так лучше подействует.

Минут или около того мыльный раствор неспешно тек в кишечник Саши, а Николай Петрович наслаждался видом ее промежности, периодически следя за уровнем в кружке. Потом девушка неожиданно спросила:

— Еще много? Я не могу терпеть…

— Немного осталось, потерпи, опусти голову и грудь на кушетку. Дыши ртом глубоко.

В тот же момент дыхание девушки стало шумным, потом она снова спросила:

— Еще много?

— Немного, – ответил Николай Петрович, – тебе лифчик не мешает дышать? Давай расстегну!

— Вы хотите увидеть мою грудь?

— Нет, я хочу тебе помочь.

По правде говоря, лифчик купальника, который все еще оставался на Саше, был не очень тесным, но Николай Петрович действительно хотел насладиться «по полной». Не дожидаясь ответа девушки, он развязал ей лифчик на спине. Завязки упали на кушетку, и красивые, в меру развитые груди Саши с розоватыми сосками, красиво повисли. Девушка взвизгнула от неожиданности.

— Успокойся. Сейчас все кончится.

Секунд черед десять клизма была поставлена. Николай Петрович неспешно вытащил наконечник, вслед за ним из ануса брызнула струйка мутной мыльной воды.

— Держать попу, – приказал он, стискивая ягодицы вожатой, – вставай и в приемную.

Саша неловко встала, и прикрывая одной рукой низ живота, а другой поправляя развязанный лифчик, выскочила в приемник. Николай Петрович взял из ящика стола песочные часы в голубой пластмассе, под цвет купальника своей пациентки и вышел вслед за ней. Саша, стоя у двери, и пыталась вернуть на место лифчик. Вскоре он снова прикрывал ее груди. У противоположной стены стоял старый гимнастический конь, доработанный доктором для телесных наказаний. Николай Петрович поставил на него часы и сказал, обращаясь к Саше:

— Пока не кончится песок, держать воду! Поскольку в нашем туалете всего один унитаз, какать будете в тазы и выносить их в туалет. Я прослежу!

С этими словами он принес из кабинета три таза и поставил вдоль стены, а рядом положил туалетную бумагу. Саша сидела на стуле, ерзая попой, будто на иголках, а Лида и Рита испуганно смотрели то на нее, то на действия доктора. Он окинул девушек беглым взглядом и произнес:

— Рита, ты следующая!

Рита, издав короткий смешок, пошла в кабинет, так же, как и Саша, прикрывая низ живота. Закрыв за ней дверь, Николай Петрович показал на кушетку:

— Ложись сюда.

Рита также легла на живот, следя за манипуляциями доктора, но неожиданно спросила:

— А сколько там воды?

— Два литра, – последовал ответ.

— Ой, а я столько выдержу? У меня живот лопнет!

— Не бойся, Саша выдержала, и ты тоже выдержишь. Вы уже взрослые девушки, вам полагается именно такой объем. Не дергайся, не зажимайся, и ты избежишь порки!

По-видимому, это стало для Риты основным аргументом в пользу решения вытерпеть клизму. Смазав анус девушки и наконечник, Николай Петрович так же приказал:

— Становись на четвереньки, бедра немного разведи.

Девушка выполнила указанное. При этом ее ягодицы раздвинулись сами, явив зрелище, от которого трудно было оторвать взгляд. Наконечник вошел в Риту легко; вводя его, Николай Петрович невзначай потрогал ее половые губки. Девушка еле заметно ойкнула, когда пошла вода. Доктор понял, что эта пациентка была терпеливой, ее нелегко будет подвести под порку. Примерно через минуту Рита стала ерзать, насколько позволяла поза, то и дело поглядывая на кружку, будто могла увидеть что-то через металл.

— Тебе не больно? – спросил Николай Петрович.

— Нет, я уже хочу в туалет.

— Давай, помогу. Дыши ртом как можно глубже, а я помассирую тебе живот.

Девушка стала шумно дышать, широко открыв рот, а доктор просунул руку ей под живот и стал гладить его, но не кругами, как делают обычно при клизме, а взад-вперед, касаясь то стройных бедер, то груди, обтянутой все еще мокрым лифчиком. Проводя пальцами от пупка до лобка, он чувствовал, как напрягается живот Риты, пытающейся удержать в себе мыльную воду. Девушка проявляла беспокойство настолько, насколько это было вообще возможно, но вскоре клизма тоже была поставлена. Вытащив наконечник и сжав ягодицы Риты, доктор приказал ей выйти в приемную. Подумав он взял в ящике песочные часы. Черных не нашлось, он взял белые. В приемной его ждал сюрприз: стоявшие на коне часы Саши все еще пересыпали песок, но сама Саша как раз приседала над ближайшим тазом.

— Николай Петрович, – быстро, скороговоркой произнесла она, – я больше не могу.

— Хорошо, какай, но у тебя остается всего одна попытка!

Присев на корточки, вожатая сразу выпустила в таз сильную струю воды вперемешку с калом. Несмотря на солидное расстояние, доктор ощутил неприятный запах, и открыл окно в приемной. Часы Риты он поставил на коня, а часы Саши забрал с собой.

— Ну, что, Лида, – обратился он к последней вожатой, – теперь твоя очередь.

— А много вы вливает воды? – спросил девушка.

— Два литра, ты выдержишь.

Лида была крупной девушкой, и могла, на взгляд доктора, выдержать и побольше, однако, действительность оказалась совсем не такой радужной. Войдя в кабинет, Лида старалась не показать своего страха перед процедурой, но ее выдавало все, от выражения лица до «гусиной кожи» и дрожащих рук. Николай Петрович оглядел девушку и попытался успокоить:

— Ну, не бойся, клизму делают даже маленьким детям, ничего страшного. Тебе ее раньше делали?

— Нет, я уже не помню.

— Теперь вспомнишь. Я сделаю все хорошо. Ложись на кушетку на левый бок.

Девушка выполнила указание, слегка подогнув ноги. Подвесив наполненную кружку к вешалке, Николай Петрович положил руку ей н бедро:

— Прижми колени к груди.

Лида выполнила это буквально; благодаря плоскому животу ее коленки немного смяли обтянутые красным лифчиком грудки. Ягодицы Лиды были полнее, чем у других, и их пришлось раздвинуть двумя пальцами, чтобы смазать анус.

Тут-то Николай Петрович и увидел, что девушка не на шутку испугана: ее анус сжался с необычайной силой. Его палец не мог раздвинуть даже наружное колечко.

— Не зажимайся, – сказал он, – я тебя только смазываю, а клизма, вообще-то, полезная процедура.

Лида всхлипнула:

— Я не зажимаюсь…

По ее промежности будто пробежала волна: анус сжался еще сильнее, а половые губки, вторя ему, ответили заметным сокращением. Тогда доктор больно шлепнул девушку по ягодице, продолжая нажимать пальцем. Лида взвизгнула от боли, и мышцы ануса раскрылись, пропуская палец доктора внутрь.

— Вот так тебя и надо клизмить, – проворчал Николай Петрович.

Смазав вход в прямую кишку, он быстро вытащил палец и столь же быстро вогнал на его место наконечник. Девушка еще раз взвизгнула.

Открыв краник, он увидел, что по промежности Лиды снова проходит волна. Девушка приподнялась на локте, следя за доктором.

— Ложись, ложись, – торопливо сказал он, – не напрягайся, и дыши глубоко.

По мере заполнения кишечника водой Лида проявляла еще более очевидные признаки беспокойства: она то прижимала бедра животу сильнее, то отводила их, иногда она забывала про необходимость глубоко дышать, ее руки, оставшиеся свободными, все время были в движении, то обхватывая ноги, то ощупывая кушетку. Под конец она забарабанила пальцами по кушетке, будто играла на каком-то диковинном инструменте. Каким-то чудом она приняла всю воду, но, когда Николай Петрович вытащил наконечник, из ануса Лиды брызнула сильная струя. Он едва успел увернуться и сжал ягодицы девушки, что было нелегко.

— Держи, как следует держи! – воскликнул он, – не то буду пороть. Теперь в приемную.

Лида неуклюже встала и пошла, забыв прикрыть рукой низ живота. Только теперь Николай Петрович заметил, что у нее не побрит лобок. Он хотел было отпустить шутку, но раздумал, и взял часы красного цвета. В приемной Рита все еще сидела на стуле, корчась и кусая губы от особенно сильных попыток воды найти выход. Саша только что встала с таза, наполненного калом, и подтерев попку, понесла его в туалет. Поставив часы на коня, Николай Петрович посмотрел на часы Риты. Песок в них подходил к концу, но девушка даже не смотрела на них. Лида села на свободный стул и только тут поспешно прикрылась между ног, вспомнив, что она без трусиков. Из туалета донесся звук спускаемой воды. Доктор отошел в сторону, любуясь на девушек. Рита подошла к часам. В этот момент песок в них закончился. Посмотрев на доктора, она пошла к тазам и присела над ближайшим. Делая вид, что проверяет содержимо ящиков в углу, Николай Петрович обошел помещение, разглядывая Риту со всех сторон. Зрелище было захватывающее, что спереди, что сзади, что сбоку. Лида встала со своего места и подошла часам, стремясь прикинуть, как долго ей придется ждать. Для этого ей пришлось нагнуться, и из ее попы брызнула струя посильнее. Девушка взвизгнула и бросилась к последнему свободном тазу. Теперь Николай Петрович не удержался от реплики:

— Смотри, какая большая девушка, а воду в попе не держит! Надо упражнять попу!

— Я попробую еще, – ответила она спустя несколько секунд, справившись с очередным спазмом, – вы же сказали, что будет две попытки…

В этот момент очередная порция воды с калом прервала ее речь. Увлекшись зрелищем, доктор не заметил, как из туалета вышла Саша с пустым, чисто вымытым тазом. Она поставила его на прежнее место.

— Николай Петрович, – сказала она, – давайте еще раз…

— Пошли в кабинет.

Она вошла в кабинет впереди доктора, и сразу встала на четвереньки на кушетке. Николай Петрович снова наполнил кружку и смазал наконечник. Подойдя к девушке, он повесил кружку и взял инициативу в свои руки.

— Развяжи лифчик, тебе станет легче дышать.

Саша без колебаний и возражений просто сняла лифчик, положила его рядом на кушетку и, совершенно голая, приняла прежнюю позу. Теперь наконечник вошел в ее анус почти без усилий. Прежде, чем открыть краник, Николай Петрович решил скорректировать позу своей пациентки:

— Голову и грудь опусти на кушетку, а попу немного назад, чтобы стояла над коленками.

Положив руку на ягодицу девушки, он показал ей, насколько надо сместиться. Теперь ее грудки с незагоревшими треугольниками от лифчика коснулись сосками кушетки. В этот раз доктор открыл поток воды послабее, решив, что Саша достойна снисхождения. На этот раз она приняла все два литра без единой жалобы. Тишину кабинета нарушало только ее шумное дыхание и доносившиеся из приемной звуки, с которыми ее подруги освобождались от клизмы.

При извлечении наконечника Саша смогла сама справиться с позывами, и почти не пролила воду. Выведя девушку в приемную, Николай Петрович поставил ее часы на коня и посмотрел на остальных. Рита все еще освобождалась от клизмы, а Лида встала, вытерла попу и понесла таз выливать в туалет. Вернувшись в кабинет, доктор вымыл кружку, наполнил ее мыльной водой, но влил побольше, чтобы Лида при второй попытке точно ее не удержала; он хотел обязательно выпороть хотя бы одну из вожатых, и Лида подходила на эту роль идеально. Похоже, что она относилась к породе «клизменных девственниц», и с непривычки не могла справиться с клизмой сколь-нибудь значительного объема.

Через несколько минут в дверь приемной робко постучали. Открыв дверь, доктор впустил Лиду. Она несмело подошла к кушетке, но не легла.

— Скажи, – спросил он, – у тебя не бывает запоров?

— Нет, – протянула девушка.

— Давай, я тебя сначала осмотрю. Ложись на спину, согни ноги в коленях.

Лида легла, а Николай Петрович сел рядом и стал ощупывать ее живот, постепенно продвигаясь от пупка до лобка. Девушка свела вместе бедра, но он все же увидел кончик ее половой щели. Под его руками упругие внутренности девушки соблазнительно перекатывались под слоем кожи и мышц. Решив, что хватит, он сказал:

— Попробуем тебе поставить клизму в позе на четвереньках. Это ты должна перенести лучше. Переворачивайся.

Лида нерешительно повернулась на живот и встала на колени и локти. В этот раз ее анус удалось разжать легче. Наконечник вошел почти на всю длину, но девушка все равно взвизгнула.

— Тебе больно? – спросил Николай Петрович.

— Нет, – пробормотала Лида, – боюсь!

— Не пугай себя и других. Я сделаю хорошо. И давай расстегнем лифчик.

— Ой, не надо!

— Ничего страшного, тебе будет легче дышать! Я врач и лучше знаю, как делать клизму! Вдыхай ртом глубоко.

Лида сделала несколько глубоких вдохов, ее грудь под красным лифчиком задвигалась. Николай Петрович расстегнул ей застежку, и довольно крупные груди вожатой красиво повисли над самой поверхностью кушетки.

— Опусти голову ниже, я открываю воду.

Девушка уперлась лбом в кушетку, а доктор повернул краник, стремясь сделать поток воды более резким. Через минуту Лида стала вилять попой, сжимать и разжимать руки, ритм ее дыхания стал нечетким. Все же два литра она приняла, но держалась из последних сил. С кушетки она встала очень неуклюже, едва поправила болтающийся на шее лифчик и пошла в приемную. Поставив красные часы на коня Николай Петрович заметил, что у Саши подходит время. Девушка удержала клизму до конца. Молодец!

— Ты можешь идти какать, – сказал он ей, – у тебя вышло время.

Саша без дополнительного напоминания присела над тазом. Вскоре Рита понесла свой таз в туалет. В кабинете дел пока не было, и доктор остался в приемной, наблюдая за девушками. Некоторое время он боялся, что Лида сможет удержать клизму, но почти за минуту до окончания срока вожатая не выдержала. Из ее попки брызнул фонтанчик, потом она н выдержала и села на таз. Николай Петрович поднял ее часы и постучал пальцем по стеклу.

— Ты не дождалась. Придется тебя пороть.

Сидя над тазом, девушка подняла голову.

— Да, только клизму я не выдержу…

Доктор не спеша заглянул в ящик. Из приготовленных для порки девайсов ин выбрал самодельную деревянную лопатку, которую в англоязычных источниках называли термином, означавшим весло. Он сам вырезал и отшлифовал ее, а на поверхность прикрепил листок резины.

Когда девушки освободились от клизмы, когда все тазы были вынесены в туалет и вымыты. Он обратился к ним:

— Ну что, вы все выдержали клизму, кроме Лиды. Рита просто молодец. Саша и Рита могут одеться, а Лиду я буду пороть. Вы будете присутствовать.

Лида при этих словах покраснела.

— А может быть, не при всех?

— Нет, – последовал ответ, – я буду делать как Александр Степанович, наказывать вас публично. Саша и Рита, оденьтесь и садитесь там. А ты Лида, ложись сюда.

С этими словами доктор показал н коня, с которого только что снял песочные часы. Чтобы использовать его для наказаний, он опустил этот снаряд примерно до уровня метра от пола и приделал к нему два больших ремня, чтобы фиксировать наказанных. Лида нерешительно подошла к коню, и стала разглядывать его поверхность, отполированную многими спортсменами. Николай Петрович прервал ее раздумья:

— Ложись поперек, между этими ремнями.

Лида перегнулась через коня и легла на него животом. Доктор проворно закрепил ее талию ремнями. Уже успевшие одеться девушки видели ее голые ягодицы и ноги, свисавшие до пола. Затянув ремни, Николай Петрович взял свое приспособление и слегка коснулся им ягодиц вожатой, будто примериваясь.

— За твой проступок тебе полагается тридцать ударов. Тебе понятно?

— Да.

Немного размахнувшись, Николай Петрович довольно сильно шлепнул Лиду. Она громко вскрикнула и вскинула ноги. По-видимому, эта приспособа не так проста, как казалась. Второй удар девушка перенесла без крика, только дрыгнула ногами, но доктор решил, что это неправильно. Он непременно хотел довести ее до слез и стал нашлепывать ягодицы вожатой так сильно, как только мог, не забывая считать удары. Девушка явно хотела выдержать порку достойно, но у нее это явно не выходило. Ее крики стали более громкими, а когда лопатка со свистом приближалась к попе, Лида стала сжимать ягодицы перед каждым ударом, что только увеличивало боль, и высоко вскидывать ноги, что выглядело очень эротично. Скоро у нее градом полились слезы. Досчитав до тридцати. Николай Петрович остановился и критически осмотрел результаты своей работы. Незагоревшая попка Лиды стала красной, как помидор; в пылу он шлепал и по тому месту, где бедра переходят в ягодицы, иногда попадал и по бедрам. Вожатая была наказана. Ничего, первый блин комом, другие будут пороты получше.

Подумав это, доктор не спеша отстегнул ремни, освобождая девушку. Лида, продолжая всхлипывать, сползла с коня и с трудом удержавшись на ногах, потрогала свою попу. Было видно, что прикосновение было для нее болезненным. Доктор сопроводил это комментарием:

— Теперь долго не сможешь сидеть. Следовало бы поставить тебя в угол, но на это нет времени. Одевайся и иди.

Медленно, неловкими движениями, Лида стала одеваться. Николай Петрович заметил, что она не стала надевать трусики, а просто поправила лифчик, надела платье и обулась. Увидев, что все одеты, он отпер дверь и выпустил девушек. Он от души надеялся, что рано или поздно Катя Смирнова попадет к нему, а он лучше подготовится.

д.т.н., профессор В. А. Филин

д.т.н., профессор В. П. Руднев