В неоплатном долгу: Часть 1

Меня зовут… Меня зовут… Некоторые люди зовут меня Игорем. Два года назад я стал рабом своей девушки, которая младше меня на 3 года. Её зовут Оксана. Очень красивая. Когда мы познакомились, ей было 20 лет. Мне безумно нравились её стройные ножки.

В какой-то момент Оксане показалось, что наша сексуальная жизнь скучна? и она спросила, что надо сделать, чтобы у меня появился "интерес". Я признался, что меня возбудило бы её доминирование. Предложил ей унижать меня и подвергать оскорблениям. Оксана согласилась на удивление быстро.

К моему изумлению, несмотря на юный возраст, Оксана оказалась властной женщиной со стервозными наклонностями. Я рассчитывал только на игровое подчинение, но всегда казалось, что она относится к этому серьёзно. Я был приятно поражен её способностью смело и хладнокровно унижать меня, придумывая для этого разнообразные приказы. В наших сексуальных занятиях Оксана полностью подавила меня как личность. Я стал её вещью, игрушкой в женских развлечениях. Сейчас она держит меня на коленях почти каждый день, не прекращая издевательств до тех пор, пока ей самой этого не захочется. И если даже не хочется, то это ненадолго.

Во время нашего секса Оксана постоянно держится высокомерно, строго и делает всё спокойно и на полном серьёзе.

Между тем, начинали мы довольно забавно…

Два года назад, когда мы впервые стали практиковать женское доминирование, я дал понять ей, что чем унизительнее я выгляжу в её глазах, тем выше она поднимается в моих глазах. Своё отвращение ко мне она может показывать всем видом, а я обязан всячески боготворить её.

Я обещал быть послушным.

Она ничуть не растерялась, так как решила, что это очень просто и ей придётся по душе. Только вот (как она сама призналась) ей почему-то сразу же захотелось доказать мне, что я наверняка ошибаюсь, мол: слова словами, мысли мыслями, а как до дела дойдёт, так весь интерес и кончится, ведь неужели я и впрямь готов даже грязь с её ног слизывать?

Для неё в то время это казалось невероятным и шокирующим. Как раз перед ‘пробным заходом’ мы пришли домой после продолжительной прогулки и Оксана признавала свои ступни в ужасном состоянии: грязные, потные, пахучие.

— Прямо сейчас и начнём, – объявила она, чувствуя за собой правоту, – Раздевайся догола.

Оксана прошла к креслу, села в него и закинула ногу на ногу. Она была восхитительна. Я торопливо скидывал с себя одежду, предвкушая приятный вечер.

Я разделся. И тут же получил строгий приказ:

— Встань на колени! И стой.

Я послушно встал на колени. От меня до неё было около трёх метров.

Женщины частенько осматривают свои ножки со всех сторон, но, наверняка, не подозревают, на сколько значительно и как сильно вот это самое их невинное действие возбуждает мужчин. Оксана стала осматривать свои голые ступни с подчёркнутым озорством.

Залюбуешься на это.

— Побегала по городу в узких туфельках, ножки запотели и испачкались. – как бы невзначай разговаривала сама с собой Оксана – Грязные какие!

Она свободно откинулась на спинку кресла и с усмешкой взглянула на меня. Пальчиками ног Оксана поигрывала шлёпанцем и тот заманчиво покачивался на её ножке. Я уже не мог спокойно на всё это смотреть и готов был кинуться целовать её соблазнительные ножки.

— Ты, – вытянув руку и указывая на меня пальцем, проговорила Оксана после некоторой паузы, – Так и быть: проявишь послушание и усердие – я сделаю тебя своим рабом.

Шлёпанец был элегантно скинут в сторону.

— Ползи сюда, шавка!

Я повиновался. Остановился у её ног.

— Мои ножки требуют ухода. – Оксана подвела к моим глазам стопу правой ножки с внешней стороны, а потом повернула и показала стопу с внутренней стороны.

Под лодыжкой действительно была полоска грязи, она образовалась из-за того, что верх туфельки в этом месте часто тёрся о пяточку. Я трепетал от такой близости к женским ножкам. Оксана специально выставляла всё в неприглядном виде, чтобы я почувствовал себя униженным. И это ей здорово удалось.

Оксана не торопилась. Опять пауза, насмешливый и высокомерный взгляд в её глазах, а я возбуждённо вперился в прекрасную ступню, желая покрыть каждый сантиметр страстными поцелуями. Испытание не из лёгких: с одной стороны – взять бы да насладиться этой прелестью; с другой стороны – как я могу без спроса на это пойти? Я только и сделал, что вытянул шею так, чтобы хотя бы вдохнуть аромат ступни.

— Ну, шавка, – произнесла она презрительно – Приступай – целуй ножку!

Я принялся выполнять её приказ. Принялся выполнять с большим удовольствием. Я хотел, чтобы Оксана видела, что я выполняю приказ с удовольствием… но её следующие слова меня озадачили:

— Да, ты, – идиот! – не скрывая отвращения, воскликнула Оксана.

Я понял так, что ей стало стыдно за меня. Она-то думала, что я отнесусь к этому по-другому и прекращу позориться, обернув всё в шутку. Но мне-то действительно хотелось предстать униженным, чтобы она при этом ощутила своё величие. В этот момент я подумал, что у нас с ней ничего не получится, то есть не сможет Оксана войти в образ рабовладелицы… Ан, нет.

— Свинья, ничтожество – произносила Оксана, как-то обиженно, но вполне серьёзно и как можно оскорбительнее.

А я увлечённо покрывал её ступню поцелуями. И действительно наслаждался, ведь эти ножки, мало того, что они просто загляденье, ещё к тому же довольно лакомый кусочек. Не смотря на неопрятность – от них не оторваться.

Оксана некоторое время наблюдала за моими действиями. Потом, видимо, всё же переосмыслила происходящее в свою пользу. Она оживилась: смело оттолкнула меня ножкой, встала, сняла с себя трусики, схватила мои волосы и, прижавшись промежностью к моему лицу, принялась тереться о губы. Оксана трахала меня. Она трахала меня по-настоящему зло, жёстко, с подчёркнутым превосходством. С одной стороны я восхищался этими её действиями, с другой стороны был немного огорчён, ведь мне казалось, что ножкам было уделено мало внимания. Но Оксана сама знала, что делает. Она обходилась со мной круто, тем самым хотела возбудиться и самоутвердиться в своём новом положении, то есть закрепить для себя самой образ властительницы.

Возбудилась, но кончать не стала. Оттолкнула меня.

— Так, ошмёток! – почувствовав вседозволенность, изменила и поведение – Я из тебя сейчас преданного раба буду делать!

Села в кресло, элегантно расправив юбочку, откинулась на спинку. Величавая, серьёзная.

— Я тебя не спрашиваю: "хочешь ты быть моим рабом или нет", потому что не я для тебя должна стараться, а ты для меня! Ясно?

— Да, госпожа! – я подполз к ней на коленях и принялся целовать ступни.

— Что тебе ясно, придурок!? Чтобы стать моим рабом – это ещё заслужить надо!

— Я готов на всё – возбуждённо лепетал я.

— Мне нужен настоящий, послушный раб!

Я молча и в полузабытьи нежно целовал её ножки. Она не могла не видеть моего лица и не могла не понимать моего состояния. По-разному подставляя ножки для поцелуев, Оксана некоторое время оценивающе наблюдала за мной.

— Попробуй только проявить недовольство, жалкий пи***из! – пригрозила она.

Через некоторое время нагнулась и подняла с пола свои трусики.

— Ну-ка, собачка, – кинула их в сторону и приказала: – Апорт!

Я поцеловал обе ножки, как бы в подтверждение, что приказ понял, и на коленях пополз за трусиками. Трусики Оксаны – вещь для поклонения. Ношенные, только что снятые с её тела. Пахнут. Я вдохнул дурманящий запах, потом расправил трусики губами и поцеловал то место, где их касалась промежность. И ещё поцеловал, и ещё…

— Что ты там застрял? – Оксана не видела со своего места чем я занимаюсь.

Я ухватил трусики губами и пополз к её ногам. Передав трусики в руки, тотчас приник к ножкам и стал их страстно целовать.

Оксана ещё раз кинула трусики в другую сторону:

— Принеси в зубах! – строго приказала она.

Не забывая показывать преданность, с подчёркнутой расстановкой поцеловал ей обе ножки и пополз на коленях выполнять приказ.

И опять-таки очень хотелось ощутить запах и насладиться, целуя вещь с женского тела. Я стоял на коленях пред трусиками Оксаны и относился к ним так, словно они занимали некое высшее положение нежели чем я сам. Я целовал их почтительно и с уважением, ведь это была вещь моей госпожи.

— Что ты там застрял!? – нетерпеливо окрикнула меня Оксана.

Я ухватил трусики губами и направился к ней на коленях. Как и в первый раз передал трусики в руки Оксаны, склонился и принялся целовать её ножки.

На этот раз Оксана кинула трусики совсем рядом.

— Ну-ка покажи: как ты с ними обращаешься! – и подтолкнула меня к ним ножкой.

Я подполз к трусикам. Встал так, чтобы Оксана всё видела. Трусики были скомканы. Я расправил их губами. Сделал паузу, чтобы рассмотреть и получше запечатлеть то место, где виднелось влажное и заметное пятно, образованное по понятным причинам. Потом понюхал это место и поплыл от возбуждения. Я страстно целовал трусики, а Оксана с издёвкой описывала мне моё положение и то, как я низко перед ней пал.

— Ползи сюда! – приказала она таким тоном, из которого явствовало уже неподдельное презрение.

Подняв трусики, я подполз к Оксане. Она взяла их, поставила меня меж своих раздвинутых колен, расправила трусики и надела мне на голову. Надела так, чтобы то место, где находилась её прелесть, оказалось точно на моих губах. Я видел одним глазом, другой был закрыт трусиками. Оксана откинулась на спинку кресла и, улыбаясь, наблюдала за тем, как я смешно целовал её трусики. Не находя опоры, мне приходилось вытягивать губы и тянуть шею. Я чувствовал себя униженным.

Оксана подняла ногу и упёрлась подошвой в моё лицо. Теперь я принялся целовать трусики взасос, чтобы получилось с них вобрать влагу, и с Оксаниной ножки кое-что достать.

Через некоторое время и вторая ступня легла на моё лицо.

Потом Оксане захотелось ещё покомандовать и поиздеваться. Она опустила ножки на пол, отодвинула трусики с моих губ и, отметив вполне резонный момент, насмешливо велела:

— Благодари меня за то, что носишь мои трусы.

Да, да – она права – я должен её за это благодарить. И я как полоумный принялся целовать её ножки.

На этот раз Оксана продержала меня у своих ног продолжительное время. Я не мог нацеловаться, ведь как только ножка оказывалась в другом положении, её хотелось целовать ещё и ещё. Это просто какая-то магия! Я с ума сходил.

Оксана встала. Теперь казалось, что она меня не замечает. Сама надела шлёпанцы, оставив меня у кресла, направилась было в одну сторону, но остановилась и пошла в другое место. Мне же скомандовала:

— За мной, на коленях!

Когда я вполз на коленях в ванную комнату, Оксана перебирала грязное бельё в стиральной машинке. Сначала она нашла и кинула на пол свои ношеные трусики, потом на полу оказались колготки и ещё одни трусики. Но искала она чулки.

Потравив меня найденными чулками, а именно: подсовывая их к моим губам и тут же убирая, когда я их пытался поцеловать, Оксана бросила их предо мной и велела:

— Одевай на себя чулки!

Я с радостью бросился было благодарить её за это, но она позволила сделать лишь пару поцелуев. Строгая и серьёзная, казалось, что ей не до меня. Она покинула ванну, оставив меня одного.

Я одел чулки.

На коленях приполз к ней в комнату. Оксана переодевалась: одела другие трусики и натянула чулок на одну ножку. При виде ножки в чулке, я стал 'облизываться' в предвкушении испробовать ещё одну женскую прелесть.

Оксана взглянула на меня, усмехнулась и заявила:

— Теперь будешь носить чулки, – сделала паузу, натягивая чулок на ногу и добавила, – И всегда стоять предо мной на коленях.

Я совсем забыл, что ей надо было сходить в одно место. Поэтому она и переодевается. В нерешительности я оставался на месте: стоял на коленях, в чулках и с трусиками на голове. Стоял и ждал приказа.

— Принеси чёрные туфли, – сказала Оксана.

Я отправился в прихожую.

В чёрных туфельках Оксана совсем недавно ходила по городу. На них ещё виднелась пыль. Этим туфелькам я тоже буду поклоняться. И буду поклоняться с большим удовольствием. Я встал пред ними на колени, сунул нос внутрь одной из туфелек и вдохнул запах. С большим почтением поцеловал гладкую стельку. "Эти туфельки носит моя госпожа"; "эти туфельки касались ножки прекрасной девушки"… – так рассуждая, я быстро расцеловал обе туфельки.

Взял туфельки в зубы и понёс их в комнату. Оксана ждала. Когда я положил туфельки, она снова выказала своё пренебрежение ко мне:

— Целуй ножки, червяк!

Я повиновался.

— Вот так, вот так. Теперь это будет твоё любимое занятие, – она усмехнулась и пояснила, – Ползать предо мной на коленях и целовать ножки! Ты будешь целовать их много и долго. А ещё, ты будешь умолять меня, чтобы я тебе разрешила целовать мои ножки, – она рассмеялась.

Я снова ополоумел: и от её слов, и от её ножек в тонких чулочках. Когда я слышал её властный или издевательский голос, тогда готов был для неё на всё.

Но вот Оксана приказала мне надеть на её ножки туфельки. Она настолько вошла в образ госпожи, что лучше меня понимала, как и что надо делать. Именно она и сделала мне замечание насчёт того, что я не умею надевать туфли. Ей хотелось, чтобы я придавал этому делу особое значение, выполнял это с большей важностью и совершал целую церемонию.

— Прежде целуешь ножку, – поучала она меня к следующему разу, – Потом целуешь туфлю. Не забывай, что каждый поцелуй должен быть страстным и нежным. И как можно меньше своих грязных рук – берёшь носок туфли в рот и подносишь её к ножке. Когда я надену туфлю – целуешь и туфлю, и ножку.

Пока Оксана это говорила, я целовал её туфельки и еле сдерживал себя чтобы не застонать от огромного возбуждения.

— В следующий раз поучишься, а теперь приведи мои туфли в порядок, – последовала многозначительная пауза после которой прозвучало указание резким и решительным голосом, но с таким оттенком будто это совсем уж противное или позорное дело, на которое я не решусь пойти – Вылижи их языком! Прямо на ногах!

Я настолько был возбуждён, что ни капли не раздумывал – тут же принялся за работу. Я чувствовал себя униженным ещё и потому, что Оксана видела меня таким. Это неописуемое наслаждение, которое хотелось испытывать вновь и вновь. Чем мне её отблагодарить за это? Только преданностью и послушанием. Я вылизывал её туфельки очень тщательно и старательно. На этот раз резких слов с её стороны не последовало. Такое впечатление, что она меня проверяла. Я прошёл проверку, теперь на мне и впрямь можно ездить, то есть Оксана ещё раз сама себе подтвердила своё подавляющее превосходство и вседозволенность. Девушка получила послушного раба, с которым может делать всё, что захочет.

Когда Оксана подала голос, я не сразу понял, о чём она:

— Надо бы это дело спрятать, – по всей видимости, тут же сама сообразила, пояснив, – На член чулок одеть! Но потом, сейчас некогда.

Она поднялась. Пока стояла, я жадно продолжал вылизывать языком туфли и пытался использовать последние мгновения как можно насыщеннее.

— Ну, тряпка! Марш в ванную.

Я пополз на коленях. Подталкивая ногами, будто играя футбольным мячиком, Оксана погнала меня в ванную комнату.

Оказывается у неё уже всё было продумано заранее. В ванной Оксана указала мне на колготки и двое трусиков.

— Вот тебе мои ношенные вещи, фетишист! С ними ты должен обращаться… – Оксана прервала своё высказывание и задумалась. – Ты – тряпка для меня и такая же тряпка для моих вещей. Ты – ниже их. Ты вообще – ничтожество.

Она распалялась:

— Как стоишь предо мной!? Встань, как следует стоять пред своей госпожой, раб! Да, хотя ты ещё мне не раб, а только готовишься им стать. Целуй ноги и вылизывай туфли. Чтобы быть моим рабом – это надо заслужить!

Я снова рад был целовать ножки и вылизывать туфельки. И ещё мне приятно было осознавать, что Оксана всё-таки знает как надо обращаться с рабами.

— Я ухожу, а ты займись моим бельём. Пусть теперь мои вещи тобой командуют, – она давила и давила на меня морально, мол: издеваться, так уж по полной, – Ты, понял, что делать? Встанешь на колени пред трусами и колготками и будешь их целовать до моего прихода.

Оксана закрыла дверь и даже задвинула защёлку. Удалилась в комнату. Через некоторое время вернулась. Открыла дверь, высыпала на пол из целлофанового пакета старые колготки, чулки, подследники и лоскутки тряпок.

— Возьми чулок – одень на свой член.

Я выполнил приказ. Она выставила вперёд правую ножку.

— У тебя две минуты, чтобы ещё раз тщательно вылизать туфли!

Я стал лизать подставленную туфельку, а Оксана в это время приговаривала:

— Лижи как следует! – она сама говорила, где работать языком, – Носок… бока… пяточку… каблук… Приду, заставлю сосать каблук.

Поменяла ножку и стала говорить о том, что предстоит:

— Приду с улицы – туфли будут испачканы. Поставлю тебя на колени и заставлю их вылизать до блеска прямо на ногах. Теперь это твоя забота – следить за чистотой моих туфлей.

Помолчала. Потом разрешила:

— Можешь кончить, вылизывая туфлю.

Я напрягся, застонал. Издаваемые мной звуки, действительно были смешные и Оксана, не скрывая весёлого настроения, ещё раз указала мне на моё положение, а потом заключила:

— Ты кончил, а я ещё нет. Приду, воспользуюсь твоим языком.

Оттолкнула меня ножкой и закрыла дверь.

Она ушла, и я остался один на один с её нижним бельём.

Так вот у нас и вышло, я имею в виду, что вместо раздевания произошло одевание. Я получил некоторые правила, а Оксана почувствовала своё величие и нашла в этом свою выгоду.