Важней всего погода в доме, всё остальное суета

Напяливаю я свою временную жену Танюшку, стоящую раком у чужого забора. Что поделаешь, если женщине так захотелось, что до дома дойти не вмочь. Насмотрелась, как старший Шевчук натягивал свою жену и мою маманю, сама возбудилась, вот и не смогли дотерпеть до дома. Танюшка вообще женщина ебливая. Нимфоманкой себя обзывает. Это которая всё время хочет. В анекдоте врач назвал такую женщину странной, вот она и потребовала от него справку о том, что она именно странная, а то все про неё говорят: блядь да блядь. А тут законная, пусть и временная, на срок службы кореша, жена. И обязан я, хоть и временный муж, выполнять свои семейные обязанности, удовлетворять хотелки жены. Вот и пристроился сзади Танюшки у чужого забора. Хе, вспомнилось, как говорят, что у чужого забора и своя жена слаще, за чужую канает.

Напяливаю Танюху. Её манда чавкает, выпуская из себя малыша наружу, и звучит, вроде пукая, когда принимает его в себя. А поскольку скорость туда-сюда довольно приличная, то это всё сливается в одну какофонию, оглашая окрестности непонятными чмок-пукальными звуками, разбавленными Танюхиными стонами и комментариями.

Сладкая у моей временной жены манда. И на вкус сладкая, и когда дрючишь её, тоже вкусно – за уши не оттянешь. Да ещё при Танькином умении возбудить мужчину и так подставить ему, что он ещё не раз и не два захочет тебя, привязался я к моей молодайке, как у нас молоденьких жён зовут, теперь вот уже и мысли в голове по поводу того, как буду возвращать женщину брату. Повалий взяла взаймы у подруги мужа на неделю и влюбилась в него, возвращать не хочет. За неделю влюбилась. А мы с Таней уже намного больше недели вместе. И впереди ещё сколько времени. Ладно, чего гадать о том, что будет. Придёт время – разберемся.

Танюшка замерла, сжалась. И мычит. Знать кончила, а мычит, так просто губу прикусила, чтобы не заорать во всю мочь и не напугать деревню своими воплями. Скажут, что оборотни по деревне шастают ночами, вона как орут. Мужики ещё серебро скупать начнут, патроны снаряжать серебряными пулями. При охоте не нежить первое дело. Правда ту нежить уже сколь времени никто не видел, но на всякий случай в хозяйстве пригодится.

Танюха расслабилась, попой крутнула, освобождаясь.

— Вов, потерпи до дома, дома кончишь. И я с тобой ещё разочек тоже кончу. – Поцеловала. – Любимый ты мой! И как я с тобой расставаться буду? Нет, точно с Борькой разведусь. Возьмёшь в жёны разведёнку?

И смеётся.

— Возьму. Уже взял.

Если Танька нимфоманка, то кто такой стал я, если я тоже всё время хочу. И не просто хочу, а ещё и могу. Стоит почти постоянно. Не успеешь кончить, вроде успокоился, а тут Танька вроде случайно то титьку покажет, то попу, то вообще свою йони, в смысле пизду. И у меня мигом зашевелится, надуется, встанет и снова готов к подвигам. Танька ржёт, что мне, как султану, не помешало бы гарем завести, хотя трёх жен иметь. Одной, мол, многовато, даже при её неуёмной страсти и любви к поебушкам.

Танюха трусики подтянула, предварительно пописав. И почему после секса всегда писать тянет? Я, кстати, тоже пописал на чужой забор, словно кобель, помечающий территорию или передающий при помощи своеобразных SMS вести другим собакам. Взяв меня под руку, Таня потянула меня по направлению к дому. Издевается

— Пошли уже домой. А то захочешь ещё разок у чужого забора молодую жену раком поставить.

Едва не задохнулся от возмущения

— Это я захотел? Не ты?

— Ты. Ты. Конечно ты. А я, слабая женщина, уступила твоим притязаниям и терпела, стоя раком, как какая бездомная марамойка, пока ты меня драл. И вообще не спорь со мной. Лучше послушай, что я скажу. Только отвечай честно, не возмущайся и не говори ничего, хорошенько не обдумав. Идёт?

— А о чём говорить будем?

— О нас с тобой. О твоей маме Тоне. Обо всём.

— А что там говорить, когда…

Таня приложила пальчик к моим губам, заставляя замолчать

— Тише, тише, тссс! Ишь, возбудился. На жену бы так реагировал, когда она хочет. Обещал же не отвечать, не обдумав. И вообще, послушай мудрую женщину.

— Кто это здесь мудрая?

— Я, кто же ещё. Женщина всегда мудрее мужчины, потому что живёт умом.

— А мужчины?

— А мужчины сердцем. И вообще, не мешай мне и не уходи от темы.

— Буду молчать и не открою рот, пока не позволишь. Так годится?

Танька засмеялась

— Идеальный муж. Слушает жену молча, не перечит. – Быстро чмокнула в щёку. – Нет, точно с Бориской разведусь. Если сам не найдёт себе пассию во время службы. Он может.

Молча согласился с Таней. Не с тем, что Борька что-то может, а с тем, что ей лучше бы развестись. Таня же продолжает

— Теперь слушай внимательно и не перебивай. Ты же сегодня, – как бы это правильнее сказать? – расстроился, что твою маму Тоню драл какой-то Шевчук. Не говори ничего, помолчи. А ты не спросил себя: С какого перепуга мама Тоня дала ему, да ещё на пару с его женой? Тут у меня есть несколько вариантов и по всем этим вариантам получается, что наша мама ни в чём не виновата.

Тихонечко охреневаю. Мама Тоня уже стала НАШЕЙ мамой. То есть нашлась защитница в лице Танюхи. Она же продолжает

— Первый вариант состоит в том, что маму элементарно споили и по пьяной лавочке склонили к этому. Шевчуки такие, на любую подлость готовы. Ты знаешь, что мой свёкор ко мне подкатывался? Нет? Правильно, я же ничего не говорила. И жена его та ещё стерва. При нужде она бы меня подержала, пока её муж меня бы сношал. Суки! Да, про второй вариант. Тут сыграли против мамы мы с тобой. – Рот у меня раскрылся от удивления. Глаза из орбит вылезли. Охренел, одним словом. – И не спорь. Мы с тобой в любое время долбимся, я ору, как дура. А мать же живая женщина и ещё в достаточно молодом возрасте, чтобы иметь потребность в мужчине. Так что наша вина тоже присутствует. Не было мочи терпеть, вот и сорвалась. Так что, муж мой, ни слова упрёка или просто намёков по поводу произошедшего маме не высказывать.

Танька замолчала, некоторое время шли молча, лишь под ногами шуршала трава. Я положил руку на Танюшкин лобок и при каждом шаге тот толкался в мою ладонь. Танюха поправила мою руку, чтобы лобок и ладонь соприкасались плотнее. Помолчали, потом она говорит

— И что ты молчишь, как партизан?

— Ты же сказала молчать, вот и молчу.

Танюха засмеялась, снова поцеловала меня в щёку.

— Идеальный муж. Так вот, мой идеальный муж, я думаю, что тебе надо выебать маму.

Затормозил так, что подошвы заскрипели. Рот открыл, а слов нет. Танюха тоже остановилась, на меня смотрит.

— Что? Офигел, да? А отчего? Что такого необычного я сказала?

— Да ты…Она же… Это же мама! И как я её…

Таня взяла меня за руку, в лицо смотрит

— Как ты её сношать будешь? Так же, как меня. И лёжа, и раком, и стоя, и вообще в любых позах. Когда? В любое время, когда захочется ей, или тебе покажется, что она хочет. – Да это гениальная мысль! Мне показалось, что кто-то хочет, вот и выеб. – Что из того, что мама. Мама тоже человек, женщина. Одинокая женщина. Причём женщина, живущая с таким придурком сыном. Давно бы уже начал сношать маму, так и сегодняшнего случая не было бы.

Я всё в себя прийти не могу. Вроде хочу, а там закрыто. Вроде весь расклад Танюхи верен, но вот по отношению к матери не совсем то. Что-то не вяжется. Только Танюха умеет убеждать. Женщина же, а они от природы те ещё дипломатки. Когда им это надо, конечно. Так что, подходя к дому, я уже был готов склониться на Танюхину сторону. Готов был принять её правоту. Добил меня последний аргумент.

— Слушай, муж мой. Есть ещё одна причина, чтобы ты стал мужчиной мамы Тони. И она, на мой взгляд, самая главная. Став для мамы любовником, почти что мужем, или сожителем, неважно как называть, мы все трое становимся одной семьёй не только по родству крови, но и по постели. Я становлюсь не просто снохой, пусть и временной, я становлюсь для мамы Тони молочной сестрой.

— Ке-е-м?

— Сестрой молочной. С одного же конца кормиться будем, вот и сёстры. Молочко твоё спущённое будем потреблять. Вот и молочные. И ты становишься не просто сыном, ты уже любимый мужчина. А на что готова женщина ради защиты своей семьи? Прикинул свой писун к носику? Так что думай что хочешь, но выебать маму ты должен.

У меня возник естественный вопрос

— А она мне даст?

Танька от возмущения едва не задохнулась

— Да кто же её спрашивать будет? Конечно же она тебе не даст. Помолчи! Ты же не думаешь, что мама просто так раздвинет перед тобой ноги? Мало того, что она взрослая женщина, она ещё и твоя мама. А какая мама легко даст сыну? Хотя бы из чувства стеснительности. Потому будет играть. Она сама хочет, но не даст. Потому есть много вариантов, как это сделать. Может она прикинется пьяной. Может спящей. Да мало ли как женщина сумеет дать мужчине, не теряя при этом лицо. Не сама дала, моментом воспользовались.

— И что, мне всегда ждать, пока мама не выпьет или не заснёт?

— Конечно же нет. Это первый раз проблема. А второй раз уже будет проще. А в третий раз сама под тебя ляжет. Так что будем дерзать. И самое главное: сегодня никаких разговоров с мамой Тоней. Ей сегодня будет не до того. Чувство вины, чувство стыда. В неприятной ситуации всё же нам попалась. И вообще тебе лучше всего спать лечь. А я с ней поговорю. Две женщины быстрее найдут общий язык.

Так я и сделал. Домой пришли, я сразу в свою комнату и в кровать. А Танюха осталась ждать маму. Нашу маму. И пока ждали маминого возвращения, да ещё думали, что она исполнит своё обещание и притащит с собой Шевчуков, не заметил, как заснул. И поэтому не слышал, о чём говорили две женщины – молодая и взрослая. Судя по всему разговор был нелёгкий, но до чего-то они договориться сумели.

Сплю, ничего не чую, никаких глупостей не творю. Но чую сквозь крепкий сон, что что-то не так. По-моему, толи я кого-то сношаю, толи кто-то меня. А кто может это сделать, не опасаясь последствий? Танька, конечно же.

Проснулся. Пришлось. Открыл глаза и вижу, что на мне Танюха сидит. Точнее скачет. Не просто скачет, насаживается на твёрдую колбасину, издавая разные звуки, сопутствующие половому акту. Танькиному, конечно. Она же молчать не может. И ей плевать на окружающих, на всех. Главное чтобы было ей хорошо. Комфорт Тани превыше всего. Танькина ватрушка раскрылась и насадилась на колбасину, скользила по ней, насаживаясь до упора. Потом то медленно, то быстро, в зависимости от настроения в данный момент её хозяйки, скользила вверх, замирала и снова то медленно, то быстро насаживалась на кол. Наклонялась, стараясь сунуть мне в рот сосок своей сиськи. Заметив, что я проснулся, ещё и укорять взялась. Она вот старается, а некоторые изображают из себя мумию фараона. Правда она не совсем уверена в том, что у фараонов хуй может стоять. Значит, если и фараон, то в самой начальной стадии фараонства. Ну а раз я не сплю, то не мог бы я начать хотя бы шевелить жопой, стараясь помочь своей жене получить оргазм. А все расспросы о разговоре с мамой Тоней оставить на потом, мне лишь стоит знать, что две женщины сумели договориться. И основное, что ещё мне стоит знать, мама точно не будет в восторге, если ей придётся самой проявлять инициативу. Как и предполагалось, в первый раз мама сделает вид, что она в бессознательном состоянии. А там будет видно. И ещё одно мамино требование состоит в том, что как бы не сложились наши с ней отношения, отношения мама-сын останется в силе. О том, что всё, что происходит и будет происходить в доме, никто не должен знать. Живёт себе семья, состоящая из мамы, сына и невестки. На этом всё. А сейчас мне лучше всего помолчать, постараться активно подмахивать, не всё же Тане стараться, заткнуть свой рот Таткиной сиськой, можно ещё попу потискать и легонько пошлёпать.

Танька кончила, вволю наоравшись. Интересно, что обычно Танька так не орёт. Поинтересовался, что сегодня такого случилось, что мою женульку на такие вопли пробило. Ответ поразил. Она, оказывается, маму разогревает, готовит к встрече с сыном. Нет, не сегодня. А вот за-а-втра…

Завтра у нас ничего не получилось. Завтра к нам завалились Шевчуки всей своей кодлой. Танькин свёкор с женой и ещё какие-то их родственники. Чтобы не сорваться на скандал, Танюха предупредила, что не потерпит никаких разговоров про неё, про меня и про наши отношения. Эта тема запретная. Если им так захочется посудачить на эту тему, то вон там дверь, открывается наружу. Если хотят просто посидеть и поговорить по-родственному, то милости просим.

Посидели, попили, поели. Сама свекруха пыталась пару раз что-то провякать, но мама Тоня осекала её, не давая развить тему. А к моменту, когда пришла пора провожать гостей, оказалось, что мама прилично набралась. Я-то, грешным делом, подумал, что вот он – мой шанс. Оказалось, что ни фига. Танька быстро объяснила, что в таком состоянии мама Тоня либо не почувствует ничего, либо почувствует самую малость. А оно нам надо? Так что было предложено оставить свои эротические фантази на потом. В качестве утешительного приза Таня расщедрилась на анальчик. Не часто она балует своего муженька попой. А сегодня расщедрилась.

Начиталась же всякой литературы. Где-то вычитала, что вылизывать попу вполне себе нормальное действие. У него есть даже название – анилингус. Причём делают это как мужчины, так и женщины мужчинам. Только вот у нас в семье навряд ли будет второе. А вот первое будет приветствоваться. Почему? Потому что это мне нужна Танина попа, это мне нравится анал. А раз уж кому что нравится, тот и должен предпринимать все действия, чтобы получить это. Самой Тане подставлять свою попу не то, чтобы нравится, но она не будет против хотя бы изредка баловать мужа попой.

Танька стонала, ворчала, иногда даже что-то выкрикивала, но терпела. Сама же согласилась. Можно сказать прикрыла маму Тоню своей попой.

А с мамой у нас получилось через пару дней.

—