Верность до гроба. Часть 6 (порно версия рассказа О. Громыко)

Утро началось с жуткой ссоры. Камнем преткновения стала манная каша, собственноручно, пусть и не слишком удачно (но ведь главное — внимание, верно?) сваренная мной для злосчастной жертвы нацыги (пришлось встать пораньше, чтобы успеть чуть восстановить растянутую Валом задницу), да наложенное на напарника накануне заклинание восстановления. В суматохе, я вплела в вербальную формулу регенерации опейрон щедро разлитой по полу крови который активировал усиленное крововосстановление у цели заклинания. Всё замечательно но, похоже, я дополнила его и опейроном спермы или со своего тела или так-же разбрызганной по полу.

В итоге в яйцах Вала скопилась чуть ли не месячная порция спермы, а если учесть, что кончить тролль вчера так и не успел, то можно представить всю глубину его страданий на утро. Немного смягчило ситуацию то, что наёмник провёл почти весь остаток ночи без сознания, но когда пришел в себя, то озадачился таким дивным феноменом. Пришлось каяться и просить прощения. Вал страдальчески прикрыл глаза, явно вопрошая у богов причины засылания ему в компанию столь бестолкового существа и даже женщины.

Далее наступила очередь манной каши. Тролль удивленно понюхал это диетическое яство и осторожно поинтересовался, уверена ли я, что нацыга добровольно согласится отведать приготовленную для нее отраву. Я возмутилась и открыла истинное предназначение буроватой массы в тарелке, после чего возмутился уже Вал, для которого это стало последней каплей, и каша, щедро наложенная с горкой, без комментариев отправилась в короткое ознакомительное турне через световое окошко в крыше. Не успела тарелка разбиться об земной шар, как тролль, невзирая на рану ловко поймал меня за руку, усадил на сено рядом с собой и, кое как встав на ноги, вытащил из штанов гхыр. Его яйца были настолько раздуты излишками спермы, что я ощутила лёгкий укол вины и не стала протестовать, когда Вал начал наяривать свой ствол кулаком прямо над моей головой. Буквально через минуту он запыхтел и выдал такой фонтан густой как сметанка (из-за заклинания спермы), что если бы дело происходило в море, его бы загарпунили как особо подозрительного кашалота. При этом мало того, что её вышло пинты две, не меньше, так он ещё и накончал их мне не на лицо и не на одежду, как принято в приличном обществе, а прямо на макушку.

На больных не обижаются (по крайней мере, с применением грубой магической силы), а как только я, кипя праведным гневом, выскочила с сеновала во двор, все эпитеты в адрес неблагодарных троллей мигом вылетели у меня из головы. У забора под рябинкой ничком лежало тело — на сей раз мужское, в драной на локтях рубахе, замусоленных штанах и почему-то только одном лапте на босу ногу.

Кинувшись к трупу, я рывком перевернула его на спину… и отпрянула, сраженная мощным сивушным духом. Перевернутое тело протестующе замычало, разлепило глаза и, удивленно икнув, попыталось отпугнуть злого духа в обрамлении белой гущи путем предъявления оному исчадию двух кукишей разом. Эффекта сие не возымело, дух разозлился еще больше, но, помня предыдущий опыт, не спешил облагодетельствовать бедолагу экстренным похмельем.

— Ты кто такой? Что-то я раньше тебя здесь не видела.

— А я… этта… кучер! — гордо объявило тело. — А раньше я в корчме со свояками гулял, покуда не того… этого… ых!

Видимо, подразумевался финансовый кризис и последующее раскачивание с выкидыванием за порог.

— Как кучер? — ошеломленно переспросила я. — А кто же хозяйку к тетке повез?

— А она… ик!… одна поехала… — Кучер перевернулся на другой бок и, подложив ладони под щеку, громко и раскатисто захрапел, дабы больше никто не перепутал его хмельной покой с вечным.

На лицо начала оползать сперма, но я, поглощенная более важными мыслями, машинально смахивала её рукой, рассеяно облизывая пальцы и не двигаясь с места. Интересно, с чего бы это госпожа Залесская взяла моду раскатывать по лесу в одиночку? Конечно, судя по рассказам, эту бабу никакое лихо не возьмет, но где это видано, чтобы знатная дама сама правила лошадьми или открывала дверцу кареты? А может, она и не собиралась кому-то показываться? Спрятать лошадей в лесу не так уж трудно, главное, миновать Ховелов кордон с голубками. Он довольно далеко от дома, но, как говорится, «для бешеной собаки семь верст не крюк». Для быстроногой нацыги тем более. Но поверить, что это госпожа Залесская, я по-прежнему не могла. Нацыги ведут кочевой образ жизни, на одном месте больше полугода не задерживаются. За тридцать пять лет она бы уже все окрестные села опустошила!

— Госпожа ведьма, у вас все в порядке? — робко поинтересовалась белобрысая помощница кухарки, тащившая к выгребной яме корзину с картофельными очистками.

— Что? Да, конечно, просто задумалась. — Я, сморгнув, тряхнула головой, возвращаясь к реальности.

— То-то я гляжу — аж мозга проступили, — глубокомысленно заметила девчонка, не торопясь продолжать намеченный путь. Яма все равно никуда не денется, а тут такое зрелище!

Спохватившись, я запоздало обнаружила, что «мозги» не только проступили, но и стекли вязкими ручейками на лицо и плечи. Белобрысая тоненько хихикала, прикрывая рот ладошкой. Я вздохнула и поинтересовалась:

— На кухне найдется немного горячей воды?

— С утречка целый чугунок в печи стоял, да только тетушка посуду мыть собиралась, может, всю уже и извела.

— Пойдем-ка проверим, — предложила я, подкидывая на ладони мелкую монетку.

— Щас, только мусор выкину! — пообещала девчонка и со всех ног припустила к яме.

Торопились мы зря. Посуду еще не мыли и, похоже, вообще не собирались (видимо, рассчитывали, что успеют это сделать за час после прилета голубка). Она громоздилась на столе чуть ли не до самого потолка, для вящего колорита не хватало только оплетающей ее паутины. Упитанный, короткопалый, но на удавление проворный котенок гонял по полу звенящую крышечку от солонки.

Девчонка выволокла на середину кухни старую, рассохшуюся у краев бадью, отодвинула заслонку печи и увлеченно зашуровала в ней ухватом. Котенок, выбрав новую цель, с грозным мявом атаковал обутую в лапоть ногу.

— Рысь, отстань! — Служанка досадливо тряхнула ногой, и упрямый котенок вместе с лаптем укатился к стене, так и не разжав коготков.

— Мелковат он что-то для Рыси, — усмехнулась я.

— Так старого кота звали, — вздохнула белобрысая, осторожно наклоняя тяжелый чугунок и переливая часть кипятка в ведро с колодезной водой. — Уж тот здоровенный был, не поднять! Да только месяц назад запропастился куда-то, а этому все никак имя не придумаем, так, видать, Рысем по старой памяти и останется…

После совместных десятиминутных усилий нам удалось отскрести сперму с головы — по ощущениям, вместе с четвертью шевелюры. Я напоследок засунула в рот испачканные семенем пальцы и усмехнулась, когда моя любопытная помощница тайком обсосала свои и одобрительно облизнулась.

Отжав волосы полотенцем, я встряхнула головой, и к потолку с шипением рванулось облако пара. Разом высохшие пряди пышной гривой рассыпались по плечам. Девчонка так и села с открытым ртом, я же лишь недовольно поморщилась, приглаживая вставшую дыбом челку. Голова чесалась, волосы потускнели и кое-где сбились в колтуны, но у меня не было времени ждать, пока они высохнут самостоятельно.

Совершенно не надеясь на удачу, я еще раз наведалась под разбитое окошко. И досадливо стукнула кулаком по ладони — следы оказались тщательно затерты. Кто-то вооружился разлапистой еловой веткой и добросовестно шуровал ею до самых ворот, а за ними дружным строем промаршировали все окрестные коровы. Что самое обидное — мое окно выходило на ту же сторону, и ранним утром я слышала какой-то шелест, но решила, что это подметают двор. Ну что мне стоило распахнуть ставни и вежливо поздороваться со второй ипостасью нацыги? Или без лишних церемоний сбросить ей на голову ночной горшок? Чугунный, на месте бы уложил…

***

Увидев меня с седлом в

руках, Смолка облегченно фыркнула и охотно подставила бок (затягивая подпругу, я мрачно подумала, что за потраченные на гробы деньги я могла бы купить новое седло, а не выпрашивать у конюха эту рухлядь).

За воротами я сразу пустила лошадь вскачь, и пять верст мы пролетели чуть ли не быстрее пресловутых голубков. До их заставы госпожа Залесская добралась без задержек, а значит, и нам не стоило попусту тратить время.

Проехав развилку, я сбавила ход. Спешилась и полушутя-полусерьезно приказала:

— Давай ищи!

Смолка понятливо сверкнула на меня желтым глазом и неспешно пошла вперед, обнюхивая придорожные кусты. Я занялась второй обочиной. Кобыла у меня любопытная, мигом замечает все необычное и прекрасно чует магию. Но, в отличие от обычных лошадей, ничего против нее не имеет, позволяя хозяйке колдовать буквально у нее над ухом.

На сей раз повезло мне. В засохшей грязи обнаружился четкий след изящной дамской туфли на высоком каблуке, провалившемся по самую подошву. bеstwеаpоn.ru Заостренный нос указывал на непролазный с виду малинник пополам с крапивой. Вряд ли госпожа Залесская вздумала справлять нужду в столь неподходящем месте или полезла туда за грибочком. Кусачие заросли отбивали всякую охоту следовать ее примеру, но я повела рукой, и кусты послушно раздвинулись. За ними оказалась маленькая круглая полянка с примятой травой странного серовато-зеленого цвета. Ощутимо попахивало гарью.

Я осторожно вступила в этот круг явно магического происхождения. Верней сказать — попыталась вступить. Едва коснувшись нечеткой границы меня болезненно ударило в грудь и отбросило на пару шагов. Да так, что я еле устояла на ногах. Ловушка? Защитное заклинание? Но почему я ничего не почувствовала?

Осторожно обойдя полянку по краю я опытным путём установила, что непроницаемый экран имеет форму полусферы и абсолютно невидим для маголокации. Я истратила больше половины магического резерва на безуспешные попытки проникнуть внутрь загадочного круга, но тщетно.

Что за ерунда? Неужели госпожа Залесская на самом деле сильный стихийный маг-самоучка, получившая свой дар после удачного (только вот не для Залесской) слияния с призванным с помощью «Некромантии» демоном? Пожалуй, это многое бы объяснило. И нацыгу-надзирателя и таинственный отъезд в полном одиночестве и убийства по ночам, когда человеческий разум уступает демоническому до самого рассвета. Неужели преступление раскрыто?

Спустя пару минут меня озарило. Я вспомнила ту методику наложения реверсивного круга при устройстве пентаграммы призыва из «Некромантии», которая была отмечена закладкой. Это был самый долгий и магозатратный способ для такого рода заклинаний, но зато единственным, который могли провести люди, начисто лишенные магического дара. Это даже не заклинание, а ритуал, единственным жестким условием которого является нагота его участников.

Видимо горе-колдунья, механически повторяя инструкции из книги, и не понимая сути происходящих при этом тонких маго-процессов, каким-то образом дополнила астральную руну доступа значением «отсутствие одежды». Естественно, любому магу или ведьме хватило-бы обнаженной кожи рук или лица, но госпожа Залесская явно понимало всё написанное буквально.

Пришлось раздеваться догола. В прохладном воздухе кожа покрылась мурашками, соски заострились, и руки рефлекторно скрестились на груди — сохранить тепло и прикрыть моих девочек. Кое-как покидав одежду в седельную сумку на боку Смолки и прихватив с собой меч в ножнах, я осторожно коснулась границы большим пальцем ноги. Ура! Барьера как не бывало и я, вознося себе комплименты за сообразительность, прошла к центру полянки.

Сорвав парочку травинок, я обнаружила, что они покрыты тонким слоем пепла, словно кто-то старательно разгреб по поляне прогоревшие дотла угли. Вот только кострища в центре не было, зато ближе к краю сохранилась кучка пепла правильной треугольной формы, размером с ладонь. Я подобрала одну щепотку и задумчиво растерла ее между пальцами, вслушиваясь в едва слышный хруст. Понюхала. Попробовала на вкус и тут же брезгливо сплюнула. Терпеть не могу дилетантов, которые тупо следуют книжным указаниям, не зная принципов работы заклятий. Таким напиши — отрежу палец и брось в котел, отрежут и бросят! Хотя вполне хватило бы его просто туда обмакнуть. Впрочем, могло быть и хуже. Намного хуже…

И тут за моей спиной тревожно всхрапнула Смолка. Я глянула на нее и тут же повернула голову обратно — кобыла, ушки на макушке, напряженно всматривалась в кусты через мое плечо. Меч словно сам собой очутился в судорожно стиснутой ладони. Пока что, впрочем, я никого не видела. Смолка, кажется, тоже. Черные ушки чутко и безостановочно поворачивались в разные стороны, делая чуть ли не полные обороты. Тишина не понравилась лошади еще больше встревожившего звука. Набычившись, она начала приплясывать на месте, перейдя на гортанное рычание вперемежку с гадючьим шипением. Насколько я знала свою лошадку, означало оно примерно следующее: «Я, конечно, сильная, грозная и смелая… но не пора ли нам драпать отсюда?»

— Не пора, — негромко ответила я. Кусты вспыхнули высоким ровным пламенем, не сжегшим, а словно растворившим ветки. Не осталось даже пепла только жаркое марево в узком коридоре над оголённой землей. Кусты по его краям грустно повесили опаленные, сморщенные листочки.

Я ее не убила. Даже не задела. Но настроение явно подпортила. Одна из веточек качнула макушкой без помощи ветра, чуть поодаль — другая. Ну и нахальная же тварь! Она не уходила, но демонстративно крутилась поблизости, зная, что гоняться за ней по кустам я не страну. Или наоборот — надеялась, что погонюсь?

— Делать мне больше нечего, — вслух сказала я. День уравнял наши шансы на победу, но даже обычный волк в засаде куда опаснее дракона в чистом поле. Внезапно прыгнет на спину — и тогда мне придется употребить гроб по назначению. А самое главное — удар съел немало магического резерва. Остатка хватит на одно, максимум два заклинания против крупной нежити.

«Ну так и иди в жопу!», — с нескрываемой досадой огрызнулся беззвучный голос.

— Куда? — растерянно переспросила я.

Сбоку истерично всхрапнула Смолка и удар в спину колоссальной силы сбил меня с ног. Я зарылась лицом в покрытую пеплом траву, а меч вылетел из руки и укатился почти до границы круга. Могучие лапы уже в который раз упёрлись в меня, только на этот раз не в грудь, а в спину. Мои спутанные после спермы и сушки волосы упали копной на лицо, закрывая обзор, но краем глаза я видела, как моя кобылка храбро прыгнула мне на выручку, но её отбросило барьером. Ну да. Ведь моя одежда теперь у Смолки в сумках и барьер дуры-некромантши снова заработал. Нацыга с силой повторно лупанула меня лапой по спине, выбивая из лёгких воздух.

— А вот сюда! — раздалось у меня в голове и в мой анус, раздвинув крепкие ягодицы, упёрся толстый предмет. Твёрдый как кость, но оставивший на коже ощущение горячего бархата. За долю секунды поняв что это, я, взвыв, попыталась сложить пальцы на руке не прижатой к земле в жест-эффектор боевого заклятия, но на моей голове тут-же сомкнулись мощнейшие челюсти.

Я лежала, голая, на траве. Правая рука прижата торсом к земле, левая вцепилась в лесной дёрн. Моя голова была сжата в зубах нацыги так, что клыки на противоположных челюстях упирались в оба виска. Я прекрасно помнила парные дырочки на висках убитой прошлой ночью любовницы Ховела и оцепенела. В мою попку, кое как подлеченную после ночной оргии-ловушки, упирался детородный орган нацыги, или, как оказалось, нацыга. Я плотно сжала ноги, стараясь прикрыть свою киску, но это, как оказалось было лишним.

— Плохих жгрыб нужно учить манерам! — телепатически рявкнула нежить. — Чтобы впредь знала, что расплата неизбежна! Только дёрнись, бгырызище, хоть полслова вякни — имрюк тебе! Разгрызу башку, как гнилушку! Если поняла — кивни. Язык жестов я тоже знаю. — Клыки прокололи кожу на висках и упёрлись в височные кости. Я, сглотнув ставшую вдруг очень вязкой и горькой слюну, меленько потрясла головой.

— Хорошая выдрыга. — почти ласково пропела тварь и без всякого перехода всадила мне в задницу свой гхыр сразу на всю длину. Помня о заключённом пару секунд назад «тихом соглашении» я не заорала и не взвыла, но как-то крякнула, как издыхающая от невыносимой бренности бытия утка. К счастью, нацыг не счёл этот звук за моё неуважение к духу договора. Не выпуская из пасти моей головы он принялся насиловать меня в попку быстрыми глубокими движениями.

Весь процесс проходил совершенно без подготовки. Очень скоро мой зад горел от боли, когда огромный стержень насухо, без смазки и без устали ходил взад-назад в тугом колечке моего ануса, терявший упругость с каждым новым ударом. Моё тело ходило ходуном под мощными ровными ударами, вбивающими содержимое кишки обратно, куда-то в неизведанные глубины моего организма.

Ещё несколько минут бешенной скачки и я на несколько секунд потеряла сознание от боли. Мой насильник, судя по издевательскому смеху, явно заметил это и утроил усилия, меняя направление ударов. Я чувствовала, как его горячий орган, работая как водяной молот в кузнице, то скользил сквозь кишку головкой по позвонкам, то прижимал мою матку к животу, то массировал чуть выше пупка брюшину изнутри.

Внезапно он замер и прижался мохнатой грудью к моей спине не забывая прикусывать мои виски, засадив в меня гхыр под самый корень. Я чувствовала как его живот плотно прилегал к моей попке, а между моих плотно сжатых стройных бёдер в том местечке, где они переходили в ягодицы и промежность уютно лежали его огромные яйца. Неужели всё?

Словно в ответ на мой немой вопрос его яйца на моих ногах сжались и в мою растраханную кишку ударила толстая горячая струя спермы. Спустив всё в меня нежить выпрямила лапы и из-за того, что она продолжала держать в челюстях мою голову, всё ещё твёрдый причиндал перекосило в моей попке под каким-то немыслимым углом. Нацыга досадливо рыкнула, уже не телепатически, и с силой поддала задними лапами, буквально вырвав гхыр из моей разношенной до состояния дупла задницы.

А Смолка, всё то время, пока её хозяйку сношала нежить, штурмовала барьер. Раз за разом её отбрасывало и опрокидывало то на бок, то на спину. В исступлении кобылка рыла землю копытами, но вдруг, что-то сообразив, она перекусила ремешок подпруги, продемонстрировав невероятную даже для к”яарда гибкость. Седло с седельными сумками свалились на лесную подстилку и Смолка бросилась в бой. Нацыга выплюнула меня, красивым полупируэтом ушла от атакующей кобылы и… И бросилась наутёк в лес, не забыв ехидно посоветовать мне приложить к заднице лёд. Ветки дрогнули в последний раз, кобыла еще немного поворчала и постепенно успокоилась.

Я от души жахнула огненым шаром ей вслед и с трудом удержалась от соблазна броситься за ней вдогонку. Да кто же она такая? И что ей от меня надо? Играет, как кошка с мышкой — вчера отпустила, сегодня снова вышла на охоту. Изнасиловала и снова удрала не тронув. Хорошо, что я Смолку с собой прихватила.

Наложив на раздолбленную попу лечебное заклинание я, сжимая руками оттраханный зад, немного отвела душу прооравшись в лес. Когда эхо моих воплей и стонов утихло я кое как оделась и потратила немало времени, взгромождая седло на Смолку и сращивая жалкими остатками магии перекушенный ремешок. Закончив, я поспешила вскочить в седло и зашипела от боли. Оказывается, увечья и ранения, нанесённые нежитью не лечатся заклинаниями, подобно магическим ранам. Придётся ковылять пешком до поместья и там лечится как все — примочки, охлаждающие клизмы и прочие радости обычной медицины.

По крайней мере по результатам экспедиции можно было с уверенностью сказать, что это определенно не госпожа Залесская. Она задержалась на полянке всего лишь на часок-другой, а потом поехала дальше. А вот чем она тут занималась, мне ещё предстояло выяснить.