Волшебное место

Этот старый парк в спальном районе большого города давно стал местом притяжения его жителей всех возрастов. В нём было уютно всем: и пенсионерам, и мамочкам с колясками, и даже молодёжи. Потому что здесь для всех удивительным образом находилось местечко, обладающее подходящей атмосферой и аурой.

Маша тоже с детства любила прогуливаться в длинных тенистых аллеях среди стройных тополей и раскидистых вязов. Особенно ей нравилось бывать тут со своим дедом, который учил её кататься на двухколёсном велосипеде.

Сначала ничего не выходило. Но однажды, когда у неё наконец стало получаться, на радостях она укатила далеко вперёд и сама не заметила, как оказалась в отдалённом закутке парка, куда даже местные дворники наведываются, по всей видимости, раз в несколько лет.

Здесь, в отличие от всей основной территории, царило настоящее запустение. Прошлогодняя листва на дорожках, давно нестриженный кустарник и покрытые слоем пыли скамейки – от всего веяло какой-то таинственностью.

— Ах, вот ты где! Насилу за тобой угнался! – причитал пожилой мужчина, обнаружив юную велосипедистку, с любопытством озирающуюся вокруг.

— А где это мы?.. – восхищённо спросила она.

— А… Ух ты! Так это мы с тобой, похоже, в какое-то волшебное место попали! – решил подыграть внучке дедуля, переходя на шёпот. – И, мне кажется, сюда много лет не ступала нога человека! Ты посмотри, какая тут пыль кругом вековая! И только послушай, как тихо-то здесь! – продолжил он загадочным тоном.

Вокруг в самом деле стояла не свойственная большому городу звенящая тишина. Лишь отдалённое щебетание птиц робко нарушало её. А кроны старых деревьев ещё и создавали тенистый сумрак. И от этого все окружающие предметы казались ещё более странными, таинственными и сказочными.

Следующие три дня они нарочно наведывались в этот запущенный уголок. Их обоих очень влекла уединённая атмосфера этого местечка. Убелённый сединами старик подолгу читал газету, сидя на винтажной лавке. А Маша, прислонив к ней свой новенький велосипед, с интересом исследовала запустелые окрестности и представляла, что действительно попала в настоящую сказку.

Особенный интерес у неё вызывал довольно странный невысокий мосток, укрытый под ветвями деревьев. Было непонятно, кем, когда, а главное – зачем он был построен, ведь ни реки, ни ручья под ним никогда не было.

Испещрённая паутиной трещин с проросшей сквозь них травой, асфальтовая дорожка вела к его подножью, а по другую сторону простирались густые заросли. Маше было безумно интересно заглянуть в эти дебри, однако углубляться в них слишком далеко она всё же не решалась. Да и дедуля ни за что не разрешил бы ей это сделать.

— Деда… – раздался однажды растерянный детский голос.

— Да, милая? – старик оторвался от газеты и заморгал, глядя на внучку поверх очков.

— А куда делась та тётя?

— Какая тётя? – нахмурился дед и повертел головой вокруг. – Я никого тут не вижу.

— Вон та, которая шла по дорожке, а потом шагнула на мостик и исчезла.

— Исчезла?.. Не может такого быть! Тебе показалось, моя хорошая. – ласково усмехнулся мужчина. – Никакой тёти я сейчас здесь не видел.

— А я видела! Она шла, шла… А потом шагнула туда и пропала! – чуть не плача настаивала внучка, тыча пальцем в притаившийся в зарослях мостик.

Они ещё немного поспорили относительно того, «а была ли тётя?». А потом каждый снова вернулся к своему занятию. Дедушка дочитывал статью про футбол, а Маша бродила и вглядывалась в заросли, воображая, что это таинственные непролазные джунгли.

— Приве-е-ет! – внезапно раздалось хриплым, и оттого довольно зловещим шёпотом.

Странный голос доносился из глубины раскидистого колючего куста, растущего возле каменного мостика. Лицо девочки вытянулось от изумления. Она невольно стала искать взглядом того, кто с ней говорил.

— Прив… – тихо начала Маша и осеклась на полуслове, завидев, как среди ветвей сверкнули два чьих-то жёлтых глаза. – АА-ИИИИ!!! – громко закричала бедняжка и со всех ног пустилась прочь от этого места.

— Куда ты, милая?! Что случилось?! – недоумевал дед, глядя ей вслед.

Но Машу было не остановить. Сверкая пятками, она выбежала на центральную аллею и понеслась по ней без оглядки. Пожилой мужчина с трудом нагнал внучку уже чуть не на полпути к дому.

Девочка была не на шутку напугана, но наотрез отказывалась говорить, чем именно. Вероятно, полагая, что взрослые всё равно ей ни за что не поверят, Маша решила никогда и никому не рассказывать о том чудище, что она увидела в парке среди ветвей.

Дедушка и родители выдвигали разные гипотезы, но так и не пришли к единому мнению, что же могло её так напугать в старом парке возле сооружения из белого камня. Тогда папа и дед вдвоём отправились туда, чтобы всё выяснить и заодно забрать оставленный возле лавочки детский велосипед.

Вот только ни велосипеда, ни лавочки, ни даже того поворота, в который начинающая велосипедистка съехала с центральной аллеи, они уже не нашли.

— Ничего не понимаю… – сетовал пожилой мужчина, размахивая руками. – Вроде же где-то здесь, а нету той дорожки…

— Вы уверены? Я, конечно, давно уже тут не бывал, но что-то не припомню никаких поворотов в этом месте. – сомневался его зять.

Так они и вернулись ни с чем. Но Маша про велик даже не спрашивала, потому что была уверена, что его забрал тот, кто сидел в кустах. А говорить о нём ни с кем она не собиралась, потому что боялась.

Позже, когда Маша стала старше, тот странный случай давно перестал тревожить её сознание. А само диковатое место и ведущий непонятно куда мост, как и весь старый парк перестали интересовать девушку-подростка.

Правда, как-то раз, прогуливаясь в одиночестве, из любопытства она всё же попыталась снова найти в нём тот загадочный закуток, где канул в небытие её новенький велосипед. Да так и не смогла этого сделать. И это было странно. Хотя он и находился где-то на отшибе, всё же был расположен не так уж далеко от центральной дорожки.

Шли годы. Парк заметно расширили и облагородили. Проложили новые аллеи и установили столбы с яркими фонарями. Маша тоже сильно изменилась. Она не только окончила школу и стала студенткой местного универа. За это время курносый невзрачный «утёнок» со смешными торчащими косичками превратился в настоящего «белого лебедя» с ладным станом, шикарными светло-русыми локонами и чарующим наповал взглядом выразительных зелёных глаз.

Прошлая зимняя сессия была сложной. Да и нынешняя летняя тоже требовала немало усилий. Долгими жаркими днями прилежная студентка усердно готовилась к самому трудному испытанию – экзамену по политологии. Она почти истязала себя заучиванием длинных малопонятных определений и заумных цитат.

А накануне сдачи вымоталась настолько, что долго не могла уснуть. Проворочавшись в кровати до полуночи, Маша встала, оделась и решила пройтись по овеянным ночной июньской прохладой ближайшим улицам, чтобы отвлечься от назойливых предэкзаменационных мыслей.

Девушка неспешно брела по проспекту, дыша полной грудью и отрешённо глядя вослед то и дело проносящимся мимо стайкам вечно спешащих куда-то автомобилей. От тротуара временами тянуло отголосками дневного зноя, а воздух был пропитан выхлопными газами.

Зато по другую сторону дороги пролегал старый парк. Маша ещё никогда не гуляла там ночью, тем более одна. И сейчас, поравнявшись с пешеходным переходом, всерьёз задумалась о том, чтобы впервые сделать это. Она бы едва ли решилась и, скорее всего, прошла мимо, если бы в этот момент светофор услужливо не замигал, включив через пару секунд машинам красный свет, а Маше – зелёный.

Словно ведомая роковым наваждением, молодая девушка перешла дорогу и зашагала по безлюдной аллее среди высоких деревьев. Желтоватый свет от новых фонарей разливался лимонным заревом не только по поверхности асфальта, но и охватывал лавочки с растущим позади них кустарником.

Несмотря на отсутствие прохожих, страшно совсем не было. Напротив, вся эта тихая, полусонная обстановка воздействовала как-то умиротворяюще. А лёгкие свежие дуновения, изредка шевелящие мирно дремлющую листву, заставляли с наслаждением вдыхать полной грудью отдающие лесной сыростью ароматы старого парка.

На душе у Маши стало легко и спокойно. О суете, связанной с предстоящим экзаменом, думать больше не хотелось. А хотелось неспеша брести всё дальше и дальше, всецело доверившись направлению утопающей в зелени и немного петляющей пешеходной дорожке.

Всё хорошее, как известно, не длится вечно. Показался впереди и тупик, которым оканчивалась центральная парковая аллея. Дойдя до самой последней лавочки, Маша решила ненадолго присесть перед обратной дорогой.

Она расположилась в самом центре скамьи, раскинула руки по деревянному гребню спинки, запрокинула голову и зажмурилась, наслаждаясь заливистой трелью сверчков. Целый оркестр этих невидимых музыкантов сопровождал её всё это время. И теперь, казалось, пытался сообщить что-то важное своими настойчивыми аккордами.

Приоткрыв глаза, девушка рассмотрела сквозь кроны деревьев огромную полную луну. Ночное светило висело почти в зените. Его холодный серебристый свет успешно конкурировал с местными фонарями и легко выхватывал из темноты очертания стволов и ветвей.

Каково же было Машино удивление, когда она вдруг увидела прямо перед собой на противоположной стороне аллеи узкую и давно нехоженую асфальтовую дорожку, уходящую прямо под разросшийся кустарник. Днём её было бы сложнее заметить, а сейчас лунный свет будто нарочно подсвечивал изнутри этот давно заброшенный поворот.

Девушка невольно встала и медленно подошла к тому месту, где между старыми кустами некогда имелся проход. Собственно, он и сейчас был, вот только протискиваясь сквозь колючие ветки, одетая в короткие шорты девушка рисковала оцарапать себе ноги.

Однако это её не остановило, потому что чуть поодаль, среди зарослей она неожиданно заметила краешек ещё с детства знакомого странного мосточка из белого камня. Словно под гипнозом Маша шагнула сквозь непролазные дебри. Пара острых колючек больно полоснула по голым бёдрам.

Зато это было оно – их с дедушкой волшебное место! Непонятная эйфория охватила молодую студентку. На миг она снова ощутила себя беззаботным ребёнком, которым была, когда в последний раз гуляла здесь с дедулей. А вся дикость и запущенность этого места вызывали у неё теперь не страх и брезгливость, а необъяснимый восторг от того, что она снова его нашла.

Узкая, почти не хоженая тропинка уходила в сторону от широкой парковой аллеи метров на пятьдесят. Затем раздваивалась, огибая старую клумбу, и упиралась в густые одичалые заросли.

Маша на радостях принялась кружиться возле клумбы, вокруг которой некогда наматывала круги на велосипеде. А потом уселась на старую, облезлую и пыльную лавочку. Сама не зная почему, в душе она ликовала от этой находки. Воспоминания о желтоглазом чудовище, что заговорило с ней из кустов, казались теперь смешными и нелепыми.

А почти целиком скрытый буйной растительностью мостик манил её к себе всё больше. И это было не просто стремление вновь соприкоснуться с неразгаданной в детстве загадкой. Было теперь в этом мановении нечто магическое, противостоять чему у девушки не находилось сил.

На секунду по стройной девичьей спине пробежал холодок первобытного страха. Но уже через мгновение он был поглощён бурей положительных эмоций и странным образом перерос в сильный всплеск возбуждения. Это тут же придало храбрости и желания поскорее ступить на подножье загадочного сооружения.

Маша поднялась с лавки и медленно приблизилась к нему. В лунном свете старый невысокий мосток казался ослепительно белым. Раздвинув руками ветки, она какое-то время постояла в нерешительности, а затем сделала то, что, как ей казалось, мечтала сделать всю жизнь. Во всяком случае, теперь, когда она стала совершеннолетней, ей не требовалось на это чьё-то разрешение.

После того, как ветви снова сомкнулись у девушки за спиной, она моментально ощутила перемены. Во-первых, стало необъяснимо тихо – все сверчки и ночные цикады разом умолкли. Во-вторых, куда-то подевалась яркая луна, и всё вокруг окутали тёмно-фиолетовые сумерки. Кроме того, бесследно исчезли излишки ночной прохлады, от которой молодая студентка успела покрыться мурашками. А в воздухе откуда-то повеяло ароматами тропиков.

Невзирая на необычность всех этих изменений, они пришлись Маше по душе. Ей нестерпимо захотелось ещё глубже погрузиться в загадочную атмосферу этого места. Или даже слиться с ним, стать единым целым. Уходить не хотелось ещё и потому, что с каждым шагом по белому мостику, зеленоглазой красоткой всё больше овладела сладостная истома, природы которой она не могла понять.

Всего три шага понадобилось сделать девушке, чтобы оказаться на вершине небольшого сооружения из белого камня. Маша была полна решимости идти дальше, однако странные волнующие вибрации внизу живота и между ног заставили её остановиться. Их сила нарастала, и от них попросту подкашивались колени. Но несмотря на это, по доброй воли избавляться от них всё же не хотелось.

Оказавшись в примерно в метре над землёй, она задержалась и оперлась локтями о старые перила. Девушка силилась понять, что с ней происходит. А предательски приторная нега всё более неотвратимо овладевала её телом и подчиняла себе её волю.

Бедняга пыталась прикусывать нижнюю губу и изо всех сил сжимать веки, но это ничуть не помогало. Томный сгусток неудержимой похоти продолжал вибрировать чуть повыше лобка, и исходящие от него волны мелкой дрожи отдавались на клиторе, заставляя подёргиваться самый его кончик. От этого нестерпимо захотелось дотронуться до него и с силой сжать трепещущую промежность.

— Ммм-ф-ф… – тихо вырвалось из Машиных губ, когда её рука украдкой проникла в межножье и на пару секунд сдавила текущую под шортами киску.

Ей тут же захотелось это повторить или даже сделать со своей промокшей щелкой что-нибудь поинтереснее, но страх, что её могут сейчас увидеть случайные прохожие, остановил от этого безумия. Она снова облокотилась о каменные перила и продолжила жадно внемлить этим мучительно-приятным ощущениям.

Маша опустила голову, прикрыла глаза и стала едва заметно вертеть своей красивой попкой, упиваясь тем, как при этом трётся о немного шершавую ткань кружевных трусиков набухший похотник. Было невероятно приятно, но хотелось куда большего. Причём прямо здесь и сейчас!

Внезапно ей показалось, что кто-то мягко, но властно коснулся сквозь джинсовую ткань её жаждущей ласки промежности. От неожиданности девушка вздрогнула и даже легонько вскрикнула. Однако, открыв глаза, ничьей руки у себя между ног поверх шорт она не увидела.

В следующий миг чья-то большая невидимая ладонь принялась неторопливо мять и сжимать обезумевшую от похоти девичью щель. Причём именно там, именно с той силой, и в точности в том ритме, как Маше этого хотелось.

Всё ещё не отойдя от охватившей её оторопи, девушка широко раскрытыми глазами наблюдала, как ритмично сминается тонкая джинса у неё между ног. Но вместо того, чтобы закричать и убежать прочь, охваченная параличом нестерпимого вожделения студентка застыла на месте и даже отставила в сторону правую ножку, чтобы дать невидимому партнёру бóльшую свободу действий.

Её дыхание стало глубоким и шумным. Всё чаще стали раздаваться судорожные выдохи, сквозь них прорывались еле-слышные благоговейные постанывания. В ответ на эту нежданную, но такую сладко-упоительную мастурбацию её разомлевшие благодарные чресла обильно изливались горячей смазкой. Тягучий девичий сок давно уже насквозь пропитал ажурные трусики и вот-вот грозил проступить тёмным пятном на сине-голубой ткани облегающий шорт.

Но незримому любовнику этого было мало. Его вторая рука легла девушке на низ живота и уверенно скользнула под футболку. Не прошло и пары секунд, как в объятиях другой его ладони оказалась чувственная грудка с нежно-упругим столбиком стоячего сосочка. Сильные пальцы лапали и гладили пологий молочный холмик, дразнили и покручивали венчавшую его алую ягодку.

Не дав Маше свыкнуться с новыми ощущениями, та рука, что обихаживала её между ног, вдруг одним умелым движением расстегнула молнию и целиком скользнула ей в трусики. Теплые и умащённые смазкой валики млеющей киски тотчас приветливо расступились, пропуская прямо в тающую под ласками скользкую розовую мякину сразу два толстых мужских перста.

Одного лишь их неглубокого проникновения внутрь распалённого девичьего естества хватило, чтобы вызвать у Маши первый в её жизни «трясучий» оргазм. Невидимый любовник не совершал никаких движений, он всего лишь проник в её интимные пределы и слегка надавил где-то там подушечкой среднего пальца, покрыв область уретры.

Шквал наслаждения невиданной силы, зародившись в глубине стыдливого протока, мощным фонтаном ударил и наполнил чрево возбуждённой девчонки. Всё её тело затрясли сладострастные судороги, голова закружилась, колени подкосились. А сама она стала плавно оседать на корточки, томно мыча и задыхаясь от пронизывающих её импульсов неописуемого наслаждения.

Отголоски яркого оргазма сотрясали Машу несколько долгих минут. Всё это время она сидела в расстёгнутых шортах на вершине мосточка, прислонившись спиной к его каменному ограждению. Лишь немного придя в себя, она осознала, что прикосновений рук незримого незнакомца больше не ощущает.

Окончательно опомнившись, девушка встала, на ходу застегнула молнию на шортах и поспешила домой. Всю дорогу она чувствовала постыдный холодок между ног и волновалась, что следы её страсти наверняка проступили сквозь одежду. Правда, успокаивала она себя тем, что под покровом ночи едва ли кто-то из случайных прохожих сможет их рассмотреть.

Зато спала Маша до самого утра, что называется, «без задних ног»! А весь следующий день, включая сложный экзамен, прошёл у неё не просто легко, но и с отличным результатом. У студентки не было и тени сомнения том, что в этом есть немалая заслуга волшебного места.

И если днём она всё ещё немного колебалась, то с наступлением вечера исполнилась уверенной решимостью снова наведаться туда ночью. Она понятия не имела, кто или что там с ней это проделал. Этому было сложно даже дать какое-то название. Но каждая клеточка её юного тела пела и трепетала от одного лишь воспоминания о том, как умопомрачительно сладостно это было.

Маша дождалась полуночи, вышла из дома и вновь направилась в старый парк. Она шла той же дорогой и даже перешла улицу в том же месте. Вот только вместо тесных джинсовых шорт теперь на ней была широкая, и довольно короткая юбка.

Дойдя по основной аллее до скрытого от посторонних глаз поворота, девушка протиснулась сквозь колючки и снова оказалась на залитом лунным светом небольшом пятачке с заброшенной клумбой, облезлой скамейкой и утопающим в зарослях нелепым каменным мостиком.

Маша уселась на лавочку и сделала вид, что просто отдыхает. Сама же в это время тайком повертела головой, ревностно высматривая, нет ли поблизости кого-то из припозднившихся посетителей. Невзирая на поздний час и уединённость этого закутка, она опасалась, что её всё же может кто-то увидеть. Потому что перед тем, как ступить сегодня на тот загадочный мосток, она твёрдо решила избавиться от трусиков.

— Пришла?

— Пришла!

— Я же говорила! А ты сомневался.

— Ничего я не сомневался. Я знал, что придёт. Это после вчерашнего-то! Хе-хе-хе…

— Хи-хи-хи… Тихо ты! А то услышит!

— И что? Думаешь, опять сбежит?

— Хотя да. Теперь уже точно вряд ли. Смотри, смотри, что делает!.. Трусы снимает!

Оба собеседника снова зловеще захихикали. Маша слышала их и понимала, что они говорят о ней. Она сразу узнала этот ни на что не похожий хриплый шёпот, что так напугал её в детстве. Как и в тот раз, он доносился из тех же кустов возле мостика. Но сейчас убегать ей почему-то совсем не хотелось.

Она медленно поднялась со скамейки и, пряча по пути кружевной комок трусиков в сумочку, медленно зашагала к колючим зарослям. Ничьих голосов слышно больше не было, и на первый взгляд, там вообще было пусто.

Постояв немного напротив раскидистого кустарника, девушка прошла дальше и поднялась на вершину белого приземистого сооружения. Она оперлась обеими руками о каменные перила, как делала это вчера. А потом закрыла глаза и стала чего-то ждать.

Но ничего особенного пока не происходило. Лишь бесстыжий ночной ветерок задувал под короткий подол и овевал там прохладой её гладко выбритую и уже немного увлажнённую щелку. Мысли в голове путались. Но Маша твёрдо решила, что, никуда не уйдёт, во-первых, пока не получит то, за чем пришла; и во-вторых, пока не выяснит наконец природу этого таинственного явления.

— Ну, приве-е-ет, Маша. – прозвучало откуда-то сбоку тихим хриплым голосом, но уже не шёпотом.

Девушка открыла глаза и резко обернулась. У самого основания мостика со стороны парка стояло невысокое существо с синеватой кожей, ярко-жёлтыми глазами, растрёпанными волосами и не вполне человеческими чертами лица. Его высокий лоб, выраженные надбровные дуги, выпирающий массивный нос и длинные развесистые остроконечные уши роднили его с каким-то жутковатым сказочным персонажем. Одет он был в серые старомодные шаровары и похожего фасона потёртый пиджак и рубашку.

— Не бойся меня, я не кусаюсь. – усмехнулся страшила и сделал шаг в направлении Маши.

Она невольно обратила внимание на два пожелтевших клыка на его нижней челюсти, которые выпирали поверх губы.

— Кто ты такой?! – отгораживаясь дамской сумочкой словно щитом, бедняга попятилась на ту сторону моста, которая вела в заросли.

— Его зовут Пакос. – внезапно раздалось у неё позади. – А я, кстати, Мяка.

Оглянувшись, Маша увидела у себя за спиной ещё одно подобное существо, но, по всей видимости, женского пола. Об этом говорило её винтажное платье, а также чуть менее суровые черты всё же довольно жуткой физиономии и две выпуклости на груди.

— Что вам нужно?! – испуганно закричала девушка.

— Странный вопрос. – сказал спокойно Пакос.

Не глядя на собеседницу, он с интересом разглядывал мощный коготь на указательном пальце своей руки.

— Мне казалось, что это не мы к тебе, а ты сама к нам явилась. Не так ли? – он поднял на девушку взгляд своих пугающих жёлтых глаз. – Вот ты и скажи, чего хочешь.

— Да, но я не к вам… – промямлила Маша, не зная, что сказать в своё оправдание.

— А к кому же? Посмотрите на неё! – неправдоподобно весело расхохоталась Мяка. – Хочешь сказать, вчера ты тоже не к нам приходила?

— Вчера?.. – девушка растерянно смотрела то на одно сказочное существо, то на другое.

— Ну, да. Вчера. – подхватил Пакос и сделал ещё пару шагов в направлении Маши.

На его устрашающей физиономии появилась ехидная улыбка. А пальцами своей широкой кисти он задвигал в точности так, как делал это прошлым вечером, онанируя под шортами хлюпающую девичью прелесть.

Приблизившись к остолбеневшей девушке вплотную, он бесцеремонно коснулся её голого колена и повёл вверх во внутренней части бедра шершавой ладонью. У бедняги дух захватило от такой наглости, однако возникшее внизу живота вибрирующее клокотанье лишило её дара речи.

Уже через несколько секунд заскорузлые пальцы достигли промокшей гладко выбритой киски и принялись головокружительно приятно щекотать кромку половых губ кончиками толстых тупых когтей.

Отрывистый девичий всхлип нарушил тишину, когда один из брутальных перстов плавно, но уверенно проник меж мясистых валиков и углубился в скользкий горячий омут, раздвигая узловатыми костяшками нежную плоть.

— Ну, что? Течёт? – осведомилась стоявшая у Маши за спиной Мяка.

— Ещё как! Я же говорил, она точно наша! – злорадно усмехнулся Пакос и умело придавил девчонке под юбкой большим пальцем клитор.

Сдавленные пульсации тотчас разлились по всему телу сладкими волнами похоти и даже вызвали у млеющей красотки подобие поверхностного оргазма. Ей нестерпимо хотелось ещё, но страшила убрал руку из-под её подола и стал с наслаждением вдыхать аромат женских любовных соков.

— Да кто же вы? И что делаете со мной?.. – бормотала Маша, борясь с головокружением.

— Смотри-ка, она хочет об этом поговорить! Хи-хи-хи! – ехидничала Мяка.

— Ага, мне кажется, она уже созрела для разговора.

— Для какого еще разговора? – язык у девушки заметно заплетался.

— Какого, какого… Для серьёзного, разумеется! Хе-хе!

— Хи-хи-хи.

Не успела Маша опомниться, как существа взяли её за руки и повели по ту сторону моста, на которой она ещё не бывала. И если на то, чтобы подняться до его середины ей понадобилось сделать лишь несколько шагов, то спуск занял довольно продолжительное время. Словно в забытьи она следовала за своими провожатыми, с каждым шагом всё больше осознавая нереальность всего, что происходит вокруг.

— Если ты ещё не поняла, мы гоблины. – обыденно сообщил Пакос. – Да ты, небось, про нас слыхала.

— Гоблины?.. – вяло переспросила девушка.

— Агась, гоблины. – подхватила Мяка. – Тут, в вашем мире мы, вообще, не живём, но частенько наведываемся.

— И как, нравится вам у нас? – Маша едва нашла в себе силы спросить это для поддержания разговора.

— Ещё бы! Конечно, нравится! И мы ведём здесь свой бизнес. У вас тут столько…

— Да вы, глупые людишки, такими богатствами налево-направо разбрасываетесь, сами того не понимая! – добавил Пакос. – А из этого, между прочим, можно добывать Магию.

— Какой бизнес? Какую Магию?..

— Ну, да. Мы производим настоящую Магию, которая, между прочим, очень дорого ценится! – в голосе Мяки слышались горделивые нотки. – И у нас с Пакосом есть для этого самая настоящая ферма!

— Не ферма, а цех! – дерзко поправил её гоблин.

— А я говорю, ферма!

— А я говорю, цех!

— Ферма!!!

— Цех!!!

Перепалка длилась ещё несколько секунд, пока Пакос злобно не оскалился на упрямую подругу, и та предпочла умолкнуть.

— Вот уж никогда бы не подумала, что Магию можно производить в цехах или на фермах. – усомнилась Маша.

— Поверь, можно. И мы с Мякой успешно заведуем таким производством уже не одну сотню лет.

— И неплохо на этом зарабатываем, между прочим! – снова подала голос осаженная партнёром гоблиниха.

— Так вы её ещё и продаёте? Но кто и зачем её у вас покупает?

— Ууу… Да ты, я смотрю, совсем тёмная! – махнула рукой Мяка.

— Цыц! Разве можно таким тоном говорить с будущим партнёром по бизнесу?! – рявкнул Пакос.

— Вы уж меня простите, но я в самом деле не в курсе, что такое это ваша Магия, кому и для чего она нужна и как её производят. – посетовала наивная земная девушка.

Гоблины вели её всё дальше и дальше вниз по узкому полотну мостика в направлении своих тайных владений. И чем дальше они шли, тем светлее и теплее становилось вокруг. И тем более отчётливо в воздухе слышались сладковатые ароматы тропиков.

Необычные бизнесмены тем временем сбивчиво и наперебой рассказывали своей гостье о том, что Магия существует уже миллионы лет, что нужна она для того, чтобы совершать невозможное, получать желаемое, и даже творить историю, причём мгновенно и безо всяких усилий.

Количество Магии, требуемое на то или иное желание, зависит от его несбыточности. Соответственно, чем более недостижимо то, что ты хочешь, тем больше тебе придётся раскошелиться.

— . ..ну, а стоимость одной единицы Магии зависит от рыночного курса. Поняла?

— В общих чертах… А что влияет на этот курс?

— Спрос и предложение, разумеется. Что же ещё!

— И почём же нынче одна магическая эээ… А в чём вы, кстати, её измеряете?

— В калориях. Тысяча калорий Магии нынче стоит чуть меньше одной золотой унции. – сходу выпалил Пакос.

— Гм, а причём же тут калории? – поморщилась Маша, вспомнив свёрнутую на подсчёте этих самых калорий одну свою подругу-зожницу.

— Ты физику в школе учила? – вмешалась Мяка.

— Ну, так… Не очень. – честно призналась студентка гуманитарного факультета.

— Может, всё же припомнишь, что такое энтропия?

— Слово-то знакомое, но вот что оно значит – не имею представления.

— Энтропия – это хаос. – вернулся в разговор гоблин. – Измеряется она в тех же единицах, что и энергия, и это никого не смущает. А Магия – та же концентрированная энтропия, только со знаком минус. Так почему бы ей тоже не измеряться в калориях?

Пакос высказал свои аргументы так бегло и уверенно, что спорить с ним Маша не осмелилась. Она мало чего поняла, но интерес к тому, что такое Магия, в ней только нарастал.

— Но откуда же она берётся? Как вы её добываете?

— Ну, наконец-то! – взмахнула рукой Мяка.

— А вот теперь мы подходим к самому важному. – резюмировал гоблин.

К этому времени все трое уже закончили спуск по пологому склону и шагали по лесной тропе. Лес, правда, был совсем не обычным и больше напоминал тропический. И в отличие от городского парка залит он был не лунным, а солнечным светом. Его яркие лучи не обжигали, потому что рассеивались густыми кронами местных деревьев.

Справа росли оплетённые лианами огромные пальмы, гигантские папоротники и диковинные кусты. А по левую руку простирались бескрайние заросли высокого бамбука. Воздух здесь был пропитан влажным зноем и запахами незнакомых цветов. Голоса неведомых экзотических птиц и насекомых тоже казались Маше незнакомыми.

Однако вся эта диковатая и не вполне реалистичная атмосфера непонятным образом влекла студентку, манила с головой погрузиться в её размеренно-неторопливый ритм бытия. Она сама не заметила, как замедлила шаг.

— Вот скажи, что тебе известно о ваших современных криптовалютах? – неожиданно ответил Пакос вопросом на заданный гостьей вопрос.

— Да практически нечего. Знаю только, что они стоят бешеных денег, и что их майнят в подвалах всякие хакеры.

— Вот! А какой смысл ты вкладываешь в это слово?

— Майнить?.. Не знаю я толком. Вроде как добывать при помощи мощных компьютеров или что-то вроде того.

— Именно! Примерно так же и мы добываем тут Магию.

— Тут?! – искренне усмехнулась девушка. – Но тут ведь кругом лес, и компьютерами даже и не пахнет!

— А они и ни к чему. Вместо них мы используем вас.

— Что значит «нас»?

— Таких вот девчонок, вроде тебя – молодых, красивых и похотливых. Хе-хе-хе…

— И как же вы это делаете? – Маша от удивления совсем остановилась.

— Как, как… – Мяка опередила своим бормотанием подбиравшего слова Пакоса. – Кончать вас заставляем – вот как. Причём очень сильно, долго и мокро. А ещё часто. И пока вы кончаете, ваши тела генерируют особый вид вибраций, который мы умеем преобразовывать в Магию. А потом собираем её в специальные накопители и продаём.

Выслушав эти разъяснения, Маша перевела взгляд своих широко раскрытых зелёных глаз на стоящего рядом гоблина.

— Ну, если в двух словах и в общих чертах, то так оно и есть. – согласился Пакос.

— А если чуть подробнее?

— Что подробнее? Как мы заставляем вас кончать?

— Нет, это я как раз примерно себе уже представляю. Но как из этого получается Магия?

— Ишь, чего захотела! – возмутилась Мяка. – Так мы тебе и сказали! Это наша секретная технология.

— Не кипятись. – осадил её гоблин. – Она же всё равно всего не поймёт. Но кое-что рассказать можно, раз уж мы планируем взять её в партнёры.

Гоблиниха демонстративно отвернулась в сторону и скрестила на груди руки.

— Видишь ли, – начал Пакос, почёсывая изнутри своё остроконечное ухо когтём на длинном мизинце. – для начала тебе следует усвоить несколько аксиом. Прежде всего: Магия происходит из удовлетворения человеческой похоти. Understand?

— Yes… – невольно ответила Маша по-английски.

— Но есть один важный нюанс! Когда удовлетворяется мужская похоть, Магия убывает. То есть расходуется. Зато когда воплощаются в жизнь сексуальные фантазии или прихоти, возникающие между ног у женщин и девушек, Магия умножается. И в этом состоит первая аксиома, объяснить которую мы сами пока не можем. Verstehen?

По-немецки Маша не говорила, и поэтому в ответ просто кивнула. Шарики и ролики её женской логики в тот момент закрутились с бешеной скоростью, переваривая полученную информацию.

— Выходит, чтобы добывать Магию, вы заманиваете сюда земных девушек вроде меня и… заставляете их кончать?

— О да-а-а!.. – Мяка выпучила глаза, высунула язык и часто задышала, утрированно изображая, как это, видимо, выглядит порой со стороны.

— Но… Зачем вам мы? Разве вы сами между собой не можете делать то же самое?

— Можем. – спокойно согласился Пакос. – Но даже если мы с Мякой станем трахаться напропалую с утра до вечера, мы не добудем и доли процента от тех калорий, что можем извлечь из всего нескольких минут перманентного оргазма одной лишь земной девчонки.

— Значит, наши тела отличаются от ваших и способны вырабатывать больше тех самых вибраций?

— Истину глаголешь. – Мяка снова взяла Машу за руку и повела дальше вглубь тропического леса по узкой тропе. – И это, кстати, вторая аксиома, которую тебе следует усвоить. Capita?

— Угу… И сколько? – спросила Маша спустя минуту.

— Чего сколько?

— Сколько Магии в среднем можно получить от одного среднестатистического женского оргазма?

— Тут тоже есть тонкости. – негромкий голос Пакоса разносился эхом в звенящей лесной тишине. – Если, к примеру, кончать будет дама лет шестидесяти…

— Ого! А такое бывает? – прыснула смешком Маша.

— Поверь, бывает. – подтвердила Мяка. – У нас тут ещё и не такое бывает…

— Так вот, в этом случае можно рассчитывать всего на десяток-другой калорий. В пятьдесят лет есть вероятность получить около полусотни. В сорок и тридцать – примерно по сто и по триста соответственно. А в двадцать отдельные индивиды, вроде тебя, способны выдать аж до тысячи. Ну, и так далее… Comprender?

— Угу. То есть, чем моложе девушка, тем больше Магии от каждого её оргазма?

— Совершенно верно. В этом и есть третья аксиома.

— Да сколько же их всего?! – нахмурилась Маша.

— Ой, много! – махнула рукой Мяка. – но с тебя пока хватит и этих трёх. – Кстати, а хочешь взглянуть, как это происходит?

— Ого… Не знаю… А можно?!

— Даже нужно. – подтвердил Пакос. – Должна же ты понимать, на что подписываешься.

Они остановились. Гоблин сошёл с тропинки, немного углубился в лес и приблизился к большому папоротнику. Затем он сделал пасс рукой. В этом месте сначала задрожал воздух, а потом возникло довольно четкое видение.

На поворотном стуле возле рояля сидел мужчина средних лет. У него на коленях расположилась обнажённая молодая девушка. В руках у неё была скрипка, на которой, закрыв глаза, она самозабвенно выводила непростую мелодию. У её педагога глаза тоже были закрыты. Одна его рука покрывала женскую грудь, а вторую он занёс над её прелестью меж раздвинутых бёдер. Первокурсница очень старалась, потому что знала, что за малейшую фальшь он больно сдавит сосок, а за оплошность посерьёзнее звонко хлопнет ладонью по уже порозовевшей от предыдущих шлепков раскрытой щелке.

— Уф!.. Разве ж от такого можно кончить? – Маша даже поморщилась.

— Нет, конечно. – согласился Пакос. – Но ей это нужно для разогрева. Хех, видела бы ты, какой он потом сделает ей кунни! Вот от него-то она и кончит. А сейчас взгляни-ка лучше сюда.

Гоблин сделал несколько шагов по густым зарослям и остановился возле обвитого лианами старого дерева. Один его пасс руки – и сквозь буйную зелень открылся вид на залитую ярким светом чью-то небольшую спальню.

Посреди неубранной кровати на четвереньках стояла другая девушка в спущенных до колен джинсах. Сзади к ней пристроился долговязый матёрый негр с дредами. Его чёрные ручищи обхватили её миниатюрную белую попку. А толстый, твёрдый и бесконечно длинный коричневый шланг пялил тугую влажную киску. Движения мужчины выглядели плавными, но размашистыми. От его глубоких проникновений девица завывала словно выпь, уткнувшись лицом в постель. А как только этот мавр резко извлёк из неё свой блестящий от смазки эрегированный орган, она тут же затихла и затряслась как от электрошока, орошая простыню каплями сквирта.

— О да! Вот это уже интереснее. – Маша от увиденного так возбудилась, что не заметила, как стала тереть себя между ног сквозь тонкую ткань летней юбки.

— Ха! Интереснее… – надменно вставила Мяка. – Мы тут ещё и не такое видели. Что только не приходит в голову некоторым извращенкам! Пакос, покажи-ка ей, что вон там сейчас происходит.

Гоблин не возражал. Он вернулся на тропу, и они все прошли по ней ещё немного. Затем он ступил по другую её сторону и оказался там, где тянутся ввысь стебли бамбука.

Среди многочисленных желтовато-зелёных стволов вскоре возникла ещё одна спальня. В ней царил полумрак, и происходило там нечто странное. К потолку в коконе из липкой паутины был подвешен мужчина. А на кровати в обездвиженном положении лежала на спине его молодая супруга. За руки и ноги довольно упитанную особу крепко удерживал гигантский паук. Четырьмя конечностями он фиксировал её за лодыжки и запястья, а четыре оставшиеся поставил на кровать, нависнув над жертвой. Сам он почти не шевелился, а двигался только его хитиновый член. Он ритмично высовывался наружу и глубоко вонзался между ног девушке. Она громко кричала и мотала головой. Но это не были крики ужаса или боли. Они больше походили на блаженные стоны. Об этом же говорили и потоки белёсой густой смазки, что обильно сочилась из её розовой щелки.

— Я вот всё думаю, от чего же она больше кончает? От того, что её насилует огромный арахнид, или потому что на это смотрит муж и не может ничего сделать? – Пакос озадаченно почесал макушку когтём, и видение исчезло.

— Да уж… – Машу аж передёрнуло от этого зрелища. – И что, вы можете материализовать любую фантазию?

— Естественно. У нас ведь есть Магия! – подтвердила Мяка. – Главное, чтобы расходы не превышали прибыль. Хи-хи-хи… Полагаю, ты понимаешь, о чём я?

— А тебе, Маша, кстати, уже пора бы подумать о какой-нибудь своей сексуальной мечте, которую ты хотела бы воплотить в жизнь. – перебил свою подругу гоблин.

— Эээ… Я даже не знаю… А зачем?

Маша лукавила, когда сказала «не знаю». На самом деле, она тут же чётко представила себе одну мизансцену, от которой у неё часто мокли трусики ещё с подросткового возраста.

— За тем, что мы уже почти пришли.

Пакос вернулся на тропу, и все трое двинулись по ней дальше. Он фамильярно положил руку студентке на талию, но, учитывая разницу в росте, она сразу сползла ей на попу. Однако это его не смутило. Он засунул ей длань прямо под юбку и обхватил там своими когтистыми пальцами одну из пружинящих при ходьбе оголённых половинок.

В иной ситуации приличная девушка не стерпела бы такой наглости. Но, учитывая обстоятельства, возражать она не посмела. Умиротворённая атмосфера полуденного тропического леса и его насквозь пропитанный ароматами секса и разврата воздух убедили её этого не делать. Маша решила даже тайком извлечь толику удовольствия от этого неожиданно бесцеремонного прикосновения.

— Куда… мы почти пришли? – спросила она немного заплетающимся языком.

Но Пакос не торопился с ответом. Он в тот момент упивался мягкостью и теплотой её молоденькой попки. Рот гоблина вытянулся в довольной улыбке, а его ярко-жёлтые глаза расплылись в хищно-блаженном прищуре.

— К месту, где каждый получит то, что ему нужно. – ответила за него Мяка. – Ты сможешь воплотить в жизнь свою давнюю и очень мокрую фантазию. Ну, а мы с твоей помощью наполним Магией ещё один резервуар.

— Но сначала контракт!.. – едва возвращая над собой контроль заметил Пакос и убрал руку из-под подола уже порядком разомлевшей девчонки.

— Какой ещё контракт? – нахмурилась Маша, нехотя одёргивая юбку на попе.

— Самый настоящий – о сотрудничестве.

— Я… я не буду ничего подписывать! – девушка всерьёз забеспокоилась, что её сейчас вынудят подмахнуть какую-нибудь «сделку с дьяволом».

— И не придётся. – махнула рукой Мяка. – Мы обычно в устной форме контракты заключаем.

— Ну, а в чём его смысл?

— В том, что ты обязуешься регулярно к нам приходить, получать яркие и долгие оргазмы, из которых мы будем производить Магию.

— А вы? – уточнила Маша, немного подумав.

— Что мы? – вытаращил гоблин на неё желтые глазища.

— В чём вы обязуетесь?

— Ты посмотри!.. – Мяка аж хлопнула себя по бокам от возмущения. – А тебе мало того, что ты будешь сладко кончать? Да за одно это многие готовы…

— Цыц!!! – грозно осёк её Пакос.

Ему явно импонировал Машин деловой подход.

— Мы обязуемся делиться с тобой процентом.

— Процентом от прибыли? – студентка алчно захлопала ресничками.

— Нет. Той от Магии, что произведём с твоей помощью.

— А что же я буду с ней делать?

— Ой! Сама разберёшься. – недовольство Мяки не знало границ. – Если не согласна, можешь проваливать.

— Нет-нет! Я согласна. Конечно, согласна! – Маша не знала пока, как распорядится причитающейся ей Магией, но на радостях даже ускорила шаг.

— То-то же. Да стой ты! Куда понеслась… Пришли уже.

Все трое остановились в совершенно неприметном для непосвящённого обывателя месте. На первый взгляд, лес – как лес, всё те же деревья, лианы да папоротники…

Пакос подошёл к одной из старых пальм и извлёк из неприметного тайника в её толстом стволе обрамлённый стальной кованой рамкой стеклянный сосуд. Сосуд был овальной формы и размером примерно с кокос.

— И как всё будет происходить? Мне что, раздеваться? – девушка растерянно озиралась по сторонам, не очень-то понимая, как себя вести.

— В этом нет необходимости. – гоблин, прищурив один глаз, посмотрел на свет сквозь прозрачные стенки сосуда, а пальцами будто бы что-то регулировал на его рамке. – Сейчас Мяка тебе всё объяснит.

— Значит, так. Всё просто. Встань вот тут ровно, закрой глаза и представь её себе.

— Кого представить?

— Не кого, а что. Дверь, конечно.

— Какую ещё дверь?

— Откуда мне знать-то?! – раздражённо развела руками гоблиниха. – Ту самую дверь, о которой ты почему-то всё время думаешь, когда дрочишь в постели перед сном.

Девушка растерялась от такой осведомлённости о её сокровенных фантазиях, но отнекиваться не стала. Она послушно встала, где ей сказали, плотно сомкнула веки и вообразила перед собой обитую старым дерматином дверь.

Она помнила её ещё со школы. Эта дверь находилась рядом с мужской раздевалкой возле спортзала и вела в небольшую подсобку. Заходить туда дозволялось только их учителю физкультуры Игорю Васильевичу – рослому и статному мужчине лет тридцати пяти.

Она не раз видела, как он отпирает ключом массивную дверь с нажимной ручкой и быстро скрывается внутри, не включая свет. Окна в этом небольшом помещении не было, поэтому там всегда было темно. А темнота, как известно, навевает атмосферу таинственности. И байки о том, что молодой физрук вытворяет там порой с некоторыми нерадивыми старшеклассницами, передавались по школе из уст в уста тихим шёпотом.

Впервые Маша услышала о них ещё в седьмом классе. И с того дня ей сразу стало казаться, что этот вышедший из-за травмы досрочно на пенсию бывший баскетболист как-то неоднозначно косится на неё и на её одноклассниц. Разумеется, ни у кого не было и не могло быть никаких доказательств того, что хотя бы часть всех этих россказней – правда. Тем не менее, скабрезные слухи глубоко засели в сознании взрослеющей девушки. И чем дальше, тем всё больше они терзали её юное неокрепшее воображение.

Однажды вышло так, что в конце четверти Маша из-за болезни не посещала уроки физкультуры больше месяца, что вызвало сложности с аттестацией по этому важному предмету. Тогда классной руководительнице не пришло в голову ничего умнее, как послать ученицу с дневником в руках на поклон к учителю самостоятельно добывать себе оценку.

Это был первый и единственный раз в жизни Маши, когда она переступила порог той тёмной коморки без окон и дверей. Игорь Васильевич открыл дверь после первого же стука. Бедняжка тряслась как осиновый листочек и не находила в себе сил даже чтобы сказать, зачем пришла.

Она молча протянула мужчине дневник. Тот в ответ понимающе улыбнулся и без лишних слов, сверившись с журналом, вывел ей итоговую четвёрку.

— Ну, что? Готова? – прервал её воспоминания голос Пакоса.

— Не знаю… Наверное.

Тут глаза Маши удивлённо округлились, потому что перед ней, прямо среди пальм и папоротников возникла та самая обитая потёртым дерматином дверь с разболтанной нажимной ручкой.

— Тогда тебе туда. – Мяка, ехидно улыбаясь, ткнула пальцем в сторону двери. – Хи-хи-хи…

Пакос тем временем вернул пустой стеклянный сосуд в потайное дупло стоящей неподалёку огромной пальмы.

— Да-да, милости просим. – ответил он на немой вопрос Маши, нажал на ручку и приоткрыл перед ней дверь. – Хе-хе-хе…

— И… что там будет? – голос девушки дрожал от испуга и от внезапно нахлынувшего на неё возбуждения.

— То, чего тебе всегда так сильно хотелось. – уродливая физиономия гоблинихи просто расплылась от слащавой ухмылки.

По её взгляду Маша никак не могла понять, чего в нём больше: лицемерного осуждения или чёрной зависти? Низ девичьего живота снова потяжелел и завибрировал от уже знакомых вибраций, которые она ощущала сегодня, едва ступив на каменный мостик.

— Ну же, не робей! – Пакос распахнул дверь шире.

Он ехидно ухмыльнулся и свободной рукой легонько шлёпнул по попе сквозь тонкую юбку застывшую в нерешительности у самого порога девушку. Маша сделала глубокий вдох, закрыла глаза и шагнула в темноту.

— А, это ты… – буркнул Игорь Васильевич, бросив на ученицу отрывистый взгляд и продолжил что-то писать. – Проходи, располагайся. Я сейчас.

Он небрежно указал ручкой себе через плечо на спортивного козла, что стоял в углу помещения. Именно этот списанный инвентарь, если верить рассказам бывалых старшеклассниц, и играл ключевую роль в том, что здесь иногда происходит за плотно закрытой дверью.

Маша подошла и коснулась рукой потрескавшейся от времени потёртой поверхности снаряда. Его массивный кожаный корпус рыжего цвета твёрдо держался на четырёх мощных ножках на минимальной высоте от пола. И всё же это было высоковато, чтобы присесть на него как на пуф.

Учитель тем временем закончил писать и встал во весь рост, громко отодвинув металлический стул. Он неспеша подошёл к двери и дважды повернул торчащий в замочной скважине стальной ключ. Каждый щелчок старого замка раздался гулким эхом в сознании юной девушки, заставив вздрагивать от пронизывающих всё тело импульсов страха вперемешку с нарастающим возбуждением.

Игорь Васильевич опустил плафон настольной лампы так, что её свет стал падать в угол, рассеиваясь по комнате интимным полумраком. Он вёл себя обыденно, будто это была отнюдь не первая их подобная встреча.

— Ну, и чего растерялась? – спросил он, дотронувшись до Машиного локтя. – Ложись.

Только сейчас Маша сообразила, что в своей фантазии она вовсе не сидела на спортивном козле, а лежала на нём животом. Стоя ногами на полу и нагнувшись вперёд, она безропотно подставляла под озабоченный мужской взор и жаркие поцелуи свою оголённую попку и прочие прелести. А он, пользуясь её беззащитностью…

Впрочем, одно дело закрыть глаза и представить что-то пока мастурбируешь, и совершенно другое – исполнить подобное в действительности. Девушка всё же сделала шаг и вплотную приблизилась к снаряду, однако лечь на него так и не решилась.

Приступ стыда, тут же переросший в непреодолимое желание отдаться, овладел Машей, когда она осознала, что на ней нет трусиков. Она ведь сняла них ещё сидя в парке на лавочке. Дело в том, что согласно её же легенде, она должна была тайно оказаться здесь после уроков, когда в школе уже никого нет, предварительно избавившись от нижнего белья в женском туалете.

Громкий металлический скрежет внезапно раздался в тесной коморке. Это Игорь Васильевич взял за спинку стул с металлическими ножками и поволок по бетонному полу от стола к спортивному козлу, возле которого застыла его юная посетительница. Физрук положил руки ученице на плечи и одним уверенным движением уложил её животом на кожаный снаряд.

В тот момент Маша поняла, что одета она уже не в футболку и юбку, в которых выходила из дома, а снова в то самое школьное платье, что носила несколько лет назад. Тогда его довольно смелой длины подол не казался таким уж легкомысленным. Зато сейчас, в этой позе, он едва ли прикрывал целиком её красивую молоденькую попку.

Две мужские руки без лишних церемоний приподняли и закинули край платья школьнице на спину. Затем обе пятерни легли на оголившиеся податливые половинки и несколько раз сдавили, будто бы оценивая их нежность и мягкость.

Гладкая белоснежная плоть послушно пружинила под натиском сильных пальцев, то и дело позволяя мужскому взору достичь тугой розовой звёздочки, скрытой внутри глубокой ложбинки. А чуть ниже, меж расставленных на ширину плеч стройных девичьих ног, красовалась вся окутанная пеленой блестящей смазки её самая потаённая прелесть.

Маша почти физически ощущала на своей текущей щелке его озабоченный взгляд. Ей нестерпимо хотелось, чтобы он проник наконец в её глубь, уверенно и дерзко раздвигая бесстыжие лепестки и постигая изнутри без остатка все сокрытые там секреты и тайны.

Вожделение с неудержимым натиском овладевало её телом и разносилось по каждой клеточке с бешеным током горячей крови. А непрекращающиеся едва заметные на первый взгляд вибрации внизу живота заставляли Машу трепетать в приторном изнеможении на грани оргазма.

Пучина неземного сладострастия поглотила девушку, едва огромный мужской язык вторгся в клокочущие от похоти недра. Молодая вагина тут же излилась мужчине в рот обильным глотком солоновато-сладкого сока, который тот шумно и жадно проглотил.

Мысль о том, насколько Игорь Васильевич искушён в деле лизания текучих писек своих учениц, затмила разум и заставила Машу протяжно застонать. Девушка затряслась всем телом от пронизывающего удовольствия. Оно было гораздо ярче и сладостнее, чем рисовало её воображение во время затяжных вечерних мастурбаций. А ощущение стыда от той унизительной позы, в которой она сейчас находилась, лишь кратно усиливало все ощущения.

После этого опытный ловелас ещё несколько долгих минут чертовски умело посасывал и невероятно искусно вылизывал изнутри перманентно кончающую щелку. Его ласки не давали шанса прерваться мучительно-приятной истоме, подчинившей себе девичье тело и разум.

Затем он поднялся на ноги и с грохотом отодвинул от себя назад тяжёлый стул, на котором сидел. Не убирая левой руки с обнажённой Машиной попки, он приспустил на себе трико. Внушительный мужской орган, едва почуяв свободу, тут же запульсировал и стал на глазах набирать силу.

Не прошло и полуминуты, как большая и горячая головка учителя стала плавно скользить вдоль ложбинки меж нежных половинок молоденькой попки. От ласковых прикосновений её бархатистой кожи елда набухла и стала упругой, а несущий её ствол налился железной твердью.

Всё ещё пребывающая в нирване от оральных ласк Маша встрепенулась и издала гортанный стон, когда её влажные и скользкие половые губки покорно разошлись в стороны, впуская в неё длинное и твёрдое брутальное естество.

У неопытной девчонки аж дух захватило от эмоций, что подарило ей неторопливое, но уверенно-неотвратимое первое проникновение безразмерного стального стержня.

Испещрённый венами жилистый ствол быстро и ловко овладевал её мокренькой щелкой. Его похожая на шляпку гриба головка, словно поршень двигалась вперёд-назад, всякий раз вынуждая Машу восторженно всхлипывать от ярких всплесков сказочного наслаждения.

Обнажённая мужская твердь восхитительно приятно скользила и тёрлась о нежные стенки подставленной для проникновений бесстыжей хорошенькой письки. И когда движения непрерывно снующего в нежно-розовом плену фаллоса обрели должный ритм и амплитуду, нестерпимый восторг обуял юной красоткой. Она не могла уже ни стонать, ни даже всхлипывать. Ком наслаждения, что возник где-то внизу живота, нарастал с каждой минутой, парализуя волю и не давая издавать звуков.

Это было в точности как в её ночных фантазиях. Он всё делал так, как ей хотелось. Входил в неё на ту глубину и с такой скоростью, чтобы попасть в резонанс с её телом. Его толчки сливались в унисон с волнами бьющей изнутри девичьей похоти и кратно умножали умопомрачительно приторное чувство, напрочь лишая рассудка.

Маша закатила глаза и тряслась, словно от приступа безумия, не будучи в силах противостоять ярким краскам испепеляющей оргазменной неги. А мужчина продолжал держать её за голую попку и, не меняя темпа, размеренно и темпераментно смаковать в узкую тёпленькую щелочку.

Так долго и сильно студентка не кончала ещё ни разу в жизни. Она давно потеряла счёт времени и не помнила, где находится и что происходит. Она просто млела от того, как мастерски её поработил этот предательски ласковый, но в то же время невероятно напористый пенис. Заставил забыть обо всём на свете и лишь судорожно вздрагивать от нестерпимо сильных импульсов бесконечного плотского экстаза…

— Нет, пять!

— А я говорю десять!

— А я говорю пять! – в голосе Мяки слышались почти истерические нотки.

— Я сказал десять – значит десять! – подытожил Пакос тоном, не терпящим возражений.

Не помня себя, девушка захлопнула обитую потёртым дерматином дверь и прислонилась к ней спиной. Сквозь туман в глазах и шум в ушах Маша смотрела и слушала, как спорят между собой гоблины. На душе у неё было так опустошающе хорошо, умиротворённо и благостно, что не хотелось думать сейчас ни о чём вообще. Поэтому сути их перепалки она понять даже не пыталась. Вот только между ног под коротенькой юбкой творился настоящий потоп.

— О, смотри-ка, уже очухалась. – толкнула Мяка Пакоса локтем в бок.

А тот возился со стеклянным сосудом в металлической оправе. Теперь этот сосуд доверху был наполнен странным гелем бирюзового цвета, от которого исходило загадочное свечение. Завидев Машу, гоблин приветливо улыбнулся и направился к ней.

— Хе-хе… Такого, признаться, я не ожидал. – сказал он.

— Зато я ожидала… – недовольно буркнула Мяка.

— А… чего именно? – Маша потрясла всё ещё немного кружащейся головой.

— Такого результата. – Пакос гордо продемонстрировал свой сосуд с бирюзовым веществом. – Вот это резервуар-тысячник, и ты наполнила его всклянь!

— Гм, серьёзно? Это что, и есть та самая Магия? – Маша с любопытством всматривалась в светящееся содержимое.

Она была и рада, но всё же немного смущена своим достижением.

— Угу, она самая. И, согласно нашему контракту, тебе полагается десять процентов от добытого.

— Вообще-то всегда было пять… – не унималась Мяка.

— Вот когда у тебя будет своя, как ты выражаешься, ферма, тогда и будешь условия диктовать. А пока это мой цех, и я тут директор. Понятно?! – оскалился на неё Пакос.

— Вообще-то, даже их крипто-майнеры называют это фермами… – тихо причитала себе под нос недовольная скупердяйка.

— Да ну тебя!.. – отмахнулся от неё гоблин. – Смотри, а это… – обратился он уже к девушке. –. ..амфора-кулон.

Он достал из кармана нечто похожее на стеклянную пробирку, оплетённую медной проволокой. Конструкция имела ушко, сквозь которое был продет кожаный шнурок для ношения на шее.

— В неё помещается как раз ровно сто калорий. Это твоя законная доля на сегодня.

Пакос поднёс мини-амфору к большому сосуду, и в неё как по мановению волшебной палочки перетекла часть Магии. Теперь светящийся бирюзовый гель наполнял её до краёв.

— Но сначала давай заключим наш контракт. Хе-хе… – гоблин не спешил отдавать кулон девушке.

— А как? – заморгала та непонимающе.

— Мы должны обменяться чем-то. Я дам тебе это, а ты взамен подаришь мне свои трусики. Я знаю, они лежат у тебя в сумке. – прищурил на девчонку Пакос свои желтые глазища.

— А что мне с этим делать? – недоумевала студентка.

Её сейчас волновала исключительно Магия, поэтому она безропотно извлекла из сумочки всё ещё чуть влажный кружевной комок и протянула гоблину.

Обмен наконец состоялся. Маша надела на шею мини-амфору с Магией, а Пакос, прикрыв глаза, несколько раз шумно вдохнул воздух сквозь пропитанную интимным девичьим запахом тонкую ткань.

— Сто калорий – это, конечно, не много. – рассуждал он, не убирая девчачьих трусиков от своего крючковатого носа. – Но давать больше в руки неискушённым просто опасно.

— А на что мне их может хватить? – скосив глаза вниз, Маша рассматривала своё приобретение.

— Ну, например, ты можешь получить что-то ценное, чего не можешь купить.

— Машину?!. – засверкали завидущие глазёнки.

— Ха! Машину… Размечталась. – юродствовала Мяка. – Сотни хватит разве что на убитую «девятку». На кой ляд, спрашивается, тебе это ведро с гайками?

— Ну, да… Что-то я хватила. – смутилась девушка.

— Зато на новые туфли, сумочку или косметику вполне этого хватит. – дала дельный совет гоблиниха.

— Ещё и останется! – подтвердил Пакос. – Хе-хе-хе…

Он и его подруга пошли провожать своего нового бизнес-партнёра по лесной тропинке обратно к каменному мосту. По дороге они объяснили, как использовать Магию.

Для этого нужно всего лишь взять амфору в руку, закрыть глаза и чётко представить то, чего хочешь. И если Магии в сосуде станет меньше, значит желание исполнено. А если её уровень не изменится, значит имеющегося в кулоне количества недостаточно для исполнения этого желания, и аппетиты стоит поумерить.

— А есть какие-нибудь ограничения на то, что я могу пожелать? Помимо несбыточности, – это я уже поняла.

— Никогда не желай никому вечной жизни. – уверенно порекомендовала Мяка, её физиономия неожиданно стала вдруг серьёзной. – Результат тебе не понравится.

— И смерти тоже никогда и никому не вздумай желать. – настоятельно посоветовал Пакос. – Вообще, не советую тратить Магию на что-то по-настоящему злое.

— Кроме секса! – снова с ехидцей в голосе воскликнула Мяка и подняла указательный палец. – Хи-хи-хи…

— О да-а-а! – подхватил гоблин. – Тот, кто считает секс злом, полный придурок. Зло и секс – понятия совершенно не совместимые. И там, где есть секс, злу места просто не остаётся. Так что ни в чём себе не отказывай! Хе-хе-хе…

Они предупредили, что приходить сюда Маше следует не слишком часто – чтобы её оргазмы были такими же яркими и мокрыми; но и не так уж редко – иначе контракт будет расторгнут.

— Ждём тебя где-то через недельку. А ты пока подумай, какую ещё фантазию захочешь здесь воплотить. А уж мы-то не подведём! Хе-хе-хе…

Маша поднялась на мостик и на секунду оглянулась. Пакос помахал ей, дружески обнимая за плечи стоящую рядом вечно недовольную чем-то Мяку.

— Ой… А можно один вопрос, пока я не ушла? А то ведь не усну!

— Валяй.

— Скажите, а что вы сделали с моим детским великом?

— Ты смотри-ка, всё помнит! – зашипела гоблиниха на ухо своему приятелю.

— А… Так мы его тоже в Магию переработали.

— Ну, да. Можно и так сказать. Хи-хи-хи…

— Велосипед – в Магию??? – Машино лицо исказилось вопросительной гримасой. – А как это?..

— А вот этого мы не можем тебе рассказать.

— Ни за что!!! – для пущей убедительности Мяка свернула и показала девушке дулю.

— Во всяком случае, пока. – немного понизил градус категоричности гоблин. – Ладно, бывай. Нам пора.

Парочка развернулась и побрела по тропе обратно к себе в тропики не то на ферму, не то в цех. Девушка проводила взглядом их растворяющиеся в темноте парка приземистые сгорбленные силуэты и тоже пошла домой.

— Как думаешь, придёт?

— Конечно, придёт!

— А согласится?..

— Не знаю, посмотрим. Но мне кажется, теперь она уже точно наша! Хе-хе-хе…

Маша не могла слышать этого их разговора. Весь путь до самого дома она брела, трогая пальцами амфору-кулон у себя на шее и размышляла, на что будет тратить Магию. И не только ту, что была уже при ней, но и ту, что сможет заработать впредь.

Она понимала, что гоблины не до конца с ней честны. Да они особо и не претворялись такими уж паиньками. Все её познания об этих существах, в реальность которых она даже и не верила до сегодняшнего вечера, были крайне поверхностными. Догадки о том, что во всей этой истории с контрактом может таиться какой-то подвох, немного её беспокоили. Тем не менее, она твёрдо решила сдержать обещание и непременно прийти сюда снова через неделю.

Студентка ускорила шаг. На ходу она взглянула на часы и обомлела. Согласно им, прошло всего пятнадцать минут с тех пор, как она вышла из дома. И бóльшую часть этого времени заняла дорога к волшебному месту. А судя по её собственным ощущениям, она только там, в этих магических тропиках провела не менее пары часов.

Всё это было странно, загадочно и необъяснимо. Маша на всякий случай снова нащупала висящий на шее кулон. Доверху наполненная Магией амфора была на месте. Её неяркий бирюзовый отсвет в темноте смотрелся особенно таинственно и сулил молодой студентке уйму невероятных и безумных приключений.