Восьмое марта тысяча девятьсот семьдесят восьмого года – 20 лет спустя. Часть 4

Едва Маша вырулила с просёлочной дороги на асфальтированную трассу, ведущую в райцентр, я попросил дочь остановиться и сам сел за руль. Попасть в аварию по вине неопытного водителя, которой являлась моя дочь, и по этой причине погибнуть или стать инвалидом не входило в мои планы. Я хотел жить и заниматься любовью с самой красивой девушкой на свете, моей родной дочкой Машей, и с ее подругой Олей, так же мне родной по матери.

— Знаешь что, папа. Я, наверное, тебе больше не буду давать до тех пор, пока ты не научишь меня ездить на машине. – сказала дочь, уступив мне место за рулём и сев рядом на пассажирское сиденье спереди, обиженно надув губы.

— Не вопрос, Мария. Конечно, научу. Я не враг сам себе и теперь не смогу без твоей сладкой киски. – ответил я дочери и, переключив скорость, положил ладонь ей на ляжку и погладил.

Если раньше я не горел желанием обучать дочь вождению из опасений, что она разобьет нашу единственную машину, которая была у нас куплена двадцать лет назад на две семьи. То теперь, после того, как переспал с ней и попробовал внеземные радости от секса с дочкой студенткой. Я был готов обучать её вождению автомобиля день и ночь, лишь бы вновь засунуть член в ее узкую молодую писечку и ощутить на губах вкус её спермы.

— Мы с Олей денег " заработаем" и купим иномарку вместо ваших " жигулей, " и я хочу получить права и ездить на "Мерседесе" или на "Тойоте". – мечтательно произнесла дочь, позволяя мне лапать её за ляжку, а это означало, что Мария больше не злилась на меня и успокоилась.

— Как по мне, так лучше из иномарок купить "Фольксваген" микроавтобус. В него наши две семьи, шесть человек, поместятся, и мы можем даже поехать в путешествие по Европе. – не менее мечтательно сказал Витёк, сидя на заднем сиденье в обнимку со своей дочкой Олей, которую он лапал рукой за сиськи через топ, и девушка от этого млела.

Сама Оля сидела на сиденье без трусов, в одних шортах, а её нижнее бельё, большие белые трусики, лежали в машине, измазанные спермой.

— А ты "молоток, " дядь Вить. Точно купить микроавтобус и поехать на нём двумя нашими семьями в путешествие. К примеру, во Францию. Я Эйфелеву башню мечтаю посмотреть и подняться на нее. А по пути мы с Олей будем " работать ". – услышав от отца своей подруги про покупку микроавтобуса и путешествие на нём в Европу, моя дочурка аж подпрыгнула на сиденье и от волнения потянулась к сигаретам, мятая пачка " Явы" лежала на приборном щитке.

А мне от слов Витька вспомнился недавно просмотренный зарубежный эротический фильм в видеосалоне. Там группа студентов, парней и девчонок в количестве шести человек поехали в путешествие летом на головастом, ярко зелёном, с белыми полосками микроавтобусе " Фольксваген" с огромной буквой "W" спереди. По пути компания весело проводила время, девчата и парни купались и загорали, а когда нужны были деньги на продукты и бензин для микроавтобуса, девчонки "подрабатывали " на трассе проституцией.

— А у меня мечта на море съездить, но только не у нас, а за границей. В Италию, к примеру. Я ведь дальше Москвы никуда не ездила, а хочется мир посмотреть. – подала голос с заднего сиденья Оля.

Так за разговорами и мечтами об покупке микроавтобуса и заграничной поездке мы и не заметили, как въехали в небольшой уютный городок, расположенный на высоком бугре, у подножия которого протекала река извилистой змейкой. Я несколько раз бывал в этом райцентре, когда ездил в магазин за сигаретами и продуктами из Ивановки. От нашей дачи до райцентра было рукой подать. И часто сравнивал город, где мы жили, с этим местом.

У нас в городе дома были разбросаны по холмам, а улицы представляли собой одни сплошные спуски и подъемы. Тут же, в этом городке, все было идеально ровным. И он выглядел компактно. Рынок соседствовал с автовокзалом, и от него до центральной площади, где были расположены все нужные магазины и банк с кинотеатром, можно было дойти за пять минут.

— Пап. Тормози возле этого продмага. Он, похоже, у них центровой. Видишь, сколько народу в него идёт? Тут даже и прилавки есть, где можно встать с нашей рыбой. – сказала мне дочь, увидев по пути большой магазин с облезлой синей вывеской " Продукты, " возле которого толпился народ.

Очевидно, в магазин завезли какой-то дефицит, и люди стояли в очереди.

— Только вы, мужики, в машине посидите, а мы сами с Олей наш товар будем продавать. Просто будьте на подстраховке на всякий пожарный. Мало ли шпана, какая пристанет. – предупредила нас Витьком, моя дочь, когда я по ее просьбе остановил машину недалеко от магазина, свернув с проезжей части ближе к забору, возле которого располагались деревянные прилавки.

Около центрального гастронома города был устроен небольшой мини рынок в виде нескольких деревянных прилавков с навесами, и на этих прилавках граждане могли продавать продукты домашнего хозяйства в будние дни, так как рынок работал один раз в неделю по выходным. Такие прилавки, правда, не деревянные, а сваренные из железных листов, были и у нас в городе, напротив бывшего " мясного " магазина, где торговали наши с Витьком жены и матери. И местные бабульки, пенсионерки, торговали за этими прилавками зелёным луком, сорванным прямо с грядки, свежими огурцами, помидорами и другой снедью, что росла на огороде.

— Давайте пока один мешок с рыбой несите на прилавок, мужики. И сома до кучи, он у нас как витрина будет. – скомандовала моя дочь Мария, и мы с Витьком принялись выполнять указания молодой девушки, стоявшей возле машины в розовых шортиках, с сигаретой в накрашенных яркой помадой губах.

Как и ее мать, злая и противная Жанна Владимировна, верховодила в наших двух семьях, так и ее дочь Мария, не менее злая и противная девушка, стала лидером в нашей компании. Во всяком случае, Оля её слушалась беспрекословно, да и я с Витей испытывали к Марии уважение, граничащие с обожанием. Выполнять прихоти этой длинноногой зеленоглазой шатенки с небольшими стоячими колом, грудками и пухленькой попкой было удовольствием, зная, какая " награда " будет ждать каждого из нас по приезду домой.

Вдвоём я за голову, а Витёк, держась руками за хвост, мы отнесли сома и положили его на прилавок, и огромной рыбине едва хватило места на деревянном настиле под навесом. Голова сома лежала на прилавке, а вот хвост свесился и почти касался земли, настолько эта рыба была огромной. Вслед за сомом мы с другом отнесли к прилавку один мешок с рыбой и отошли в сторону, давая дочкам торговать самим, без нас. В машину, правда, мы не сели, так как в ней было жарко. А вот под забором, который находился напротив магазина и служил ограждением огорода, за которым виднелись крыши частных домов, было прохладнее, так как на него падала тень от росших в саду за забором яблонь и слив.

— А девчонки правильно сделали, что одни без нас торгуют. К ним больше внимания, чем к нам. – подметил Витек, сидя под забором на лавочке, жадно затягиваясь сигаретой, куря её до фильтра, как и двадцать лет назад, когда мы с ним выбегали на перекур за гаражи из школы на перемене.

— Особенно на твою Олю, друг. Одна её жопа в шортах чего стоит. А сиськи. Она своим видом мужиков к себе притягивает, как магнит. На любителя, конечно. У моей Машки фигурка тоже зачётная. Но у нее нет такой жопы и сисек, как у твоей дочурки, друг. – ответил я Витьку так же, как и он, смоля сигарету, сидя на лавочке в тени и смотря на прилавки, за которыми торговали наши с ним дочки.

Положив сома на прилавок и сделав из него своеобразную витрину, Маша поступила правильно. Люди шли в магазин мимо них и в первую очередь обращали внимание на огромную рыбину, лежавшую на прилавке. Они подходили, рассматривали сома со всех сторон и покупали рыбу помельче.

Весов у нас не было, но девчонки, дочери своих матерей, наглых продавщиц из " мясного " магазина, нашли выход из ситуации. Они разложили рыбу по кучкам и установили цену за каждую кучку. И люди охотно покупали у них рыбу, так как цена за кучки отборной плотвы и лещей с карпами была приемлемой. Да и девчонки явно дешевили, стремясь продать товар до закрытия магазина, пока в него шел народ. А иначе нам бы пришлось везти рыбу назад в деревню, и ее необходимо солить на таранку, так как холодильника у нас в доме не было, как и электричества.

— Рыбка. Кому рыбки свежей, только что выловленная из реки. Плотва, лещи, карпы. Отдаем дешево. – зазывала покупателей звонким голосом Маша, расхаживая перед прилавком в коротких розовых шортах, демонстрируя всем желающим свои длинные ноги, растущие у нее словно от ушей.

И люди шли поглазеть на огромного сома и на двух симпатичных молодых девчонок, продавщиц в коротких шортах. И буквально за час два мешка рыбы были распроданы. Правда, с заметной дешевизной, но у нас не было выбора, лучше продать товар по дешёвке и получить за него деньги, чем выбросить.

— Что с сомом делать, мужики? Его никто не покупает. – сказала моя дочь, подходя к нам в тень под забор, зажав в руке стопку купюр, в основном мелких достоинств.

Оля все ещё стояла за прилавком и пыталась продать сома. Люди подходили, разглядывали огромную рыбу со всех сторон, спрашивали цену и отходили, так и не купив.

— Я знаю, как продать. Его разрубить на куски нужно и продавать кусками. А целого сома никто не купит. – подал идею Витёк и, поднявшись с лавочки, устремился в магазин и вышел из него спустя пять минут с топором для разделки мяса в одной руке и с длинным ножом в другой.

Вслед за моим корешем из дверей магазина появились две женщины, судя по фирменным синим передникам, с большими накладными карманами для хранения денег продавщицы этого магазина. Одна из женщин была низкорослой, сисястой, чем то похожая на мою мать Свету, а её подруга, высокая и худощавая, напоминала мне мать Витька и мою жену Жанну, естественно, в молодости, так как наши матери и жены за двадцать лет постарели.

— Где же вы такого красавца отловили, мужики? В нашей речке сомы не водятся. Пескари одни. – спросила у нас с Витьком низкорослая сисястая продавщица, но смотря почему-то на меня.

Она бросила взгляд на лежащего перед ней на прилавке сома и, опустив глаза вниз, скользнула ими по ширинке моих брюк. Судя по внешнему виду, низкорослая и сисястая продавщица была женщиной вольных нравов и любила мужчин. Да и по возрасту мы были с ней одногодки, женщине, судя по всему, было под сорок лет, как и мне, а на безымянном пальце у дамы отсутствовало обручальное кольцо. Женщина была не замужем и вольна в своих поступках.

В другое время и при других обстоятельствах я с ней бы замутил в обязательном порядке и отдал ей этого сома в подарок в качестве платы за обладание её прелестями и сытный ужин с выпивкой. Но за моей спиной в машине сидели две прекрасные молодые девушки, и другие женщины для меня в данный момент не существовали.

— А он у вас не отравленный, случайно? А то у нас тут были умники, борной кислотой в реке рыбу травли и продавали людям возле нашего магазина. – с недоверием спросила у нас с Витьком другая продавщица, вылитая копия моей жены Жанны Владимировны.

Только мать Маши была шатенкой, а эта продавщица блондинка с хитрыми лисьими глазками, которые у нее были посажены глубоко под переносицей, и она смотрела как бы исподлобья.

— Так борной кислотой только школота травит мелкую рыбу, плотву и красноперок. А сома ей не отравишь. Он в ямах, в реке в глубоких обитает. Его только сетью бреднем взять можно. Что мы с другом сегодня и сделали пару часов назад. Рыба свежая, мы два мешка плотвы и карпов продали, остался только сом. Так что нам разделывать его, Любовь Александровна? – обратился Витёк к низкорослой продавщице, которая, судя по всему, была заведующая в этом магазине.

Язык у моего кореша был подвешен, в отличии от меня, и пока он ходил в магазин за топором и ножом, успел познакомиться с продавщицами и узнать, как их зовут по имени и отчеству.

— Рыба с виду свежая, а у меня именины скоро. Колбаса уже надоела, а из сома, я знаю, делают вкусные котлеты. Давайте, разделывайте его, мужики, но у нас есть к вам предложение. Мы с Верой возьмём у вас этого монстра на двоих, но только не за деньги, а за бартер. Вы же все равно будете у нас в магазине водку покупать? Так я вам даю за вашего сома пять бутылок водки и по пачке сигарет каждому в придачу. – предложила нам с Витей продавщица и вновь почему-то посмотрела на меня, погладив руками при этом себя по крутым бёдрам, скрытых передником, словно показывая мне, какая она ладная и справная.

— Да не вопрос, Александровна. Ваш бартер нас устраивает. Костя, бери сома и давай его отнесем к забору, там на траве ему кишки выпустим. – сказал мне кореш, и мы вдвоем потащили с прилавка рыбину к забору на траву, где Витёк, орудуя длинным магазинным ножом для нарезки масла, вспорол сому брюхо и стал его потрошить под надзором двух продавщиц, а я тем временем пошел к машине и сообщил сидящим в ней девушкам условие, по которому у нас берут сома две продавщицы из магазина.

Я боялся, что моя своенравная дочь может обидеться на нас с Витьком за то, что мы приняли решение обменять сома на водку без её согласия, и тогда меня вечером мог бы ждать облом. А я хотел засадить дочурке стоя и поэтому всячески лебезил перед ней.

— Да, нормалек, пап. Главное, чтобы эти две "швабры " вам " палёнку" не подсунули. А так все равно бы этого сома нам девать некуда. Магазин то через полчаса закроется и народу нет совсем. – Мария дала добро на обмен сома на пять бутылок водки, и, судя по выражению лица моей зловредной дочки, ей понравилось, что я пришёл к ней за советом.

Хуже было бы, если мы с Витьком действовали за спиной нашей зеленоглазой командирши. Тогда бы не поздоровилось. Мария имела влияние на Ольгу и могла её подговорить не давать нам её трахать в наказание.

Пока я ходил за разрешением к девчонкам, менять сома на водку или нет, Витёк уже успел вытащить из брюха хозяина реки кишки и выбросить их подальше в лопухи. А другая продавщица, Вера, принесла из подсобки пластиковый таз под рыбу.

— Потащили его обратно Костя. Тут на траве неудобно рубить. Да и земля в мясо попадет. – Витёк вытер окровавленный нож о траву и привычно взялся за хвост сома, где было легче, ну а мне опять досталась голова.

На столе действительно было намного удобнее рубить топором туловище сома, доски были чистые и грязь в мясо не попадала.

— Голову с хвостом брать не будем. Сами из нее себе уху сварите, мужики. Помогите мясо до магазина донести. Заодно там с вами и рассчитаемся. – сказала нам сисястая Люба, подозрительно косясь на нашу машину, в которой сидели девчонки. Она видела, как я к ним ходил, и ей, судя по всему, было интересно.

— Это наши с Витей дочки, Любовь Александровна. Вместе с нами рыбу ловили и помогли нам ее продать. – сказал я продавщице, видя, как она таращит глаза на машину.

— Так ты женат, Костя? А я думала, холостой, раз кольца нет на пальце. – разочарованно произнесла Люба, идя с нами в магазин.

— У него жена старше на двадцать лет и страшная, как атомная война. Костя с ней давно не спит в общей постели. Так что он считай холостой, Любовь Александровна. – брякнул Витёк, и лицо продавщицы сразу засияло. Очевидно, я ей понравился, и она имела на меня определенные виды.

— Ставьте сюда на пол, тут прохладно. Мы ее разделим на двоих и домой заберем. – сказала нам с Витьком сисястая Люба, когда мы зашли в магазин и прошли в подсобку.

Народу в продуктовом магазине уже не было, и он скоро должен был закрыться.

— Вот ваша водка. Как и договаривались, пять бутылок. И по пачке сигарет в руки. – Люба прошла в глубь подсобки и вынесла оттуда пять бутылок " Столичной ", а из кармана своего рабочего передника достала две пачки сигарет " Союз – Аполлон " неплохие, кстати, табачные изделия, но дорогие для нашего кармана.

— А она не " палёная " Любовь Александровна? – спросил я у заведующей магазина, заметив на одной из бутылок криво наклеенную этикетку.

Палёной водки было полно в продаже, и от нее можно легко отравиться.

— Да мы сами её с Верой пьем. Хорошая водка от надёжных поставщиков. Не бойся, Константин, не отравитесь. – Люба сложила бутылки с водкой в бумажный пакет с ручками и показала нам на стол, находившийся возле штабеля мешков с сахарным песком, на котором стояла начатая бутылка " Столичной " закуска и стаканы.

— Мы на обед не ходим. В магазине обедаем. И немного себе позволяем. Если хотите, могу налить. – Люба взяла в руки бутылку со стола, но мы с Витей дружно отказались.

— В другой раз, Любовь Александровна. Я за рулём, а мой друг меня меняет. Мы вдвоем водим машину. – сказал я продавщице, и та поставила бутылку обратно на стол.

— Вы как рыбы ещё поймаете, мужики. Так сразу ко мне в магазин везите. Я заведующая и через меня все вопросы решайте. А если вечером к нам в город приедете или в выходной, то вот мой адрес, везите рыбу ко мне домой. Я одна живу, без мужа. – сисястая Люба подошла к столу и, найдя там ручку и клочок газеты, написала на нем свой домашний адрес и дала его мне в руки.

При этом, так выразительно глянув на меня, что я понял, я ей понравился, и она не против знакомства поближе.

— Хорошо, Александровна. Возможно, завтра мы к тебе и заедем. – ответил за меня Витёк, забирая сигареты и пакет с водкой.

— А ничего, бабенка. Кровь с молоком. На твою мать Кость похожа телом. С ней нужно связь поддерживать. Мало ли бухнуть захочется, а водки взять негде будет. Люба всегда выручит. Эх, если бы не дочки, я бы её сегодня на порево раскрутил бы. Она ебаться хочет, как швейная машинка Зингер. – бубнил по дороге от магазина Витёк, и я с ним был полностью согласен.

С такими людьми, как заведующая магазином Люба, нужно определенно поддерживать связь и иметь хорошие отношения. Но без секса с ней ни как не получится дружить. Люба однозначно захочет, чтобы мы её трахнули с Витьком. А я, кроме Маши и Оли, никого не хотел.

— Что за водка, пап? Я же просила тебя не брать у них "палёнку". – заглянув в пакет и увидев на бутылках с водкой криво наклеенные этикетки, Мария заподозрила неладное и догадалась, что мы принесли левую водку.

— Они сами её пьют, Маша. У них на столе в подсобке стоит начатая бутылка такой же водки, как у нас. А заводская в магазине " Белый Орёл " стоит десять тысяч рублей. Твоих денег, что ты за рыбу выручила, хватит только на одну бутылку водки без закуски и курева. А у нас за одного сома целых пять бутылок. И ещё по пачке нормальных сигарет. – ответил за меня моей злой дочке Витёк, давая ей и Оле пачку сигарет " Союз-Аполлон"

— Ладно. Только вы, первые мужики, пить будете. На вас её и испытаем. – поняв, что отец ее подруги говорит дело, моя дочь сменила гнев на милость.

— Пошли, Оль, в магазин, сходим курить, ещё купим. А то двух пачек нам на четверых мало. Да и закуски какой-нибудь. Зря мы всю рыбу продали. Нужно было оставить на сковородку. А теперь придется закуску покупать. – с сожалением произнесла моя дочь, поняв свою оплошность.

— Они нам голову отдали и хвост. Завтра можно будет ухи из головы сома сварить. И, Мария, все деньги в магазине не тратьте. Оставь на бензин. Машину нужно будет сегодня заправить, а то топлива совсем мало осталось. А без машины мы будем как без рук. – сказал я дочке, но она уже шла с Олей к магазину, который вот-вот закроется, не оборачиваясь, махнув мне рукой, что поняла.

— Забыл сказать, чтобы пивка по баночке на всех взяли. Во рту сушняк стоит жуткий. От анаши, наверное. – сказал Витёк, сплевывая слюну на траву.

С продажей рыбы в незнакомом месте нам сопутствовала удача, и Витёк, как и я, был в предвкушение ужина под водку и хорошую закуску и последующего порева с родными дочками. Он со своей Олей, а я с Марией, а потом можно и поменяться. Мне одинаково нравилось ебать обоих девчонок, и у каждой из них были свои плюсы.

— Поехали на заправку мужики. Я деньги на бензин оставила. А остальные потратили на курево и жратву. Сегодня гулять будем. Хоть нормальных сигарет покурить вместо этой " Явы" и колбасы с сыром поесть. А ты прав был дядь, Вить, водка у них на витрине стоит дорогая. А эту, что вам дали, они из под полы продают втихаря. При нас один алкаш у них брал две бутылки " Столичной". – сказала Маша, кладя в машину между сиденьями блок американских сигарет " Честер. "

В руках у обеих девушек было по пакету, в которых лежала закуска и вожделенное для Витька пиво " Балтика 7". Он было полез за ним в пакет, но получил тычок от Марии.

— Успеешь ещё, алкаш. Выедем из города, остановимся поссать, тогда и промочим горло. У самой во рту сушняк стоит. – Маша села на переднее сиденье, вытянув свои длинные ноги, Оля с Витьком устроились сзади, и я тронул машину с места по направлению к АЗС.

— Тормози, пап. Теперь я за руль сяду. Но сначала отлить надо и пивка попить. – заправившись бензином на автозаправке, расположенной на выезде из города, мы двинулись в обратный путь, и едва я съехал с трассы на грунтовую дорогу и вокруг начались поля и посадки, моя дочь попросила меня остановиться для того, чтобы поменяться со мной местами и самой вести машину.

— Думала, обоссусь. До того ссать хотела, но терпела. – Оля вылезла из машины и, не отходя далеко, прямо на дороге, спустила на ноги шорты и, присев, стала писать, поднимая желтоватыми струями ссак придорожную пыль у себя под ногами.

Вечерело, но было ещё светло, солнце садилось за лесом, и из-за макушек деревьев торчал лишь край диска дневного светила. Местность вокруг выглядела безлюдной, и мы были одни на просёлочной дороге, которая шла от райцентра через поля к Ивановке, где был наш дом. И по этому Оля сидела на корточках с голой жопой, зная, что за ней некому подсмотреть, кроме нас Витьком, но мы ее прелести уже видели.

К слову сказать, ссала Витькина дочь необычно, так как была " сиповкой", и моча вырывалась у нее из пизды не между ног, а как бы назад через жопу, и создавалась такое впечатление, что Оля ходит в туалет по маленькому задним проходом.

— Как лошадь ссыт, правда, пап? – засмеялась Маша, спуская с себя шортики вместе с трусами на колени.

Моя дочурка не стала присаживаться на корточки, как ее подруга, а стала ссать практически стоя, слегка выгнувшись назад. Мария унаследовала от матери Жанны переднее расположение влагалища, и хотя моя дочь не была стопроцентным " корольком", она могла писать, не садясь на корточки, и ебать ее также, по всей видимости, можно было стоя. Я видел, как из розовых, словно лепестки цветка, половых губок дочки вырвались струи мочи, и они делали в воздухе своеобразную дугу перед тем, как упасть на землю.

— Нет, пап. Я не хочу сейчас. Желания нет. Приедем домой, я в душе ополоснусь, поедим, выпьем "травки", покурим, тогда я твоя и кайф от секса лучше будет. Но вы можете Оле вдвоём засадить. Если она не против. – Мария любезно взяла из моих рук лист лопуха и тщательно вытерла им свои половые губы от капелек мочи, но когда я попытался её обнять, мягко от себя отшила.

— Ещё как согласна. Я пока рыбой торговала, места себе не находила. Писька чесалась сильно. До дома точно не дотерплю. Давай, пап, ты первый, а твой друг за тобой будет. – Ольга, закончив писать, подтёрлась так же лопухом, который сорвал для нее Витёк, и, сняв с себя шортики, положила их на капот машины для того, чтобы не обжечься об нагретый на солнце металл, и легла на расстеленные шорты животом, выставив кверху свою белую толстую попу.

— Вот же, блядь. Ебите её, мужики. А я посмотрю. – засмеялась Маша, доставая из машины банку пива и прикуривая сразу две сигареты.

Одну она оставила себе, а другую сунула в рот подруги. Витёк ебал дочь на капоте наших общих "Жигулей, " а Оля в это время курила сигарету и смотрела на нас с Марией выпучив глаза.

— Постарайся побыстрее, пап. А то желудок уже сосет. Есть охота. – сказала дочь, сидя со мной в машине и надрачивая мне член рукой, придавая ему твёрдость.

Витёк порол Олю через жопу на капоте, а мы сидели с Машей в салоне, потягивали глотками холодное пиво из банок, курили качественные американские сигареты " Честер" и видели через лобовое стекло прямо перед собой красное лицо ее подруги, которую вовсю сношал сзади родной отец.

— Самому есть охота, Маша. Я быстро отстреляюсь. – заверил я дочь, вставая с сиденья и выходя из машины, видя, что Витёк закончил ебать Олю и обтирает ей жопу сорванным лопухом, убирая за собой " рабочее место " своей бляди дочурки.

— Что вы все лопухами вытираете. Вот, пап, возьми трусы. Их всё равно в стирку. – Маша кинула мне в руки белые труселя Оли, лежавшие за задним сиденьем на полке багажника, они были и так обтруханные спермой, но она уже давно засохла, и трусы годились в качестве тряпки взамен лопуха.

— Пусти Вить. Иди отдыхай, я сам ей попу вытру. – сказал я другу, занимая место у жопы лежащей животом на капоте девушки.

Витёк послушно сделал шаг назад и уселся на пассажирское сиденье спереди рядом с Машей пить холодное пиво, а я в это время вытирал с белой, как молоко попки молодой девушки следы его жизнедеятельности. Мой кореш обкончал дочери ягодицы и лопухом как следует не вытер, а только размазал свою сперму по жопе Оли.

— Я кончить хочу. С отцом так и не получила разрядку. Постарайся, братик. Пожалуйста. – жалобным голосом сказала мне Ольга, по прежнему лёжа животом на капоте машины, безвольно выставив свою белую нежную попу под тёплые лучи садящегося за лесом солнца.

— Хорошо, сестрёнка. Постараюсь, Оля. – ответил я девушке, дочери моего лучшего друга и родной сестре мне по матери.

Я аккуратно вытер ей попу шелковыми трусиками и, когда она стала чистой, положил трусы рядом на капот, а сам руками раздвинул ягодицы её белой попки и увидел то, что видел давно, двадцать лет назад, у её и моей мамы, Светланы Петровны. Ольга только ростом пошла в шкета Витька, а все остальное у нее было мамино.

Я хорошо помню, как, ещё учась в школе в десятом классе, вот так же раздвигал руками ягодицы у стоящей на кровати на четвереньках матери и впервые увидел у нее темную полосу в промежности, где располагалось влагалище и заветная анальная дырочка. Вот и сейчас я раздвинул белые, как молоко, ягодицы у своей сестры, которые скрывали под собой темную, поросшую волосянками негу.

— Оооййй. Да. Вот так хорошо, дядя Костя. Только не спеши, прошу тебя. – завыла Оля, почувствовав мой член в своём влагалище.

Девушка повернула ко мне голову, и ее лицо выражало одно сплошное удовольствие.

" А она, как и моя мать, любит, чтобы ее подольше ебли и с протяжкой. "

Подумал я, держа в руках мягкие девичьи ягодицы, ебя дочь мамы Светы, так же, как и ее, не спеша, с протяжкой. И в нарушение договоренности с Машей о том, чтобы быстро кончить с ее подругой. Я несколько раз вытаскивал член из влагалища Ольги, держал его пару секунд, как учила меня когда-то моя мать, и вставлял обратно, тем самым увеличивая время полового сношения. А Мария, сидевшая в машине, естественно, не могла видеть мои манипуляции.

— Ну, скоро вы там. Папа? Кончай быстрее, жрать уже охота. – прокричала через открытую дверь из машины Маша, и, как оказалось, вовремя, так как я уже был на подходе.

— Можно мне тебе в попу кончить, сестрёнка? – спросил я у Оли, нагнувшись к ней и шепча ей на ухо, но девушка мне не ответила, она лежала животом на капоте машины и тяжело дышала.

Оля, так же как и я, была близка к оргазму и поэтому молчала, а я понял её молчание по своему. Девушка была блядью и еблась за деньги не только во влагалище, но и в попку, раз у нее в записной книжке стояли расценки за анальный секс. И по этому я вытащил член из влагалища Витькиной дочки и тут же вогнал его ей в анус, разряжаясь в задний проход сестры порциями спермы. И был приятно удивлен. Очко у Ольги было " рабочим" и ебать ее в него невероятно приятно. И даже лучше, чем во влагалище.

— А кто разрешал вам в жопу ебаться, друзья? Могла бы до дома дотерпеть, Оля? Теперь придется минералку открывать. – Маша увидела мой член, залупа которого была покрыта желто-белой смазкой, и догадалась, что я кончал Оле в попу.

— А ты могла бы мне и презерватив дать. Я с ними так и не кончила. Твой отец свой член вытащил в самый неподходящий момент, когда я уже была на подходе. – раздражённо выговаривала подруге Оля, жадными глотками выпивая пиво из банки, которую для нее открыл и дал ей в руки Витёк, и ляжки у девушки при этом тряслись мелкой дрожью.

Ольга присела на капот "Жигулей " голой жопой, утоляя жажду пивом, выставив на показ свой заросший чёрными волосянками лобок. 

— Обойдешься без презервативов. Я их для другого дела на заправке купила. А сейчас слазь с капота. В машине на ходу свое пиво выпьешь. Я жрать хочу, а еблей надо на сытый желудок заниматься. Тогда и оргазм поймаешь. – Мария разогнала подругу с капота, заботливо обмыла мне член минеральной водой, открыв бутылку, и села за руль, заводя мотор.

Витёк уселся с моей дочкой спереди на пассажирское сиденье, а мы с Ольгой устроились сзади на задних сиденьях. На меня девушка не злилась. Она понимала, что я старался довести ее до оргазма, но не смог. И в этом была не моя вина. Ее мать Света не всегда со мной кончала. Так устроены женщины. Если у нас, у мужчин, оргазм возникает в любой ситуации. То у женщин все наоборот.

Ольга сидела на сиденье полуголая, на девушке сверху был надет топ, а внизу ничего не было. Шорты она не стала на себя надевать, а трусы валялись на полу, машины грязные. Я положил ладонь на заросший чёрными волосянками лобок сестры и тихонько его поглаживал, думая о том, что через две недели, когда вернутся с курорта наши жены с Витьком, их будет ждать сюрприз.

Я не был, конечно, уверен на все сто процентов, что Жанна и Света нормально воспримут тот факт, что мы ебли дочерей за время их отсутствия. Всегда был один процент форс-мажора. Но учитывая тот факт, что моя мать и мать Витька сами спали с нами в одной постели ещё тогда, когда мы учились в школе. У меня была все же уверенность, что все пройдёт гладко и мы займёмся вшестером групповым сексом тут, в Ивановке, где нет соседей и женщины могут стонать и кричать от оргазма, не сдерживая себя.

Мне по кайфу будет ебать Олю на глазах у своей матери. И Марии засаживать стоя при Жанне тоже неплохо. А ещё я прямо горел от желания увидеть своими глазами запретный лесбийский секс между матерью и дочкой. Маша в разговоре мечтала полизать у Жанны влагалище, и увидеть подобное было бы для меня вообще за гранью разумного.

И сидя с молодой девушкой на заднем сиденье, держа ладонь у нее на лобке и поглаживая пальцами жесткие волосики, я вдруг с горечью осознал тот факт, что время работает против меня. С каждым годом я буду стареть и не смогу заниматься любовью с молодыми девушками. А мне очень хотелось любить Машу и Олю. И я решил для себя, что, наверное, брошу бухать и курить. Начну заниматься спортом и все силы буду отдавать своей дочке Маше и родной сестре по матери Ольге. Ежедневно натирать членом их сочные молодые влагалища, это будет намного лучше, чем курить и выпивать.