Воспитание племянницы или кто кого воспитывал

— Никуда ты не пойдешь! Поступила – учись! Что за ночные гулянки? Что я матери скажу? Все! Разговор закончен!

И, довольный своей категоричностью, я сел на диван, к своему пиву и телеку.

Анютка громко хлопнула дверью в свою комнату, обозначив отношение как ко мне, так и к моему воспитанию.

Сестра попросила, что бы племяшка пожила пока у меня, до того как ей выделять общежитие. После развода я жил один, и хоть племяшку не видел года четыре, конечно отказать не мог.

И начались закидоны. Учиться она особо не хотела, на уме были одни гулянки. Я конечно и сам не ангел, но положение обязывало.

В общем, на фоне воспитательного процесса поругались вдрызг.

Вечером мы не разговаривали, я уже начал думать, не перегнул ли я палку.

Но на следующий день ее как подменили. Приготовила ужин, и когда я пришел с работы, усердно занималась уборкой.

Удивившись про себя и порадовавшись, я переоделся, когда она позвала меня в прихожую. Полки решили разобрать сверху, стремянку достала.

— Дядь Миш, поддержишь стремянку, пока я ковыряюсь?

Да не вопрос.

Подошел, держу. В очередной раз отмечаю, что племяшка хорошо слажена. И еще замечаю, что она без лифчика. Она вообще была только в длиной футболке, которая едва покрывала ей ягодицы, и когда она ходила, особенно на фоне окна или освещения, было видно, как колышется ее полная грудь, даже соски просматривались.

Невольно почувствовав возбуждение, сам себя осекаю. Племянница же.

А она поднимается на стремянку, так что ее попка оказывается почти на уровне моего лица.

И тут она наклоняется вперед, и, потянувшись. что то там начинает разбирать. И за руками тянется ее коротенькая футболочка, и я понимаю, что она не только лифчик не надела. Она кроме футболочки ничего вообще не надела.

И если до этого я мог любоваться только ее красивыми бедрами, то при каждом ее потягивании моему взору открывалась малые половые губы, окруженные валиками больших половых губ, я видел ее бедра, более темные в районе промежности, когда они мягко переходили в вульву, и темный клитор, к которому сходились вверху складочки половых губ.

Никогда в жизни мне не приходилось так близко видеть пизду женщины, с которой я не занимался любовью.

Эта девственная на вид промежность, еще не затраханная мужиками, с мягкой, как персик кожей, покрытой волосиками. На лобке волосики бали более темными, курчавыми, немного подбритыми ближе к бедрам.

Я чувствовал сладкий запах девственной вагины.

Стесняясь, я пытался отвернуться. Но каждый раз невольно возвращался взглядом к манящей щелочке.

Я чувствовал, что штаны становятся мне все уже.

Я так увлекся зрелищем, что практически забыл, зачем я здесь. И стремянка в какой то момент закачалась.

— Дядь Миш, ту ты чего? Ты лучше меня держи, а то стремянку спасешь, а я?

И внутренне дрожа, я, продолжая держать стремянку одной рукой, вторую перенес на ее ногу.

На бедро. И переместился, что бы не утыкаться лицом в ее волосатую письку, стал держать ее немного сзади.

Я думал, так будет легче. Но там маечка задиралась еще выше.

А Анюта как специально, если раньше стояла на одной ступеньке, то сейчас одну ногу поставила выше… И когда задиралась маечка…. Ох эта попка… Крепкие ягодицы, чуть разведенные бедра….. меж который темнел кружок ануса, а ниже…. ниже губки приоткрылись, и показалась меж ними красная полосочка вагины. Почему то блестящей от смазки.

Это было так безумно возбуждающе и невинно – заманчиво, когда маечка то задиралась, то снова опускалась.

И я то практически упирался лицом в приоткрытую вагину племянницы, то снова маечка скрывала ее от моего взора. Моя рука, лежащая у нее на бедре, как то сама собой переместилась на внутреннюю поверхность, и я сам не знаю как, но ладошка смещалась все выше и выше. Настолько выше, что я уже пальцами касался волосиков на ее половых губках. Да, я практически трогал ее письку. Пока племянница убиралась, я щупал ее девичье бедро, практически касаясь половых губ и клитора.

Глаза остановились на прозрачной капельке смазки, которая стала набухать меж ее половых губ. И каждый раз, когда она то разводила, то сводила бедра, капелька становилась все больше и больше. Да она сама возбуждена! И занет, что мне все видно! И ей это нравиться! Или это я фантазирую?

Прозрачная капелька потянулась вниз, повисла, наконец оторвалась и капнула мне на лицо… Пальцем я подобрал этот нектар из мокрой вагины племянницы, и едва сдерживаясь, слизал ее губами, представляя, как зарываюсь лизом между ее раскинутых, разведенных ног, приникаю губами к возбужденному клитору, мокрой дырочке вагины….

— Дядь Миш, ты што заснул? Я спускаюсь, тут вроде все, закончила.

Теперь в нижнем шкафу посмотрю, ты пока стремянку убери.

Выдохнув, стараясь не поворачиваться к племяннице передом, морщась от боли в напряженном члене, беру стремянку и несу ее на балкон. Немного там постоял, пытаясь отдышаться. Стало чуть легче.

И я пошел назад.

Назад к Анютке, которая с головой зарылась в кухонной полке. Головой зарылась, стоя на коленях.

Я застонал про себя, не сводя взора с ее округлых ягодиц, меж который по прежнему призывно темнела мокрая дырочка вагины.

Член, только только успокоившийся, снова закаменел, грозя прорвать ткань штанов.

А она все продолжала там что то тереть мокрой тряпкой, от чего ее попка упруго двигалась, то приоткрывая, то снова скрывая от взгляда вагину.

Когда она в очередной раз залезла в шкаф, я поправил член, направив его вверх, что бы он не так торчал.

Наконец она закончил, попросив ей помочь поднялся. Подойдя, потянул ее за руку вверх, стараясь не глядеть на пухлые груди. И зря отвернулся, потому что буквально в следующий момент тазик с водой, до этого бывший у нее в руках, неожиданно наклонился, и я только охнул от неожиданности, когда поток воды хлынул на меня.

— Ой, дядь Миш, я тебя всего облила! Давай быстро вытру, пока не впиталось!

И она, присев на колени передо мной, активно начала тереть полотенцем почему то промежность, попадая как то при этом точно на мой напряженный член. Это было обалденно… Ее нежные руки через штаны все терли и терли фаллос. При этом Анютка была вполне серьезная.. Сосредоточилась. Специально? Или это я надумываю?

— дядь Миш, давай скидывай штаны, они все равно мокрые! Давай помогу!

И она умело расстегнула ремень, пуговки ширинки, и быстро сдернула с меня одежду.

Штаны.

И конечно, вместе со штанами…..

Конечно она стянула и трусы, причем это произошло так быстро, что я не успел ничего сделать….

Оставшись перед ней стоять с торчащем хуем и спущенными штанами.

А она, невозмутимо, командует:

— Давай, поднимай ноги, я оттащу штаны стираться.

Я послушно поднимаю ноги одну за другой, помогая ей стянуть штаны. Член при этом покачивается прямо у ее лица, грозя уткнуться красной залупой прямо ей в рот.

А она доверчиво глядит снизу прямо в газа:

— Ой, Дядь Миш, у тебя и писька намокла! Вот эта штучка сверху мокрая!

Она пальчиком растерла капельку смазки, набухшей на залупе. Растерла сверху, потом повозила пальчиком по всех залупе.

— А чего она так раздулась? Дядь Миш, тебе не плохо? У тебя писька не болит? А то вон не только сверху раздулось, еще вон и вены выступили. Вон, сам посмотри!

И она, взяв двумя пальчиками член за ствол, начала двигать шкурку вверх – вниз, пыталась ее крутить.

— Глянь, как вены вздулись! Видишь? Посмотри!

Она все двигала крайнюю плоть вверх вниз, крепко ухватив ее рукой.

— Тебе больно? Ой, вон и яички сжались. Слушай, может у тебя температура? Давай потрогаю!

И она, не придумав видно ничего лучше, прижалась губами к залупе.

— Да, точно температура! Писька вон какая горячая! Потрогай сам! Ну что?

Взяв мою руку, она приложила е тыльной стороной к залупе. И снова наивно – вопрошающий взгляд.

— Ну что? Горячая? Ну я же говорила! Давай я подую!

И она, держа пенис двумя руками у лица, усиленно начала на него дуть, периодически касаясь губами залупы. А руками машинально она продолжала двигать вверх вниз… Или не машинально…. НАпряжение все возрастало. Хотелось почувствовать теплоту ее пизды… ну или хотя бы теплоту ее губ. Но я боялся двинуться, полностью поддавшись магии ее рук.

Снова прижалась губами.

Нет, он по моему еще горячее стал! и опять мокрый. Слушай, а может письку смочить? Лоб же мочат при температуре?

И она, приоткрыв губы, стала облизывать залупу языком, потом, полностью взяв ее в рот, начала посасывать мягкими губами.

Не в силах больше сдерживаться, рукой я прижал ее голову, изливаясь прямо в ее невинный рот, заливая ее спермой, которая, не вмещаясь внутри, вытекала и текла по подбородку.

Как только возбуждение спало, во мне проснулся стыд… и я отвел наконец руки, позволяя ей вытащить изо рта мой пенис. Сперма по прежнему текла у нее по подбородку…. Красные губы неохотно выпустили изо рта член.

А наивные на первый взгляд глазки, хлопая ресницами, смотрели на меня снизу:

— Ой, дядь Мишь, это что, получается, ты меня выебал? Это оральный секс называется?

А ты уверен. что когда моя мама – твоя сестра просила тебя обо мне позаботиться, это она именно это имела в виду?

И она, вильнув голым задом, пошла отмываться от спермы….