Все, кроме меня / Everybody Except Me © Hooked1957

Все, кроме меня / Everybody Except Me © Hooked1957

**************************

Лежа в постели рядом с лучшей женой, которая только может быть у мужчины, я с улыбкой вспоминал прожитый день. Я отправился на работу, которую любил, и вернулся домой к самой лучшей семье в мире. Я поиграл в пятнашки на заднем дворе с двумя моими замечательными детьми, поел вкусной еды и посмотрел бейсбольный матч по телевизору вместе с семьей. После того как дети легли спать, мы с моей женой, с которой прожили 21 год, насладились удовлетворительной, любовной возней в спальне, где я трижды довел ее до оргазма, прежде чем соединиться с ней в блаженстве.

Мы обнялись и несколько раз поцеловались в порыве блаженства, прежде чем моя жена погрузилась в сон и перевернулась на бок, подальше от меня. Я обхватил ее левой рукой и внутренне улыбнулся. Да, во мне не было ничего особенного, и ничего особенного я не делал в течение дня. Я был скучным парнем, живущим жизнью, которую большинство людей, вероятно, сочли бы скучной. Как это было здорово!

К сожалению, я не знал, что этот день станет последним.

Мне позвонили чуть раньше полудня. Кэрри плакала, почти в истерике, и мне было трудно ее понять. Если я правильно ее понял, она говорила что-то о нашем сыне, Трое, болезни почек и госпитале. Я сказал ей, что встречу ее там через 20 минут. Я быстро объяснил все своему боссу и вылетел за дверь.

Через восемнадцать минут и почему-то без пропусков я был в госпитале, беседовал с глазу на глаз с доктором Майклом Фиерстосом в отделении неотложной помощи госпиталя, куда менее чем за час до этого доставили моего сына, сгибающегося от боли. Как он из обычного здорового первоклассника средней школы превратился в хроническую болезнь почек третьей стадии – загадка для доктора, который сказал мне, что сейчас приедет специалист, чтобы осмотреть моего сына.

Мы с Кэрри изо всех сил старались выглядеть оптимистами в присутствии сына, но это было нелегко. Кэрри быстро нагуглила в телефоне информацию о хроническом заболевании почек, а я просто сидел с Троем у кровати, шутил и балагурил. Кэрри стояла в стороне и читала, сглатывая слезы и бледнея по мере того, как она продолжала читать. Несколько раз она поднимала глаза от телефона, и мы встречались взглядами, и тогда я понимал, что для нашего сына это не очень хорошо.

Спустя 45 минут, это подтвердил и специалист, доктор Брендан Николас. Он сказал нам, что Трою необходимо срочно пересадить почку, если он собирается дожить до окончания средней школы, даже при условии диализа.

Для 14-летнего подростка Трой воспринял эту новость очень хорошо, сразу же расплакавшись. Не могу сказать, что я его винил. Кэрри присоединилась к нему секундой позже.

Доктор Николас объяснил нам, что, хотя трансплантация почек в наши дни проводится довольно часто, найти подходящую кандидатуру все еще сложно. По его словам, лучше всего и, вероятно, проще всего было бы найти родственников, но проблема в том, что я был единственным ребенком в семье, и у Кэрри был всего один родной брат, у которого было двое несовершеннолетних детей, не имевших права на донорство, как и 17-летняя сестра Троя. С учетом четырех живых бабушек и дедушек, в семье было всего семь возможных доноров. Все они были проверены и исключены в течение недели. Сказать, что наша семья была опустошена, было бы преуменьшением.

Однако наши врачи были настроены более оптимистично, чем мы… или, по крайней мере, они так себя вели. Тем не менее… для Троя все выглядело не очень хорошо. В госпитале и в доме Новаков было пролито немало слез в течение недели после того, как нас семерых исключили из списка.

Одна из моих любимых фраз в телешоу всех времен – из "Летающего цирка Монти Пайтона": "Никто не ожидает испанской инквизиции". Если немного исказить эту фразу, то никто не ожидает и чуда… но именно это мы, похоже, и получили, примерно, через неделю, причем из маловероятного источника за полмира отсюда.

Кэрри позвонила Серхио Сантьяго, 18-летнему юноше, сыну двух наших хороших друзей, Хорхе и Робби Сантьяго, племяннику, потому что мы очень близки с семьей Сантьяго, но технически мы не были родственниками… насколько я знаю… пока не выяснилось, что мы… или, по крайней мере, Кэрри и он… были… и он был третьесторонним трансплантатом для нашего Троя.

— Как мы уже говорили, мистер Новак, семейное совпадение – это самое лучшее… а сводный брат или сестра – это почти так же хорошо, как родной брат или сестра, — восторгался доктор Николас.

— Но док, он не сводный… о дерьмо! О, блядь! — пробурчал я, глядя на доктора Николаса в ужасе.

Мой мозг на долю секунды перестал работать на полную катушку… пока не включился. Сначала все, что я услышал, было чудом для Троя. Затем все, что я услышал, было концом моего брака, каким я его знал. Я посмотрел на Кэрри, которая, казалось, пыталась исчезнуть прямо на моих глазах.

— Кэр… детка… о дерьмо, детка, — прошептал я.

Она отвела взгляд, но я видел, что ее лицо и шея сильно покраснели. Я застыл на месте, ожидая, что она что-нибудь скажет. Прошло пять секунд, потом десять. Я прочистил горло.

— Сейчас я не могу ни о чем беспокоиться, кроме Троя, — сказала она. — Я позвонила. Я должна была попытаться. Ради Троя.

— Спасибо, что на этот раз ты подумала о ком-то другом, — ответил я бесстрастным голосом.

Надеюсь, что у нас все же произошло чудо, потому что брака у нас больше не было.

Впервые за несколько минут, она посмотрела прямо на меня и сузила глаза.

— Не сейчас, Джош. У меня нет времени на это дерьмо.

Я услышал, что она говорит, и понял… чего бы это ни стоило.

— Сколько времени им понадобится, чтобы добраться сюда? — спросил я.

— Они будут здесь через неделю, начиная с четверга, — тихо сказала она.

— Хорошо. Они могут остановиться у нас, как обычно, — ответил я.

За эти годы, Сантьяго останавливались у нас около полудюжины раз. Наш подвал был переоборудован в полноценный гостевой номер с хозяйской спальней, спальней поменьше и полноценной ванной. Это был не совсем пятизвездочный отель, в котором обычно останавливались Сантьяго, но, опять же, они были семьей. Семья. Да, точно.

******

Кэрри и Робби были соседками по комнате в Университете штата Айова в течение двух последних лет. Робби и Хорхе уже были парой к тому времени, когда перед Рождеством на первом курсе я начал встречаться с Кэрри.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы наладить отношения с Хорхе. Он был сыном богатого испанского бизнесмена и был своего рода богатым придурком-плейбоем. Однако я понял, что он, в сущности, хороший парень, не имеющий ни одной злой косточки в своем теле, а его придурковатость во многом объясняется тем, что он не жил в реальном мире, пока не приехал в Соединенные Штаты, чтобы учиться в колледже.

В конце концов, у нас сложилась неплохая дружба, хотя во многом она все еще была сосредоточена вокруг женщин в наших жизнях. Они были лучшими подругами, а также соседками по комнате, и по кампусу даже ходили слухи, что они больше, чем просто друзья. Но я никогда не видел никаких доказательств этого.

Хорхе и Робби поженились через полгода после того, как мы все закончили университет. Кэрри была подружкой невесты, а я присутствовал на свадьбе в качестве гостя. Через полгода после этого, Робби была главной подружкой Кэрри на нашей свадьбе в Шампейне, штат Иллинойс, и, конечно, Хорхе тоже присутствовал.

******

Я даже не могу описать, насколько загруженной внезапно стала наша жизнь. Помимо того, что Трою каждый день требовался диализ, казалось, что вокруг постоянно находятся легионы врачей и медсестер. Нужно было многое учесть: и операцию, и послеоперационный уход, и все необходимые лекарства, и психологические аспекты. И для взрослого человека это было бы слишком много, а для 14-летнего подростка казалось непостижимым.

Трой был напуган, и я его не винил. Он был спортивным, довольно сильным ребенком с быстрым умом. Казалось, ничего не могло вывести его из равновесия, пока не случилось это. Внезапно ему стало очень плохо и больно. Мое сердце болело, потому что я не мог ничего сделать, чтобы унять эту боль.

Я знал, что Кэрри страдает за нашего сына не меньше, чем я, поэтому позволил слону пока пастись в комнате.

Всю следующую неделю я работал по полдня. По крайней мере, это давало мне возможность сосредоточиться на чем-то положительном, кроме сына… и измены жены. Господи, как я старался задвинуть это на задворки сознания, но как бы я ни старался… Болезнь Троя была для меня как удар в сердце. Интрижка Кэрри была ударом по яйцам. Работа была единственной частью моей жизни, которая не приносила мне боли.

В течение следующих нескольких дней, мы с Кэрри редко оставались наедине. В те редкие моменты, когда мы оставались дома вдвоем, с нами была наша дочь Анджули, сокращенно ЭйДжей, поэтому мы не могли говорить свободно, даже если бы и хотели этого. Когда ночью мы оставались в спальне одни, это было строго для сна. Усталость может быть прекрасной вещью.

При обычных обстоятельствах приезд Сантьяго создал бы в доме атмосферу, похожую на вечеринку. Были обычные объятия, исключая меня, но это была сдержанная компания. Должен признаться, я стоял в стороне и наблюдал за происходящим со смешанными чувствами… среди которых были гнев и тошнота.

Прошло несколько минут, прежде чем Робби заметила меня. Она покраснела и на пару секунд опустила глаза, а затем подошла ко мне и крепко обняла.

— Мне очень жаль, Джош. Честно, — прошептала она мне на ухо, прежде чем выпустить меня из своих объятий.

Я молча кивнул, когда она отошла. Подняв глаза, я заметил, что все смотрят на меня.

Ни Трою, ни ЭйДжей не сказали об их биологической связи с Серхио. Они оба решили, что совпадение Серхио и Троя, было просто невероятным совпадением. Мы, четверо взрослых, решили пока ничего не говорить.

Однако Серхио, как я выяснил, знал об этой связи, примерно, последние четыре года. Кэрри сказала, что он был согласен с объяснением событий родителями. Похоже, все, кто знал, хорошо разбирались в происходящем. Может быть, когда-нибудь, когда я все пойму, то тоже буду хорошо разбираться, хотя я в этом сильно сомневался.

Как только все устроились, Кэрри уехала в больницу вместе с Сантьяго, чтобы они могли навестить Троя. Мы с ЭйДжей остались дома. Она подождала, пока внедорожник Кэрри выедет с проезжей части, и подошла ко мне.

— Что происходит, папа? — спросила она. — Я не идиотка. Что-то определенно происходит между тобой и мамой, и это как-то связано с тетей Робби и дядей Хорхе. Если ты мне не скажешь, я просто спрошу Серхио. Я уверена, что он знает и расскажет мне. Он мне все рассказывает.

Есть свои плюсы и минусы в том, чтобы иметь действительно умных детей. Один из недостатков – это то, что от него или от нее трудно что-то утаить. ЭйДжей была очень умным ребенком. Я решил, что будет лучше, если я расскажу ей, даже если не знаю всей истории. Так она узнает всю историю без тех накруток, которые, я был уверен, будут исходить от моей жены.

Я рассказал ей то, что выяснил, а это, по правде говоря, было не так уж много: ее мать изменила мне с Хорхе Сантьяго, когда я был в длительной командировке, и у них родился ребенок, Серхио, который был сводным братом и для нее, и для Троя. Вот почему Серхио так хорошо подошел Трою для пересадки.

— Вау! — сказала она едва ли не шепотом. — Подожди. Ты не знал об этом, пока Трой не заболел, не так ли? Вот почему ты так странно смотрел на маму последнюю неделю или около того.

Я утвердительно кивнул головой. Уверен, я покраснел. В тот момент я чувствовал себя самым большим болваном в мире. Но я ошибался, потому что это было еще не все.

— Значит, ты также не знал, что мама жила в спальне с тетей Робби и дядей Хорхе, когда все эти годы мы гостили у них в Испании. Они не прекращали этого делать, пока мне не исполнилось 12 лет. Мама всегда говорила, что они делали это потому, что они с тетей Робби были как сестры, и ты знал об этом.

Мой рот открылся в абсолютном шоке. Я потерял дар речи. Думаю, мне не нужно было отвечать на этот вопрос.

— О Боже мой. Прости, папочка, — выдохнула она. — Я всегда думала, что это немного странно, но я была всего лишь ребенком. Она сказала, что ты знаешь. Я ей поверила.

— Блядь, — прохрипел я.

— Что ты собираешься делать? — спросила она, снова переходя на шепот.

— Прямо сейчас – ничего. Мы должны пережить операцию Троя. Потом мы все обсудим… очень подробно, я уверен, — сказал я.

— Я… мы… был бы признателен, если бы ты никому ничего не говорила до нашего разговора.

— Да, хорошо, папа, — сказала она. — Я тебя прикрою, папа.

— Спасибо, малышка, — ответил я.

Признаюсь, я был сдержан в окружении моей жены и Сантьяго. Я заметил, что моя жена, Робби и Хорхе часто смотрят на меня, и, похоже, они проводят много времени, перешептываясь друг с другом.

В пятницу вечером, вернувшись в дом, Серхио тихонько отозвал меня в сторону.

— Мы можем поговорить, только ты и я, дядя Джош? Это важно, — спросил он.

— Как я могу отказать тебе, Серхио? Это ты спасаешь моего сына… и своего сводного брата, — тихо сказал я, когда его брови поднялись.

Мы с Серхио прогулялись по нашему кварталу.

— Послушай, дядя Джош, я знаю, что все это ужасно… и неловко. Я рад, что могу быть рядом с Троем, — сказал он.

— Но я хочу… нет, мне нужно попросить тебя об одолжении. Об одолжении между нами, которое, как мне кажется, я заслужил право просить. Я хочу попросить тебя не разводиться из-за этого с тетей Кэрри и не мстить физически моему отцу, — сказал Серхио.

В его глазах читалось беспокойство. Я смотрел… нет, изучал… его красивое лицо. Больше всего он был похож на Хорхе, но теперь, когда я знал, что ищу, я увидел в нем немного от своей жены. Если подумать, он и вправду выглядел так, словно мог быть братом Троя. Как я раньше этого не замечал?

— Я не могу обещать, что останусь с женой после того, как Трой уедет в колледж, но я могу пообещать не мстить твоему отцу физически. Это все, что я могу сделать, Серхио, даже учитывая все, что ты делаешь для меня… и, думаю, для себя тоже, — сказал я.

— Итак, как ты относишься ко всему этому, Серхио? Как ты относишься к тете Кэрри и к тому, что ты сводный брат Троя? — спросил я.

— Честно говоря, я был немного напуган, когда мне впервые сказали об этом, — ответил он. — Но меня бы здесь не было, если бы папа и тетя Кэрри не согласились сойтись, чтобы подарить моим родителям ребенка. Мама – моя мать, в моем понимании, а тетя Кэрри – все еще тетя Кэрри, хотя теперь, наверное, в моем сердце к ней еще больше чувств.

— И я всегда смотрел на Троя, как на младшего брата. Думаю, это здорово, что он мой брат, и я очень рад, что могу ему помочь.

Оставшуюся часть пути до дома мы прошли в молчании. Он дал мне еще больше поводов для размышлений. Я мало что понял из всей этой истории, но понял, что все еще хуже, чем я думал.

Пересадку сделали в следующий вторник. Пять очень напряженных людей ждали несколько часов. Оба мальчика перенесли операцию в хорошей форме. Новая почка Троя заработала сразу же, и это был очень хороший знак, сказали нам врачи. В тот вечер из больницы вышли пять очень уставших людей.

Я не придал этому значения, когда Робби вызвалась поехать со мной в мой любимый китайский ресторан за едой на вынос, которую мы заказали через два дня после пересадки. Мы едва успели выехать на дорогу, как она начала извиняться. За 40 минут, которые потребовались, чтобы добраться до ресторана и обратно, я узнал всю историю. Когда мы вернулись домой, мне определенно не хотелось есть.

Я прослужил в военно-морском резерве 20 лет и трижды отправлялся за границу. Первая поездка была, примерно, через год после нашей с Кэрри свадьбы. Меня отправили на Ближний Восток на 18 месяцев. Чтобы не оставаться одной, Кэрри отправилась к Робби и Хорхе на все время моей службы.

— Я знаю, что этого не должно было случиться, но это случилось. Прости меня, Джош, — начала она. — Однажды ночью мы здорово повеселились… и оказались в одной постели… и это натолкнуло меня на идею… которая оказалась самой глупой из всех, что у меня когда-либо были.

— Я никому не говорила, кроме Кэрри, но я не могу иметь детей… а я очень, очень их хотела. Поэтому я подумала… она может забеременеть от Хорхе… и родить ребенка, а я смогу его усыновить и воспитать… и тебе никогда не придется об этом узнать.

— И план сработал идеально. Она родила прекрасного мальчика. К тому времени, как ты вернулся домой спустя шесть месяцев, Кэрри почти полностью потеряла вес, и мы просто сказали тебе, что она немного растолстела, питаясь нашей обильной пищей, и ты вряд ли узнал бы об этом… и не узнал бы, если бы Трой не заболел.

Робби опустила голову и слегка покраснела. Я ждал продолжения, но так ничего и не услышал. Однако, вспомнив слова дочери, я понял, что на самом деле это было нечто большее. Несколько секунд, я пристально смотрел на нее.

— Я говорил с ЭйДжей.., — сказал я, оставив остальное на усмотрение Робби.

— О, — практически прошептала она.

— Она не просто трахнула его один раз. Я не тупой, даже если я не знал кое-чего из остального, — резко заявил я.

— Нет. Они много занимались этим до того, как она родила ребенка… и с тех пор, они продолжали заниматься этим на протяжении многих лет. Прямо на моих глазах они стали не просто хорошими друзьями. Они стали любовниками… Я не ожидала, что это произойдет. К тому времени у меня был только один выход – смириться с ситуацией. У меня был мой ребенок… и я любила Хорхе и Кэрри… поэтому я решила стать частью того, что у них было, а не прогонять их обоих.

— Две твои командировки, твои две недели каждый год, другие отпуска, когда они приезжали без тебя… потом, когда Кэрри решила, что ЭйДжей уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что что-то происходит, они стали уезжать куда-то вместе, а дети оставались со мной и Серхио.

— Не злись, Джош. Мы все что-то получили от этой сделки. Я получила сына, Хорхе и Кэрри провели некоторое время вместе, а твой сын получил новую почку.

— Я не так смотрю на это, Робби, — сказал я. — Почка была случайностью. Я смотрю на это так, будто все получили что-то, кроме меня. Меня просто трахнули. Я не участвовал в сделке с вами тремя. Я не соглашался, чтобы моя жена забеременела и выносила ребенка для тебя. Я не соглашался, чтобы у моей жены был роман на протяжении 19 лет… хотя теперь, когда я думаю об этом, возможно, это у меня был роман с Кэрри. Может, я был ее вторым мужчиной. Он был ее первой любовью, а я был второстепенным персонажем.

— Возможно, ты смирилась с тем, что у тебя есть только кусочек сердца твоего мужа, но я не смирюсь с тем, что у меня есть только кусочек сердца моей жены. Я – парень "все или ничего", Робби. Ты должна знать это обо мне. Моя жена определенно должна была знать это обо мне.

— Так что же мы все будем делать дальше, Джош? — спросила она.

— Я не знаю, но я обещал Серхио, что останусь с Кэрри, по крайней мере, пока Трой будет жить дома, и не причиню вреда твоему мужу, — сказал я. — Как вы с Хорхе могли так поступить со мной? Я думал, мы друзья… черт, просто семья. Семья не поступает так друг с другом, Робби.

Мы заехали на подъездную дорожку, и разговор на этом закончился.

Оба мальчика были выписаны из больницы и в течение недели вернулись домой. Современная медицина просто удивительна. Если не случится ничего непредвиденного, Трой проживет долгую и нормальную жизнь, и Серхио тоже.

Слон тихо оставался в комнате до вечера, когда Сантьяго были готовы лететь домой. Я договорился, что ЭйДжей останется с мальчиками в семейной комнате и будут смотреть какой-нибудь сериал про зомби, поедая пиццу и запивая ее газировкой. Взрослые отправились со мной в мой домашний офис, где помимо письменного стола стояли диван и пара кресел. Я прихватил пару бутылок вина и купил в местном магазине набор мясных деликатесов.

Когда я вошел в комнату, от меня не ускользнуло, что Кэрри и Хорхе сидят вместе на диване, а Робби – одна в кресле. Я расставил все на журнальном столике и пододвинул к себе кресло.

Пока все наполняли свои тарелки, я начал обсуждение с того, что еще раз похвалил Серхио за то, что он с такой готовностью согласился, и что это говорит о том, как Робби и Хорхе его воспитали. Кэрри поддержала мое заявление, и я знаю, что родителей Серхио, должно быть, распирает от гордости.

— Тем не менее… что я могу сказать, кроме того факта, что я невероятно зол на вас обоих, — сказал я, оглядывая пару на диване. — Если бы я не дал обещание Серхио, вы оба прямо сейчас могли бы быть мертвы.

— И ты, — продолжил я, переводя взгляд на Робби, — лежала бы там, истекая кровью, и хотела бы умереть.

— Как мог человек, который должен был любить меня больше всех на свете, так поступить со мной? Многократно изменять мне и тайно родить ребенка от другого мужчины? Продолжать ебаться со своим любовником в течение следующих 18 лет. Да, теперь я знаю и об этом. Дерьмо, ты делала это, практически, на глазах у моих детей.

Все трое отшатнулись от того, что я использовал F-бомбу (Бранное слово fuck известно как f-бомба) прямо в их адрес. Кэрри выглядела так, будто хотела что-то ответить, но, видимо, передумала. Я просто понял это.

— О дерьмо! — прошептал я. — Вы двое трахались друг с другом с тех пор, как снова появились здесь! Сколько раз? Один раз? Дважды? Каждый чертов день?

Она опустила голову и не ответила. Я посмотрел на Хорхе, потом на Робби.

— Насколько я знаю, только дважды, — наконец, ответила Робби.

— Черт возьми, женщина! — пробормотал я. — Скажи мне, что не в нашей постели?

Кэрри не поднимала глаз от пола. Дерьмо!

— Теперь я понял, Кэрри. Я медлительный, поэтому мне потребовалось время. Ты можешь любить меня… можешь… но ты влюблена в него. Он – номер один. Я – номер два, так же как Робби для Хорхе. Скажи мне, что я ошибаюсь.

С таким же успехом, здесь могли стрекотать сверчки.

Я допил бокал вина и налил себе еще. Я предложил налить еще и трем остальным в комнате, но все молча отказались.

— Я действительно люблю тебя, Джош. Я никогда ничего у тебя не забирала. Я никогда не бросала тебя ради него. Мы встречались только тогда, когда ты был недоступен, — сказала Кэрри, чтобы, наконец, нарушить молчание.

— Это круто, детка. Ты забрала у меня доверие, верность и преданность, — сказал я. — Я также не помню, чтобы наши клятвы давали кому-то из нас пропуск в зал, если наши супруги "не были доступны", что 19 лет назад означало, что я был лейтенантом, который вел огонь и обливал потом свою задницу на Ближнем Востоке. Пока я терял пару друзей, ты загорала на юге Испании, когда не была в постели, трахая этих двоих, беременея от него, а потом рожая ему ребенка.

— Нам даже не нужно говорить обо всех других случаях, когда вы были вместе. По крайней мере, в какой-то момент ты поняла, что тебе следует быть менее откровенной перед нашими детьми, и начала спать с ним вдали от нашего или их дома… за исключением, видимо, этой недели.

Трое других людей в комнате сидели молча, в основном, заинтересованные чем-то на полу.

— Чудо из чудес, впрочем, у тебя был запасной сын, чтобы помочь Трою, — с сарказмом продолжил я. — Уверен, что выставлять себя на показ было последним, что ты хотела сделать, так что я, по крайней мере, ценю это. Наконец-то – акт самопожертвования от самой эгоистичной женщины.

Робби всхлипывала. Хорхе выглядел виноватым. Взгляд Кэрри колебался между чувством вины и страхом, с небольшой примесью гнева, когда я назвал ее эгоисткой.

— Итак, куда мы теперь пойдем, Джош? Я не хочу разводиться.., — начала Кэрри.

— Поскольку я обещал твоему первому сыну… а я не нарушаю своих обещаний и клятв, у тебя есть четыре года, прежде чем я разведусь с тобой. Это произойдет, когда Трой уедет в колледж, но об этом не будем говорить при нем, — сказал я.

— Однако именно ты расскажешь ему о том, что Серхио – его сводный брат, и это должно произойти в ближайшее время. Я буду присутствовать в комнате, когда ты будешь рассказывать ему об этом, и прослежу, чтобы ты поведала ему печальную историю о женщине, которая изменила своему мужу, а не любовную историю о женщине, у которой был прекрасный роман. Я не сомневаюсь, что он будет очень рад иметь Серхио в качестве брата, ведь они уже так близки. Я знаю, что ЭйДжей была очень довольна этим, как только справилась со своей злостью на твое… плохое отношение ко мне.

— Она знает всю историю? — придушенным голосом спросила Кэрри. — Что именно ты ей сказал?

— А-а-а… теперь это уже задело, — невесело усмехнулся я. — Я ничего ей не говорил. Она умный ребенок, и с годами смогла во всем разобраться, хотя я знаю, что в ее знаниях есть некоторые дыры, которые тебе, вероятно, стоит заполнить. Она не обязательно знала все… но она как бы знала все, понимаешь, о чем я говорю? Но из-за того, что она не была полностью в этом уверена, и из-за той лжи, которую ты ей наговорила, она так и не пришла ко мне и не выдала тебя. Она рассказала мне только то, что знала и что подозревала, когда я спросил ее напрямую. Она чувствовала себя очень виноватой за то, что не пришла ко мне.

— Наш сын, с другой стороны, до сих пор ничего не знает… блаженное неведение юности и доверие к родителям.

— И, конечно, ты знаешь, что Серхио уже несколько лет знает о том, что вы двое сделали меня рогоносцем. Несколько раз за последние несколько лет, я замечал странный взгляд в его глазах и удивлялся этому. Теперь я знаю, что это был взгляд жалости. Это прекрасно, когда подросток смотрит на тебя с жалостью, потому что знает, что его отец и твоя жена выставляют ваш брак на посмешище.

— Все что-то получили от этой сделки, кроме меня. Меня просто трахнули.

— Это неправда, Джош. Я люблю тебя, — плакала она. — Я была хорошей женой и матерью. Если бы не эта история с почками, ты был бы по-прежнему счастлив и ничего не понимал. Почему мы не можем, хотя бы, вернуться к счастливой части. Я никогда не отказывала тебе в сексе…

— То есть ты хочешь сказать, что я должен быть счастлив, будучи твоим вариантом номер два, только потому, что я не знал, что происходит? Я всегда должен был быть твоим номером один, и не должно было быть никаких других номеров. Пожалуйста, скажи мне, был ли я когда-нибудь твоим номером один? — спросил я.

Она снова покраснела. Она запиналась.

— В самом начале. Когда мы только поженились. До того, как я переехала к Робби и Хорхе, — сказала она.

— Значит, ты хочешь сказать, что когда мы занимались любовью, ты не думала о Хорхе и не трахала меня из жалости? Как ты могла родить мне двоих детей, если была влюблена в другого мужчину?

— Я… я считала, что ты заслуживаешь иметь собственных детей. Я же люблю тебя, помнишь? — сказала она.

— Точно. Верно. Как я мог забыть об этом? Хм, — сказал я. — По крайней мере, судя по твоим действиям, я могу предположить, что ты любишь наших детей так же сильно, как и своего ребенка с ним.

Она скорчила мне гримасу, затем посмотрела на Робби и Хорхе. Если она и искала словесной поддержки, то ее не последовало.

— Мы должны обсуждать это наедине, а не втягивать Робби и Хорхе в нашу проблему, — презрительно сказала Кэрри.

— Ты что, блядь, издеваешься? Робби и Хорхе начали эту проблему! — крикнул я.

Все трое побледнели от моей вспышки. Все они выглядели немного нервными.

— Ладно, вы все знаете, что я дал обещание Серхио, и я намерен его сдержать. Но я хочу получить обещание от тебя, Кэрри. Я хочу, чтобы ты, по крайней мере, была верна мне до тех пор, пока Трой не уедет в колледж. Это значит, что больше никаких поездок в Испанию без меня и никаких посещений Сантьяго, когда я отбываю двухнедельную службу в резерве. Верный – значит верный. Если ты нарушишь это обещание, я нарушу свое обещание Серхио и немедленно подам на развод. Понятно?

Робби улыбнулась, а Кэрри и Хорхе сидели, разинув рты и потеряв дар речи. Я оценил, что Робби, видимо, все поняла, ведь не исключено, что обещание помогло бы и ей. Двое влюбленных пристально смотрели друг на друга около минуты, прежде чем Кэрри тихо ответила утвердительно, одновременно слегка кивнув головой.

— Так-то лучше. Кому-нибудь еще вина? — поинтересовался я.

После того как Сантьяго уехали в Испанию, я переехал в спальню в гостевой комнате на цокольном этаже. Мы с Кэрри спали вместе в нашей кровати, пока Сантьяго были с нами, но не занимались сексом с тех пор, как узнали, что Трой болен. Это сработало на пользу мне после того, как я узнал о жене и Хорхе.

— Не будь ребенком, Джош. Мы сколько раз занимались сексом за все эти годы, пока я спала с Хорхе, а ты об этом не знал, — съязвила она мне.

— Именно так, Кэрри, — прорычал я в ответ. — Я не знал. Теперь, когда я знаю, что ты делилась с другим мужчиной, я уже не испытываю тех же чувств.

У Кэрри был такой вид, будто она высосала мешок лимонов.

— Вы, мужчины, со своим хрупким эго. Я буду ждать наверху, когда ты, наконец, отрастишь свои яйца, — сказала она.

У меня возникло ощущение, что она понятия не имела, как это все будет происходить.

Современная медицина удивительна. Через шесть месяцев после операции Трой снова стал прежним, шутил и вел себя как обычный школьник. Да, ему постоянно приходилось принимать лекарства для борьбы с отторжением трансплантата, и он не мог играть в футбол, но почти во всех остальных отношениях он вернулся к своей жизни. Я чувствовал, что пришло время ему узнать правду о своих отношениях с Серхио.

Мы с Кэрри обсуждали это несколько дней. Она была за то, чтобы оставить все как есть, надеясь, что Трой, в конце концов, сам во всем разберется. Серьезно, именно так она мне и сказала.

— Хорошая попытка, детка, но ты должна ему все объяснить, как я и говорил тебе несколько месяцев назад. И давай устроим полное семейное собрание, чтобы и ЭйДжей могла услышать все прямо из уст своей матери, — сказал я.

Она громко вздохнула, но, в конце концов, кивнула в знак согласия.

Пару месяцев назад Трою исполнилось 15 лет, и, признаться, я не всегда понимал, что творится у него в голове. Мне пришлось посмеяться над этим, потому что я вспомнил, как мне было 15, и я тоже не всегда понимал, что творится в голове у моего отца. Я знал, что этот разговор не будет легким. Я надеялся, что Кэрри тоже это понимает.

Наблюдая за происходящим из своего кресла La-Z-Boy, Трой, похоже, хорошо воспринял новость о том, что он сводный брат Серхио, на что я и рассчитывал, потому что он уже любит Серхио как брата. Однако вопрос "как", оказался более сложным.

— Подожди. Ты "занималась сексом" с дядей Хорхе? То есть ты "дала ему", как сказали бы дети? Но, ведь, тогда ты была замужем за папой, не так ли? Это делает тебя тем, кого дети называют шлюхой, бродяжкой! — кричал он.

— Не смей называть.., — Кэрри начала кричать в ответ на нашего сына, пока я не схватил ее за руку и не сжал ее, заставив быстро закрыть рот.

Она замолчала и сидела пристыженная. Тишина в комнате затянулась на несколько секунд.

— Да, наверное, правильным термином было бы "шлюха", — сказал я, — но это не твоя забота. Это моя. Я не знал об этом, пока ты не заболел. Твоя мать позвонила Сантьяго и попросила Серхио пройти тест, надеясь, что он подойдет для пересадки почки. Она, практически, бросилась под автобус, пытаясь спасти тебя, так что меньшее, что ты можешь сделать, это проявить благодарность и сдержанность.

Трой опустил голову, когда я его отчитывал. Он был растерян и обижен. Я это прекрасно понимал.

— Если кто и должен быть расстроен, так это я… и поверь, я расстроен. Но это наша с мамой проблема, которую должны решить мы. Мы как-нибудь справимся с этим. Я не оставлю вас, ребята. У меня нет такого намерения. Вот почему я переехал в подвал, — сказал я.

Я видел, что ЭйДжей хочет вмешаться. Я слегка покачал ей головой, и она откинулась на спинку дивана, на котором сидела. Я быстро взглянул на Кэрри, которая сидела рядом с ней и выглядела так, будто крыша нашего дома вот-вот рухнет на нее.

Несколько месяцев спустя, ЭйДжей уехала в Центральный Мичиганский университет. Трой спросил, может ли он поехать с ней. Я знаю, что это выглядело как шутка, но, взглянув на его лицо, я понял, что он был абсолютно серьезен.

В доме с сыном мы с Кэрри были, по крайней мере, вежливы друг к другу. Мы делали все обычные родительские вещи, например посещали его школьные мероприятия. Мне казалось, что в те времена мы были вполне правдоподобной любящей парой, хотя я видел, как напрягает мою жену наше притворство. Но мне было все равно. Я собирался жить своей жизнью и наслаждаться тем, что я отец своего сына.

Также напрягало мою жену то, что дома мы жили раздельно. Не было ни прикосновений, ни любящих фраз, ни маленьких шуток… и уж точно никакой близости. Она не могла просто повернуться и начать что-то делать в постели ночью, потому что меня не было рядом с ней… в буквальном смысле.

Последнее тоже далось мне нелегко, но ее неверность несколько притупила мое либидо. Каждый раз, когда я начинал чувствовать себя немного возбужденным, я вспоминал, как Кэрри трахалась с Хорхе на протяжении последних 20 лет, и гнев заменял мое возбуждение. Конечно, это не значит, что от дрочки у меня не прибавилось мышц на правом запястье.

— Э… Джош… не можем ли мы хотя бы вернуться к тому, чтобы быть нами… физически. Я имею в виду, что у нас всегда была довольно хорошая сексуальная жизнь. Я никогда ни в чем тебе не отказывала, ты же знаешь. Разве мы не можем хотя бы вернуться к этому? Я знаю, ты человек, и у тебя должны быть потребности, — умоляла меня Кэрри однажды вечером, примерно, три месяца спустя, когда Трой гулял с друзьями.

Я оглядел ее с ног до головы. Она все еще была красивой женщиной с хорошим телом. Это в буквальном смысле будет просто секс, потому что я больше не был влюблен в нее. Хотя я все еще любил ее, это чувство постепенно угасало. Это будет трах, чистый и простой, а не занятия любовью. Я буду получать удовольствие, а она – свое. Я не планировал работать ради ее блага.

— Наверное, да, но тебе придется спуститься в мою комнату. Зная то, что я знаю сейчас, ты много раз подвергала поруганию нашу супружескую постель на протяжении многих лет… и я ни за что больше не буду заниматься тобой в этой постели, — прохрипел я.

— Да, хорошо, я поняла. Я приду к тебе через несколько минут. Мне просто нужно немного привести себя в порядок, — сказала она.

Приведение Кэрри в порядок, включало в себя нанесение небольшого количества косметики и духов, быструю укладку волос и надевание моего любимого кружевного тедди под халат. Войдя в мою комнату, она сняла халат и покрутилась в нем. Мне пришлось быстро представить ее с Хорхе, чтобы удержать свое возбуждение под контролем.

Я подумал, что мне нужно будет немного разогреть ее, поскольку ни один из нас уже не был ребенком, но когда я потянулся к ее киске, то обнаружил, что она уже достаточно влажная, чтобы я мог сделать это. Я подумал о том, чтобы просто погрузиться внутрь, но решил придерживаться своего плана и потер и поиграл с ее киской достаточно, чтобы она дважды сильно кончила.

Я подождал, пока она кончит во второй раз, и вогнал свой твердый член в ее горячую, влажную глубину. Я чуть было не застонал, но сдержался. Я не хотел доставлять ей удовольствие. Вместо этого я просто молча сильно накачивал ее, гораздо сильнее, чем обычно. Похоже, ей это очень понравилось с физической точки зрения, потому что она снова кончила всего через пять минут. Она хныкала и стонала до самой кульминации, которая сопровождалась криками и плачем. Я немного помедлил, пока она заканчивала свой оргазм, а затем снова начал входить в нее, вызывая непрерывный поток слабых стонов, пока, наконец, не выпустил в нее большой заряд.

Кончив, я скатился с Кэрри и лег на спину, наслаждаясь своим личным послевкусием. Когда-то давно, я бы наслаждался нашим послевкусием с Кэрри в моих объятиях. Я действительно сожалел, что те дни ушли навсегда.

Услышав рядом с собой всхлипывание Кэрри, я понял, что она, вероятно, догадалась, о чем я думаю. Я не поддался искушению обнять ее и успокоить. Через несколько минут она встала, накинула на себя тедди и халат и тихо ушла обратно наверх. Не было ни обсуждений, ни разговоров в подушку – только тишина. Когда я поднялся наверх, чтобы посмотреть телевизор в семейной комнате, то услышал, как работает душ в главной ванной.

Я сидел в спортивных шортах и футболке, когда Трой вернулся домой. Было видно, что его что-то гложет.

— Папа, вот уже несколько месяцев ты не водил маму в ресторан, клуб или куда-нибудь еще, — сказал он. — Ты собираешься когда-нибудь простить ее и снова стать настоящей парой?

Момент истины, я полагаю. Я немного поразмыслил над тем, что было в моем сердце и голове, прежде чем ответить. Он терпеливо ждал, пока я соображал, как сформулировать свой ответ.

— Трой, я не думаю, что когда-нибудь смогу простить ее настолько, чтобы вернуться к тому, что у нас было… или к тому, что я думал, что у нас было. Все это было притворством. Это была ложь. Твоя мать влюблена в дядю Хорхе. А я – всего лишь ее запасной план. Теперь, когда я осознал этот факт, как я могу вернуться к этому? В футбольных командах есть запасные квотербеки, а в браке нет запасных мужей, — сказал я.

— Мне жаль, сынок, но то, что у нас есть сейчас, возможно, лучшее из того, что осталось.

Трой выглядел потрясенным, но, думаю, он все понял. Он ушел в свою спальню.

Кэрри тоже поняла. Каждые несколько недель она просила уделить ей немного личного времени, что стало кодовым обозначением секса. Я полагал, что в остальное время она ублажала себя так же, как и я. Полагаю, она могла тайком заниматься сексом с кем-то еще, но она знала, что если ее поймают, то все, что произойдет потом, будет полностью на ее совести.

Не знаю, чувствовала ли Кэрри значимость окончания Троем школы так же сильно, как и я. Когда-то, наверное, да, но я уже давно перестал беспокоиться о том, что она делает и что ее волнует. Я больше не любил ее. Я все еще заботился о ней… у нас была общая история и двое замечательных детей, но ее многолетний обман притупил мои чувства до самого нуля. Я всегда считал, что ненависть – это полярная противоположность любви. Я на собственном опыте убедился, что противоположность любви – это безразличие. Кто знал?

Я помню, как отправлялся в колледж с запасом одежды на 10 дней, 14 парами нижнего белья и стереосистемой. Трой отправился в Орегонский университет с одеждой на 14 дней, 14 парами нижнего белья, iPad, ноутбуком, мобильным телефоном, наушниками и двумя коробками других "мелочей". Да, все определенно изменилось.

Трой был действительно возбужден и болтал почти весь двухдневный путь. Черт, это был, по сути, 16-часовой монолог. Не думаю, что Кэрри удалось вставить больше двух слов, да и я не сказал больше. Не думаю, что Трой даже догадывался, что он был, практически, единственным, кто говорил в течение двух дней.

Поскольку Трой остался в г. Юджин, поездка на машине домой была невероятно тихой. Я вел машину около 12 из 16 часов. Кэрри была главным штурманом, что также означало, что она отвечала за большую часть музыки. Если я еще хоть раз в жизни услышу балладу Майкла Болтона, что ж…

Я знал, что Кэрри испытывает невероятную меланхолию, когда оба ребенка, практически, ушли из дома. Не забывайте, я говорил, что Кэрри – хорошая мать, и я знал, что она любит детей гораздо больше, чем меня. Может, я и не был ее любимым мужчиной, но Эй Джей и Трой были в списке ее любимых детей. По тому, насколько мрачной она была, я понял, что она не смотрит на общую картину.

Я думал, что буду чувствовать себя лучше, когда Кэрри подали конверт сразу после того, как мы въехали на подъездную дорожку к нашему дому. Она схватила конверт, как будто он был радиоактивным, разрыдалась и убежала в дом. Я почувствовал себя… мелким.

Когда я строил планы на послепоездочный период, я работал над чистой местью. Оглядываясь назад, я понимаю, что это было просто мелочно. Я знаю, что мне нужна помощь.

Я также знал, что с нами покончено как с супружеской парой с того самого момента, как я узнал о ее неверности. Я выполнял свое обещание, данное Серхио. Я сказал ему, что останусь с Кэрри, пока Трой не уедет в колледж. Я дал ей два дополнительных дня.

Я лежал в своей комнате, когда услышал ее стук в дверь. Дверь была не заперта, поэтому я сказал ей войти.

— Ты теперь так сильно меня ненавидишь, Джош? — тихо спросила она. — Я все разрушила?

— Да, ты все разрушила, но я не ненавижу тебя, Кэрри. Просто мне теперь на тебя наплевать, — сказал я.

— Но у нас было что-то хорошее в течение многих лет, пока ты не узнал, — утверждала она.

— Правда? Для меня все это было ложью после того, как ты в первый раз уехала к Робби и Хорхе. Ты больше не любила только меня, как обещала. Больше не отдавала свое тело мне одному, как обещала. Ты родила ребенка от другого мужчины.

— Почему ты не могла просто быть честной со мной после того, как влюбилась в Хорхе? Почему ты не могла просто развестись со мной? Ты осталась со мной и родила мне двух замечательных детей, но ты обманывала меня 18 лет. Ты украла у меня 18 лет, в течение которых я мог бы искать женщину, с которой мог бы разделить свою жизнь, а не тратить эти 18 лет на то, чтобы быть вторым выбором эгоистичной женщины.

— Возвращайся к Хорхе, Кэрри. Разве ты этого не видишь? Я освобождаю тебя.

— Но я любила тебя, Джош. Разве ты этого не видишь? Я не смогла бы оставаться с тобой 20 лет, если бы не любила тебя. Да, я не влюблена в тебя так, как в Хорхе, но я действительно люблю тебя, — плакала она.

— Твоя версия любви отличается от моей, Кэрри. Если бы ты действительно любила меня, ты бы поступила со мной правильно и не держала меня в качестве запасного парня. Я должен был быть номером один. Я заслуживал того, чтобы быть желанным парнем, в которого ты была влюблена. Обманывая меня, ты никогда не давала мне выбора, оставаться ли мне вторым номером… или найти женщину, которая хотела бы, чтобы я был первым номером.

— Ты родила мне двух замечательных детей. У нас была хорошая жизнь… или, по крайней мере, мне так казалось. Все исчезло в дыму. Ты, видимо, получила то, что хотела. Хорхе, видимо, получил то, что хотел. Робби получила то, что хотела. А я получил то, что… Я получил дерьмо.

— Так какой у тебя был план действий после того, как дети уйдут из дома, если предположить, что я так бы и не узнал о тебе и Хорхе?

Ее рот открылся, но из него не вырвалось ни звука, по крайней мере, на несколько секунд.

— Наверное, я всегда думала, что вернусь в Испанию, чтобы быть с Хорхе… и Робби. Прости, Джош, наверное, я никогда не рассматривала… тебя в своих долгосрочных планах, — тихо сказала она.

— Я знаю, — так же тихо ответил я.

— Я не буду ни с чем бороться при разводе, — практически прошептала она.

Я был удивлен, что оба ребенка были недовольны моим решением развестись с их матерью. Изначально они оба были расстроены тем, что она так долго мне изменяла, но, думаю, она смогла убедить их в том, что ее любовь ко мне была настоящей. Что же касается ее любви к Хорхе… ну, это продолжалось так долго, что они смогли рационализировать это для себя. Очевидно, они также смогли рационализировать в своем сознании, что я был бы счастлив быть парнем номер два для их матери.

— Тетя Робби хорошо к этому относится. Почему ты не можешь согласиться с этим, как она? — спросила Эй Джей.

— Тетя Робби помогла все это организовать. Она, дядя Хорхе и твоя мама составляли планы. Меня в них не включали. Все, кроме меня, были замешаны во всем этом дерьме. Почему меня не включили в планы? Потому что твоя мать знала, что я не соглашусь. Лучше попросить прощения… если придется, чем спрашивать разрешения, — сказал я.

— Позволь мне спросить тебя кое о чем, ЭйДжей. Когда ты выйдешь замуж, ты позволишь своему мужу завести любовницу… любовницу, о которой он будет заботиться больше, чем о тебе?

— Нет. Я бы надрала ему задницу, если бы он даже предположил такое, — решительно заявила она. — Но на данный момент, это длится уже более 20 лет.

— Значит, я должен просто смириться с этим, потому что это длится вечно? Как тетя Робби? Как бы ты поступила, если бы это случилось с тобой?

Она поморщилась и опустила глаза. Разговор, видимо, был окончен.

Мое предположение о том, что Кэрри отправится в Испанию после развода, подтвердили мои дети. Признаюсь, я скучал по общению, но не по той жизни, которая у меня была… поскольку ее у меня никогда и не было. Осознав, что больше не доверяю женщинам, я пошел к психологу и получил помощь. Тем не менее, я точно не искал новых отношений.

Я ходил на несколько свиданий, и даже иногда, очень иногда, занимался сексом, но это уже не было главным в моем списке. Меня удивил тот факт, что среди женщин в возрасте от 40 до 50 лет, похоже, очень много одиноких. Наверное, я никогда не осознавал этого факта, когда был якобы счастливым женатым мужчиной.

Я также не понимал, как за последние 20 с небольшим лет изменилась динамика отношений между мужчинами и женщинами. В последний раз, когда я был свободен на сцене знакомств, охотой занимались, в основном, мужчины. Сегодня я узнал, что это предложение 50 на 50. Мне потребовалась минута или две, чтобы привыкнуть к новой динамике. Должен признать, это очень сильно повышает мое эго, когда женщина подходит ко мне, чтобы начать танец.

Наверное, это было последнее лицо, которое я ожидал увидеть, когда однажды, примерно, через два года после развода, открыл дверь. Потребовалась пара секунд, чтобы понять, на кого я смотрю, хотя она выглядела почти так же, как в последний раз, когда я ее видел. Робби Сантьяго все еще оставалась красивой женщиной.

— Э-э-э… входи, Робби. Что привело тебя к моей двери? — спросил я, все еще пребывая в некотором шоке.

— Разве я не могу навестить старого друга… если, полагаю, мы все еще друзья, — робко ответила она.

Она приняла предложенную мной чашку кофе, и мы сели в моей семейной комнате. Она заерзала на своем месте и прочистила горло.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, Джош. Мы все еще друзья? — спросила она.

Я сморщил лицо, задумавшись.

— Раньше мы были друзьями… по крайней мере, я так думал. Потом я узнал, что ты так не думаешь.., — начал говорить я, пока она не вмешалась.

— Нет, это неправда, — перебила она. — Я всегда считала тебя другом.

"Если бы я был другом, то как ты могла поступить со мной так, как ты это сделала? — спросил я.

— Я была эгоисткой… и невероятно глупой, — сказала Робби. — Я никогда серьезно не задумывалась о последствиях своих поступков, потому что доверяла Хорхе и Кэрри. Кэрри была мне как сестра. Я никогда не предвидела, что все так обернется.

— Я смирилась с этим, потому что мне удалось из этой сделки получить Серхио… и после этого за все эти годы, это было всего лишь несколько дней то тут, то там. И мне очень понравилось, что ты запретил ей встречаться с ним в течение этих нескольких лет. Но потом ты развелся с ней… и отправил ее обратно в его жизнь… и в мою. Думаю, после стольких лет я устала быть для него второй лучшей женщиной.

— Теперь я полностью понимаю, о чем ты говорил. Боже, я была такой дурой!

— Больно, не так ли? — самодовольно спросил я.

Она не ответила, только опустила глаза. Наконец-то хоть кто-то проявил раскаяние.

— Думаю, мы можем снова стать в некотором роде друзьями. Друзьями, связанными общим опытом, — сказал я.

Мы проговорили до поздней ночи. Мы перешли от кофе к бутылке Пино Гриджио и допили ее. Когда она собралась уходить, я удивил ее… и себя… предложив ей свою комнату для гостей. Она согласилась.

Признаться, это было… забавно – вернуть частичку своей прежней жизни. Думаю, нам обоим понравилось это знакомство.

Во второй уик-энд, когда она осталась у меня, мы пошли в ресторан поужинать, а затем отправились в элитный бар выпить и съесть десерт. Это были два старых друга, а не свидание, но где-то по пути в дело вмешались гормоны. На ней было довольно узкое темно-синее платье, демонстрирующее более чем намек на декольте и мускулистые, подтянутые ноги. Я, конечно, не планировал, что что-то произойдет, поэтому был немного удивлен, когда почувствовал, что у меня появляется эрекция, пока мы ели десерт. Я покраснел… а она просто поняла. Она протянула руку через стол и взяла меня за руку. Мы продолжали держаться за руки до конца вечера.

Мы были, наверное, в квартале от моего дома, когда Робби изменила игру.

— Это не обязательно должно что-то значить, Джош, — прохрипела она. — Ты красивый холостой парень… а я состою в открытом браке. Мы взрослые люди по обоюдному согласию.

Я широко улыбнулся. Я потянулся к ее руке, нашел ее и поцеловал.

Одежда начала падать на пол почти сразу, как только мы вернулись в мой дом, как в одном из тех романтических фильмов о цыпочках. Пока мы шли к моей спальне, я обнаружил, что Робби умеет целоваться на высшем уровне.

Когда мы добрались до моей спальни, я осторожно уложил ее на кровать, начал посасывать ее соски и ласкать пальцами, как мне показалось, очень горячую и влажную киску. Ее дыхание стало неровным, а затем прерывистым, прежде чем она закричала от первого оргазма. Я быстро довел ее еще до второго, а затем скользнул дальше по ее телу.

Ее выделения были довольно густыми, почти медовой консистенции, и от нее исходил фантастический мускусный аромат, когда я вылизывал ее отверстие и покусывал губки. Где-то в середине этого процесса она левитировала с кровати и застыла в воздухе, после чего закричала во всю мощь.

Я не был готов к ее прыжку и должен признать, что этим движением она ушибла мою шею и нос. Я лизал изо всех сил, и казалось, что она пытается вызвать у меня сотрясение мозга, впиваясь своей липкой киской мне в лицо. Я хрипло рассмеялся, когда она снова сильно кончила, а затем продолжил работать языком. Черт, как же она была горяча-а-а!

Я получил еще два оргазма от нее с помощью языка, прежде чем переместился вверх по ее телу, выровнял свой инструмент с ее киской и погрузился внутрь двумя сильными толчками. Ее центр был расплавленым жаром, и я начал считать в уме, чтобы задержать извержение, которое нарастало в моем теле.

В этот момент она начала кричать что-то по-испански. Я знал, что она владеет двумя языками после стольких лет жизни в Испании, но поскольку я лишь несколько раз бывал в их доме, мой испанский был довольно плох.

— На английском! Скажи это по-английски, детка! Как я могу понять, нравится тебе что-то или нет, если ты говоришь на языке, который я едва знаю, — сказал я.

Мне удалось продержаться еще минут десять, прежде чем я зарычал от собственного оргазма. Я постепенно отодвигался в сторону, чтобы не причинить ей боль своим весом, пока мой член размягчался. Она мягко улыбнулась, когда я заглянул ей в глаза.

Я не буду врать и говорить, что это был самый лучший секс в моей жизни, хотя он был лучшим с тех пор, как я узнал об измене Кэрри несколько лет назад. В ту ночь мы занялись этим еще раз, а утром – снова. Мы вместе приняли душ и с удовольствием омыли тела друг друга, после чего я отвез ее в IHOP на отличный завтрак. Большую часть дня мы провели на диване в семейной комнате, обнимаясь, целуясь и смотря телевизор.

Она не возвращалась спать в гостевую комнату до конца своего пребывания у меня, которое продлилось еще три недели.

— Мне нужно вернуться в Испанию и развестись с Хорхе, а потом решить, что я хочу делать с остатком своей жизни, — сказала Робби. — Я знаю, что нам было весело вместе, но мы оба понимаем, что не подходим друг другу в долгосрочной перспективе. И все же ты чертовски хороший человек, Джош. Мне очень жаль, что это я начала разрушать твой брак.

— Ты не заставляла ее делать то, что она сделала, и, по крайней мере, ты раскаялась. Это больше, чем с Кэрри, — сказал я.

— Что ж, надеюсь, ты найдешь человека, который будет ценить тебя за все, что ты приносишь, а это уже немало, — сказала Робби.

Кэрри уже пять лет жила с Хорхе, а мои дети переехали на юг Испании, чтобы быть ближе к матери. Я скучал по ним, но не по их отношению. Я устал извиняться за то, что развелся с их матерью за то, что она мне изменяла. Никто так не удивился, как я, когда однажды в воскресенье в шесть утра позвонил Трой. Да, кто, черт возьми, звонит кому-то в воскресенье в шесть утра? Я не стал смотреть, кто звонит. Я просто схватил трубку и заорал.

— Что? Лучше бы это была гребаная чрезвычайная ситуация, иначе кто-то умрет! — крикнул я.

— Папа? Папа! Это я, Трой. Почему ты так злишься? — спросил он.

— Сейчас шесть утра в воскресенье, Трой. Ты забыл о разнице во времени? — спросил я.

— Э-э-э… да, думаю, да, папа, — тихо сказал он. — Я перезвоню позже.

— Нет, Трой, не вешай трубку. Что тебе нужно? — спросил я.

— Э-э-э… Я не уверен, как это сказать, папа, но вот что: ты знаешь, что ЭйДжей спит с дядей Хорхе? — скорее объявил, чем спросил он.

К этому моменту я поспал около трех часов после очень поздней ночи с девушкой, достаточно молодой, чтобы встречаться с… моим сыном, но это была уже совсем другая история. К тому времени как он закончил свое заявление, я уже проснулся.

— Что? Что, черт возьми, ты только что сказал? — крикнул я в трубку.

— Ты слышал меня, папа. Я сказал, что ЭйДжей спит с дядей Хорхе, — снова объявил он.

— Откуда ты это знаешь? — спросил я, все еще на полной громкости.

— Мы все были у дяди Хорхе: ЭйДжей, Серхио и я, и когда стало поздно, все дети разошлись по своим спальням, оставив только дядю Хорхе и маму. Посреди ночи меня разбудил женский крик от оргазма… и я понял, что это не мама. Я встал, подошел к двери ЭйДжей и немного послушал, потому что был уверен, что мне придется убить Серхио. Ради Бога, он же ее сводный брат. Но потом стало еще хуже: это был не Серхио, — сказал он.

— Ты уверен? — прохрипел я.

— Да, — прошептал он. — Ну, ей уже 27, папа. Думаю, она может сама решать, с кем ей спать… но все равно, это просто жутко, понимаешь, о чем я?

— И твоя мама не против? — спросил я.

Он заколебался.

— Не уверен, что она знает об этом, — сказал он.

Два дня спустя, я стоял на пороге дома Хорхе и ждал ответа на звонок в шикарную дверь. Женщина в доме открыла дверь, задохнувшись.

— Джош. Что ты здесь делаешь? — спросила Кэрри, с очень шокированным выражением лица.

— Я был поблизости и хотел увидеть своих детей. У тебя с этим проблемы? — грубо спросил я.

Она отошла в сторону и пропустила меня внутрь.

— Почему ты не позвонил? Ты мог бы остаться здесь, если бы мы знали, что ты приедешь, — сказала она.

Я сверкнул на нее глазами, когда все трое детей и Хорхе вошли в салон. Увидев, что это я, все трое детей полезли обниматься, а Хорхе держался в стороне. Дети заговорили все разом, но быстро замолчали, когда я подошел к Хорхе с огнем в глазах. Он поднял обе руки в знак капитуляции. Это не имело значения.

Я не лучший боец, но могу постоять за себя. В данном случае, на моей стороне была ярость. Я нанес свой лучший прямой удар правой рукой, который прошел сквозь его поднятые руки и угодил прямо в нос. Я почувствовал, как хрустнула кость, и кровь хлынула во все стороны. Он попятился назад, и я дважды изо всех сил ударил его в живот, по одному разу каждой рукой. Когда он упал на колени, я подумал, не раздавить ли ему яйца, но решил, что это слишком банально. Тем не менее, он был рядом, и я отбил свой лучший удар по воротам с 50 ярдов (46 м). Он не разбил ему яйца, но, судя по его воплям, я уверен, что это донесло до него мою мысль.

Я отступил назад, тяжело дыша, и оглядел шокированные лица.

— Дядя Джош, ты обещал мне, что не тронешь папу за то, что он сделал с тетей Кэрри! — взвыл Серхио, но благоразумно остался на месте.

Я выдыхал огонь из ноздрей, наблюдая, как Хорхе корчится от боли, когда Кэрри бросилась к нему.

— Я не нарушал данного тебе обещания! — крикнул я в ответ. — Он получил эти побои за то, что трахал мою дочь, твою сводную сестру!

— Ты знала, что он занимался сексом с твоей дочерью? — спросил я, переключая внимание на свою бывшую жену.

Выражение ее лица изменилось с испуганного на шокированное, когда она посмотрела на меня, а затем снова на Хорхе.

— О чем он говорит? — спросила она Хорхе.

Хорхе свернулся калачиком, истекая обильной кровью и хныча.

— Я достаточно взрослая, чтобы решать, с кем мне спать! — заявила ЭйДжей. — Мне не нужно разрешение ни от кого из вас.

— Да, ты достаточно взрослая, чтобы совершать собственные ошибки, например, делить мужчину со своей матерью, даже если это человек, который разрушил брак твоих родителей. Но ты, как и твоя мать и говнюк на полу, тоже достаточно взрослая, чтобы понимать, что у каждого поступка есть последствия… и его недавний поступок, дал мне шанс устроить ему те последствия, которые я не мог устроить ему за то, что он трахал твою мать, потому что я обещал Серхио.

— Думаю, я должен поблагодарить тебя за то, что ты дала мне шанс сделать то, что давно пора было сделать. Но все же твой выбор сексуальных партнеров более чем немного тревожит, учитывая все, что произошло.

Она покраснела, посмотрев сначала на меня, потом на свою мать.

— Прости, мам, — сказала она.

Кэрри пристально посмотрела на ЭйДжей, и я понял, что сейчас произойдет. Она повернулась к Хорхе и изо всех сил замахнулась ногой, ударив мужчину по лицу. Он застонал и потерял сознание.

— Отличный удар, мама, — восхитился Трой.

— Прости, дядя Джош. Я не знал о папе и ЭйДжей. Это… просто неправильно, — сказал Серхио.

— Да, Серхио, но это не твоя вина и не тебе извиняться, — сказал я.

— Дети, было здорово увидеть вас всех, хотя нам с тобой, ЭйДжей, нужно когда-нибудь многое обсудить. Кэрри, не очень приятно было видеть тебя. Но мне нужно осмотреть некоторые достопримечательности в течение нескольких дней, прежде чем я вернусь домой. А теперь, если ты не возражаешь…

— О, кстати, у тебя есть мой номер, если этот придурок захочет выдвинуть против меня обвинения. Просто позвони мне, и я сдамся.

— Этого не случится, дядя Джош. Это мое обещание. Нам с папой тоже есть о чем поговорить, — сказал Серхио.

******

— ЙЕЕЕЕААААА!

Все кричат, когда приземляются после своего первого прыжка с парашютом, и я не был исключением. Это было просто охренительно!

Мои пальцы первыми коснулись земли, а поскольку ноги были вытянуты перед телом, я осторожно приземлился на задницу и закричал. Я быстро вскочил на колени, а затем на ноги и побежал назад, чтобы схватить парашют.

Мой пульс бешено бился. Я был слишком взвинчен, чтобы посмотреть на свой Fitbit (Фитнес-браслет), иначе я мог бы увидеть невероятные цифры. Мне казалось, что моя грудная клетка сейчас взорвется, так сильно и быстро билось сердце, и я знал, что моя улыбка раскалывает мое лицо на две части.

— ДА! ДА! ДА! — снова закричал я, когда прыжковый мастер подошел ко мне, чтобы поздравить и проверить, не повредил ли я себе что-нибудь.

— Отличный прыжок, Джош! — восторженно сказал он мне, когда я собрал свое снаряжение и направился к выходу из зоны приземления.

Когда я направился к гаражу, откуда выходили люди, чтобы поприветствовать меня, я понял, что обильно потею, и мне показалось, что все звуки вокруг стали чуть громче, чуть отчетливее. Может быть, так бывает при околосмертном опыте, подумал я про себя.

Ладно, ладно, я понимаю, что немного перегнул палку… может быть, даже полторы, но после того, как я стал свидетелем рождения двух своих детей, я только что пережил самое потрясающее событие в своей жизни… лучше, чем брак… даже лучше, чем мой первый секс! Я, наверное, никогда не смогу точно объяснить, что я только что пережил.

Мне был 51 год, и я уже несколько лет как был в разводе. Несколько лет после развода я практически прозябал, но недавняя поездка в Испанию дала толчок моей жизни. Точнее, избиение Хорхе Сантьяго сотворило чудеса с моим настроением.

В первый же день после возвращения в Штаты, я, практически, выпрыгнул из постели. Я зашнуровал кроссовки New Balance и отправился в путь. За последний год я вернулся к бегу трусцой, но возвращение в форму далось мне нелегко. В то утро я пробежал, а не тащился, 7, 2 мили (11, 6 км), преодолевая дистанцию в темпе 7:30 на милю, вместо обычных восьми минут на милю.

В то утро я, практически, вприпрыжку бежал на работу. Я был почти невыносим, я чувствовал себя таким заряженным энергией. Мой администратор, Тереза, сразу заметила это, и через пять минут после того, как я вошел, она появилась у моей двери с чашкой кофе и блокнотом, потому что мне нужно было многое наверстать после недельного отсутствия, по крайней мере, по ее словам.

Уловка закончилась через минуту, когда она села, посмотрела мне прямо в глаза и сказала:

— Ладно, выкладывай. Ты провел неделю в Испании трахаясь, не так ли?

— Даже лучше, Тереза, — ответил я. — Я нашел свой стиль. Кто знал, что он отдыхал на юге Испании?

— Это здорово, Джош. Я рада за тебя. Ты это заслужил.

Я записался на пару занятий в местный небольшой колледж просто для развлечения. В Китае проживает более миллиарда китайцев, и я решил, что мне нужно немного лучше понять эту культуру. Второй курс был еще более несерьезным – он был посвящен классическому року. Большинство людей в классе были моего возраста, но было и несколько детей, которых, вероятно, заставляли слушать музыку родителей, когда они росли, и они подсели.

Месяц спустя я решил, что мне нужно прыгнуть с парашютом.

Не знаю, почему это засело у меня в голове, ведь я до смерти боюсь высоты. Я просто чувствовал, что мне нужно что-то сделать, чтобы побороть этот страх… и прыжок из самолета с высоты 2 000 футов (600 метров), казался… совершенно чертовски нелепым.

Может, в этом и есть недостаток одинокой жизни. Нет никого, кто мог бы сказать тебе, что дурацкая гребаная идея – это именно она… дурацкая гребаная идея. Подумайте о этом, зачем кому-то добровольно выпрыгивать из совершенно исправного самолета? Так что я действительно записался на занятия, необходимые для того, чтобы начать прыгать.

Я думал, что занятия были хорошими, но все изменилось, когда мы надели костюмы, разбились на группы по три человека, и моя группа отправилась к переоборудованному четырехместному самолету, из которого мы собирались прыгать.

Короче говоря, я рад, что у меня не было слабого сердца, иначе это могло бы быть мертвое тело, плывущее к земле, но это был потрясающий опыт, и я рад, что сделал это… хотя бы раз.

Несколько из нас, новичков, слонялись вокруг после прыжков и как бы праздновали вместе, попивая колу и подшучивая друг над другом по поводу нашего стиля… или, скорее, его отсутствия. Я пил вторую колу и ел конфеты M&Ms из автомата, когда в гараж вошла визжащая девчонка, очевидно, все еще взвинченная, как и все мы, но на несколько дюймов ниже ростом и на несколько октав выше. Ей с трудом удалось снять шлем, но когда она это сделала, сначала выбилась кудрявая белокурая шевелюра, которая, в конце концов, расправилась, открыв большие лавандово-голубые глаза и улыбку, словно сошедшую с рекламы стоматологического кабинета. Второй раз за этот день я испугался, что мое сердце остановится.

Я чуть не подавился конфетой, когда она сняла комбинезон. День был теплый, и она надела обтягивающую футболку и очень обтягивающие джинсы, и я имею в виду обтягивающие с большой буквы "О". Вау, обтягивающие. Вау, туго. Обтягивающие, понятно?

На вид ей было около 30, хотя позже я узнал, что ей 44. Позже я также узнал, что ее зовут Эви Абрахам.

Может быть, потому, что она была такой миниатюрной, она казалась еще более оживленной, чем остальные, и я не мог оторвать от нее глаз, пока мы все сидели за столом и рассказывали о своем опыте. Наконец я понял, что пялюсь, и надеялся, что у меня не текут слюни.

Я надеялся, что был незаметен, когда посмотрел, нет ли у нее кольца на левой руке. Не было.

После этого мы еще некоторое время общались, пока Эви не встала из-за стола и не пошла в сторону парковки. Я не теряя времени поднялся и последовал за ней.

В тот день я покинул аэродром с воспоминаниями на всю жизнь и с назначенным свиданием на следующий субботний вечер.

На наше первое свидание я пригласил ее в китайский ресторан, и она провела первые 10 минут за столом, безудержно болтая о своем первом прыжке. Я полностью ее понимал, так как у нас был общий опыт. Позже мы перешли к нашей личной жизни: я рассказал ей о своей бывшей жене и двух своих детях, а она – о своем покойном муже и двух своих детях. Она овдовела в 34 года, когда пьяный водитель убил ее мужа в автокатастрофе, и ей пришлось одной воспитывать двоих детей.

Она стала очень тихой после того, как рассказала мне свою историю. Я видел, как на ее глаза навернулись слезы, но она очень старалась не дать им упасть.

— После первого года его отсутствия я пообещала себе, что больше не буду себя оплакивать, — объяснила она. — Я знаю, что плакала из-за себя, жалея себя и детей, но это не то, чего хотел бы Дэн. Он был из тех, кто говорил: "Хватит плакать. Пора двигаться вперед и жить дальше". Так я и поступила. Мы никогда не забудем Дэна, но мы будем чтить его память каждый день, двигаясь вперед и живя хорошей жизнью.

Я был сам подавлен, когда она закончила. Я не сказал ей, но за эти годы я пролил немало слез из-за потери жены.

— Похоже, он умный человек, раз смог дать совет тому, с кем даже не был знаком, — тихо сказал я.

Она наклонила голову вправо и широко улыбнулась. Я узнал, что это один из ее признаков, когда ей что-то нравится.

Поскольку ей приходилось быть и матерью, и отцом для своих детей, в свои 30 лет с небольшим она стала немного сорванцом. Она научилась метко бросать бейсбольный и футбольный мячи и хвасталась, что может держаться на хоккейных коньках с клюшкой в руке. Хотя в детстве она не занималась спортом, она научилась быть поддерживающим родителем двух спортивных детей… и это означало, что она узнала все, что нужно знать о различных видах спорта, включая то, как ухаживать за различными порезами и царапинами, которые получали ее дети.

— Я могу заклеить порезы бабочкой, как никто другой, и могу приложить лед к телу, как профессионал, — с гордостью говорит она.

Вооружившись этой информацией, я на наше второе свидание пригласил ее на бейсбольный матч "Цинциннати Ред". Она взяла у меня программку, повернулась к оценочной карточке и принялась подсчитывать очки в игре. Черт, большинство моих знакомых парней не умеют вести счет, а эта крошка делала это как профессионал. Я был очень впечатлен.

— Мой сын играл в бейсбол, а дочь – в софтбол. Я стала официальным "парнем" по подсчету статистики в обеих командах, — сказала она, используя воздушные кавычки для слова "парень".

Она была ростом в пять футов (153 см), непоседливая и полная энтузиазма. Она предпочитала обтягивающие футболки, джинсы и кроссовки, и постепенно вписалась в мой мир так же легко, как умещалась у меня под мышкой, когда я прижимал ее к себе.

В конце нашего первого свидания, я получил целомудренный поцелуй в щеку. Затем я несколько раз получил нежный поцелуй в губы во время нашего второго свидания. После этого поцелуи стали более интенсивными, но я никогда не чувствовал, что настал подходящий момент для продолжения отношений с ней, пока мы не закончили наше шестое свидание… и она не сделала шаг.

— Разве я не делаю это для тебя, Джош? — спросила она, когда мы целовались на диване в ее гостиной. — Я имею в виду, что ты еще ни разу и пальцем меня не тронул… а я так хочу от тебя чего-то большего, чем просто палец, — сказала она, наклонив голову вправо и улыбнувшись.

Я почувствовал, что краснею. Мне вдруг показалось, что я снова вернулся в среднюю школу.

— Для меня прошло много времени… нет, не для этого, — сказал я, подняв глаза и увидев, что Эви ухмыляется, как Чеширский кот. — Я думаю, у нас могло бы получиться что-то особенное… и, наверное, я боюсь, что могу все испортить, — ответил я, пока мое сердце гулко стучало в ушах.

— О, милый, этого не случится… по крайней мере, с моей стороны. А теперь как насчет того, чтобы показать мне, как быстро ты можешь раздеться, — сказала она и ее глаза сияли.

Через полгода мы обручились и еще через полгода после этого сыграли небольшую свадьбу, на которой присутствовали только двое ее детей, мой сын и Серхио. ЭйДжей, хотя и была приглашена, решила не приезжать, поскольку я не пригласил ее нового мужа, Хорхе, с которым Кэрри развелась почти сразу после того, как узнала, что он спит с ее дочерью.

Неудивительно, что мы не поехали в Испанию на наш медовый месяц.