Всякое бывает в деревнях 4

Проснулся от духоты, поскольку к полудню на улице вновь было тридцать два, а окно оставалось открытым.

Похоже, коньяк оказался палёным – не должна была трещать голова! Я сел в постели, подождал, когда отпустит головная боль, и отправился закрывать все окна в доме, начав с окна в нашей комнате.

Стас спал «без задних ног» на постели в засохших лужицах семени. Вид их больно резанул. Закрыв окно, я отправился на кухню и открыл люк в погреб, в жару используемый мной, как кондиционер. Дышать сделалось легче и я закурил, сев на табурет, пытаясь осмыслить произошедшее.

Надо же было так нарваться на фальсификат! Славка, наверное, тоже, страдает сейчас. Докурив, попил кваску, и в голове слегка заштормило, но головная боль медленно отпускала Не отпускала другая. Поскольку я оказался самым живым в нашем доме, достал из холодильника овсяный кисель в кастрюле. Хотелось кисленького, и моим, когда проснутся, видимо тоже, захочется.

Первым поднялся Стас. Выдув пол чайника, он попросил аспирина. Поковырявшись в густом киселе ложкой, он, явно вспомнив события ночи, не знал, как ебя вести, и под моим взглядом не находил себе места. Надо было как-то выходить из ситуации и я предложил ему спасительную дорожку.

— Больше я тебе наливать ни капли не буду – рано ещё тебе.

Стас согласно покивал головой, глядя в свою тарелку.

— Ты помнишь, как к матери приставал?

— Не очень.

— А что помнишь?

— Ну, то, как трогал её за грудь.

— А как между ног её лапал, помнишь?

Стас только покивал головой.

— Коньяк палёный попался, но это снимает только часть вины. Не хватало нам только того, чтобы ты родную мать изнасиловал!

— Что ещё помнишь?

Стас пожал плечами, краснея с каждой секундой всё гуще.

— Ну?

— Помню, что мы лежали и я обнимал её.

— И всё?

— Всё.

От стыда за враньё у него даже уши покраснели, но в большем сын не нашёл в себе сил признаться.

Ладно. Он всё понял. Ему и так стыдно как никогда. Не буду трясти грязным бельём.

— Думаю, что Славке, с этого коньяка, сейчас не лучше нашего, и стройка до завтра не стронется с места. Отдыхаем.

Стас согласно кивнул и спросил:

— А как с жарой быть?

— В баню пойдём. Есть способ спасения в прохладе.

Я отправился к жене. Светлана не хотела просыпаться и смотреть мне в глаза, но я поднял её, набросил на плечи вчерашнюю рубашку и вывел в баню, где было не так жарко.

— Голова трещит и очень душно. Всё тело болит. Ты меня вчера затрахал всю!

Я изумился этой реплике. Игры разума, и в пьяном состоянии не поняла с кем была? Хорошо, если так.

Выпив кваса, Светлана отдышалась.

— Легче?

— Немного.

— Сейчас, сделаем! Это мы на палёный коньяк нарвались! Так бы всё нормально было!

Я подключил поливочный шланг к водопроводу и включил распылитель на мелкие капли, направив в центр бани, оставив открытой дверь в предбанное отделение, где мы и сидели. Повеяло свежестью.

— Ой, как хорошо! Стас спит?

— Нет, мы позавтракали.

— А что ели?

— У меня стоял овсяный кисель в холодильнике. Хочешь?

— Нет.

Внезапно пришёл испуг: я же оставил открытым подпол, а его не предупредил. Я вскочил на ноги, но увидел в окошко Стасика, пошатывающегося и бредущего к бане совершенно голым. Обвислой сарделькой болтался его натруженно красный, так сказать, половой признак. Я с облегчением вздохнул.

Светлана, не видя его, поднялась на ноги. Её тоже, пошатывало.

— Там, в бане, есть не сильно холодная вода?

— Есть, даже в бочке летнего душа есть.

— На улице?

— Нет, я шланг сюда завёл.

Она встала в поддон и пустила воду, наслаждаясь прохладой, окончательно оживая, и, похоже, вспоминая что-то из событий ночи, судя по тому, как пылало её лицо.

Едва Светлана, заодно подмывшись, вышла из-под душа, под струи зашёл Стас. Она же словом не обмолвилась относительно наготы обоих, явно что-то вспомнив.

Присев возле меня, Светка вздохнула и выпила ещё кваса.

— Саш, я понимаю, что коньяк палёный, и вообще, но если ты только попытаешься повторить вчерашнее, я уеду навсегда. Никто не давал тебе права распоряжаться моим телом и подкладывать пьяную под нашего сына!

Как ты мог! Ладно, если бы только это! Но как ты мог поочерёдно с ним!

Ошарашенный этим горестным монологом, я решил, что уж лучше пусть так думает.

— Все не соображали, что делают. Прости, Свет, я же люблю тебя, и он, тоже, и так хотел! И ты же сама его хотела научить! Не помнишь? Тебе так понравилось с ним!

— Нет – растерянно отозвалась Светлана – стыд какой! А он помнит, как ты думаешь?

— Я говорил с ним. Помнит, что ласкал тебя, обнимал, пальцами тебя ласкал, целовал.

— И всё? Уверен?

— Уверен.

Светлана облегчённо вздохнула. Вернулся Стас. Робко поглядывая на зацелованные им ночью соски матери, он скромно присел в дальний от неё уголок дивана. Никто никого не смущался, будучи нагими, но в бане царила атмосфера неловкости за прошлую ночь.

Светлана поднялась на ноги, не тая от нас красные, натёртые губы и набухший клитор. Она смотрела на сына, попивая квас из банки, видимо обдумыва нечто хлёсткое, что скажет ему, Но, Видя то, с каким вожделением он смотрит на её низ, любуется им, и это в ней самой вызвает приятное волнение, отмякла. Света вновь поймала себя на мысли о том, что ей нравится то, какими глазами смотрит на неё сын. Ругать его уже не было никакого желания. Пробудившееся сладкое томление в лоне от этого страстного взгляда погасило волну гнева, и всё произошедшее сделалось для неё, неожиданно, не таким уж и ужасным, и это вполне можно пережить. Случилось и случилась!

Поставив на стол банку, она сказала:

— Есть хочу!

Отбросив всю свою стыдливость, Светлана, как была голой, так и вышла из бани на дорожку к дому. Стыдиться уже было некого. Буквально через пару минут мы увидели её бегущей со всех ног обратно, придерживающей свои груди.

— Там Макс свалился в погреб! Орёт, что ноге больно.

— Так! Надень рубашку и дуй к Славке: пусть скорую вызывают, а сам он – к нам, вытаскивать Макса.

На кухне я сразу увидел почти пустую кастрюлю, валяющуюся на полу. Макс так и лежал в погребе с ложкой в руке, и всё стало понятным. Увидел еду в кастрюле и стал жрать. Увлёкся. Шагнул назад и упал.

Славка приехал на своей обшарпаной Ниве.

— Говорят, что свободных машин сейчас нет, и, чтобы сами везли его в районную, там травмопункт.

Доставали Макса долго – тяжеленный. Пока делали снимок, пока Масяне гипсовали ногу, время тикало. Я сбегал в пекарню и накупил пирожков, две бутылки «Байкала». Сами поели, Макса покормили. Уже вечерело, когда мы привезли его домой.

Катя и Света ждали нас, нервничая. Оставшиеся пирожки с мясом пришлись к столу. Мы навернули щей, затем – кваса с пирожками.

Улучив момент, Катерина вытащила меня на улицу.

— Саш, а что Светка такая затраханная? Вы что, вдвоём её?!

— С чего ты так решила?

— Ну, мы болтали, пока ждали вас, и я так поняла – ты же не пацан, чтобы ей соски на сиськах так измочалить! А пиздёнка – аж опухла! Видно же, что всю ночь напролёт! А ты уже не в тех годах. Вот я и решила.

Чувствуя, что краснею, я раздражённо ответил:

— Кать, ты меня для этих твоих фантазий позвала?

— Нет, это я так! Слушай, я ей рассказала про то, как Славка в баню сунулся и её увидел. Что у него от её вида член дёрнулся. Рассказала про то, что она после ещё пиздой своей сверкала, и у него стал приподниматься на неё. Ну, она, зарделася, и призналася, что заметила, как мой смотрит и решила пожалеть его, если уж не может, так пусть хоть глазками поласкает, мол ей самой даже приятно было бы ему показаться. И стала я тогда её уговаривать, в лечебных целях, каждый раз показывать ему свою пиздёнку, раз Славка реагирует на такую красотулю! Помялася, красная стала, и согласилася! Ты уж не ругайся, если заметишь – это она по моей просьбе!

— Ладно. А что, сильно отреагировал?

— Тфу – тьфу – тьфу! Если б не пойло, проклятое, может и встал бы у него!

— Кать, не гони лошадей! Так, за вечер, не получится. Тут нужно системно процедуру повторять!

— А если уговорить Светланку твою сняться на фотки, чтобы ты её, как меня тогда, также на хую повертел? А Славка бы поснимал вас! И нагляделся бы и после фотки разглядывал и свой мусолил, представляя? А? Глядишь, и встанет у него! Что ж мне, до веку с Масяней?

— Зачем с Максом! Вон, можешь сына у меня арендовать на это дело, и щами расплатишься! – засмеялся я.

Катька вдруг посерьёзнела:

— Светка-то не осерчает за сына, не заревнует? Я почему и спросила тебя. Если он мамку и дальше поёбывать будет, то она может и не отдать мне его! А парень – хорош! Глянет на Светку, и моментом встаёт у него на неё! Пока он неопытный, и у меня срок маленький, я бы с удовольствием побаловалась, так, чуть-чуть, пару палок! Даже не каждый день!

— Я только рад буду, главное, чтобы Светка согласилась его к тебе отпустить. Я поговорю с ней.

— Значит, всё-таки Светка еблася с сыном?

— Кать!

— Всё, молчу-молчу! Да, ладно! Что я, не такая же?!

Она вернулась в дом, а я закурил, обдумывая ситуацию. Светке нравится показывать себя – факт, балдеет от этого. Может, потому Андрей и бросил её? Не всякий же такое терпеть станет!

Мои размышления прервало появление сына.

— Я – к нам. Мама послала, а то дом остался открытым. Вы не пейте, ладно!

— Нет, нам вчерашнего хватило. Давай, иди, мы ещё посидим, поговорим по поводу ремонта и тоже придём.

— Долго будете?

— Не знаю. Может – час, а может – два.

Сын ушёл, а я вернулся в дом. Светлана настороженно спросила на ушко:

— Катя тебе сказала?

— Про стриптиз для Славки? Сказала – так же, на ушко ответил я.

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Если тебе самой не слишком стыдно, то я был бы рад тому, что моя любимая жена помогает моему лучшему другу.

Светлана смущённо улыбнулась:

— Высокопарно! Здесь явно какая-то сексуальная аномалия: каждый день что-то новенькое! Утром я чуть было не уехала домой, после всего. Сегодня моя писечка будет отдыхать, я так решила, и, пожалуйста, не приставай! – завершила она почти смеясь от нервного напряжения. Предстоящее уже возбуждало её.

Все четверо не знали, с чего начать, тянули время, и Светлана не выдержала:

— Я так не смогу! – внезапно вздохнула Светлана.

— Свет, а давай, мы тебе глаза завяжем! Тебе не так стыдно будет, и нам, тоже. – предложила Катя.

— Давай – пожав плечами, огласилась Светлана.

Похоже, что Катерина всё заранее продумала и подготовилась: она открыла шкаф и достала газовый шарфик, заранее сложенный в несколько слоёв, и ловко повязала на глаза, а после подняла за руку со стула. Она же начала торопливо расстёгивать пуговки рубашки на Светлане и после сняла её с моей сестры.

Оставшись нагой, Света заметно взволновалась. Соски напряглись, она даже мурашками по всему телу покрылась. Катя вновь усадила её, за руку подведя к дивану, и затем уложила на него, подложив Свете под голову подушку на боковину дивана. Всё выглядело так, словно её готовят к сексу. Видимо и Светлане такая мысль пришла в голову, потому, что оа настороженно спросила:

— Саш, ты здесь?

— Да

— Только не уходи!

— Хорошо.

Я снова захотел закурить и уже подумал о том, чтобы переместиться к раскрытому окну и подымить в него. Внутри сделалось неприятно, когда в сумерках от окна шарахнулась тень. Кто это мог бы быть, учитывая гипс на Максе, даже гадать не нужно было, но и ставить всех в неловкое положение не хотелось, и прежде всего Светлану. В конце концов парень уже всё видел, и попробовал, и наверняка ещё не раз увидит. Поэтому я вздохнул и просто, уже для того, чтобы отогнать от окна подглядывающего, показал Кате жестами, что хочу покурить в окно, но она категорично отрицательно замахала рукой, а после вернулась к наслаждению созерцанием развращения Светланы:

— Ох, хороша! Покажися Славке-то! Ноги раскинь!

Светлана послушно, широко, как только могла, не таясь, разметала ноги.

— Ручками раздвинь пиздёнку-то! – укорила Катя Светлану, и та пальчиками обеех ладошек раздвинула губы между которых, от возбуждения, уже пульсировало и мокро чмокало. Славкин член начал слегка надуваться и подёргиваться. Он склонился лицом к самому лону и Светлана почувствовав нежной кожей его жаркое дыхание, сама шумно задышала. Он вглядывался, а Светлана уже была на пределе возбуждения – во рту пересохло, и я поднёс ей воды. Попив, она немного успокоилась, но тут вновь зазвучал ворчливый голос Катерины:

— Сиськи-то помять, поцеловать, Славке дашь?

— Да! – уже с жаром согласилась Светка, впавшая в состояние, из которого затормозить и вернуться было уже невозможно. Если бы у Славки сейчас встал в полную силу и Катя спросила бы разрешения всунуть член, она не смогла бы отказать.

Славка начал покрывать, поочерёдно засасывая ртом, соски, вместе с ареолами на обеих грудях, и Светка постанывала от удовольствия. Её даже нервная дрожь начала прошибать. Она откровенно хотела.

И снова голос Катерины:

— Славка, сукин ты кот! Невежа, почему не поблагодаришь девушку! Ну-ка, расцелуй её в губы, да понежней! Видишь, ручками для тебя, дурака, раскрыла их и ждёт!

Славка покраснел от такого командования жены, а Светлана едва не задыхалась, ожидания прикосновения к сокровенному Слвакиного рта, и когда он начал стараться покрыть распахнутую нежную плоть широко раскрытым ртом, Светлана вздрогнула и заахала, приближаясь к концовке. А Слава уже во-всю орудовал языком, хватал губами нежные складочки, и, от сладости, весь таз Светнаны начали стрясать конвульсии, а сама она положила руки на голову ласкавшего её, и сильно, но, нежно прижимала к себе, отрешившись от всего на земле. Но неожиданно она провела своей ладонью по спине Катькиного мужа и нырнув, взяла в ладонь мягкого «воробышка», дёргавшегося и подрагивающего. Катерина, увидев это, даже замерла и ревниво закусила нижнюю губу. Неожиданно Славка дёрнулся и застонал. Светлана испуганно выпустила свою добычу.

— Это я?

— Нет, там как свело, внутри! Отпускает постепенно.

— Я же говорил, что с первого раза чуда ожидать не стоит! Но, это – хорошо: Мышцы таза стараются восстановиться. Ослабли же за долгое время! – подал голос и я.

Светлана сняла с себя повязку и посмотрев на Славкин член, сделавшийся, на вид, более ожившим, улыбнулась.

— Слав, всё будет хорошо! Мы его реанимируем! – тёплым, грудным голосом поддержала Светлана моего друга.

— Спасибо! Спасибо!

И он, в порыве чувств вновь нырнул лицом к Светлане между ног и долго целовал, Света даже благостно, в голос, протяжно ахнула.

Славка оторвался и выпрямился, А Светлана, уже никого не стесняясь, кокетливо спросила:

— Слав, ты что, теперь, жену друга, в благодарность, постоянно в губы будешь целовать?!

— Они у тебя сладенькие.

— Ладно, Стасик там один, нам пора – решил прекратить это флирт, грозящий выйти за рамки приличия, постановил я.

Светино возбуждение не прошло, и она явно торопилась остаться со мной наедине, поэтому она начала торопливо одеваться, а я обратился к Славке:

— Завтра в десять, на стройку придём, нормально будет? Втроём навалимся.

— Отлично, жду! А Света, прийдёт?

— Она собиралась этюды писать.

— А вечером? Может, повторим процедуру?

Тут уж и я не удержался от того, чтобы не схохмить:

— Во, присосался! Не оторвать!

От смеха прыснули все.

— Свет, тебя как, не сильно напрягает завтра вечером повторить? – спросил я.

— Если ты ревновать не будешь, то, можно. Надо же друзьям помогать! – подколола меня Светлана, кокетливо улыбнувшись.

Мы попрощались и вышли на улицу. Медленным шагом направились по горячей от дневного солнца дороге. Светлана обняла меня за талию.

— Саш, здесь не жизнь, а сплошное безумие, причём, сексуального характера!

— Три дня назад я и подумать не могла, что буду показывать твоему другу стриптиз, да ещё в медицинских целях! Он так смотрел! Я кожей чувствовала то, как он поедает меня! Он хочет меня, ты в курсе?

— В курсе. А тебе приятно, что мужчины хотят тебя?

— Приятно, только страшно.

— Кого ты боишься?

— Макса.

— И всё?

— Ты про Стаса?

— Да.

— Не знаю. Тут – другое: он, как ошалел, как этот Масяня иногда становится! Вроде любящий сын, а то – с ума сходит и хочет меня оттрахать. Вот такого, я его боюсь. Я понимаю, что возраст, гормоны, но мне-то от этого не легче! Пришли.

Мы зашли на наш двор и Светлана остановилась у бани.

— Зайдём?

— А почему не дома?

— Там сын.

Мы зашли в предбанник и сели на диван. Света зашуршала в темноте снимаемой рубахой.

— Думала, что ещё немножко и прямо при них на тебя наброшусь!

— Так раздраконил или хотела показать то, как мы любимся, чтобы смотрели и восхищались тобой?

— И, то, и, то. Даже, второе больше. Тайна. Я представила себе, как мы у них на глазах, а они даже не догадываются, кто мы друг другу.

— А кто я тебе, брат?

— Больше. Ты – всё! Ты научил меня не бояться быть с мужчиной, если я его хочу, и не думать о том, кем он мне приходится.

— А Стас? Если захочешь его?

— Он же сын! Я не боюсь, что он войдёт в меня, иногда даже сама думала об этом, давно, но я боюсь, что это сделает его несчастным, да и меня. Всё! Хватит! Иди ко мне!

Светлана нежно обняла меня и увлекла на себя. Ложась сверху я успел сдёрнуть с себя пониже трусы и сразу провалился в мокрое тепло.

— Сашка! Как хорошо-о-о!

Светлану всю заколотило и она достигла сладостной концовки. Такого я не ожидал. Она блаженствовала, и я опасался пошевелиться, потревожить её радость.

В отсветах уходящей зари я увидел то, как она старается всмотреться в меня.

И вновь пропала мысль о том, что она – моя сестра, пораждающая прохладцу в отношении к ней.

— Муж. Ты – мой муж, и всё. Не хочу быть сестрой, сестра отрывает меня от тебя, а я хочу, чтобы ты был во мне глубоко-глубоко! И всегда! Муж! Ты – мой настоящий муж! Люби меня сильно-сильно! Прогони брата! Муж, люби меня!

В душе у меня творилось невообразимое: она, окзывается, чувствовала тоже, самое, что и я сам! И я поцеловал её, впервые, как жену, как женщину, которую люблю, и она ответила на поцелуй с той же страстью.

А после она отдавалась мне вся, без остатка, стремясь подарить всю свою нежность и любовь, на которую только была способна, и наши глаза слезились от счастья того, что мы – вдвоём, мы – едины в нашей любви, как когда-то давно.

Не знаю, сколько это продлилось. Мы отдыхали и бросались в новую близость. Незаметно задремали, а вернули к реальности нас крики Стаса:

— Мам! Пап! Вы где?

Мы едва успели привести себя в порядок, когда сын заглянул в баню.

— Ну, что ты кричишь! Всех соседей переполошишь! Задремали мы! – громким шёпотом отозвалась жена.

— Я уже испугался! Вас нет и нет!

— Радость моя! – Светлана обняла сына и засмеялась.

— Саш, вы идите, я чуть позже.

Мы направились к дому.

— Ну, всё обсудили? Что будем делать?

— На потолок полезем, доски приколачивать будем.

— И я?

— Конечно! В тебе веса не так много, поэтому для потолка ты у нас главный работник будешь!

— Класс! А мама?

— А мама после завтрака пойдёт, наконец, на пленэр.

— Куда-а-а?

— На природу, на этюды, а обедать будем все вместе, у дяди Славы.

— А после?

— Мама поможет с готовкой тёте Кате, поужинаем, поболтаем, и домой пойдём. Всё, иди спать! Спокойной ночи!

На этой мажорной ноте ещё один трудный день закончился.

Я даже жары не чувствовал. Было хорошо вытянуться на постели для безмятежного сна. Безо всяких дурных мыслей. Вскоре Светлана скользнула ко мне в постель и обняла как-то по новому, прижавшись ко мне всем телом, так, что сделалось уютно и хорошо, как никогда. Все тревоги отступили я провалился в сон, ощущая себя счастливым.