Wakai Kami часть 14

— Но как же моя работа? – предложение слегка обескураживает. Такого я точно не ожидала.

– Об этом не беспокойся. Если ты об оплате, то ставка будет утроена – это минимум, что я плачу своим девушкам, – Бет всё ещё держит мою грудь в руках, сладким массажем выжимая из неё молоко.

Аня, заметив это, надувает губки и приподнимает мою вторую грудь, пальчиком лаская сосок и сжимая, пока тот не начнет сочится струйками белых сливок.

– Разумеется, если твои "результаты" будут высоки – будет солидная надбавка, – две женщины мнут мои груди с самым непринуждённым видом.

-Пожалуйста, прекратите…

– За качество продукта я тоже плачу отдельно… Что ты там шепчешь?

– Остановитесь… Я. .. Я уже вся потекла…

– Ой, прости, увлеклась, – Бет отпускает меня, шлепая по рукам Анны.

Я же пытаюсь прикрыть своих "девочек" ладошкой, что так же бессмысленно, как называть купальником пластырь налепленный на соски. Спешно прячу грудь за тканью одежды. Едва убереглась, а то набросились хищницы на бедную девушку…

– Но ребята ведь совсем из сил выбиваются. А тут ещё за мной ухаживать.

– А с этим Анечка поможет, – Бет лукаво улыбается. – Она тебя и на ремешках подвесит, и смажет, и подоит. Она успела уже всему научится. Ну как, согласна?

– А вы уверены, что Аня – хорошая кандидатура?

– Эй, Марика, ну ты чего!? – В глазах у тавриссы явно обида.

– Прости, милая, я не так выразилась, – я провожу рукой по её волосам.- Бет, вы ведь знаете, что у нас с Аней чувства друг к другу.

– И?…

– Вам ведь известно, что футанари очень любвеобильны?…

– И?..

– Вы не думаете, что Аня, не справившись с вожделением, просто выебет меня в тех ремнях и молока вы не получите? – говорю уже прямым текстом.

– Не, не, не… Я буду держать себя в руках, – Аня сразу же машет головой. – Честно-честно!..

– Хм… Марика, а ты права – это может быть проблемой, – Бет, касаясь подбородка, прохаживается в раздумье. Она не против сделать на мне деньги и случайности ей не нужны. Но в то же время она женщина и прекрасно понимает мысли Анны.

— То есть, если мы решим этот вопрос, то можно считать что ты согласна? – наконец оборачивается Беатрис.

— Да, я согласна, – киваю в ответ. – За время работы насмотрелась на ваших девушек. Захотелось попробовать настоящей машинной дойки. – Приподнимаю своё вымя. – Грудь просто горит от молока – думаю, я вас не разочарую.

– Хорошо. Тогда для начала сделаем так: доится будешь со всеми девушками вместе – это что бы Анька не слишком заводилась, – Бет что-то прикидывает в уме. – Если результаты меня удовлетворят – подумаю про отдельное помещение и "усиленный" курс.

– Когда начнём? – радостная Аня полна энтузиазма: ей фактически полулегально разрешили делать всякие развратные вещи со своей любимой девушкой.

— Не так быстро, горячая голова! – Бет остужает импульсивный порыв. – Раз уж Марика теперь – моя "бурёнка", сразу в аппарат я её не поставлю. Сперва её хорошенько надо размять.

Хищный оскал появляется на губах Беатрис, а во мне зреет дурное предчувствие.

. . .

— Для начала, всю одежду – долой, – Бет сходу начинает раздавать указания, указывая на меня.

Мы втроём находимся в просторной комнате, большую часть которой занимает странная конструкция неочевидного назначения. Ажурные металлические стойки, перемычки, упоры, шарниры и прочее отполированное до блеска железо заполняет центр помещения, по периметру заставленного матерчатыми ширмами высотой до потолка.

— Это же не пыточная? – пробую я пошутить, но Бет, настроена серьёзно и "остроумия" не замечает. Похоже, эта процедура, то что меня нужно "размять" – важный этап в становлении "дойной" девушкой. Потому понятно, что Беатрис, как профессионал в своём деле, стремится сделать всё максимально точно.

Если вспомнить специфику работы на ферме, то меня наверное ждёт какой-нибудь особый эротический массаж, натирание тела маслами. Может даже Бет разрешит немножко "анала" и Анька снова оттрахает меня в задницу, другими словами – я должна ощутить себя удовлетворённой и расслабленной. Как девушки со счастливыми глазами после дойки, что не могут связать и двух слов даже через пару часов после окончания рабочего дня.

— Теперь вставай вот сюда. Руками держаться тут, ноги – сюда. Ага, отлично… – Бет показывает как и что, а я занимаю позицию. Как то уж слишком чудно. Лицом вниз, словно я собираюсь нырнуть в бассейн.

А, наверное вся эта конструкция потом скорректируется под меня – я ведь девчонка рослая…

— И последний штришок, – Бет поднимает в руках изящный стеклянный шприц, заполненный золотистой жидкостью. Да кто она такая, откуда у неё такие финансы на подобные изыски? – Это лёгкий коктейль для расслабления и лучшего эффекта от процедуры. Ты не против?

Просто великолепно: я стою обнаженная, в пикантной позе, а мне только сейчас говорят, что потребуются инъекции. Это уже, как бы, не просто натереть сиськи маслом – о таком стоит предупреждать заранее. Впрочем…

— Ладно, не против, – я согласно киваю. Боятся мне особенно нечего. Травить меня Бет явно не планирует, а если "укольчик" окажется слишком мощным, то моё тело сгенерирует антидот. – Ай! Больно же!…

Игла шприца без лишних разговоров вонзается мне в задницу и через пару секунд попа начинает разогреваться. Приятное чувство тепла обволакивает мои бёдра, постепенно охватывая всё тело.

Как же хорошо! Я начинаю в нетерпении ерзать понемногу взад-вперёд. Проклятье, чего то хочется, но чего – не могу понять… Ох, тётушка Бет, я из тебя обязательно вытрясу, что за щедрые спонсоры снабжают такой крутой химией твою "скромную" ферму…

Рука соскальзывает с перекладины. Ну, когда же начнём?

"Предупреждение: в крови обнаружен неизвестный мышечный релаксант. Приступаю к анализу", – внезапно, в тревоге, вскрикнула Пилка.

— Кажется, подействовало, – Бет уже рядом. – Аня, милочка, пристегни её ремешками. Да, да. Они самые. Только туго не затягивай…

Какие, нахрен, ремешки? Сеанс массажа превращается в садо-мазо? Увольте, пока что-то не хочется. Но к своему ужасу я понимаю, что мягкие кожаные ремни, которые я могу порвать, как бумагу, теперь для меня – неуязвимы. Ещё пару рывков но всё бесполезно. Вся сила ушла! Чёрт, меня просто обдурили! Подписали на какое-то непонятное действо. А тут ещё киска закапала девичьим соком и член, набухая, прокладывает путь между массивных грудей…

Бет кладёт в слот напротив меня кристалл, похожий на те, из пещеры, но поменьше и перед нами предстаёт что-то вроде голограммы. Ну нихера себе! Таких технологий… Ах, как же жарко между ног!.. Надеюсь, что Пилочка всё запишет… Боги, как же я хочу, что б меня отебали!..

Передумать уже не возможно. Мягкие ремешки обхватывают запястья и лодыжки, крепко удерживая моё тело в той странной позе. Любая борьба и напряжение мышц не дают результата. Мои нежные оковы слишком прочны.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, голограмм перед глазами меняет статичный синий фон на часто сменяющиеся шикарные виды громадных подтянутых задниц, которых "вспахивают" внушительных размеров хуищи, широко разевая тугие дыры! Попы скачут и подпрыгивают, со смачными шлепками насаживаясь на мясные столбы или с хлюпаньем принимая полуметровые громадные члены. Эти ягодицы – произведения искусства, идеальные образцы задней плоти, просто созданные для того, чтобы быть с широко открытыми прекрасными анусами. Зрелище необычайно возбуждающее и горячо. Я чувствую, как жар с новой силой разгорается внутри меня, поднимаясь к мощному члену, наполняя твёрдую плоть текущим теплом возбуждения.

В последний раз я тщетно борюсь с эластичными ограничителями, наконец задаваясь вопросом :"Зачем?". Даже обычный просмотр этого шикарного порно – приносит столько удовольствия…

Зачем убегать, если можно просто расслабится и получать удовольствие?

Всёвозрастающий жар, что струится по венам, лишь утверждает эту идею, ослабляя конечности и притупляя волнение. Так тянет снова взглянуть на обзорный экран голограммы, насладится тем, как стонущие девицы с колыхающимися задницами широко раздвигаются, принимая в себя очередной толстый член. Гладкие попки заполняют всё поле зрения…

Узкие дырочки просто жаждут быть порваны крепкими стояками. Слайд-шоу анального уничтожения, что мелькает перед глазами, настолько развратно, как только возможно. Кожа просто горит от желания, и я начинаю осознавать, как высоко задрана моя собственная задница.

Любой может подойти и овладеть мною сзади. Любой может выебать меня в зад, даже не спросив: "Как дела?". Щёки пылают, а попа дрожит от предвкушения – мне наплевать, насколько отвратна эта идея. Я просто хочу сжать свой сфинктер вокруг толстого члена. Оттопыренный зад нужен для ебли, ведь так?

Просто думать о сексе – всё таки, это лишь половина "запала", что всерьёз раздражает. Чего-то не хватает, что-то зудит в глубине сознания, и это даже не секс. Даже не шлёпанье своими мясистыми "булками" на толстом члене! Проклятье!

Во мне растёт какая-то нелепая пустота, что только сейчас созревает, потайное желание заполнить себя чем угодно. Взглянув на громадные жопы на голограмме я, наконец, понимаю: хочу точно так же, хочу, как эти девки, что на экране. Не важно, что это будет. Игрушка потолще или громадный таврический фалос – это должно вонзится поглубже, вышибить воздух из лёгких, лишить всех сомнений.

Как я раньше не замечала, насколько пуст мой бедненький анус? Если бы руки были свободны… Это не похоть, не страсть – моя попа просто слишком пуста, я должна ей помочь, поплотнее наполнив. Это словно проблеск новой религии…

Я так увлечена действом на голограмме, что едва замечаю, как Бет приводит в движение механизмы конструкции. Тихий гул, машина приходит в движение.

Боги, да! Наконец! Предмет, что застыл напротив моего беззащитного зада – это именно то, что мне нужно.

Ну же, почему они медлят?!

Раскалённые нервы шипят и сгорают, когда это, наконец происходит. Трение смазки, гладкий массаж самых интимных, тайных мест. И фаллоимитатор "ныряет" в меня, давя с неуёмной силой машины, растягивая мою дырку так широко, как у тех счастливых шлюх на экране, с открытыми ртами и высунутыми языками.

Низкое, чувственное хлюпанье наполняет воздух, когда искусственный член глубоко погружается в мою распутную прямую кишку.

Теперь щёки горят не от возбуждения, не от иньекции или шквала порно, а от моей собственной задницы. Каждый клочок моего зада, словно, горит от ощущения, внутри и снаружи, а фаллос внутри завладел всем моим естеством, требуя полного внимания.

Затем он ныряет поглубже.

Я взвизгиваю от удовольствия, рванувшись в оковах, не в силах ничего предпринять. Жёсткое порно мельтешит довольными женскими лицами и пышными задницами их обладательниц, что широко растянуты большими хуями. Но это лишь полу осознанный фон, что заставляет мой громадный член напрягаться до боли и кипеть наполненные спермой шары.

Моя задниц словно сама по себе, она создана, что бы приносить другим удовольствие. Прекрасные, мокрые звуки анальных утех заполняют весь разум. Моя попа – это все, что имеет значение. Она сжимается, в неё скользят и выходят, а сверхновые волны экстаза одна за другой пронзают тело раскалёнными стрелами.

Смазка брызжет и капает, собираясь в парящую лужу под машиной. Такая горячая и мускусная, ароматная лужа с каждой минутой становится все больше.

"Предупреждение: зарегистрирован импульс трансформации тела. Приступаю к анализу…", – на задворках разума гаснет голос Пилки. Не думаю, что способна понять эту фразу, не с моей задницей, которую так жестоко ебут. Для меня сейчас есть только удовольствие, полное и тягучее, сжигающее старые запреты и догмы, чтобы создать новую связь. Связь с новыми, растущими нервами и опухшим, растущим объемом моей попы.

Экран голограммы мерцает, внезапно переключаясь на вид моей собственной задницы, давая возможность мне рассмотреть, как пухлые "щёки" раздуваются новым весом, покачиваясь и пульсируя вокруг безумно ебущего меня елдака. Теперь у меня большая, непрактичная попа, такой зад, что едва можно втиснуть в приличную пару штанов. И даже в одежде все увидят насколько она у меня сочна и пригодна для траха. А потом она становится больше. Моя задница – сочная гора "ебабельной" плоти, колыхающийся рекламный слоган: "Трахни меня!".

Моя гигантская задница буквально светится чужеродным теплом, паутина приятного жара расползается под загорелой кожей могучей "кормы", покалывая и пульсируя, заставляя сердце учащённо стучать.

Капает в лужу слюна, что натекла с языка, висящего из открытого рта в похотливом предвкушении, а я подаю свою попу назад так далеко, как только могу в надежде, что фаллоимитатор войдет внутрь поглубже, что протаранит сильнее, заполнив мою пустоту.

Теперь мне понятно, почему девушки на экране выглядят такими довольными и покорными. Как я могу быть некрасивой и непривлекательной, если я – шлюха до мозга костей? Я же могу "упаковать" свою попку в тугие шортики и тереться ею о промежность парней, дразня до тех пор, пока в меня не загонят толстый, мясистый вал.

Глаза, что закатывались от блаженных мыслей, обращают свой взгляд обратно в экрану, прежде чем он может исчезнуть из поля зрения. Образы просто слишком прекрасны, чтобы не замечать их, даже когда я представляю руки на заднице, мнущие мои пухлые "булочки", пока меня "дерут" перегнув через стол.

Фаллоимитатор скользит без усилий, словно мой зад был сделан на заказ, как ножны для громадного, упругого члена. Нотки гордости зарождаются при осознании, что моя задница настолько "ебабельна", чем когда-либо прежде. Анечке теперь придется немало постараться, что бы удовлетворить меня…

Девушки на голограмме все еще делают это, мяукают и стонут, совсем как и я. Но лёгкое чувство обид и зависти ранит сознание – их ебут громадными толстыми фаллосами, а всё, что есть у меня – это машина. Разве моя похотливая попа не заслужила чего-то… получше? Это не честно, не справедливо! Я хочу ощутить громадный таврический член, что растянет меня так широко, как не могут представить себе эти сучки с экрана. Может мне заказать бельё с мишенью на попке?…

Влажно хлюпая, дилдо трахает меня все быстрей и быстрей, вышибая дыхание и последние мысли…

Задница без крепкого хуя, рвущего анус – непослушная задница….

Пухлые попки и члены мелькают в глазах, неумолимо приближая к оргазму, уча обожать свой зад так же сильно, как я люблю то, что может попу заполнить. Члены – очевидный выбор, в крайнем случае они могут накачать полный живот спермы…

Стоит попросить Бет достать для меня прозрачную анальную пробку, что бы каждый мой наклон показывал всем, насколько я хочу траха сзади…

Пол под машиной забрызган спермой. Я кончила?!

Мой раздутый член – это просто фонтан, мощный, брызгающий фонтан, бьющий свежими струями каждый раз, когда дилдо бьётся в мою чувствительную простату. Не могу себе представить, какой иной цели она может служить, кроме как быть кнопкой оргазма в моей задницы. Готова поспорить, что проведя по ней пальчиком я могу "брызнуть" сию же секунду, судя по тому, как она вспухла и готова к "доению". Все члены в мире нужны для одной только цели – что бы трахать меня в зад. Это так восхитительно – кончать при помощи одной только задницы!

Слова слетают с губ словно сами собой, умоляя машину трахнуть меня посильнее, требуя, чтобы она превратила меня в потаскуху. Это почти невыносимо – быть настолько сексуальной, настолько "ебабельной". Большой дилдо качает вверх-вниз, идеально подходя к моей большой заднице. Где же найти громадного зверя, что бы ебал меня в зад до конца моих дней, нося на своём пульсирующем стояке, как украшение?

У меня фантастическая задница, такая большая и сочная. Она растет с каждой минутой, вздрагивая от оргазмических ударов дилдо.

"Болшезадая шлюха", – глупый смешок срывается с губ и я чувствую, как мои слишком пухлые ягодицы дрожат и трясутся.

Член появляется напротив моего гостеприимно распахнутого, слизистого ануса, плавно скользя внутрь сверхчувствительного отверстия, заставляя восхитительно напрягаться. Головка толстая и широкая, она растягивает меня широко, давая место перевитому венами стволу, идущему следом. Я узнаю этот шикарный член из тысяч – моя Анечка!

На доли секунд теряя сознание, я вздрагиваю в своих ремнях каждый раз, когда этот член доводит меня до оргазма. Напрягаю мышцы, что заставляют мои огромные ягодицы подпрыгивать и хлопать, демонстрируя моё удовольствие всем. Язык вываливается, а голова кружится, заполненная словами и зрелищами – нет ничего постыдного в том, чтобы стоять на коленях и держать свою задницу открытой…

. . .

Наконец, волны оргазмов ослабевают и прекращаются. Я, словно после глубокого, сладкого сна, открываю глаза и обнаруживаю себя всё в той же машине, но уже в позе "дойной" девушки. В мою задницу, слишком толстую и сочную, чтобы поверить, мерно долбится неутомимое дилдо, окатывая тело лишь просто приятными волнами удовольствия.

Приятное тепло согревает грудь. Опустив взгляд, я замечаю, что груди увенчаны стеклянными чашам, в которые тугими струями, пульсируя, хлещет моё молоко.

Кажется… Кажется, "разминка" прошла настолько удачно, что меня решили подоить, не переводя к остальным девушка. Всё внимание сосредоточенно на чудесных покалываниях, проходящих через мои тугие соски с большой палец размером. Нервы в сиськах трепещут от восторга при виде пульсирующей вакуумом пышной плоти.

Словно через вату, я слышу озорные слова Анюты:

– Тётушка Бет, готова поспорить, что смогу заставить её извиваться еще больше, чем в прошлый раз. Может быть, она станет лучшей "коровой"!

– Нет, Анечка, не стоит. Марика в станке… уже восьмой час без каких либо признаков утомления. Это вдвое больше нормы, но этому прелестному монстру – всё нипочём, – Бет замолкает. – Однако, не стоит так резко её нагружать. Лучше напои её снова питательной смесью.

Внутри зреет гордость от ее заявления. Да, я буду лучшей "бурёнкой"!

Время спустя, ощущаю, как в губы упирается мягкая трубка, а на язык сочится сладкая и сытная смесь, по консистенции словно йогурт. Заботливые руки утирают мне лоб, затем нежно массируют груди

– Спасибо.., – я слышу чьи-то нежные, милые стоны. Через миг понимаю – это же я!…

Остаются лишь нежные, заботливые руки – остальной мир исчезает под вакуумными "палачами", каскадом пульсаций бьющих по натянутым нервам. Я словно чувствую каждую каплю молока, что покидает меня, скользя по молочным протокам в доильную машину так мучительно-приятно.

С губ срываются нечленораздельные звуки, словно мычание. Рядом слышится возглас удивления и нежные руки обхватывают мою брызгающую грудь, сжимая бюст с достаточной силой, чтобы я изогнулась в экстазе, струясь молоком вдвое сильней.

Голова запрокинута, рот открыт, глаза пусты… Пускай обо мне позаботятся, я же отдамся волнам возбуждения, терзающим тело, и совершенному удовольствию изливать молоко в неустанно сосущую машину.

Мой мирный, молочный рай внезапно прерывается появлением двух пар горячих ладошек, усердно ласкающих мой измазанный белой слизью член, сжимающих и неумолимо "накачивающих" меня.

Это просто божественно! Меня доят всю, целиком, и фаллос, и сиськи… Удары оргазма перешибают "доильный" экстаз и соё тело словно взрывается. Молоко хлещет из чаш, а я на мгновенья теряю сознание.

Меня окружает море экстаза, и только ритмичное сосание моих сисек, хлещущих сливками в чашках, да липкая белая влагу, что извергает мой член говорят, что я всё ещё жива…

. . .

Кажется наконец всё прекратилось… Все механизмы замерли, остановили свои эротичные пытки. В помещении – тишина, и только стойкий сливочный запах и густое амбре спермы намекают, что недавно тут было весело.

Я пока ещё в ремнях, но уже сносно соображаю. Аня и Бет бродят как сонные мухи с мешками под глазами. Беглый взгляд на часы перед взором заставляет меня ужаснутся – прошло почти четырнадцать часов с тех пор, как мы приступили к делу.

— Марика, милая, да ты просто находка! – Бет устало улыбается мне. – Все призовые "бурёнки" Торима – просто бледная тень в сравнении с тобой?

Беатрис обходит меня, проводя рукой по взмокшему телу, нежно беря в ладони моё лицо:

– Была б ты свободной – я бы за тобой приударила, – с жалостью вздыхает она, а затем сливается со мной в поцелуе. Её сладкий язык идёт в мгновенно наступление. – Может мне тебя у юной миссис Дойл отбить?

— Тётя Бет?! – едва не плачет Анюта.

– Да шучу я, шучу, – задорно смеётся фермерша. – Просто это – невероятно. Марика, знаешь почему мы остановились?

Я мотаю головой, роняя с волос бисеринки пота.

— У нас кончилась смесь, что бы тебя кормить! – Бет делает круглые глаза. – Ты скушала всё, что было заготовлено на сегодня, переработав в первоклассные сливки. Мы с Аней устали, словно собаки, не чуем ног под собою, а ты же – свежа, как огурчик.

Проклятье, это может стать проблемой. Как мне объяснять такую сверхчеловеческую неутомимость и продуктивность? Даже если я расскажу им всю правду, то скорее всего, мне просто не поверят. Скорее решат, что я "перегрелась" от длительного оргазмического марафона.

Но тут Бет внезапно сама решает эту задачу:

– Могла бы и поделится секретом с тётушкой Бет о том, что твоё тело модифицировано магом, – фермерша строго грозит пальчиком.

Теперь я в свою очередь таращу на неё круглые глаза: МАГИ?! Но почему? Они ещё существуют?…

Но через пару секунд подобие шока проходит. Если я жива благодаря технологии, то почему бы и магам не выжить? К тому же это не обязательно "те самые", а отдалённые потомки. Судя по тому, с какой непринуждённостью Беатрис упомянула магов – они не пользуются ненавистью или презрением.

Если выдастся случай, то завести знакомство я была бы не прочь. Вспоминать былые обиды нету ни какого желания.

– Какая жалость, что у меня молочная ферма, и нету оборудования для сбора и хранения спермы, – Беатрис сокрушенно качает головой, пока Анна освобождает меня от эластичных ремней. – Такой эксклюзивный продукт пропадает.

И внезапно став серьёзной, произносит:

– Не хотите войти в долю в моём бизнесе? – она указывает поочередно на меня и на Анну. – Я предложила однажды Дороти, но та наотрез отказалась. А с вами двумя мы бы могли открыть новую линейку пищевой продукции – спермы футанари. В столице подобное стоит бешеных денег!

Я не знаю что и ответить. Это довольно неожиданно и звучит неплохо. Но, очевидно, отрежет многие иные возможности о которых я ещё и узнать то не успела.

– В Мервиле есть два заведения, где работают с три десятка футанари из восточных эльфиек. Но куда этим бедняжкам справится с неуёмным спросом? – Бет, кажется, уже подсчитывает прибыль. – Вы представляете, сколько мы можем с вас надоить за день? С Анечки – литров восемь-десять, а с тебя, Марика – все пятнадцать! Представляете? Это же, в худшем случае, четверть центнера первоклассной спермы! Да худосочные малышки из столицы с двумя литрами на тридцать человек даже рядом не стояли!

Ань, как ты думаешь? – спрашиваю у тавриссы.

– Марика, ты же знаешь, как я тебя люблю. Я – как и ты. Я поддержу тебя в любом начинании, – девушка обнимает меня за талию, стоя позади и полушёпотом добавляет. – Только не бросай меня…

Да с чего ты взяла, что я тебя брошу, глупенькая?

Вот так, исподволь и походя, Аня в этот момент вручила в мои руки свою судьбу. Бабушка Дороти пришла бы в ужас от подобного решения.

Похоже, для Ани я превратилась во что-то сродни божеству. В её взгляде – абсолютная вера и обожание. Я буду последней сукой если оттолкну эти искренние чувства. Меня любят, в меня верят и на меня полагаются – значит я уже не зря существую.

Слегка запрокинув голову, я провожу ладонью по щеке тавриссы, ища поцелуя, которым меня тот час награждают.

– Анечка, я тебя поняла, – шепчу ей. – Я люблю тебя и никогда не предам. Ты – моя…

— Мисс Беатрис Занна, – я обращаю свой взгляд на фермершу. – Как старшая в нашей семье, я вынуждена вам отказать и не могу позволить своей жене участвовать в этом предприятии. – озорной задор в глазах Бет резко угас.

— Однако, я не говорю, что я не согласна! – Беатрис удивлённо смотрит на меня, не понимая. – У меня есть некоторые дела, что требуют завершения. Это может прозвучать самонадеянно, но вы можете начинать копить деньги на новое оборудование, – я приподнимаю рукой свой вялый член длинною в локоть. – Вас ещё удивят возможности этого "малыша".

Бет на миг замирает, а затем улыбается:

— Хорошо, Марика Маасс. Могу ли я просить тебя дать мне слово, что в этой сфере ты будешь работать только со мной?

Боги, словно мы главы трансконтинентальных концернов, что заключают огромные сделки… Где мой дроид-референт?

— Даю, слово. У вас будет эксклюзивное право на нашу с Анечкой сперму, – и улыбаюсь. – Как бы глупо это ни звучало.

– По рукам, – мы скрепляем наши будущие сделки рукопожатьем, а я замечаю, что Бет ещё есть что сказать. Но она не может решиться. Похоже, это довольно необычно даже для её фермы.

— Беатрис, что-то ещё? Мы, ведь, практически партнёры – говорите свободно.

– Эм-м-м.., – впервые вижу её такой смущенной. Наконец совладав с эмоциями, она говорит. – Ты не могла бы оплодотворить меня и моих дочерей?…