Ученье свет, неученье тьма. Часть 4

Глава 9

Демидов пришел домой в прекрасном настроении. До прихода родителей оставался еще час с лишним и он решил немного похозяйствовать на кухне. Начистил полную кастрюлю картофеля и оставил его на плите, решив начать его варить ближе к появлению родителей дома, а также нарезал овощи для салата. Оставалось только заправить его оливковым маслом, но это надо было сделать незадолго до того, как все сядут ужинать. Была произведена ревизия холодильника, в котором он обнаружил несколько отбивных, которые оставалось только разогреть. Хлеб и масло тоже были в наличии.

Затем он вернулся в свою комнату и начал готовиться к завтрашней экзекуции, которая была ему обещана любимой преподавательницей. Он услышал звук ключа, открывающего замок, и метнулся на кухню. Там он зажег газ и поставил кастрюлю с картофелем на огонь. Дверь кухни открылась и на пороге появилась Ольга Михайловна.

— Здравствуй, сын. О-о, ты хозяйствуешь? Польщена и обрадована, – улыбнулась она, увидев старания Демидова. – А то я ломала голову, с чем подать отбивные.

— Видишь, Павел. Наш сын уже понял, что мужчина в доме это не обычное домашнее животное, которое надо кормить и ублажать, – она повернулась к мужу, появившемуся за ее спиной.

— Можно подумать, что я тебе совсем не помогаю в доме, – уязвленно ответил отец. – Всегда готов сделать все, о чем ты меня попросишь.

— Помогаешь-помогаешь. Не обижайся, это я об тебя свои коготочки точу. Мур-р! – она сделала вид, что вцепилась в него когтями, как кошка.

Павел обнял ее и поцеловал.

— Идите и переодевайтесь, а я разогрею отбивные и поставлю чайник греться, – сообщил им Демидов. А вдогонку им крикнул. – И не забудьте руки помыть перед едой.

Мама в ответ фыркнула, а отец захохотал.

Пока родители переодевались и по очереди принимали душ, Демидов со всем справился. Когда мама и отец, посвежевшие после живительного душа, зашли на кухню, то на столе каждого ждала тарелка с пюре, украшенным отбивной. А посреди стола стояла стеклянная миска с уже заправленным салатом.

— Прошу к столу, – гостеприимно пригласил их Демидов.

— Благодарствуйте, хозяин, – дурашливо пропел папа.

А мама озабоченно сказала:

— Может вам борщ разогреть? В холодильнике стоит целая кастрюля. Вчера сварила, чтобы вас, живоглотиков, кормить. Мне-то вечером и этого хватит с перебором. А мужчин надо кормить плотно.

Ее мужчины хором заверили, что им вполне достаточно и отбивной с пюре.

Некоторое время было слышно только звяканье ножей и вилок. Демидов поторопился покончить с пищей первым и, спросив, что каждый желает пить, стал готовить требуемые напитки. Он заварил в маленьком чайничке свежий чай для родителей, а себе стал готовить любимый кофе.

— Смотри, сына, не злоупотребляй кофе, – обеспокоенно сказала мама.

— Все в порядке, – заверил ее Демидов. – Я собираюсь еще сегодня позаниматься. Завтра у меня сложный день. Чувствую, что меня вызовут отвечать. И мне не хочется опозориться.

Он поставил перед родителями чашки со свежезаваренным чаем, достал из шкафчика над плитой печенье "Мария", которое в семье любили все без исключения, и поставил на средину стола вазочку, куда и положил печенье. А сам собрал лишнюю посуду в мойку.

— Ты ужин сегодня готовил, а я попью чай и помою посуду, – сказала мама.

— Не беспокойся, я сам помою, пока кофе подходит, – возразил на это Демидов.

— Надо же! Чувствую себя, как в ресторане, – улыбнулась явно довольная сыном женщина. А отец только развел руками и сделал гримасу, означающую "вот такой у нас сегодня full service". – Сын совсем взрослый и освободил меня сегодня от кухонных хлопот.

— А то ты этого не заметила?! – двусмысленно поддел ее муж. – Особенно вчера.

Она зарделась и возмущенно стукнула супруга кулачком по бицепсу.

— Можно подумать, тебе потом плохо было со мной, – язвительно пошутила она. – Сам же говорил, что безумно меня любишь. Или у тебя память, как у рыбок гуппи, всего на пять секунд?!

Пришла очередь отца смутиться. Демидов не выдержал и прыснул от смеха, глядя на родителей, которые сейчас напоминали ему малых детей.

— Смотри, сейчас кофе твой убежит, – напомнила ему мама. Он вовремя подхватил джезву с огня, налил напиток в свою чашку и поставил ее на стол.

— Сейчас домою последние две тарелки и тоже сяду с вами.

Вскоре он уже сидел на своем месте и пил свой кофе. Отец посмотрел на часы и, забрав свою чашку и несколько печений, пошел к телевизору, пробормотав на прощание:

— Спасибо за ужин. Я пойду посмотрю новости, а потом будет очень важная игра.

Он был фанатом хоккея и забывал все на свете на время трансляции очередного матча. Если маме требовалась его помощь в таких случаях, то только решительный и даже чуть угрожающий тон супруги мог заставить его оторваться от обожаемой игры. Но обычно Ольга Михайловна понимала и охотно принимала эту его слабость, поэтому старалась не мешать ему в таких случаях.

— Ну, как ты? Вижу, что ты сегодня встречался со своей красавицей, судя по тому, что ты светишься, как новый пятак. Значит, все в порядке, не так ли?

— Да, я встретил ее возле… детского садика, где она работает, и проводил ее домой, – сообщил Демидов и не замедлил похвастаться. – Кстати получил "отлично" и похвалу учителя по физике.

— Молодец! Держишь свое слово, – лицо мамы озарила улыбка радости за сына.

— А то! Ты же всегда мне говоришь "Слово дал – держи, обещал – сделай". Вот я и делаю, что обещал.

— У меня просто нет слов! Даже не знаю, как выразить свою гордость за такого сына…

— А можно я тебе скажу, как ты ее можешь выразить? – и, дождавшись знака согласия, продолжил. – Тогда пересядь ко мне на колени.

— Опять захотел полапать старушку-мать? – засияли смехом ее глаза, но она охотно пересела на колени сына.

— Против "старушки" я бешено протестую, насчет "полапать" – все может быть, – охотно поддержал ее тон Демидов. – И вообще я бы хотел, чтобы ты убрала из своего лексикона слово "старушка" в отношении себя.

— Хорошо, но "полапать мать" можно оставить? – охотно согласилась мать. – Тогда лапай меня, как тебе хочется. Я кстати без трусиков после душа, они тебя ожидают в корзине для белья.

Демидов тихо млел от приятной тяжести женщины и от тепла ее задницы на своих коленях. Левой рукой он обнимал маму за талию.

— Наша договоренность еще в силе?

— В силе конечно. Можешь в будущем даже не спрашивать. Если что-то изменится, то я сама тебе об этом сообщу. А ты никак решился затащить меня в постель, шалун?!

— Не совсем, но вроде этого. Я бы хотел посмотреть на твою красавицу, которая у тебя между ножками. Если ты не возражаешь, конечно.

— Тогда уж лучше пойдем в спальню. Сидеть на столе мне будет неудобно.

— Конечно мы пойдем в спальню. Но как же папа? – несколько смущенно спросил Демидов.

— Хоккей будет идти еще два часа и я попрошу его сделать звук телевизора погромче на всякий случай. Кроме того я подам ему условный знак и, если нам не хватит времени, он просто пойдет к соседу играть в шахматы, пока я его не позову домой.

Сосед-пенсионер жил в квартире напротив и безумно любил шахматы. Они помогали ему коротать время, не скучая, и он готов был провести в игре хоть целую ночь.

— Неужели папа тебя совсем не ревнует и готов делить тебя со мной?

— Вообще-то он очень ревнив, но тщательно это скрывает. Но я никогда не давала ему повода для ревности. А в случае с тобой могу сказать, что, скажем так, специфика наших с тобой текущих отношений, выходящих за общепринятые рамки отношений матери и сына, его, как ни странно сильно заводит. Я и так не могу пожаловаться на качество исполнения им своих супружеских обязанностей, но сейчас его страсть ко мне значительно увеличилась. Я же ничего не скрываю от него и рассказываю все о нас с тобой. Вот сегодня по пути домой рассказала, как ты утром лапал мою грудь. И он прошептал мне на ушко, что готов изнасиловать меня прямо здесь, затащив в ближайшее укромное местечко. Еле уговорила его идти все же домой, а не в ближайшую подворотню. И если мы с тобой продолжим в спальне, то я уверена, что мне вообще сегодня придется очень мало спать. А завтра встану с кругами под глазами. Я не жалуюсь, так как сама очень люблю сексмарафоны такого рода. Всегда знаю, что найду время отдохнуть на следующий день. Я очень расчитываю, что все же большую часть своего пыла и страсти ты будешь расходовать не на меня, а на свою подружку.

— А тебя не смущает, что я попрошу тебя раздвинуть ножки, чтобы я любовался твоим самым интимным местечком.

— Напротив, меня это сильно заводит. Не уверена, что я смогу удержаться и не изнасиловать тебя, если ты сам не захочешь этого сделать со мной. Я шучу, конечно. А как сексолог, я могу тебя уверить, что это прекрасно, когда мужчина любуется женщиной, особенно там, куда и ты хочешь мне заглянуть. Тогда женщина физически ощущает свою магию власти над мужчиной Пошли скорее в спальню, а то я уже мокренькая ТАМ. Боюсь, что халат тоже надо будет стирать. Напоминаю, что на мне нет трусиков сейчас. Допивай быстрее свой кофе и идем.

— Все, я почти готов. Подожди еще минутку, я только сполосну чашки, чтобы не оставлять грязную посуду.

Демидов мигом помыл чашку и оставил их возле мойки. Мама стояла рядом и время от времени нетерпеливо топала ножкой.

Они вышли из кухни. Отец оглянулся на них и Демидову даже показалось, что в его глазах мелькнуло легкое разочарование, что супруга вышла в одежде, а не обнаженной, как это произошло вчера. Мама взяла сына за руку и повела в спальню, на ходу показав мужу знак, который представлял из себя сжатую в кулак ладонь, но при этом указательный палец был направлен вертикально вверх, а большой в сторону.

— Сделай телевизор погромче. И можешь подглядывать, если захочешь, – она послала мужу воздушный поцелуй.

Мама вошла в спальню после Демидова, прикрыла двери, а также зажгла люстру на потолке и лампы на обеих прикроватных тумбочках. Затем она подошла к окну и плотно задернула шторы.

— Если Паше захочется посмотреть на нас с тобой, то пусть любуется, – произнесла она с улыбкой. Видимо, мысль о том, что муж, возможно, будет наблюдать за ними, будоражило ее воображение. – Зато потом он будет стараться на мне с удвоенной страстью. Раздевайся сам, что же ты стоишь?

Она сбросила халатик прямо на пол и грациозно улеглась на постель, чуть скрестив ноги и вытянув руки вдоль тела, как маха на картине Гойи. Глаза ее неотрывно и с явным желанием глядели на сына. Демидов подумал и разделся, но трусы все же оставил на себе.

— Так и не дашь мне тоже полюбоваться на твою красоту?! – она огорченно показала на бугор в его трусах.

— Может попозже, моя Олечка! – он присел на кровать рядом с женщиной и погладил ее ногу. Она была атласной на ощупь. Мама всегда уделяла достаточно внимания своему телу, а сейчас явно натерлась ароматическим маслом после душа. Юноша ощущал нежно-чарующий аромат ее тела.

— Как скажешь! Позже так позже. Что же, гляди на то, что ты хотел у меня увидеть, – и с этими словами она подтянула свои ножки ближе к попе, подняв колени вверх, и расставила их пошире.

Демидов придвинулся так близко, что смотрел на тайные прелести своей Олечки с расстояния не больше четверти метра. Про себя он сравнивал ее лоно и киску Галины Алексеевны. Он пришел к выводу, что у мамы между ножками все выглядело не менее прекрасно, чем у его любимой. Но имелись и различия. Во-первых, в цвете волос. Они у Оли были черного цвета и более жесткие, в то время как у Галины Алексеевны на лобке росли волосики светло-рыжего цвета и довольно мягкие на ощупь. Во-вторых, размер маминой женской красоты был немного большим. Это же касалось капюшончика клитора, который едва выглядывал, и малых губ, которые сейчас были полуоткрыты и по краям видом немного напоминали бархат. В-третьих, цвет прелестей мамы был темнее, чем у обожаемой учительницы. Хотя потом он убедился, что все, скрытое малыми губками у мамы, тоже вполне розовое, а глубины влагалища нежно-красные.

— Трогай меня, рассматривай и запоминай получше, как я выгляжу там, между моих ножек, – сказала мама, чуть дрожавшим от возбуждения голосом. – Не стесняйся и делай со мной все, что тебе хочется.

Демидов придвинулся и с наслаждением втянул в себя запах возбужденной Ольги, так хорошо ему знакомый еще с поры исследования ее трусиков. Он заметил, что на самом краю влагалища появилась мутная капелька смазки. Он слизнул ее языком, отчего женщина вздрогнула и глубоко вздохнула. Вкус капельки был приятно возбуждающий. Демидов левой ладонью раздвинул лоно Ольги Михайловны и нежно прикоснулся к капюшончику, сдвигая его немного вверх. Выпрыгнула горошинка клитора, которую Демидов поцеловал и чуть пощекотал языком. Женщина опять ойкнула, закрыла глаза и откинулась на подушки. Юноша прошелся по всей поверхности между раздвинутыми им большими губками нежными и легкими поцелуями. Мама замерла, ожидая продолжения, но Демидов опять стал смотреть на ее лоно, время от времени двигая рукой, чтобы тайные местечки открывались для его бесстыдных глаз получше.

Ольга Михайловна немного пришла в себя и поинтересовалась:

— Может тебе надо что-нибудь рассказать или пояснить? Ты спрашивай, я буду рада ответить на любой твой вопрос.

— Я уже немного знаком с этим. Но сейчас подумаю, о чем я бы хотел тебя спросить.

— Так ты уже видел то, что между ножек у твоей ненаглядной? – уверенно констатировала Ольга Михайловна. – И что ты можешь сказать, сравнивая ее и меня?

— Она страшно стеснялась, но преодолела стыд, показала и рассказала мне все, что могла, объяснила, что и как называется, а также как и где надо правильно ласкать, чтобы доставить ей наибольшее удовольствие. Она сказала, что на ласки надо не пожалеть гораздо больше времени, чем на, собственно, любовное соитие. И рассказала мне про оргазм, который можно вызвать одними только ласками.

— Твоя девочка просто умница. Она сделала часть того, что предполагала делать я. Извини за нескромный вопрос, но неужели она настолько опытна?

— Да, у нее были мужчины, учитывая разницу в нашем с ней возрасте. Но тем не менее некоторые вещи она открыла в себе уже со мной, как ни странно это звучит.

— Какие же, если не секрет?

— Во-первых, она способна подряд испытывать множество оргазмов. Раньше она за собой подобного не наблюдала по ее словам.

— Любопытно, а ты при этом был в ней или только ласкал ее?

— И так, и эдак.

— А как же тебе удалось не выплеснуть в нее свое… молочко? Как ты сдерживал собственный оргазм?

— Ма-ам, я уже не маленький. Это не молочко, а сперма. Сдерживать себя не представляет особой трудности, если удержать себя от самого сильного возбуждения, стараясь самыми различными способами отвлечься и сбить его уровень. Я имею в виду уровень возбуждения.

— Прекрасно, мой мальчик. Я могу тебя поздравить, что ты пришел к тому умению, которым не обладают многие, значительно более старшие мужчины. Ты сам до этого дошел или она подсказала, что надо делать?

— Сам. Мне так хотелось сделать ей хорошо, что я инстинктивно стал сдерживать свой оргазм. И мне это удалось.

— Поразительно! И я горда, что мой сын стал таким великолепным любовником в постели. Я сама мультиоргазменная, то есть могу и очень люблю, когда мои оргазмы следуют почти непрерывно один за одним. Видимо, ты в отца. Он умеет все делать точно так же. Но в отличие от тебя, это я научила его, как и что надо делать, чтобы доставить мне максимум удовольствия. Он очень любит меня и обожает видеть, когда я нахожусь в таком состоянии, благодаря его усилиям и умениям. Ты же дошел до этого самостоятельно. Я уже вся дрожу от нетерпения, когда ты мне покажешь небо в алмазах, как показал это своей девочке. Но ты сказал "во-первых", что же было у вас с ней во-вторых?

— А во-вторых, было так, что я сначала подумал, что она описалась. Но Галя объяснила мне, что это так называемый сквирт. Хотя она знала о нем только из литературы по сексологии. И впервые испытала его со мной.

— Вдвойне поразительно. Я сама знаю о сквирте только из книг. Сама же никогда его не испытывала. У вас он получился во время вашего соития или ты ласкал ее пальцами внутри?

— Когда мы любили друг друга. А как можно вызвать сквирт с помощью пальцев?

— Я тебе потом расскажу. Чтобы не ошибиться и не наврать тебе сегодня, я завтра специально загляну в книгу одного западного сексолога. У него написана целая глава, посвященная сквирту. Освежу все в памяти и расскажу тебе завтра вечером. Вообще струйный оргазм у женщин или по-другому сквирт не такая уж редкая вещь, но, повторюсь, что сама его никогда не имела. Я знаю, что женщины при этом испытывают особо яркие ощушения. Только надо иметь простыни на смену.

— И не только. Лучше под простыню подложить что-нибудь непромокаемое, чтобы не испортить матрас.

— Ты прав. Я на всякий случай позабочусь об этом на будущее. Вдруг ты и свою старушку-мать доведешь до струйного оргазма. Ой, прости, я забыла, что ты просил не употреблять этого слова в отношение себя. Есть у тебя еще, что ты мне хотел бы рассказать, или остановимся на "во-вторых"?

— Нет. В-третьих, я обнаружил, что можно продолжать совокупление даже после моего собственного оргазма. Надо только переждать несколько секунд после того, как сперма извергнется из меня, а затем можно спокойно продолжать такие сладкие движения внутри влагалища любимой. Но следующий мой оргазм наступит тогда гораздо позже. Мне даже больше нравится мое собственное состояние до и после оргазм, чем, собственно, состояние во время самого оргазма. Хотя приятно видеть, как моя ненаглядная ощущает результаты излияния моего семени внутри себя. У нее самой стеночки влагалища как-то судорожно сокращаются и сжимают меня, вернее, мой член. Как будто она хочет выдоить меня досуха.

— Прелестно. Это значит, что у нее прекрасно сформировалась так называемая оргастическая манжетка. Довольно редкий и удачный для вас случай, что вы с ней встретились. А она не опасается забеременеть, если ты изливаешься в нее?

— Нет, у нее остались противозачаточные таблетки. Она сказала, что это остатки после ее прошлого, но уже закончившегося романа.

— Да, девушка у тебя развитая и грамотная во всех отношениях.

— Даже я знаю такие вещи, моя Олечка. И если бы я был не парнем, а девушкой, то обязательно носил бы всегда с собой такие таблетки и презервативы.

— Разумно. Но если бы ты у меня был девочкой, я бы сама впихнула тебе это в сумку на всякий случай. Хотя я почему-то не подумала, что надо было и тебе давать презервативы, чтобы они всегда были с тобой. Я помню, что мы говорили про это с тобой пару лет назад, но ты заявил, что это для тебя "не актуально". По крайней мере ты знаешь, где они у нас лежат. Мы с папой презервативы не используем.

— Но ведь противозачаточные таблетки вредны для здоровья? Или вы с папой не предохраняетесь и всегда готовы сделать мне братика или сестричку?

— Нет, все не так. У меня внутри матки стоит так называемая внутриматочная спираль, которая достаточно хорошо предохраняет от нежелательной беременности. Она требует минимального присмотра за собой и может стоять внутри меня довольно долгое время. Врачи говорят, что есть кое-какие недостатки от этой штучки, но я их не ощущаю на себе. Каждые несколько месяцев я обращаюсь к своему гинекологу в нашей клинике и она осматривает меня, чтобы удостовериться, что все в порядке. Кстати и твоей девочке неплохо было бы задуматься про то, чтобы поставить эту спиральку, чтобы не глотать таблетки и не забеременеть случайно без таблеток и презервативов. Береги и жалей ее, чтобы не пришлось потом избавляться от нежеланного ребенка. Это ведь все-таки убийство, хотя и нерожденного человечка.

— Что ты, мама?! – реально испугался Демидов. – Я не знаю как, но постараюсь что-нибудь придумать.

— В общем интересная у нас с тобой произошла беседа. Ты уже насмотрелся на меня или хочешь продолжить? – проказливо улыбнулась мама.

— Нет, я хочу продолжить.

— Мне лежать в таком же положении или тебе больше понравится посмотреть на меня, скажем так? – и с этими словами она выпрямила свои стройные ножки и подняла их вертикально вверх.

Демидову чрезвычайно понравилась такая поза. Большие губки практически сомкнулись, скрыв все, что находится между ними. Только капюшончик клитора чуть выглядывал из них. Юноша долго смотрел на женщину, стараясь ззапечатлеть у себя в памяти всю красоту своей Ольги. Некоторое время он ласково поглаживал ее щелочку, пропуская между пальцами ее волоски.

— А сейчас я хочу, чтобы ты встала на колени и локти, чтобы я видел твой прелестный зад.

— Слушаю и повинуюсь, – охотно откликнулась Ольга Михайловна и встала в нужную позицию. Однако она не стала держаться на локтях, а опустила голову, повернув ее лицом к сыну, на скрещенные перед собой руки. Свои ножки она расставила чуть пошире. – Тебе хорошо видно?

— Лучше и не может быть, – откликнулся Демидов, поглощенный чудесными видами прямо перед его глазами.

В Ольге Михайловне все было красиво и гармонично. Груди чуть отвисли вниз и касались возбужденными сосками постели. Красивая талия плавно переходила в меру полные бедра, увенчанные прелестными, упругими на вид и в действительности ягодицами. Демидов протянул руку и стал осторожно как бы прихватывать ею очаровательные выпуклости. Зрение его не обмануло, ягодицы матери были безукоризненно упругими и атласными на ощупь. Удивительно, но цвет ягодиц, как, впрочем, живота и грудей женщины не был молочно белым, как бывает, когда люди загорают в купальниках. Цвет их был только чуть светлее, чем цвет тех частей тела, которые не бывают закрытыми для загара. Было очевидно, что мать посещает салоны, где загорает под ультрафиолетом совсем голенькой.

Демидов придвинулся ближе и стал покрывать поцелуями прелестный задок Ольги Михайловны. Особо он старался ласкать своими губами все, что так бесстыдно открывалось ему между ягодицами.

— Сынок, я завидую твоей девушке, которая определенно самой первой пришлось испытать твои изысканные ласки! – томным голосом молвила Ольга. – Никогда не жалей ни сил, ни времени на ласки женщины, которую ты любишь. Она будет испытывать просто блаженное удовольствие, какое сейчас испытываю я. И в благодарность за это она постарается принести тебе не меньшее удовольствие своими ласками. Как жаль, что ты не даешь мне ласкать тебя хотя бы в знак благодарности!

— Моя Олечка, ты, возможно, не поверишь моим словам, но я испытываю неописуемое удовольствие, только глядя на прекрасное тело богини, доверчиво открытое для моего взгляда.

— Умеешь ты красиво изъясняться! – хихикнула Ольга Михайловна, шаловливо покачивая задом и чуть сжимая ягодички. – Может тебе надо попробовать писать? Напишешь новую песнь песней, как царь Соломон из библии.

— Не кощунствуй, женщина! – шутливо грозно произнес Демидов, слегка шлепнув ее по ягодице.

— Кстати очень правильно делаешь! Пошлепай меня по попе, пожалуйста. Только немного посильнее. Мне будет очень приятно.

Юноша повиновался. Шлепки он чередовал с нежными поцелуями и несильными укусами. Ольга Михайловна стала как-то покряхтывать и слегка двигать своей попой, стараясь подставить все места для ласк. Ее зад порозовел от ударов и укусов.

— Восхитительно! – вздохнула она, когда Демидов закончил экзекуцию поцелуями обеих ягодиц и щелочки между ними.

— Нет, это ты у меня божественно восхитительна! Просто волшебница какая-то. Ты не будешь против, если я попрошу тебя дома ходить без трусиков, чтобы я имел возможность украдкой взглянуть на тебя или даже поцеловать тебя там при случае?

— Принимаю твое предложение с удовольствием. Только буду одевать трусики во время месячных. Думаю, ты не против?

— Никаких возражений!

— Тогда я готова выполнить любые твои дальнейшие желания. Слушаю и повинуюсь, мой господин!

— Сейчас мне надо будет готовиться к завтрашней учебе. Ты же помнишь, что я уже говорил про это?

— Бедняжка! Будешь опять сбивать свое возбуждение с помощью моих трусиков? Может я помогу тебе разрядиться руками или ртом? Не стесняйся, только скажи и я готова это сделать.

— Боюсь, что это займет больше времени, чем я хочу. Не сердись, но я сейчас позволю себе отказаться.

— Негодник! Распалил женщину и удираешь от нее! Шучу-шучу, я помню твое обещание. Тогда передай Павлу, когда выйдешь отсюда, чтобы он немедленно шел ко мне. Пусть бросает свой чертов хоккей и летит ко мне. Я его буду ждать именно вот в этой позе, – и она как бы в виде иллюстрации вильнула задом.

— Спасибо, мама! – от всей души поблагодарил Демидов.

Выйдя из спальни, он передал отцу слова матери, прошел в свою комнату и погрузился в учебу.

Демидов оторвался от учебников только в начале первого ночи. В комнате тихо звучала совершенно несовременная музыка эпохи барокко. Нет, юноша не был фанатом только классической музыки. Современные ритмы ему тоже нравились. Но он считал, что классика серьезно помогает, когда требуется интенсивная работа мозга. Демидов встал, с наслаждением потянулся и сделал несколько упражнений для тела, которое несколько подустало от непрерывного сидения.

"По-моему я вполне готов к обещанному Галиной испытанию. Пожалуй, теперь надо сгонять в кое-куда перед сном и можно уже ложиться спать", – решил он про себя.

В гостиной было темно и в квартире царила полная тишина. Только из родительской спальни тихо струился приглушенный свет ламп, которые всегда были включены на ночь. Демидов осторожно заглянул к родителям. Он был несколько удивлен, что они мирно спали. Отец лежал на спине и тихонько посапывал во сне. На его плече устроилась голова мамы. Ее левая рука покоилась на широкой груди супруга. Даже под одеялом было видно, что она закинула на отца свою ножку. Мама спала обнаженной, не утруждая себя одеванием на ночь никаких ажурных тряпочек, в которых она обычно проводила ночь. Была прекрасно видна ее левая грудка, прижатая к торсу папы.

Демидов как можно тише пробрался к ванной комнате, стараясь по дороге ничего не задеть во избежание ненужного шума. Он закрыл за собой дверь и с наслаждение освободился от излишнего давления в мочевом пузыре. Его взгляд упал на корзинку, где лежало белье, предназначенное для стирки.

"Мама опять оставила сверху для меня свои трусики", – с улыбкой подумал Демидов, взял в руки комочек кружевной ткани и прижал его к лицу. – "Удивительно, но мне до сих пор нравится наслаждаться запахом ее нижнего белья. Я все-таки явный фетешист, но это меня не пугает".

Юноша осознал, что внизу живота и особенно в яичках присутствует какое-то легкое, но вполне ощутимое давление.

"Черт, я уже двое суток не дрочил!" – про себя он позволял употреблять даже более обсценные слова. – "Может я зря отказываюсь от мамы? Она ведь каждый раз предлагает мне себя."

И он стал мастурбировать. В результате трусики были покрыты его спермой в изрядном количестве. Демидов аккуратно положил их обратно в корзину, вернулся в свою комнату и провалился в глубокий сон.

Глава 10

На этот раз Демидов проснулся еще раньше, чем вчера. Он снова не стал нежиться в постели, вскочил и после легкой гимнастики поспешил в ванную. Юноша чувствовал себя достаточно бодро, но теплый душ еще более улучшил его настроение. После этого он зашел на кухню, поставил греться чайник, а сам снова занялся приготовлением кофе. Он знал, что, скорее всего, родители тоже пожелают кофе с утра. Поэтому использовал не маленькую джезву, а большую. Достал масло, сыр и ветчину из холодильника, нарезал хлеб и стал готовить бутерброды на всех, следя за тем, чтобы кофе не сбежал.

Послышались легкие шаги и на кухне появилась слегка заспанная мама. Она была одета в свой розовый халатик, в который она слегка куталась, поеживаясь от утренней прохлады.

— О-о, ты встал еще раньше, чем вчера! Доброе утро, моя радость! – сказала она и, увидев, что немудреный завтрак практически готов. – Опять ты меня радуешь своей заботливостью. Я так совсем разленюсь и тебе придется всегда готовить для всех нас.

— А я и не против! Мне самому доставляет удовольствие заботиться о тебе и папе.

— Ты мой сладкий котенок! – мама целомудренно поцеловала сына в щеку. – Все, я убежала к папе. Он уже в ванной. Приму душ вместе с ним для экономии времени, а то кофе остынет. И прикрой форточку, пожалуйста, а то что-то прохладно здесь.

И она убежала в ванную комнату. Демидов дождался, когда пенка кофе начала подниматься в джезве, затем повторил этот процесс еще дважды, погасил пламя и оставил джезву на плите, чтобы мелкие части хорошо смолотого кофе осели на самое дно.

Через некоторое время все они уже сидели за столом. Перед каждым стояла чашка со слегка парящим напитком.

— Доброе утро, сын! – сказал отец, поднося ко рту чашку. – Боюсь, что твоя мать снова станет пенять мне, указывая на твою заботливость.

— Не думаю, что она будет так делать, – возразил Демидов. – Ведь ты часто помогаешь ей в домашних делах.

— Не буду я никого пилить! Но я просто счастлива, что у меня есть двое таких заботливых мужчин в доме, – поддержала его мама с улыбкой. – Каждый из вас заслужил поцелуй от меня.

— В щечку или более приятный? – хитро прищурился отец.

— А это зависит от вас. Выбор за вами, – парировала мама.

— Тогда я сразу выбираю поцелуй в губы. Можешь это сделать прямо сейчас. И вообще пересядь ко мне на колени. Не все же время тебе сидеть на коленях у Виктора. Думаю, его еще ожидает такое приятное удовольствие. И я так понимаю, что мне сегодня опять придется одному уныло брести на работу в клинику.

Мама засмеялась и выполнила предложение отца, пересев и удобно устроившись на его коленях.

— Неужели ты ревнуешь меня к сыну? – игриво поинтересовалась она.

— Отнюдь. Наоборот, я скорее обнаружил много приятного для себя в наших новых взаимоотношениях. Я же тебе говорил про это.

Мама благодарно поцеловала своего мужа, но он не дал ей быстро закончить поцелуй, а с наслаждением продолжил его на десяток секунд больше, чем предполагалось. Демидов с удовольствием наблюдал эту картину.

— Вы у меня, как молодожены в медовый месяц!

— Ты совершенно прав, сын! Я себя именно так и ощущаю сейчас, – подтвердил слова Демидова отец, нехотя оторвавшись от губ своей красавицы-жены. – И она по-моему чувствует себя молоденькой девочкой.

За это он заслужил новый поцелуй от супруги, но на этот раз в щеку.

— Я думаю, что сегодня вы пойдете на работу вместе, а я еще пробегусь немного по учебникам и пойду в школу.

— Тогда я пойду посмотрю кое-какую литературу. Мне сегодня предстоит интересная, но не простая операция и мне надо освежить в памяти некоторые ее детали, – отец допил кофе и легонько похлопал, почти погладил жену по ягодице. – Пересаживайся к сыну на колени, Оленька.

Он допил свой кофе, поблагодарил за завтрак и вышел из кухни. Папа работал в клинике хирургом в основном по пластическим операциям. Видимо, он был хорошим профессионалом своего дела, судя по большому количеству пациентов, желающих что-то подправить в своей внешности. Подавляющее количество из них составляли женщины. Мама даже иногда в шутку приставала к мужу, прося сделать ей арбузные груди и огромную задницу. На это папа всегда отвечал, что скорее отрежет себе руки, чем позволит себе уродовать ее красоту.

Мама прошла в прихожую и достала из лежащей там сумочки тонкую дамскую сигарету и зажигалку. Затем она, даже не спрашивая согласия сына, удобно устроилась на его коленях. Демидов протянул руку на холодильник и достал стоящую на нем пепельницу. Мама курила редко и немного под настроение.

— Вот решила себя побаловать сегодня утром, – словно оправдываясь, сказала она, зажгла сигарету и с удовольствием сделала первую затяжку. – Кстати я опять не надела трусики к твоему сведению. Но должна признаться, что папа был вчера вечером весьма пылок, поэтому моя девочка все еще чувствует себя усталой.

— Я не буду сильно беспокоить твою девочку, – Демидов просто положил ладонь женщине между ног, с удовольствием ощущая тепло и мягкость ее лона и волосиков на ней. – Пусть она отдыхает.

— Зависит от того, как ты себя будешь вести, – мама засмеялась и чмокнула его в нос.

— Я постараюсь вести себя хорошо, – Демидов продвинул ладонь чуть вниз, уже ощущая средним пальцем ее промежность.

— Хочешь до моей попы добраться? – засмеялась мама, но послушно раздвинула ножки пошире. Она стала ими шаловливо покачивать, так как не доставала до пола. Ее пяточки шаловливо, но несильно ударяли сына по ногам.

— Разве что чуть тебя там потрогаю, не более того, – прищурился Демидов, как довольный кот, объевшийся сметаны.

— Делай все, что тебе хочется. Ты же знаешь, что тебе позволено все. И мне это самой очень нравится, – хихикнула мама. – Только не очень долго. Если ты отпускаешь меня на работу вместе с папой, то мне еще надо почистить свои перышки и одеться.

Демидов кивнул в знак согласия. Так они провели еще около десяти минут. Затем мама поцеловала его в губы, от чего у юноши закружилась голова. После этого она поднялась и ушла. Демидов посидел еще немного, приходя в себя, помыл посуду, убрал все со стола и пошел в свою комнату. Там он опять взялся за учебники, освежая в голове выученное накануне.

— Сына, мы ушли! – он услышал голос мамы из прихожей. – Ты сегодня вечером будешь дома или предпочтешь исчезнуть на ночь?

— Нет, я приду домой. Надо же будет покормить голодных родителей. Что вы хотите на ужин? – крикнул в ответ Демидов.

— Ничего не надо особо готовить. В холодильнике есть борщ. Разве что натри сыр на терке и свари спагетти к нашему приходу.

— Хорошо, я все сделаю.

— Ты золотой мальчик! До встречи вечером!

— Хорошего вам дня!

И Демидов услыхал щелчок дверного замка. Он вернулся к своим занятиям. Через какое-то время он посмотрел на часы и стал собираться в школу. Вскоре он шел по улице, предвкушая будущую встречу с Галиной Алексеевной. Оставалось только дождаться второго урока.

Школа встретила его обычным галдежом и суетой детворы. Демидов решил не светиться и не ожидать Галину Алексеевну возле учительской, помня, что встретится с ней на втором уроке. Он сразу же прошел в кабинет, где первым уроком должна быть русская литература. Они как раз изучали творчество Тургенева. Демидов читал несколько произведений этого классика, в том числе и то, которому будет посвящен урок.

Прозвенел звонок и занятия начались. Демидов активно участвовал в обсуждении тургеневского произведения, чем заслужил отличную оценку и удивленные взгляды приятелей, озадаченных его прилежанием. Ведь до недавнего времени он демонстрировал почти полное охлаждение к учебе.

Наконец настал долгожданный урок Галины Алексеевны. Она вошла в класс и вызвала обычное оживление, особенно среди юношей. Ее серый костюмчик, состоящий из приталенного пиджачка и юбки чуть длиннее колена, прекрасно сидел на стройной фигурке. На ножках были одеты чулки или колготки телесного цвета и изящные туфельки на каблуках средней величины. Она, строго постукивая каблучками, прошла к столу, ответила на приветствие учеников, вставших при ее появлении, и разрешила всем сесть.

— Итак, мы с вами закончили целый раздел, – сказала она, смотря в журнал класса. – Поэтому я хочу провести опрос, чтобы понять насколько материал вами усвоен.

Она задала свой первый вопрос, но отвечать вызвала не Демидова, а отличницу и зубрилку Иру Лакшину. Девушка протрещала ответ и ответила на пару дополнительных вопросов, заслужив свою пятерку. Следом за девушкой Галина Алексеевна опросила еще четверых, которые с большим или меньшим успехом справились с ответами.

Наконец она вызвала Демидова. Она стала задавать ему вопросы, причем не три-четыре, как это было с предыдущими учениками, а прогнала его по всем темам, которые они изучили в этой четверти. Пара вопросов были даже из тех разделов, которые предстояло изучать в будущем. Демидов похвалил мысленно себя за предусмотрительность, которая подсказала ему прочесть учебник до конца. В результате Демидов отвечал до самого конца урока.

— Ну что же! – сказала Галина Алексеевна. – Я признаюсь, что очень и очень довольна твоими знаниями. Ставлю тебе пять с плюсом. Я бы поставила восемь или даже десять за твои ответы, но такие оценки не предусмотрены.

Прозвенел звонок, оповещаюший об окончании урока. Ученики стали собирать свои сумки и портфели, а Демидов поспешил к учительскому столу.

— Галина Алексеевна, до конца школы осталось не так много времени и я бы хотел поговорить с вами о том, где мне лучше всего продолжить учебу.

— Молодец, что уже задумываешься о своем будущем, – похвалила его учительница. Она смотрела ему прямо в глаза, хорошо скрывая свои особые отношения со своим учеником. – Можем поговорить на этой перемене или на следующих, если хочешь.

— Я боюсь, что мне даже большой перемены не хватит. Если можно, то я подойду после уроков. У меня сегодня их шесть.

— У меня тоже шесть. Тогда подойди после шестого урока в этот кабинет или найди меня в учительской и мы все обсудим.

Демидов кивнул в знак согласия. У двери его ожидал его приятель Володя Комаров.

— Ну, Галина тебя сегодня и промурыжила. Двадцать минут с тебя не слезала. Я засек время.

Виктор громко расхохотался, уловив только для себя двусмысленность фразы Комарова.

"Знал бы ты, дружище, сколько времени мы проводим с учительницей, действительно не слезая друг с друга?!" – подумал он, продолжая смеяться.

— Да и от тебя я не ожидал, что ты столько знаешь. Прямо Ньютон или Ломоносов.

— Ничего сложного. Надо просто чуть больше времени уделить подготовке к урокам. К тому же это хорошая тренировка памяти и вообще развивает кругозор.

— Мне этого особо не надо. Я уже знаю, что буду поступать в военное училище, стану офицером, как батя и ать-два, левой-правой.

— Многие военные училища, особенно высшие, требуют не только хорошей физической формы, но и знаний.

— Я буду в танковое поступать. Батя одобряет мое решение.

— Даже для танкового тебе надо знать хорошо физику и математику. Но ты же, наверное, не остановишься на среднем военном образовании, а захочешь стать генералом и выше. А для этого надо какую-нибудь танковую академию заканчивать.

— Академию бронетанковых войск, – поправил его Володя. – Но для этого сначала надо дослужиться хотя бы до майора. Хотя в целом я с тобой согласен. Пора и мне браться посерьезнее за учебу.

И приятели отправились к кабинету, где должен состояться следующий урок.

В то же время в учительской происходил разговор между завучем и Галиной Алексеевной.

— Марина Дмитриевна, мне нужен ваш совет.

— Я вас внимательно слушаю. Рада буду посоветовать что-то дельное, если смогу.

— Дело в том, что Виктор Демидов, ну, тот вчерашний юноша обратился ко мне с просьбой дополнительно позаниматься с ним. Он всерьез думает поступать в университет по основному профилю предмета, который я преподаю.

— Прекрасно помню этого мальчика. Основной вопрос, конечно, состоит в том, сможете ли вы уделять ему ваше свободное время и вообще хотите ли вы с ним заниматься? В таком случае возникает вопрос закономерной оплаты вашего труда. Но почему бы и нет? Я не вижу в этом ничего противозаконного и неэтичного.

— Вы сняли с моей души камень. Как вы считаете, N рублей за занятие не будет неподъемной суммой для его семьи?

— Думаю, что вряд ли. Если я правильно помню, его родители врачи и с семейными финансами должно быть все в порядке. Кстати частная преподавательница музыки моей дочери обходиться мне в 2N рублей в час. В любом случае заработаете себе немного на чулочки или на косметику.

— От всей души благодарю вас за то, что вы практически одобрили и разрешили мои сомнения

— Галочка, вы же знаете, что всегда можете обратиться ко мне и я постараюсь вам помочь.

Зазвенел звонок и Галина Алексеевна, захватив требуемый классный журнал, поспешила в свой кабинет.

Демидов опять ожидал, как на иголках, окончания уроков. Схватив свою сумку он поспешил в кабинет, где обычно проводила занятия Галина Алексеевна. Она была в классе не одна. Возле нее вертелись две девочки из параллельного демидовскому класса и о чем-то оживленно говорили с учительницей.

— Ты уже здесь. Тогда подожди меня возле школы, я скоро выйду.

Через три минуты Демидов уже изнывал, ожидая появление учительницы. Его ожидание продлилось не более пяти – шести минут, которые показались ему вечностью. Демидов вякнул, предложив понести ее сумку.

— Нет, во-первых, это женская сумочка, а во-вторых, я же не твоя ровесница, чтобы мои сумки или портфель за мной таскать.

Демидов совсем смутился.

— Ну-ну, не вешай нос! – ободрила его Галина Алексеевна. – У меня для тебя есть несколько новостей. Во-первых, я посоветовалась с Марией Дмитриевной насчет дополнительных занятий с тобой, якобы для лучшей подготовке тебя к поступлению в университет. Так что это вполне легализует наши встречи, если твои родители согласятся. Ты будешь приходить ко мне домой. О времени мы с тобой договоримся позже. Это будет тебе стоить по N рублей за занятие. Я понимаю, что это звучит двусмысленно, но иначе такие занятия будут выглядеть подозрительно. А все твои деньги я буду тебе отдавать, скажем, в конце месяца и ты будешь волен решить, как ими распорядиться. Кстати, если захочешь, то можем действительно позаниматься, а не только проводить время в постели.

Демидов яростно замотал головой, отрицая такое предложение.

— Мне пока вполне хватит учебника для домашней работы. Но я не против, если вы посоветуете мне какие-нибудь книги более продвинутого характера, чем учебник. А что у вас есть далее из новостей.

— Хорошо, я подумаю о дополнительной литературе. А во-вторых, я вчера заболела.

— Как это? Что у вас болит? Чем я могу вам помочь? – забеспокоился Демидов.

— Не волнуйся так, – рассмеялась Галина Алексеевна. – Я имею в виду, что вчера у меня начались обычные женские недомогания. Ну, месячные то есть. И не переживай! Наш договор про пятницу остается в силе. К четвергу все дела у меня должны закончиться и ты снова сможешь переспать со своей учительницей. Мне все еще немного стыдно в этом признаваться, но я сама буду ждать пятницу, как молоденькая девочка свидания. В-третьих, я сейчас еду на квартиру родителей, но я хочу, чтобы ты меня туда не провожал, а только посадил меня на остановке в автобус и все. Мне надо еще раз проверить, что в квартире полный порядок. И я, наверное, там переночую, чтобы ты не рвался встретить меня и проводить домой во избежание нападения на меня вечером разных хулиганов и бандитов. Помни, что мой следующий урок в твоем классе будет в четверг. Я не буду больше тебя предупреждать, но будь готов отвечать на каждом моем уроке. Кстати должна тебе сказать, что я очень довольна твоими ответами сегодня и твоя оценка вполне заслуженна. Рассчитываю, что теперь так будет всегда.

Демидов горячо заверил ее, что влюблен не только в нее, но и в предмет, который она преподает. Галина Алексеевна рассмеялась.

— Ну, вот и мой автобус подходит. До свиданья, мой милый! Встретимся послезавтра на уроке. И не забудь договориться с родителями о наших дополнительных занятиях. А также старайся не привлекать к нам излишнего внимания в школе, вертясь возле моего кабинета каждую переменку. И не надо меня провожать меня каждый день с работы. Лучше дождись пятницы. Также не вешай нос без повода.

С этими словами Галина Алексеевна зашла в автобус. Двери закрылись и Демидову оставалось только печально смотреть вслед уезжающей любви, которая вскоре исчезла за поворотом.

Юноша побрел домой, погрузившись в размышления.

Уважаемые дамы и господа!

Настоятельно прошу вас отметить мой труд своим мнением в комментариях.

Конструктивная критика, как всегда, приветствуется.

Искренно ваш

Пафнутий