Укрощение строптивой феминистки

Диана была необычной феминисткой. Она была очень красивой девушкой. Изящная фигурка, стройные длинные ноги, упругая высокая грудь, правильные черты лица, черные брови, миндалевидные карие глаза, густая грива каштановых волос, пухлые зовущие губы… Ее карьера в «Женской лиге освобождения» была быстрой и успешной несмотря на необходимость обучаться в университете. Ну еще бы, стоило только кому-нибудь из журналистов или на форуме их сайта заикнуться, мол, все феминистки страшны, как смертный грех, и обречены на целибат, поэтому и бесятся, как тут же в первые ряды выдвигали Диану. Она, даже без следа макияжа выглядела чудесно — свежая кожа, смоляные от природы длинные ресницы, яркие и без помады губы, небольшой естественный румянец на пухлых щечках… Да и одежда всегда была стильной и соответствовала последней моде — не уродовать же себя на потеху мужланам. Впрочем, ничего в обтяжку, никаких разрезов и декольте или высоких каблуков. Но и такая одежда не могла скрыть изумительную фигуру со всеми приятственными для скотских взглядов выпуклостями. Позиционировала себя Диана и как лесбиянку, хотя ни с одной женщиной она в постели не побывала.

Не будем проводить исследование на тему, как так получилось, что убойная красотка вдруг стала феминисткой и мужененавистницей. Скорее всего попала не в ту компанию, где старшие подруги хорошенько промыли мозги… Так что теперь она в свои 22 года шарахалась от мужчин (так же как и от страшных или жирных соратниц). Секса надо было совсем мало — вполне обходилась раз в неделю собственными пальцами; фаллоимитаторами и вибраторами брезговала по причине схожести с гениталиями скотов…

В тот день Диана устала безумно, хоть и прогуляла занятия: на международной конференции она была нарасхват — и на официальной части, и на последующем банкете. К тому же выпила чуть больше, чем обычно. За руль садится в таком состоянии было невозможно, свободных машин женского такси не оказалось. Такси обычным она побрезговала, поэтому вызвала Вячеслава. Верный Славка, ее первый мужчина, был на три года старше… и беспамятно влюбленным все эти долгие годы. Периодически он пропадал из ее жизни, но потом снова неизменно появлялся. Послушный и готовый на все, лишь бы взглянуть на предмет своей страсти. Чем она и пользовалась в подобных случаях — прилетит, поможет в любое время суток. Ну а почему бы его не поэксплуатировать? Он же эксплуатировал ее тело (но не душу!). Причем несколько месяцев подряд. Пусть теперь скот служит высшей ступени эволюции!

Села она на заднее сиденье автомобиля, чтобы быть подальше от мужчины, но на дорожке к коттеджу ей пришлось ухватиться за его руку — к ночи подморозило и можно было поскользнуться. Это было ошибкой. Во-первых, она невольно признала, что нуждается в мужской помощи; во-вторых, едва она открыла дверь, как он полез целоваться, видимо ложно обнадеженный прикосновением рук. Периодически Славка пытался то поцеловать, то приобнять, но каждый раз напарывался на холодную презрительность. По меркам обычных девушек, он был вполне ничего — обладал открытым, слегка простоватым лицом, тягал железо в тренажерном зале, неплохо раскачав мускулы, был всегда непробиваемо спокоен, — очень даже привлекательный самец для готовых унижаться самок. Но не для Дианы. Вот и сейчас она оттолкнула его, брезгливо кривя рот, которого коснулись мужские губы:

— Ты что себе позволяешь, урод?!

— Но, Дианочка, ты когда-то была такой страстной! Один поцелуй заставлял тебя срывать с меня одежду!

— Стоп! Меня сейчас стошнит… — девушка прижала руку горлу и страдальчески сморщилась. — Да, я была молоденькой и глупенькой. И теперь ужасаюсь тому, что ты со мной делал. Вот представь, что ты трахнул овцу, как бы потом жил с этим? А я с этим живу! Мне хочется забыть, что я возлежала с животным, а ты все время пытаешься напомнить об этом. И вправду грязное похотливое животное, способное думать только о себе, не пытаясь вникнуть в игру тонких струн женской души. Все! Принеси мой ноут и портфель, я забыла их в машине, и можешь катиться на все четыре стороны.

Диана, разувшись и повесив пальто в шкаф, поднялась по теплым ступеням в спальню. Там царил беспорядок — сборы были второпях. На не застеленной кровати валялись брюки, которым она в последний момент предпочла строгую юбку, галстуки, которые она подбирала к мужской рубашке, в которую была одета сейчас. Девушка сбросила пиджак, развязала галстук, стянула колготки и, услышав хлопанье входных дверей, крикнула:

— Неси все наверх! Только разуйся и сними верхнюю одежду!

Она ничуть не стеснялась бардака в спальне: мужчинам и в хлеву хорошо, а тут всего лишь творческий беспорядок.

Слава положил вещи на тумбочку и повернулся к девушке:

— Я хочу с тобой серьезно поговорить!

— Мне не о чем с тобой говорить, — голосом можно было замораживать продукты вместо холодильника. — Я не доярка, чтобы разговаривать со скотом. Хотя бы молока давал, но какое молоко с козла? Все, пошел вон!

И тут Слава сорвался. Он налетел на не ожидавшую такого поворота событий Диану и бросил ее на кровать, навалившись сверху. Поначалу она даже не сопротивлялась, уверенная, что Славка не мог тронуться на почве страсти до потери контроля. Все же он был самым дрессированным и послушным из всех знакомых животных — вот-вот очнется и будет униженно вилять хвостом, как и положено провинившейся собаке, от которой все мужчины недалеко ушли. Но когда ее груди подверглись недвусмысленной атаке, а на шее почувствовались мужские губы, она принялась бороться всерьез. Впрочем, никаких дивидендов эти усилия не принесли — мужчина был гораздо сильнее, без труда удерживая ее тело под собой и не прерывая грязных домогательств. Беспомощно барахтаясь под мужчиной, она была вынуждена признать, что не во всем женщины превосходят мужчин — все же тупая грубая сила все еще на их стороне. Однако и ей можно противопоставить женскую несгибаемость и силу воли!

Диана перестала сопротивляться и холодным спокойным голосом с нотками презрения проговорила:

— Ну, конечно, тебе ведь все равно, что я даже на волосок не готова к близости. Кто бы сомневался, что любой из вас готов ублажать только себя! Давай изнасилуй меня, вдруг легче станет. Конечно ты осквернишь мое тело. Но не мою душу… Только давай побыстрее, а то вдруг меня все же стошнит в неподходящий момент…

И победно констатировала, что ее перестали тискать, тяжесть тела перестала вдавливать в матрас. Ну вот и все, проснувшийся зверь усмирен, вместо тигра снова будет безобидный кролик. Ну, ладно, пусть не кролик, а преданная псина… Зачем пушистых кроликов обижать? Конечно, еще надо будет подумать, как унизительно наказать Славку, чтобы навсегда отбить охоту к подобным эскападам.

— Ладно, — услышала Диана хриплый голос, когда уже несколько обеспокоилась — хоть и исчезли руки с груди и давление сверху, мужчина все еще прижимал ее к постели. — Я не буду тебя насиловать. Ты сама попросишь о близости.

— Ты совсем сдурел?

И тут ее одну руку схватили и споро привязали к резной спинке кровати одним из галстуков.

— Ты что делаешь? — рявкнула Диана, не понимая, как покорившийся уже скот делает что-то выходящее за рамки запрограммированного поведения.

Вторую руку Слава привязывал уже с сопротивлением. Однако никаких трудностей у него не возникло, слишком неравными были силы. Чуть больше времени потребовали ноги, Диана даже хорошенько приложила мужчину пяткой по затылку, добившись, впрочем, только боли в отшибленной конечности, Славка же даже не поморщился.

— И что теперь? — яростно зашипела Диана, когда он встал рядом с кроватью и с любопытством обозрел дело своих рук — стройная девушка в юбке, натянутой до предела между коленями, и мужской рубашке была распята на кровати. Путы из галстуков надежно удерживали тело в позе звезды посередине кровати.

— Все же будешь насиловать, ублюдок? Ха, посмотрим, даже так я буду сопротивляться до последнего, так что не жди легкой жизни, — она была уверена, что так просто не дастся насильнику — все же какая-то свобода действий ей оставалась…

— Я уже говорил, что не буду насиловать, ты сама попросишь.

— Ты будешь морить меня голодом? — саркастически изогнула бровь девушка. — Это же будут уже пытки. И все равно, я скорее умру голодной смертью, чем попрошу тебя о чем-то таком!

— Нет, морить голодом тебя я не буду, — Славка преобразился, в глазах появился хищный блеск, который, как она еще помнила, появлялся перед трепкой в самом сексуальном смысле.

Диана расхохоталась, стараясь скрыть неподобающий для женщины страх перед мужчиной:

— Ты представляешь, насколько тогда затянется этот цирк? Я уж не говорю, что меня будут искать, если в понедельник, а то и раньше, я не выйду на связь. Так тебе еще придется кормить меня с ложечки… А писать и какать будешь меня конвоировать, как фашист партизанку?

— Час! Если ты через час не попросишь меня о близости, то я тебя развяжу и уйду.

Девушку немного напрягла уверенность в тоне Славки, как и то, что он с непробиваемым спокойствием взял ее мобильник и поставил таймер.

— Когда прозвучит сигнал, ты будешь освобождена в любом случае.

Он вышел из спальни, а когда вернулся, в его руках был нож. Диана немного забеспокоилась, не прирежут ли сейчас по-тихому. Но Славка небрежно бросил нож возле обнаженной маленькой ступни с прозрачным лаком на ногтях… и принялся раздеваться!

И через несколько секунд Диане пришлось крепко зажмуриться — в поле зрения попал полностью эрегированный член, гордо вздымавшийся из густой поросли. Девушка нервно сглотнула, но скорее по инерции: как ни странно, мельком увиденное неприкрытое звериное естество скорее завораживало, чем отталкивало, как бывает, когда смотришь на разбушевавшуюся дикую стихию. И все же было достаточно неприятно находится в одном помещении с голым животным в состоянии полной готовности к спариванию.

Долго пребывать с закрытыми глазами ей не пришлось. В районе колен довольно широко разведенных ног почувствовалось какое-то движение и непонятные приятные ощущения. Диана распахнула глаза и едва не застонала — Слава стоял на четвереньках рядом и медленно надпарывал юбку ножом, при этом иногда склоняясь и покрывая поцелуями бархатистую кожу. Его губы скользили по внутренней поверхности бедра чуть выше коленей, заставляя отчего-то девушку нервничать гораздо больше, чем от близости острого ножа.

Стараясь не обращать внимания на маячивший поблизости от направления взгляда эрегированный мужской орган, она рявкнула:

— Козел похотливый!

И попыталась ударить мужчину ногой. Получился слабый тычок, но несмотря на еще больше затянувшуюся на лодыжке петлю из галстука Диана торжествовала — Слава отшатнулся.

— Не дергайся, дорогая, не то можешь порезаться случайно, — хмыкнул он и снова склонился.

Против воли ей пришлось признать, что ощущения мужских губ на внутренней стороне бедра не несут никакой отрицательной окраски. Наоборот нежные, легкие касания были даже по-своему приятны. И именно это больше всего возмущало!

— Дорогая? — рыкнула она и снова ткнула самца ногой.

И снова результативно — животному пришлось оставить и поцелуи, и медленное обнажение стройных ног себе на потеху. Впрочем, оказалось, что торжествовать рано, сопротивление привело к совершенно неожиданному результату.

— Если будешь дергаться, то я буду делать так, — насмешливо улыбнулся Слава и вдруг засунул руку в уже довольно длинный разрез на юбке, чтобы провести пальцами по чувствительным складкам, пусть и прикрытым тонкой тканью.

Диана взвизгнула, попыталась подтянуться к изголовью, но ноги с галстуками на щиколотках и так были выпрямлены до боли в натянутых мышцах. Тогда она принялась крутить попкой, извиваться и скручиваться. Но все было бесполезно: этот самец с самодовольным выражением на роже ничуть не препятствовал «упражнениям», но его рука без труда поспевала за любыми движениями стройного тела, сильно ограниченного в амплитуде сопротивления.

— Ладно-ладно, все! Все! — крикнула девушка, замирая на постели.

— Это тебе маленький штраф за строптивость, — усмехнулся Слава… и слегка задвинул палец прямо в щелку, пусть и вместе с тканью.

Диана, стиснув зубы и прикрыв ресницами глаза, перетерпела унижение. Она злилась на Славку за его выход из контролируемой френд-зоны, она злилась на всю ситуацию, которую не смогла предотвратить, она злилась на себя за то, что его прикосновения к тому, что она больше всего берегла от мужских посягательств, не были противны. Наоборот, внизу живота появились тянущие ощущения, которые она испытывает, когда идет в ванную поиграть с собой. Эх, если бы на его месте была бы женщина! Вот тогда бы игры со связыванием были весьма уместны! Она решила представить, что юбку вспарывает не Слава, а какая-то симпатичная женщина, но не из рядов соратниц. Увы, ничего не получилось. Если ее глаза были раскрыты, то взгляд неумолимо притягивался мужским половым органом, ни на секунду не теряющему ни миллиметра мужественности… Если она глаза закрывала, то он представал перед внутренним взором вообще во всех подробностях.

А Слава уже расстегивал рубашку, целуя теперь живот после каждой пуговицы. Девушка терпеливо сносила и это, отвернувшись к окну и пересчитывая верхушки елей на фоне чуть более светлого неба. И сбилась со счета, когда мужские губы прошлись по ложбинке между грудей. Прошлись так уютно и нежно, что все естество неожиданно завибрировало.

Между тем этот извращенец быстро вспорол рукава, резкими движениями вырвал из-под нее и уничтоженную юбку, и рубашку, и, выпрямившись, принялся любоваться ничем неприкрытыми стройными ногами, крохотными белыми трусиками, едва прикрывающими низ лобка, с тонкими тесемками высоко на бедрах, высокой грудью с сосками, просвечивающими сквозь кружева бюстика. Диана обожала сексуальное красивое белье, утверждая, что раз никому из мужчин никогда его не увидеть, значит, это не потакание их животным инстинктам, а всего лишь ублажение себя любимой. Н-да, один гад все же увидел. Вон, как глаза горят, когда шарят по беззащитному телу, распятому перед ним! И какое же засранство, что его взгляд обладает почти таким же воздействием, как и легкие касания губ!

— И что теперь? Ты ни на йоту не приблизился к своей цели! — презрительно скривила пухлые губы Диана, тщательно игнорируя усиливающееся напряжение между ног.

Вместо ответа Славка сел ей на бедра и как ни в чем ни бывало принялся целовать шею. Девушка едва не охнула от неожиданности… и от удовольствия. Да что с ней такое?! Как смеет тело положительно отвечать на ласки мужлана? Ну, нет, наверное, просто она слишком устала, выпила больше необходимого, вот и подавляют пещерные инстинкты волю разума. Но не бывать этому!

И Диана, повернув голову, впилась зубками в щеку Славы. Тот, крякнув, отшатнулся с перекосившимся на мгновение лицом, а на скуле появилась кровь.

Девушка торжествовала — ей удалось наконец хоть немного отомстить мерзавцу за все его происки.

— Пообещай больше так не делать!

Его насмешливость немного поколебала радость от маленькой победы, но она только хмыкнула:

— Вот еще! Никаких обещаний разным мерзавцам давать не собираюсь!

— А если так?

Мужчина слез с ее тела и… запустил руку в трусики. Диана взвизгнула, но поделать ничего не могла — уверенные пальцы заскользили вдоль щелки, приласкали клитор, затеребили половые губки… Женское тело забилось в путах, из горла вырывалось рычание. Всем этим девушка надеялась показать, как неприятны ей подобные посягательства на святое святых. Но, увы, приходилось признать, скрепя сердце, что внизу живота зажегся, пока небольшой, но пожар… А если его пальцы сейчас проникнут внутрь? И он обнаружит, что она уже не абсолютно сухая? Это же будет признанием, что ее тело постепенно капитулирует!

— Обещаю! — взвыла она, боясь опоздать. — Обещаю не кусаться!

— То-то же, — усмехнулся этот поганец и снова уселся на нее, продолжив целовать шею.

Увы, он прекрасно знал свою любовь. Поэтому быстро перешел к поцелуям за мочкой розового ушка, заставив женское тело понемногу вибрировать и все больше увлажняться между ног. Диане только и оставалось тщательно сохранять на лице презрительное выражение лица на случай, если мужчина вдруг распрямится и взглянет на нее, да судорожно сдерживать порывистые вздохи, когда он принимался теребить чувствительное местечко кончиком языка. Это еще хорошо, что его рту не добраться до шеи сразу под подбородком, иначе вообще могло нехорошо получиться. Нет, подобраться этот гад, конечно, попробовал, но ее поза, когда затылок уперт в стоящую стоймя подушку, а подбородок почти упирается в ключицы, не позволила добраться до хорошо ему знакомой эрогенной зоны.

Зато он добрался до ее рта. Ощущения мужского языка, кончиком прошедшегося по верхней губе, вырвали глубокий резкий вздох. Ей уже вполне хотелось самой впиться в этот изуверский рот, поиграть языками, но она только закатила глазки, мечтая, чтобы это было воспринято, как: «Ну когда же этот придурок перестанет целовать не отвечающую ему женщину?»

Впрочем, Славке было наплевать на ее вздохи и театральные гримасы. Он сам уже тяжело дышал, в глазах словно горел огонь, вспыхнувший особенно ярко, как только он перерезал сначала бретельки бюстика, а потом и вовсе располовинил его, освободив высокую грудь из тесного плена. Диане и самой было приятно, что Славка, как дурачок, восхищенно пялиться на обнаженную упругую плоть, почти не потерявшую форму без поддержки чашек бюстика.

— Можешь говорить, как тебе больше нравится, — рыкнул Славка.

— Чего? Кто тебе сказал, что мне может понравится, хоть что-то… ааах!

Это он вдруг припал к соску ртом и нежно забрал его губами. Оторвался, взглянул на девушку, едва успевшую согнать с лица гримаску удовольствия.

— Понравилось?

— Пфф! Не льсти себе, дурачок. Просто не ожидала от тебя такой пакости, — она гордо отвернулась, стараясь не показать, насколько требуют продолжения соски, затвердевшие до каменного состояния.

— Ну теперь ожидай, — усмехнулся Славка.

И для Дианы начался кошмар. Что он только не выделывал с ее сосками. Иногда посасывал, иногда зажимал губами и теребил самый кончик языком. Девушка пыталась противостоять накатывающему возбуждению, но раз разом упругий бюст вздымался все выше, наслаждение от мужских губ и языка пронзало все тело от кончиков грудей до промежности, все усиливая желание, становящееся нестерпимым. А уж когда мужчина слегка прихватил твердый столбик зубами, ей не удалось сдержаться — она вскинулась и застонала.

— Так лучше всего? — он приподнялся и вопросительно приподнял бровь, слегка усмехаясь.

— Ты мне больно сделал, идиот… — увы последнее слово прозвучало скорее ласково, чем осуждающе. Да и вряд ли этот подлец мог поверить в боль — на нежных щечках играл румянец, рот приоткрылся, обнажая полоску белых зубов, а крылья точеного носика трепетали.

— Ты еще не готова попросить меня о близости?

«Готова! Готова!» — хотелось закричать Диане, но это означало бы, что она потеряет себя. Станет безвольной куклой сексуального маньяка, выполняющей любые его прихоти! Ну или позволяющая проделывать с собой все эти восхитительные, но столь неподобающие свободной женщине, вещи…

— Ты и правда дурачок. Признаю, что ты кое-чего добился, но любая женщина проделает то же самое в 10 раз лучше.

— Ладно, — невозмутимо пожал плечами Славка, — продолжим…

«Нет-нет-нет», — запричитала про себя Диана, т. к. ее трусики погибли под лезвием ножа устроившегося сбоку мужчины. «Нет-нет-нет!» — почти закричала она, когда он нагнулся над промежностью.

— О! Да! Да! — застонала она, кажется, в голос, когда его рот впился в такие чувствительные половые губки.

Мужчина провел языком вдоль щелки, а потом принялся за Диану всерьез. Он то вбирал нежные складки и посасывал их, то теребил клитор кончиком языка, то порхал им по верхнему треугольнику. А потом ввел язык во влажную глубину. Стройное тело уже билось в путах, из горла рвались стоны вперемежку с ругательствами, в которых преобладали эпитеты, вроде «дурачок, маленький негодяй, вредненький подлец»…

Естество едва сдерживалось, чтобы не капитулировать перед самцом. Естество потому, что мозг был почти отключен под воздействием невероятного наслаждения и желания заполучить между ног нечто более объемное, чем язык. И все же последняя хлипкая линия обороны еще держалась. Увы, надо признать: в основном из-за того, что ей хотелось еще, ну, вот минуточку, насладится мужскими губами и языком…

А потом одна уверенная мужская протиснулась под округлую ягодицу, приподняв ее, а вторая нащупала грудь, сдавив ее в пятерне, а сосок — между сжатыми указательным и средним пальцами…

И Диана, понявшая, что ее сейчас разорвет от желания заполучить мужской член между ног, вскрикнула:

— Возьми меня скорее!

Мужчина остановился. Выпрямился. Выражение лица было одновременно самодовольным и радостным. Его взгляд собственнически обежал тело, нетерпеливо дрожащее перед ним. Впрочем, женщину ничуть не тронули эти взгляды — она сама, едва не облизываясь, жадно смотрела на эрегированный член, стоящий перед ней во всей красе.

— Слишком нежно, — прохрипел Славка.

Диана зыркнула на него недовольно, но спорить не посмела, кажется, понимая, что от нее требуется.

— Хорошо, — послушно простонала она. — Трахни меня!

— Хочу еще круче!

— Выеби меня!

— Добавь «свою сучку».

Диана уже не могла сопротивляться этому мужчине, она была согласна на все, тем более стать его сучкой!

— Выеби свою сучку!

— Хорошо, — наклонил голову Славка. — Но теперь я хочу получить компенсацию за все, что только что было в этой комнате. Компенсацию ротиком…

— Да ты сдурел в конец. Ну, подумай: где я, а где ты. Не буду я тебе соса… Ладно-ладно, иди сюда…

Ей пришлось оборвать себя, т. к. Славка сделал вид, что снова наклоняется над промежностью. Больше этих ласковых губ она нее выдержит!

Она послушно открыла ротик и вобрала член, как только он оказался в пределах досягаемости. Ладно так и быть, она будет делать то, что хочет этот вредный мужчина, но только для того, чтобы побыстрее получить основное удовлетворение. Ее губы заскользили колечком по бугристому стволу, ощущая каменную твердость под нежной бархатистостью. Было несколько неудобно двигать головой, когда руки по-прежнему привязаны к резной спинке кровати. Поэтому она иногда останавливалась, чтобы прижаться мягкими нежными губами к самому навершию и слегка потеребить его кончиком заостренного шаловливого язычка, а изредка делая вид, что пытается проникнуть в крохотную дырочку. Потом снова усиленно принималась двигать головой, стараясь поплотнее сжать губы на стволе, помогала себе широким языком, просовывая его между членом и нижней губой. Затем снова нежные ласки раздувшейся головки…

В какой-то момент девушка почувствовала, что освободилась одна рука, и она тут же ухватилась за свою твердую внутри и нежную снаружи игрушку. Теперь она могла еще ласково вылизывать член, прижимая к бархатистой щечке, иногда водя головкой по расслабленным мягким губам… Потом, не выдержав собственной нежности, яростно накидывалась на половой орган и азартно двигала головой, пальчиками оттягивая кожицу к основанию и без изысков дроча член кольцом губ. А когда Славка немного склонился и принялся ласкать твердые соски, не стало никакой возможности проделывать все эти вещи молча. Поэтому теперь она, уже чувствуя приближение оргазма, либо мычала, если рот был полностью занят, либо постанывала, если работал только язык, порхающий то тут, то там…

И когда мужчина наконец отстранился, Диана только ошалела хлопала глазами,

не понимая, как можно так увлечься минетом, что возбуждение не только не покинуло ее, но и, хоть это и казалось невозможным, выросло. Вообще, она едва не кончила только от члена во рту, пусть и с нежными ласками сосков.

Впрочем, все мысли выбило из головки, едва Славка освободил лодыжки. Она торопливо развела ноги так широко, насколько могла, и подрагивала в нетерпении, ожидая, когда ей заправят.

Мужской орган вошел в хоть и совершенно мокрую дырочку не сразу, возможно, сказывалось отсутствие регулярной разработки. Но даже эта пытка была сладкой — девушка снова радовалась ощущению мощи под пальчиками, тому, как соскальзывала головка по нижним губкам, безжалостно их сминая…

Но наконец, член, преодолев тугой вход, разом скользнул во влажную глубину. Диана вскинулась, хрипло закричав, настолько горячим, твердым был инструмент, неимоверно растянувший ее дырочку, настолько глубоко чувствовалась его мощь… И оргазм мощной волной смыл все ощущения, кроме неимоверно сладких сокращений стенок влагалища на толстом крепком члене…

Когда сознание выплыло из бурного хоровода ослепительных звезд, тело Дианы еще подрагивало в последних отголосках оргазма, подбородок устремлен в потолок, а бюст бурно вздымается, иногда касаясь по-прежнему твердыми сосками груди склонившегося мужчины, который нежно целует ее шею… А его член неторопливо скользит в плену влажного влагалища…

Девушка счастливо улыбнулась. Так ярко и всепоглощающе она не кончала никогда в жизни, даже когда она со Славкой были парой… Не говоря уже об эрзац-оргазмах на собственных пальцах… А эта нега? Когда ее, после бурного оргазма, неспешно имеют, целуя шейку. И можно, обвив широкие плечи руками, прильнуть всем телом к телу сильного мужчины…

Немного беспокоило то, что Славка не кончил… Впрочем, из благодарности она готова ублажить его и ротиком… Сейчас-сейчас… Еще немного этой неги, и она угостит своего мужчину роскошным минетом…

Но что это? От скольжения крупного полового органа внутри, от скольжения губ по чувствительным участкам кожи девушка вдруг почувствовала новый прилив желания. Из приоткрытого ротика вырвался глубокий вздох, потом легкий стон…

Диана еще умудрилась сообразить отключить таймер на попавшемся случайно на глаза мобильнике, а потом с улыбкой проворковала на ухо мужчине:

— Я просила выебать свою сучку, а не нежно иметь принцессу на горошине.

Славка приподнялся, остро взглянул на нее, в его глазах зажегся опасный огонек, от которого сердце застучало как бешенное. А потом… Потом за нее взялись всерьез. Член забивали в податливое влагалище с размаху, не церемонясь — так, что попка приподнималась над постелью… Иногда мужчина подпихивал руки под упругие ягодицы и, уперевшись лбом в подушку, принимался насаживать покорное стонущее тело на неподвижный член… Иногда он приподнимался, вздергивал Диану за лодыжки и обрабатывал так, любуясь распростертым перед ним телом. В эти минуты девушка чувствовала себя тряпичной куклой, безвольно болтающейся в тисках железных пальцев — она опиралась на кровать только лопатками, ощущая, как между ног работает твердый кол, словно отбойный молоток…

А иногда мужчина выходил из нее и припадал ртом к промежности. Тогда она опиралась пяточками на его плечи, а маленькими ступнями — на лопатки и приподнимала попку, максимально раскрываясь — все, чтобы только ему было удобнее посасывать чувствительные складки или трахать ее языком. И едва она успевала соскучиться по тугой наполненности влагалища, как он, словно читая мысли, возобновлял безжалостную трепку…

А иногда он имел ее нежно и неспешно, как в самом начале. Тогда они страстно целовались, играя языками… Или она без изысков сосала его язык… Вот в такой момент она вытерла испарину на его лбу и проворковала:

— Устал? Ложись, теперь я поработаю…

Славка перевернулся, а Диана с лукавой улыбкой сначала приласкала вздыбленный член, торчащий над животом в кубиках, в сотый раз за сегодня поражаясь его одновременно стальной твердости и шелковой нежности. А потом, не удержавшись, пару раз насадилась ртом и только затем, перекинув колено, направила твердый кол в себя. Крик сорвался с губ, глазки закатились — член вновь показался таким обжигающим, необузданным и диким, что его требовалось срочно укротить. И девушка без раздумий принялась резко насаживаться на доставляющий столько наслаждения фаллос. Ей хотелось услужить своему самцу не меньше, чем он ублажал ее. Поэтому она иногда, остановив бешенную скачку, насаживалась по самые яйца и принималась лихо раскачивать бедра восьмеркой, ощущая, как член ворочается во влагалище, словно медведь в тесной берлоге… Иногда она откидывалась назад, опираясь ладонями на мужские ноги, и принималась поддавать бедрами, наблюдая сквозь полуопущенные ресницы, как Славка восхищенно смотрит на то, что происходит между ногами… Иногда она соскакивала и припадала к члену ртом, лаская его губами и языком и не забывая подрачивать пальчиками… Иногда от нее ничего не зависело — ее прихватывали за соски и принимались задавать темп насаживаний… Или подхватывали ее тело за ягодицы и, поддавая бедрами, засаживали частыми и глубокими ударами, заставляя ее только благодарно вскрикивать…

А потом он зарычал, подбросил ее тело особенно сильным ударом, а в следующее мгновение во влагалище взорвалась маленькая бомбочка… Хлынула фонтаном сперма, выжигая изнутри ярким наслаждением… И Диана не выдержала сокращений в тугой дырочке; ее, вздрагивающую от ощутимых толчков, собственных и мужчины, стонущую взахлеб, снова снесло волной сумасшедшего оргазма…

Потом, когда ее головка уютно устроилась на плече Славки, Диана лениво подумала, сколько же она, дура, лет потеряла, отказывая и себе, и своему мужчине в близости!… Впрочем, даже подобные сожаления не могли бросить и тени на состояние счастья и влюбленности, и она многозначительно проворковала:

— А у тебя по утрам все такая же железобетонная эрекция?

— Ну утро еще нескоро. Нам еще нужно в душ, где мы будем мыть друг друга всеми доступными способами. Потом перекусим, голышом естественно…

Диана приподнялась и игриво поглядела на Славку:

— И мы будем именно мыться и кушать?!

— Конечно! — он хитро посмотрел ей в глаза. — Только если ты не будешь умолять меня о чем-то еще…

Она прислушалась к своим ощущениям: усталости как не бывало, да и между бедер вновь появилось нечто, указывающее, что тело готово к новым подвигам. Диана подскочила:

— Так что же мы валяемся? Быстро в душ… Но умолять я тебя ни о чем не собираюсь!

— Посмотрим…

От непоколебимой уверенности в мужском голосе и зажегшегося в глазах хищного огонька сердечко пропустило один удар, а потом понеслось вскачь…