Зачарованные 0,3

Блядь, она была такой мокрой! Его пальцы скользнули по ее мягким влажным губам, и она вскрикнула, когда он смело погрузил в нее два пальца.

— Вставь еще один, – задыхаясь, выдохнула она вокруг его члена, – подготовь мокрую гребаную киску своей матери к большому члену ее мальчика!

Грязные разговоры вызвали в нем еще одну волну возбуждения, и он вогнал в нее третий палец, в затем начал ласкать ее клитор большим пальцем.

Мама стонала и раскачивалась сначала назад, насаживаясь на его пальцы, затем двигалась вперед, чтобы проглотить его член до чертовых яиц.

Бен казался таким твердым, таким… большим. Его член так набух у нее во рту, что он подумал, что член вот-вот взорвется, и был поражен, что еще не кончил. Мама продолжала делать свой небрежный минет, а ее киска сжималась вокруг его пальцев.

Ее бедра дрожали, и она стонала с его пульсирующим членом во рту. Наклонившись над ней, Бен просунул другую руку между ее булочек и, не колеблясь, проник пальцем в жопу своей матери.

Мама завизжала с членом во рту, когда обе ее дырочки сжались вокруг его пальцев. Где-то в глубине души он задавался вопросом, откуда это взялось. Пару минут назад он же пытался вытащить ее из своей постели.

Теперь он трахал пальцем ее задницу, как будто она была какой-то шлюхой, которую он подцепил в баре, и она вела себя примерно так же. Но снова он продолжил делать нелогичные действия, как будто не полностью контролировал свои движения, засунув второй палец в ее задницу.

Мама закричала, а ее бедра дико дернулись в его руке. Ее дырочки содрогнулись, когда она кончила. Каким-то образом даже в муках оргазма мама умудрилась сосать как профессионалка в этом деле.

Как и он, его мать казалась гораздо смелее и дичей, чем имела право быть в этой ситуации, и она доказала это, неожиданно надавив место между его яйцами и задницей и одновременно насаждаясь на его член. Бен вскрикнул от удивления, затем еще раз, но на этот раз от оргазма.

Он никогда ласкал то место, но это было так приятно, что он сразу же кончил в рот своей матери. Она все еще визжала от оргазма, и это превратилось во влажный булькающий звук, когда ее рот наполнился спермой сына.

Бен громко застонал, когда его член продолжал извергаться. Он чувствовал, как длинные струи выстреливают в мамин рот. Точно так же, как он никогда не был таким твердым, он кончал сильнее, чем когда-либо прежде.

Сперма сочилась с обеих сторон маминого рта, но она продолжала сосать. Она качала головой, прихлебывая, но все равно выходило все больше и больше спермы. Мама в конце концов выпустила член изо рта и начала дрочить, и даже после такого большого объема семени, сперма все еще вырывалась из его члена и покрывала ей лицо.

Мама застонала и подвигала головой из стороны в сторону, позволяя ему кончить ей на щеки, а также ловить больше в ее открытый рот. Его яйца напряглись в ее руке, когда они выпустили самый большой груз, который он когда-либо видел, ей на лицо.

Издав долгий дрожащий стон, Бен откинулся на кровать, тяжело дыша. Мама уставилась на него, с ее лица капала сперма. Сперма была на ее руках и груди, а также на его члене. Она дышала так же тяжело, как и он, а ее киска и попка все еще дрожали, сжимая его пальцы.

Мама села и, не потрудившись вытереть его сперму со своего лица и сисек, высвободила его пальцы из своих дырочек, перекинула ногу через его бедра и опустилась на его подергивающийся член. Они оба вскрикнули, когда она сильно и быстро стала прыгать на его бедрах, оседлав его, как вышедшая из-под контроля дикая кошка, которой она была с тех пор, как они начали.

— Бля, да! – закричала она ему в лицо, ее глаза были так широко раскрыты, что казалось, они вот-вот выскочат у нее из головы. – Мне это нужно! О, черт возьми, мне нужен был член моего сына!

Бен обнял ее и жадно начал сосать ее левую грудь.

— Каково это – быть внутри горячей пизды твоей матери?

— Чертовски хорошо, – произнес он. – Господи, ты такая чертовски горячая, мама.

— Да, ты так думаешь, мамин сынуля? Тебе нравится, что я веду себя, как гребаная шлюха?

Она опустилась на него, затем, полностью насаженная на член, начала описывать бедрами круги. Бен ахнул, когда головка его члена, все еще чувствительная после оргазма, двигалась в ее горячей тугой киске. Он застонал, но переключился на сосание ее другой сиськи, думая при этом, что его член совсем не смягчился, как будто он никогда и не кончал.

— Как тебе мамочка, трахающая тебя? Нравится, как твой член ощущается в моей маленькой жадной щелочке? Надеюсь тебе нравится, потому что мне это чертовски нравится!

Мама оторвалась от его члена и почти упала на спину. Широко расставив ноги, она скользнула руками между бедер.

— Давай, полижи ее, – сказала она, открывая для него свою киску и показывая пальцами на клитор.

— Полижи мою киску и заставь меня кончить снова! Боже, мне нужно кончить снова!

Бен наклонился вперед, поджав под себя колени, и нырнул между ее бедер, как голодная собака, набросившаяся на миску с едой. Мама выкрикнула его имя, когда он проник своим языком в ее мокрую пизду.

Он так сильно лизал, что его рот наполнился ее соками. Мама обхватила ногами его голову и взвизгнула, когда он засунул палец ей в задницу, одновременно проводя языком по ее клитору.

— Да! Соси этот клитор, Бен! Покажи мне, какой ты хороший сын!

Бен планировал сделать именно это. Он не был уверен, что хороший сын должен засунуть пальцы в киску и в задницу своей матери, но ей, похоже, это нравилось. Он сосал ее клитор так же яростно, как она работала с его членом, причмокивая губами и даже покусывая его зубами.

Мама постоянно стонала его имя, и это заставляло его член дергаться каждый раз, когда она это делала. Его глаза проследили за ее сексуальными звуками, и он увидел, что она играет со своими сиськами. Как и все остальное, она делала это немного грубо.

Мама теребила свои соски, растягивала их и крутила. Кулон был прямо между ними и светился, как и раньше. Светящийся и пульсирующий, но теперь там был красный цвет, смешанный с фиолетовым.

— Вот так! Вот так! – настаивала мама, а ее ноги крепче обхватили его плечи.

— Оближи его! Оближи этот клитор, заставь мамочку кончить…

Ее слова превратились в звериный вой, и Бен вздрогнул, когда брызги густой жидкости вырвались из-под его пальцев и попали ему на лицо. Мамины ноги сжались вокруг ее головы, а ее попка и киска сжимали его пальцы в ритме ее пульсирующего оргазма.

Она визжала снова и снова, и когда ее ноги соскользнули с его плеч, она вздохнула.

— Поднимайся и… блядь!

Бен уже поднялся на колени и погрузил свой член в ее все еще бьющуюся в конвульсиях киску. Наклонившись, он обхватил руками ее бедра, чтобы лучше ее трахать, его член издавал хлюпающие звуки, когда он колотил по ее мокрой киске.

— Трахни! – вскрикнула мама, ее глаза уставились в его глаза. – Трахни свою мать, заяви на нее права, сделай ее своей!

Мама закинула руки за голову и скрестила запястья, как будто была связана.

— О, посмотрите, как мой мальчик берет свою мать! Он делает меня своей шлюхой!

Бен скользнул руками дальше по кровати и схватил ее за руки, так что теперь он прижимал ее к кровати. Мамина киска сжала его члена в ответ, и она обхватила его ногами за талию, втягивая его глубже в себя.

Наклонившись, он крепко поцеловал ее. Бен застонал, когда она прикусила его губы зубами, а потом погрузила свой язык ему в рот. Он трахал ее так сильно, что кровать раскачивалась, изголовье же врезалось в стену в ритм его толчкам.

Его яйца хлопали ее по заднице, и она вскрикивала в ответ на их поцелуй каждый раз, когда он погружался в нее. Она повернула голову и взмолилась:

— Сильнее! Быстрее! Еще, детка! Мамочка хочет большего!

Бен поцеловал ее в шею, уткнувшись лицом в ее волосы, пытаясь трахнуть ее еще жестче. Его яйца напряглись, и он сделал несколько движений.

— О, о, черт, – простонал он ей на ухо, когда его тело напряглось.

— Дай это мне! – закричала она. – Кончай в меня! Дай мне почувствовать твое семя!

Бен ахнул, когда его член снова извергся, но на этот раз заполняя киску матери. Мама издала низкое сексуальное мурлыканье, когда яйца ее сына выпустили еще один неестественно большой груз. Его член бился в ней в конвульсиях, посылая длинные толчки глубоко в ее сжимающуюся киску.

— Всё! – сказала она требующим голосом. – Каждую каплю, каждую гребаную каплю. Покрой мою киску своей горячей спермой! Наполни мокрую пизду своей матери своим большим гребаным грузом.

Бен вздрогнул и позволил себе расслабиться, когда жадная киска его матери сжалась, доя последние капли из его уставшего члена. Он отпустил ее руки, и ее руки обвились вокруг него. Она вздохнула ему на ухо, запустив одну руку в его влажные от пота волосы, другой скользнула вниз по спине, ногтями приятно щекоча кожу.

— Охуенно, – выдохнул он. – Это было… охуенно, мама.

— Я очень сильно хотела тебя, – тихо сказала она. – Я очень сильно люблю тебя, Бен, и теперь я люблю тебя как женщина, а не просто как мама.

Она поцеловала его в щеку.

— Ты тоже меня любишь?

— От всего сердца, – прошептал он, его горло внезапно сжалось от эмоций.

— Я люблю тебя во всех отношениях.

— Я тоже люблю тебя, и я вожделею тебя, Бен, – она крепче обхватила его ногами для пущей убедительности.

— Ты собираешься трахать меня, как шлюху, и любить меня, как свою любимую девушку. Ты этого хочешь? А вот я очень сильно этого хочу.

Бен улыбнулся при словах "любимая девушка", это было мило. Не из-за того, что он лежал в объятиях матери, а его размягчающийся член был внутри ее наполненной киски, просто он почувствовал волну любви к ней. Эта волна была такой же сильной, как и его предыдущая похоть, и теперь в его глазах стояли слезы, когда она обнимала его.

Он поцеловал ее, на этот раз нежно, и она удовлетворенно вздохнула в ответ. Бен ощутил еще одно теплое ощущение, но на этот раз физическое, когда кулон медленно запульсировал у него на груди.

Он сел, осторожно отодвинув ноги матери от себя, чтобы он мог это сделать. Камень теперь был темно-красного цвета. Кроваво-красный. Он пульсировал медленнее, чем раньше, и по наитию он положил руку на сердце матери и почувствовал, как оно бьется в такт камню.

Мама накрыла его руку своей и улыбнулась ему.

— Я люблю тебя, Бен.

Она села и снова поцеловала его. Ее рука опустилась к нему на колени и погладила его полутвердый член. К его удивлению, он сразу же набух в ее руке, несмотря на то, что за последние полчаса кончил дважды.

— Милый, ты займешься со мной любовью? – она скромно посмотрела на него из-под длинных ресниц.

Боже, она была прекрасна!

— Пожалуйста? Только на этот раз нежно!

— Все, что захочешь, в любое время, и когда захочешь.

Он толкнул ее на спину и на этот раз вошел в нее медленно и нежно. Мама вздохнула и протянула к нему руки. Он погрузился в ее любящие объятия и застонал так же сильно от ее мягкого прикосновения, как и от мягкого, влажного запретного места между ее бедер.

Он медленно двигался внутри нее, и она двигала бедрами в том же медленном ритме.

— Не могу поверить, что у меня снова встал, – признался он ей.

— Не переживай, просто любовь и вожделение между мальчиком и его матерью намного сильнее. Мальчик никогда не будет хотеть другую женщину так сильно, как свою мать.

Она говорила медленно, склонив голову набок, и ее взгляд был отрешенным, как будто она к чему-то прислушивалась. Но затем ее улыбка вернулась, и она приоткрыла губы, говоря:

— Пожалуйста, поцелуй меня, Бен. Люби свою мать так, как ты ее трахал. Со всеми чувствами, что у тебя есть.

Бен наклонился, закрыв глаза, его губы приоткрылись в предвкушении встречи с ее губами. Мамины мягкие губы только коснулись его губ, когда его дверь с громким треском распахнулась.

— Что, нахуй, здесь происходит?! – закричал папа, входя в комнату.

— О Боже мой! – взвизгнул Бен, отпрянув от матери.

Он попытался сесть, но его нога переплелась с ее ногой, и он упал на изголовье кровати.

— Натан! – воскликнула мама, садясь и поворачиваясь на кровати лицом к нему.

— Я так и знал! – прорычал папа, выходя в тусклый свет, отбрасываемый лампой. – Я знал, что ты трахаешься с другим мужчиной, ты гребаная шлюха!

Его лицо было красным, как свекла, а голубые глаза опасно выпучились. Он все еще был одет с работы, только галстука на нем не было. Он указывал на них одной рукой, но другая была у него за спиной.

— Папа! – крикнул Бен. Он понятия не имел, что собирался сказать, но ему не нравилось, как папа смотрел на маму.

— Ты больная долбанная сука! – крикнул папа.

— Ты трахаешься с нашим сыном!

— Верно, я такая! – мама шокировала Бена, накричав на него в ответ.

— По крайней мере, один мужчина в этом доме может трахнуть меня.

— Ты… – папа, казалось, был так же удивлен ее словами, как и Бен.

— Что, блядь, с тобой не так?

— Что со мной не так!? Я просто очень долго ждала этого момента!

Мама села на колени, не делая никаких попыток прикрыть свое тело. Бен с тревогой отметил, что на ней все еще была сперма с тех пор, как она отсосала ему.

— Я потратила впустую свое время с тобой, ты жалкое подобие мужчины! Я должна была сделать это раньше! – она указала на Бена позади себя. – Мой малыш любит меня больше, чем ты когда-либо любил, и в девятнадцать лет он больше мужчина, чем ты когда-либо был!

— Видишь это? – она постучала себя по груди. – Это довольная женщина! Ты должен это запомнить, а теперь убирайся!

— Убирайся? – повторил папа, и желудок Бена сжался, когда он увидел неприкрытую ярость на его лице.

— Да, свали отсюда! Убирайся к чертовой матери! Отныне мы будем жить только вдвоем, только я и Бен. Мы будем счастливы вместе вечно! Мы…

— Вы будете вместе всегда, Мэри, – в поле зрения появилась другая рука папы, и глаза Бена расширились при виде пистолета в его руке. – В гребаном аду, ты, отвратительная гребаная шлюха!

— Папа, нет! – Бен двинулся вперед, но раздался оглушительный рев, когда пистолет выстрелил в папиной руке.

Голова мамы откинулась назад, и ее уже безжизненное тело упало на кровать. Бен закричал, когда его ударила кровь, и гораздо хуже… Он уставился на изуродованное лицо матери и лишь смутно слышал своего отца.

— Ты тоже, еб твою мать, – раздался резкий смех. – В буквальном смысле, еб свою мать.

Раздался еще один выстрел, и жгучая боль пронзила грудь Бена. Он ударился о стену, а затем упал вперед на кровать. Он лежал там, его тело странно онемело, а перед глазами все плыло. Его голова была рядом с маминой грудью, и последнее, что он увидел, был кулон, который снова изменился.

Теперь он напоминал прозрачный бриллиант с глазом посередине, пристально смотрящим на него. Когда глаза Бена закрылись в последний раз, одинокая слеза скатилась из пылающего глаза на неподвижную грудь его матери.