Записки госпожи. Лера из Центробанка

Я не знаю, зачем пишу эти записки, но, наверное, мне просто скучно и хочется поделиться с миром какой-то частью моей жизни. Я уже публиковалась на одном из сайтов, потом на какое-то время прекратила свою порнолитературную деятельность, а когда решила к ней вернуться, выяснилось, что сайт, на котором я публиковалась, прикрыли, а рассказы мои широко разлетелись по сети. Скрывать мне особо нечего, так что все, что публикуется под ником “Затейница”, написано мной.

Если администрация сайта пойдет мне навстречу и включит рассказы, размещенные тут ранее в список моих рассказов, буду крайне признательна.

Тем, кто не в теме (во всех смыслах этого выражения), могу напомнить, что сейчас я зарабатываю на жизнь, занимаясь проституцией (всегда надо быть честной и, прежде всего, с самой собой) в сфере женского доминирования. И если клиент (неважно мужчина или женщина) в состоянии заплатить (а стоит это очень прилично) за время, проведенное в моей власти, я в ответ готова сначала выслушать его (ну или ее), а потом воплотить в жизнь все желания клиента, за исключением тех, которые для меня неприемлемы (их список присутствует на моем сайте, конечно же). Но это не место, где уместно рекламировать мои максимально качественные (поверьте) услуги, так что перехожу к повествованию. На всякий случай напоминаю, что имена, должности, внешность и сексуальные пристрастия клиентов изменены так, что даже они сами не смогут узнать себя. Конфиденциальность – одно из главных условий моего бизнеса, так что не имеет смысла пытаться вычислить людей, про которых я пишу. Ну и на всякий случай, замечу, что все совпадения однозначно случайны. Но хватит запугивать читателя (запугивание, кстати, одна из моих услуг), и начнем.

Ни для кого не секрет, что среди лучшей половины человечества (и я так считаю не их женской солидарности, кстати), желающих ощутить себя под крылом сильного и уверенного в себе мужчины (где они, правда, такие мужчины?), подавляющее большинство. Но те, кто приходит ко мне, обычно мужчинами пресыщены и им нужно совершенно другое. Мой клиент женского рода — это классическая баба (не в плане внешности, нет) с яйцами, которая просто устала от того, что тащит на себе груз проблем, ответственности и прочих женских забот, которые она, в принципе, не против на кого-то переложить. Но так как рядом обычно нет такой же крепкой спины, то продолжает тащить все сама. Так что визит ко мне для большинства из них – повод отвлечься от суровой реальности и на пару часов (ну или сколько там они в состоянии оплатить) в мир утонченного гламура и безусловного подчинения мне. То, что в психологии называют компенсацией И с женщинами (с мужиками, кстати, реже гораздо) это вполне себе объясняет их желания. Но я опять съехала на психологию, а это лишнее.

Итак, вернемся к нашим клиентам (если вы думаете, что я провожу аналогию с баранами, то это не так, в данном случае – банан — это просто банан). Надо сказать, что мне не часто звонят до 12 дня. Объяснение этому простое, на самом деле, с утра люди больше думают про текущие дела, чем про секс (и зря, кстати, утренний секс бодрит и приводит в хорошее расположение духа, поверьте). Но этот звонок раздался в 9-30 (время я округлила, но, если кому-то принципиально – в 9.32), я уже проснулась, но еще не вставала с постели и лежала, чуть приоткрыв глаза, наслаждаясь утренней негой и лениво лаская себя пальцами (да, я люблю кончить с утра). Так что трубку я взяла, если честно, очень неохотно. В ответ на бодрое “Доброе утро”, произнесенного голосом давно проснувшегося человека, я с сожалением убрав руку с уже начавшей течь письки (ну привыкла я называть ее так), ответила: “И Вам” и, открыв глаза, вернулась из своих эротических грез в суровую реальность (так себе она, согласитесь). Тем временем женский низкий красивый голос (а проснувшись я все это сразу оценила) продолжил: “Меня зовут Валерия Ильинична”. Тут я невольно хмыкнула, вспомнив манеры и внешность дамы когда-то известной большинству населения, а теперь благополучно (и правильно, кстати) забытую (так бы со всеми революционерами). Собеседница моя оказалась из тех, кто эту персону еще помнил, и тут же сообщила мне, что в школе и институте, она очень страдала от того, что была полной тезкой скандальной дамы в белом пальто. И это почему-то меня к ней окончательно расположило. Валерия (Ильиничну я решительно отбросила, но на ты пока не перешла), сообщила, что хотела бы нанести мне визит, длительностью в пару часов. В качестве источника знаний обо мне (если я знаю, кто рекомендовал клиента, то это сильно увеличивает шансы на нашу встречу) она неожиданно сослалась на моего давнего подопечного, так что рекомендация была из очень надежных. Я попросила ее заполнить анкету на сайте, адрес которого и скинула ей в телеграмм. Минут через 10 пискнуло сообщение, что у меня на сайте появилась заполненная анкета и я отправилась ее изучать.

Ни одно из списка моих табу в анкете не присутствовало, что могло значить одно из двух – либо клиент ознакомился со списком табу на сайте и понял, что смысла их отмечать нет (это, кстати, небольшая ловушка для невнимательных), либо ему это не надо. И то, и другое меня вполне устраивало. Меня Валерия хотела видеть в роли строгой начальницы (я сразу прикинула образ, и он мне понравился), которая распекает свою подчиненную за ошибки и нерадивость. В процессе подчиненную нужно было заставить сначала раздеться, используя угрозы увольнения и пощечины, а потом использовать как сексуальную игрушку на мое усмотрение. И что меня порадовало, клиент не расписывал встречу поминутно (а такие, поверьте, бывают), а оставлял мне простор для импровизации. В общем, меня все устраивало. Я созвонилась с Лерой. Мы оговорили с ней время визита (не раньше, чем через день после звонка) и его продолжительность. На первый раз решили, что два часа вполне хватит.

На квартиру, где я провожу сессии, я приехала за два часа до начала. Андрей под моим чутким руководством за полтора часа превратил ее в офис с отдельным кабинетом руководителя (у меня идеальная студия, и из нее можно сделать все, что захотите, ну или почти все), и с двумя рабочими местами вне кабинета. А пока он воплощал мои указания в жизнь я переоделась, накрасилась и настроилась. Андрей ушел, а я подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрела женщина в самом расцвете чувственности и красоты, с черными как смоль волосами (это мой натуральный цвет), уложенными в аккуратное каре в стиле 20-х годов. Голубые глаза очень сексуально контрастировали с цветом волос (да, вот такой я редкий экземпляр), точеная (это литературный стереотип я знаю, но он очень точно описывает меня) фигура, которую очень сексуально (профессия обязывает) подчеркивает одежда – офисный костюм – темно-серая юбка-карандаш и приталенный жакет из такой же ткани. Под жакетом надета белоснежная строгая блузка, напоминающая мужскую рубашку, безо всяких финтифлюшек и застегнутая под самое горло. Жакет, кстати, тоже застегнут на все пуговицы, но так как он на размер меньше, чем нужно (я не растолстела, это сознательный ход), то прекрасно подчеркивает мою полноценного третьего размера грудь. Ноги затянуты в нейлон чулок, со швом сзади, ну и черные лодочки на высоченной шпильке. Под верхней одеждой – тонкий корсет с пажами для чулок, трусиков нет. Я подошла поближе к зеркалу. И, как и любая женщина в районе 40, стала внимательно себя рассматривать. Признаки старения, конечно, начинают появляться (возраст есть возраст, что уж там), но регулярные процедуры и услуги профессионалов делают их не такими заметными. Но нотка легкого сожаления по ушедшей молодости, конечно, в настроении появилась. Однако звонок в дверь, прозвучавший ровно в назначенное время, избавил меня от ненужной рефлексии, и я открыла дверь перед своей гостьей.

В квартиру вошла женщина примерно моего возраста и комплекции. Рыжие волосы (как я потом узнала свои, не крашеные), зеленые глаза, офисный костюм (в отличие от меня, правда, точно по размеру), каблуки на такой же шпильке. И да, это был редкий случай, когда между женщинами сразу возникает симпатия. С первого взгляда. И она это тоже ощутила. Я провела ее на кухню, и, на правах хозяйки, предложила кофе. Против кофе моя гостья не возражала, но спросила, нельзя ли добавить в него немного коньяку, для храбрости. Я сделала две чашки и коньяку ей не пожалела, себе тоже плеснула, но поменьше, конечно. Мы выпили кофе, и я провела гостью по будущему месту действия, чтобы она представляла себе в общих чертах, что и как будет происходить. Видимо, воображение у нее работало прекрасно, потому что я ощутила, как участилось ее дыхание. Я напомнила ей про оплату и она, немного смущаясь, достала из сумочки (Биркин и не поддельный) конверт и протянула мне (только наличные, только в валюте), я забрала конверт и не пересчитывая положила в карман, а гостье показала дверь в ванную. Пока она там плескалась, я посмотрела на сумму в конверте (доверяй, но проверяй, тем более от ошибок никто не застрахован), ну и убрала конверт в свою сумочку. Услышав, что вода в ванной выключена, я прошла в студию и расположилась в кабинете, включив для достоверности компьютер и выведя на него экселевскую табличку с предпочтениями Валерии.

Через пару минут я услышала, как открывается дверь ванной, а потом торопливый глуховатый перестук каблуков по напольному покрытию (все как в настоящем офисе, фирма гарантирует). Валерия заняла одно из рабочих мест и тоже включила компьютер. Еще через несколько минут, я услышала, как она стучит по клавишам. Выждав пару минут для пущего эффекта, я поднялась я подняла трубку телефона и набрала номер. Тут же зазвонил телефон на столе, который она заняла. (да, я горжусь своей студией!).

— Валерия, слушаю Вас. – ее голос не был робким, но в нем не было начальственных ноток, к которым на работе она по идее должна была привыкнуть.

— Зайдите ко мне прямо сейчас – мой голос был сух, деловит, при этом я в нем явно ощущалось недовольство.

Через пару секунд раздался стук в дверь кабинета. Робкий и неуверенный.

— Входите! – я говорю все так же отрывисто и властно. Валерия входит в кабинет, прикрывает за собой дверь, и останавливается перед моим столом.

— Вчера Вы должны были прислать мне отчет за месяц, однако, я его так и не получила. Можете объяснить в чем дело? – продолжаю я. В моем голосе слышится претензия и уверенность в том, что подчиненная совсем не справляется с работой.

— Извините Анна Александровна, но я не успела.. – голос Валерии дрожит…

— А чем Вы занимались все это время, Валерия? – в моем голосе звенит булатная сталь

— Я выполняла другие Ваши поручения – теперь Лера говорит заискивающе

— То есть Вы настолько медленно работаете, что не в состоянии сделать самые элементарные вещи – в моем голосе появляется скрытая угроза

— Но Анна Александровна.. – голос Валерии дрожит

— Что? – вопрошаю я поднимаясь с кресла и опираясь руками о крышку стола? Что Анна Александровна? С чем мне теперь идти к руководству?

— Но Вы только завтра идете… – Лера почти шепчет, и я где-то на подкорке отмечаю, что мы обе отлично вошли в свои роли.

— В отличие от Вас, Лера, я привыкла выполнять свою работу вовремя и не делать ее в панике. А Вы даже не сказали мне, что не успеваете…

— Но..

— Никаких но! – я достаю из принтера листок бумаги, кладу его перед Лерой и хлопаю сверху ручку.

— Пишите!!

— Что? – в ее голосе звучит паника и испуг.

— Что-что? Заявление на увольнение. По собственному желанию, с завтрашнего дня. Две недели разрешаю не отрабатывать!

— Но я же.. – в голосе Леры слышна мольба и слезы. Однако я непреклонна.

— Пора научиться отвечать за свои ошибки.

Лера тянет руку к листу, потом дрожащим голосом просит: – Ну пожалуйста, я больше не буду, не увольняйте!

— Что за детский сад? Думать надо было когда Вы не сделали работу – язвительность в моем голосе подчеркивает мое превосходство.

— Прошу Вас, Анна Александровна! Я готова сделать все, что захотите, я буду работать вечером, и ночью, если нужно, только не над меня увольнять. Отчет у Вс будет, я обещаю.. Только не увольняйте.

— Отчет у меня, само собой будет, а вот Вы тут больше не работаете..

— Ну прошу Вас, я готова на все! – паника в ее голосе переходит в истерику. Станиславский был бы доволен, а я решаю, что пора переходить к действиям. Я выходу из-за стола и подхожу к ней так близко, насколько это возможно. Она опускает взгляд в пол. – На все, говоришь? Вопрос мой звучит вкрадчиво. Одновременно с этим, моя левая рука проводит по ее бедру, а правая проникает в вырез жакета, и властно сжимает ее грудь.

— Нет, не надо! Что Вы делаете! Я отпускаю ее грудь, отхожу от нее и как можно более равнодушным тоном сообщаю, что либо так, либо она пишет заявление. И смотрю ей прямо в глаза. Мой взгляд, тем более, кода я в роли, редко кто выдерживает, Лера не исключение, так что через секунду она опускает глаза в пол, а руки вдоль тела и обреченно шепчет: “Только не увольняйте!”. Я снова подхожу к ней. Не торопясь, расстегиваю три пуговицы ее жакета, потом блузку. Белье на ней жемчужно-серого цвета и явно из дорогого магазина. Моя рука проникает в лифчик, я беру ее твердый сосок большим и указательным пальцами и начинаю сжимать. Сначала она часто и возбужденно дышит, но по мере того, как я начинаю сосок сдавливать, начинает покусывать губу, потому что к удовольствию примешивается боль. Я умею балансировать на грани, так что внимательно слежу за ее реакцией, то усиливая, то уменьшая давление. А Валерия начинает постанывать. Я прекращаю свои манипуляции с ее соском, делаю шаг назад и приказываю снять жакет, юбку и блузку. Если честно, я обожаю наблюдать как раздевается красивая женщина. Лера немного стесняется, и начинает с жакета. Снимает его и оглядевшись, кидает на подоконник моего кабинета. Потом изящным жестом заводит руку за спину и расстегивает молнию на юбке, немного медлит, а потом отпускает ее и преступает через упавшую юбку. На Валерии чулки с поясом. Трусиков, как и на мне нет. Лобок гладко выбрит. А она начинает, все так же опустив голову, расстегивать блузку и через полминуты остается в лифчике чулках и туфлях. Я небрежно приказываю: “Лифчик!”. Застежка у нее спереди, и она быстро избавляется от этой части гардероба. Я снова подхожу ближе. Она стоит, вытянув руки по швам и смотрит в пол. Лицо пунцовое от стыда. Я еще раз поражаюсь качеству ее игры. Я небрежно отбрасываю в сторону ее одежду. Потом обхожу ее вокруг. Рассматриваю, провожу рукой по соскам, потом трогаю ягодицы. Они упругие, кожа гладкая, я грубо сжимаю их, царапая ногтями, шепчу ей на ухо “Ноги, раздвинь, сучка!”. Сучка сначала вздрагивает от возбуждения, а потом раздвигает ноги. Я немедленно проникаю в ее выбритую щель, как и ожидалось, она течет. И течет обильно. Я вытаскиваю пальцы и подношу их к ее губам. Валерия прекрасно знает, что надо делать и слизывает смазку с моих пальцев, облизывая и обсасывая каждый из них. Я же снова шепчу ей в ухо “О, сучка, оказывается, любит сосать” и это еще сильнее возбуждает ее. Но и я ощущаю, как начинают порхать те самые пресловутые бабочки внизу моего плоского живота. Но я не тороплю события, тем более свое я еще получу. Я избавляюсь от верхней одежды и встаю перед Лерой, чтобы она могла оценить совершенство моего тела (ну а зачем излишняя скромность?) и дороговизну моего белья (не все мальчикам пенисами меряться). Лера все оценивает, впрочем, если быть честной, ей тоже есть что показать и в первой, и во второй категории. Но сейчас хозяйка положения я, так что как только она поднимает взгляд от пола, я даю ей хлесткую пощечину: “В пол смотри, сучка!”. Приказ мой, само собой, выполнен мгновенно. А я снова иду за стол и сажусь в кресло. Отъезжаю на нем назад, и приказываю сучке лезть под стол, где та и оказывается достаточно быстро. Как только Лерина аппетитная задница скрывается под столом, я снова подъезжаю на кресле к нему, раздвигаю ноги и откидываюсь на спинку. “Ты знаешь, что делать дальше” – произношу я и почти сразу ощущаю, как язык моей нерадивой подчиненной, аккуратно и приятно проникает в мою намокшую уже за время сессии письку. Лижет Лера умело и понимая, что делает. В принципе, женщины в большинстве случаев, исполняют куннилингус (какое длинное и противно-научное слово) куда талантливее чем мужики, впрочем, есть уникумы и среди них. Но не отвлекаемся на отступления и возвращаемся ко мне в кресле и Лере под столом. Что мне нравится, так это ощущение, что это не дежурный отлиз а то, что она всем своим существом хочет сделать его хорошо. И я скажу, что с задачей она вполне справляется. Порхающие движения языка меняются на дразняще-настойчивые, а они сменяются уже целенаправленным ласками моего клитора, и эти целенаправленные ласки приводят к приятнейшему и достаточно долгому оргазму. Леру во время процесса я крепок держу за волосы, а когда кончаю, сжимаю бедрами ее голову. Немного отдышавшись, я раздвигаю ноги, и она делает облегченный вдох. Я отъезжаю на кресле назад, встаю с кресла и отдаю краткую команду “Рядом”. Что мне нравится в Валерии, она все понимает с первого раза, и уже через секунду, она стоит рядом со мной на четвереньках. Я открываю ящик стола, достаю ошейник с поводком и застегиваю его на Лериной шее. Она начинает тяжело дышать и вилять задницей. Я понимаю, что сейчас ей хочется кончить, но торопиться не хочу. Я легонько дергаю за поводок и веду ее к кожаному офисному дивану в моем кабинете. У дивана останавливаемся, я встаю на четвереньки, попой к краю и за поводок подтягиваю ее к себе. Как я уже говорила, Валерия девушка понятливая, и буквально через секунду ее проворный язычок покорно и активно полирует мою дырочку. Я терпеть не могу анальный секс, но вот язык там – это удовольствие совершенно другого уровня. Во-первых, ты показываешь, кто тут главный, и показываешь совершенно явно. Во-вторых, это приятно чисто физически. В-третьих — это унизительно, поэтому это возбуждает и моих клиентов тоже. Так что Лера возбуждается, полируя мою попку, а я млею от ее языка.

Но хорошего понемногу, клиент тоже должен получить свою долю удовольствия (хотя, на мой взгляд, удовольствия это крайне сомнительные, но это на мой). Я протягиваю руку назад и беру Леру за волосы, несколько раз грубо и бесцеремонно прижимаю ее лицо между своих ягодиц и комментирую процесс, требуя лучше стараться. Потом так же грубо отталкиваю ее от себя и командую: “На пол, сучка, лицом вверх!”. Сучка, надо сказать, максимально быстро выполняет мое распоряжение. Я встаю над ее лицом широко расставив ноги и начинаю медленно присаживаться, чтобы пока моя мокрая от возбуждения писька приближается к ее рту, она могла рассмотреть все в подробностях. Когда я почти опустилась ей на лицо, я приказываю ей открыть рот, и когда она выполняет мой приказ, начинаю писать. Аккуратно, прерываясь, чтобы она могла выпить все. И Валерия, задыхаясь от возбуждения выпивает меня до конца, не пролив ни капли. И когда она это делает, я опускаюсь на ее лицо сверху и приказываю вымыть меня. Вполне естественно, на мытье процесс не заканчивается, и я кончаю второй раз. И даже сильнее чем в первый. Я прихожу в себя и обнаруживаю, что сижу на Лерином лице, почти перекрыв ей дыхание. Но это вполне в канве нашей игры (хотя тут такая глубина погружения, что это уже реальность), так что я приподнимаюсь, дав ей немного вдохнуть, и снова опускаюсь на ее лицо, перекрывая дыхание, она отчаянно работает языком над моей попой, в надежде, что за это я разрешу ей вдохнуть, и я оправдываю ее надежды, но потом снова сажусь обратно. Она лижет меня, а я вижу, как она сводит ноги, двигая бедрами, и понимаю, что пора дать ей кончить. Но делаю я это на своих условиях. Я поднимаюсь с ее лица, ставлю готовую сейчас на что угодной Валерию раком, и заставлю широко расставить ноги. Само собой, она починяется, хотя дышит тяжело и возбужденно.

Ящики моего стола – настоящий клондайк для садомазохиста, и на этот раз я достаю оттуда стек. Подхожу к Лере и провожу стеком между ее ягодиц, она возбуждённо вздрагивает, а я наношу первый удар.. Теперь она вздрагивает от боли. А я предлагаю ей оставаться на месте и считать удары (секрет в том, что она не знает до каких ей придется считать и эта неизвестность ее пугает и возбуждает одновременно). Про себя я останавливаюсь на цифре пятнадцать, и она исправно и громко считает. Голос, правда иногда срывается от боли, ей хочется кричать, но я предупредила, что этого делать не стоит. Нанеся пятнадцатый удар, я сначала останавливаюсь, но потом понимаю, что мне хочется еще. Валерия же тоже рассчитывает, что я закончила, но я наношу ей шестнадцатый удар, а потом довожу их число до двадцати. И три последних почти в полную силу. Следов у нее не останется, но, когда будет садиться, сразу будет чувствовать некоторое неудобство (и, как показывает практика, возбуждение). Закончив, я продолжаю водить стеком по ее попе, скольжу им между ее ягодиц, а потом провожу по ее текущей письке основой, провожу достаточно сильно и грубо. И опять Лера высказывает свою понятливость и начинает двигать бедрами навстречу стеку. И буквально через несколько движений начинает кончать. Кончает она долго, с протяжным стоном-криком, а когда все заканчивается, растягивается у моих ног и лежит не шелохнувшись, а я почти физически ощущаю ее удовлетворение. Впрочем, я и сама получила сегодня удовольствие, и от ее языка, и от того, как провела сессию.

Я присаживаюсь на диван, в ожидании момента, когда она придет в себя, но она вдруг подползает к моим ногам и начинает осыпать поцелуями мои туфли, и бессвязно и очень горячо шепчет благодарности мне. И, не скрою мне это приятно. Наконец она немного успокаивается, встает с пола, лицо ее горит от стыда за то, что сейчас с ней происходило, и я знаю, что этот стыд непритворный. Она неловкими суетливыми движениями собирает свою одежду и исчезает в ванной. На меня она при этом не смотрит. В ванной она проводит минут пятнадцать я за это время успеваю снять с ебя одежду, накинуть халат и сделать две чашки кофе. С коньяком, конечно. Валерия выходит из ванной, уже в макияже и ничто в ней не напоминает ту сучку, которая еще недавно покрывала поцелуями мои туфли. Мы пьем кофе. Но на меня она таки не смотрит. А перед самым уходом, когда я провожаю ее до двери, она открывает сумочку, достает оттуда конверт, вручает его мне, а потом срывающимся шепотом благодарит меня за сессию. Я закрываю дверь и открываю конверт, сумма в нем точно такая же, которую я получила в самом начале сессии.

Через пару дней я решаю во время завтрака включить телевизор и посмотреть, какую чушь несут федеральные каналы. Слушать это почти невозможно, поэтому я перещелкиваю каналы одни за одним, свой выбор я останавливаю в итоге на экономическом канале, где некий эксперт пытается путанно объяснить причину роста курсов евро и долларов, а заодно убедить слушателей, что сбережения все равно надо хранить в рублях. Я уже собираюсь выключить ТВ и не включать его еще полгода, но в этот момент начинается передача “Домашняя экономика”. И ведущий представляет гостей, среди которых я, к своему удивлению, вижу Леру. Табличка перед ней гласит “Валерия Ильинична Стернева, Директор департамента аналитики Центрального банка”. Говорит она по делу, напористо и уверенно. Никакого сравнения с той самой робкой Лерой, готовой на все, только бы ее не уволили. А вечером я получаю от нее сообщение “Очень хотела бы повторить!”. И я совершенно не против этого повторения. Она из тех клиентов, которых я всегда рада видеть