Застигнутая. Часть 2

Первый шаг был самым трудным. Нельзя сказать, что она не была на своей лестничной площадке голой, но она не была уверена, что когда-либо ставила босую ногу на верхнюю ступеньку лестницы, не говоря уже о том, чтобы спускаться по ней без стежка.

Подойти к французским окнам было нелегко. Что, если кто-нибудь мог увидеть ее через стекло? Но никто не мог, потому что ее дом не просматривался – если только не было щели в заборе. Сэл представила, как ее соседи смотрят, находят щели в заборе или живой изгороди. Все они смотрели на нее. Новый сосед с одной стороны и мистер и миссис Казинс с другой. Все они наблюдали. Ну, это было не их дело, и не то чтобы у нее было что-то неподобающее, например, эрекция ее соседа. Сэл была просто в своем праздничном костюме. Словно опровергая невинность того, что она делала, Сэл почувствовала, как ее соски твердеют и заостряются. Она посмотрела в сад через стекло и повернула ключ.

Один шаг, два шага, и Сэл оказалась снаружи обнаженной. Пытаясь скрыть нарастающую панику, Сэл медленно пошла прямо по саду. Она была полна решимости пройти весь путь спокойно, осторожно, как будто это было чем-то, что она делала каждый день. Сэл чувствовала, что дом смотрит на нее, как будто пустые окна дома были глазами.

Сначала она была в тени, почти скрытая в тени дома. Только ближе к вечеру солнце нагреет внутренний дворик и превратит его в теплое убежище на вечер. Солнце, когда она вышла из тени, припекало ей спину и ягодицы. Она уже чувствовала прохладу травы под ногами, чувствовала, как мягко подпрыгивают ее груди, не стесненные лифчиком, а соски горячие и твердые в тени ее собственного тела. В некотором смысле это ничем не отличалось от ношения юбки, ее бедра соприкасались точно так же, за исключением того, что вверху между ними ничего не было – никаких трусиков. Ее лоно было неприкрыто, раздето, и она могла чувствовать его свободу – хуже того, она чувствовала, как ее клитор шевелится и высовывается из влагалища, пытаясь найти солнечный свет. Она находила весь этот опыт захватывающим. Да, озорным и сексуально стимулирующим.

Сэл осознавала, что ничем не отличается от своего соседа. У нее тоже была эрекция на открытом воздухе; ее реакция ничем не отличалась: только гораздо более личная и скрытая. Она была на открытом воздухе и мокрая, очень мокрая, и она чувствовала, как растет ее клитор. Это было не то, что мог бы увидеть фотограф, если бы она не легла и не раздвинула бедра, а это вряд ли было уместно. Между ее ног все было скрыто, но ее стоячие соски были визуальным признаком ее состояния возбуждения, и хотя у нее не было визуального индикатора возбужденного самца, по крайней мере, если не смотреть очень внимательно между ее ног, если человеческое обоняние было таким же сильным, как, скажем, у собаки, то ее возбуждение это было бы так же очевидно для мужчины, как эрекция ее соседа.

В глубине сада была дверь; дверь, выходящая на зеленую дорожку между задними рядами домов. Там никого не было. Там практически никогда не было. Это было место, куда некоторые домовладельцы складывали обрезки травы или палки, пока не пришло время разводить костер. Сэл почувствовала сильное желание открыть дверь и выйти обнаженной из своего сада; из безопасности в неизвестность. Потенциальный конфуз от того, что ее застукают, одновременно возбуждал и ужасал ее.

Сэл обернулась и посмотрела на свой дом. Окна безучастно смотрели на нее. Что она делала так далеко от убежища своего дома, совершенно беззащитная? Не совсем, если честно. Было еще кое-что, что, как она знала, она должна была сделать.

Оставалось пройти совсем немного по дорожке перед лужайкой. Босые ноги Сэл бесшумно ступали по сумасшедшей брусчатке. Солнце теперь ярко освещало ее грудь, безумную путаницу волос на лобке. Было бы лучше, если бы она зашла в дом, сбрила все это и вернулась как маленькая девочка? Было бы менее неприлично, если бы она выглядела юной – но как она могла с полными бедрами и качающейся грудью? Или обнажение ее лобка означало бы, что она была более уязвима?

Солнце светило вовсю, и ее дом смотрел на нее. Сэл опустилась на траву, а затем медленно подтянула колени и раздвинула их; раздвинула бедра, подставляя свое лоно солнцу и пустым окнам дома; раздвинула их, как будто готовясь к половому акту; обнажила эрекцию клитора. Она чувствовала, как раскрываются ее губы, когда она раздвигает ноги, как жар солнца проникает в ее лоно и клитор, она чувствовала себя полностью возбужденной женщиной – женщиной, готовой к тому, чтобы ее взяли. Сэл держала себя готовой, раскинув руки, пока не оказалась раскинутой, обнаженной и полностью уязвимой. Если бы она стояла у окна спальни со своим фотоаппаратом, она могла бы все увидеть и сфотографировать.

Тогда она знала, что будет делать дальше. Она заходила в дом и настраивала камеру, чтобы сделать снимки в саду – себя – ей просто нужно было увидеть.

Реальность была хуже, и все это было записано. Она могла видеть доказательства, когда сидела тем вечером, глядя на монитор своего компьютера и фотографии. Она, действительно, вернулась в дом и установила свою камеру, но это был не просто непрерывный поток фотографий с интервалом в пятнадцать секунд, на которых она обнажена в своем саду, возможно, просто бродит и принимает странную позу, или даже непристойно подставляет себя солнцу; скорее, они были фотографии, на которых она мастурбировала и кончала в своем собственном саду на солнышке. Вы могли видеть, как играют ее пальцы, видеть, какие они влажные – солнечный свет так много открывал; она могла видеть, как они вталкиваются в себя, как будто в нее проникает пенис – повезло, что у нее не было фаллоимитатора. Это были фотографии не для того, чтобы показывать их кому-то еще.

Сэл была поражена тем, что она сделала, и сердилась на себя, но там были доказательства в цвете и деталях, а благодаря возможности цифрового увеличения снимки крупным планом были удивительны по своей четкости. Ее набухший клитор так напоминал набухание ее соседки. Увеличенный, он заполнил весь экран, и то, как солнце поймало его и заставило сиять, так идеально раскрывало женскую влажность – именно то, что она задавалась вопросом, как запечатлеть на фотографии – прелестную капельку влаги, просто поймавшую солнце и сияющую на маленьком органе, почти как если бы она эякулировала как она видела, делала ее соседка. Она знала, что это эротично – заставка для мужчины – или женщины, которой нравятся женщины. Влажная, сочная и спелая, готовая к тому, чтобы ее пощипали или пососали. Сэл покачала головой – о чем она думала?

— – –

P.S. от Шехеризады. На портале BW у меня крайне много публикаций (по большей части переводных) и в них моей целевой аудитории легко подзапутаться, что действительно стоящее для чтения. Как автор, своими лучшими полностью оригинальными вещами лично я считаю повести: "Лето – это маленькая жизнь", "Чувственное путешествие в Петербург", "Пляжное приключение для супружеской пары", "Щастье здеся, или В кемпинге нудистов", "Семейное видео вчетвером" и "Прогулка в парке". Есть также ряд повестей, которые начинались как переводы, а потом я меняла сюжет и характеры героев. В этой категории я бы рекомендовала своим читателям: "Дела семейные", "Новые отношения с боссом", "Тайный клуб Академии Бартон-Хиллз". А главная для меня вещь – эро-роман «Остров семи ветров».

Из полностью переводных вещей рекомендую "Выпускное лето втроем". Предупреждаю, что мои переводы халтурные, поскольку я к ним отношусь лишь как к беглому чтению для себя без учета интересов остальных читателей и не вычитываю опечатки (а оно мне надо, если текст не мой, а Яндекс-переводчика). Если герои становятся мне не интересны, то перевод забрасываю. Уж не обессудьте.